Текст книги "Меченая: Скала (СИ)"

Автор книги: Елена Филон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Дверь процедурного кабинета врезалась в стену и, проворным шагом, Дакир двинулся ко мне, с видом человека, который собирается скинуть меня с третьего этажа больничного корпуса.

Отлично зная, в чём причина его недовольства, я устало закатила глаза и вытянула перед собой руки.

– Ты не исправима! – прогремел он. С большим чего того требовалось усердием, освобождая мои запястья от железных оков.

– Благодарю, – бросила я и плюхнулась на кушетку, вытянув вперёд больную ногу.

– Ты и часа не провела в Кресте, а уже устраиваешь выходки. – Дакир не кричал, он вообще редко кричит, но он был недоволен. Суров и недоволен.

– Эта докторша позвала тех парней, что ты любезно оставил за дверью, для того, чтобы они держали меня, пока она засунет шприц с толстенной иголкой мне под кожу.

– Это был антибиотик!

– Я знаю. Ей он не повредит. Считай профилактика.

Дакир выдержал напряжённую паузу, буравя меня недобрым взглядом.

Я вздохнула. Измотанный и израненный организм требовал немедленного отдыха, чего я ему сейчас совсем не могла предоставить.

Я с трудом подавила зевок.

– В моей крови не должно быть медикаментов, тем более антибиотиков, – спокойно объяснила я. – Когда они вступят в реакцию с кровью Чейза, ей это может не понравиться. Любые лекарства элементарно могут притупить защитные функции моей крови, так что… извиняй. Я не могла позволить ей уколоть меня. – Я выдержала паузу. – Когда меня отвезут к Чейзу?

– Ты потеряла много крови из-за ранения, хочешь, чтобы из тебя ещё высосали?

Я резво поднялась на ноги и сделала шаг к Дакиру, высоко вздымая голову – настолько этот человек был высоким.

– Я думала, мы договорились.

– Договорились. Я отвезу тебя туда. Но сперва, давай поговорим.

Он сцепил руки в замок за спиной и прошествовал к окну.

Я сверлила его затылок взглядом:

– Я расскажу тебе всё, что знаю об Ангеле, как только Кира перельёт ему мою кровь!

– Я хочу поговорить не об этом.

– На данный момент я не склонна говорить о чём-то ещё! – Мой голос звенел от злости. Сейчас каждая минута была на счету, а ему, видите ли, потрепаться приспичило!

– А зря. – Дакир круто развернулся ко мне. – Потому что это не все условия, что ты должна выполнить, если всё ещё не собралась отказаться от этой затеи – перелить Чейзу свою кровь.

Что?.. Не все?.. Условия?..

Да ему что, в конец плевать на парня, на плечи которого он возложил так много?! А как же элементарная привязанность, или что-то в этом духе?..

Я постаралась вложить во взгляд всё отвращение, на какое была способна.

– Ты должна остаться в Кресте, – просто продолжил Дакир. – Стать его горожанкой.

Не сложно было догадаться.

– Всё никак не сдашься?

– Я редко оступаюсь от того, что мне нужно. – И даже эти слова из его уст не прозвучали угрожающе, или даже высокомерно. Это был всё тот же Дакир, всё тот же борец за справедливость и мир во всём мире. Тот, чьи цели не имели корысти, а доброта и сострадание к людям невольно вызывали уважение, даже у такой, как я. Только вот может ли человек со всеми этим качествами, чья цель сплотить человечество, так наплевательски относиться к парню, который, как я думала, был ему достаточно близок?

Нет. Не верю я в такого Дакира.

– Ты думаешь, что я соглашусь на это? – Разговор выходил на уровень серьёзных переговоров. У меня даже голова прояснилась.

– В этот раз я не стану пытаться донести до тебя весь смысл своих стремлений, Джей. Не стану размышлять о добре и зле, жизни и смерти, ты предельно ясно дала понять, как к этому относишься. Я просто ставлю тебе условие: ты, признаёшь себя горожанкой Креста и соглашаешься на сотрудничество, а я, гарантирую максимально быстрое переливание твоей крови Чейзу. А дальше, будь, что будет.

Мне стало тошно. Сейчас уровень Дакира в моих глазах едва ли не достиг уровня Блейка. Или он специально это делает? Просто манипулирует мной, хотя на самом деле так, или иначе собирается рискнуть спасти жизнь Чейзу?

Умела бы я читать мысли…

– Зачем ты послал его в Скалу? – поинтересовалась я, зайдя издалека. – Ты подарил его Скверне. Ты посылал его гнить в ямах!

Брови Дакира дёрнулись, на этот раз он даже не старался скрыть удивления:

– Чейз рассказал тебе?

– Да. И он не такой тупой, как ты считаешь. Он знает, благодаря кому стал рабом-убийцей!

Брови Дакира опустились. Он коротко вздохнул, едва заметно помотав головой:

– Это пошло ему на пользу.

– Значит, даже не отрицаешь?

– Я сказал: это пошло ему на пользу, – с нажимом повторил Дакир. – Я не считаю нужным обсуждать это.

Его взгляд говорил: не сунь нос не в своё дерьмо!

Но дерьмо – моя стихия!

– Ты знал, что Скверна не примет в свои ряды такого, как он. Он был неуправляем. Ты знал, куда его отправят!

Во рту стало сухо, как в раскалённой пустыне. Я рефлекторно обыскала помещение взглядом в поисках воды. Конечно же, её тут не было.

Дакир стал выглядеть озадачено:

– Ты забоишься о нём.

Что?

– Я не забочусь о нём!

– Он тебе не безразличен.

Я холодно усмехнулась:

– Ты ведь сам этого хотел.

– Это был запасной план, – не постеснялся признаться Дакир и стал выглядеть ещё более удивлённо. – Не бросаешься на меня с кулаками? Он и об этом рассказал? Вы сблизились даже больше, чем я думал.

– Выруби этот отцовский тон! – прорычала я. – Я не благословения у тебя пришла просить.

Плечи Дакира дёрнулись в беззвучном смешке. Его вид был таким искренним и участливым, что на мгновение я даже забыла о выдвинутых условиях.

Я села обратно на кушетку, привалившись здоровым плечом к стене. Силы нужно беречь, а в ногах правды нет.

– Зачем я тебе? – Усталость вернулась ко мне двойной порцией и в этот раз я не смогла сопротивляться порыву зевнуть.

Дакир занял место напротив, присев на край стола со скрещенными на груди руками. Под его глазами пролегли мрачные тени. Лысина ловила блики света с улицы и блестела, как шоколадный леденец.

– Тебе нужна не я, а моя кровь.

– Кровь? С чего это ты взяла, что мне нужна твоя кровь?

В игры играет.

Я мрачно усмехнулась:

– О, не льсти мне, будь добр. Зачем ещё тебе нужна девчонка с репутацией шлюхи?

– Я уже говорил. Ты была в сердце Скверны. У тебя есть сведенья. И ты обладаешь качествами, которые нужны Кресту. Ты смелая и у тебя хорошая боевая подготовка. Ещё, у тебя оказывается, невероятно обостренно чувство справедливости. А его, знаешь ли, у Нового мира, осталось скупо мало.

– Что? – Я не сдержала смеха. – Чувство чего?

Дакир тоже улыбнулся:

– Ты знаешь, что это так. Пусть и пытаешься делать вид, что плевала на всех и каждого!

Я не хотела об этом говорить. Даже если это отчасти правда.

– Время тикает, может уже пора выдвигаться?

Дакир снова усмехнулся, выглядя позабавленным:

– Ты даже сейчас это делаешь. Новые стороны твоего характера, должен признать, вызывают восхищение. Ты просто поразительно умеешь подстраиваться под ситуацию. Душишь в себе эмоции…

– Я не просила тебя рассказывать мой психологический портрет. Ты что, психиатром подрабатывал в свободное от военной службы время? Если не собираешься переходить к сути, может, уже поедем к Кире?

При мысли о том, что сейчас происходит с Чейзом, внутри меня происходил бунт. Мозг был единственным, кто приказывал не совершать глупостей, в то время когда глаза уже несколько десятков раз обследовали одежду Дакира на признаки оружия. Он прав – когда то я отлично умела «душить» эмоции, жизнь рядом с Завиром меня этому научила – научила претворяться. Но встреча с Чейзом пробудила меня от долгой спячки, и я совсем не уверена, что это хорошо. После встречи с ним, весь мой собранный по кирпичику, и без того шаткий, внутренний мир посыпался кирпичной крошкой.

Мне не нравилась новая я.

– Твоя кровь, – вздохнул Дакир. – Несомненно, она бесценна. Кира взяла у тебя пробу для исследований, я не скрываю этого. Но что плохого в том, если биологам удастся разработать формулу и изобрести стопроцентную вакцину, которая будет способна помочь таким, как Чейз? На это может уйти несколько лет, но мы просто обязаны попробовать.

– Так вы… ты не собирался изобретать оружие против тварей?

– Что? – Дакир басисто рассмеялся. – Оружие?..

Меня его смех не заразил:

– Моя кровь, может оказаться для них смертельной. Если она сможет вытеснить из организма твари вирус, то от неё останется лишь дряхлое тело с неработоспособными органами. И тварь погибнет.

Дакир задумчиво почесал подбородок:

– Интересная теория. Но всё это мне слабо представляется. Тварей много – ты одна. Даже если преобразовать кровь в некую сыворотку, как ты собираешься вколоть её каждому из них.

Я отвела взгляд. Теперь это и вправду казалось мне глупым.

Дакир выпрямился и сделал шаг ко мне. Это опять был тот самый добряк-Дакир. Тот самый, каким я его считала, пока Чейз не поделился тем, что на самом деле этот человек из себя представляет. Только Чейз не призирал его. И я не понимаю почему. Чейз призирал Завира, когда Дакир заслуживал этого гораздо больше.

– Ты нужна Кресту не для этого. Ты сама можешь сделать гораздо больше для Нового мира, чем твоя кровь, Джей.

Это казалось безумной бессмыслицей.

Я с вызовом заглянула ему в глаза:

– Что я могу сделать? Это что-то настолько важное, что ради того, чтобы я осталась в Кресте, ты позволил изуродовать мою спину? Ты приказал Чейзу влюбить меня в него! Ты велел Кире проникнуть мне в доверие! Ты пичкал меня сказками о том, что у человечества может быть счастливый конец, размышлял о благородстве и сострадании, а сам вставлял мне палки в колёса! Ты хочешь, чтобы я доверилась тебе?

Дакир выдержал твёрдый взгляд:

– Да. Я хочу, чтобы ты доверилась мне.

Пауза.

– Кто был твоим информатором? Ты слишком много обо мне знаешь. Знал с самого начала. Ты долбанный телепат что ли?

Пауза.

Я подскочила с кушетки:

– Кто ещё мог знать, что моя кровь, хрен ложила на этот грёбанный вирус?! – Дориан, – спокойно ответил Дакир. – Дориан – твой бывший начальник.

Глава 3

Бар Дориана находился в районе банды Синеголовых. Буквально по соседству с общежитиями для работников бойцовских ям. Старое покошенное здание, которому даже интерьер менять не пришлось, потому что до Конца света это захолустное заведение и являлось баром с облупившейся вывеской над входом «» – позорная пародия на один из самых популярных баров Нью-Йорка. Сомневаюсь, что в Рокфорде, его бывшие владельцы позаботились о лицензии.

Это был последний день моей работы в бойцовском клубе. Скверна выпустила меня из «клетки» под видом того, что теперь я свободна и моя выслуга перед Леоном – их новым предводителем закончена. Я знала, что они так или иначе будут за мной присматривать, но, не задумываясь, собрала пожитки и свалила пока они не передумали.

Я хотела напиться. Дориан поставил передом мной жестяную кружку с жёлтым пойлом, и я залпом осушила её, почти не скривившись. На самом деле это была самая отвратная вещь из всех, что я пробовала. Но по голове била прилично, а значит – то, что надо.

– Чем будешь расплачиваться? – проскрежетал Дориан, демонстрируя кривой ряд жёлтых зубов.

Я знала этот взгляд – так смотрят на меня только выродки у которых на уме нет ничего кроме похотливых мыслишек, так что я, не задумываясь, отодвинула рукав куртки и, даже не глядя на его физиономию, продемонстрировала метку неприкосновенности.

Дориан лишь густо рассмеялся и принёс мне ещё одну кружку жёлтого пойла.

– Это – за счёт бара, первая кружка – за твой. И я не имею в виду что-то такое, о чём подумала ты, крошка, мне насрать на эту твою фигулину на руке.

– Ясно, – скупо отозвалась я, делая новый глоток, обжигающей горло гадости.

Но Дориан не уходил, продолжал скалиться:

– Что отмечаем?

Пойло уже ударило по голове, поэтому я не задумываясь, ответила:

– Увольнение.

– Оу. Скверна начала увольнять своих милашек?

Я бросила на него тяжёлый заплывший взгляд. Я почти не пью. В последний раз мы с Кристиной сделали пару глотков виски, которое Скверна подарила мне на день рождение, и долго-долго после этого блевали. Выпивка определённо не моё. Но сегодня мне хотелось забыться, залив мерзким пойлом своё одиночество – год без Кристины. Так что мне бы вполне хватило нескольких глотков – полторы кружки было явно сверх нормы.

– Я работала в ямах. – Больше всего я ненавидела то, как алкоголь развязывает язык, но теперь мне уже было плевать.

Кажется, Дориана это даже не удивило. Он ещё долго пытался вывести пьяную собственность Скверны на разговор, но поняв, что я больше не склона отвечать на его вопросы, удалился.

А потом предложил мне работу. Он даже не стал вдаваться в подробности о том, почему меченая женщина имеет право работать где-то ещё кроме борделя. Тогда, я даже не сочла это странным – Дориан не боялся гнева Скверны. Словно знал, кто я такая и что могу себе позволить. Как оказалось – он знал.

И я согласилась. Потому что мне надо было как-то себя кормить, мне надо было где-то жить, а Дориан любезно предоставил мне комнату на втором этаже бара.

И мне надо было залечь на дно.

Я не стала задавать вопросов о том, кто он, как ему достался бар, кто его контролирует, и куда подевалась работница, которая была здесь до меня – она просто исчезла. Я не стала копать под обычного владельца бара из-за того, что он оказался добр к падшей женщине. Я думала, ему польстила моя татуировка, ставшая бару особой системой защиты, но нет, всё оказалось совсем не так.

Дориан – засланный шпион Дакира. Нет, он не состоял ни в одной из банд, не имел с ними проблем и открыл свой удивительно популярный бар. И всё благодаря тому, что засланные в Скверну Дакиром люди за него поручились. И Завир не возражал. Тем более что наиболее частыми посетителями были члены банд. Это и понятно, не каждый бомж может расплатиться за кусок мяса чем-то стоящим.

Теперь я понимаю, каким образом, Дориан так легко смог раздобыть для меня бланк с печатями о сдаче крови на четыре года вперёд – засланные в банду люди Дакира ему с радостью в этом помогли.

Бар был идеальным местом, чтобы подслушивать разговоры пьяных головорезов Скверны и доносить о них Дакиру. В одном из разговоров Дориан услышал про дочь Завира, то есть про меня. Точнее про тот случай, когда я попыталась сбежать и была избита своим папашей до полусмерти. После этого Дориан и ещё несколько доносчиков, получили приказ от Креста следить за мной. После этой выходки Дакир и положил на меня глаз. Зачем-то я ему стала очень нужна.

И угадайте, кто наблюдал за мной в ту ночь, когда меня впервые укусила тварь? Конечно, это был Дориан, потому что его бар находился через дорогу от общежития, к которому я волочила свои ноги. Другой шпион, который работал в ямах, подтвердил, что на меня напала тварь.

Дакиру тут же настрочили весточку о том, что про меня можно забыть, хотя я до сих пор не имею понятия, на что они рассчитывали. А через день, я показалась на улице, как ни в чём не бывало и как обычно попёрлась на работу. Вот это было для всех настоящим шоком. Зная суеверия Дориана, уверена, он долго крестился.

Теперь я понимаю причину его доброты, когда он предложил шлюхе работу в баре. И теперь я понимаю, почему он не задавал вопросов. Надо было мне ещё тогда об этом задуматься. Всё это время я просто была нужна Дакиру.

Теперь я в сотый раз задаюсь вопросом – почему судьба такая сука? Почему своей долбанною волей она направила меня в Крест? Туда, где меня ждали. Туда, где я была нужна. Туда, где меня хотели использовать. Почему из всех существующих городов, Чейз оказался именно там?.. Судьба продолжает насмехаться. Она выдала мне оружие – сумасшедшее везение, но на самом деле это была самая настоящая граната, которая только что взорвалась у меня в руках. А судьба продолжает смеяться.

Дакир вручил мне кусок помятой бумаги сложенный пополам – записку Дориана, полученную в посылке со Скалы:

«Объект 12 сбежал. Эта сучка обокрала мой сейф и свалила к дьяволу. Скверна перевернула весь бар. Они все с катушек съехали! Я не знаю, куда она пропала, но в городе её точно нет. Прости, но я умываю руки. Д.»

И угадайте куда объект 12 направился?

Прямо к Дакиру в руки!

Глава 4

Кровь. Она была везде.

Она расцветала красными пятнами с рваными краями на белоснежном покрывале снега. Он ненавидел снег, хоть никогда и не мёрз. Снег портил видимость, он притуплял светочувствительные рецепторы глаз, а это мешало охотиться.

Запах крови витал в воздухе, вперемешку с запахом пороха. Кровь покрывала руки, лица, животы и даже зубы вырвавшихся из клеток тварей. Они тяжело дышали, передвигались грузной походкой, рыская среди трупов людей и трупов своих сородичей с ошейниками. Но к нему они близко не подходили. Эти твари его боялись. Эти твари лишись большей части разума при нашествии зелёного дыма, но всё же остались достаточно умны, чтобы понимать, что к таким, как он, лучше не соваться. Для этих тварей – люди добыча. А для таких как он – люди враги. А значит, они должны быть уничтожены, все до единого!

Он пнул тяжёлым ботинком чью-то голову. Этот мужчина был странно одет: тело туго завёрнуто в некое подобие белой простыни. Застывшие мёртвые глаза широко распахнуты и в них до сих пор отражается весь ужас случившегося.

Им стала овладевать злость. Кровь закипала в венах и вынуждала их опасно вздуваться на открытых участках тела. Он сутки наблюдал за лагерем Ангела! Он и его последователи сутки вели учёт, подсчитывая каждого живого здесь человека! Они были нужны ему! Они должны были стать частью его клана! А теперь… из-за какого-то укушенного выродка, который освободил тварей из клеток, девяносто пять процентов людей мертвы! Девяносто пять! Чёрт бы побрал того сопляка, даже если он уже сдох!

Он одним резким ударом ноги размозжил голову человека в простыне, превратив мозги в отвратную кашеобразную субстанцию, но это не притупило ярость.

Он отошёл, позволив нескольким уже и без того нажравшимся тварям слизывать со снега кровавое месиво. Это было омерзительно, но так, или иначе это смогло напомнить про его собственный голод. Как давно он ел в последний раз? Нужно было съесть того зайца, которого Дженни предлагала, она даже шкуру с него содрала.

Дебильные остатки человечества! Они всё время что-то портят! Столько дней наблюдения от самых границ Ангела. Сутки выжидания в лесу. И какой-то кретин всё испортил! Люди… когда до их голов уже наконец дойдёт, что их век прошёл? Пришло другое время. Новое время. Время для таких, как он.

Время равков.

– Сорок два.

Он круто обернулся на звонкий знакомый голос. Дженни, по шею утопающая в мехах из шкур различных хищников, с недовольным видом направлялась к нему.

– Ты слышишь, Вал?! – возмущалась Дженни. – Уцелевших – сорок два человека! Сорок два!

Если он тоже продолжит злиться, то Дженни начнёт закипать ещё больше, он хорошо её знает, поэтому Вал заставил себя успокоиться и выдавил подобие улыбки.

– Сорок два – тоже не плохо. – Конечно плохо, но как он может сказать иначе? Эта девчонка такая забавная.

Дженни упёрла руки в бока и с подозрением сощурила глазки. Сейчас их цвет казался ещё более алым, чем обычно.

– Серьёзно? Не плохо? Нас могло стать на тысячу больше, а не на каких-то сорок два жалких создания! Когда клан Симона услышит о том, как мы облажались, нам этого до конца света не забудут! Мы опозорились! – Дженни раздражённо огляделась по сторонам. – И прикажи уже проваливать этим тварям! От них ужасно воняет!

– Где остальные? – спросил Вал.

– У клеток. Но я не могу там находиться. Эти люди так вопят, б-р-р-р… мои уши такого не выдержат.

– Твои уши выдержат любой звук. – Вал лишь констатировал факт.

Дженни не переставала злиться:

– Ты видел, кто это сделал? Тот заражённый в одиночной клетке?

– Да.

– И с ним была та… мелкая.

Вал едва сдержался, чтобы не улыбнуться:

– Вы с ней примерно одного роста.

– Не сравнивай меня с ней!

Вал резко помрачнел. Теперь её тон переходил всякие границы, он никому не позволял с собой так разговаривать. Лишь для Дженни иногда делал исключение, и лишь потому, что его это забавляло.

Дженни не нужно было говорить об этом вслух, она итак знала, что позволила себе лишнего. Её плечи осунулись, взгляд притупился, и она тут же уткнула его в раздавленный череп какого-то мужчины.

Вал был их предводителем. Предводителем равков, и она не имела права с ним так говорить. Вал был одним из основателей. Он сплотил таких, как Дженни, когда друзья и близкие, сочтя их тварями, либо отказались от них, либо убили. Вал был истинным равком, тем, кого изменил зелёный дым, а не последствие укуса. Дженни тоже такой была. И видимо, поэтому Вал подпускал её к себе ближе, чем других. А она ему была за это благодарна. Ей это льстило. Дженни уважала Вала и, наверное, даже в каком-то смысле любила.

Когда люди быстро именовали созданий, пожирающих человечество «тварями», то равки именовали себя сами. Дженни не знала, у кого именно так скакнула фантазия, но знала про миф, который рафки уже двенадцать лет перетирали между собой. Особенно по ночам, вокруг костров, когда какой-нибудь придурок ещё пытался напугать этой историей тех, кто сам является неким подобием создания описанного в мифе. В общем, в нём нет ничего интересного, миф о том, как человек умер, но вместо того, чтобы покоиться с миром, стал нежитью и вернулся к своей семье для того, чтобы сожрать её.

Изначально рафки считали себя такими же, как твари, они питались также как твари, полагая, что именно этого требует их практически мёртвый организм. Однако различие между рафками и тварями совсем скоро оказалось размером с гигантскую пропасть, потому что рафки в отличие от тварей не лишились разума, даже наоборот, они стали умнее, сильнее, быстрее. А затем объявился Вал и ещё несколько основателей кланов рафков, они-то и просветили себе подобных в том, что любой из них вполне может довольствоваться сырым мясом животных, а людей, лучше заражать и присоединять к клану. Такова теория Вала. Таков его план. Он считает, что люди не зря видоизменились, это эволюция – они стали лучше. А всем кому «не повезло», надо помочь. И Дженни целиком и полностью поддерживает его в этом.

Кто она без него?..

– Прости, – промычала Дженни.

– Не извиняйся. Я не должен был тебя ни с кем сравнивать.

– Тем более с той, что пустила весь наш план насмарку!

– Верно, – согласился Вал. – Но только не с нашим зрением можно было не заметить, как вы с ней похожи. У тебя точно нет сестры?

Вал видел с каким усердием Дженни борется со своим раздражением, но в этот раз в лице не изменился, сейчас его это снова забавляло.

– Точно, – прошипела Дженни сквозь зубы, блуждая взглядом по сторонам.

– Хорошо.

– Мы с ней совершенно не похожи!

Дженни знала, что похожи. Та девчонка, рядом с клетками, была похожа на неё как две капли воды! Но у неё никогда не было сестёр, так что и говорить не о чем. Тем более что та девка – человек. А Дженни ненавидит людей. Поэтому не надо её ни с кем из них сравнивать. Люди – это прошлое. Она сама была этим «прошлым» целых девять лет. А потом стала рафком.

Рафки – это будущее.

– У меня не было ни братьев ни сестёр! – Она не могла себя заставить успокоиться. Она ходила по грани. Никому не позволено так испытывать терпение Вала. Но она продолжала: – Можешь спросить у моего папочки, когда будем в Скале. Он подтвердит.

– Завир мёртв.

– Точно… забыла. Сердечко не выдержало.

– Разные вы, согласен, – небрежно бросил Вал. – Например, у вас совершенно разного цвета кожа: у тебя как снег под светом луны, а у неё мерзкая человеческая, верно?

Вал дразнил её. Пока что ему было весело. Так он отвлекался от того, что весь его план полетел к чертям. И Дженни должна была смиренно принимать это.

– Твоя кожа мне нравится больше, – добавил Вал снисходительно.

Дженни всегда нервничала, когда он становился с ней неожиданно мягок, это значило, что нужно переводить тему:

– Ну и… что делаем дальше? Когда начнём пополнять ряды? Может тогда эти люди, наконец, заткнуться?!

Вал шумно выдохнул и медленно оглядел окрестности взглядом:

– Позже. Та белобрысая девчонка цела?

– Цела. Она одна имеет какое-то важное значение?

Вал резко опустил голову и пристально вгляделся в озадаченное лицо Дженни:

– Мы используем её. Она важна для Ангела, так что есть шанс, что они добровольно откроют ворота, когда увидят на их пороге свой талисман.

– Значит, мы идём в Ангел? Мне сообщить остальным?

– Нет. Для начала мы заглянем в другое место.

– В Крест? – недоумевала Дженни. Это казалось ей не правильным. – Использование тварей для двух нападений подряд, было отличным запугиванием, пожар в лесу и всё такое, но, Вал, ты разве не считаешь, что лучше для начала напасть на Ангел и завербовать к себе как можно больше людей – увеличить ряды? Если мы сами сейчас пойдём в наступление на Крест, то потеряем много рафков. Крест – самый крепкий город.

Вал положил тяжёлую руку на хрупкое, на первый взгляд, плечо Дженни, и хищно оскалился.

– Мы идём не в Крест, Дженни. Мы идём в Скалу! И… скажи кому-нибудь, собрать все ошейники.

Глава 5

Чейз. Ты говорил, чтобы я не теряла свою свободу. Ты говорил, что она слишком тяжело мне досталась, чтобы я от неё отказывалась. Но я отказалась.

Официально – да.

Чейз. Теперь у тебя появился ещё один повод презирать меня.

Завир сделал меня собственностью Скверны, а Дакир – собственностью Креста. Я согласилась на его условия. Теперь я должна уважать Совет и беспрекословно выполнять его приказы. Теперь Дакир имеет надо мной власть. А Блейк, имеет полное право наказывать за любое неподчинение.

Кажется, вот он момент. Теперь я полностью потеряла себя. Наверное, стоит придумать другое имя, потому что теперь начинается новый этап моей проклятой жизни. Жизни, без Кристины. Жизни, в которой мне больше не за кого цепляться, чтобы продолжать дышать. Всё, что у меня осталось, это затравленная, разбитая на осколки личность, и живой организм, который всё ещё заставляет кровь бежать по венам, а сердце биться. Только кому оно надо, это сердце?..

Чейз. Ты думаешь, я пошла на это ради тебя?.. Боюсь, что это не совсем так. Боюсь, что истинная причина, звучит намного проще – у меня просто не было выбора. Мне больше некуда идти. Меня больше никто не ждёт. Крест – единственное место, в котором хоть кто-то желает меня видеть. Мне даже плевать на то, какие истинные планы на мой счёт в голове у Дакира. С какой целью я нужна ему… Быть здесь – это всё что мне остаётся. Я никогда не признаюсь в этом вслух, но если бы я не была нужна и ему, не уверена, что нашлась бы другая причина, чтобы волочить и дальше своё жалкое существование. Кажется, теперь я тебя понимаю, Чейз. У тебя тоже не было выбора.

Крест – моя конечная точка. Здесь, моя жизнь закончится. Потому что когда Дакир получит от меня то, что ему нужно, мне больше не за что будет цепляться, чтобы не упасть в пропасть… И тогда, я упаду.

Моя проблема в том, что я слишком большое значение уделяю тому, что думают обо мне другие. Я не испытываю к людям никаких чувств, но в тоже время, мне не плевать на их мнение. И теперь… теперь в их глазах я буду выглядеть ещё хуже – бессовестная шлюха со Скалы, которая обнаглела настолько, что посмела остаться в столь правильном и целомудренном городе, как Крест. Ведь это повредит его репутации.

Люди будут уверены в том, что я продала свою свободу, также как когда-то, в Скале продала своё тело. На их месте, такая личность и у меня вызывала бы отвращение. Личность?.. Нет, простите – такой кусок дерьма.

Эти люди слепы. Они думают, что у каждого всё ещё есть выбор, но сама деле его нет ни у кого. Нет выбора. Это слово выцвело, потеряло смысл и было похоронено вместе со словом «любовь».

Моя личная свободна осталась взаперти глубоко внутри меня, в то время, когда её видимая часть была только что уничтожена. И знаете что, можете тоже презирать меня, но видимая часть, на данный момент жизни, значит для меня гораздо больше. Потому что никто не способен заглянуть ко мне вовнутрь. Потому что это не имеет никакого значения. Видимость и внешняя оболочка – вот что сейчас важно.

Я скажу больше: так было всегда. Даже до Конца света было так.

Прости меня, Чейз. Я бы ни кому не пожелала такой участи. Даже если моя кровь справится с вирусом в твоём организме, ты всё равно проснёшься в аду.

Глава 6

Бесконечные коридоры. Стены с облупившейся краской, мутные оконные стёкла, сквозь которые с трудом прокладывает себе дорогу свет с улицы. Мутно-синего цвета пол с потрескавшейся плиткой и какие-то потолки. Не знаю какие, я не нашла в себе сил посмотреть наверх.

Эти коридоры никогда не кончатся. Главный медицинский корпус научно-исследовательского сектора Креста, оказался самым огромным зданием в городе.

Я шагала вслед за Дакиром, твёрдой уверенной походкой, которая была настолько фальшивой, насколько фальшивыми были бескорыстные мотивы Дакира. Если бы я намеренно не хотела причинить ушибленному колену как можно больше боли, то распласталась бы по полу и волокла своё тело за одним из лидеров Креста, как полудохлый слизняк.

Я цеплялась за боль. Она была моим якорем. Якорем, ещё способным отрезвлять разум от бесконечного самобичевания. Мой мозг понимал, что так было надо, что, не смотря на обстоятельства, у меня не было иного выхода. Но тело… оно проклинало меня за то, что я только что продала свою свободу. Каждая рана, каждая царапина вопила от боли в тысячи раз сильнее – это было моим наказанием.

Тридцатью минутами ранее, Дакир привёл меня к себе в штаб и вручил плотный лист бумаги, с указом о признании Советом нового жителя Креста. В пустую графу было внесено моё имя. А внизу были проставлены три круглые печати и три разных подписи. Пустовало лишь две графы. Та, в которой должна находиться печать лидера социально-управленческого сектора, то есть Блейка, и ещё одна – для моей подписи.

Дакир заверил, что с Блейком проблем не возникнет, он просто ещё не в курсе, что должен признать нового горожанина. А если трудности и возникнут, то под гнётом троих лидеров, он всё равно даст согласие.

Дело о парне, которого я убила, а Чейз взял на себя вину, закрыли потрясающе быстро. Того бойца звали Мартин. Я только сейчас узнала его имя. Так вот, Дакир вписал в характеристику Мартина существенные отклонения в психике, непредвиденные панические атаки, неадекватные психические реакции, маниакальные и депрессивные синдромы последних степей тяжести… В общем, из паренька сделали законченного психа, для того, чтобы оправдать Чейза и того, кто пустил ему пулю в грудь. Кира вписала те же расстройства в медицинскую карту Мартина и переправила все бумаги на суд Блейка. Со слов Дакира, Блейк даже разбираться не стал, просто закрыл дело. Я-то понимаю – ему просто стало не интересно: какой смысл судить тех, кто только что совершил побег? Меня-то он явно больше увидеть не рассчитывал, да ещё и так быстро.