Текст книги "Тайга – закон, медведь – хозяин (СИ)"
Автор книги: Елена Файзова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 23
Молодая жена обживала дом и привыкала к новой семье. Виктор действительно не водил любимую по всяким мероприятиям. Родители Стеклова настояли на том, что не стоит беременную женщину перед всеми выставлять напоказ. Они переживали за будущего внука даже больше, чем мамочка и счастливый отец. Да Лена и сама пока не стремилась попасть на всеобщее обозрение. Она только теперь поняла, что её муж очень известный и влиятельный человек далеко за пределами Нижневартовска. И к этому тоже нужно было привыкнуть.
Дом девушке нравился, а второй этаж просто очаровал своей необычностью. Все было продуманно и комфортно: высокие потолки, много света, панели из натурального дерева. Дышалось легко, и сны снились только хорошие.
С появлением в доме Лены гостевая спальня тут же приготовилась стать детской, в галерее сменили покрытие на полу, а в большой спальне – покрывало на кровати и шторы. Виктор просто балдел от того, что жена вьет гнездышко. Лена за лето успела многое: с помощью теткиных связей оформила академотпуск задним числом; встала на учет к грозному доктору Борзовой; мужественно перенесла волнительное таинство венчания… И просто жила рядом с любимым мужчиной. В выходные они ездили на базу отдыха за город, катались по Оби на теплоходе, гостили у друзей Степнова в деревне – «отпивались молоком».
Лена легко нашла общий язык с мамой Лилей, которая настаивала, чтобы невестка обращалась к ней по имени так же, как Виктор. Девушка сначала отказывалась, но потом это само собой получилось.
«Наверное, в молодости она была похожа на Аньку Прокопьеву. Такая же маленькая, говорливая и бегучая», – думала о свекрови Лена. Они вместе ходили по магазинам; дружно игнорировали полезную овсяную кашу; могли часами сидеть перед компьютером, обсуждая демотиваторы и грустные японские мультфильмы. Лилия Николаевна говорила эмоционально, быстро, а Лена вставляла короткие, емкие фразы, но над смешными моментами заразительно хохотали обе. И обе не любили тяжелую входную дверь около ворот, предпочитая пользоваться скрытой боковой калиткой, ведущей в переулок, а затем на одну из центральных улиц. О событиях последних месяцев мама Лиля не спрашивала, она была уверена, что дети сами расскажут, когда придет время.
Палыча Лена долго стеснялась. Ей часто хотелось что-то приготовить для Виктора, как в тайге. Но кухня стала почти личным кабинетом Савченко. В углу стоял маленький столик, где мужчина усаживался с ноутбуком или газетами в свободное от кулинарных занятий время. Неудобно было хлопать дверками шкафов у него за спиной. Казалось, что у главного повара глаза на затылке, и он все время следит, как Ленка готовит. Девушка считала, что свекор не очень доволен тем, что она делает.
Сам Савченко не мог придумать, как же ему общаться с Витиной женой. И хоть первый раз они встретились на кухне, после этого невестку кулинарная тема почти не интересовала, а он бы с удовольствием поделился с ней любимыми рецептами. Грусть посещала Палыча в свободное от готовки время, и вот тогда его сильнее всего мучили два вопроса: где встретились молодые и как испечь таежный хлеб, о котором ему рассказывал Виктор. Про встречу мужчине хотелось узнать, чтобы все события этого непростого года сложились в единую логическую цепочку, а то получается, что ребята в тайге познакомились… А про хлеб… Николай Павлович решил, что за хлебом Виктор ходил к староверам, но у тех рецепта не спросишь – далеко живут, да и не любят тайны выдавать.
Уже в конце июня Николай Павлович сообщил о безнадежности своих попыток Стеклову:
– Вить, не выходит у меня хлеб по твоему рецепту. Вот я все делаю, как ты рассказал, но не получается…
– Да ты не мучайся! Будут тебе таежные караваи, – усмехнулся Виктор и допил кофе. – Я Лену попрошу, и она покажет.
– Лену?! – у Палыча даже лоб вспотел от изумления, но тут в кухню вошла заспанная Ленка. В последнее время по утрам она открывала глаза с ощущением страшного голода и первым делом бежала что-нибудь съесть, а уж потом могла идти умываться.
– Всё хорошо? – поинтересовался Виктор после того, как супруга отправила в рот пару ложек йогурта.
– Угу, – ответила Лена и поздоровалась с Савченко: – Доброе утро, извините…
– Да не извиняйся ты, и так все ясно, – Виктор чмокнул любимую в щечку. – Когда проснешься окончательно, расскажи Палычу, как хлеб лесной печь.
– Муку нужно покупать ржаную, – Лена облизнула губы и посмотрела на свекра. – Белая не годится. И закваску дня три делать.
– Меня машина ждет, вы уж тут разберитесь с мукой и с закваской тоже. Пока.
Занятой муж ушел, а Савченко все не мог решиться задать вопрос, но Лена его опередила:
– Такую муку маленькими пакетами не продают. Только мешками. Придется ехать на машине, но мы вдвоем с Лилей мешок не унесем.
– Да я же помогу! – воскликнул мужчина. – А ты откуда рецепт знаешь?
– Так я в тайге сама хлеб пекла, у Вити терпения не хватало. И он все равно в этой духовке не такой будет. Там же все по-другому было.
– Ты жила с Виктором в лесу?
– Да. Полгода почти… Он не рассказывал? – спросила Лена.
– Он же все время в делах, и настроение было не очень. Не до того было, – тут же нашел разумное объяснение Палыч. – Это теперь он сияет. Может, ты расскажешь?
Лена растерялась… Она не знала, о чем стоит говорить, а о чем нет.
– Ты не волнуйся, это не срочно. Сейчас я свою засоню разбужу, чаю попьете, а там и поговорим! – И мужчина поспешил в комнату, чтобы удивить жену новостью о таежной жизни Степнова и Лены.
Конечно же, все рассказать сразу было невозможно. Вечером хозяина встретил дома совершенно счастливый Палыч и объявил, что они с Леной поставили закваску для теста. Уже позже Виктор рассказал второму отцу о том, как Лена попала в лес и как им было сложно понять друг друга.
– Такое только в кино бывает, – говорил Савченко, потирая лицо руками. – Вероятность событий ничтожно мала, даже не верится, что это все произошло.
– А я боюсь представить, что могло быть иначе, – объяснял ему Стеклов. – Мне не нужна другая женщина, до нашей встречи с Леной все было ненастоящим…
После этой истории всем стало легче понимать друг друга. Николай Павлович восхищался невесткой. Он был уверен, что второй такой девушки точно нет. С ним никто и не спорил. И место для венчания Савченко выбирал сам, чтобы самое лучшее и «Леночке недалеко ехать, а то дороги плохие». В итоге венчались молодые в церкви Николая Чудотворца в поселке Излучинск, всего в двадцати пяти километрах от Нижневартовска. В назначенный день поехали туда и поразились и поселку, и церкви. На берегу реки Вах, притока Оби, на песке стоял сказочный городок. Все дома – от коттеджей до десятиэтажек, были с яркими крышами, разноцветными стенами и балконами. Чистенькие, уютные, радостные. И у самой реки на просторе возвышалась пятиглавая церковь.
Посаженными отцом и матерью были Игорь и Лера. Софья с удовольствием работала оператором. Родители плакали. И от печали, что родной сын ушел из жизни очень рано, и от радости, что бог послал им родственников, рядом с которыми и для которых так хочется жить. Новикова сдерживала слезы, этому она уже научилась… Её семейная жизнь сегодня – полная неизвестность: еще придется поплакать.
Лена больше всего переживала, что красивая рубашка, в которой она была на свадьбе, сейчас оказалась очень тесной и обтягивала живот. И в длинной белой юбке, выбранной Соней, тоже чувствовала себя непривычно. Но присутствующие убедили её, что выглядит она замечательно, а молодой батюшка на проповеди объяснил: «Живот будущей матери следует носить с гордостью и удовольствием, дабы младенец в утробе чувствовал, что родители пекутся о его благополучии».
Домой приехали умиротворенные и молчаливые. Но за ужином разговорились. Когда Стеклов рассказал, что все великолепие Излучинска построено на болоте, в которое отсыпали несколько десятков миллионов тонн песка, то ему не сразу поверили.
– Да что поселок! Там рядом Нижневартовская ГРЭС стоит на такой же песчаной подушке, – добавил Рассказов. – И прекрасно работает.
Соня улыбалась, глядя на двух друзей, с жаром доказывающих, что «русские строить умеют, главное, чтобы никто не мешал!»
Глава 24
Рассказовы улетели на следующий день. Но обещали приехать к Рождеству. И жизнь опять вошла в привычную колею. Лена несколько раз была у Виктора на работе, привозила документы и сумку с вещами для командировки. Светочка познакомилась с женой шефа и была от неё в восторге. Остальные сотрудники на случайную посетительницу внимания не обратили и подумать не могли, что девушка в широких летних штанах и блузке-разлетайке и есть директорская жена.
Выход супруги генерального в свет состоялся неожиданно и не обошелся без скандала…
Полина уволилась, но идея стать Стекловой у неё не исчезла. Она внимательно следила за тем, где и с кем появляется её бывший руководитель. В бухгалтерии «Тэра-нефть» работала подруга Полины Риточка Лужина, которую устроил туда Зеленов. Лужина считала своим долгом рассказывать Полине обо всем, что могла узнать. Отец советовал дочери успокоиться и поискать выгодного жениха среди сотрудников на новой работе, но упрямая и капризная девица считала, что у неё ещё есть шансы наладить отношения с бывшим шефом. Тем более, что конкуренток для себя в окружении генерального директора она не наблюдала. Объект её притязаний трудился на благо родной фирмы, ездил в командировки, открывал новый спорткомплекс и занимался прочими обычными для его должности делами. В выходные возил куда-то Рассказовых и ещё каких-то гостей.
На последнем корпоративном мероприятии Стеклов был в отличном расположении духа, даже не отказался танцевать с Полиной. И она посчитала это хорошим знаком. Извинялась за свою забывчивость, рассказала, что ужасно скучает без прежней работы, а в новом офисе грубый руководитель, никакого сравнения с Виктором Михайловичем. Позже, в августе, девушка несколько раз появлялась в приемной, и все по делу, потому что работала в дочернем предприятии и лично доставляла пакеты с важными документами. Вообще-то привезти бумаги мог любой другой работник – водитель или курьер, но Зеленова всеми силами старалась попасться на глаза Виктору Михайловичу. А когда стал приближаться день проведения общего собрания акционеров, то Полина совсем сбилась с ног.
Дмитрий Петрович тоже волновался перед выборами в совет директоров, и потому спал плохо. После истории с увольнением дочери он много сил положил на то, чтобы шеф перестал смотреть на него косо. Поползновения Полины в сторону Стеклова кадровик воспринимал нервно. Но пока все шло нормально.
И вот день собрания настал. На входе в офис участники мероприятия проходили паспортный контроль и двигались к залу заседаний. Там Лужина регистрировала их в специальном журнале и выдавала конверты с бюллетенями для голосования, а Полина напросилась вручать брошюры с отчетом совета директоров и прочие информационные листовки. Она расположилась за отдельным столом возле двери в зал и была воплощением деловитости. За десять минут до окончания регистрации в коридоре появилась девушка, которая сразу же не понравилась Зеленовой. Незнакомка была одета в светлые брюки и просторную ветровку голубого цвета. Как будто она вышла прогуляться, а не собиралась присутствовать на серьезном мероприятии.
«Никакого понятия о деловом стиле. Купит такая одну акцию и изображает из себя миллионершу. Могла бы вообще не приходить, все равно от неё ничего не зависит», – сделала вывод Полина.
А эта в куртке облегченно вздохнула, глядя на настенные часы, и подала Рите паспорт. Лужина открыла его, и лицо у неё вытянулось от изумления. Она растерянно листала документ, потом свой журнал, словно не могла найти нужную страницу. В этот момент из зала вышла Милославская и, увидев девушку в куртке, расплылась в улыбке.
– Здравствуйте! Вы уже зарегистрировались? Все в порядке? Вы курточку снимите, я вот тут повешу. У нас тепло, – ворковала Светочка.
Полина не могла понять, отчего же директорская секретарша так распинается перед незнакомкой. Противно было наблюдать, как Милославская почтительно принимает ветровку и пристраивает её на вешалку. А ещё Зеленову удивила реакция подруги на документы этой девицы, захотелось немедленно узнать, в чем дело. Предчувствие чего-то неприятного охватило модельную красавицу. Она даже плечами передернула, как в ознобе. Наконец Светочка убежала по коридору, а незнакомка обернулась к Зеленовой, и та поняла, почему куртка девушки была просторной и вид не деловым: неизвестная оказалась беременной.
«Ненормальная… В таком виде дома нужно сидеть. Будет мешать работе собрания, то попить потребует, то в туалет соберется!» – Полина едва не высказала свои мысли вслух.
Девушка подошла к столу и протянула руку за остальными бумагами, но ничего не получила.
– Покажите паспорт. Я отмечаю, кому выдаю документы, – потребовала Зеленова.
– Да я уже два раза показала, – незнакомка была в недоумении.
– Сколько нужно, столько и будете показывать, таков порядок, – ответила Полина. Она понимала, что не имеет права просить документы, но хотела во что бы то ни стало увидеть паспорт этой особы, за спиной которой Лужина производила странные действия: что-то писала в воздухе и тыкала пальцем в сторону незнакомки.
Открыв книжечку в серой обложке и увидев фамилию «Стеклова», Полина чуть не застонала от догадки. Она точно знала, что у генерального директора нет сестер или племянниц. Непослушными пальцами пролистала паспорт и убедилась, что владелица документа в мае этого года стала женой Стеклова В.М. и прописана по адресу проживания её бывшего шефа.
«Вот эта беременная простушка – жена Виктора?! Господи, он женился по залету и даже в люди с ней не выходит… – Зеленова минуту была в полном шоке, но быстро очнулась, потому что стоящая перед ней женщина что-то спросила. – И нашла же куда прийти, сидела бы дома».
– Девушка! Вы меня слышите? – опять обратилась к ней беременная. – Паспорт верните, я уже опаздываю.
– Вот уж не думала, что Виктору Михайловичу придется жениться на какой-то залетчице. Банальнее не бывает, – зло усмехнулась Полина.
Обида на то, что мечта уплыла в руки другой, затмила все остальные чувства. Красивое лицо блондинки в деловом костюме сразу стало неприятным. В гневе она никого вокруг себя не видела. А между тем её последние слова отлично слышали не только подруга и соперница. В дверях зала стоял мрачный Виктор Михайлович, а позади него к косяку прислонился отец Зеленовой.
Стеклов засунул руки в карманы и сжал пальцы в кулаки. До хруста. Боялся, что не вытерпит и свернет шею этой ядовитой твари. Иных слов она не стоила. Побледневший Дмитрий Петрович замер… В один миг вся его карьера рухнула благодаря собственной дочери.
– Полина… – жалобно охнула Лужина.
– Что?! – Зеленова резко повернулась и увидела бешеные глаза бывшего шефа. Но раскаяния у неё не было. Была только злость на эту беременную девку, так не вовремя притащившуюся в офис.
Лена не сразу поняла, с чего ради красотка на неё наехала. И обидеться не успела, просто растерялась. Однако, услышав имя разгневанной блондинки, сообразила, что перед ней та самая Полина, благодаря которой она отправилась в тайгу. И неожиданно стало смешно. Было ясно, что у Зеленовой накрылись большие планы на генерального директора.
– Косметологи знакомые есть? – спросила Лена.
– Думаешь, тебе поможет? – усмехнулась Полина и окинула соперницу презрительным взглядом.
– Надеюсь, что тебе поможет, – с заботой в голосе произнесла Лена и пояснила: – У меня рука тяжелая.
Красотка такого не ожидала, она переступила с одной ноги на другую, открыла рот и собралась сказать что-то, но Стеклова опередила её:
– И ещё охрана просила передать, что кто-то твою машину стукнул. Они уже эвакуатор вызвали.
– Мою машину?!
– Твою, твою.
Лена попала в точку: машину Зеленовой отец подарил недавно, и стоил подарок недешево. С хозяйки нового автомобиля мигом сошла вся надменность, и она бросилась бежать по коридору в сторону выхода.
В повисшей тишине тяжело дышал Стеклов. С одного взгляда на него Лена поняла, что муж готов догнать Полину, чтобы вытряхнуть из неё душу. Поняла и испугалась…
– Вы где? Мы уже нарушаем регламент! – поторопил их Рассказов, выглядывая из зала. – Что тут случилось?
– Игорь Ильич, это я решила пешком пройтись и чуть не опоздала, – заговорила Лена, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Кресла в зале удобные? А то долго сидеть придется…
Она взяла мужа под руку и на какое-то мгновение прижалась к нему сбоку. Всего на пару секунд. И затем потянула его в зал.
Собрание шло по обычному регламенту. Первым выступал Стеклов. Коротко сказал, каким сложным и богатым на различные события оказался прошедший год, подвел итоги и обрадовал всех, что дела у ЗАО «Тэра-нефть» идут хорошо. Присутствующие слушали, а сами все поглядывали на молодую блондинку, сидящую в первом ряду. Поскольку среди акционеров были в основном сотрудники трех родственных фирм, то все друг друга давно знали, а новое лицо вызывало живейший интерес. Незнакомка сидела рядом с Рассказовым, и многие предположили, что это его жена. После окончания собрания народ задержался в коридоре, расходились медленно, обсуждая что-то. И тут к Рассказову подошла одна из бухгалтеров:
– Игорь Ильич, Вам билет заказали, а Ваша жена позже улетать будет? – и женщина повернулась к Лене, стоящей рядом.
– Это моя жена! – громко возмутился директор. – И никакие билеты ей не нужны!
Все в коридоре перестали говорить и двигаться, и тут же уставились на Лену.
– Извините, – пролепетала бухгалтерша, быстренько пробралась среди стоящих людей к ближайшему кабинету и юркнула в дверь.
Стеклов готов был взорваться от ярости. Он издергался с подготовкой и утверждением документов, до сих пор злился на стервозную Зеленовскую дочку, а тут ещё эта тетка с дурацким вопросом.
– Это моя жена, – уже тише повторил он и обратился к стоящим людям: – Можно пройти?
Народ расступился, и Виктор вышел из толпы, подхватив под локоть Лену.
Потом они сидели в приемной, слушали Игоря и ждали, пока все разойдутся. И уже позже на лестнице наткнулись на растерянного и взъерошенного Зеленова.
– Виктор Михайлович, я понимаю все. Мне завтра кому дела передать?
Стеклов молчал, Лена ушла вперед вместе с Рассказовым. Дмитрий Петрович не знал, стоит ему извиняться или нет.
– Думаешь, что я тебя теперь сожрать должен? – негромко спросил Виктор. Собеседник обреченно кивнул головой.
– Мы же не в тайге. Хотя у нас дела порой пострашнее лесных бывают. Успокойся. Увольнять я тебя не собираюсь, – мужчина кашлянул. – И в совет ты тоже попадешь.
– Виктор Михайлович… Вы за меня проголосовали?! – не поверил Зеленов.
– Нет, не я. Это моя жена… Извини, мне идти нужно.
Дмитрий Петрович в растерянности опустился на холодную мраморную ступеньку. Его, властного и влиятельного человека, легко решающего судьбы многих людей, пожалела какая-то девчонка. Просто так пожалела, без всякой выгоды…
Глава 25
Коллективы самой «Тэра-нефти» и дочерних компаний испытывали чувство неловкости перед Стекловым. В компании было принято поздравлять юбиляров и ветеранов, новобрачных и новорожденных. Машин не дарили, но и просто открыткой не обходились. К генеральному периодически обращались по разным личным вопросам, и он всегда старался помочь. Но сейчас вышло, что директор женился, а его не просто не поздравили, ему даже не поверили, когда он сказал об этом.
Исправляя ситуацию, группа доверенных лиц через неделю привезла подарки прямо домой к Виктору Михайловичу. Большую запечатанную коробку вскрывали всем семейством и гадали, что же в ней лежит. Из пакета Лена достала легчайший кашемировый плед цвета кофе, завернулась в него, закрыла глаза от удовольствия.
– Ну, артисты! – услышала она возглас мужа, обернулась и увидела, что из коробки Виктор вытаскивает огромную медвежью шкуру-ковер. – Никуда нам от тайги не деться.
– Никуда, – повторила Лена вслед за мужем и погладила свой живот, где хранился самый главный лесной подарок на всю жизнь…
Несколько месяцев особых потрясений не случалось. Спокойная жизнь расслабила Виктора, и он в начале октября улетел в командировку в полной уверенности, что к моменту рождения сына точно успеет вернуться. Стекловы не планировали партнерские роды, но мужчина намеревался поддерживать жену до родов и побыть с ней после появления малыша. По закону подлости, повалил снег, который в здешних краях в октябре вполне обычен. Влажные пушистые хлопья засыпали все вокруг, сугробы росли на обочинах и прямо под ногами прохожих. Нелетная погода обосновалась в регионе надолго.
Первые дни Виктор ждал вылета спокойно, потом стал нервничать и злиться. А позже весь его психоз уже не имел никакого значения – Лена родила раньше указанного врачами срока. В роддом её отвез Палыч и сидел в приемном покое почти восемь часов, пока ему не сообщили, что Стеклова родила и можно спокойно ехать домой.
Ни один телефонный разговор не заменит личную встречу. На третий день после прибавления в семействе прямо с летного поля Виктор примчался к жене в роддом, собираясь обнять её и наследника. Но получил полный отказ от Борзовой.
Людмила Федоровна заявила:
– Посетители в такой гриппозный период являются источниками различных инфекций. А вазы с цветами – рассадник синегнойной палочки! Встречаться будете дома, и без букетов вполне можно обойтись.
Расстроенный папаша вышел на улицу и позвонил супруге:
– Лен, меня не пустили. И даже розы не взяли…
– Да ладно, ты только не уходи. Мы сейчас едим, а минут через двадцать я к окну подойду. Хоть посмотрю на тебя. Домой хочу сильно.
– Лен, я уже просил выписать тебя пораньше. Но это же не женщина, а какой-то Терминатор! С ней невозможно договориться. Вы там не торопитесь, ешьте спокойно, я жду.
Виктор ходил под окнами. Букет, как веник, торчал у него подмышкой и сильно раздражал. Милославский встретил шефа, привез его сюда и теперь смотрел, как тот мрачно бродит по дорожке.
– Виктор Михайлович, давайте скатаем из снега шар и туда букет воткнем. Будет как ваза с цветами, и на белом хорошо видно, – деликатно предложил Мирослав.
– Шар… Шар катать не будем, а за идею спасибо! Идем скорее! – И воодушевленный Стеклов кинулся к машине.
Вдвоем они скупили почти все цветы в ближайшем ларьке и разложили это великолепие на снегу.
В окна роддома время от времени обязательно кто-то выглядывает: пациентки высматривают родных и друзей; завхоз поджидает машину с продуктами; а главврач лично проверяет, почистил ли дворник дорожки от снега. Через полчаса все, кто способен был подойти к окнам, замерли, уставившись на цветочное сердце, возникшее на белой снежной подложке. Но Виктор видел только свою любимую, держащую на руках малыша…
Через несколько дней Лену выписали. Девушка была какая-то притихшая и бледная, но Лилия Николаевна сказала, что выглядит она замечательно, как и положено мамочке новорожденного. Стеклов не успел обнять жену, как шустрая медсестра подала ему сына, упакованного в теплый меховой конверт с синим бантиком. Изо всех сил стараясь не поскользнуться на снежных кочках, мужчина дошел до машины и сел на заднее сиденье, а рядом боком неловко пристроилась Ленка. Виктор придвинулся к жене, а она прижалась к его плечу и облегченно выдохнула. Разом потянулись друг к другу и прикоснулись на миг губами, словно сказали то, о чем в этот момент думали.
Он безмолвно благодарил за сына, она радовалась, что он рядом.
По снежной каше на дорогах ехали медленно, и через несколько минут мужчина понял, что Лена спит. Он даже не удивился, потому что в этот момент осознал, что держит такого маленького ребенка второй раз в жизни. И тогда, девятнадцать лет назад, он держал на руках… Лену…
Они с Серегой приехали домой к Кроминым по просьбе Нины Ивановны, матери Никиты и Сергея. Она даже не дала им раздеться и тут же потащила за собой на улицу. Выяснилось, что Никиту отправили в командировку в какое-то дальнее село, где врача не было уже полгода, а Петр Никанорович ещё не вернулся из очередной экспедиции. И Веру, родившую неделю назад дочку, кроме свекрови встретить было некому.
– Да что же я одна! Как же без мужчин! Сережа, ты как дядя просто обязан девчушку принять, – объясняла женщина на ходу.
Парни-первокурсники притихли. Было странно ехать в такое место, как роддом. Но Вера обрадовалась им, и вся неловкость прошла сама собой.
– Ну, дядька, держи племянницу, – и медсестра сунула в руки ошеломленного Виктора белый сверток, перевязанный ленточкой розового цвета.
– Да не он дядька, – ахнула новоиспеченная бабушка.
– Не беда! Вот вырастет красавица, будет тебе невестой! – не растерялась медичка и улыбнулась Виктору.
– Ну что вы! Пока Леночка вырастет, Витя успеет жениться и сам отцом станет, – возмутилась Нина Ивановна.
Сергей побежал ловить такси, его мама поддерживала невестку, а Стеклов стоял столбом с ребенком на руках. Не соображая, что делает, он отогнул край одеяльца с кружевной оборкой и заглянул внутрь свертка. Теплая шапочка была велика для крохи и съехала на глаза, Виктор успел увидеть только пуговку носика и плотно сжатые крошечные губки.
– Витя! Не открывай, холодно на улице, – окликнула его Вера…
«Будет тебе невестой…» – повторил про себя мужчина, вспоминая слова медсестры, и прижался щекой к теплой макушке спящей жены.
Потом отодвинул клапан конверта и посмотрел на сына. Темные брови мальчика были насуплены, пустышка ритмично двигалась.
«А парень-то с характером… – неожиданно понял отец. – Не соскучимся».
Домой малыша несла Лилия Николаевна, Виктор нес Лену, а Палыч помогал. Они не смогли её разбудить. И уже дома через пару часов поняли, отчего молодая мамочка так крепко спала: младенец не желал лежать ни в кроватке, ни в коляске. Он молчал только на руках у отца или у бабушки.
Лена проснулась сама, испугалась, сразу не смогла сообразить, где она и где ребенок. Едва не заплакала от стыда, что отключилась, но успокоилась, когда муж нежно обнял её.
– Ну чего ты? Лен, он все время так? Один спать не хочет?
– Не хочет, только на руках спит, – ответила измученная мамочка. – Но дома все будет иначе, привыкнет к кроватке и будет спать нормально.
– Обязательно привыкнет, – согласился Виктор. – Ты прости, что я опять не был с тобой рядом. Лен, там… Ну в больнице, очень трудно?
– Не смертельно. Я ревела и даже медсестру пнула. Нечаянно, конечно, – призналась Лена.
Стеклов чуть не ляпнул, что с ним бы было легче и в следующий раз он бросит все, но будет возле жены. Вовремя остановился, сообразил, что ещё от этого раза любимой нужно в себя прийти. И вообще, они успеют со следующим разом… Вся жизнь впереди.
– Он уснул? – спросила Лена.
– Лиля его качает, – ответил мужчина и поцеловал жену.
Лилия Николаевна мечтала о внуках давно, и до сих пор корила себя за то, что не помогла родному сыну устроить его семейную жизнь. Может, тогда он был бы жив. Но сейчас она держала на руках малыша и верила, что у неё впереди ещё может быть что-то хорошее…
