Текст книги "Принцессы тоже плачут"

Автор книги: Елена Езерская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Вы очень великодушны, Ваше величество, – Наташа с благодарностью прижалась щекой к сухой и теплой ладони императрицы.

– Вот и славно, дорогая моя, – по лицу государыни было заметно, что она довольна поведением фрейлины и ее реакцией на добрую весть. – Кстати, ты уже знаешь, что мы ожидаем прибытия ко двору принцессы Марии Гессен-Дармштадтской?

– Да, Ваше величество, – кивнула Наташа и заволновалась, кажется, стала проясняться причина столь щедрого «подарка» государыни.

– Мы решили предложить тебе должность ее главной фрейлины на время этого визита.

– Это великая честь для меня…

Если это честь, отчего же ты не рада? – императрица пристально посмотрела Наташе в лицо. – А, понимаю! Ты, наверное, думаешь, что принцессу пригласили , в Россию для того, чтобы она в известном смысле заняла место Калиновской, с которой вы были дружны?

– Я не смею обсуждать решения Ваших величеств!

– Разумеется. Но даже если ты действительно не думаешь об этом, то я думаю! И я желаю, чтобы именно ты оказалась рядом с Марией. Мне будет нужна помощь и верный человек в ее покоях.

– Могу ли я опросить, как именно Вы хотите, чтобы я помогла Вам?

Александра Федоровна ответила не сразу. Она встала с диванчика и сделала несколько шагов по комнате, словно собираясь с духом, чтобы открыться. Наташа поспешила подняться вслед за ней и теперь вежливо ждала продолжения трудного разговора.

– Цесаревич, похоже, не осознает, что выбирает не только супругу, но и будущую императрицу, – заговорила, наконец, государыня. – И с этой стороны, боюсь, его выбор совершенно неправильный.

– А как сам Александр Николаевич объясняет свой выбор?

– Дорогая княжна, я не стала бы обращаться к вам за помощью, если бы разговор на эту тему с цесаревичем был возможен… Вы доверенное лицо в его отношениях с Калиновской. Я попрошу вас быть столь же полезной и вашей Государыне во всем, что будет касаться отношений наследника с принцессой Марией.

– Я… – Наташа замялась. – Мне трудно предположить, что Александр Николаевич будет настолько откровенным со мной.

– Ты редкостная умница, Натали. Ты умеешь внушить доверие и симпатию собеседнику. И я не знаю при дворе лучшей кандидатуры…

– На роль соглядатая? – не удержалась от прямого вопроса Наташа.

Императрица поморщилась и отвернулась. Какое-то время она молчала, но потом взяла себя в руки и продолжила разговор.

– Княжна! Я обращаюсь к вам как мать, озабоченная счастьем .своего сына. Я не могу приказать вам, но я умоляю вас…

Императрица сделала по направлению к Наташе такое движение, что той показалось – еще минута, и государыня сама упадает перед ней на колени. Наташа растерялась и обмякла. Она растрогалась, бросилась к государыне и присела пред нею в поклоне.

– Простите меня, Ваше величество! Я смела Вам перечить, я была сама не своя! Я сделаю все, о чем Вы просите меня, я готова следовать Вашим распоряжениям, я вся в Вашей власти!

– Благодарю тебя, дитя мое, – императрица снисходительно улыбнулась, цель была достигнута. По крайней мере так это выглядело. – Я верю, что именно ты сможешь разузнать истинные намерения Александра.

– Ваше величество…

– Я поздравляю тебя с назначением, и, надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор должен остаться между нами.

– Да, – кивнула Наташа и, пошатываясь от перенесенных волнений, вышла из покоев государыни.

Но едва за ней успела закрыться дверь, к супруге по внутреннему коридору вошел Николай. Он сразу же уловил, что в воздухе носится заговор, но Александра Федоровна придала своему лицу обычное выражение – усталое и вместе с тем просветленное благими думами.

– Я что-то пропустил? – с подозрением в голосе спросил Николай.

– Наоборот, – как ни в чем не бывало, отвечала ему государыня. – Ваш приход весьма кстати, я только что распечатана письмо от моей кузины. Послушайте, что она пишет.

– Ваша кузина пишет роман? – Николай кивнул на послание, которое Александра Федоровна взяла в руки. Письмо состояло из нескольких листов, плотно испещренных по-немецки – мелким, острым почерком.

– Вы все шутите! А между тем речь идет о неслыханном успехе, которой имела на своем первом балу юная Августа…

– Кажется, ваша племянница?

– Ее красота, превосходные манеры и дивное пение вскружили даже самые холодные головы… – императрица сделала вид, что прозвучавшей в вопросе иронии не заметила.

– Ваши хлопоты излишни, – остановил ее Николай. – Вы прекрасно осведомлены о решении Александра. Его избранница – дочь великого герцога Гессенского, и она скоро будет здесь.

– Но, Нике, вы совершаете ошибку, потворствуя капризу Александра!

– Это не каприз, Шарлотта, это его решение.

– Незрелое решение! Вся Европа знает, что Мария – не дочь герцога. Ее настоящий отец – барон де Граней.

– Но герцог признал ее своей дочерью, и мы не вправе обсуждать его благородный поступок.

– Речь не о герцоге, а о нашем сыне! Женитьба на особе, происхождение которой ставится под сомнение, вызовет много сплетен! Пошлите курьера навстречу кортежу Марии Дармштадтской. Остановите это безумие, пока еще не поздно! – Александра шагнула навстречу мужу, умоляюще протянув к нему руки.

Николай этот жест оценил по-своему. Он ответил на порыв супруги объятием, в котором было больше страсти, чем утешения.

– И все-таки из всех ваших родственниц, мадам, вы – самая привлекательная…

– Нике, немедленно оставьте этот плотоядный тон, – отстранилась Александра. – Неужели и вас посетило безумие?

– Пусть и безумье, в этом есть метода…

– Не время цитировать Шекспира!

– Всегда должно быть время для мудрости. Но если честно, я считаю, что Александр гораздо сильнее заинтересован принцессой, чем вы думаете.

– Он пытается отомстить нам за Калиновскую!

– Однако вспомните, как восторженно отзывался Александр о Марии после того, как посетил Дармштадт.

– Но потом он с той же легкостью увлекся королевой Викторией. А потом – вы знаете кем!

Да, но она-то уже давно в Польше-с глаз долой, из сердца вон. Прошу вас, моя дорогая, поберегите себя. Наш сын сделал свой выбор, а будущий самодержец не должен менять своих решений. Тем более в таких важных вопросах.

– Даже если заранее известно, что это решение – ошибка?!

– Шарлотта, вы несправедливы. Вы ослеплены идеей соединить брачным союзом вашу племянницу и нашего сына. Я даже допускаю, что Августа могла бы составить ему прекрасную партию, но… Вы только представьте себе, что случилось бы, если бы вдруг моя матушка воспротивилась нашему браку?

– Наш брак был браком по любви!

– Наш брак был прежде всего продиктован политическими интересами, но из всех дочерей короля Прусского вы были самой удивительной, и даже моя мать, известная своим непростым характером, признала это. Не противьтесь задуманному – возможно, и Александр с Марией будут счастливы.

– Хорошо, я напишу своему кузену, что желаю его дочери достойного супруга.

– Смирились? Так быстро? Нет-нет, вы что-то задумали! Я вас знаю – это прусское упрямство неискоренимо!

– Нет никакого заговора. Просто мы с вами говорим о разных вещах. Вы выбираете супругу будущему императору Российскому, а меня заботит, способна ли она стать хорошей невесткой.

– Жалость к себе – не в вашем стиле, Шарлотта. Вы никогда так легко не сдаетесь.

– А вы все не можете навоеваться? Кажется, Нике, вы уже совсем забыли, что эта крепость сдалась вам сразу же и практически без боя.

– Вы помните нашу первую встречу? – Николай улыбнулся. – Вы стояли в окружении своих сестер… О чем вы тогда меня спросили?

– Ваши петербургские часы показывают против наших вперед. Стало быть, у вас время движется быстрее?

– принцесса! Нигде время не проходит так быстро, как подле вас!

– Между прочим, для первого свидания ваш ответ прозвучал слишком страстно. Мое лицо пылало, и я боялась, что вы это заметите.

Мои щёки тоже горели, – Николай с нежностью поцеловал жене руку. – Шарлотта, нам выпало редкое счастье – любовь с первого взгляда. И я не перестаю благодарить судьбу за нашу встречу.

– Сможет ли когда-нибудь сказать то же самое и наш сын?

– Возможно, наш сын не слишком благоразумен в выборе будущей супруги. Но вы-то уж точно слишком требовательны в выборе будущей невестки, – Николай рассердился. Очарование момента прошло. Последняя фраза жены его раздосадовала – вечное женское стремление настоять на своем!

– Не только невестки. Со временем она станет императрицей. Поэтому требования к ней гораздо выше, чем если бы она была невесткой обычного человека, – горячо продолжала Александра.

– Вы слишком много нервничаете в последнее время, Шарлотта! – прервал ее Николай.

– Хорошо, – отступилась она. Продолжение спора было чревато гневом вспыльчивого императора. – Обещаю, что не стану препятствовать этому браку.

– Но имейте в виду, если вы затеяли расстроить эту женитьбу, как я и предполагаю, то вам не поздоровится! – Николай стремительно повернулся и ушел, в сердцах хлопнув скрытой за обоями дверью.

За день до приезда Марии цесаревич уехал на охоту. Он не вернулся к вечеру, хотя за ним посылали, и утром тоже не было никаких признаков его скорого возвращения. А между тем кортеж принцессы приближался к столице. С застав время от времени приезжали вестовые с донесениями. Было известно, что в дороге юную принцессу несколько раз укачало на ухабах, и сопровождавший ее придворный лекарь даже сделал ей кровопускание и рекомендовал почаще делать остановки, дышать свежим воздухом. Что, впрочем, тут же вызвало у принцессы легкое недомогание и першение в горле. Ее организм, привыкший к теплому континентальному климату маленького, чуть не круглый год утопающего в цветах и зелени Дармштадта, с трудом переносил российские утренние заморозки и порывы колкого холодного ветра.

Ее лютеранский наставник патер Иоахим не оставлял принцессу заботами. Среди других детей герцога Гессенского Мария выделялась кротким нравом и благочестием. И добрый священник переживал за последствия этих смотрин – в случае их благополучного разрешения Мария должна будет принять православие. В его задачу входило подготовить целомудренную и религиозную принцессу к необходимости этого шага. Он знал, Марии можно и приказать, но считал, что пользоваться ее смирением кощунственно. Патер Иоахим предпочитал прибегать к уговорам и разумным доводам – принцесса была не по годам умна и проницательна. Наставник видел, как она взволнована, и беседою отвлекал Марию от тревог о будущем.

В Зимнем тоже волновались. Весь дворец напоминал огромный улей – к нему то и дело подъезжали кареты приближенных ко двору персон. Всем хотелось присутствовать при первом представлении будущей русской императрицы. После приема должен был состояться большой обед, обычно изобильный и обставляемый с пышностью. Не было только Александра, и эта новость обсуждалась всеми. Особенно старались фрейлины, образовавшие в зале приемов шеренгу первого ряда.

– Сегодня мне снился сон, – шептала злая Нащокина, – будто стою я в церкви, и тут залетела ворона и села прямо на икону! К чему бы это?

– Кажется, ворона – к разговорам! – улыбалась Нарышкина.

– Нет-нет, – вмешивалась в разговор фон Берг. – Ворона – это принцесса Дармштадтская, а то, что она села, означает, что быть ей императрицей.

– Она станет императрицей только в том случае, если цесаревич женится на ней, – парировала, обмахиваясь веером Нарышкина, имевшая свои виды на Александра. – А он что-то не спешит быть объявленным в качестве ее жениха.

– Говорят, она худая и длинная. И ходит, будто ей куль с мукой на спину уронили – никакой грации! – сообщила Салтыкова.

– Не понимаю, чему вы удивляетесь! – пожимала роскошными плечами Нарышкина. – Всем известно, что ее отец не королевской крови. Откуда же взяться манерам?

– В таком случае нам следует быть снисходительнее к бедняжке, – с притворным сочувствием вздыхала Нелидова. – Она просто не знакома с этикетом!..

При объявлении императорской четы зал стих и присел в общем поклоне. Николай и Александра торжественно вышли рука об руку, и по всему было видно, что царствующие особы всеми силами стараются не замечать отсутствия на церемонии виновника всего этого переполоха – наследника Александра.

– Где он? – сквозь зубы спросил Николай супругу, не меняя дружелюбного выражения лица.

– Не знаю, – одними губами прошептала Александра, улыбаясь своим фрейлинам.

– Уж не вы ли нашли способ задержать его?

– Вы считаете, что я способна так унизить бедную девочку?

– Почему бы и нет? Ведь вы так хотели, чтобы этот брак не состоялся!

– Отчего именно теперь, когда я смирилась с этим нелепым сватовством, я слышу оскорбления от вас!

– Просто я не уверен в вашем смирении…

В зал с противоположной от трона стороны вошел обер-церемонимейстер и, трижды стукнув штандартом в пол, громко провозгласил прибытие принцессы Марии.

– Дочь великого герцога Гессенского Людвига II, Максимилиана-Вильгемина-Августа-София-Мария, принцесса Дармштадтская!

Все головы разом обратились к двери. Николай улыбнулся, Александра тоже – император с торжеством, императрица со сдержанным раздражением.

Мария шла впереди свиты. У нее оказались пышные волнистые "волосы и огромные голубые глаза, взгляд которых как будто проникал в самую глубину души. Она двигалась медленно, но с каким-то особым изяществом, придававшим ее движениям неуловимую прелесть. И несмотря на свой действительно высокий рост, была она грациозна и оставляла по себе впечатление почти воздушной хрупкости.

Николай улыбнулся, нет-нет, вкус не подвел Александра. Это у него от меня, подумал император, с удовольствием наблюдая, как Мария делает реверанс.

Адъютант императора сопроводил гостью к царствующим особам.

– Дорогая принцесса! Очень рад видеть вас в России! – ласково сказал Николай.

– Добро пожаловать в Санкт-Петербург. Мы очень рады, что вы посетили нас, – в тон ему сказала Александра.

– Милая Мари! – Николай подошел к юной гостье. – Вы позволите мне вас так называть? Наш сын восторженно рассказывал о вас, и теперь мы убедились, что его восторги оправданы!

– Надеюсь, долгая дорога вас не утомила? – сухо, но вежливо поинтересовалась императрица.

– Дорога была совсем не утомительной, – поспешила с ответом Мария. И хотя ее камеристка приложила все усилия, чтобы скрыть бледность принцессы, Мария понимала, что перенесенное утомление наверняка заметно, тем более такой опытной женщине, как императрица Александра.

Все эти дни Мария пребывала в каком-то тумане. Полгода назад наследник российского престола поразил ее воображение, его образ постоянно был у нее перед глазами. Она разговаривала с ним, воображаемым, ночами. Не раз она представляла себе их возможную встречу. Но даже мечтать не могла, что станет его нареченной, тем более женой… Счастье обрушилось на нее и вместо того, чтобы обрадовать, напугало. Но об этом, если и догадывался кто, то только патер Иоахим. Для всех же остальных, даже для родителя, Мария оставалась по своему обыкновению сдержанной и собранной, готовой к любым поворотам судьбы.

– Я счастлива быть с вами, – улыбнулась Мария явно расположенному к ней Николаю. – А как себя чувствует Его императорское высочество, Александр Николаевич?

– О, превосходно! Думаю, превосходно. Уверен, превосходно. И вы убедитесь в этом с минуты на минуту! Не так ли? – император выразительно посмотрел на жену. Александра растерянно улыбнулась, отвечая недоуменным взглядом на его вопрос. В этот момент в зал стремительно вошел цесаревич и, приблизившись, склонился перед родителями.

– Ваше величество! Ваше величество! Прошу прощения за опоздание… Принцесса! – Александр обернулся к Марии. – Примите и Вы мои извинения. Я просто счастлив видеть вас. Вы стали еще прекраснее со дня нашей встречи. И надеюсь, это чувство взаимно…

Глава 2
«Я женюсь только на ней…»

Очень скоро Наташа поняла, что попала в весьма двусмысленную ситуацию, легковерно позволив императрице убедить себя содействовать ей. Чем больше Репнина общалась с Марией Гессен-Дармштадтской, чем дольше разговаривала с ней, наблюдала ее в обычной жизни и среди придворных, тем сильнее проникалась к немецкой принцессе дружеской симпатией и уважением.

С Марией не надо было тратить время на то, чтобы разглядеть ее лучшие качества. Она и так была вся как на ладони. С первых же минут побуждала к открытости и доверию. Наташа и заметить не успела, как они начали делиться своими самыми сокровенными мыслями, но поняла вместе с тем и то, что это знак высочайшего расположения со стороны Марии. С другими фрейлинами, а тем более с императрицей, принцесса была любезна, но сдержанна, хотя и не настолько, чтобы казаться холодной и надменной.

Мария казалась равной 19-летней Репниной. Но в отличие от искушенной в придворной жизни Наташи, Мария не утратила веру в святость и незыблемость романтических идеалов. Иногда Наташа даже думала, что Мария и есть воплощение этих идеалов. Ее до глубины души трогала проникновенность отношений принцессы со своим духовником, восхищала серьезность Марии. Конечно, Мария все еще была наивна и доверчива, но в любой ситуации умела сохранять достоинство. Она была горда и оберегала свои истинные чувства от посторонних глаз.

Наташу потрясло, что принцесса по-настоящему была влюблена в Александра. Марии хватило одного вечера в опере, чтобы проникнуться к цесаревичу столь сильным чувством, на которое он сам даже вряд ли был способен. Мария помнила каждую минуту того вечера, каждую интонацию и взгляд. Рассказывая о нем, она облекала события почти годичной давности в сказание, сагу о любви, возвышенной и прекрасной. При этом Мария вполне отдавала себе отчет в том, что в жизни все по-другому. Она не верила в продолжение весенней сказки и к приглашению ко двору российского императора отнеслась как к серьезному испытанию.

Главным пробелом в образовании Марии был русский язык. Вместе с Василием Андреевичем Жуковским Наташа помогала ей освоить загадочные падежи и склонения. Занятия проходили в непринужденной атмосфере дружеского разговора и игры, и это помогало быстрее постичь столь же непростые, как и в ее родном языке, законы и правила. Наблюдая, как искренне принцесса стремится вникнуть в премудрости русского языка и русской жизни, Наташа разрывалась между своими чувствами.

С одной стороны, она симпатизировала Марии и готова была во всем ей помогать. С другой, зная, что императрица настроена против брака наследника с Марией, Наташа отдавала себе отчет, что ее собственных сил не хватит на то, чтобы поддержать принцессу в ее чаяниях. Единственным человеком, способным на это, был сам цесаревич, но Александр вел себя странно и необъяснимо.

За время, прошедшее с момента представления принцессы ко двору, он ни разу не заговорил с ней. Было видно, что Александр невероятно озабочен государственными делами, часами пропадая в кабинете в обществе министра финансов и своего учителя Георга Канкрина. Порою он без предупреждения уезжал на дачу под Петергофом.

Принцесса Мария страдала. Наташа невольно переживала вместе с ней. И если Мария проявляла чудеса стойкости духа, то пылкая Репнина все острее чувствовала необходимость предпринять какие-то серьезные шаги. Она прекрасно понимала, что неосторожным поступком вызовет гнев императрицы, но спокойно смотреть на душевные муки Марии тоже не могла и решилась встретиться с наследником.

– Вы не в восторге от своего назначения, Натали? – спросил Александр, жестом дозволяя ей пройти к его столу, когда Наташа через адъютанта передала просьбу об аудиенции. – Судя по вашему милому личику, вы раздражены и настроены сверх меры решительно.

Я не в восторге от того, что принесло мне это назначение, – холодно ответила она.

– А чего вы ожидали?

– Разного, но только не того, чтобы каждый день видеть страдания горячо любящего сердца.

– О чем вы говорите? – нахмурился Александр.

– Вы прекрасно знаете, о чем! Я почитала Вас за благородного человека…

– Вы пытаетесь меня оскорбить?

– Я пытаюсь воззвать к Вашей душе, в которой, смею надеяться, еще сохранились понятия о добре и зле.

– Ваша искренность делает вам честь, но не объясняет вашего поведения.

– А как Вы объясняете Ваше поведение? Зачем Вы терзаете бедную Марию своим невниманием? Вы, кто еще недавно осыпал ее страстными письмами, Вы, кто внушил ей надежду на любовь, Вы, кто позволил ей думать, что она избрана Вами в невесты!

– А для кого вы это спрашиваете, Натали, для себя или для императрицы?

– Позвольте, Ваше высочество!

– Не позволю! Вы смеете упрекать меня, а сами выполняете при Марии поручение моей матушки. Возможно, когда я пригласил принцессу в Петербург, мною двигали не самые благородные порывы, но теперь же мои действия продиктованы лишь одним – желанием оградить наши отношения с Марией от посторонних глаз.

Наташа вздрогнула, она догадалась, откуда цесаревич знает о поручении императрицы. Тень Нарышкиной, казалось, витала надо всем, что касалось наследника. Но обвинение Александра было несправедливо, за все дни, проведенные подле принцессы, Наташа не унизила себя доносом, вызвав неодобрение государыни. Между ними даже состоялся краткий разговор – Наташа просила принять ее отставку с должности камер-фрейлины. Александра в который раз вынуждена была признать благородство ее характера и простила Репниной отказ в сотрудничестве. Наказывать за честность было не в обычаях императрицы. Но об этом вездесущая Нарышкина Александру, разумеется, доложить «забыла».

– Ваше высочество, я всегда была честна с Вами, – тихо сказала Наташа после паузы. – И мне жаль, что Вы позволили себе усомниться в этом.

– Да, прямота – свойство для фрейлины опасное, но ведь за это я вас и уважал. Впрочем, люди меняются…

– Но не я! И сейчас я прошу не за себя. Мне больно видеть, как принцесса страдает. Она всей душой желает стать Вашим другом и следовать за Вами в горе и радости. И если Вы передумали жениться на ней, то прошу Вас – найдите в себе силы и объяснитесь с принцессой. Ее чувства заслуживают уважения.

– Не передумал ли я жениться? Кто вам сказал?

– Но она лишена вашего общества!

Такова жизнь монаршей семьи. Пусть принцесса привыкает к тому, что в дальнейшем я буду погружен в дела государственной важности и не всегда смогу потакать ее капризам. Что же касается нашего с нею брака, то я не переменю своего решения по этому поводу. Свадьба состоится.

– Но разве перед этим Вы не должны лучше узнать свою невесту?

– Вот уж не думал, что ближайшая подруга Ольги будет толкать меня в объятия другой женщины.

– Вы не можете обвинять меня в предательстве. Вы сами сказали, что изгнали Ольгу из своего сердца.

– Натали, вы же знаете, у меня не было другого выбора!

– Выбор всегда есть, и Вы сделали его, Ваше высочество. Я знаю, Ольга больше всего хотела бы, чтобы Вы были счастливы. Она не сможет жить спокойно, зная, что Вы разрушаете свою жизнь. Начните все сначала, с чистого листа – женитесь на Марии и смотрите в будущее.

– Вы удивительная девушка, Натали! – Александр подошел к ней и поцеловал ее руку. – Я обещаю вам, что сегодня же навещу принцессу. А вы обещайте мне, что впредь будете нашим ангелом-хранителем.

– Обещаю, Ваше высочество, – Наташа мягко высвободила ладонь из жаркого рукопожатия Александра и, поклонившись, собралась было уйти, но Александр остановил ее.

– Дорогая княжна, вы поистине проявили чудеса благородства, и я не имею права дольше укрывать тот сюрприз, что готовил для вас эти дни.

Александр подошел к двери в комнату, где обычно ждали его приказов порученцы, и жестом подозвал кого! то к себе. И когда тот, с кем вполголоса говорил цесаревич, вошел в кабинет, Наташа ахнула и едва не лишилась чувств. Рядом с Александром стоял князь Андрей Долгорукий.

– Наташа! – Андрей тут же бросился к ней и заключил ее в объятья.

– Не буду вам мешать, – прикусив губу, вежливо сказал Александр.

– Ваше высочество! – Наташа мягко отстранила Андрея и повернулась к цесаревичу. – Как мне благодарить Вас?

Благодарите Государыню. Это она сдалась под натиском моих каждодневных просьб и убедила императора вернуть князя ко двору. Мы хотели сделать вам сюрприз и обставить его возвращение официально и более торжественно, но, впрочем, вижу, вы и так потрясены.

– О, да! – воскликнула Наташа.

– Этого вполне достаточно, я удовлетворен. Что же, думаю, вам есть, о чем поговорить. В моем кабинете вас никто не услышит.

– Разве это возможно при дворе, Ваше высочество? – улыбнулась Наташа.

– Не спорьте со мной, мадемуазель. Эти стены привыкли к придворным интригам, скандалам и склокам. Им давно пора узнать, что есть еще и просто влюбленные люди, говорящие на своем, счастливом языке. А вы, князь, будьте смелее – вам выпала честь полюбить ту, что всегда восхищала меня своим острым умом и благородством души. Я ценю ее дружбу и искренне желаю вам счастья. – Александр сухо поклонился и вышел, оставив Наташу и Андрея наедине.

– Что ты на меня так смотришь? – настороженно спросил Андрей, решившийся первым нарушить молчание, воцарившееся в кабинете.

– Я была уверена, что ты ко мне охладел, – грустно сказала Наташа. – Хотя, мне кажется, я не давала к этому повода, да и времени, проведенного в разлуке, прошло совсем немного. По крайней мере для того, чтобы разлюбить. Ведь ты все еще любишь меня?

– Конечно! Я ни на минуту не переставал любить тебя! Просто… я был очень занят в поместье…

– Ах, да! Как Лиза?.. Она нашлась?

– Слава Богу, все в порядке! Теперь она дома – приходит в себя после лесного приключения.

– Как же глупо, – я приревновала тебя к этой крепостной… – Наташа подняла голову, пытаясь заглянуть Андрею в глаза. – Я только сейчас понимаю, что ты просто переживал за Лизу. Мне очень стыдно, что я в тебе усомнилась.

– Это я виноват – заставил тебя беспокоиться, долго не писал. Еще так холодно принял. Но ты же сможешь простить меня?

– Ты ни в чем не виноват передо мной.

– Нет-нет! – Андрей заговорил горячо, даже слишком горячо, показалось Наташе. – Я тебя недостоин. И готов вымаливать твое прощение!

– Я уже простила. Я была несправедлива к тебе. Разве что… – Наташа пристально посмотрела на Андрея, – есть что-то, о чем я не знаю? О чем ты не сказал мне? Ты что-то скрываешь?

– Похоже, кто-то снова хочет поссориться? – с натянутой улыбкой спросил Андрей. – Я ничего не скрываю…

– Знаешь, там, в имении, вдруг почудилось, что я тебе совсем чужая. Меня охватил ужас, я подумала, а если это правда? И вот сейчас я смотрю на тебя и думаю… а если это правда?

– Наташа, перестань! Я тебя люблю! И никого не люблю, кроме тебя.

– Тогда докажите это, князь! – Наташа подставила лицо для поцелуя, но ответа не дождалась. – Что с тобой?

– Прости, – смущенным тоном сказал Андрей, – как-то неудобно целоваться в кабинете наследника.

– Он обещал, что нам никто не помешает. Ты не веришь высочайшему слову?

– Верю, верю, – Андрей, наконец, решился. Он обнял Наташу и поцеловал нежно, почти по-братски.

Наташа вздохнула и повернулась уйти.

– Ты остаешься в столице или вернешься в имение? – тихо спросила она у двери.

– Признаюсь, что вызов ко двору – для меня полнейший сюрприз. Я жду разъяснений о дальнейшей судьбе от Его высочества.

– Ты будешь ждать его возвращения?

Андрей кивнул. Наташа грустно улыбнулась и взялась за ручку двери. Андрей в сердцах сжал кулаки, он был готов разрыдаться.

– Наташа! – бросился он к ней. – Ты чудная, необыкновенная, я недостоин тебя!

– Андрей! Что ты, что ты?! – смутилась Наташа, глядя, как он торопливо покрывает поцелуями ее руки.

– Ты не понимаешь! Мне придется полжизни потратить на то, чтобы хоть бы немного приблизиться к тому Андрею, который живет лишь в твоем воображении. Боюсь, что к тому времени я уже стану беспомощным и старым.

– Андрюша, ничто не помешает мне любить тебя!

– Княжна, я прошу, я умоляю вас, окажите мне честь, станьте моей женой, – выдохнул Андрей, опускаясь перед Наташей на одно колено и склоняя голову.

Наташа растерялась. Все эти перепады настроения и перемены в решениях надрывали ей сердце. Больше всего на свете она ждала этих слов, но сейчас она не могла понять, был ли это минутный порыв или Андрей наконец дал волю своим подлинным чувствам.

– Андрей, ты – умный, честный, благородный. Я могла только мечтать о таком счастье – стать твоей спутницей жизни.

– Значит, ты согласна?

– Согласна? Конечно, я счастлива!

– Значит, мы будем вместе, и что бы ни случилось, это не сможет более разлучить или поссорить нас?

– Андрей, ты говоришь загадками.

– Нет, просто я хочу убедиться, что ты меня правильно понимаешь.

– Разве можно как-то иначе понимать предложение руки и сердца?

– Нет, но…

– Милый, я буду с тобой и в горе, и радости. Пока смерть не разлучит нас, – Наташа легким движением наклонила голову Андрея и поцеловала его в лоб.

В этот момент дверь в кабинет распахнулась, вернулся Александр.

– Такой поцелуй для жениха и невесты слишком скромный, – с легкой усмешкой заметил он.

– Простите, Ваше высочество, мне уже пора, – Наташа светящимся от счастья взглядом еще раз обратилась к Андрею и поспешила выйти.

– Прошу прощения, Ваше высочество, я не хотел…

– Вы не хотели? Это более чем удивительно. Даже не представляю себе, как можно не желать поцелуя от такой прекрасной особы, как фрейлина Репнина.

– Я…

– Бросьте, князь. Я сам содействовал вашему приезду. Ваша невеста – неоценимый человек при дворе, и меня заботит ее будущее. Итак, вы помирились?

– Да.

– Вы говорите об этом таким трагическим тоном, как будто примирение произошло помимо вашей воли.

– Отчасти.

– Что это значит, сударь?

– Вы сами сказали, что отказать такой девушке, как княжна, невозможно.

– Хотите убедить меня, что это она сделала вам предложение?

– Нет, но она была так страдальчески прекрасна, что я попросил ее стать моей женой. И теперь сожалею об этом…

– Да вы с ума сошли, князь! Вы свободны, вы можете жениться на той единственной женщине, которую любите, и быть счастливым до конца жизни…

– К сожалению, в моей жизни не все так просто.

– Вы… любите другую? Вы могли увлечься кем-то, когда рядом с вами такая девушка, как Натали?

– Я могу приказать себе не слушать своего сердца, но как приказать самому сердцу?

Александр отступил от Андрея, с недоумением и ужасом глядя на него. Потом он подошел к окну и замер в раздумье.

– Ваше высочество… – осмелился прервать его молчание Андрей.

– Я думаю, Натали имеет право знать правду. Я бы не хотел, чтобы вы унижали ее неверностью, князь.

– Это приказ?

– Дружеский совет, который вам наверняка не нужен. Но полагаю, вы и сами знаете, как поступить…

Наташа вернулась в покои принцессы окрыленная. Мария сразу заметила счастливую перемену в ее настроении и тут же бросилась расспрашивать.