Текст книги "Славка - дочь Рода, или где наша не попадала (СИ)"

Автор книги: Елена Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

15. Дворец Властителя – дорога в никуда

Криа́ст од Вестиа́н был в гневе. Эта неуправляемая девчонка, Владислава, не послушалась его и ушла с бала. Пора показать ей, что ОН в стране правитель. Его приказы должны выполняться неукоснительно. Он хотел послать за ней сразу же, как стало известно, что её нет во дворце. Но, подумав, решил не делать это на виду у всех. Скандал на виду у представителей других стран ему ни к чему. Да, она ему нравилась. Как человек. Она была забавна, умна, с характером, отличалась от других женщин Родсида. И она талантлива. Пожалуй, талантливей его дворцовых колдунов. Но всему есть предел. И то, что она является воспитанницей Канлока яр Скинока не дает ей права так явно пренебрегать приличиями. И приказами.

Утром он отправил за ней гонца, велел привезти, даже если для этого придется применить силу. Но вместо Владиславы явился Канлок.

Тогда и выяснилось, что домой она не вернулась.

Таврос опросил всю Стражу. Никто не видел её выходящей из дворца, а дворцовая крытая повозка, стояла там, где она из неё вылезла в дворцовом парке.

Вот тогда Властитель и пришел в ярость. В его дворце! Во дворце Властителя! Человек растворился и исчез. Как такое могло произойти?!

– Канлок яр Скинок, твоя работа – обеспечивать безопасность, а во дворце при всех исчезает женщина. Если ты не в состоянии выполнять то, что должен, я смогу найти тебе замену. Ты за это ответишь! – голос Властителя был тих. Но те кто его слышал могли превратиться в лед.

– Я отвечу, Властитель. И мои люди тоже ответят. Но позже. А пока я хочу выслушать их доклады. С вашего позволения, конечно…

Губы Криаста подрагивали. Но он смог с собой совладать. Выдохнув сквозь сжатые зубы он кивнул. Что ни говори, а таврос никогда его не подводил. До сегодняшнего дня.

Властитель недаром был правителем страны. Он умел быстро просчитывать возможности, решать как лучше поступить, признавать свои ошибки Не вслух, конечно.

– Давай выслушаем, мрачно проговорил он.

Харвик доложил всё что удалось выяснить. Очень немногое. Славку постоянно видели в зале, она танцевала и беседовала. Перетанцевала со всеми посланниками. Последний с ней беседовал дракон. После, она отошла к столу с напитками и её больше никто не видел.

– Посланники утром уехали. И драконы и оборотни, – заметил Властитель.

– Один человек из Городского Совета сказал, что вроде заметил велиара, – продолжил Харвик.

– Чтооо? – Канлок и Властитель отреагировали одновременно.

– Велиаров не было в посольстве Длакруса. Там одни перевертыши, – задумчиво произнес Кан. – Властитель, а что выяснили насчет утечки из дворца? Нашли того кто послал гонца на границу?

Властитель нахмурился. Он получил донесение Канлока. Но времени заняться или приказать провести проверку катастрофически не хватало. Он был занят переговорами. Единственное что он сделал – доложил посланникам выводы сделанные после расследования проведенного на границе. Это помогло при разговоре. Особенно то, что такой же доклад со своей стороны получил и Русиан ор Геареминг.

– Нет, не выяснили. Пошли за людьми. Пусть вся стража явится сюда. Будем выяснять. За колдуном тоже пошли.

– Простите, Властитель. Я бы не стал посылать за ведом Станиславом.

– Почему? – Криа́ст од Вестиа́н прищурившись посмотрел на Канлока.

– В деле с велиароми были замешаны веды, – коротко объяснил тот.

Властитель в уме провертел всё, что было известно. И согласился с Каном.

Допрос всей стражи был проведен. Выясняли кто и где был, что делал. Сравнивали с показаниями других. В итоге, оказалось, один рус отлучался по семейным делам в деревню недалеко от границы с оборотнями. Его попросили передать записку для старосты этой деревни. Миртон, рус, не видел в этом ничего запретного, записку взял и передал. Миртон так и не понял в чем его подозревают. А Симон яр Смиран стоял красный и переминался с ноги на ногу. Русы и тавросы подчинялись ему, так же как люди подчинялись Харвику. И он чувствовал за собой вину.

– Кто? Кто просил передать записку?.. – с яростью спросил он Миртона.

– Я не знаю, – растерялся молодой рус, – он сказал, что это от веда Станислава к тамошнему старосте.

Человека передавшего записку так и не нашли. Вед Станислав при допросе от всего отпирался.

Следствием разбирательств стало увольнение руса, чтобы впредь был умнее на государственной службе, которая впрочем, ему уже не светила. А веда Станислава… Не внушал он доверия тем, как заносчиво себя вел при разговоре. Но его пока решили оставить. Не доверять. Но последить за ним.

Всю Стражу отпустили, Канлок остался наедине с Властителем.

– Когда мы были со Славкой у Березовок, там крутился один велиар… – задумчиво произнес Кан. – Что ему там было делать, вдали от столицы или места обитания рода, непонятно. Я бы проверил эту деревню, а заодно и старосту Миртона.

– Согласен, проверяй. Только на это уйдет время. Где искать Славку? Есть какие-то идеи? – ответил Властитель.

– Пусть ваш Советник, из надежных, проверит всю обслугу дворца. Кто провел велиара в зал, или просто во дворец, если он действительно был. Как-то он оказался там. Почему его не заметила стража, не обратила на него внимания. Как смогли вывести девушку, что этого никто не видел. И надо связаться с правителем Длакруса. Все время следы ведут туда. Неспроста. Что-то там у него под носом делается…

***

Я очнулась, когда меня пригрело солнышко. Долго лежала и старалась вспомнить, что произошло. Мерно покачивало, как на волнах. Я не могла пошевелиться и ничего не видела. А еще очень хотелось пить.

Когда в голове немного прояснилось, вспомнила. На меня напали во дворце. Потом потеряла сознание. Боль на затылке объясняла, почему потеряла. Кто напал и почему? Я завертелась, чтобы лечь поудобнее и обнаружила, что руки у меня связаны.

– О! Сестричка проснулась, – произнесли веселым голосом над ухом.

Голос был мне не знаком. И что за чушь! Какая сестричка? Сначала нападают, а потом объявляют себя родственником. Нет, не так, сначала объявился родственник, а потом стукнул по голове.

С головы сдернули что-то и я стала видеть. От неожиданности и яркого света зажмурила глаза. Всё ясно, глаза были завязаны. Спрашивается, зачем?

– Кто вы?

– Ай-ай-ай, как нехорошо, братца почти родного не узнавать… – издевательски продолжал усмехаться едущий рядом с телегой (или повозкой?) человек.

Я присмотрелась к нему. Кажется, где-то видела. Но где – не помню. Да и голова болит. Не могла даже сосредоточиться, чтобы его «прочитать». Едва заметила вспыхнувшие в глазах красные огоньки. О, Боги, да этот велиар. Я даже вздрогнула. До сих пор с ними мне встречаться не приходилось, кроме одного, в деревне. Не очень хорошо представляла разницу между дикими и цивилизованными. А вдруг укусит? Кто их знает, что у них в голове.

– Не говорите ерунды, какой еще братец, – старалась, чтобы голос не задрожал. Как-то все это смотрится… сомнительно. Уложили в телегу, руки связаны, поднять и посадить даже не пытаются. Да еще разговоры непонятные. Что в конце концов ему от меня надо!

– А такой, милая сестрица, по отцу. Твой отец и моя матушка, брат и сестра. Вот, решил с тобой поближе познакомиться. Заодно кое-что от тебя потребовать. А то как-то нехорошо получается. Тебе сливки, а мне молоко.

– Брат и сестра? Но у моего отца не было сестры. Он вообще сирота. У него никого из родственников не было, – растеряно проговорила я. Ничего не понимаю. – А можно мне попить? – почти жалобно попросила у него. Эх, надо было еще и слезу пустить. Пусть считает меня слабой и никудышной. Впрочем, сейчас я такой и была.

Мне протянули плетеную фляжку. С трудом села, сделать это со связанными руками было сложно, не было твердой опоры. Мышцы задеревенели, моё тренированное тело отказывалось подчиняться. И смотрелась я, наверняка, смешно. У, зараза белобрысая, еще и хихикает глядя на меня. Весело ему. Нет бы руки развязать. Но он даже глазом не повел, когда я ему их протянула. Просто, сунул флягу в руки. Вода в ней была теплой и отвратительной. Но в горле пересохло, поэтому сделала несколько глотков. Я огляделась по сторонам, вокруг один лес. Дорога по которой мы ехали была глухая, не широкая и явно вдали от сел и городов. Так что представления о том, где я нахожусь нет никакого. Надеюсь, это Родсид, а не Длакрус. Искруд, наверно, исключается. Голова болела и вылечить её не получалось. Даже подумала, не потеряла ли я свой дар. Но взглянула на окружающих вокруг всадников, нет, не потеряла. Скорее всего дело в шоковом состоянии.

Я снова легла и попыталась систематизировать всё, что знала. Благо «братец» отъехал к своим подельникам.

Меня украли прямо из дворца. Привести меня в бессознательное состояние, чтобы не сопротивлялась – легко. Я не таврос и не воин. Но вот пройти велиарам на территорию и вывезти груз, думаю, не так просто. Кто-то должен был помочь. Значит во дворце есть… «крот», так кажется называли раньше таких. А может и по другому. Пусть будет «крот». Надеюсь, Канлок это выяснит. А то, что он будет выяснять, куда я делась, когда не вернулась домой, это точно.

Теперь, «братец». Может он просто сумасшедший велиар, подумала с надеждой. Иначе я вовсе не смогу понять, что от меня надо. Ни о каких братьях, сестрах и прочих родственниках не знаю. Тетушка и мама рассказали бы о них. Ладно, предположим он говорит правду и он мой братец. О каких сливках он говорил? Что у меня такое есть, что ему НАДО? Кроме моего дара у меня нет ничего здесь. Да и на Земле тоже. Я не Властитель Родсида и не олигарх с большой медведицы. Находить клады я не умею. Если они в этом мире существуют. Не танцевать же он меня везет. А кстати, что он вообще знает обо мне? Знает ли что я веда? Я вздохнула с горечью. Если он решился меня похитить, он узнал всё. Но здесь есть плюс. ВСЕ знают, что я учусь на веду, а вот о действительных моих возможностях знает ограниченный круг. Стража, Властитель и… Да вроде и всё. Это даёт некоторое преимущество.

Бежать. В любом случае. Вот чует моя пятка, что добром для меня здесь не пахнет. Как?. Руки связаны. Ладно, бежать можно и со связанными руками. А если развязаться? Я пошевелила руками. Веревка больно впилась в запястье. Ну, братец, я тебе устрою… потом… Что я еще могу? Развязывающих рун я не знаю. Я могу вызвать огонь! Так с этим разобрались. При усилии развязаться смогу. Но их вокруг меня, я насчитала тех кого видела, пять штук. Они как котенка прижмут. Изменить суть? Я вгляделась в их энергетику и поморщилась, внутренне, конечно. Нечего им показывать мыслительный процесс. Я не знаю за какие веревочки в данном случае дергать. Думала, думала… Вот ничего в голову не идет. Если только… Связать ветром. Но я так и не приступила к заданию Катерины.

А что? Я тут лежу как барыня на каком-то тряпье, отдыхаю. Вполне могу выполнять урок.

Я закрыла глаза и стала щупать воздух. Никак не удавалось ухватить ниточку. Вокруг носились целые канаты. Не так. Как она говорила? Расщепить! Я ухватила канат и стала его расщеплять, вычленила тонкую нить и медленно потянула её на себя. Получилось! Так, теперь наматываем клубок, не торопясь, чтобы не оборвать. После долгих попыток мне это удалось, я смогла смотать клубок воздуха.

– Эй, ты, ты там заснула что-ли? – вздрогнула от окрика. – Давай, просыпайся. Приехали.

Я открыла глаза, села и огляделась. Отдых пошел на пользу. Сесть смогла сразу. Ну и куда приехали?

Вокруг один лес. Только один дом стоит посреди него. Братец грубо выдернул меня из повозки и пихнул по направлению к нему. Я пролетела несколько шагов и почти врезалась в дверь.

– Какая же ты неуклюжая, сестренка, а еще говорят танцовщица, – хохотнул братец. Оставшиеся дружно поддержали его, чуть не складываясь пополам.

– А ну тихо, – гаркнул он, издевательский смех сразу прекратился. Да, круто, почти как Властитель.

– Иди в кустики сходи. Или тебе юбку подержать помощь нужна?

Не обращай на этих уродов внимания, Славка. Надо, пусть и юбку подержат. Главное, понять, что от меня надо и как сбежать, успокаивала я себя. Хотя, никакой уверенности не чувствовала. Не показывать, что я боюсь до ужаса и меня трясет как лист на ветру. Да, ветер, не забыть бы про него.

– Ну что, сестричка, давай поговорим. Значит не знаешь меня.

Я покачала головой.

Твой папочка и моя мамочка, – начал он рассказывать, голос такой издевательский, насмешливый, – родились близнецами. Говорят, близнецы очень привязаны друг к другу. Может быть, только не в их случае. Твой отец был та еще шамира, ему надо было одному и всё. Когда-то давно между ними даже небольшая война случилась. Говорят молнии по небу летали несколько дней подряд. Что не сожгли, то потом их слуги потоптали и порубили. А уж Ворона своего – батюшка твой посылал в каждый второй дом. Не любит он делиться своим добром, ох не любит. Чтобы ты поняла, им дары такие дали: моей матери власть над зверьем, а твоему родителю – над людьми. Хотел, Ворона своего посылал провожатым и в дальний путь отправлял. За грань. А добрым был – водичкой польет и живи себе, сколько хочешь. Да, жаль ему стало для других водичку-то.

Матушка моя, конечно, та еще стерва. Меня вот от какого-то велиара заимела. Правда он Правителем был. Так это когда было. Заиметь то заимела, да воспитывать не пожелала. Скинула на руки племени, и забыла. Только я не забыл.

Я слушала и не понимала. Ладно, пусть он сын бывшего Правителя. Я то причем? Или он думает, я ему водички, как говорит, у отца попрошу?. Боги, о чем я думаю. Какой водички? Живой что-ли или мёртвой? Отец мой давно уже сам мёртв, ему бы той водички испить.

– Так что придется тебе девочка-ведочка постараться. С папочкой встретиться, остальное я сам сделаю.

– Где я с ним встречусь, на погосте что-ли, – не выдержала я.

Братец посмотрел на меня странно.

– Да ты и вправду не знаешь.

– Да что я не знаю или знаю?

– Маленькая ты была. Моя мать тебя очень найти хотела, поперек горла ты ей. Наследница как никак. А зачем ей лишние нужны. Вот тётка твоей матери и спрятала тебя. Так, что найти никто не мог. Мамочку-то твою нашли. Судьбу её решили, без Ворона твоего отца. А тебя найти не могли. Пока недавно весточка не пришла, что объявилась ты. Далеко же тебя тётка увезла. В другой мир. Зато вот ты и появилась. Наследница, – выплюнул с презрением и ненавистью «братец».

Я слушала и не верила своим ушам. Этого не может быть. Или может. Вспоминала всю свою жизнь. Рассказы и сказки тётушки. Это выходит ОНА меня тогда спасла? А значит… Значит мои родители мне были неродными? Или той тетушкой была моя мама. Тогда мой папа Игорь мне не отец? То есть не родной отец? Моё сердце замирало. Я всё больше понимала, что бежать надо и как можно скорей. Потому что иначе лишусь или жизни или ума. Остальное все потом. Сейчас главное освободиться. Мозг мой решил иначе. Он просто отключился и я потеряла сознание.

16. Обезумевшая стихия

Оказывается остановка была временной. Мы еще не доехали до планируемого братцем места. Я так и не знаю его имени. Его люди зовут велиара Гран. Имя это или прозвище никто мне не желает объяснять. Я особо не спрашиваю. Стараюсь побольше слушать. Мы выехали из леса и двигались теперь по дороге. Явно не главная, какая-то местная. По сторонам простираются поля на которых изредка видны крестьяне. Я засмотрелась на них. На поля, а не на крестьян. Четкое деление на засаженные участки. Смогла разглядеть пшеницу или что-то похожее. Капусту, зелень… и цветы. Удивилась. Может это какие-то лечебные растения? Зачем высаживать цветы на больших полях. Спросила ближайшего цербера (ой, охранника), оказалось да – лечебные. Наделы принадлежали ведам. Они выращивали нужные травы. Поинтересовалась, сами что-ли сажают. Сами, с помощью рун, ответили мне. Я то имела в виду другое. Странно, что вообще соизволили ответить. У меня возникло в связи с этим подозрение, что мы приближаемся к конечному пункту. Руки мне так и не развязали. Снимают веревки иногда, поесть, в кустики. А потом опять завязывают. У велиаров магические способности проявляются не у всех, как и у людей. Даже реже. Основной дар связан с землей.

В пути я незаметно делала упражнения по управлению воздухом. У меня уже получалось быстро расщеплять его и сматывать в клубок. Теперь я глядела на небо и пыталась выделить вихревые потоки. Делать это приходилось осторожно, чтобы никто не понял чем я занимаюсь. Это была единственная надежда на освобождение. Я еще не придумала, как я воспользуюсь своим умением. Надо закрутить вихри так, чтобы мои тюремщики были связаны какое-то время, что дало бы мне возможность убежать и спрятаться. Проблема была еще и в том, что у велиаров хороший нюх. Это говорилось о звериной ипостаси. Но они ведь могут ими обернуться, животными. Я просчитала, что единственная возможность – это ночь, когда большинство из них спят.

Подходили к концу вторые сутки моего плена. Я была голодна, потому что без ограничений мне давали только воду. Остальное в минимальном количестве. Этим остальным были сухари и какие-то комки каши, которую пару раз готовили мои стражники. Поварих в их роду не было однозначно. Даже я умею готовить лучше, хотя таким талантом не обладаю. Да, знаю много рецептов, но вот готовить самой – увы. Платье, моё прекрасное бальное платье, было в ужасающем состоянии. Я где-то зацепилась за куст и газовой оборке пришел печальный конец. Остальные лохмотья просто оборвала чтобы не путались. Волосы похожи на сноп сена который старательно пытались заплести. Без особого успеха. Запястья тоже были не в лучшем состоянии. Постоянное связывание рук стерло их до крови. Я пыталась лечить рунами, но умела пока пользоваться только бытовыми. А целительные еще не выучила. Так что с побегом надо поспешить. Лучше ближайшей ночью. Иначе сил не останется даже на пару шагов.

Моим планам не суждено было осуществиться. Из-за постоянно противного вкуса воды (где они её только набирают!) я не почувствовала сонное зелье. А когда очнулась, мы пересекли границу с оборотнями. Это было больше суток назад. Об этом мне сказали сразу, когда я пришла в себя. Развязали руки. Но глаз с меня не сводили. Видимо считали, что назад теперь вернуться самостоятельно не смогу. Чтобы пересечь границу нужно разрешение и деньги. Ни того ни другого у меня не было. Откуда разрешение у этой банды?!

Я, конечно, расстроилась. Все-таки к Роксиду уже привыкла. Длакрус для меня был совершенно не знаком. Всё что я о нем читала касалось истории. Что он представляет из себя сейчас не имела понятия. А главное, не понимала смысла всего этого. Я уже смирилась с мыслью что этот велиар возможно действительно мой брат. Хотя для меня это звучало дико. После того разговора, когда он издевательски поведал о родстве и своей жизни, в минимальном количестве, больше на меня не обращал никакого внимания. Какие планы он вынашивал, что хотел от меня получить, так и осталось для меня загадкой.

На данный момент, всё чего мне хотелось – пить и есть. Пить мне дали вволю. И вода на этот раз была отличной. Может мне так показалось, потому что горло пересохло, а губы покрылись пленкой, может привыкла. Или мне перестали сыпать в неё всякую гадость. На мысль о зелье меня подтолкнул и странно довольный взгляд братца. Видимо его удовлетворяло моё состояние – слабое и покорное с виду. Я заметила это краем глаза и опустила голову вниз. Не надо, чтобы он понял, я просто ослабла, не сломалась. Больше от недостатка воды, чем еды. К диете и скудному рациону я была привычна, как танцовщица. Я с наслаждением пила чистую прозрачную воду, она струйками текла в меня и от удовольствия я чуть ли не мурлыкала и пела.

Напои вода, дай сил,

Чтобы дух мой воспарил,

Чтобы воздух задрожал,

Нитью путь мне указал.

Ты вода, очисти душу,

Суть мою не смой на сушу.

Птицей вольной дай взлететь,

Недругов мне одолеть.

Подневольной птицей в клетке

Или чучелом на ветке -

Не позволь мне стать такой.

Не привыкла быть слепой.

И ведомой я не стану,

Не нырну назад в нирвану.

Мне болванчиком кивать -

Лучше жизнь свою отдать.

Омывай меня водица,

Чтоб смогла преобразиться,

Смой с меня усталость, голод,

Неудобство, что расколот

Мир мой надвое сейчас,

Выдернут из жил каркас.

Ухвачу я вольный ветер,

Из него смотаю плети,

Спеленаю, рот заткну

Я врагам своим. Сбегу.

Упорхну свободной птицей,

Буду им во сне лишь снится

Карой Божьей и людской,

Что нарушили покой.

Слова рождались во мне скорее образами, чем заклинанием или молитвой… И я не сразу заметила что происходит. Очнулась под громкое неистовое ржание лошадей.

Повозка остановилась посреди дороги. Лошади вставали на дыбы, били копытами, но не сдвигались с места. Всадники и возница замерли на месте. Глаза моих тюремщиков почти вылезали из орбит, а рты были открыты в беззвучном крике. Они кричали! Но из их глоток не вылетало ни звука! Я вскочила в страхе, чтобы увидеть, от чего они пришли в ужас. Оглядывалась по сторонам. Но дорога была пустынна, а вокруг меня было спокойно и тихо. Только макушки деревьев вдоль дороги шевелились беспорядочными рывками. Вверху высоко в небе хаотично клубились воздушные потоки сквозь которые метались огненные птицы. Я внимательно взглянула на своих церберов… И увидела… Их тела оплетали тонкие, почти прозрачные нити воздуха тянущиеся сверху, не давая сдвинуться с места или пошевелиться. Эти нити могла увидеть только я, для остальных они были невидимы. Сами они не могли понять, что происходит. Кто схватил их и заткнул рты. Я в изумлении, восторге и ужасе одновременно наблюдала некоторое время это светопреставление. Пока до меня не дошло. Было ли это заклинанием невольно сорвавшимся с моих губ или родившемся в моей душе. Или это было ответом на мои молитвы и чаяния. Но мне дали возможность убежать, задерживая на время моих надзирателей. От повозки в сторону тянулись такие же нити, но они искрились чистотой и покоем. Не раздумывая дальше я сорвалась с места и бросилась по этой божественной дорожке, уводящей меня в сторону, дальше от моих мучителей. Я не знала куда двигалась, есть ли впереди жилье и люди, главное – скрыться подальше. Потом я буду думать, что делать, куда идти. У меня как будто выросли крылья, я мчалась через лес не замечая ветвей, которые хлестали и били моё тело. Мои бальные туфельки развалились, я потеряла их прыгая через поваленную корягу. Чувствовала, как в ноги впиваются иглы сосен, засохшие и острые, давно опавшие, наверно, скинутые с веточек сильным ветром. Птицы примолкли и стояла оглушающая тишина. Не помню, сколько я так мчалась не разбирая дороги. Совершенно внезапно силы мои иссякли и я рухнула у очередного дерева споткнувшись о его корни. Видимо, милость богов на этом закончилась. Снова стали слышны звуки окружающие меня, птицы гомонили, ветви скрипели под ветром, а сам он тихонько плакал и подвывал. Но я была благодарна и такой малости. Сомневаюсь, что смогла бы скрыться от своего окружения в других условиях. Оборотни и велиары исконные охотники, им ничего не стоит отыскать свою жертву. Здесь же я поняла, мои запахи и следы были уничтожены с помощью первозданной стихии. Стихии, которую я сама же и вызвала и заставила действовать по своему разумению. Невольно. Но разве я этого не хотела в своей душе?

Не заметила как стемнело. Лес окутался ночной тенью. Мне стало страшно и одиноко, я свернулась в клубок и заснула. От напряжения, усталости, голода. Силы истекли из меня. Все их я отдала на рождение стихии.

Проснулась я от веселого щебета птиц над головой. Они сидели на ветвях и удивленно поблескивали круглыми глазками. Да, для них я представляла интересную картину. Грязная, растрепанная, исцарапанная, в одежде висящей на мне лохмотьями сквозь которое видно голое тело. Красавица, что ни говори. Я зашлась в истеричном смехе. Птицы вспорхнули со своих веток, а я каталась по земле и не могла успокоиться. Обессилев, я наконец замолкла. С трудом села, прислонившись к стволу. Оглянулась. Береза. На меня хлынул освежающий поток. Я закрыла глаза и отдалась этому чувству родства. С некоторых пор береза ассоциировалась у меня с Борвесом и чувством покоя. Её близость придавала сил и уверенности. Их я сейчас и почувствовала.

***

Я брела по лесу. Становилось всё темнее. Не потому что сумерки наступали. Лес становился всё гуще и глуше. Я уходила в сторону от дороги где остались мои похитители. Знала, что могу зайти в самую непролазную чащу, но заставить себя двигаться обратно, чтобы быть ближе к жилью не могла. Вот оно русское авось в полном своем выражении. Авось выйду на тропу. Авось найду домик в лесу. Авось выйду к людям. Другим людям. Не велиарам.

Ноги нещадно болели. Ступни были изранены в кровь. Еще у березы я оторвала полосу ткани от подола и обмотала ноги. Это мало помогало. Раны были не залечены. Тратить силы пытаясь сделать невозможное не стала. Только слегка убрала болевые ощущения. Раны на руках медленно заживали, покрывались тонким слоем новой кожи.

Набрела на несколько кустиков ягод. Малина. Откуда здесь в этой чащобе взялась малина? Но отвечать на этот вопрос самой себе не стала. Съела. Мало, только раздразнила голод. Очень хотелось пить. Но ручья поблизости никакого не видно и не слышно. Подумала, если мне сейчас встретится какой нибудь зверь, даже бешеный заяц, я буду для него легкой добычей. Ни физических сил ни внутренних практически не осталось. Я шла до конца дня, когда было уже практически не видно куда наступаю, свалилась в банальном голодном обмороке. Всё таки четыре дня голодовки – много даже для меня.

– Пей, – услышала тихий голос. Ну вот, уже галлюцинации слуховые пошли, подумала я и почувствовала возле губ что-то холодное. Судорожно дернулась, но меня удержали и в горло полилась влага. Кисленькая. Я сделала глоток. И уже не обращая внимание на то, что это может быть всего лишь моим миражом стала глотать. Пусть это все не взаправду, хотя бы в отключке напьюсь.

В следующий раз я очнулась и открыла глаза.

Напротив меня стояла молодая женщина с каштановыми волосами и зелеными глазами. Одета она была привычно для моего глаза – юбка до икр, блуза с завязочками, как в некоторых народных костюмах, с широкими рукавами стягивающимися к запястьям и передник. Ни дать ни взять молодка из села. Только бледная немного. Она улыбалась доброй улыбкой и протягивала мне кружку из бересты.

– Пей, тебе сейчас надо много пить.

Я с удовольствием напилась, по вкусу клюквенным напитком. Неужели я до самого болота добрела? С облегчением откинулась на мягкие подушки. Я лежала на узкой удобной кровати, покрытой свежим бельем. Надо мной деревянные балки. Стены из свежеобтёсанного дерева. Деревенская изба? Откуда она здесь в лесу?

– Где я? – попыталась спросить, но голос пока меня не слушался и вышел хрип.

– Молчи пока, отдыхай, тебе надо еще несколько дней полежать.

Я вопросительно смотрела на неё. Она поняла, вздохнула и ответила, улыбка не сошла с губ, но была уже какой-то приклеенной.

– У меня ты в лесном доме. Ягия меня зовут.

Я вздрогнула, ассоциировав имя с Бабой-Ягой. Но женщина была молода, красива и приветлива. Что-то я видно не на шутку ослабла, если имя может так меня взволновать.

– Как я здесь оказалась? – говорить было трудно, но смоченное горло уже могло проталкивать звуки.

– Весточка пришла, помощь тебе требуется, защита. Я пошла за тобой, а ты уже в дороге. Береза рассказала, что силой тебя напоила. И куда двинулась. К концу дня только отыскала твои следы. Побегала ты. Шустрая, сильная. Только голодная.

– Весточка? От кого?

– Ищут тебя. Три силы ищут. Одна сила власть и друг, вторая – враг и родич, третья – божественная. А весточку Борвес через березу прислал. Она ему о тебе рассказала, а он мне.

Три силы значит… Первая это, думаю, Властитель и Кан. Знала, что будут искать меня. На сердце стало теплее. Как будто к родному плечу прислонилась. Вторая, понятно, братец любезный. А вот третья? Божественная… Не за мной ли учиненный ураган ответ хотят спросить? Оказалось, думала я вслух.

– Нет. Силы стихии поворчали и успокоились. Что им какой-то ветер поднятый колдуньей. А про божественный поиск не спрашивай, я в их дела не лезу. И они в мои.

Как-то грустно она об этом сказала. Неужели Боги на неё сердятся? Но это всё-таки не моё дело. Её личное, захочет – расскажет.

– А сколько я здесь?

– У меня четыре дня. А исчезла ты скоро уж две недели как.

– Что? Две недели? Не может того быть! Везли меня четверо суток в тарантайке, по лесу я бродила день. Откуда же две недели?

– Зельем тебя опоили, сонным и дурманным. Тебе казалось четыре дня, а прошло намного больше недели. Отдыхай. Потом поговорим. Сейчас тебе надо сил набраться. Раны залечить. Дурман из крови выгнать.

Я пролежала еще два дня, засыпала, просыпалась, ела что-то полужидкое. На третий день утром почувствовала, что силы ко мне полностью вернулись. Я встала с постели. Потянулась, с удовольствием отметила, что ничего у меня не болит. И радостно засмеялась, подходя к окну. Передо мной сплошная стена леса. И кажется он неприветливым и хмурым, хотя солнце вовсю светит. Тмутаракань, а в чем же я выйду!

Услышала позади шаги и обернулась..

– Платье твое совсем в лохмотья превратилось, извини. Даже чинить его не стала. Походи в моем. Если не брезгуешь, конечно, – проговорила Ягия. Похоже она тоже довольна результатом своих трудов.

Я радостно улыбнулась. Даже если бы так было что брезгую, голой далеко не уйдешь. Но одежда Ягии мне вполне годилась. Чистая. Не новая, но и не застиранная. Такая же как у нее – юбка и блуза. А вот на ноги? Но она уже протягивала мне мягкие туфельки. Из чего интересно они сделаны?

– Из трав болотных. Не бойся. Они в нити вытянуты и сотканы в ткань. Но она прочная, порвать её не просто. А что такое Тмутаракань?

Я смутилась. Мысли она мои читает или это я вслух ругаюсь?

На этот раз меня накормили вполне нормальной пищей – блинчики с вареньем, морошка по виду и вкусу, чай, булочки свежие.

– Не потолстеешь, – усмехнулась женщина, глядя как я кошусь, взять или нет еще блинчик. – Ты исхудала, немного сладкого и жирного не повредит. А теперь рассказывай то, чего я не знаю.

Я рассказала Ягии свои приключения. О поведении и словах братца. О своих действиях. Она внимательно слушала и не перебивала.

– С братом двоюродным ты справишься. Сил в этом тебе хватит. Только внимательна будь, знамения не пропусти. А вот с матерью его старайся не встречаться. Не твоего поля ягодка, пока. Знаний тебе не хватает. Силой своей управлять не умеешь. Найди учителя, который тебе поможет с силой своей справиться. Впрочем, он сам тебя найдет.