Текст книги "Под музыку любви (СИ)"

Автор книги: Елена Дубовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Ну, – сказала Джулия Роджерс, – за успех.

И протянула один бокал Монтгомери Холдену. Он взял этот бокал.

– За успех, – сказал Монтгомери.

Один бокал, и на сегодняшний вечер я свободен, подумал Монтгомери Холден. Вряд ли она еще что-нибудь сегодня придумает, чтобы удержать меня. Все дела по работе были утрясены, в график съемок вписывались идеально, финансовых проблем не было.

Это будет мой звездный час, думала Джулия Роджерс, я ждала этого момента десять лет, но этот человек стоит того, чтобы его ждать.

С тем они протянули свои бокалы и слегка чокнулись. В номере было прохладно от кондиционера, горели свечи, за окном было уже совсем темно.

Монтгомери Холден поднес свой бокал к губам. Джулия Роджерс улыбалась, давно она не была так счастлива.

Она пристально смотрела ему в глаза. Он тоже не отрывал от нее взгляда. Думали, эти два таких разных человека, как обычно, каждый о своем.

И тут случилось то, что обычно и случается со всеми плохими людьми, когда они задумывают что-то особенно плохое. Высшие силы, наконец, очухались и решили малость подкорректировать сию картину, за которой они некоторое время возмущенно наблюдали.

Для начала они заслали в этот гостиничный номер Роберта Фонтейна. Роберт ввалился в гостиничный номер Джулии Роджерс как раз в тот момент, когда Монтгомери Холден уже поднес свой бокал ко рту.

– Монти, я тебя везде ищу, – воскликнул Роберт, – я так и знал, что найду тебя здесь!

Джулию Роджерс при виде Роберта Фонтейна всю перекосило от возмущения.

– Роберт, а твои дела не могли бы подождать до утра? – спросила она с вежливой улыбкой, мечтая пристрелить Роберта Фонтейна.

– Конечно, нет, – сказал Роберт Фонтейн – стал бы я искать Монти в такой час по всей гостинице!

Монтгомери Холден опустил руку с бокалом. Джулии Роджерс захотелось взвыть на всю гостиницу.

– Что случилось? – сказал Монтгомери Холден.

Он незаметно облегченно вздохнул. У него наконец-то появился повод удрать отсюда.

– У нас большая, большая проблема, Монти, выручай, – сказал Роберт Фонтейн.

Он подошел к Монтгомери Холдену и увидел у него в руках бокал с холодным шампанским.

– О, – сказал Роберт, – холодное шампанское!

И Роберт Фонтейн протянул руку, взял у Монтгомери его бокал и залпом выпил. Видимо у него и правда появилась большая проблема.

Джулия Роджерс широко открыла глаза и не могла ни слова сказать от ужаса.

– Ой, – растерянно сказал Роберт Фонтейн, – кажется, я твое шампанское выпил.

Монтгомери Холден еле сдерживал смех.

– Что у тебя случилось? – спросил он Роберта Фонтейна.

Напротив них стояла Джулия Роджерс и готова была просто лопнуть от злости. Хорошо, что ни Роберт, ни Монтгомери на нее не смотрели, а то бы они сейчас очень удивились выражению ее лица.

– Аманда, – печально сказал Роберт Фонтейн.

– Что Аманда? – сказал Монтгомери.

Роберт Фонтейн развел руками.

– Аманда плачет, – сказал он.

– Что? – заорала Джулия Роджерс, – Аманда плачет? И все? И ты не мог сам с этим разобраться?

Монтгомери Холден и Роберт Фонтейн немного удивленно посмотрели на Джулию Роджерс. Слишком уж много злости сейчас было в ее голосе. Они, конечно. всегда знали, что у нее несколько крутой нрав, но обычно она старалась вести себя более прилично.

Роберт Фонтейн тем временем рассеянно сел в свободное кресло.

– Я уже устал ее успокаивать, – сказал Роберт, – я больше не могу.

– Но причем здесь мы? – свирепо сказала ему Джулия Роджерс.

Но уже было совсем поздно.

– Да, ты пока посиди, – сказал Роберту Монтгомери Холден, – а я пойду и узнаю, что с Амандой.

И вышел из гостиничного номера! Джулия Роджерс даже не успела задержать его! Она закрыла глаза и еле сдержала стон отчаяния.

Поднесла к губам свой бокал и залпом его выпила. Стала вспоминать, куда она поставила свой любимый спасительный коньяк. Сейчас ей понадобилась бы очень внушительная порция, чтобы хоть немного прийти в себя.

Прийти в себя Джулии Роджерс ей все-таки пришлось и без коньяка. Потому что в гостиничном номере вдруг послышался громкий храп. Джулия Роджерс в шоке открыла глаза.

Прямо перед ней в кресле спал Роберт Фонтейн. Откинул голову на спинку кресла и храпел.

Что?! Что Джулия Роджерс скажет, когда сюда вернется Монтгомери? Что она скажет Аманде, когда та наконец-то проплачется и станет искать своего ненаглядного мужа?

Ведь Роберта Фонтейна теперь и пушками не разбудишь! И в таком состоянии он пробудет как минимум часов двенадцать!

Но Джулия Роджерс была сильной и волевой женщиной, и мозги у нее всегда работали как счетная машинка. Не теряя ни секунды, она позвонила своему шоферу, и когда тот через пять минут поднялся в ее номер, у Джулии уже были собраны чемоданы.

Да. Сейчас это было единственно правильное решение – бежать отсюда подальше. Когда все забудут об этом неловком сне этого непутевого Роберта Фонтейна и утечет некоторое количество воды, Джулия приедет обратно.

И у нее будет новый план. И план этот будет коварный и окончательный, без единого сучка и задоринки.

Монтгомери Холден честно шел проведать Аманду Стайгер и выяснить, что с ней приключилось, но встретил в безлюдном холле гостиницы скучающую от безделья Сессилию Кейн. Сессилии Кейн было настолько нечего делать, что Монтгомери Холден никак не мог отказать себе в удовольствии занять человека хоть каким-то делом.

– Сессилия, выручай, – сказал он, – а то у меня совершенно нет времени.

Сессилия Кейн заметно оживилась.

– А что случилось? – улыбнулась она.

– Надо проведать Аманду.

– А что с Амандой?

– Она плачет.

– Плачет? – удивилась Сессилия Кейн, – и все?

– А этого мало? – тоже удивился Монтгомери Холден.

– Ох, извини, – совсем растерялась Сессилия, – наверное, дело и правда серьезно, раз Аманда плачет.

А Аманда Стайгер действительно никогда не плакала. Плакать – это не дело для таких роскошных женщин, как Аманда.

– Ты сходи, проведай ее, узнай, в чем дело, хорошо? – попросил Монтгомери Холден.

– Конечно, схожу, – согласилась Сессилия.

– Утешь ее там, если нужно, – сказал Монтгомери Холден, – успокой.

– Конечно, успокою.

– А потом пойди к Роберту и расскажи ему, в чем там дело с Амандой.

– А где Роберт?

– Роберт сейчас в номере у Джулии Роджерс, – сказал Монтгомери.

– Хорошо, – кивнула Сессилия.

– А если кто-нибудь будет искать меня, скажи, что я скоро приду, хорошо?

– Хорошо, – кивнула Сессилия.

– Ты меня этим здорово выручишь, – сказал Монтгомери Холден.

И Сессилия двинулась в номер к Аманде, а Монтгомери Холден, пока никто не заметил, вышел из гостиницы.

22

К вечеру Ребекка так и не придумала, что ей теперь думать обо всем, что с ней в последние дни происходит. Зря она не уехала сразу же, как только высшие силы принесли в этот город Монтгомери Холдена. Зря.

Тогда у нее было побольше силы воли как-то разрулить эту ситуацию. Ну хорошо. Просто бежать от этой ситуации без оглядки.

А сейчас... Запах его волос, близость его тела, сила его рук, его смех, его дыхание – совсем-совсем близко – уже взяли в тиски все ее естество, все ее нерастраченные за эти годы чувства, всю ее невыплаканную грусть.

Как она могла отказаться от присутствия этого человека в своей жизни? Ведь ей не нужен был никто другой. Ей нужен был только он.

И пусть десять лет назад он поступил с ней именно так, как он тогда поступил. Быть может, он давно уже пожалел, что тогда все так получилось, и что на первое место он тогда поставил совсем другие интересы. Ведь он тоже до сих пор один. И это неспроста.

Ребекка так и сидела как замороженная на своей кровати и не могла двинуться, не могла даже взять и накинуть на себя пару одеял, чтобы согреться в такую жару, когда со стороны окна послышался тихий шорох. Вот кто-то перепрыгнул через забор. Вот он подошел к окну.

Тонкое нежное чувство счастья стало разливаться по всему телу Ребекки. И это чувство не зависело ни от логики, ни от здравого смысла. Только Монтгомери Холден должен обнимать ее и тихо шептать всякие дерзости ей на ухо. Только он и никто другой.

Ребекка взяла себя в руки, встала с кровати и пошла к окну. Но он уже и сам ловко перелез через ее подоконник. В комнате было темно. Они сделали один шаг и оказались в объятиях друг друга.

Как она соскучилась по его запаху. Как она соскучилась по его сильным рукам. Со вчерашнего вечера соскучилась? Или скучала все прошедшее столетие? Ребекка уже ничего не понимала.

– Счастье мое, – сказал ей Монтгомери Холден, – у вас в городе такая жара, а ты опять замерзла.

Ребекка тихо засмеялась, а Монтгомери нежно-нежно поцеловал ее.

– Я тебя согрею, – тихо сказал он ей на ухо, – тебе придется жаловаться на жару, так я тебя сейчас согрею.

Ребекка обняла его за шею и ничего не хотела говорить. У нее просто сил не было. Он это понял, осторожно взял ее на руки и положил на кровать.

Ближе к утру в комнате действительно было так жарко, что им пришлось перебраться на улицу. Они постелили большое толстое одеяло на землю и укрылись другим одеялом. На улице был изумительный сладкий ночной воздух.

Забор был непрозрачный, с улицы их не было видно. Ребекка положила голову на руку Монтгомери, он обнял ее другой рукой.

– Мне кажется, – сказала Ребекка, – что миссис Корнуэл нас еще вчера заметила.

– Что она тебе сказала? – спросил Монтгомери.

– Ничего не сказала.

– А как ты тогда догадалась?

– Она на меня совсем никакого внимания весь день не обращала.

– Так ты поняла, что она в курсе наших встреч?

– Да, – кивнула Ребекка.

Они засмеялись.

– Ну хорошо, – сказал Монтгомери Холден, – я не хочу, чтобы у тебя были проблемы в этом отношении, и поэтому прошу, выходи за меня замуж.

– Что? – сказала Ребекка.

– Ты слышала, – сказал Монтгомери.

Ошарашенная Ребекка немного помолчала. Он терпеливо ждал.

– Но так не делают, – сказала Ребекка

– Как?

– Вот так.

– Ты хочешь сказать, что нельзя предлагать замуж на второй неделе знакомства? – спросил Монтгомери.

– Что-то в этом роде, – пробормотала Ребекка.

Монтгомери Холден вздохнул.

– Хорошо, – сказал он, – тогда выходи за меня замуж, потому что мы знакомы уже больше десяти лет.

Ребекка перестала дышать. Монтгомери Холден молча ждал.

– Монти, – сказала Ребекка через некоторое время, – так ты все-таки узнал меня?

– Бекки, – сказал Монтгомери, – я узнал тебя еще до приезда в этот ваш безумно жаркий город.

– Это как?

– Долгая история, – сказал Монтгомери, – мои агенты прислали мне фотографии натуры и захватили в кадр две крохотные женские фигурки на крыльце вашей крохотной парикмахерской.

– И ты узнал меня по этой крохотной фотографии?

– Скорее, я почувствовал тебя, – вздохнул Монтгомери и покрепче обнял Ребекку.

Ребекка опять долго молчала.

– И как и десять лет назад, я по-прежнему хочу быть только с тобой, – тихо сказал ей он.

– Как странно жизнь сложилась, – сказала Ребекка.

– Да, – вздохнул Монтгомери, – жизнь порой очень странно складывается.

Они немного помолчали. Над ними было черное небо, усыпанное миллиардами бриллиантовых звезд.

– Если бы меня не увезли тогда в наручниках, все было бы по-другому, – сказал он.

Ребекка подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она прекрасно видела его лицо в такой темноте.

– О чем ты говоришь, Монти, – сказала Ребекка, – какие наручники?

– Я так рвался к тебе, а они решили, что это все произошло из-за меня.

– Кто решил?

– Эти люди на вертолетах, я не знаю, откуда они взялась, как будто кто-то уже ждал этой трагедии.

Ребекка не могла говорить. Она хотела плакать, но у нее не было сил.

– Но Джулия сказала мне, что ты сам уехал, – сказала Ребекка.

– Джулия и мне сказала, что ты не хочешь меня больше видеть, – сказал Монтгомери.

– Что?!! – сказали они одновременно.

Монтгомери схватил Ребекку за плечи.

– Что еще она тебе сказала? – чуть ли не закричал он.

– Что ты не хочешь меня видеть, и что между нами все кончено, – тихо сказала Ребекка, – а тебе?

Но она уже знала ответ.

– Что ты разорвала помолвку, – сказал Монтгомери.

Он опустил Ребекку.

– Черт возьми, Бекки, куда она тебя тогда увезла? Ни один частный детектив не мог найти эту вашу чертову частную клинику.

– О, это было очень далеко, Монти, – сказала Ребекка, – я ведь даже сидеть первые полгода не могла, я только лежала. Моей жизнью тогда заправляла Джулия.

– Я убью ее, – сказал Монтгомери Холден.

Ребекка положила ему руку на плечо.

– Если ты убьешь ее, тебя посадят, Монти, – сказала Ребекка, – а мы ведь только нашли друг друга.

Он повернулся к ней и обнял ее.

– Ты права, – сказал он, – я убью ее тайно.

От злости ему хотелось сломать забор, порушить дом. Ребекка прекрасно понимала его состояние.

– Мы ничего с тобой не построим, Монти, – сказала она, – если будем так злиться. От зла – все зло и бывает.

Монтгомери Холден тяжело вздохнул.

– Ты права, – сказал он, – но зло тоже должно быть наказано.

Ребекка положила голову ему на грудь.

– Но зло уже наказано своим одиночеством.

– Э, нет, – сказал Монтгомери, – я все равно это так не оставлю. Надо будет назначить очередную экспертизу. Хотя я их уже несколько раз проводил. Но теперь-то мы будем искать предумышленные действия.

– Я сегодня видела Аманду, – сказала Ребекка.

– Где?

– Она приходила к нам в парикмахерскую.

– Зачем?

– Потому что на днях к нам случайно заглянул Роберт.

– Он узнал тебя?

– Нет, – улыбнулась Ребекка.

– О да, – сказал Монтгомери, – он же у нас такой ненаблюдательный.

– Я думаю, что он что-то почувствовал, – сказала Ребекка, – а потом забыл об этом

– О да, – сказал Монтгомери, – он же у нас такой забывчивый.

– А сегодня он вспомнил об этом и рассказал Аманде. И поэтому пришла она. И она меня узнала. Но я показала ей, что пока не надо об этом никому говорить.

– Бог мой, – сказал Монтгомери, – так вот почему она там полдня плачет.

– Аманда полдня плачет?

– Ну да. Роберт просил узнать, в чем дело. Но я торопился к тебе и послал к ней Сессилию Кейн.

– Бедная Аманда, – сказала Ребекка.

– Мы все бедные, – сказал Монтгомери, – пока Джулия на свободе.

– Она тебя любит.

– Откуда ты знаешь?

– Это видно. Разве ты этого не видишь?

– Вижу, – сказал Монтгомери, – но делаю вид, что не замечаю. Она нам жизнь поломала.

– Забудь, Монти, – сказала Ребекка.

Она поднялась на локте и стала целовать его лицо.

– Ведь у нас впереди новая жизнь – ведь так? – сказала Ребекка.

– Так, – тихо сказал Монтгомери Холден и обнял ее крепко-крепко.

Рано утром миссис Корнуэл вооружилась чашечкой крепкого кофе, одну треть которого составлял неразбавленный джин. Почему бы и нет? Один раз живем. Надо жить с удовольствием.

Миссис Корнуэл обошла вокруг своего дома. Подошла к домику для гостей и выглянула из-за большого куста. Лежат? Лежат.

Все как положено. Одеяло потолще – на земле. Другим одеялом укрыты. Оно такое, дело молодое, летом всем на улицу охота – кому охота в жаркой комнате спать?

И миссис Корнуэл залпом выпила свой кофе.

23

А в гостинице к утру все более-менее встало на свои места. Вечером Сессилия Кейн так ничего и не добилась от плачущей Аманды Стайгер.

Поэтому она на время оставила Аманду в покое и пошла рассказать как обстоят дела Роберту Фонтейну, которого по словам Монтгомери Холдена она должна была найти в номере Джулии Роджерс.

И Сессилия Кейн действительно обнаружила Роберта Фонтейна в номере Джулии Роджерс. Роберт Фонтейн спал прямо в кресле и храпел на весь номер.

Самой Джулии Роджерс, правда, в номере не было, шкафы были распахнуты, в номере – полный кавардак. Сессилия Кейн попробовала разбудить спящего Роберта, но это было бесполезно.

Тогда Сессилия Кейн вернулась обратно к плачущей Аманде Стайгер и рассказала ей, в каком сейчас месте и в каком состоянии находится ее муж. Это известие тут же мобилизовало Аманду, она наконец-то оторвалась от своей подушки, умылась и отправилась в номер к Джулии Роджерс.

Там они вдвоем с Сессилией еще раз попытались разбудить Роберта Фонтейна. Но это было бесполезно, Роберт Фонтейн спал богатырским сном и храпел на весь номер.

– Он никогда не спит так крепко, – задумчиво сказала Аманда Стайгер.

– Может быть, он выпил что-нибудь? – сказала Сессилия Кейн.

На столе стояли два пустых бокала и наполовину полная бутылка шампанского. Аманда наклонилась к Роберту и принюхалась.

– Судя по запаху, он пил шампанское, – сказала она.

Молодой Сессилии Кейн было немного неловко, положение было двусмысленное – муж Аманды Стайгер спал в номере Джулии Роджерс. Но Аманда Стайгер была спокойна, даже про плач свой забыла.

– Думаю, он выпил бокал, предназначенный кому-то другому, – задумчиво сказала Аманда, – и я даже знаю, кому именно предназначался этот бокал.

Но эти загадки и отгадки были не для ушей молодой Сессилии Кейн, и Аманда не стала делаться с ней своими предположениями.

Из хороших новостей, однако, было то, что в номере не было даже никакого намека на Джулию Роджерс. Шкафы были распахнуты, вещи и чемоданы отсутствовали.

– Что бы ни придумала эта женщина, я остаюсь здесь, – сказала Аманда Сессилии, – а ты попробуй найти мне Монтгомери.

– Но Монтгомери ушел, – сказала Сессилия.

– Куда он ушел?

Сессилия пожала плечами.

– Не знаю, – сказала она, – он сказал, что у него очень много дел.

– Вот как, – сказала Аманда, – это интересно. Все интереснее и интереснее.

– Монтгомери каждый вечер куда-то уходит, – сказала Сессилия Кейн, – вы не заметили?

– Я не заметила? – таинственно улыбнулась Аманда, – боюсь, я теперь даже могу предположить, куда именно он уходит каждый вечер.

Короче, Сессилия Кейн ушла к себе, а Аманда осталась ночевать в этом номере, чтобы быть поближе к любимому мужу. И чтобы тот вдруг не заскучал, внезапно проснувшись утром в незнакомом месте.

Утром Аманда проснулась от шума распахнутой двери. У Аманды и так был чуткий сон, а эту ночь она и вовсе провела беспокойно. Ей снилась Джулия Роджерс, и во сне эта Джулия Роджерс была влюблена в Роберта Фонтейна, а на сей момент это было самым худшим, что могло присниться и без того уставшей Аманде.

На пороге номера стоял Монтгомери Холден. Он оглядел помещение. На кровати лежала Аманда Стайгер, а в кресле мирно спал Роберт Фонтейн.

– Привет, Аманда, – сказал Монтгомери Холден, – ты пришла в себя?

– Иди сюда, Монти, – сказала Аманда, – нам нужно поговорить.

Аманда села на кровати, слегка поправила разметавшиеся волосы.

– Где она? – сказал Монтгомери.

Аманда поняла, о ком идет речь.

– По-моему, она сбежала, – сказала Аманда.

– Этого не может быть.

Аманда развела руки в стороны.

– В этой жизни бывает все, – сказала она.

– О да, – сказал Монтгомери, – и я в этом очередной раз убедился.

Он подошел поближе к Аманде, недоуменно глядя на мирно спящего в кресле Роберта.

– Что здесь происходит? – спросил Монтгомери, – почему он тут спит?

– По-моему, он выпил вчера твой бокал шампанского вместо тебя, – сказала Аманда.

– Ну да, – сказал Монтгомери, – я знаю, что он выпил вчера мое шампанское.

Аманда удивленно уставилась на него.

– Ты видел это? – сказала она

– Я видел? Он у меня из рук его вырвал, такая у него жажда была.

– Ты держал этот бокал в руках?

– Я держал? Я его уже ко рту поднес! Что? Так это я здесь должен был сейчас спать?

Монтгомери сел в свободное кресло.

– Она собиралась спровоцировать эту ситуацию, Монти, – сказала Аманда, – мы много раз тебе говорили, не связывайся с этой женщиной.

– Аманда, этот контракт три года лежал в столе, мне бы опять пришлось выплачивать кругленькую сумму, если бы я не стал снимать этот фильм.

– Монти, мы бы тебе помогли с этой кругленькой суммой, – сказала Аманда, – а с этой женщиной тебе больше нельзя связываться.

– Да, теперь и я об этом знаю, – сказал ей Монтгомери Холден.

Аманда опять собралась плакать.

– Монти, скажи, как ты ее нашел? – сказала Аманда.

И Монтгомери понял, о ком были сказаны эти слова. Он улыбнулся и сказал:

– Просто я всю жизнь ее искал.

– Я так по ней соскучилась, – сказала Аманда.

– Я тоже, – улыбнулся Монтгомери Холден.

У Аманды слезы уже рекой лились по щекам.

– Аманда, не начинай опять реветь, – сказал Монтгомери, – проснется Роберт, увидит тебя в таком состоянии, опять расстроится. Он ведь от расстройства вчера и выпил мое шампанское.

Аманда вытерла глаза салфеткой.

– Ну, Роберт еще неизвестно когда проснется, – сказала она, – а нам с тобой нужно поговорить. Ты меня выслушай, только сильно не расстраивайся.

– О чем ты? – сказал Монтгомери.

– Прошлое уже не вернешь, – сказала Аманда, – а будущее обещает быть хорошим.

– Я слушаю тебя.

Монтгомери вытащил из пачки сигарету и закурил.

– Ну, в общем, Роберт в прошлом году одно расследование проводил. Он случайно наткнулся. Короче, и пожар на корабле в первом фильме и трагедия в горах – там одни те же люди участвовали.

– И на корабле?

– Да, Монти. Джулия их наняла, когда поняла, что ты влюбился и собрался жениться. На корабле у них не вышло, а в горах она уже лично все контролировала.

– Я проверял списки фамилий, – сказал Монтгомери, – там были разные люди.

– Роберт случайно на это вышел, – покачала головой Аманда, – кто-то искал специалистов, там были разные паспорта и одинаковые фотографии.

Монтгомери Холден взялся за голову.

– Монти, мы не могли тебе сказать об этом, – сказала Аманда, – мы думали, что ты уже успокоился. Все-таки столько лет прошло.

– Что ты, – сказал Монтгомери Холден, – я не виню вас, Аманда.

Он немного помолчал.

– Но все-таки вы с Робертом должны были мне сказать, – докончил он.

– Монти, только не предпринимай никаких опрометчивых действий, – сказала Аманда, – ради нас всех. Только честный суд. А фактов и улик мы соберем достаточно.

– Не беспокойся, Аманда, – сказал Монтгомери Холден, – я уже пообещал одному человеку, что не буду ничего предпринимать.

– Ох, – сказала Аманда.

Она встала с кровати и подошла к Монтгомери. Он тоже встал с кресла, и они крепко обнялись. Аманда опять начала плакать.

Вот уже второй день она вела себя не как сильная и роскошная женщина. Но иногда любой сильной женщине хочется почувствовать себя слабой и беспомощной.

За сей идеалистической сценой Аманда и Монтгомери не заметили, что в гостиничном номере наступила подозрительная тишина. Это наконец-то стих храп, потому что проснулся Роберт Фонтейн.

Роберт Фонтейн открыл глаза и увидел Аманду в объятиях Монтгомери. Роберт решил, что он еще не проснулся и закрыл глаза. Но когда через секунду он открыл их снова, картинка не поменялась.

– Ребята, а что здесь происходит? – решил, наконец, спросить Роберт Фонтейн.

Он подозрительно оглядел помещение.

– И где это мы все сейчас находимся? – спросил Роберт Фонтейн

Аманда с улыбкой посмотрела на мужа. Все, сказала она сама себе, она больше не будет плакать, никогда. И с этого момента все-все люди в мире будет счастливы.

24

В парикмахерской жизнь шла своим чередом. К обеду Ребекка сделала несколько превосходных стрижек, ее клиентки в восторге не могли оторваться от зеркала.

Линда же пару своих стрижек чуть не запорола, потому что увлеченно следила за действиями Ребекки. Так же напряженно следила за Ребеккой и миссис Корнуэл.

Миссис Корнуэл зашла в парикмахерскую утром на минутку, да так и осталась до обеда. Во-первых, у Линды и Ребекки не было даже секунды свободного времени, чтобы рассказать, как идут их дела. А во-вторых, давно уже миссис Корнуэл не видела Ребекку такой счастливой.

Поэтому миссис Корнуэл растерянно осталась сидеть до обеда на одном из стульев под сушилками для волос. И так и сидела там, и опять делала вид, что она даже не смотрит в сторону Ребекки.

Перед обеденным перерывом, когда ушли все клиенты, миссис Корнуэл опять решила предложить собраться вечером у нее на заднем дворе и так же мило, как и прошлый раз, пожарить барбекю и поболтать. Но на крыльце парикмахерской снова послышались чьи-то шаги.

Они вошли в тесное помещение парикмахерской, на миг перекрыв собой солнце в дверях. Линда, Ребекка и миссис Корнуэл так и остались сидеть на своих местах. Встать они уже не могли.

Красивые и волевые люди. С известными на весь мир именами. Волею судеб случайно оказавшиеся в этом маленьком городке. И вовсе не случайно оказавшиеся в этой маленькой парикмахерской.

Никогда еще в парикмахерской не было такой потрясающе накаленной атмосферы. Монтгомери Холден пошел к креслу Ребекки, а Роберт Фонтейн и Аманда Стайгер остались стоять в дверях.

– Всем привет, – сказал Монтгомери Холден, не обращая ни на кого внимания.

Он видел только Ребекку. Линда и миссис Корнуэл раскрыли рты, чтобы тоже вежливо поздороваться, но от удивления не могли и слова вымолвить.

Монтгомери Холден подошел к Ребекке и опустился перед ней на одно колено. Он вытащил из кармана брюк маленькую коробочку и протянул ее Ребекке.

Ребекка улыбнулась.

– Где ты это взял? – сказала она.

– Представь себе, мое счастье, – улыбнулся ей в ответ Монтгомери Холден, – у вас в городе тоже есть ювелирный магазин.

– Бекки, не отвлекай его, пожалуйста, – сказала у дверей Аманда Стайгер, – он собирается делать тебе предложение.

– Бекки? – ошарашено сказал Роберт Фонтейн.

Его, конечно, привели в эту парикмахерскую, но ему, оказывается, совершенно не по-дружески не сказали, к кому они тут все идут.

– Бекки? – повторял Роберт Фонтейн, – о чем вы говорите? Это наша Бекки?

– Роберт, помолчи, – попросила его Аманда, – а то я опять плакать начну.

Но одна слеза и так уже предательски потекла по щеке Аманды Стайгер. Роберт Фонтейн во все глаза смотрел на Ребекку и ничего не понимал. Неужели он и правда такой ненаблюдательный? Как он мог забыть, у кого он видел эти небесно-голубые эти глаза?

Если миссис Корнуэл немного понимала, о чем идет речь, то выражение лица Линды тоже было достойно кисти художника. Линда, разумеется, вообще не понимала, что здесь происходит.

Но она уже сердцем чувствовала, что так, как было прежде, уже не будет больше никогда. И поэтому ее глаза тоже наполнились слезами.

Но вернемся к нашим главным героям. Монтгомери Холден открыл коробочку, и в ней скромно блеснуло маленькое золотое колечко.

– Бекки, ты выйдешь за меня? – сказал Монтгомери Холден.

Ребекка хотела плакать и смеяться от счастья. Она смотрела ему в глаза, Монтгомери Холден весь лучился от счастья. Ребекка кивнула.

– Да, – сказала она.

Ей хотелось забыть обо всем, уткнуться лицом в рубашку Монтгомери, чтобы он спрятал ее от всех правил приличия. Но она знала, что этот ритуал достоин того, чтобы навсегда остаться в памяти всех присутствующих здесь и сейчас.

Монтгомери Холден вытащил из коробочки кольцо и надел его на палец Ребекки. А потом Ребекка и Монтгомери потянулись друг к другу и поцеловались.

Как бы им хотелось оказаться сейчас на необитаемом острове, где только они вдвоем и море, пальмы, солнце и песок! Но надо было подумать и о еще других близких людях, которые находились сейчас рядом с ними, в этом тесном помещении парикмахерской.

Ребекка не знала, к кому бросаться в объятия. Каждому из присутствующих нужно было что-то сказать.

Миссис Корнуэл и так все поймет, она всегда была на стороне Ребекки. У Линды была крепкая нервная система, несмотря на то, что она сейчас залила себе все лицо слезами. Роберт Фонтейн – мужчина, поэтому тоже подождет, да к тому же он наказан – не узнал ее глаза!

Ребекка встала с кресла и пошла к Аманде Стайгер. Аманда тихо плакала в дверях парикмахерской. Ребекка слегка покачала головой, мол, не надо плакать. Аманда поняла ее и согласно кивнула, мол, хорошо, больше не буду. Но плакать не прекратила.

Ребекка подошла к Аманде. Как же они соскучились друг по другу, никакими словами не передать.

– Привет, подруга, – сказала Ребекка.

– Привет, подруга, – улыбнулась Аманда Стайгер, вытирая слезы.

И они обнялись.

– Н-да, – задумчиво сказал Роберт Фонтейн в пространство, – теперь все будут говорить, что у меня память плохая.

– У тебя ужасная память, дорогой, – сказала ему Аманда, обнимая Ребекку, – ты же, небось, только на третий день вспомнил, что заходил в эту парикмахерскую.

Роберт Фонтейн тяжело вздохнул.

– В общем, ты права, – сказал он.

Ребекка и Аманда смотрели друг на друга, и у них пока не было слов. Но впереди у них будет еще очень много времени для того, чтобы обо всем поговорить.

Ребекка отошла от Аманды и подошла к Роберту Фонтейну.

– Бекки, мы с Монти столько раз искали тебя, – сказал Роберт.

– Не надо об этом сейчас, Роберт, – покачала головой Ребекка.

– Хорошо, – сказал Роберт Фонтейн.

Они обнялись. Роберт поднял ее на руки и немного покружил в воздухе.

– Слушай, – сказал он, – а я тоже соскучился.

Роберт и Ребекка засмеялись. Аманда и Монтгомери тоже засмеялись. И тут уже крепкая нервная система Линды совсем не выдержала.

– Никто не хочет объяснить мне, что здесь происходит? – сказала Линда.

Роберт Фонтейн поставил Ребекку на пол. Ребекка повернулась к Линде. Но миссис Корнуэл уже опередила Ребекку.

– Перед нами – Ребекка Макконахью, – объяснила она Линде, указывая на Ребекку.

– Что-что? – сказала Линда.

– Что?! – сказала Ребекка.

Во все глаза Ребекка смотрела на миссис Корнуэл. Миссис Корнуэл подняла на Ребекку глаза, конечно же, тоже полные слез.

– Вы знали? – сказала Ребекка.

Миссис Корнуэл скромно кивнула.

– Я всегда знала это, – сказала она.

– Но когда вы поняли это? – спросила Ребекка.

– Как только увидела тебя на том камне на берегу, – сказала Магда Корнуэл.

– Вы знали это с самого начала? – Ребекка не верила своим ушам.

– С самых первых секунд нашего знакомства, – сказала миссис Корнуэл.

– И вы молчали? Почему вы не говорили мне, что узнали меня?

– Девочка моя, – сказала миссис Корнуэл, вытирая платочком горячие слезы, – кто-то должен был хранить твою тайну вместе с тобой.

– Вы о чем? – сказала Линда, – о чем вы говорите? Какая Ребекка Макконахью?

Линда ошарашено переводила глаза с Ребекки на миссис Корнуэл.

– Ты не знаешь, кто такая Ребекка Макконахью? – миссис Корнуэл с сожалением просмотрела на Линду.

– Я знаю, кто такая Ребекка Макконахью, – сказала Линда.

– Знаешь? – удивилась миссис Корнуэл.

– Конечно, знаю, – сказала Линда, – это актриса, которая пропала десять лет назад на съемках.

И тут Линда начала что-то понимать.

– Что? – сказала Линда, глядя на Ребекку во все глаза.

– Да, – кивнула Ребекка.

Линда хватала ртом воздух.

– Только не волнуйся так, подруга, – сказала ей, улыбаясь, Ребекка, – мы с тобой много чего пережили, переживем и это.

– Ты – Ребекка Макконахью? – сказала ей Линда.

Ребекка со вздохом кивнула.

– Да, – сказала Ребекка.

– В нашем захолустье? – сказала Линда.

Ребекка улыбнулась.

– Так получилось, – сказала она.

Нервы Линды сдавали.

– Ну я, конечно, видела, что ты на нее похожа, – сказала Линда.

– Ты это видела? – не поверила ей миссис Корнуэл.

Она ведь только себя считала самой наблюдательной.

– Но откуда я могла знать, что это и правда ты? – сказала Линда. – Миссис Корнуэл вон на Барбару Стрейзанд похожа, но это же ничего не значит!