Текст книги "Лики миров (СИ)"
Автор книги: Елена Добрынина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 4
Помню, что меня прошиб холодный пот: первый раз за все время я поняла, что мои странные Сны вовсе не так безобидны, как кажутся. Если растянутое запястье я еще хоть как-то могла объяснить исходя из самой обычной логики, то синяки на руке, явно оставленные вцепившемися в нее пальцами – нет. Ну не сама же я во сне это сделала? Я бы так и не извернулась…
А, значит, следовало признать, что Сны – не совсем сны… Тогда что это, блин, такое?
Когда первый приступ паники схлынул, я начала прокручивать в голове последнее свое сновидение (благо, это оказалось совершенно нетрудно, Сны всегда запоминались прекрасно), дошла в мыслях до пресловутого волчка… и вспомнила. Я вспомнила, где такой видела! Ну конечно… У меня в детстве, задолго до школы, была похожая игрушка. Вот точно как та, что я крутила в руках во Сне, только стрелка была целая: красивая серебристая, с острым, как иголка, кончиком.
Я забегала, засуетилась, обдумывая всю эту очень странную в целом ситуацию. И, покусывая пальцы, еле дождалась, когда время на часах станет вполне подходящим для утреннего звонка.
– Алло, мам? Как у вас дела? – радостно проговорила я, когда мне ответил слегка удивленный мамин голос.
– Все хорошо, дорогая. Что-то случилось?
Ну да… я не слишком часто звоню, надо признать.
– Нет-нет, все прекрасно. Ты не против, если я к вам приеду в следующие выходные?
– О… конечно, приезжай, – голос родительницы стал слегка озадаченным, – ты надолго?
– На пару дней, работу никто не отменял, – хихикнула я.
– Тогда конечно, никаких проблем, – напряжение сразу схлынуло и мама, кажется, приободрилась. Кажется, у них какие-то планы. Что неудивительно. Родители не те люди, которые будут сидеть все время на одном месте.
– Мам, – продолжила я, – помнишь, у меня в детстве игрушка была – маленький серебристый волчок со стрелкой..
– Ммм… да, помню что-то такое, – судя по звукам, мама одновременно с разговором готовила завтрак.
– А… где он сейчас, не знаешь? – спросила как можно беззаботней.
Мама призадумалась ненадолго.
– Наверное, на чердаке, в коробке памяти… Ты его так любила одно время, всегда с ним носилась… да и потом, он маленький, компактный… да, думаю, он в коробке.
«Коробка памяти» – это милые вещички из моего детства – несколько игрушек, первые туфельки, детский локон. Не то чтобы мама и папа были так уж сентиментальны, просто это довольно мило, и позволяет спокойно избавляться от горы остального детского хлама.
– А ты не помнишь, кто мне его подарил? – закусила я губу в ожидании ответа.
– Подарил? Да ты сама его нашла. Наверное, поэтому он тебе так и нравился. Мы еще с папой так смеялись: надо же ночью на поле найти игрушку..
– Ночью? На поле?
«Это что еще за история?»
– Ага. Мы тогда сюда первый раз приехали. И пошли как-то с папой ночью в поле на звезды смотреть..
…Пахнуло теплой землей и травами…
– И тебя с собой взяли, ты еще совсем малышка была. Пока мы звезды разглядывали, ты куда-то убежала, перепугала нас. Потом смотрим – идешь обратно, не плачешь… и в пальчиках этот самый волчок крутишь.
«Де-я, возьми, теперь это твое»
Я почувствовала, что у меня кружится голова.
– А чего ты вдруг про него вспомнила-то? – удивилась вдруг мама
– Да так… увидела у знакомых похожий, – почти и не соврала я, – Ладно, мам… тогда до встречи на следующих выходных?
– Да дочь, давай, будем ждать, напиши потом, когда тебя встречать.
Конечно я все пообещала, повесила трубку и какое-то время сидела тупо глядя перед собой.
– Ну, допустим, ква, – наконец произнесла я вслух… – в смысле допустим это и есть ключ… Что дальше? Ключ от чего или к чему? И что с ним делать, если я его все-таки достану? Радостно подскакивая, идти сдаваться психиатрам?
Хотя нет… Я снова принялась разглядывать синяки… Дуркой тут пока не пахнет, Медея Сергеевна. Тут пахнет большими неприятностями.
Я вздохнула и отправилась готовить утренний кофе и заказывать билеты на следующий уикенд.
Неделю оттрубила кое-как, дни тянулись так туго, словно были сделаны из резины да еще самого паршивого притом качества. Дом-работа, работа-дом, ничего интересного. Даже Сон мне приснился один-единственный раз, и, по счастью, никаких тяжелых переживаний он принес. Наоборот, был весьма приятен.
Я снова кружила над искрящимися водопадами, любуясь радугами, а потом полетела чуть дальше. Здесь горные реки текли каскадами, сдерживая свое бурное течение широкими «ступеньками». В некоторых местах реки расширялись, замедляя свой бег, будто отдыхали, образуя небольшие проточные озера, а затем снова продолжали свой путь. В таких озерах вода была до того прозрачно-голубой, что это казалось просто нереальным. Я кружила над одним из них, самым красивым, на мой взгляд. А еще в нем купались дети.
Матери и няньки привели сюда крох и спокойно окунали их голеньких в холодную хрустальную воду, приговаривая разные стишки и потешки. «Чтобы крепло дитя, чтоб училось, шутя; Чтоб росло и трудилось, на крыло становилось».. Малыши верещали от холода и восторга, а потом грелись в теплых мягких полотенцах.
А с другой стороны озера уже безо всякого сопровождения бултыхались в воде, поднимая целую россыпь сверкающих брызг, детишки постарше – черные, светлые, рыжие головки показывались над поверхностью озера, шумно отряхивались, отфыркивались, а затем шалуны принимались молотить по воде руками и ногами, чтобы в поднимающихся над озером каплях сверкала, искрилась очередная радуга.
– Ух, разбойники, – ругалась одна из нянечек, – совсем от рук отбились. Никак с занятий сбежали!
По хорошему ругалась, тепло… Так, ворчала больше, может быть, вызывая из памяти деньки собственного безмятежного детства. И я тоже вдруг очень-очень захотела вспомнить… хотя бы то, было ли что-то подобное у меня. Я ведь была когда-то ребенком… или нет?
Проснулась после этого Сна я в некоторой задумчивости, которая быстренько развеялась под натиском повседневных утренних хлопот, а вот ощущение чего-то теплого и душевного еще долго было со мной, грея сердце невидимым обволакивающим одеялом.
К обеду следующей субботы я уже была у родителей. Два часа от аэропорта на такси – и я имела удовольствие их обнять, расцеловать и отведать новое блюдо от моей неугомонной родительницы: теплый салат с морепродуктами и кусочками экзотических фруктов. Не уверена, что я даже их названия знаю.
– Ну что, Медея Сергеевна, – приступил к расспросам папа, – что новенького – интересненького?
Да полно всего… не жизнь, а пещера, полная чудес…
– Ну что у меня может быть интересного, пап? – развела я руками, – все как обычно: работа и ничего кроме работы…
..А также в нашей программе: волшебные исцеляющие жезлы, ключи от не пойми чего, подозрительные красавцы, работающие на донельзя мутных типов и очень странные сны… Ничего не забыла?
– Так нельзя, дочь, – подключилась мама, – я вот недавно начала ходить на даосские женские практики… Очень рекомендую, для девушек исключительно полезно.
Мама у меня – любительница испытывать на себе всякие разные «продвинутые» методики всего подряд, поэтому следующий час-полтора пришлось внимательно слушать обо всем, что она с момента нашей последней встречи успела перепробовать. После этого обязательная часть программы по встрече с родными была выполнена, родители вернулись к своим делам (мама как раз спешила на очередной семинар), а я поднялась на чердак в поиске коробки со своими детскими вещами.
Искомое было найдено почти сразу по толстому слою пыли. Я аккуратно смахнула ее тряпкой, открыла крышку и принялась копаться в недрах собственной истории: плюшевый медведь, розовые туфельки крошечного размера, почти кукольное платье с оборками, карандашный рисунок странного зверя с пятью ногами и тремя глазами, книжка скандинавских мифов для самых маленьких (вообще ее не помню). Волчок нашелся на самом дне, в углу. Я медленно потянулась к нему, положила поблескивающую металлом игрушку на ладонь и тут же, не сходя с места, ощутила, что такое «дежа вю». Претендент на «ключевую» роль ощущался в руке как родной. Привычная тяжесть и прохлада металла на миг вызвала столь яркий образ меня же, стоящей посреди капитанской каюты, что пришлось даже зажмуриться, чтобы прогнать это видение. Я покрутила волчок в пальцах: совершенно такой же, как во Сне – ни щербинки, ни царапинки. Только стрелка целая – серебристая, блестящая, острая… Странно, мне казалось, она должна крутиться по разноцветному диску, но сдвинуть с места я ее не смогла. Какой тогда в ней прок? Ладно, потом обдумаем. Я засунула волчок в карман, сложила все памятные вещички обратно в коробку и убрала ее на место.
«Найди ключ, Дея..».. Ну и что дальше? Что я с этой игрушкой должна делать? Потереть, чтобы оттуда вылез добрый джинн? Я для смеху потерла – безрезультатно, естественно. Ключом, ясное дело, что-то открывают, его куда-то прикладывают. А мне если только ко лбу его приложить, может хоть так откроется страшная тайна? Я попробовала – и снова, без толку. Бесплатное представление по мотивам известной басни: Медея Сергеевна и как бы ключ… Как там было? «То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет..».. Вот-вот, очень похоже… Может, его куда-то отнести надо?
Снова почудился в воздухе запах нагретой за день солнечными лучами земли и трав… За неимением других идей можно и этой воспользоваться… Я спустилась по лестнице на первый этаж и села на диван рядом с папой. Он читал книгу, но при моем приближении тут же отложил ее в сторону.
– Пап, помнишь вот это? – я протянула ему волчок.
– Хм… а, да, это была твоя любимая игрушка, ты ее сама нашла..
–.. на поле, – продолжила нетерпеливо, – да, мама рассказывала… А где это поле, пап? Куда мы все ходили смотреть на звезды?
Папа удивленно на меня взглянул.
– Да наше поле и есть, куда деревенские до сих пор скотину гоняют. Раньше-то вокруг вообще никого не было, это сейчас поселками все застроили. Но поле какое-никакое осталось…А чего ты хотела?
– На звезды посмотреть, астрономией вот увлеклась… – придумала я тут же.
– О! – обрадовался папа, – это здорово. Сходи, конечно, как стемнеет. Там пригорок, свет не мешает, главное, чтобы погода не подвела.
Вот… и никаких тебе «куда это ты на ночь глядя одна собралась?». В нашей семье главный трусливый заяц – это я. Поэтому, когда я часов в одиннадцать ночи выдвинулась в сторону поля, никто из родителей не удивился. Думаю, они даже рады были, что у ребенка такое интересное новое увлечение. Идти по темноте было непривычно, слегка страшновато: освещения практически никакого, люди на пути попадаются столь редко, что скорее пугают, нежели вселяют уверенность: то стайки подростков на мопедах носятся, то подвыпившие товарищи домой возвращаются. А ближе к полю даже и они перестали попадаться. По протоптанной тропинке через поле я шла в одиночестве. Вся моя группа поддержки состояла из стрекочущих в траве цикад. Зато уж они старались на славу, пиликали так, что у меня в ушах звенело. В какой-то момент мне надоело идти и я остановилась. Ну, будем считать, что это и есть центр поля. Аромат слегка пересушенных трав в наличии, звезды над головой имеются (я подняла глаза к небу и убедилась в этом на всякий случай). Что дальше-то делать будем, Медея Сергеевна? Я засунула руку в карман, вытащила волчок, блеснувший холодным белым металлом в неверном лунном свете. Попробовала крутануть его на ладошке, но добилась только того, что игрушка выскользнула из пальцев и упала в траву.
– Вот гадство! – выругалась я и, наклонившись в месте примерного падения игрушки, начала шарить по земле руками.
– Ой! – палец кольнуло что-то острое. «Стрелка», – через мгновение сообразила я и принялась искать в данном месте тщательнее, но осторожнее. Меньше чем через минуту непослушный волчок снова оказался у меня в руках. Я выпрямилась, зажав его в кулаке, снова посмотрела на небо. Звездный купол подмигнул миллионом мерцающих глаз – и голова моя пошла кругом, будто кто-то раскрутил огромный волчок прямо внутри нее… Перед глазами замелькали разноцветные тени – серая, белая, синяя, черная. серая, белая, синяя, черная… потом они слились в единую пульсирующую тьму и та поглотила меня без остатка.
– Здравствуй, Дея, – прозвенел рядом до боли знакомый хрустальный голос удивительной чистоты.
Я заозираласаь, пытаясь стряхнуть с себя темный кокон. Пространство пошло волной, черная оболочка треснула и слетела, как шелуха от зернышка подсолнуха, и я оказалась в донельзя странном месте.
Вокруг – слева, справа, внизу и вверху, будто в открытом космосе виден были мерцающий алмазный бисер звезд, молочные разводы туманностей и галактик. Земли под ногами я не ощущала, но и в невесомости не кувыркалась, просто висела посреди всего этого великолепия. И воздух… здесь явно был воздух… По крайней мере я судорожно вздохнула и увидела, наконец, своего собеседника… Или лучше сказать собеседницу?
Больше всего это нечто напоминало сверкающую прозрачно-белым светом голограмму: красивое лицо, которое могло сойти за утонченное человеческое, если бы не чересчур большие глаза, короткие – ежиком – светлые волосы, стройный силуэт в обтягивающем будто вторая кожа комбинезоне, сверху задрапированный в легкое подобие древнегреческой тоги так, что и не поймешь – мужчина перед тобой или женщина. Голос был больше похож на женский, и я решила про себя считать голограмма – это она.
– Здравствуйте, – сообразила-таки я поздороваться, когда молчание уж слишком затянулось. – А вы кто?
– Посланник, сгенерированный Высшим разумом, Эн-Джи-Эль сто двадцать восемь, – сообщила мне собеседница.
Вот так, наверное, и сходят с ума.
– То есть, вы – программа? – решила все-таки уточнить..
– Можно сказать и так, – согласилась Эн-Джи-Эль, – и я здесь, чтобы объяснить тебе принцип действия Ключа.
Надо же, какой сервис..
– Так это и вправду, Ключ? – я предъявила своей собеседнице волчок.
– Да, – ровно ответила посланница, – это ключ от вашего У-Эм, за инвентарным номером два триллиона сто двенадцать миллиардов…
– Понятно, спасибо, – остановила я ее, пребывая в шоке. Чудеса с инвентарными номерами у меня в голове не укладывались… – А что такое «У-Эм»?
Эн-Джи моргнула, не от удивления или неожиданности, а словно меняя программу воспроизведения, и принялась объяснять, будто фокусник из шляпы, вызывая из пространства трехмерные голограммы, такие же прозрачно-белые, как она сама:
– «У-Эм» – Узел Миров, Дэя. Миров (или Реальностей) во Вселенной существует бесчисленное множество. Некоторые из них взаимодействуют друг с другом в двух или более точках, образуя так называемые Узлы. Ваш Мир – не исключение. Он связан еще с тремя Реальностями, – на голограмме возникла картинка, напоминающая клевер с четырьмя лепестками. Каждый лепесток представлял собой один из Миров.
– Время от времени в Узлах происходят некоторые сбои – непрогнозируемые события, угрожающие существованию одного мира или целого Узла. Высший разум не может вмешиваться в события напрямую, но он создает Ключи и назначает проводника, который становится одной из точек соприкосновения реальностей в Узле. Этот проводник с помощью Ключа может посещать все Миры своего Узла и обладает правом выбора: один-единственный раз он может изменить ход событий, выбрав другую вероятность из развилки. Ты, Дея, как раз и являешься таким проводником.
«Прекрасно, просто замечательно… очень рада… помогите, кто-нибудь!»
– Почему я-то? – вырвалось само собой.
Голограмма снова моргнула.
– Обычно Высший разум назначает проводника путем случайного выбора из ограниченного числа лиц, удовлетворяющим определенным критериям. Но в твоем случае был опробован иной способ… Точнее сказать, ты обратила на себя Его внимание, оказавшись в то время, когда должен был произойти очередной выбор в той точке пространства, которая наиболее близка была всем четырем Реальностям в Узле..
– Ничего не поняла, – призналась слегка обалдело. – Я просто потерялась на этом самом поле.
Эн-Джи-Эль развела руками – и в пространстве перед ней повисла новая голограмма… Четыре лепестка «клевера», в центре которых помещалась маленькая фигурка ребенка. На отдельном экране посланница вывела увеличенное изображение – девочка, стоящая в коротком платьице в невысокой траве и зачарованно смотрящая вверх.
– В тот момент времени именно здесь находилась точка соприкосновения граней всех четырех миров, – изрекла посланница, – и выбор Высшего Разума пал на тебя. Для него это своего рода эксперимент, поэтому он внимательно за тобой наблюдает.
«Очень хорошо… сердечно рада… Только паранойи мне еще и не хватало для полного счастья.»
– А… чем проводник отличается от обычного человека? Только тем, что у него есть Ключ?
– Проводник может существовать во всех мирах Узла одновременно, – снова зазвенел чистейший бесстрастный голос.
– Это как? – воображение наотрез отказалось помогать мне в осмыслении этого заявления.
– Как только проводник назначен, в остальных реальностях Узла проявляются его двойники. Они естественным образом вплетаются в ткань той реальности, где обитают, обладают памятью, историей, внешностью и чертами характера проводника, с некоторыми различиями, обусловленными средой обитания.
– А… они все знают друг о друге? – спросила и сразу почувствовала себя глупо. Ну раз я сама была не в курсе, то ответ вполне очевиден.
– Нет, они просто живут обычной для себя жизнью. Когда проводник перемещается в другой Мир, на самом деле туда перемещается только его сознание..
– Так, Эн-Джи… раз я, как вы говорите, проводник, а в нашем Узле Миров четыре реальности, то в остальных трех мирах тоже живут, здравствуют и не подозревают друг о друге еще три Деи? Правильно?
– Все так, – согласилась голограмма, – когда настанет пора переноситься в другой мир, ваше сознание вместе с воспоминаниями перенесется в уже подготовленное к жизни в другом мире ваше тело. Это очень удобно.
«Ага… наверное..»
– А что будет со мной в моем мире? Я что, умру?
– Нет, конечно, – в глазах посланницы промелькнуло что-то вроде бы удивления и они снова моргнули, – Дея в этом мире будет спокойно жить, как жила… разве что меньше совершать необдуманных поступков.
«Еще меньше? Да куда уж…»
… – Но вам нет смысла беспокоиться об этом: вы вернетесь в свой мир ровно в тот же момент времени, в который его покинули. Для остальных здесь ни пройдет ни минуты, сколько бы вы не путешествовали по другим Реальностям Узла.
«Фуух, ну хоть одна хорошая новость… хотя… подождите-ка…»
– А если меня в другом мире убьют?
– Значит, для того мира вы умрете, а остальные двойники какое-то время будут жить своей привычной жизнью.
– Какое-то время?
– Пока реальность не придумает, как избавиться от них экологичным способом.
– Да, запишем крупными буквами: «Помирать категорически не рекомендуется» и даже знать не хочу, что этот «экологичный способ» означает.
– Дея, пора объяснить тебе, как работает Ключ, – вернулась к исходной теме голограмма. Она свела руки вместе, затем снова развела – и между ее ладонями появилось увеличенное трехмерное изображение моего «волчка». – Основное поле поделено на четыре части по количеству Миров в Узле. Твой мир представлен на нем серым сектором. Сейчас стрелка находится здесь. Для того, чтобы перейти в другую реальность – «В мир иной» – пронеслось в голове – нужно уколоть палец о стрелку: только твоя и ничья иная кровь может запустить механизм. Затем необходимо передвинуть указатель и произнесли кодовую фразу.
«Крекс-пекс-фекс»
– Что… и все? – удивилась я, – Покрутить стрелку, сказать заветное слово – и я в другом мире?
– Пройти ДНК-проверку, задать координаты, с помощью сложных модуляций активировать частоту работы мозга, необходимую для переноса… – ровно принялась перечислять Эн-Джи-Эль-сколько-то-там…
– Да все-все, поняла… – буркнула я, – звучит просто, на деле – черт ногу сломит. И что за заветное слово?
– Об этом позже, – уклонилась от ответа собеседница. – Сейчас я должна сообщить тебе о некоторых ограничениях..
Я тут же насторожилась… Как оказалось, совершенно верно сделала.
– Реальности рекомендуется посещать строго последовательно, – посланница указала пальцем на цветные секторы изображенного на голограмме волчка и обвела их цепочкой по часовой стрелке – серый, белый, синий, черный… – один за другим. Именно это позволит тебе вернуться в исходную точку… – тонкий палец снова оказался на серой часть круга, – в тот же момент времени, в какой ты отсюда отправишься. Если изменить последовательность, то результат может оказаться непредсказуем. Момент перехода можешь выбирать по своему усмотрению, время прибывания в каждом из миров, тоже – день, год, десять лет – как тебе будет угодно. Важна лишь последовательность.
После того, как ты возвращаешься обратно в свой мир, у тебя будет месяц по местному времени, чтобы принять решение.
– Решение? – удивилась я.
– Что изменить в ходе событий, – кивнула голограмма, – одно-единственное изменение. Также в течении этого месяца ты можешь выбрать тот мир, где ты хочешь остаться.
– Но, подождите… вы же сказали, что пока я в других мирах, время в моем мире как бы останавливается? – пыталась сообразить я, – Что мне мешает снова начать скакать по всем подряд мирам по кругу?
– Технически ничего, – слегка подумав (выглядело это так, будто Эн-Джи на секунду зависла), – до поры до времени. Но как только будет избран новый проводник, прежний лишится своей «должности», его сознание застрянет в случайном мире, а память о прочих мирах рассеется.
– А дальше опять этот самый «экологичный способ»? – нахмурилась я. Видно, придется, все-таки узнать что под ним имеется ввиду.
– Да, каждая реальность ищет самую безобидную для себя возможность нейтрализовать мешающий элемент.
– То есть убить?
– Иногда и так бывает, если это не влечет за собой пагубных изменений для реальности.
«Так, ладно, убедили, сказать по мирам до бесконечности – не мой вариант. Добрые тут все очень, как я погляжу..»
– А если я принимаю решение что-то изменить и выбираю понравившийся мне мир, меня тоже будут нейтрализовывать?
– Нет, – прозвенела посланница.
– А остальных Дей, которые в других мирах?
– Это совершенно тебя не коснется, – ушла от ответа голограмма. – У тебя есть вопросы?
«Да как бы вам сказать-то… навалом, вообще-то»
– Что мне вообще нужно искать?
– Развилку вероятностей, которая может привести к негативным последствиям для всех четырех Миров.
«А, ну теперь-то все ясно. Ты, Медея Сергеевна просто должна спасти мир… четыре штуки, говорить не о чем… начать да кончить.»
– Допустим, нашла, как мне что-то изменить?
– Придешь сюда же, ночью, позовешь меня и сообщишь о своем решении.
Ага, действительно, что ж это я не догадалась. Тут у нас переговорный пункт, оказывается… Короче, если увидите ночью в чистом поле чудика, который ангелов призывает – это не псих, а просто проводник нашего У-Эм, можете так его психиатру и доложить.
– Эн-Джи, стой-ка… Если в другой мир переносится только мое сознание, как я смогу перенестись в следующую реальность, Ключ-то здесь останется?
Кажется или голограмма моргнула как-то устало?
– Ключ имеет проекции в каждом из миров, все они синхронизированы и связаны с твоим сознанием. Другими словами, не бойся, как только ты окажешься в другом мире, Ключ окажется у тебя под рукой. Магия!
Теперь уже я моргнула и с подозрением уставилась на голограмму. Это сейчас что, шутка была? Голограмма с непроницаемым видом смотрела на меня. Ну ладно…
– И когда нужно делать первое перемещение в … – я посмотрела на поле волчка, – Белую реальность?
– Сейчас, – невозмутимо сообщила посланница.
Что?… Как?… В смысле?
– Не-не-не, – запротестовала я, – Я не готова: надо вещи собрать, родителей предупредить, отпуск на работе взять..
Эн-Джи-Эль взирала на меня с выражением тихой скорби, относящейся не столько к обуревающим меня чувствам, сколько к тщетности собственных затраченных на меня усилий. Мол, объясняешь вам, дуракам, объясняешь, а толку… Ну ладно, про вещи и отпуск – это я не подумала. Но прямо сейчас отправляться черт знает куда? Я так не могу: я человек тепличный, к приключениям совершенно не готовый. Может, кто вместо меня хочет, я с радостью подвинусь?
– Ключ уже активирован, Дея, – прервал мои метания ровный кристально-чистый голос, – осталось только перевести стрелку и произнести кодовую фразу.
Все возражения комком встали в горле… Вспомнился как-то некстати «экологичный способ» избавления от ненужного. Уж меня-то пристукнуть труда не составит: вообще ничего в мире не поменяется. От осознания этого факта стало грустно и бесконечно тоскливо. Я вытерла вспотевшие ладони о грубоватую ткань джинсов и, аккуратно расположив на ладони «волчок», попробовала сдвинуть ранее совершенно неподвижную стрелку. Та, к моему удивлению, поддалась как миленькая и, послушная движению пальца, остановилась в самой середине белого сектора импровизированного циферблата.
– Что нужно говорить? – спросила приглушенно.
Голограмма изящно взмахнула рукой – и в воздухе повисла, сияя все тем же белым безупречным светом, надпись, сделанная самым красивым почерком, который я когда-либо видела… Я пробежала по ней глазами…
– Да ну на..! – не выдержала, наконец, и перевела на Эн-Джи-Эль недоуменный взгляд, – получше что-нибудь нельзя было придумать?
– Зато это ты вряд ли где-то скажешь это случайно, – пожала та хрупкими плечами.
С этим сложно поспорить.
«Согласно справочнику молодого штукатура основной задачей десятой пятилетки в области капитального строительства является сокращение его продолжительности».
– Я это не запомню, – жалобно проныла я.
– Жаль, – вздохнула голограмма, – могло получиться забавно. Тогда пойдем по обычному пути, отработанному веками, – еще один красивый взмах – и надпись сменилась на более компактную: «Credo in unum Deum».
Так-то лучше.
– Крэдо ин унум Дэум, – произнесла я вслух, ощущая, как впечатывается в сознание каждый слог известной молитвы. Я вздохнула, крепко-накрепко сжимая в кулаке Ключ, все пространство вокруг меня завертелось каруселью, сливаясь в единый темный кокон, потом мне стало легко-легко, будто я наполнилась легчайшим газом, и меня так и тянет вверх – к небу, к звездам и еще выше. На долю мгновения я смогла выхватить взглядом внизу крошечную женскую фигурку, стоящую посреди поля, а потом позволила ощущению полета и необузданной радости окончательно поглотить себя и растворилась в неосознаваемой прежде мощи пространственно-временного потока.
