Текст книги "Тюрьма для тысячи кукол"

Автор книги: Елена Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Через пару часов в номере откуда-то объявился седенький человечек, очень ловко ощупал лодыжку так толком и не проснувшейся Лады, наложил тугую повязку – и испарился. Еще сквозь сон девушка слышала вроде как отчаянные призывы рвущегося к ней Андрея – но, конечно, и не подумала просыпаться. Так и проспала до самого утра. Зато проснулась на рассвете, чего не случалось с ней очень давно.

Но и тогда тетка не позволила ей подняться с постели, ссылаясь на запрет какого-то «столичного медицинского академика», с которым она якобы консультировалась по телефону. Тетка лично под ручку провела ее до ванной, а потом затащила обратно в постель. И вот теперь Лада, как в детстве, средь бела дня, вернее, утра, лежала под одеялом, а рядом на стуле сидел Андрей, держал ее за руку и говорил, говорил, говорил…

– Солнышко, прости меня за вчерашнее недопонимание между нами, – в который раз молил он. – Я вовсе не имел в виду, что ты как-то недостойно себя вела до встречи со мной. Во-первых, это не мое дело, во-вторых, я бы любил тебя с любым прошлым. Я имел в виду только твою репутацию. Но ведь я понимаю, что ты чистое юное существо, которое просто сознательно старалось создать себе вызывающий имидж. Из юношеского протеста конечно же…

– Я не существо! – снова начала закипать Лада. – Выражайся по-человечески!

– Ну, ты же понимаешь, роднуля, что я имею в виду?! – так и взвыл Андрей.

В этот миг в номер вернулась тетка. Быстрым взглядом оценила обстановку.

– Ну-ка, отойди, женишок, мне племяшке пару слов сказать надо! – приказала она Андрею.

Тот закатил глаза, но спорить не стал – вышел в коридор.

– В туалет не сводить ли тебя? – прошипела тетка, склоняясь над Ладой.

– Нет! – вскрикнула девушка. – Тетя, сделай так, чтобы Андрей куда-нибудь ушел! Пожалуйста! Он меня достал своей болтовней! У меня сейчас истерика начнется.

– Вот, и надо было тащить этого клоуна аж из самого Питера! – удовлетворенно проворчала тетя. И гаркнула: – Эй, жених!

Андрей заскочил в номер.

– Слушай, зятек, я курить хочу, а в этой гостинице сплошь дерьмом торгуют, – доверительным тоном сообщила ему тетка. – Не в службу, а в дружбу: слетай в центр, найди там что-нибудь приличное. Ну, сам знаешь, что я пользую. Сделаешь, милый?

Лицо Андрея исказила гримаса обиды, он не привык к столь унизительным поручениям. Но противоречить тетке не посмел. Развернулся и независимой походкой проследовал к выходу. Тетка прыснула ему вслед.

– Ишь, спинку держит, жених! – с невообразимым презрением изрекла она. – Ты, Ладка, давай уж гони его. Все равно, если в семью проникнет, я его не пощажу – до последней ручки доведу своими придирками. Ты мой характер знаешь!

Лада не слушала – она думала о Николае. Исполнит ли он свое обещание, придет ли ее навестить? И если придет, то как себя с ним вести теперь, когда она знает, что случилось в ту ужасную ночь? Может, сделать вид, что она по-прежнему не в курсе?

– Ладушка! – выдернул ее из раздумий голос тетки. – Гость к тебе!

Она вздрогнула, распахнула глаза – у кровати стоял Николай. Он улыбался и сжимал в руках букет из каких-то пестреньких цветочков. Лада вдруг поняла, что ночью совсем не таким воображала его лицо. Он был еще лучше, чем в ее беспокойных снах. А ведь она даже просыпаться не хотела, так ей нравилось во сне глядеть на него.

– Молодец, что пришел, Коленька! – проворковала тетка, укоризненно косясь на онемевшую племянницу. – Ладно, вы тут общайтесь, а я наших мальчишек навещу. Они, боюсь, и не вставали еще. – И тут же покинула номер.

Лада проводила ее изумленным взором. Подумать только, тетка оставляет ее наедине с молодым мужчиной, и делает это сама, без предварительных уговоров!

– Ну что? Был врач? Какой диагноз? – спросил ее Николай, едва за теткой захлопнулась дверь.

– Диагноз? – растерялась Лада. – А, ты про ногу?! Вчера приходил какой-то врач, только я не знаю, что он сказал. Я спала, пока он с ногой возился. Это нужно у тети спросить.

– А тебе самой что – неинтересно? – удивился Николай. – Твоя ведь нога.

– Да наплевать! – Лада беспечно махнула рукой. – Вылечат! Ты еще мою тетушку не знаешь. Перед ней любая болячка бледнеет и в ужасе убегает.

– А по-моему, твоя тетя – очень милая женщина, – улыбнулся Николай.

– Это потому, что ты ей понравился, – уточнила Лада. – Редчайший случай в истории.

Николай рассмеялся, потом отвел от нее взгляд и начал оглядывать гостиничный номер с таким вниманием, как будто тот его мог в самом деле заинтересовать. Потом спросил:

– Сколько вы еще пробудете в городе? Пока твоя нога окончательно не заживет? Или твоя тетя захочет подстраховаться и увезет тебя куда-нибудь поближе к нормальной медицине?

«Почему он так спросил? – занервничала девушка. – Может, ему вовсе не хочется продолжать эти визиты вежливости?»

Она покосилась на Николая. Нет, следов скуки и раздражения на его лице определенно не наблюдается.

– Мы пробудем здесь еще ровно шесть дней, – твердо ответила Лада, вспомнив вчерашний разговор с тетей.

В этот момент кто-то постучал в дверь номера. Лада вздрогнула, покраснела и замерла. Через секунду стук повторился. Николай с интересом переводил взгляд с двери на девушку и обратно.

– Кажется, в таком случае положено отзываться, – мягко подсказал он.

Лада вовсе не была в этом так уверена. Если там Андрей, то с него станется прямо тут завести нудное выяснение отношений. И как его представить Николаю – как жениха, что ли? Да ни за что на свете! Если промолчать, есть небольшой шанс, что он не посмеет заглядывать в номер: тетка его неплохо выдрессировала.

Дверь приоткрылась ровно на сантиметр, и Лада услышала голос старшего брата:

– Ладка, ты спишь там, что ли? Можно войти?

– Входи, – обрадовалась Лада. Артем – не Андрей, ему без разницы, с кем она встречается и кто заходит ее навестить.

Но как же она ошиблась в своем предположении! Тема на мгновение замер в дверях, недоуменно поморгал, словно не желая в полной мере доверять своим глазам, – а потом вдруг бросился на Николая. Тот, стоя вполоборота к дверям, явно не ожидал нападения, поэтому отлетел к противоположной стене. Но тут же извернулся и обхватил Артема поперек груди. Через мгновение оба парня уже катались по полу, намертво зажав друг другу руки и потому ограничиваясь рычанием и яростными взглядами. Лада сидела на кровати, не в силах произнести ни слова от испуга и какого-то странного восторга.

И тут в комнату влетела тетка. Всплеснула толстыми ручками – и накинулась на Ладу.

– Что сидишь кулемой?! – закричала она. – Скажи им, чтобы перестали! Они только тебя сейчас послушаются!

– Ребята! – завопила Лада. – Сейчас же перестаньте! Коля! Артем!

Николай ловко вывернулся из объятий соперника и отскочил к стене, все еще сохраняя боевую позицию.

– Убирайся! – разгибаясь, прохрипел Артем. – Исчезни, пока я тебя не убил!

– Я не к тебе пришел, – вполне миролюбиво сообщил ему Николай.

Глаза Артема начали темнеть, тело напряглось.

– Лада, скажи Коле, чтобы он немедленно уходил! – сориентировалась тетка. – А то сейчас все начнется по новой. Ты глянь, что с ними делается-то!

– С чего бы это?! – возмутилась Лада. – Он ко мне в гости пришел. А этот придурок вломился в номер и сразу начал драться. Пусть сам и убирается!

– Ладка! Живо!

– Ну хорошо! – сдалась девушка. – Коля, помоги мне встать, и уйдем из этого сумасшедшего дома.

– Ты останешься здесь! – прорычал Артем.

– Еще чего! Даже и не мечтай!

Артем тяжело шагнул в сторону сестры и поднял правую руку с таким видом, словно собирался припечатать девушку к кровати. Лада интуитивно сжалась, зажмурила глаза. На нее еще никто никогда в жизни не замахивался. Она не видела, как Николай сделал быстрый шаг вперед, не сводя с этой руки напряженного взгляда.

– Эй, эй, голуби!

Тетка стремительно бросилась к Артему, уперлась пухлым плечом ему в грудь и оттеснила в сторону.

– Совсем с ума посходили? Что на вас нашло сегодня? Лада? – Она уставилась на племянницу, дожидаясь объяснений.

Лада набрала побольше воздуха в легкие и начала говорить:

– Понимаешь, тетя, Коля – сын того человека, у которого работала мама. Я его еще вчера узнала. Ну и что такого ужасного? Коля ведь не виноват, что так случилось, правда? А Артем влетел и сразу начал драться!

Последнюю фразу она выкрикнула, с ненавистью уставясь на брата.

– Так вот оно в чем дело, – проговорила тетка, исподволь рассматривая гостя. – Вот почему ты вчера вдруг про отца заговорила, за столько лет в первый раз. Николай! – Она решительно обернулась к юноше. – Вы уж на нас не серчайте. Теме несладко в этой жизни пришлось, да и для меня эта новость, прямо сказать, не из простых. Вы уж уходите сейчас, дайте нам время все обдумать. Даже если эта дурочка малая будет вас удерживать, вы уж лучше пока идите. Не сердитесь?

– Нет, Генриетта Павловна, – вполне спокойным голосом проговорил Николай. И повернулся к Ладе: – Я пойду, Лада. Но мы с тобой еще обязательно увидимся. Если сама захочешь, конечно.

На глазах Лады выступили слезы. Было ужасно обидно, что Николай послушался тетку и так легко согласился уйти. А если она попросит его остаться? Нет, лучше и не пробовать, чтобы самой не попасть в дурацкое положение.

– Хорошо, иди, – нехотя проговорила она. – И жди меня завтра на том же месте, где мы познакомились. Утром, до обеда. Будешь?

– Буду, – твердо пообещал Николай. И вышел из номера.

– Ты никуда не пойдешь! – немедленно заверил ее Артем. – И вообще, я сейчас же поговорю с Андреем, пусть меняет билеты и увозит тебя в Питер.

– И как вы меня повезете? – заинтересовалась Лада. – Усыпите и в мешок засунете? Добровольно ведь не получится.

Брат с безнадежным видом опустился на диван, прикрыл рукой глаза. Тетка рухнула на кровать рядом с Ладой, закурила сигарету и утопила нижнюю часть лица в многочисленных жировых складках. Номер погрузился в тишину, которая, наверно, повисает над полем боя, когда сам бой закончен. Артем искал слова и собирался с силами для нового сражения с сестрой. Непроизвольно морщил лоб и шевелил губами. Когда он заговорил, в голосе его звучала отчаянная надежда быть понятым.

– Лада, сестренка, дело ведь вовсе не в том, что отец этого типа убил нашу маму. Хотя, даже если б только это, я все равно не понимаю, как это возможно… приглашать его в гости, разговаривать, как будто ничего не случилось. Но это дело твое. Я бы не вмешивался.

– Так в чем же тогда проблема? – нетерпеливо воскликнула Лада. Она так внимательно следила за речью Артема, что даже голова разболелась.

– Тебе нельзя с ним встречаться. Это… это может все перечеркнуть, все, ради чего мы приезжаем и живем неделю в этом городе. Ну, ты же теперь знаешь, в чем дело! Неужели не можешь понять?

– Да что понять?! – совсем растерялась Лада. – Говори толком, я твоих намеков не секу!

– Всего сказать я тебе не могу.

– Ах, не можешь! – воспрянула духом Лада. – Так я и не желаю ничего слышать! Все это простые отговорки, чтобы помешать мне жить, как мне хочется! И ничего у тебя не выйдет! А на свидание я завтра все-таки пойду!

– Дура! – взорвался Артем. – Маленькая тупая предательница! Отец этого типа лишил тебя матери, а из-за его сыночка у тебя никогда больше не будет отца! Ты этого хочешь? Тогда иди, держать не стану!

Тема выскочил из номера. Лада несколько секунд смотрела ему вслед, потом перевела взгляд на тетку:

– Тетя, что это такое он имел в виду?

Приоткрытый рот и блуждающий взгляд тетки выдавали ее полнейшее замешательство.

Ночью Лада почти не спала, беспокойно ворочалась на сбитых простынях и вынашивала план мести родным за наплевательское отношение к ее желаниям. Тетка, не сомневалась девушка, в конечном итоге примет ее сторону. Она и прежде всегда защищала Ладу от братьев, твердила, что они, как женщины, должны выступать единым фронтом. И все-таки тетку необходимо было немного помариновать – и весь остаток дня Лада пролежала, уткнувшись носом в стенку. А утром проснулась куда раньше обычного. В номере еще висел полумрак, в смежной комнате тетка выводила носом рулады.

Лада сползла с кровати, боязливо ступила на поврежденную лодыжку – и с удовольствием отметила, что та уже почти не болит. Правда, идти было немного неловко, приходилось ставить ногу на носок, иначе тянуло в голени. Но и идти-то было всего ничего: номер братьев был в конце коридора. Лада очень надеялась, что Артем уже удалился на традиционную пробежку.

Мишу она обнаружила лежащим в постели с пачкой чипсов под боком и с растрепанной книжкой в руке. Брат без конца читал какие-то воинственные фэнтези. На вошедшую сестру глянул с удивлением и легкой досадой.

– Тети тут нет, – пробормотал с набитым ртом. – Она шпит еше.

– А мне и не надо. Я вообще-то к тебе пришла.

Миша аж поперхнулся от неожиданности – многие годы они с сестрой почти не разговаривали и уж точно никогда не искали общества друг друга. Подросток откашлялся и сел ровно, во все глаза разглядывая Ладу.

– Миша! – заговорила девушка и заметила, что у нее от волнения не попадает зуб на зуб. – Ты должен мне кое-что рассказать…

– Когда это я тебе что-то задолжал, не припомню, – немедленно ушел в глухую оборону тот.

– Ну, перестань, столько времени прошло, ты наверняка уже можешь мне все сказать… Ты помнишь ту ночь, когда наш папка… ну… ушел навсегда? Тебя тогда взяли с собой. Помнишь?

– Помню, естественно, – хрипло проговорил Миша и заерзал. Конечно, он не ожидал, что разговор зайдет об этом.

– Скажи, зачем они тебя взяли? Что было той ночью? Почему ты потом так странно себя вел, рот зажимал, не хотел ничего мне говорить?! – сжимая руки у груди, почти взмолилась Лада.

Несколько минут в номере было тихо. Лада, замерев, с мольбой взирала на брата, а тот неспокойно крутил головой, пытаясь собраться с мыслями. Потом сказал:

– Да это давно уже не тайна. Просто тебе всегда было наплевать. В общем, меня взяли с собой, чтобы я нес фонарик.

– Как это? – растерялась Лада.

– Ну как, как?! Очень просто. Здесь же ночи темнющие, забыла уже, что ли? Идти нужно было через лес, там ближайшая дорога к станции. А у папы были обожжены руки, он ничего не мог в них взять. Брат тоже: он нес в руках какой-то сверток, а еще поддерживал отца. Кто-то должен был светить фонариком, чтобы они хотя бы с тропинки не сбились. Вот я и шел впереди – светил.

– А потом? – жадно спросила Лада.

– Потом вышли на станцию. Только там пусто было, электрички же по ночам не ходят. Но отец настаивал, чтобы мы возвращались домой, что, типа, ты там совсем одна. Все твердил: «Лада проснется и испугается». С братом попрощался, потом присел возле меня, попросил его обнять – сам же не мог. И сказал, что, если я хочу еще когда-нибудь его увидеть, я не должен никому на свете говорить, что в эту ночь выходил из дому. Нет, не так: я должен на все вопросы отвечать, что спал в своей кровати до утра, ничего не видел и не слышал. Потом мы с Темкой вроде как ушли. А на самом деле брат в кустах залег и все на перрон смотрел. А я уснул, наверно… потом, кажется, поезд прошел, я проснулся от гудка, глянул на перрон, а там уже никого нет. Ну, домой меня Темка на руках тащил. По дороге еще от себя добавил, что, если я кому-нибудь проболтаюсь насчет этой ночи, у меня на губах и языке вырастут огромные гнойные болячки.

– Ты знал, что сделал отец?

– Тогда нет, – тусклым голосом произнес Миша. – Потом, уже в Питере, спросил у брата, и он все мне рассказал. Правильно батя сделал, что замочил этого гада! – вдруг выкрикнул он. – Жалко, что я тогда совсем мелкий был, не мог вместе с ними на дело пойти!

– С ними? – Лада захлопала ресницами.

– Конечно! Темка же с отцом был, помогал ему!

– А куда сверток делся? – переключилась на другое Лада. Ей почему-то совсем не хотелось разделять энтузиазм младшего братишки.

– Сверток? – нахмурился Миша. – Да не помню я! У брата на обратном пути руки свободные были, в смысле, он меня тащил. Значит, сверток остался у отца. А ты чего вдруг решила об этом спросить? Из-за парня, да, сыночка того гада?

– Понятно, ты уже в курсе, – вздохнула Лада.

– Вечно ты влипаешь с мужиками, сестренка, – с теткиной интонацией пробормотал Михаил. – Прямо надоело уже.

– Чего тебе надоело?! – так и взвилась девушка. Схватила со стола бумажный пакет и швырнула его в нахала. Из пакета на диван посыпались какие-то ягоды, кажется клубника, и Лада начала лихорадочно оглядываться в поисках чего-нибудь потяжелее.

Миша отполз на край постели, на всякий случай прикрыл голову подушкой – но продолжил развивать свою мысль:

– Сначала с Андреем этим. Умора! Ты же не уродка какая-нибудь. – При этих словах Миша скептически смерил сестру взглядом с ног до головы. – И не старушка еще. Могла бы, в принципе, нормальному парню понравиться. А подцепила такого, которому точно твои денежки нужны. Темка бесится, каждый день хочет его уволить. А тетка заступается, говорит, нельзя, типа, уволишь его, так Ладка из вредности какой-нибудь фортель выкинет. Лучше подождем, может, она еще поумнеет и все сама поймет…

– Заткнись! – заорала Лада, бросаясь к брату.

Михаил моментально слетел с кровати и переместился так, что теперь от взбешенной сестры его отделял стол. И оттуда уже закончил:

– Сюда приехали, так ты и здесь себе нашла! Ну надо же, во всем городе наткнуться именно на сыночка этого подонка Мартова, который маму нашу убил. А может, прав Темка: это не ты, а он тебя нашел?

Лада без сил опустилась на стул. Воевать с братом больше не было сил. В ноге что-то хрустнуло и отчаянно заболело. Девушка начала судорожно всхлипывать. Миша заволновался, подобрался поближе:

– Ты что, Ладка? Ты плакать собралась, что ли? Погоди, не начинай, я сперва тетку найду.

– Миша, – вдруг разом справившись с назревающими слезами, спросила Лада. – Скажи, ты веришь, что наш папка еще жив?

– Конечно живой! – сразу и без тени сомнения ответил мальчик. – Как можно сомневаться? Кто-то же присылает нам деньги, верно? А кому мы нужны, кроме нашего бати?

– Почему же он не возвращается к нам?

– Не знаю, – печально проговорил Миша. – Наверно, есть причины. Темка говорит… – Но тут он боязливо взглянул на сестру и быстренько оборвал невысказанную мысль. – Ну, не важно. Все равно он когда-нибудь вернется, точно знаю. Я как-то чувствую, понимаешь? Может, даже в этот раз. Ведь еще целых пять дней осталось.

– Пять дней, – тупо повторила Лада. У нее почему-то болезненно сжалось сердце.

Миша, забившись в самый угол кровати, с каким-то настойчивым интересом наблюдал оттуда за сестрой. Потом сказал:

– Ну, тебя-то раньше увезут. Прямо сегодня.

– Как это?! – подпрыгнула на месте Лада.

– Ну, типа, они сговорились, тетка и брат, – отведя взгляд, начал рассказывать Миша. – Брат пошел за билетами до Питера. С тобой полетят тетя и этот твой придурочный Андрей, а мы пока останемся здесь. Они, конечно, просили тебе пока не говорить… Но с какой стати я должен занимать чью-то сторону? – с самым независимым видом закончил подросток.

Лада вскочила на ноги. Грудь ее готова была разорваться от негодования. Несколько секунд она стояла неподвижно, потом бросилась к выходу. Предательство близких было так велико, что в это невозможно было поверить. Все родственные привязанности рухнули. Она беспокойно озиралась, вполне допуская, что из-за угла ей могут накинуть мешок на голову, связать и отправить в Питер почтой.

За время ее отсутствия теткина постель опустела, и это было девушке на руку. Она стремительно переоделась, забрала в хвост тяжелые густые волосы и под грудой сваленных на диван вещей отыскала свою сумочку. Хотелось уйти до появления родственников, но не повезло – Лада столкнулась с теткой на пороге. Облаченная в безразмерный домашний халат, та входила в номер, облизывая яркие и жирные после обильного завтрака губы. Увидев племянницу в полной готовности, тетка сориентировалась, раскинула руки и перекрыла выход из номера.

– Куда?! – взвизгнула она.

– Я все знаю, тетя! – завопила Лада. – Знаю, что вы задумали! Артем – ладно, он всегда меня терпеть не мог, но ты, тетечка! Я надеялась на тебя! Думала, ты меня понимаешь!

– А я и понимаю! – легко переорала ее тетка. – Понимаю, что ты связалась с сыном убийцы и тебя надо спасать, моя лапочка! Пока ты не наделала ужасных и непоправимых глупостей!

– Он – не сын убийцы! То есть сын, конечно. Но мне наплевать. Он – мой самый лучший друг!

– Когда это вы успели подружиться? – усмехнулась тетка.

– В детстве! Он заступился за меня, за маму! Взял на себя мою вину! А его за это выпороли, между прочим!

– Дура ты моя! – вздохнула тетка. – Совсем жизни не знаешь.

Ладу вдруг покинул боевой задор. От удивления она даже перешла на вполне нормальный тон:

– Тетя, но ведь тебе понравился Николай. Что за фигня – сын убийцы? А я чья дочь, по-твоему?

– Не смей! – крикнула тетка таким страшным голосом, что Лада попятилась. – Ты называешь убийцей своего отца, человека, свершившего праведную месть?! Ставишь его на одну доску с фашистом Мартовым? Да кто ты есть после этого?!

– Ты так, тетя?! – теряя голову от обиды, снова завизжала Лада. – А ты, случайно, ничего не забыла? Да если бы ты тогда позвала родителей к себе в Питер или хотя бы прислала им немного денег, мама была бы сейчас жива, понимаешь?!

Тетка вдруг уронила руки. Ее громоздкая фигура странно закачалась, задевая косяки. Лицо сделалось белым, черты его почти стерлись.

– Что такое? – настороженно спросила Лада. – С сердцем плохо? Или снова какое-нибудь представление?

Тетка зашевелила губами, из них вырвался какой-то шипящий звук.

– Что? – спросила Лада.

– Убирайся! – повторила тетка. – Чтобы духу твоего здесь не было! Дрянь!

– Я и сама уже уходила, можешь не беспокоиться, – усмехнулась Лада и, сжавшись в комочек, с брезгливым выражением лица протиснулась мимо большого, бессильно прильнувшего к косяку теткиного тела.

Только на улице она осознала, что в пылу разборок выскочила из гостиницы без сумки, так и оставшейся лежать на диване, и в домашних шлепках на босу ногу. Но не это теперь волновало ее. Стало ясно, что тетка никогда ее не любила, просто хотела выглядеть добренькой в глазах знакомых. Теперь даже вспоминать о ней Ладе было противно. Она не сомневалась, что никогда больше не вернется домой.

Она вдруг заметила, что почти бегом несется в неопределенном направлении. Остановилась, перевела дух. И зашагала в сторону сквера, где ее должен был ждать Николай.

В пылу переживаний она даже не думала о том, что сейчас еще слишком раннее утро, не время для свиданий. Все мысли были только об одном: «Если Коля ждет меня – больше ничего не имеет значения. Я забуду предательство тетки и братьев, начну новую жизнь без них. Может, мы уедем в Москву, снимем там квартиру. А потом я разыщу своего отца – отец все поймет, он не станет называть меня предательницей!»

Она вошла в сквер, привстала на носочки и взволнованно закрутила головой. Николай был уже там. Он сразу встал со скамейки и без улыбки пошел навстречу девушке. А она в тот миг была так счастлива, что даже не заметила, какое у него напряженное лицо.

– Коля, а меня выгнали из дома! – закричала она еще издалека, радостно улыбаясь.

Он подошел к ней почти вплотную, его лицо исказилось, губы сжались в одну линию.

– Это из-за меня? – спросил быстро. – Лада, нужно было тебе сразу все сказать, ведь ты не знала, кто я такой!

– Вот еще! – передернула плечами девушка. – И это вовсе не из-за тебя. Просто они решили сегодня увезти меня домой, в Питер. А я что, маленькая, чтобы увозить меня, когда им захочется?

– Нужно было возвращаться в Питер, Лада, – сказал Николай.

– Что? Почему?! – вскрикнула от неожиданности девушка.

– Потому что так решили твои близкие, вот и все. Это же твоя семья. Ты что, не понимаешь?

В этот момент Лада понимала только одно – Николай тоже от нее отрекся. Теперь-то она заметила и выражение его лица, и равнодушный, словно ускользающий взгляд. Ей захотелось немедленно умереть. Впервые в жизни парень бросал ее так жестоко и без всякой видимой причины.

– Но они бы не позволили даже попрощаться с тобой, – в последней надежде на понимание пробормотала она.

– И что с того? Я бы понял, не идиот. Я еще вчера догадался, что они обязательно захотят тебя увезти. Особо и не надеялся, что ты появишься сегодня.

Лада стояла перед ним, мечтая провалиться сквозь истомленную дождем и солнцем землю сквера. Значит, ему все равно, раз он говорит об этом с таким спокойным видом? Николай равнодушно коснулся ее руки.

– Пойдем, провожу тебя до гостиницы.

– Зачем? – дернулась Лада. – Я же сказала: меня выгнали. Я не вернусь.

– Выгнали или сама убежала? Разные вещи.

– Сперва хотела убежать, а потом сказала тетке, что я о ней думаю, так меня сразу и выгнали!

– Пойдем! – нетерпеливо повторил Николай. – Я думаю, твоя тетка тебя уже простила. По пути обменяемся адресами и телефонами. Ну, если хочешь, конечно.

Лада вырвала руку, отпрыгнула в сторону. Кажется, пора было вспомнить и о гордости.

– Не надо никуда меня провожать! Я же вижу, что тебе не до меня! Зачем ты вообще сюда пришел, если тебе все равно?!

Николай энергично повернулся к ней, собираясь что-то сказать, но отвлекся на сигнал телефона. Парень отошел в сторону и минуту напряженно слушал, что говорит ему невидимый собеседник. Потом коротко что-то ответил, сунул телефон в карман и вернулся к Ладе. Та стояла, почти уткнувшись лицом в начавший желтеть куст – пыталась скрыть слезы обиды и разочарования. Николай не слишком уверенно провел ладонью по ее подрагивающему плечу:

– Лада, ну что ты так огорчилась? Я ведь только имел в виду, что не стоит делать глупостей, не надо принимать решений не подумав. А убегать от родных из-за пустячной ссоры – честное слово, это не слишком умно. Ну, идешь?

– Нет! – всхлипнула Лада. – Я сказала, что не собираюсь возвращаться!

Николай тяжко вздохнул. Потом заговорил, и в голосе его явственно звучали беспокойство и нетерпение:

– Лада, я не могу оставить тебя здесь одну, но мне нужно срочно вернуться домой. Это не займет много времени. Может, ты просто пройдешься со мной, а потом решим, что делать дальше?

– Что, такие важные проблемы? – еще больше обиделась Лада. – Иди, никто тебя не держит!

– Нет, так не пойдет! – Голос Николая стал хриплым от волнения. – Ты забыла, что здесь на тебя кто-то пытался напасть? Лада, прошу, пойдем со мной! У матери новый приступ, а Маринка не справляется. Просто посидишь во дворе несколько минут, пока я все не улажу.

Лада еще раз судорожно всхлипнула – но все-таки пошла следом за Николаем, который едва сдерживался, чтобы не перейти на бег. Идти пришлось от силы пять минут. Сразу за сквером начинался жилой массив, унылый, перенасыщенный асфальтом. Какое-то чахлое подобие зелени росло в узких палисадниках вдоль корпусов. У подъездов чернели разномастные скамейки. На одну из них Коля усадил Ладу, а сам метнулся в подъезд.

Оставшись в одиночестве, Лада всерьез задумалась о своей злой судьбе. Как вышло, что за несколько часов она потеряла все? Свою семью, которая равнодушно отреклась от нее. А главное – Николая. А ведь со вчерашнего дня у нее не было человека ближе, чем он. Это было так ужасно, что Лада уже подумывала о смерти. Может, броситься в Волгу? Вот тогда все они точно пожалеют, что так поступили с ней! Только интересно: сможет ли она утонуть, если много лет занималась подводным плаванием?

Кто-то вышел из подъезда. Лада, уткнувшись взглядом в асфальт, заметила ноги в разношенных шлепках, юбку в пол с оборванным подолом – и досадливо смежила ресницы, ожидая, когда незнакомая тетка пройдет мимо. Но та не прошла, а приблизилась почти вплотную к скамейке и нависла над девушкой. Лада вскинула голову – над ней стояла женщина неопределенного возраста с широким, изношенным лицом и сжатыми в линию губами.

Черные волосы неопрятной волной спадали на плечи.

– Ну, здравствуй, красотка, – хрипло проговорила женщина. – А я думаю, кого это брат у подъезда оставил? Он ведь у нас аскет по части баб. Бегом бежала посмотреть, на кого он наконец-то запал. И вот надо же! Ка-а-кая встреча!

– Здравствуй, Марина, – ответила Лада, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Марина подобралась еще ближе – Лада съежилась на скамейке, борясь с желанием вскочить и отпрыгнуть в сторону. От сестры Николая словно исходили невидимые волны ненависти.

– Что же не поднялась в квартиру? – вкрадчивым голосом спросила Марина. – Полюбовалась бы на наше горе. Тебе бы понравилось. Хочешь пойдем? – И она протянула к девушке толстую распаренную ладонь.

Лада в ужасе сжалась в комочек.

– Коля сказал здесь его ждать!

– Да что ты? Не захотел доставить тебе такое удовольствие! Ты бы почувствовала себя отомщенной! Разве не этого хотел твой героический папочка, когда жег дом вместе с людьми? Вот уж где высшая справедливость!

Последние слова Марина почти провыла куда-то в небо, потом развернулась и исчезла в подъезде. Лада в оцепенении продолжала сидеть на скамье, только руками обхватила себя со всей силой, на какую была способна, – ей казалось, что иначе сердце пробьет грудную клетку. Еще через мгновение из подъезда выскочил Николай и бросился к девушке.

– Прости, я не заметил, как она улизнула из квартиры, – говорил он торопливо, одновременно отрывая девушку от скамейки и крепко прижимая к себе. – Она тебя напугала, оскорбила? Прости, Марина слишком много перенесла в жизни, иногда она ведет себя как безумная! Ну, скажи, ты в порядке?

– Да, – прошептала Лада.

Она и в самом деле чувствовала себя гораздо лучше. Наконец-то Николай перестал быть чужим и холодным. Он так крепко ее обнимал… как удачно вышло, что Маринка на нее налетела… Лада освободила руки, обняла парня за шею. И почувствовала себя почти счастливой. Вот если бы он еще поцеловал ее… но Коля быстро отстранился, взял девушку за руку и повел прочь от дома.

– Как твоя мама? – выдохнула Лада.

– Уже лучше, – сквозь зубы ответил Николай. – Обычно Марина сама с ней справляется. Но иногда мать начинает метаться по всей квартире, и тогда невозможно сделать ей укол. Сегодня так и вышло.

– А когда тебя нет в городе, ну, тебе же надо экзамены сдавать, как тогда?..

– На такой случай есть сиделка. Мощная такая бабища, в нашем подъезде живет. Но требует платы за каждый вызов, так что пока я в зоне досягаемости…

– Слушай, а как получилось, что вы вроде бы не богаты теперь? – перебила его Лада.

– Не богаты? – хмыкнул Николай, приподняв правую бровь.

– Ну, я имею в виду… про твоего отца говорили, что он весь этот городок скупил… Разве после его смерти эти деньги вам не достались?

– Нет, конечно. Как же они могли нам достаться? Отец с мамой не состояли в браке, мы, дети, не были на него записаны.