Текст книги "Выше над крышами (СИ)"
Автор книги: Елена Чалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Глава 24
– Что происходит? – Елизавета въедливо смотрела в Стёпкины глаза, вынуждая его не отшучиваться.
– Ничего. Я нарочно это сделал – достал Васёнку. Эти двое горе-влюблённых вечно будут ходить вокруг да около. Вот и решил помочь, пусть мажорчик поревнует. Но чуть по морде не получил. Не ожидал от него. Но всё прекрасно. Мы друг друга поняли. И они, надеюсь, между собой тоже разберутся.
– Наконец-то, – лаконично ответила Лиза, после прошедшего удивления, отразившегося на лице.
– Да. Ещё бы тебя понять, – уходя от взгляда серо-голубых глаз, проговорил Степан.
Лиза смотрела и думала, почему всё это время она видела в нём только недостатки? Ведь достоинств тоже много. Додумался до такой игры! Как будто заново познакомилась с этим парнем. Бывает, что общаешься с человеком и нет к нему никаких особенных чувств, а потом резко что-то переключает «тумблер», и начинаешь видеть всё в другом свете.
– А ты ведь можешь быть серьёзным… – с досадой проговорила Елизавета: то ли на парня, то ли на себя.
– Эх, Лиз. Я с шестнадцати лет работаю, в девятнадцать уехал один в неизвестность – в мегаполис на поиски работы, потому что в родном городишке ловить было нечего. Мне никто не помогал. Всё сам. Ты думаешь, я не серьёзный? С шутками просто жить легче.
Лизе стало стыдно. Она ведь ничего не знала о нём, кроме тех, чаще смешных, рассказов из детства. Такие люди, как Стёпка, много болтают, но мало рассказывают о себе. Кажется, что всё знаешь про них, ведь эти личности постоянно «трындят». Но, задумавшись, приходишь к выводу, что душу они открывать не спешат и личное прячут глубоко внутри.
– Знаю, что напоминаю тебе братца и ты нас постоянно сравниваешь, но я – не он, – Стёпа пошёл напролом. Он поднялся и налил себе чай, а потом вернулся на место.
– Это я уже поняла, – запоздало ответила Лиза. Не хотелось говорить парню в спину, когда тот суетился с чаем.
– Я тогда наговорил тебе гадостей, извинился, конечно, и мы тему замяли. Но до сих пор на сердце тяжко. Я как вспомню тебя такую хрупкую, как котёнка, заплаканную, то себя сволочью чувствую. Хочется оберегать тебя и никому в обиду не давать. Даже себе, – снова поток откровенности. И самое сложное для Елизаветы – что парень говорил всё это с неподдельной нежностью.
– Не думай про то наше недоразумение. Оно мне помогло понять, что ты не так уж и сильно похож на моего брата. Ты повёл себя иначе. Достойно, – Лиза отчеканивала слова: вроде правильные и нужные в этот момент, но понимала, что не может выразить ими то, что на душе. Получалось скупо и холодно.
Стёпа сник, но маска шута всегда спасала: он поднял взгляд и наигранно задорно улыбнулся девушке, а потом вновь уставился в чайный омут в большой чашке. Степан подумал, что Лиза – словно Снежная Королева, дождаться от неё взаимности и теплоты – нереально. Может быть, этим она его и зацепила? Она ничего от него не хотела, не проявляла ни симпатию, ни агрессию, но таким образом и разбудила любопытство у парня, которое переросло в нечто большее. Добиться её не было делом принципа, это казалось недосягаемой мечтой. Ему очень хотелось узнать, какая она? Какая, когда подпускает кого-то близко, впускает в свой мир, в душу, которая была, будто Вселенная – непредсказуемая, меняющаяся, манящая, но такая спокойная с виду.
Лиза поднялась со своего места и обогнула стол – этот путь был самым коротким до лестницы. Но проходя мимо сидящего Стёпки, замерла и положила руку ему на плечо, легонько сжав его, подбадривая.
Этот жест оказался для Стёпы неожиданным, и он не сразу сообразил, как отреагировать и что сказать. Но потом, поддавшись чувствам, просто накрыл руку девушки своей, и, не вставая, посмотрел ей в глаза.
Ему всегда нравились блондинки – почему-то так получалось, что эти девушки сразу привлекали его внимание. Но, смотря в огромные Лизины глаза и на каштановые пряди, выбившиеся из не туго перехваченного резинкой хвоста, парень вдруг ощутил дрожь, прокатившуюся по телу волной. Да, эта девушка была другой: загадкой, которая никогда не надоест, которую можно разгадывать всю жизнь и всё равно до конца не узнать её.
Стёпа подумал, что ради её улыбки готов расшибиться в доску, сделать всё возможное и невозможное. Именно такие девушки становятся Музами – не только в творчестве, но и по жизни. Ведь жизнь – тоже искусство, и тут без вдохновения и мотивации счастье не создашь.
Степан смутился от своих мыслей, убрал руку и вновь посмотрел в чашку. Для него было дико – получить такой шквал эмоций за один раз, изменить мнение сразу о двух людях. Благо дело, хоть в хорошую сторону.
Лиза убрала ладонь с плеча и, как подумал Стёпка, развернулась, чтобы уйти, но холодные руки девушки (вечно она мёрзнет!) вдруг обвили его шею: она нежно обняла его со спины – вроде бы по-дружески, давая понять, что гордится им – Купидоном недоделанным, и что не сердится за прошлые обиды. А ещё показывая, что сердце у неё не изо льда, пусть и взгляд, и руки всегда ледяные.
Но для Стёпки, только-только признавшемуся самому себе, что безнадёжно влюблён в эту девушку, подобный жест показался мукой. Парень, всегда активный и красноречивый, будто сжался в комок и притих, и только удары сердца под Лизиными ладонями, прислонёнными к его груди, выдавали его волнение. Он думал, что ведёт себя неправильно и упускает шанс приблизиться к Елизавете, вот так – молча сидя, но Лиза довольно улыбалась: нетипичное поведение парня выдавало его с потрохами! Не будь у него чувств к ней, Стёпа вёл бы себя как обычно.
Выйдя из ступора, Степан взял Лизины ладони в свою, согретую о чашку, руку, не желая, чтобы она уходила.
– Холодные… – чуть охрипшим голосом тихо проговорил он, водя большим пальцем по ладоням девушки.
– Как и я, – ответила Елизавета. Наверное, проснулась самоирония.
– Нет, – Стёпка мотнул головой. – Ты умеешь быть разной.
Глава 25
Дела у Василисы и Демида обстояли иначе, но не хуже.
Девушка, поднявшись наверх для разговора, никак не могла придумать, где бы поговорить. Она не знала, о чём пойдёт речь, чего хочет от неё Демид. Но то, что два парня вернулись с улицы с довольными и целыми физиономиями, означало, что можно сильно не напрягаться.
Ничего не придумав, Васёна зашла в свою комнату, закрыв дверь, когда туда прошёл брюнет.
Вообще, было странно считать эту комнату своей, когда живёшь в доме человека, которого никогда не видела и, возможно, не увидишь.
– Васён, не сердись на этого балбеса, он нарочно, – сразу начал Демид. Парень впервые назвал её Васёной, и ей понравилось, как мягко прозвучало это сокращение из его уст.
– Ничего не понимаю! Как нарочно? Зачем? – Василиска тяжело вздохнула и присела на кровать. За это время она уже успела отойти от негатива и перестала обижаться на Стёпу. Это же Стёпка… что с него взять! Впрочем, и на Демида она тоже перестала обижаться. Парень ничего плохого ей не сделал, всего лишь позволил маленькую вольность с её разрешения. Ведь Василисины чувства и отношение к нему – сугубо её проблемы. В остальном Демид так и оставался эталоном спокойствия, рассудительности и продолжал вызывать доверие.
Василиса посмотрела на собеседника замученно – она устала от этих непоняток повсюду.
– Стёпа хотел, чтобы я приревновал. Ну, я и приревновал, – объяснил Демид, осторожно присев на кровать – на должном расстоянии от Василиски.
– Зачем ему это? И тебе, зачем? – Васёнка тёрла лоб, пытаясь сопоставить мужские задумки.
– Он просёк фишку, что ты мне нравишься и решил помочь – ускорить процесс моего признания тебе, – на выдохе проговорил брюнет и опустил голову на сцепленные руки, стоящие локтями на коленях.
– Зря он… – растерянно проговорила полублондинка. – Я тебе нравлюсь, но не так, как думает Стёпа. Дём, я понимаю, что привлекаю внимание фигурой, ты – мужчина… это природа. Да и я неправильно себя повела, проявляя особое отношение, вот ты и подумал… – она пыталась убедить в несерьёзности симпатий и себя, и его, одновременно.
– Подумал… – горестно усмехнулся брюнет, подняв голову и посмотрев на Васёнку, – …да, я очень много об этом думал и пришёл к выводу, что не в фигуре дело, Василис. Не в твоей красоте, а в доброте. Мне очень нравится, как ты выглядишь, но таких красивых – не сказать, что много, но и не мало. А вот людей, подобных тебе: таких по характеру, с такой душой – я никогда не встречал и точно не встречу.
Хорошо, что Василиска сидела, а то бы упала. Она подобного разговора даже в самых дерзких мечтах представить не могла.
– Вчера я хотел тебе это сказать, но меня опередил Стёпа. Если честно, я подумал, что между вами что-то есть, поэтому ты так себя повела. Хотя повела ты себя правильно! Это была моя ошибка, не смог взять чувство под контроль… звучит глупо. Я вообще редко что-то не контролирую, но эта сфера мне, видимо, неподвластна.
Демид всё говорил и говорил, а Василиса слушала его и чуть заметно улыбалась. Идеальный мужчина! Не для других, а для неё. Девушка бегала по цепочке воспоминаний и улавливала моменты, когда могла бы понять, что влюбилась в него, но не заметила. Всего несколько дней они тут – в этом до одури странном мире, но она так сильно успела полюбить этого парня. Здесь всё было иначе – гипертрофировано, или же, просто на многие вещи тратилось гораздо меньше времени, будто кто-то перематывал фильм из чувств, суждений и эмоций вперёд, останавливаясь только на самом интересном и важном. Не весёлая мегера ли была этим зрителем с пультом в руке?
– Дём… – мило и заботливо проговорила Василиска, когда парень закончил монолог. Но продолжать не стала, а резко придвинулась к нему и обняла. Всё было ясно без слов. И засранец Стёпка оказался чертовски прав, разглядев любовные ниточки между этой парочкой.
– Я, правда, тебе не безразличен? Для меня это важно. Важно, чтобы было серьёзно, а не ради игры… – перейдя почти на шёпот спрашивал брюнет, не отпуская Василису из объятий. Аромат – ненавязчивый, но неповторимый, манил, и хотелось уткнуться в эти пряди густых блондинистых волос. Что за прекрасные духи! Или дело не в дорогом парфюме, а в том, кто его носит?
– Я мучаюсь, видите ли, страдаю от безответной любви, а ты мне про несерьёзность, – отстранившись, проговорила Васёнка со смешинками во взгляде. Такой ответ показался наилучшим. Перед ним была привычная Василиса – довольная жизнью и доброжелательная, в её взгляде столько теплоты и нежности, она, практически, вручала ему ключи от своего сердца. Рисковала, доверившись, но не боялась. В этом вся она.
Демид вновь прижал её к себе, снова гладил по спине, а потом, убрав мешавшую прядку волос, поцеловал девушку. Она ждала этого. Почему поцелуи такие сладкие, когда долгожданные и с теми, к кому испытываешь искреннее чувство? Эти двое влюблялись уже, строили отношения, несли свой багаж из опыта, приятных и грустных воспоминаний, но один-единственный поцелуй сказал им, что всё, что было ранее – не то, не так, не с теми. Когда в твою жизнь приходит любовь, то ощущения иные, с одной стороны, новые, но, с другой, такие родные, будто ты этого человека знал всегда, но почему-то забыл и поэтому не мог отыскать.
Брюнет не останавливался, продолжая целовать Васёну, и вскоре увлёк её на кровать, ласки становились откровеннее, но он не переходил границы дозволенного.
– Прости, – он резко отодвинулся от девушки, встав, но потом вновь присел на край кровати.
Василиса в лёгком недоумении на него посмотрела, процесс ей очень нравился и вроде бы не за что извиняться.
– Сейчас подумаешь, что я опять… – пробормотал Демид, отведя взгляд.
Васёнка довольно заулыбалась. Как же приятно было такое отношение. Он хотел её, но уважал.
Девушка уселась рядом, поправляя майку и заплетая растрепавшиеся волосы в небрежную косу. Парень сидел не шелохнувшись, пытаясь успокоить сбившееся дыхание.
– Демид, а ты страстная натура, – игриво проговорила Василиска, уводя разговор в другое русло. – Ух! Как много ты прячешь внутри.
– Я такой, – по тону полублондинки поняв, что всё в порядке, он ответил нараспев, словно мартовский кот. – Но это будет нашим маленьким секретом, – брюнет резко, но ласково вновь повалил девушку на кровать. Она начала хохотать – невозможно было сдержать радость, словно яркие фейерверки, раскрывающуюся внутри.
Наобнимавшись и нацеловавшись, новоявленная парочка решила, что стоит всё же вернуться к остальным, а то в свете последних событий, Степан и Елизавета могли начать беспокоиться, что что-то не так, что взаимопонимание не найдено.
Глава 26 + визуализация
Квартет воссоединился в гостиной: лица всех четверых сияли довольными улыбками. Демид придерживал Василису за талию, Стёпа и Лиза находились друг от друга на приличном расстоянии, но их обмен взглядами выглядел очень мило.
– Блин, да там же снег! – вдруг громко сказал брюнет, кинув взор на окно.
«Фантастическая четвёрка» ринулась к большому окну – полюбившемуся всем за время пребывания тут.
Снег летел хлопьями, подгоняемый ветром. Он чертил молочные полосы в свете желтоглазых фонарей. Словно какая-то большая кошка лакала из миски молоко, и капли разлетались в разные стороны.
Иногда ветер чуть стихал, и тогда снежинки-комочки падали вертикально, чуть колышась. Но затишье было недолгим, и вновь начинался снежный вальс.
Мохнатые можжевельники и ели во дворике сразу обрели сказочный вид. Ветер красиво навешивал на них снежные игрушки. Зелёные газоны равномерно покрылись лёгким, будто вязаным, одеялом, сквозь которое кое-где, среди рядочков петель, проглядывали изумрудные островки. Вымощенные дорожки засеребрились в свете фонарей, как лунные.
– Он давно идёт, – задумчиво сделала вывод Лиза.
– А мы и не заметили! – подхватила Васёна.
– Не до этого было, – хмыкнул Стёпка, но улыбнулся. – Где наша-то? – парень имел в виду помощницу Вселенной.
В ответ все пожали плечами. Так не хотелось неприятностей от неё, когда у каждого на душе возникло долгожданное умиротворение.
Ребята стояли и задумчиво наблюдали за первым снегопадом. Позади них мигала золотистая гирлянда – Лиза включила её чуть ранее. Большой дом, снег за окошком, иллюминация и две красивые пары – это словно описание прекрасного тихого новогоднего вечера, когда близкие друзья, махнув на всё рукой, решили сбежать в загородный дом и тут встретить Новый год. Провести его спокойно и душевно, но и весело, по-дружески.
– Поздравляю! – прозвучало за их спинами, и квартет резко повернулся.
Всемогущая брюнетка сидела на диване, по спинке которого бегала гирлянда. Девушка выглядела очень уместно, торжественно, атмосферно, в золотистом свете.
– С чем? – опасливо уточнил Степан и пожалел, что вновь нарывается на усложнение жизни, причём всем.
– С прохождением вашего квеста, – спокойно ответила помощница Вселенной.
– И каков наш приз за прохождение квеста? – шутливо спросила Василиска. Она доброжелательно улыбалась брюнетке, видно было, что не боится её, а уважает.
– Лучшие жизни. Лучшее развитие событий, чем могло быть. Вы изменились – это самое главное. А ещё, ваш приз – любовь.
Все четверо были ошарашены, но чуть смутились при упоминании любви.
– Значит, ты нас отпустишь домой? – осторожно уточнил Демид.
– Отпущу?! – удивилась весёлая мегера, и по квартету пробежал холодок. – Вы не пленники. Я вас не держу. Вы сами решили оказаться здесь, я лишь помогаю.
– Так домой-то можно уйти? – не мог понять Стёпа, спрашивая, как ученик у учительницы.
– Конечно! – улыбнулась брюнетка – так тепло, наверное, впервые за всё время. – Но имейте в виду, что вы забудете обо всём произошедшем здесь.
– Что?! – возмутился Демид. Василиса испуганно взяла брюнета за руку. Стёпа хлопал глазами и не находил правильных и цензурных слов для возмущения. А Лиза непроизвольно прижала ладонь к губам. – Тогда в чём был смысл?
– В чём смысл? – девушка поднялась, и друзья невольно отступили на шаг – прочь от неё. – В опыте. Вы получили этот опыт, вы прожили эти моменты, но в другой… хм… системе координат. Я не могу отнять у вас вашу мудрость. И не хочу. У меня противоположная цель. Я часто помогаю людям, когда те спят. Это очень удобно. Можно оставить какие-то воспоминания об их жизни в этом, моём, мире, а они будут считать всё сном, но очень важным, который не забудут.
Весёлая мегера прошла мимо в изумлении застывших двух пар и взглянула на разыгравшийся снегопад.
– Но с вами я действовала иначе. Другие обстоятельства. Нужно было свести четверых очень важных друг для друга людей. Нет, вы не единственные такие, много было до вас, и много – после вас.
– В смысле? Было после нас – звучит очень странно! – подметил осмелевший Стёпка.
– Тут всё странно для вас. В том числе и время. Впрочем, его вообще нет, – сложив руки в замок, помощница Вселенной окинула ребят игривым взглядом.
– Ты, как пришелец, который похищает людей во сне и на улицах, ставит опыты и возвращает обратно с подчищенной памятью, – не унимался Степан, ещё и жестикулируя, и показывая процесс чистки памяти, крутя пальцем у виска.
– Можете считать и так, – шутливо отозвалась брюнетка, – но делаю я это исключительно во благо.
– А как же любовь? – надрывно спросила Василиса. – Если мы всё забудем, то… – она не закончила, закусив губу и обречённо посмотрев на Демида, который заботливо прижал её к себе.
– Души ничего не забывают, они найдут друг друга и узнают. Не беспокойтесь об этом. Любовь – константа во вселенской системе, она существует везде и если зародилась, то её ничто не изменит. Такая же константа, как и совы, – подмигнула она Васёнке, а та не удержалась и улыбнулась.
Такой ответ всех успокоил, хоть и ничего не было понятно до конца.
– А наша дружба? – робко спросила Елизавета, с грустью посмотрев на Демида и Василису. Она так прикипела к этим людям. Ей редко встречались те, к кому быстро проникалась бы доверием и симпатией, с кем могла чувствовать себя раскрепощённо.
– Тут зависит от вас. Проверите, насколько она крепкая. Если встретитесь вчетвером в одном месте, в одно время, заведёте разговор и пересечётесь взглядами, как было здесь вначале, то вспомните всё. Всё, что происходило с вами. Я даю вам шанс.
– Ха! Это нереально, – от досады махнул рукой Степан.
– Встретиться в мегаполисе, да ещё и поговорить, это как иголку в стоге сена найти! Стёпа прав – нереально! – возмутился Демид.
– Нереально? – усмехнулась весёлая мегера. – И это вы мне говорите, находясь в другом мире и разговаривая с помощницей Вселенной? – сарказм, но добренький.
– Это сейчас мы знаем, где мы и кто ты, а потом забудем… и не встретимся, – со вздохом выдала Васёнка.
– Где твой оптимизм? – подколола брюнетка. – Большинство не встречается, и не вспоминает, но бывают и исключения, – пожала она плечами. Наверное, её интересовал общий успех операции, а издержки в виде потерянной дружбы не сильно волновали.
Друзья понимали, что пришло время прощаться и надеялись, что помощница Вселенной не лукавит, и они действительно окажутся дома, и найдут друг друга – хотя бы те, кто стали считать себя половинками.
– Помните строчку: «мы были ими прежде»? Вернувшись, вы будете знать, что уже были ими прежде, – брюнетка обвела взглядом компанию, давая понять, что ими – значит теми, кем сейчас являются; обретшими любовь и взрастившими дружбу. – Удачи! – бодро сказала она, не дав им сообразить, попрощаться, и щёлкнула пальцами, привлекая внимание. Все четверо зажмурились, словно от яркого света, хотя его не было.
Глава 27
***
Осень, как дворник, неспешно подметала яркие листочки в парке.
Демид вздохнул – отпустило.
"В понедельник загляну к доктору – благо дело, что клиника через дорогу от офиса".
Он повертел в руках телефон. Мимо прошла женщина с тяжёлым пакетом, двое друзей, семья с ребёнком.
"А ну его. Рисковать ещё. Мне денег, что ли, не хватает? Надо уметь вовремя останавливаться".
Демид позвонил и отменил встречу, сославшись на головную организацию. Если клиент хочет, то пусть озвучит своё предложение полному совету директоров, а не только ему.
В соцсети мелькнула новая фотка Юрки: парень сидел в плетёном кресле, а рядом – его белый лабрадор.
"Здорова, Юрец! Как жизнь? Смотрю, дома сидишь, никуда не укатил", – по-простому начал Демид и не прогадал. Юрий был рад инициативе старого друга и сразу позвал его в гости. Ведь он купил новый дом, так хотелось показать его тому, кто когда-то мотивировал на движение вперёд, на достижение успеха и на стремление оставаться хорошим человеком, вне зависимости от богатства или бедности.
Прекрасный субботний вечер прошёл под звуки гитары, задушевные разговоры и вкуснейший шашлык. Вспоминали детство, но больше говорили о сегодняшнем дне. Так много общих тем. И огромное желание воскресить старую дружбу. Они были друг для друга одними из тех немногих людей, которые не завидовали успеху, а радовались. Рассказы про покупки, поездки, расширение бизнеса воспринимали не как хвальбу, а как желание впустить в свою жизнь, поделиться важным.
***
Василиса смотрела на гусей, а потом резко перевела взгляд на поворот, в этот момент оттуда выскочил автомобиль.
Девушка отошла ближе к пруду.
– Ай ладно. Чёрт с ней – с подработкой! – проговорила она и позвонила кому-то: – Привет, пап. А мама, где? Я вроде ей звоню. Или ошиблась? А, ну как обычно, узнаю маму – водоплавающая! Вечно она в ванной по два часа зависает. Я приеду. Сегодня. Ага. Ну, как по пробкам продерусь, так яснее будет, через сколько. К Ивановке стану подъезжать, наберу. Тайну поцелуй. Куда-куда! В мокрый нос. Люблю вас. Ждите! Нет, Любашке не говорила, сейчас напишу ей…
***
Лиза допила кофе с молоком и отставила чашку. Как же не хотелось её мыть! Но это лучше, чем вернуться к брату и получить очередную порцию его издёвок. Даже телефон забирать не было желания.
Брат кашлянул и ругнулся на кашель, что тот его достал. Елизавета вздохнула и нашла пакетик с лекарством от кашля, залила его горячей водой в большой кружке. Она молча протопала в комнату и поставила чашку на журнальный столик рядом с братом.
– Это что за байда? – искренне удивился тот.
– Это средство от "проклятые рудники" и "достала эта хренотень", – Лиза перечислила те фразы, которыми братец ругался на свой кашель.
Она молча забрала банку с недопитым пивом и пошла.
– А-а! Ты чё? – был ошарашен брат.
– Помрёшь от воспаления лёгких, я же плакать буду. А я плакать не хочу! – выдала Елизавета.
Брат насупился, кашлянул так, что заныло в груди и взял чашку – из неё пахло апельсиновым ароматом – не так и плохо, как он предполагал.
Лиза вылила в раковину остатки пива и бросила банку в мусорное ведро. В глаза бросилась надпись "безалкогольное".
– А ты, что, безалкогольное пьёшь? – вернулась она в комнату.
– Я чё тебе бухарик, что ли? – обиделся брат. – Думаешь, сижу вечерами в одну харю алкоголем заливаюсь?
– Я просто спросила.
– А я просто ответил, – огрызнулся брат. – Вкус мне нравится.
Лиза решила съездить в круглосуточный супермаркет – не тот, что за углом, а в другой – на окраине.
«И покатаюсь, и дело сделаю», – подумала она и порадовалась, что нашла уважительную причину для побега.
– Ты куда? – брат застал её застёгивающей куртку в коридоре.
– В магазин.
– Купи мне пироженку.
Лиза бросила на него враждебный взгляд, слишком уж тон повелительный был, но потом смягчилась:
– Какую?
– Ты в наш или в "24"? Хотя везде есть. Такие в зелёной упаковке с птичкой, сами они с прослойками, бывают с клубникой, а бывают с персиками…
Лиза начала хихикать.
– Чё ты ржёшь? Я пытаюсь объяснить! – брат тоже начал смеяться над собой. – Ладно. Проще самому. С тобой прокачусь.
– Не-не! Будешь бурчать всю дорогу.
– Не буду. Я вообще больной, буду молчать.
– Я знаю, что ты больной.
– Зараза ты, Лизка.
– Твоя сестра же. Мне положено.
– Тебя не подменили? Ты что-то жжёшь прям!
Лиза молча протянула брату полосатый шарф. Он терпеть не мог шарфы, а этот выжил, потому что был подарен мамой.
– Я как клоун буду, – буркнул парень.
– Больной и старый клоун – это круто! – Лиза подняла указательный палец.
Брат накинул шарф, посмотрел в зеркало и скривился.
Елизавета ловко перевязала шарф на его шее так, что тот заиграл иначе, и образ парня стал стильным.
– Фигасе, как ты умеешь. А я ничего такой, да? – состряпал он довольную физиономию, прищурившись как кот, и покрутился перед зеркалом.
Лиза хитро на него посмотрела.
– Ладно-ладно, ты лучше. Я больной, старый, пузатый клоун с начинающейся лысиной, – парень провёл по коротко постриженным волосам. Стрижка помогала первым симптомам лысины не так сильно бросаться в глаза.
Лиза хихикнула и вышла к лифту, поигрывая ключами от машины.
А брат, закрывая квартиру, думал, что всегда завидовал и незаслуженно обижал эту малявку. А она уже не малявка, а взрослая умная женщина, которая не бросит в беде. Пора брать с неё пример. Это было только начало нового этапа их отношений, но главное, что он начался.
***
Стёпка ушёл в ванную, но вовремя вспомнил про полотенце и вернулся. Щёлкнув выключателем, он подумал, что пора тот привести в порядок, а то уже стыдно перед собой – как будто неумёха какой-то.
Наутро парень решил уточнить у заказчика, которому будет устанавливать кухню, какие стены в доме, чтобы верно подобрать инструмент и не тащить с собой весь свой арсенал. Заказчик был далёк от подобных познаний, хоть по голосу показался зрелым мужчиной, и предложил подъехать и посмотреть самому.
Квартира оказалась в новостройке, недалеко от работы Стёпы.
Стёпку впустили, и переступив порог квартиры, он обомлел – его встретила Даша – в длинном халате и заспанная.
– Вот… – хотел он ругнуться, но передумал, оборвав фразу. Парень умел материться, как сапожник, в одной компании, а в другой – не подобающей – ни одного нецензурного слова не сказать. В этом плане он отлично контролировал свою речь.
– Стёпа? – Дарья испугано сложила руки на животе.
– Так, значит. Я по делу. Я профессионал. Это моя работа. Веди на кухню. Мне и самому тут находиться не по кайфу.
Девушка кивнула и повела парня.
Будь рядом муж, она бы иначе себя вела, но сейчас не на шутку перепугалась. Расставание было тяжёлым, и чего ей только Степан не наговорил "в дорогу", каких только проклятий не насыпал.
Стёпка нервничал, всё валилось из рук.
"Пополнела блондиночка на хороших харчах", – презрительно думал он, кося глазом на усевшуюся на стул Дашу и смотрящую в окно – только бы не на него. По фигуре в струящемся халате не было заметно, но пополневшие щёки и без того круглого лица, делали её похожей на забавного хомячка из мультика.
Стёпа с удивлением признал, что больше не находит эту девушку красивой, а раньше с ума сходил по ней. И дело не в потолстевших щеках и помятом домашнем виде, а просто перегорело всё. Она обычная Даша – чужая жена, и ему нет дела до неё.
– Стёп, а ты можешь не брать этот заказ? – чуть дрогнувшим голосом уточнила Дарья.
– А что тебя смущает? Сделаю, как положено. Я не халтурщик, – съязвил он, не поворачиваясь и отмеряя рулеткой стену – лучше сразу всё измерить, вдруг на производстве накосячили или замерщик ошибся.
– Я… я не хочу, чтобы ты… Давай я тебе за заказ заплачу, но ты кого-нибудь ещё найди. Ему тоже заплачу. Никто не в проигрыше…
– Что, мажорка, денег завались стало? Направо и налево разбрасываешься? – зло выплюнул он, повернувшись к Даше.
– Вот только не надо меня оскорблять! – взбеленилась Дарья.
– Во! Узнаю стерву. А то вжалась в стул – можно подумать бедная овечка. Мне только мозги не полощи. Знаю тебя, как облупленную!
– Когда ты уже успокоишься?! Сколько можно! Я не за деньги замуж вышла, а за Мишу! Люблю я его, понял! И пусть старше, зато вот так со мной разговаривать никогда не будет! И ребёнка умным вещам научит, и всё для него сделает. И для меня… – вскочив, высказала блондинка.
Девушка размахивала руками, и мягкая ткань халата ходила ходуном – теперь животик явно прорисовался.
– Дашка, ты беременна, что ли? – в изумлении спросил Стёпка, резко загасив весь пыл.
– Да! И что с того? – гордо вздёрнув нос, ответила девушка. Но потом чего-то испугалась, как затравленный зверь посмотрев на Степана. Она знала, что он хороший парень, добрый и умный, хоть и косит под разгильдяя с замашками гопника. Но слишком много боли причинил ему разрыв отношений, поэтому про беременность лучше было не говорить – не самая полезная информация для него. Ведь они тоже когда-то мечтали, что у них будут дети, даже имена придумывали.
– Что я тогда на тебя ору, – он осуждающе побубнил на себя. – Кого ждёшь: мальчика или девочку?
– Дочку.
– Степанидой назови.
– Дурак ты, Стёпка!
– Не всем быть умными. Ладно. Не надо мне оплату. Хрен с вами. Есть у меня один знакомый – хороший установщик, тогда ему заказ скину.
Даша одобрительно и благодарно закивала. В этот момент прибежала маленькая собачонка, она появилась у Дарьи ещё во времена отношений со Стёпой.
– О, Огрызок! – поприветствовал Степан собачку, а та сначала испугалась, но потом узнала его: начала вилять хвостиком и нарезать круги вокруг парня. Вообще-то собаку звали Элизой, но Стёпа упорно не признавал эту кличку и называл Огрызком.
Стёпка прошагал в коридор. На тумбе в прихожей лежал Дашин телефон с заставкой: она и лысый мужичок интеллигентного вида в очёчках. Да, видно, что старше, но в целом бодрячок ещё. Стёпа видел его ранее лишь мельком.
– Правда, что ли, любишь? – кивнул он на заставку, а Дарья сразу взяла телефон и погасила экран.
– Люблю. Он хороший человек, – ответила Даша. – И ты хороший. Но… не срослось у нас. Ты-то как?
– Лучше всех, – хмыкнул парень. – Удачи! – отсалютовал он. – Михайловну береги, не истери, – кивнул на живот и не оборачиваясь ушёл.
Дарья закрыла дверь и потёрла глаза – защипали, как бы не расплакаться. Это всё гормоны.
Она думала, что недооценивала Стёпу всё это время. Нет, она не жалела, что они расстались, теперешняя жизнь ей гораздо больше нравилась, но почему-то раньше не видела в этом балбесе всего того, что подметила сейчас. А, может, этого раньше и не было, и он просто изменился.
