Текст книги "Вечники: Книга воды. Книга огня. Книга земли"

Автор книги: Елена Булганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– С мамой? – заколебалась Лида. – Ну, да, наверно. Если только она не спит, а то ей что-то нездоровится.

– О! – Подвижное выразительное лицо Анны огорченно вытянулось.

– Ну, честно говоря, она почти всегда теперь неважно себя чувствует, – выплеснула Лида то, о чем думала непрерывно, пока возилась с овощами.

– Лидок, кто там?! – долетел до них чуть взволнованный голос Веры. Прежняя жизнь не приучила мать и дочь к частым визитам.

– Пойдем, – вздохнула Лида. – И имей в виду – она тоже фанатка художников-передвижников.

Они вошли в комнату. Вера за это время сумела собраться с силами и сесть на своем ложе почти ровно, спустив искореженные ноги на коврик и задрапировав их покрывалом.

– Мам, знакомься, это моя новая подруга. Мы познакомились в парке. Анна занимается бегом, там у них целая группа энтузиастов. Вот, зовет присоединиться, – на одном дыхании выдала Лида.

– Обязательно сходи, – горячо поддержала Вера, впиваясь глазами в лицо Анны. – Когда такой отличный парк под боком, грех им не пользоваться. Рада познакомиться с вами, Анна. Если нужна какая-то особая экипировка, то скажите, мы все приобретем.

– Я тоже очень рада знакомству, Вера Львовна, – ласково произнесла Анна. – Лида много мне о вас рассказывала. Она очень вас любит.

Верины щеки слегка порозовели от удовольствия. А потом она все-таки не удержалась:

– Анечка, ваше лицо… это просто чудо какое-то. Но вам, конечно, не раз и не сто раз говорили то, что я намереваюсь сказать?

– Увы, в последнее время все реже, – шутливо насупилась Анна. – Зато сразу можно узнать культурного человека.

– А вы, часом, не родственница… нет сведений на этот счет?

– Да что вы, Вера Львовна, увы! Все мои дореволюционные родственники обретались в глухих деревнях, до Петербурга никто не добрался.

Лида не удержалась – хихикнула, прикинувшись, будто кашляет. Меньше всего Анна походила на деревенскую жительницу.

– Да уж, чудеса, – открыто любовалась гостьей Вера. – Вот так, не вставая с постели, словно в Третьяковке побывала. Вы ведь пообедаете с нами?

– Обязательно, – заверила Анна. – Я сейчас Лидуше помогу, а потом все вместе посидим и пообщаемся, ладно?

– Конечно. – Вера словно исцелялась на глазах, порозовели губы, исчезла болезненная муть из уголков глаз. Новая подруга дочери нравилась ей необыкновенно. А всего больше нравилось то, что они, наконец, появились, эти подруги.

На кухне Анна сразу взялась за овощи, резала их со скоростью света, не глядя. Глаз же она не отрывала от Лиды.

– Ну, ты как? Переварила мою историю? Знаешь, я решила не оставлять тебя одну, это ведь все-таки непростое известие, да? И вопросы наверняка накопились?

– Да уж, это точно, – согласилась Лида. Она не стала распространяться о том, что за прошедшие пару часов с ней случились потрясения и покруче. – Слушай, Анна, а как вы вообще меня нашли? Как догадались, кто я такая? Существует какой-то способ?

Анна мотнула головой:

– Нет, обычно у нас нет возможности распознать себе подобного. Разве что он сам себя выдаст. Ну, к примеру, выступит на ток-шоу с историей на тему: «Я живу на свете двести лет, а выгляжу на восемнадцать». Но таких идиотов среди вечников пока не случалось. Иногда по книжкам можно догадаться. Человек так описывает другую эпоху, с такими невероятными деталями, что сразу понимаешь – он из наших. С документами еще случаются накладки, не все достаточно быстро соображают, что необходимо менять паспорт хотя бы раз в столетие. Так что ты, возможно, первая из вечников, кого обнаружили до переломного возраста.

Слышать, что она – первая, было приятно. Лида просыпала картошку мимо кастрюли, ойкнула, бросилась сгребать ее с плиты.

– А насчет тебя вообще забавно получилось, – продолжала резать и рассказывать Анна. – Мы еще весной задумали с ребятами махнуть в северные страны, порыбачить. Валерка с Лазарем – фанаты хорошей рыбалки. На обратном пути недельку погостили в Питере у наших друзей.

– Таких же, как вы… то есть мы?

– Да нет, они обычные ребята, мы с ними на Красном море пару лет назад познакомились. Так вот, в Питере в новостях услышали, что в пригороде завелся маньяк, нападает на девушек. Обычно мы не вмешиваемся, но тут я настояла. Сняли здесь квартиру. А потом две недели я днем и ночью болталась по местному лесопарку, пока парни оттягивались в досуговом центре. И никто на меня даже не подумал нападать. Представляешь, какими комплексами я обзавелась? – Анна шутливо дернула себя за выпавший из прически темный локон. – Потом ребятам наскучило здесь торчать. Лазарь мигом завел нужное знакомство и узнал, что никакого маньяка больше-то и нет. Напал на девчонку-школьницу и умер от сердечного приступа, едва ее коснувшись. Как думаешь, что нам первым делом пришло в голову?

– Ну, я догадываюсь…

– Конечно, нам стало интересно. Выяснили твою фамилию, отыскали дом, установили наблюдение. Сразу поняли, что ты живешь первичной жизнью и ни о чем таком не догадываешься. Мы бы, скорее всего, и не стали тебя беспокоить, но… есть некоторые обстоятельства.

– Какие? – вздрогнула Лида.

Анна умолкла, прислушиваясь: со стороны лестницы слышались легкие, будто крадущиеся шаги, и через секунду на кухню заглянул Славик. Увидев рядом с ненавистной родственницей еще и незнакомку, ойкнул и умчался прочь, громко топая и натыкаясь на предметы мебели.

– Боится тебя? – понимающе спросила Анна.

– До обморока просто. Да если бы он один!

– Ну, нам всем это знакомо!

– Почему?! – Лида впилась в нее умоляющим взглядом. – Что во мне… в нас страшного? Так надоело… ведь всю жизнь…

Она тщетно боролась с подступающими слезами. Анна обняла, провела теплой рукой по волосам.

– Ничего ужасного в нас нет. За исключением того, что однажды мы все побывали на пороге смерти и стали, можно сказать, ее крестниками. Люди это чувствуют и порой реагируют очень бурно. Особенно те, кто боится смерти.

– А разве мама, к примеру, не боится? Она ведь так больна. Но ей-то я ужаса не внушаю?

– Чего ж бояться, если она саму смерть умолила пощадить тебя? – хмыкнула Анна. – Да и вообще – чего бояться-то? А за маму свою не переживай. Она будет здорова. Мы уже все обсудили, даже клинику подходящую подобрали, в Нью-Йорке.

– Но это же безумно дорого! – запротестовала Лида. – Я только с утра со знакомым врачом об этом разговаривала. Он, правда, говорил об Израиле, но все одно… Даже если продам себя на органы, нужной суммы не набрать.

Тут Анна с поразительной неделикатностью расхохоталась до слез:

– Ой, Лид, уморила! Хотела бы я посмотреть, как это – попробовать изъять органы у вечника! От больницы бы камня на камне не осталось! А насчет денег – тоже мне, проблема, – продолжала она, чуточку угомонившись и возвращаясь к готовке. – Поверь мне, когда живешь очень долго, научаешься добывать деньги буквально из воздуха. Так что об этом даже не думай. Главное – тетку с внуком домой отправить поскорее, иначе беды не избежать. Постоянный страх до хорошего не доводит.

– Да как ее отправишь? Даже если удастся послать маму на лечение, она не допустит, чтобы я тут оставалась одна.

– А ты и не будешь одна, – расцвела в улыбке Анна. – К тому времени мы с твоей мамой станем лучшими друзьями, и с Лазарем она познакомится, а уж он-то всем внушает железное доверие. Так что твоя мама без всяких сомнений оставит тебя с нами. А может, ты вместе с ней поедешь, там ведь тоже можно учиться. Поглядим.

– А если тетка не захочет уезжать? Она, кажется, всерьез решила здесь поселиться. Предварительно сдав маму в дом инвалидов. Наверно, надеется, что я сама, как неуравновешенный подросток, из дома сбегу, и все ей достанется.

– Ничего, уедет как миленькая. Если что, подключим тяжелую артиллерию в лице Валерия. Но скорее всего, она сама скоро почувствует, что гробит себя и внука. Обычно такие вещи не сразу, но доходят.

Лида вдруг вспомнила о том, что угнетало и пугало ее в последние часы больше всего.

– Анна, я сегодня чуть не убила человека, – виноватым голосом произнесла она. – А потом еще жалела, что не убила… едва не погналась за ним, чтобы закончить дело.

– Ого! – Оставив готовку, гостья уставилась на нее с интересом. – Быстро ты… не связано ли это с тем байроническим красавцем, который тебя караулил у приемного покоя?

– Ага, точно, связано.

– Неужели он рискнул сделать что-то против твоей воли? Но ведь тогда бы и догонять не пришлось…

– Нет, что ты! – замотала головой Лида. – Марат ни при чем. Просто нам повстречался в парке его отец, какой-то гадкий сектант. Я даже не сразу поняла, что он его отец. Но тип был такой мерзкий, и мне ужасно захотелось спровоцировать его, понимаешь? Чтобы он напал на меня и… сама знаешь. По правде говоря, мне и сейчас еще этого хочется.

Анна печально вздохнула, будто вспомнила какой-то малоприятный момент собственной биографии.

– Лид, да ты не расстраивайся так сильно. Понимаешь, каждый человек, узнав, что обладает какой-то способностью, даже не самой уникальной, обязательно захочет испытать ее на деле. Так что не торопись считать себя чудовищем, мы все через это прошли. Одна только мысль, что можно убить мерзавца и остаться безнаказанной… о, как я тебя понимаю. И все-таки торопиться с этим не стоит.

– Ну, один мерзавец на моем счету уже есть.

– Да, но тогда ты не знала то, что знаешь сейчас. Ты совсем еще ребенок, Лида… и не спорь, пожалуйста, ты ведь даже не представляешь, сколько мне лет. Тебе нужно все обдумать, выбрать свой путь. Чтобы потом ни о чем не жалеть. Знаешь, среди нас есть такие, кто превратил убийства в смысл жизни. И те, кто просто развлекается подобным образом. И те, кто старается жить по Божьему закону, пусть даже сама его жизнь совсем не вписывается в этот закон. И ты должна сама решить, какой будешь ты. Понимаешь?

– Ага, – вздохнула Лида, и едва ли ее ответ был абсолютно правдив.

– Ну, остались еще вопросы?

– Да! – с готовностью сказала девушка, но тут же покраснела и смутилась. Взгляд Анны сделался настороженным:

– Эй, что там у тебя? Спрашивай, не стесняйся.

– Ну, я хотела знать… просто чтобы верно ориентироваться… в общем, кто из ребят твой парень, Лазарь или Валерий?

Анна засмеялась с заметным облегчением, будто опасалась совсем другого вопроса:

– Ни тот и ни другой, Лидуся! Знаешь, не хочу тебя разочаровывать, но любовь и вечность едва ли совместимы. Вот дружба – да, пожалуй. Хотя и она нуждается в усердных тренировках. Мы с Лазарем лет по десять дружили, потом разбегались по разным концам света, потом снова встречались… А в последние сто лет превратились просто в неразлучников. Стоит мне хоть на час с ним расстаться, как возникает странное чувство, будто забыла дома руку или ногу. Ну, удовлетворила я твое любопытство?

– Ты говорила о каких-то проблемах, – заторопилась Лида. – И…

Но Анна шутливо прихлопнула ей рот ладошкой:

– Давай не здесь, ладно? Будет время поговорить. Мы с ребятами уедем на пару деньков – срочные дела. Но потом вернемся и будем с тобой столько времени, сколько понадобится, чтобы ты во всем разобралась. А теперь давай обедать.

Вдвоем они придвинули стол к Вериной кровати. Мать, обложенная подушками, сидела почти прямо и ела со здоровым аппетитом. Анна за чаем словно бы к слову заговорила о своем хорошем знакомом – владельце клиники в Нью-Йорке, о благотворительных программах, по которым попасть на уникальное лечение можно почти бесплатно. Вера сначала слушала отстраненно, но под конец легкий румянец надежды озарил ее лицо. Да, Анна была отличным психологом.

– Постарайся никого не убить, пока нас не будет, – шепнула она Лиде на ухо, прощаясь с ней у калитки.

– Возвращайтесь поскорее, – взмолилась девушка, которая уже чувствовала себя одинокой и покинутой.

– Вернемся, и с хорошими новостями, вот увидишь. – И Анна спортивной рысцой припустила под накрапывающим дождем. Лида пожалела, что не предложила ей зонтик. Хотя, кроме легкой простуды, ее новой подруге вряд ли что грозило.

Под утро ей приснился Марат Вельшин. Он стоял на дорожке, ведущей к школе, избитый, с рассеченной бровью, в разорванной одежде, и толпа учащихся брезгливо обтекала его. А он смотрел на Лиду с таким презрением, словно это она разболтала всей школе его горькую тайну. Проснувшись, она долго не могла успокоиться, даже школьную блузку дважды напялила наизнанку.

Что-то неуловимо изменилось в ее отношении к Ворону. Она без конца ругала себя – и заочно Санина – за то, что вчера они не приняли никаких экстренных мер. Можно ведь было позвонить директору школы, в полицию в конце концов. И как же она мечтала теперь, чтобы Марат как ни в чем не бывало поджидал ее у дома! Но этого, конечно, не случилось.

Однако вопреки мрачным прогнозам Вельшин оказался в классе. Он сидел за партой в своем сером щегольском костюме и читал учебник. Заметив Лиду, лишь на секунду скользнул по ней взглядом, в котором читалось грозное предупреждение: не подходи, не спрашивай. И снова уткнулся в книгу. Знакомый мобильник словно ненароком был брошен на край парты, сигнализируя: я знаю, что ты знаешь.

Лида и не собиралась подходить, но дышать стало легче. Беглый взгляд убедил ее, что бесподобная внешность Марата не понесла заметного ущерба. Возможно, все оказалось не так уж страшно. Она плюхнулась на стул рядом с Милой, тоже с головой ушедшей в учебник по геометрии.

– Привет, как тетя? – тут же спросила подруга.

– Нормально, что с ней сделается.

– Здорово. Про самостоятельную не забыла?

– Ч-черт! – Лида в панике схватилась за учебник.

Поговорить с Милой удалось лишь на перемене. Кабинет физики был на первом этаже, и весь класс высыпал на школьный двор, залитый таким жарким солнцем, какого не бывало здесь и летом.

– Он ведь за тобой вчера пошел, да? – щурясь на небо, спросила тонким голосом Мила. – Я видела в окно.

Ноги стали ватными. Неужели сейчас она потеряет единственную подругу? Но врать Лида не стала:

– Да, выследил меня до больницы. Но это ничего…

– Я жалею, что сказала тебе… о своих чувствах, – по-птичьи часто дыша, выпалила Журавка. – Ужасно глупо… нужно было подождать. Просто Ворон никогда не встречался с девочками из класса. Но ты ведь особенная, я не учла.

Последнюю фразу она произнесла без грамма желчи или сарказма.

– И ты все равно дружила бы со мной? – спросила Лида о самом важном.

Колокольчиком прозвенел тихий смешок.

– Конечно, дружила бы. Я и дружу. Если, конечно, у тебя будет оставаться время на дружбу со мной.

– Да сколько угодно! – Лида от восторга готова была воспарить в сияющие небеса. – Ты пойми, все не так, как кажется со стороны. Мне лично Марат совсем не нравится. («Ой ли?» – влез с поправкой тихий внутренний голосок.) А я ему – тем более. Просто тут случилась одна странная история: Алеше Санину почудилось, что какие-то люди следят за мной с дурными целями. Сам он, конечно, занят под завязку, вот и попросил Вельшина присмотреть за мной. Но вчера все прояснилось, и Марат ко мне больше даже не подойдет, вот увидишь. Да он счастлив без памяти, что скинул эту обузу! Но друг он хороший, признаю.

– Да, хороший! – воскликнула Мила, сияя едва ли не материнской гордостью. – Я всегда завидовала их дружбе с Лешей. Всегда мечтала о такой же: верной, немногословной. И как же хорошо, что ты пришла в наш класс!

– Немногословная дружба у нас не получится. Мы все-таки девочки, – хихикнула Лида, и в этот миг прозвенел пронзительный школьный звонок.

Остаток дня прошел на удивление спокойно. Время как будто немного застопорилось, перестало нестись одичалым галопом. Лида машинально разговаривала с Милой, отвечала на уроках, выполняла задания. А параллельно в голове ее мысли медленно и тягуче крутились вокруг одного:

«Неужели это правда и мне предстоит жить… очень долго? Неужели все вокруг – Мила, Марат, Алеша – будут взрослеть, потом стареть, а для меня все прекратится через два года? Говорят, бред сумасшедшего бывает стопроцентно убедительным, потому что сам он не сомневается в своей правоте. Да, но ведь насчет маньяка Анна была права, и она первая убедительно объяснила, почему от меня люди шарахаются. Так, значит, правда? Через десять лет уже станет заметно, тогда и поверю до конца. Хорошо, что при нынешних достижениях пластической хирургии можно очень долго всем морочить головы».

После звонка с последнего урока Марат пронесся мимо нее со свистом, не сказав «прощай». Хоть эта проблема была решена.

Глава 8
Проверка

На следующее утро Вера торжественно произнесла фразу, которую ее дочери приходилось много раз слышать и раньше:

– К сожалению, деньги имеют странную особенность неожиданно кончаться.

– Но у нас пока все есть, а твоя пенсия уже через неделю, – оптимистично напомнила Лида.

– Да, но у нас больше нет возможности катать Славика на такси. Так что сегодня тебе придется собственноручно отвести его в школу. Заодно покажешь парк, а то бедный ребенок там до сих пор и не побывал ни разу.

– Ты чего, мам, он же смотреть на меня боится, не то что идти куда-то вместе!

– Глупости! – живо возразила Вера. – Он просто тебя плохо знает, вот и стесняется немного.

– Стесняется? Это так называются его вопли по ночам?

– Ну, дочь моя, будь же снисходительна. Ему тоже несладко: бабушка в больнице, остался с почти незнакомыми людьми. Кстати, можешь потом отвести его в больничку на свидание с бабулей.

– Да, его тетка, наверно, захочет повидать. – Лида скривилась от такой перспективы, придется ведь присутствовать.

– Ладно, допивай чай, а я позову малыша и подготовлю его.

Девушка вернулась на кухню, а через две минуты громкий рев сообщил ей, что переговоры пошли не слишком гладко. Пришлось бежать в комнату.

Несносный Славик отчаянно рыдал и твердил сквозь рев, зажимая глаза руками:

– Не пойду с ней! Не пойду, не пойду!

Вера ласково обнимала его за плечи, пыталась наладить контакт:

– Да отчего же, Славулечка? Она ведь твоя тетя, и учитесь вы в одной школе.

– Пусть за мной опять приедет дядя на такси! С ним поеду!

– А карету тебе не подать к воротам, дорогой племянник? – обозлилась Лида. – В общем, живо собирайся – и на выход.

– Не-ет!

– Тогда сиди в своей комнате и прогуливай школу! Кому хуже? Отстанешь от класса и останешься на второй год!

Малыш горестно взвыл.

– Лида, перестань, – вступилась за него Вера. – Сейчас Славик умоет мордашку, возьмет портфель и пойдет с тобой. Что там с чаем?

– Остыл, – буркнула Лида, поняв, что ее отсылают прочь.

Видимо, без нее матери как-то удалось уговорить мальчика, потому что к Лидиному выходу из дома он уже жался у калитки, бледный и несчастный. От протянутой руки бедолага уклонился и потрусил чуть позади Лиды, словно побитая собачонка.

Так они и вошли в парк. Погода радовала еще одним солнечным деньком, и утренний парк предстал во всей красе, еще не облетевший до конца, пурпурный и золотой. Лида, идя вполоборота, чтобы не терять из виду малыша, громко вещала в пространство о местных достопримечательностях:

– А раньше здесь были охотничьи угодья. Царь и его свита разъезжали на конях и охотились на крупных животных.

– Каких? – пискнул Славик, и Лида возликовала: кажется, есть контакт!

– Ну, на медведей, на лосей, может, и на волков.

– А где сейчас эти звери?

Лиду так и подмывало ответить: да здесь же, прячутся за деревьями, а во-он под тем холмом медведь затаился в берлоге, стережет одиноких путников. Но она обуздала свою кровожадность:

– Ушли далеко в леса. Теперь здесь только белки живут. А на озере – утки.

Они как раз шли по пружинящей тропинке вдоль озера. От воды тянуло зябкой сыростью, утки резво подплывали к самому берегу в надежде на угощение. Вдруг кусты с правой стороны зашевелились, и на тропу кубарем скатился потрепанный мужичонка средних лет. Лида едва успела отдернуть назад племянника. Незнакомец встал на карачки, внимательно глядя снизу вверх на Лиду слезящимися мутными глазами.

– Эй, девчонка, – прохрипел он, – денег мне дай, живо.

Славик пискнул и попятился. Лида задвинула его себе за спину и четко проговорила:

– Денег у меня нет. Пожалуйста, уйдите с дороги, не пугайте ребенка.

Особого страха не было, все-таки в парке в этот час хватало людей. Правда, здесь, в низине, они были скрыты от глаз, но если хорошенько завопить… Хотя зачем вопить, в свете новых-то обстоятельств? Лида даже засмеялась тихонько над собственной несообразительностью.

– Денег дай, – повторил тип, поднимаясь на ноги и наступая на девушку. – Не видишь, что ли, худо мне?

– Не моя проблема. Денег нет.

– Сейчас у тебя будет проблема, – свирепел на глазах ал-каш. – Сейчас я твоего пацана в озеро засуну, пискнуть не успеешь. Лучше не беси меня.

Славик повизгивал от страха и дергал руку, наверно, хотел убежать. Но Лида держала его крепко, а сама даже не трогалась с места. Голову словно заполнила пульсирующая горячая масса, дыхание сбилось, губы свела судорога. Нахлынувшая злоба требовала выхода, в воображении уже рисовались сладкие картины того, как эта нетрезвая мразь корчится на земле. И лишь какой-то испуганный голосок внутри истошно умолял ее остановиться.

Алкаш сделал еще шаг вперед, но Лида не шевельнулась. Вдруг мужик застыл на месте и потер рукой грудь. Взгляд его расфокусировался. Тип осторожно втянул воздух, прислушиваясь к себе, потом произнес жалобно:

– Слышь, ну дай денег, будь человеком!

На этот раз прозвучало убедительней: кажется, он в самом деле решил, что ему поплохело от недостатка горячительного.

И тут снова кусты заходили ходуном, какая-то темная фигура стремглав вылетела из них и набросилась на приставалу. Через мгновение тот уже бился и верещал в мощных руках Ворона.

– Марат, отпусти его! – вышла из ступора Лида. – Все в порядке, он ничего нам не сделал.

– Кто тебе велел на них нападать? – вдруг заорал Вельшин, и Лида озадаченно притихла.

Пьяница забился сильнее.

– Говори, кто велел, живо! А то в озеро брошу.

– Марат, да ты чего, он же просто хочет опохмелиться, – теперь уже Лида всерьез озадачилась тем, как спасти бедолагу. Да и Ворон ее пугал – что еще за странные фантазии?

– Он тебя ждал, – сообщил ей Марат, без всякого напряга удерживая алкаша на вытянутой руке так, что тот едва скреб носками драных кед по земле. – Я проходил здесь полчаса назад, и он уже тихарился в кустах. За это время что, не нашлось, к кому прицепиться?

– Да нет же, это совпадение. Просто решил, что меня легче запугать. Потому что я ведь с ребенком…

– Вот сейчас и узнаем. Ну, будешь говорить? – И Ворон подтащил обмякшего мужика к самой кромке озера, где утки, выстроившись полукругом, с интересом наблюдали сцену из человеческой жизни.

– Серьезные люди! – выкрикнул вдруг алкаш, поджимая ступни, которых уже коснулась студеная озерная водица.

– Что?

– Серьезные люди попросили, чтобы пристал именно к этой девке! Денег дали и велели попугать, но не бить и не убивать, а только так… потрясти немного.

– В каком смысле?

– Да вот как ты меня, парень, за одежку потрясти!

– И где они сейчас, серьезные люди?

– Почем знаю, может, наблюдают за нами? Они предупредили, чтоб я не вздумал смыться с деньгами, пока дело не сделаю.

Вельшин отшвырнул мужика обратно в кусты, брезгливо потряс кистью руки, огляделся.

– Слышала? Ладно, пошли отсюда!

Но Славик врос ногами в землю: он не смел пройти мимо страшного дядьки, скулящего на траве. Марат легко подхватил его, отработанным движением забросил себе на плечи.

– И как ты, я интересуюсь, здесь оказался? – спросила Лида, когда с тропы они перебрались на парковую дорожку. – Конечно, совершенно случайно?

– Ну, смотря что называть случайностью, – уклонился от ответа Ворон.

– А я думала, с провожаниями покончено. А они, оказывается, перешли на новый уровень – стали тайными. И сколько весь этот цирк будет продолжаться?

– А пока за тобой таскаются какие-то невнятные личности, Весна, и подсылают отморозков, чтобы нападать на тебя.

– Типа, местный герой, да? Всех защищаешь?

– Нет, только тех, о ком беспокоятся мои друзья.

– О как заговорил! А недавно уверял, что почти влюблен в меня!

– Надеюсь, не разбил твое сердце?

Ерническая манера сейчас была на руку обоим: помогала снять неловкость после того, что случилось вчера. Поэтому они с удовольствием перебрасывались колкостями почти до самой школы. Ворон при этом не забывал зыркать по сторонам, наверно, выглядывал «серьезных людей». Тогда как Лида решила обдумать эту информацию после, на досуге. А еще лучше – обсудить с Анной и ребятами, когда те вернутся.

Расстались на подходе к школе: Вельшин молча поставил Славика на землю и затерялся в толпе. Лида до звонка успела сбегать на первый этаж к начальным классам и вручить Славика его учительнице. Мальчик больше не шарахался от нее и даже позволял брать себя за руку – наверно, понял, что в жизни случаются вещи пострашнее родственницы.

А Лида испытывала разочарование – Ворон опять ей помешал. Что-то жутковатое, неутоленное скреблось внутри, требовало выхода. Потом снова вернулся стыд. Она должна равняться на Анну, Лазаря и Валерия, а не на тех неизвестных распоясавшихся вечников, что погрязли в убийствах.

После уроков случился незапланированный субботник: старшеклассникам вручили метлы с граблями и послали чистить спортплощадку от нанесенных туда ветром кленовых и прочих листьев. Лида трудилась в темпе: ее ждал Славик, топтался на школьном пороге. В больницу они уже не успевали, и тем лучше: неприятные встречи нужно дозировать. Рядом Мила Журавка сгребала листья сосредоточенно и аккуратно, как делала все, за что бралась. С другой стороны небрежно помахивал метлой Ворон, время от времени кидал на Лиду насмешливые взгляды. Заговорил, когда Мила унеслась за мешками для мусора.

– Совсем страх потеряла, Весна? Не вижу на твоем лице даже раздумий на тему, кто тебя заказал.

– Никто меня не заказывал, ясно? – моментально взбеленилась девушка, опасливо озираясь. – Этот тип просто искал подходящую жертву. А тебе соврал, чтобы отвязался.

– Нужно было его в ментовку оттащить, – с сожалением произнес Марат. – Составить фоторобот тех людей.

– Точно не нужно!

– Слушай, а может, ты кому-то кругленькую сумму задолжала?

– Может. Но я об этом ничего не знаю.

– Но скорее всего, это связано с маньяком, которого ты угробила. Может, у него богатые родители, которые нанимают разных людей, чтобы запугивать тебя? Для начала…

– Не думаю, что это связано с тем уродом. Просто случайность, сколько повторять?

– Смотри, разбирайся скорей со своими проблемами. Когда-нибудь у меня закончится терпение приглядывать за тобой.

– Можно, оно закончится прямо сегодня? – огрызнулась Лида. – И имей в виду: назад я еду на автобусе, провожать меня точно не нужно.

– Такое облегчение, прям не представляешь!

В этот момент примчалась Мила с мешками, и разговор немедленно прекратился.

Только в шесть часов вечера Лида наконец уселась за уроки. До этого ей пришлось переделать уйму дел: приготовить ужин, провернуть большую стирку и помочь матери вымыться под душем. Последнее оказалось самым тяжелым – Вера мучительно стеснялась своей беспомощности, со всем норовила управиться сама, а выходило только хуже. Потом пришлось еще полчаса прибираться в ванной комнате. Впервые Лида от всей души пожелала тетке скорейшего выздоровления. Но той, кажется, нравилось лежать в больнице и изводить сестру по телефону рассказами о том, каково это – пребывать на пороге смерти.

Едва был открыт первый учебник, как от калитки раздался звонок.

«Анна!» – едва не заорала на весь дом Лида, бросаясь отпирать. Но на улице, вальяжно облокотившись локтем на забор, ее дожидался Марат. На этот раз он был облачен в изумрудного цвета блейзер, бесподобно гармонирующий с его смуглой кожей. Светло-коричневые ботинки, безупречно начищенные, отражали закатные лучи.

«Интересно, где он прячет от папаши свои вещички? В земле захоронки делает, что ли?»

– О, ну что опять? – притворно застонала девушка. – На меня снова напали, а я и не заметила?

– Не-а, все спокойно, просто мимо проходил, – расплылся в улыбке Ворон. – Слушай, Весна, ты чего сейчас делаешь?

– Уроки, ясное дело.

– Ага, значит, свободна. Прогуляешься со мной кое-куда?

– Это куда?

– Да тут неподалеку. Обещаю, не пожалеешь.

– Скажи куда, а я подумаю.

Прогуляться и в самом деле хотелось. Да еще в компании такого красавца. Жаль, уже темнеет, никто толком не обзавидуется.

– Нет, не скажу, – тряхнул головой Вельшин. – Можешь не ходить, но потеряешь очень многое. К тому же будешь всю ночь страдать от любопытства.

– Ладно, заходи в дом, – вздохнула Лида.

Мама обрадовалась Марату, как старому другу. И без лишних препирательств дала разрешение прогуляться, хотя до этого настойчиво гнала дочь за уроки. В этот миг Лида с каким-то новым прозрением осознала всю бездну материнского одиночества…

Сначала, храня таинственное молчание, Вельшин вывел девушку на главную улицу поселка. Оттуда повернули к той его части, что была отстроена сравнительно недавно. Дома там были большие, каменные и всех стилей – людям, населявшим их, явно не приходилось считать каждую копейку. Лида не завидовала, но предпочитала не забредать сюда даже случайно, дабы не будить понапрасну в душе классовую ненависть. Ворон же вышагивал по мощеным улицам с такой непринужденностью, словно родился и вырос в одном из этих архитектурных шедевров. На вопросы не отвечал, весьма артистично прикидываясь глухонемым.

Так он подвел ее к зеленому железному забору и толчком ладони распахнул калитку. Девушка зажмурилась на миг: ее ослепили разноцветные огоньки, протянутые по периметру двора. За их мерцанием ей не сразу удалось рассмотреть дом, не слишком большой – хотя куда до него Лидиному – и неуловимо напоминающий голову рыцаря в шлеме с пылающими арочными окошками-глазами.

Откуда-то сбоку из-за кустов доносились музыка и веселые голоса. Лида в недоумении попятилась:

– Тут праздник какой-то…

Но Марат поймал ее руку и потащил за собой туда, где были свет и музыка. Там по специально подсвеченной ярко-бирюзовой траве прохаживались нарядные люди всех возрастов, некоторые с бокалами в руках. Еще больше народа восседало за длинным столом в центре поляны. Лида и вовсе перестала что-либо понимать.

А затем она увидела Алешу. В джинсовом костюме, с растрепавшимися на ветру волосами, он стоял в паре шагов и смотрел на нее изумленными глазами. Потом перевел вопрошающий взгляд на друга.

– С днюхой тебя, Алеха! – на весь двор гаркнул Ворон, подошел и гулко огрел по спине свободной рукой – Лиду он так и не выпустил. – Вот, привел тебе типа подарочек. Иду себе, вижу, слоняется человек бесцельно, вот и прихватил.

– Эй, хорош врать! – обрела от возмущения голос Лида. – С днем рождения тебя, Алеша. Прости, что без подарка, просто этот тип даже не предупредил, куда мы идем.