Текст книги "Замуж за Чернокнижника (СИ)"
Автор книги: Елена Болотонь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Интуиция тут же мне подсказала, что подобным образом с ним ещё никто не обходился. С моей стороны это была возмутительная наглость. Собственно, а чего он хотел? Не позволю себя оскорблять!
Острая боль от его захвата докатилась до меня чуть позже, вызывая стон. Он тут же отпустил руку, а я ошарашенно уставилась на ярко-красную кровь, которая потекла по моим пальцам. Это же моя кровь!
– Сволочь! Что ты наделал? – прошипела я, глядя на израненную, окровавленную ладонь.
Сощурила глаза от ненависти и заметила растерянность на его лице. Другой рукой он тут же достал из кармана носовой платок и, снова схватив мои пальцы, уже нежнее, приложил ткань к ране, обернув кисть.
– Извини, какое-то недоразумение, – буркнул он в полном замешательстве.
Неужели тоже неожиданно? Всё равно!
– Заражение крови хочешь мне подарить, прикладывая грязные тряпки? – прорычала я.
– Иди на работу, – тихо, сквозь зубы произнёс Алан Кассий и, развернув от себя, легко подтолкнул меня в спину.
– Да пошёл ты! – психанула я ещё больше, быстро сбегая от него, пока предоставилась возможность. С дураками общаться – себе дороже! Рука горела, будто от ожога.
Уже приближаясь к ступенькам крыльца главного входа в банк, услышала за спиной, как гневно взвизгнули тормоза и грубо зашелестели покрышки колёс «Ламборджини»… Похоже, настроение испорчено этим утром не только у меня. Так ему и надо! Будет знать, как досаждать Вороновой. Вражина.
* * *
Я стояла в туалете и смывала с ладони кровь. Вот что за дрянь? Как так вышло? На месте, где большой палец переходит в указательный, чётко рисовались несколько отверстий в два ряда, похожих на мелкий укус. Я проморгалась в попытках согнать очередное наваждение. Но не вышло. Укус был на руке, равно как и засос на шее. Нет. Мне нужна бабка, ведьма, колдунья, фея. Кто угодно, но только чтобы смог избавить меня от его потусторонних приставаний.
Мой взгляд упал на окровавленный платок из тончайшего батиста, расшитый по краям непонятными вензелями, очень похожими на те, из сна. Сразу захотелось выкинуть эту тряпку в мусорное ведро, но в последний момент удержалась. Что-то остановило меня. Может быть, вид засыхающей крови. Ну а что? Ткну ему платком при следующей встрече прямо в нос. Пусть забирает!
В кабинете, немного успокоившись, приступила к работе. Включила компьютер, загрузила пароли. Но заниматься делами пришлось недолго. Усачёва явилась, просунув свой любопытный длинный нос в дверь.
– Одна?
– Нет, с компьютером, – буркнула в ответ. Поведай сказку о золотой рыбке и колдовском корыте, подружка… Чем подкупил? Но вслух произнесла:
– Заходи уж. Рассказывай, как ты вчера випу доложила, где меня искать.
Усачёва прошла бодрым шагом в кабинет и уселась в кресле в зоне журнального столика для более непринуждённых переговоров. Закинула ногу на ногу, демонстрируя новые туфли. А ничего такие… Любит брендовые вещи. Сколько, интересно, денег отвалила за них? А какие они по счёту? Лучше и не спрашивать. Всё равно ошибётся в количестве.
– Нашёл? – она хитро прищурилась, сразу поселив во мне кучу сомнений. Неужели права?
Я насупилась, замечая, как меняется лицо Светки от возмущения. Неужели не виновата?
– Да я молчала, как краб во время варки! – воскликнула она так, что я не усомнилась в её честности. – Но он тако-о-ой, – она закатила глаза к потолку, явно что-то вспоминая.
– Какой такой?
Мне стало обидно, что в данный момент коллега думает местом, спрятанным под юбкой, а не головой. Как так можно не видеть неприкрытое самодовольство? Нашёлся царёк мира снов и платиновых карточек.
– Такой… Властный, что ли. И опасный.
– Н-да уж, – я кивнула, соглашаясь. Знала бы она, какие ещё развлечения он умеет устраивать. На всю жизнь запомнишь.
– Но ты его сильно зацепила. Это хорошо видно, – она со всезнающим видом уставилась на меня. – Что? Он тебе совсем никак?
– Никак, – сказала ей и пожала плечами. – Ноль воспитания и уважения. Хамский отстой.
– Хм… Ну, я бы от такого самца не отказалась на пару-тройку ночей.
– Телефончик подкинуть? – и удивлённо посмотрела на Усачёву. Она вообще на чьей стороне?
– Не… – она быстро замахала руками. – Бесполезно. Если он тебя, как ищейка, по следу нашёл. Не выдержу конкуренции, – и заливисто засмеялась.
Я смотрела на подругу с интересом. Видно, сцена на парковке не осталась без внимания всего головного отделения нашего банка. О чём, интересно, шепчутся в кулуарах?
– А что пришла?
– Петька, – задумчиво произнесла она и подошла к окну.
– Что с ним не так?
– Совсем не в настроении сегодня. Зашла к нему с бумагами, а он как с цепи сорвался на меня. Бешеный какой-то. Наорал, определил время посещений, рыжая морда зловредная. Не знаешь, кто его с утра покусал?
– Понятия не имею, – я покачала головой, догадываясь, кто мог быть виновником испорченного настроения моего приятеля. Ранее Петюня всегда ждал меня перед началом рабочего дня, чтобы поздороваться, а иногда и попить кофе.
– Сходишь к нему, успокоишь его?
Усачёва, не задумываясь, предложила вариант безболезненно и заново внедриться со своим договором к юристу через мои услуги живого успокоительного. Только, нюхом чую, не получится. Со стороны всё выглядело на парковке, наверняка, по-другому.
– Может, попозже…
Светка оглядела меня сверху вниз, хмыкнула и ретировалась из кабинета, оставив мой мозг наедине с документами и мыслями о Петьке. Ой, сомневаюсь я, что смогу успокоить парня… Я вздохнула. Конечно, схожу. Наверно. Вот только с Мироновым сначала созвонюсь… И в который раз пролистала его папку.
Время до обеда пролетело почти незаметно. Бумаги, клиенты, бумаги… Меня отвлёк громкий стук в дверь. Но, скорее, ради приличия. Подняв голову, я увидела самого буратино. Правда, не такого богатенького, как думала вначале. Но важности в нём не убавилось за последние пару дней.
– Юленька, вы свободны?
Слишком вежливо, слишком воспитанно ведёте себя, уважаемый. Чувствую, с отказом будет сложно…
– Добрый день, Никита Васильевич, проходите.
– Решил пообщаться с вами в неформальной обстановке до того момента, как вы огласите мне вердикт судейской комиссии.
– Видите ли, ответ уже есть, – я начала говорить, но он перебил.
– Вот и расскажете мне о нём за деловым обедом. Я приглашаю, – мужчина улыбался во все тридцать два зуба, показывая голливудскую улыбку. Судя по носу, могу предположить, что добрая половина уже вставные.
– Но, к сожалению, я не могу покидать рабочее место надолго, – ответила ему. И вечера тратить на работу не собираюсь, додумала дальше.
И в этот самый момент очень некстати заявился шеф. Впрочем, а чему удивляться? Явился в режиме закона подлости.
– Никита Васильевич, как приятно видеть вас у нас. Как поживает ваша супруга?
Сама любезность! Какой подхалимаж! «Оскара» вам, Геннадий Петрович!
– Замечательно поживает, – как второй петух, начал расшаркиваться вип. – Хочу вот Юленьку пригласить на обед. Потолковать о разном. А она отказывает, мол, начальство не отпускает.
– Как так, Юлия Андреевна? – вдруг нахохлился шеф. – Клиент всегда прав. Езжай. Ты же не единственная единица по работе с вип-клиентами. Заменят тебя, – и, видя на моём лице сомнения, безапелляционно добавил таким будничным и спокойным тоном. – Премии лишу.
Конечно, эффект последние слова возымели куда больший. Через пять минут я была готова ехать на деловой обед с клиентом. Разговор предстоял неприятный. Ну, может, это и к лучшему.
Глава 4. Неприятности
Серебристый «Майбах» ждал меня уже около крыльца с заведённым двигателем. Как же они все любят выпендриваться! Достоинствами меряются. Мол, у кого машина круче, у того яйца больше. Те, что курочки несут в сказках. Золотые. А вы что подумали?
Водитель при виде меня тут же выскочил из машины, обогнул её и распахнул дверь, приглашая на заднее сиденье поближе к Миронову. Хорошо, внутри места много, тесниться не придётся. Но я села с краю, почти прижавшись к дверям. Честное слово, не понимаю, зачем нужны эти переговоры в неформальной обстановке ему. Випу. Снизошёл до обеда с простым менеджером… Ну и решал бы вопросы с моим шефом. У того полномочий больше.
– Итальянский ресторан в башне нас устроит? – снисходительно улыбался Никита Васильевич, показывая себя хозяином жизни.
По его настроению ни за что не скажешь, что у человека денег особо нет и всё в залоге. Видимо, жена хорошо спонсирует. Интересно, будет ли он мне улыбаться так же через час?
– Лучше, если бы от банка недалеко. Место поскромнее. У меня всё-таки рабочий день, – ответила ему.
– Ну уж нет. Миронов покажет тебе, девочка, как живут богатые люди, – и, уже обращаясь к водителю, приказал. – В «Стекляшку» давай.
Тот кивнул, машина тронулась, а я мысленно вылила на залысины индюка бутыль чернил для принтера. Через двадцать минут мы подъехали к огромной башне в центре города, чтобы попасть в один из самых дорогих ресторанов, находящийся на самой верхней точке.
Скоростной лифт с прозрачными стенами доставил нас на последний этаж за считанные минуты. И я вошла в заведение, которое служило местом пересечения многих влиятельных и богатых людей нашего города. Просторный зал, казалось, был подвешен прямо в небе. Столько воздуха вокруг благодаря множеству чистых стёкол. Прекрасный вид на мегаполис! Ясная погода давала возможность рассмотреть весь город с высоты птичьего полёта. Нас встретили и подвели к отдельно стоящему столику с двумя креслами. Какой предусмотрительный товарищ – приготовился к конфиденциальному диалогу. Ох. Ну, конечно! Он далеко не так глуп и всё просчитал. Сейчас будет что-нибудь предлагать…
– Предлагаю попробовать пасту с морепродуктами, – услышал мои мысли буратино, открывая меню. – Гребешки, устрицы, мидии. Всё свежее.
Он мне рассказывает это, словно я золушка-дурочка. Да кто в таком месте будет доставать замороженные пакеты с морскими коктейлями для приготовления блюд? Открыла меню и вздохнула. Быть мне сегодня голодной. Хотя… И повернула голову к официанту.
– Салат из свежих овощей, – и заметила, как молодой человек в накрахмаленной униформе с серебристыми пуговицами едва растянул губы в усмешке.
Здравствуй, сноб! Ходит холоп прилизанный, еду подаёт, а считает себя королём официантов и прочих залётных. Разумеется, залётная – это я. Буратино здесь бывал раньше, судя по приветственным кивкам в разные стороны посетителям.
Пока я думала над классовым строением общества, Миронов округлил глаза в поддельном радушном возмущении.
– В чём дело, Юленька? Паря, ну-ка неси сюда вина, фирменных салатов парочку, ну и раз гребешки нынче не в моде – седло барашка, запечёное. И быстро! – с удовольствием наблюдая, как холоп тут же скрылся из виду.
– Здесь очень дорого, – произнесла я, втайне желая, чтобы обед побыстрее закончился. Может, успею чего перекусить в нашем кафе при банке. Чувствовать себя обязанной скользкому типу не хотелось. Обедать в его обществе тоже. Несмотря на приглашение и этикет.
– Мелочи это. Важнее наш диалог.
– Э-э-э, – осеклась я. Фух, ну начинай, дорогая. – Видите ли…
Но Миронов живо меня перебил:
– Да перестань. Ещё в банке по твоему лицу я увидел, что денег не будет. Верно?
Я кивнула головой, соглашаясь и недоумевая, зачем ему весь этот антураж, который он создал. Мужчина сидел в кресле напротив и пристально наблюдал за моим замешательством.
– Юленька, – заговорил вежливо вип. – Мне очень нужны эти деньги. Именно этот транш. Производство стоит. Убытки. Не хватает оборотных средств.
Ага-ага! Производство у него стоит. Поди долгов в казино немерено.
– Почему бы не взять деньги из бизнеса супруги? – проявила я осведомлённость, даже не зная, правильно ли поступаю.
– Не получится. Она – стерва и входить в моё положение не хочет. – Одним махом вредный вип расписался в собственном отношении к жене. И продолжил, нежно глядя на меня. – Ну так как?
Хм… Притворяется или правда? Хорошо бы, если стерва. Тогда плевать его стерва будет на потуги мужа разорвать отношения с банком. Попробую всё же прояснить нюансы. Его согласие выступит гарантом моей правоты.
– Это немаленькая сумма. У вас плохое обеспечение, – попыталась объяснить ему точку зрения банка.
– И это даже хорошо, что сумма большая! – воскликнул с энтузиазмом вип и загорелся, как зажигалка. – Только подумай, что ты сможешь купить на процент за одну подпись и одобрение?
– Что купить? Какой процент? – сделаю вид, что не понимаю. Лучше, когда тебя ткнут носом и прямо, чем додумывать за кого бы то ни было. Тем более в таких вопросах.
– Я предлагаю сделку. От тебя подпись и разрешение на транш. Всего-то признать мои документы отвечающими всем требованиям, выказать доверие к моей просьбе на первом этапе согласования. Скажешь, и там, где нужно, мы заменим пару циферок, входных бумажек. Уберём нолик, поставим плюсик, чтобы получить одобрение кредитного комитета, – с неким убеждённым фанатизмом шептал Миронов. – Ведь у ваших юристов вопросов ко мне нет! Мы уже долго работаем…
Да вот только я уже не слушала его, потому что знала…
– Я не пойду на должностное преступление ради ваших красивых глаз, – тихо произнесла ему в ответ, не сводя взгляда с его лица и подмечая, что мой отказ ему не понравился ровно настолько, насколько понравилось упоминание о глазах. Нет. Не индюк. Павлин!
– Ты не понимаешь, от чего отказываешься, Юленька. На эти деньги ты сможешь безбедно жить, получить новую профессию, купить лучшую недвижимость, автомобиль, – уговаривал меня Миронов, заворачивая пальцы в кулак и перечисляя мне мыслимые и немыслимые блага, готовые свалиться на меня по одному щелчку.
– Или сяду в тюрьму, когда подлог выяснится. А он выяснится рано или поздно. Особенно, если деньги не вернутся.
– Не позволю оказаться за решёткой такой девушке, как ты, – заговорил белобрысый павлин.
Я отчётливо поняла – врёт! Он взял мою руку в свою и продолжил с придыханием. Это у него методы невербального программирования входить в доверие, интересно?
– Соглашайся. Это немаленькая сумма. Пять процентов за маленький росчерк пера и одобрение.
Его глаза такие чистые и открытые… Их начистили специально для менеджера-дуры с неуёмной алчностью. Неужели я произвела на него такое впечатление с самого начала? Чтобы сразу раз – и жадная жаба? Нет, я умею экономить деньги, люблю их тратить, ещё больше люблю их выращивать на своём банковском счёте, чтобы съездить летом куда-нибудь на море. Но чтобы вот так вот… В открытую?
– Нет, – мой голос прозвучал официально и сухо. Отказывать клиентам надо уметь вовремя, иначе они тебя медленно съедят, отрезая по кусочку живую плоть.
Миронов выпустил мою руку из холодных пальцев и откинулся на спинку стула. Разочарован. Взгляд его стальных глаз стал ледяным и равнодушным.
– Ты, сучка, пожалеешь.
– Что?
Он реально оборзел? Как он меня назвал? Да что за день такой, сотканный из оскорблений и разборок!
– Даю тебе два дня подумать. Может быть, день. Я решу сам. Но тебе лучше показать себя примерной девочкой и согласиться. Потому что отказ будет чреват проблемами в первую очередь для тебя, и очень серьёзными!
– Уволите? – я усмехнулась.
– Сама сбежишь из банка. Будешь где-нибудь в борделе подрабатывать. Первое время для випов, – и он похабно разгоготался, чтобы продолжить. – Я тебе адресок подскажу и пару раз приеду, покажу тебе большого папочку.
– Угрожаете мне? – прищурила глаза. – Не знаете, что наш разговор записывается? – блефовала я, пытаясь хоть как-то прикрыть свой зад. И увидела тень сомнения на лице Миронова.
Он задышал чуть чаще, лицо покрылось пятнами от злости. Как же ему деньги сильно нужны. Похож на наркомана во время ломки. Видела таких, в старом доме, где когда-то жила с родителями. Странный какой-то.
– Убирайся отсюда, девка. И не будь дурой. – Надутый, он смотрел на меня с неприкрытой ненавистью. – Откажешь, пожалеешь. Запомни!
Прости, павлин! Но теперь ты – гусь новогодний. Гореть тебе в огне духовки за это. Подпись? Разрешение? Выкуси! Обязательно расскажу руководству, на что ты меня подбивал.
Я быстро встала с кресла и смерила Миронова презрительным взглядом.
– Прощайте! – гордо цокая каблуками, удалилась из зала. В этот раз шпильки не подвели мою гордость и вели себя достойно до самой улицы. Только там я позволила себе остановиться в ожидании такси и, глубоко дыша, взять себя в руки и унять мелкую дрожь.
Через тридцать минут я добралась до головного отделения своего банка и бесцеремонно вторглась в кабинет своего начальничка, который в это время с кем-то разговаривал по сотовому телефону. Увидев меня, Пантелеев быстро закончил беседу и широко мне улыбнулся:
– Юлия Андреевна, быстро же вы вернулись. Как прошла встреча?
– Плохо, Геннадий Петрович! Клиент на отказ банка выдать ему кредит начал угрожать и ругаться матом, – и довольно заметила, как округлились глаза шефа. Эва же диковинку услышал!
– Юлия Андреевна, если жена клиента выведет деньги за пределы нашей системы, то вам несдобровать!
– Понимаю. Но он предлагал мне взятку за одобрение заведомо провальной кредитной линии.
– Взятку? – тут же на тон тише произнёс шеф, как будто успокаиваясь и усиленно скрывая недовольство. Он что, с ним заодно? Любопытно… – А ты что?
– Отказалась, конечно, – ответила ему, заметив, как недобро сверкнули его глаза. Или показалось?
– Молодец! – то ли с сарказмом, то ли с иронией произнёс обиженный кот, растягивая губы в улыбке.
Лишь бы не наделал теперь в ботинок… В смысле не устроил красивое понижение или увольнение без рекомендаций…
– Иди работай! – неожиданно визгливо прикрикнул на меня шеф, выгоняя из своего кабинета. – Разберёмся позже, кто с кем поругался и почему! – И чуть тише добавил:
– Решим как-нибудь…
Я развернулась и покинула кабинет так же быстро, как в нём появилась. Внутри всё клокотало от досады и невозможности подтвердить сомнения. Темнит мой шеф, шестым чувством понимаю. Темнит. Но свою позицию хотя бы озвучила. Мне же в плюс, если что случится. Главное, после встречи пришла, отчиталась. Чем меньше поводов для сомнений, тем лучше.
Тряхнула рукой, вдруг понимая, что меня раздражает. Место, где находилась ранка, чесалось и доставляло дискомфорт. Я смотрела на красное пятно на руке. Вот как это назвать? А если в кровь попала какая-то гадость? Может, антибиотики нужны? Похоже на начальную стадию воспаления.
Только подумала об этом, как краснота на глазах начала спадать, пока полностью не исчезла. Я смотрела на несколько чёрных точек, которые зудели по-прежнему. Но как это показать врачу? Если раны нет. Скажут, идите девушка, персенчику попейте. В таблетках или бокалами из ёмкости ноль семьдесят пять, полусладкого. Оба препарата действенны… И нечего татуировки на кожу наносить. Где попало и куда попало.
Я шла по коридору офиса, горестно размышляя, какой вид персена выбрать сегодня вечером, и с опозданием увидела Маринова, подпирающего спиной стену около моего кабинета. Почему-то с Петей встречаться не очень хотелось. Необоснованное чувство вины перед ним заняло кладовку в моём сознании в тот момент, как в гостях у меня утром побывала Усачёва. Но и бегать от него не будешь же.
Я собралась с духом и приблизилась:
– Привет.
– Увидел, как ты приехала со встречи, решил заглянуть, – мой друг улыбался.
Хоть кто-то рад меня видеть. Механическим движением провернула ключ и открыла кабинет. Вошла, негласно приглашая за собой Петьку.
– Ты знаешь, почему Усачёва на тебя жалуется? – как будто между прочим произнесла, бросая сумочку на стол. Развернулась и поняла, что упёрлась носом в рыжий нос.
– Юля, знаешь, я долго ходил вокруг да около, но и моему терпению пришёл конец, – произнёс он несколько срывающимся голосом.
Ой… С Мариновым явно что-то происходит. Происшествие на стоянке оказалось тем самым толчком, чтобы запустить механизмы мужества и бесстрашия, прогнозируя мне очередного поклонника, сменившего значок «Пассив» на «Актив». Откуда столько решимости?
Мы стояли так близко друг к другу, что я слышала его учащённое взволнованное дыхание.
– Кто это был утром?
– Кто? – сделала вид, что ещё не понимаю, о чём речь.
– Там, на парковке, какой-то мужик на крутой тачке… Он тебя обидел? Почему ты хотела его ударить?
– Пустое это всё, Петь. Лучше не лезь.
– Как это не лезь? Когда обижают мою, – его голос ещё раз дрогнул, – любимую девушку.
– Пе-еть, – выдохнула с сожалением я, готовясь выдать знаменитую фразу, которую произносят все без исключения девушки своим влюблённым друзьям.
И не успела открыть рот, как почувствовала на своих губах тёплые губы Маринова. Его руки тут же обвили мою талию. Я попробовала что-то промычать в виде сопротивления, но он лишь сильнее прижал меня к себе, заставляя почувствовать его твёрдую настойчивость, и не только в намерениях, но и в штанах. Вот же угораздило!
Никогда не думала, что дружеский поцелуй взасос может быть настолько мокрым от слюны и языков. Я пыталась отстраниться, попутно представляя, как весело сейчас на пульте управления в охранке. Как вдруг зазвонил трелью мой сотовый телефон. Резко разорвался в сумочке, требуя, нет, приказывая, его срочно достать. Спаситель мой…
– Вдруг там что-то важное, – я наконец высвободилась из объятий друга, соображая, как можно мягче выйти из сложившейся ситуации, достала «яблочко» и нажала кнопку ответа на вызов с незнакомого номера. – Слушаю.
– Ю-юля-я, – услышала ласковый бархатистый голос в трубке, в котором всё же звучали стальные нотки. Мурашки тут же совершили марш-бросок по спине вниз и вверх. Я опёрлась о стол рукой, чтобы развернуться и сесть на него полупопием, обеспечивая максимум поддержки.
– Откуда ты знаешь мой номер телефона? – Это было всё, на что я оказалась способна.
– Ю-ю-ля-я, зачем тебе этот хлюпик? – Собеседник явно умилялся, нежно подтрунивая над моим неудачным выбором.
– Отвечай, – раздражение накатило волной, являясь спасительной наградой от грозящей случиться истерики.
– Откуда?
– Пить меньше надо в барах, – уже спокойнее ответил мне вип-конь ламборджинской породы и довольно усмехнулся. – Тогда информация целее будет.
– Что тебе нужно? – задала очередной вопрос, чувствуя, как холодеют мои пятки. Он же меня уже спросил, зачем мне нужен… Петя?
– Если этот рыжий к тебе ещё раз прикоснётся, Юлия… Он будет всю свою короткую жизнь бегать от адских псов, – будничным тоном произнёс Алан. – Веришь мне?
– Не смей лезть в мою жизнь, – злость закипела в моей крови, растекаясь по жилам, как огненная лава и тут же застывая под вопросом. Откуда. Он. Это. Узнал.
– Я тебя предупредил… Кошечка моя. Увидимся через пару дней.
И связь отключилась, оставив меня наедине с другом, который стоял, застывший, как мраморная статуя, настолько побелело и обескровилось его лицо. Казалось, он отрешённо смотрел в окно. Меня же трясло от страха. Кошечка… С каких пор его? Адские собаки… Какие-какие собаки? Я в своём уме?
Петя стоял зависшим, пока я не дотронулась до его плеча. Тогда и встретилась с его пустым потерянным взглядом:
– Петя…Что с тобой?
Маринов сглотнул слюну и прошептал:
– Юлька… Я такое сейчас видел.
– Что ты видел? Говори громче, – и заметила, как бисеринки пота покрывают его лоб.
– Как в кинотеатре… Оказался на просмотре фильма… В сумерках я был, на старом кладбище… А там… Памятник… Мой, Юлька… Мой, представляешь? Фамилия, имя, отчество и даты… Я пытался разглядеть ту… Последнюю… Не получилось… – Он замолчал на миг, запустил руки в рыжие волосы, сжал голову. – И собаки… Две огромные чёрные собаки с кровавыми глазами по обеим сторонам монумента. И слюна капает с клыков… Жу-у-уть…
Моя рука сама слетела с плеча друга. Я всё хорошо поняла.
– Иди лучше, Маринов, выпей кофе и забудь обо всём. Жить будешь долго.
– Ну… да… – задумчиво произнёс мой друг и тихо вышел из кабинета, словно позабыв, зачем вообще сюда приходил.
А я закрыла ладонями лицо и поняла, что очередной, третий день на новой должности принёс сплошные неприятности. Первым же делом к Лерке! Сразу же после работы.
Обшарпанная дверь грязно-жёлтого цвета на таретьем этаже стала целью. Мрой бестолковый, изучающий выщербины взгляд, ргука, выжимающая кнопку дверного звонка, &щmdash; такой меня увидела соседка, когда открыла доступ к своему жилищу. Брюнетка, с активной боевой чёрной раскраской на глазах в стиле «не было лосьона для снятия макияжа», одетая в чёрный же сарафан до пола, сняла мою руку с кнопки.
– Заходи, – просто сказала она, затягивая меня внутрь. – Проблемы?
– Угу, – кивнула ей. – Мне ведьма нужна, бабка, фея. Добрая.
– Добрых не держим. Чё там у тебя? – коверкая слова из-за жевательной резинки, она смотрела на меня с любопытством.
– Колдун…
– У-у-у-у, – закивала соседка головой. – Это серьёзно. Мужики могут быть очень сильными в магии. А что ему надо?
– Меня.
– Да ну! – Она продолжала жевать, с интересом меня разглядывая. Бросила отрывисто:
– Клёва…
– В сны лезет.
– У-у-у… – многозначительно задумалась Лерка. – Клёва… – И, дальше изучая меня, наконец, показала чудеса сообразительности. – Не нравится?
– Нет, конечно.
– Ну есть чё-нить от него? Шмутка там какая?
Платок! Как хорошо, что не выбросила. Поковырявшись в сумке, достала уже высохший батист.
– С кровью, – довольно оглядела платок. – Твоя?
Я кивнула утвердительно.
– Пойдём туда, – и указала мне пальцем на зал.
В комнате с довольно унылой обстановкой я увидела по центру круглый стол с кучей свечей и всяких необычных штучек. Я раскрыла рот. Огромный изогнутый кинжал, инкрустированный камнями, колода каких-то потрёпанных карт, разноцветная галька с нанесёнными символами, прозрачный шар-кристалл. Ничего себе… А я думала…
– Садись давай, – она сунула мне стул в руки, а сама умостилась напротив меня. Зажгла свечи, провела над огнём пару раз руками, словно заряжаясь. – Руку давай. Попробую почитать твою энергетику для начала.
– А ты… – нужное слово вертелось у меня на языке, но никак не могло вырваться.
Она же приподняла брови и выжидательно уставилась на меня:
– Что?
– Ведьма?
– Страшно? – вместо ответа задала вопрос эта странная женщина с недосмытым макияжем.
– Не очень.
– Ведьма, – она вцепилась в мою руку, а другую положила на платок. – Но сейчас тебе лучше заткнуться и не мешать мне, – и закрыла глаза, не обращая внимание на мой озадаченный вид.
А потом наступила тишина и треск свечи в ней, и топот соседей сверху, и отборные маты справа, и плач ребёнка слева, и шум воды в чьей-то ванной. А потом Лерка отмерла и уставилась на меня:
– Энергетика тяжёлая у тебя. Вижу тебя верёвками связанной по рукам и ногам, – потом замолчала. – Сильно прицепился.
– Как клещ, да? – я ещё пыталась шутить. Совсем конченая. Видимо, инстинкт самосохранения включился.
Правда, вместе с памятью о событиях в том зале прошлой ночью.
– Хуже, – она вздохнула. – На приворот похоже.
– Бред… Такое разве бывает?
– Ещё как, – глаза Лерки загорелись энтузиазмом. – Он тебе понравился, да? В самом начале?
– Ну, не то чтобы, – я смотрела на ведьму, замечая лихорадочный странный блеск во взгляде. Теперь она не казалась ненормальной. Ненормальной была я, припёршись сюда.
– Уж очень гладко лёг приворот. Без твоего сопротивления. Будто ты сама дала согласие усилить завязку.
– Какую такую завязку? – Ну вот начались словечки. Я тоже знаю, например, аннуитет, скоринг. Но не произношу это вот так, всуе. Имею такт, можно сказать.
– Трудная ты… – Снова тяжело вздохнула Лерка. – Этот приворот не что иное, как сексуальная завязка. Не чувствуешь разве сама, как трахнуться с ним хочешь, словно портовая шлюха?
Боже… И эта туда же.
– Не очень… – пробубнила я. – Только когда он рядом.
– Дальше будет хуже. Как полная луна встанет.
– Это когда? – спросила я, улавливая шевеление собственных волос на голове.
– Недельки через две с половиной.
Я смотрела на неё, и смысл его слов начал до меня доходить с отчётливой ясностью. Он сказал, что я к нему приползу и буду умолять… Очнулась от руки, которой Лерка активно махала перед моим носом.
– Алё! Снимать будем?
– Будем!
– Хорошо. Сиди тихо тогда.
Лерка встала и начала ходить по комнате, расставляя на полу маленькие круглые свечи и сразу поджигая их. Затем поманила меня рукой и заставила переместиться вместе со стулом в центр импровизированного огненного круга. Встала за спиной и приказала закрыть глаза.
Сначала ничего не происходило. Я лишь чувствовала, как над моей головой гуляет лёгкий ветерок от её пассов и слышала едва уловимый шёпот. Шёпот становился всё громче и громче, нарастая мелодичным речитативом. В её голосе слышались просьбы и жёсткие угрозы. Вскоре я начала засыпать от монотонности бубнения, едва не заваливаясь на бок. Сказывалась общая усталость.
Но заставила себя встряхнуться, поднять голову и открыть глаза. Чтобы снова закрыть их. Напротив меня сидел большой огромный тигр и моргал жёлтыми глазищами. Всё! Неотложку надо. Однозначно, неотложку! Жёлтую такую с синими полосками.
Снова подняла веки, заметив, что тигра больше нет, но и речитатива тоже больше не было. Я развернулась, желая убедиться в том, что в комнате сижу одна. Встала со стула. Ведьма, блин! Заморочила голову, а толку никакого. Ещё и ушла куда-то. Пойду найду, скажу ей, что мультики – это хорошо, и попрощаюсь. Переступила уже потухшие свечи. Засиделась. Интересно, который час? Видимо, и правда, умудрилась заснуть. Шум на кухне привлёк моё внимание.
– Ле-ер! Я пошла… – крикнула в проём. Тишина. – Л-е-ер!
Чёрт с тобой, ничего криминального поди на кухне не увижу, и сделала шаг, переступая порог. Тут же остолбенела, увидев, как тигр сидит сверху на чём-то чёрном и рвёт это что-то в клочья. Ошмётки ткани, похожие на дым от костра, разлетались во все стороны по кухне. Холодный пот прошиб меня тут же.
– Ле-е-е-ера-а-а-а! – заорала я, понимая, что тигр дерёт не вещь, а человеческое тело.
– Дура! Не ори! – слышу усталый голос соседки. И открываю глаза.
– Что случилось? – передо мной бледное измождённое лицо Лерки, а она сама сидит на полу в кругу горящих свечей и качается из стороны в сторону.
– У меня не получилось, – глухо сказала она. – Обратка мощная. Плохо мне, – вздохнула. – Восстанавливаться надо. Хорошо, не залезла глубже…
– Ты можешь объяснить внятно?
– А нечего объяснять, – вздохнула ведьма. – У него на работе защита стоит такая, что лучше не соваться. Можно и жизнь потерять. Первый раз такое вижу. Он очень опасен… Капец как…
– Ты не сняла?
– Ты идиотка? – разозлилась Лерка. – Нет! Теперь надо все защиты себе усиливать. Вдруг он по следу решит найти, кто полез его печати снимать… – Она качалась с закрытыми глазами. – Это не ты идиотка, а я…
– Какие защиты… А мне что делать… У меня что, нет выбора… – бессвязный набор мыслей полез из меня, как фарш из мясорубки.
