Текст книги "Полюбить Рождество (СИ)"
Автор книги: Елена Богданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Глава 22
Анна Смирнова.
Услышав стук в дверь, я лишь сильнее прижала к себе Лаки. Мой кот находился в редком для него состоянии любвеобильности и позволил мне обнять его. Пусть некрепко, но достаточно для того, чтобы немного унять сердечную боль.
Я не собиралась открывать, но, когда стук повторился и не прекращался, мне пришлось встать.
– Что⁈ – бросила я, распахнув дверь.
Сердце моё забилось сильнее, когда я увидела на пороге Никиту. Но потом я вспомнила, что никогда не смогу быть с ним, и моё сердце сковала тоска.
– Могу спросить у тебя то же самое, – проговорил он, протиснувшись мимо меня в комнату. – Правда, я бы сформулировал вопрос чуть по-другому, чтобы передать смысл своих слов более чётко.
– Так что тебе мешает? – усмехаюсь я, проходя мимо него.
– Ладно. – протянул он. – Аня, какого черта⁈
– Первоначальный вариант мне нравился больше, – опускаясь на кровать, ответила я. – Я могла бы сделать вид, что не знаю, о чём ты говоришь, и отослать тебя подальше.
– Аня. – голос Никиты прозвучал чуть мягче. – Что случилось?
– Ничего. – тут же отвечаю я.
– И всё-таки? – настойчиво повторил он.
– Я же сказала. – пытаюсь говорить спокойно. Мысли сбиваются и не дают мне анализировать диалог. – Ничего не случилось.
Выравниваю дыхание, говорю спокойно, вот только смотреть могу только в пол и никуда больше. Тут, у самой кровати, мягкий белый ковёр с длинным ворсом – жутко неудобно чистить вручную…
– Пожалуйста, – настойчиво попросил Никита. И неравнодушие, прозвучавшее в его голосе, вызвало слёзы на моих глазах.
Только этого мне не хватало. Я шумно вздыхаю и поднимаюсь с кровати.
– Будешь чай? – спросила я, направляясь к выходу из комнаты.
– Нет, спасибо. – Слышу, что следует за мной. – Аня, ты ведь тоже его не хочешь. Ты пытаешься отвлечь моё внимание.
Я всё равно выхожу из комнаты, спускаюсь на кухню и замаюсь приготовлением чая. Никого в доме не было, все сейчас на карнавале, поэтому тишину никто не нарушает. Я молчала. И Никита молча наблюдает за мной.
Изредка посматриваю на него и, в голове появляется мысль, что я уже забыла каково это – не прятать свои чувства и не притворяться. Иметь желание поговорить. И не просто с кем-нибудь, а с ним. Всё всегда сводилось к Никите.
Черт бы его побрал! Нет. Так нельзя думать. Мысли материальны…
Заварив чай, я прошла в гостиную, села на диван, поджав под себя ноги, и стала ждать. Ждать, когда Никита снова заговорит. И он, как только уселся рядом, заговорил:
– Я знаю, что ты делаешь.
– Правда? – Ну, давай, выкладывай. А то я-то понятия не имею. – И что же?
– Ты ждёшь, когда я ещё раз спрошу: «что случилось?». – в его голосе послышались нотки веселья.
– Ты всегда понимал меня лучше, чем я думала. – мои губы растянулись в подобие улыбки.
– Может, не всегда? – слабо улыбнулся Никита. – Мне кажется, я немного разучился после того, как уехал. Помоги мне снова обрести эту способность.
Я уставилась на свои ладони и стала машинально проводить пальцами по их линиям.
– Не знаю, с чего всё пошло не так. – хриплю, наконец, пряча эмоции и глаза. – Или когда. Наверное, мы с ним были слишком молоды, когда встретили друг друга. У нас были свои представления о браке, о том, кем хотим быть. Но когда начались трудности, оказалось, что мы ошибались на свой счет. И насчет друг друга.
– Аня, но твоя жизнь эти пять лет не была связана только с ним. Ты окончила школу. Поступила в институт. Вон, даже устроилась на подработку сама. У тебя есть любящая семья, которая поддерживает тебя.
– Но эти вещи не определяют меня. Это то, чего я добилась. А что касается моих родных… – судорожно выдыхаю. – Они не видят ту версию меня, которая оказалась неудачницей в отношениях. Точнее, теперь видят, потому что я вынуждаю их. Потому что мой своеобразный характер стал ещё более неприветливым, чем обычно. И им приходится ходить вокруг меня на цыпочках.
– Никто не ходит вокруг тебя на цыпочках.
– Все ходят вокруг меня на цыпочках, – упрямо повторяю я. – Дима сказал мне о том, что собирается делать предложение Лиле, постфактум. И потом, когда они объявили о свадьбе, они оба смотрели на меня, ожидая моей реакции. – я вздыхаю и качаю головой. – Поверь мне. Я знаю, как изменилось поведение моих родных.
– А как насчет твоего собственного поведения? – спрашивает он. – Я не говорю об угрюмости – с этим мы сталкивались и раньше и любили тебя за это. Я хочу сказать, что ты стала очень неуверенным в себе человеком. Ты перестала доверять себе. Это не похоже на тебя. Ты была самой самоуверенной особой из всех, кого я знал.
– О нет, я просто притворялась. – смущённо улыбаюсь и продолжаю говорить, соблюдая полную откровенность. Чувствую себя глупо, но не могу удержать в себе признание: – Я была слишком сильно влюблена в тебя, чтобы показывать тебе свою неуверенность.
Никита Демьянов
– Ты… Ты была влюблена в меня? – выдаю ошарашенно, не в силах даже моргнуть.
На её лице появилась улыбка, которой я прежде не видел. Робкая, застенчивая, соблазнительная. Что за удивительное сочетание? Или это описание свидетельствовало о том, что я полностью покорен ею?
– Ой. Только не притворяйся, что не знал.
Говорит и чуть краснеет. И выжигает мне душу таким взглядом, после которого я уже не буду прежним. Да после всех этих разговоров, я уже и так не буду прежним…
– Но я не знал. Поверь мне. Иначе… – всё, что я выдыхаю, не в силах больше говорить.
– Иначе что? – возмущённо спросила она. – Ты бы поцеловал меня? Запаниковал? Уехал? И оставался вдалеке от дома долгих пять лет?
Сжал зубы – мой косяк, который исправлять и исправлять. Во всём права. Всегда понимала меня, а я…
– Это несправедливо. – выдохнул, прикрывая глаза.
– Но это так. – добивает она меня.
– Я уехал не из-за того, что произошло между нами. – выдал я, откидываясь на спинку кресла.
– Но это повлияло на твоё решение.
Она взяла свою чашку с чаем и обхватила её руками. И мне показалось, словно она сжала в ладонях моё сердце. Грудь сдавливает не столько физически, сколько… Да я дышать не могу, так накрывает.
– Хотя, конечно, ты не дашь себе шанса разобраться в настоящих причинах твоего отъезда. – бормочет она с таким несчастным видом, что сразу обнять охота.
Игнорирую жжение за грудиной, растягиваю губы в дебильной улыбке, хоть брови и сводит от напряжения.
– Я уже разобрался. – открываю самое сокровенное и смотрю на ту, которую хочу видеть рядом с собой.
– Правда? – изобразила она удивление.
Пристально смотрю на Аню. Я пришёл сюда, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, поэтому решил терпеть её выпады. Но это не значило, что мне хотелось вновь копаться в прошлом.
Потому что эти дни я только этим и занимаюсь.
Благодаря Ане.
Она напомнила мне, что мой отец был всего человеком. Не идеальным и с правом на ошибку.
Но теперь я осознал кое-что ещё. Пять лет назад я проигнорировал тот факт, что мои отношения с Аней развивались по другому сценарию, не такому, как у отца. Потому что испугался. Я испугался желаний, которые она пробуждала во мне, заставляя мечтать о будущем.
И я решил, что не создан для серьёзных отношений и сбежал.
– А как ты догадалась? – сиплю на пониженных.
– Потому что мы «что-то», – просто ответила она и пожала плечами. – И ты рассказал мне о том, что думал по поводу личной жизни отца. А также о своей матери.
– То, что произошло между мной и Таней… – немного погодя заговорил я, вытаскивая из своей души то, что обычно прячу от всех, – потрясло меня.
– Почему? – тихо спрашивает она.
– Потому что я влюбился. – хмыкаю. – Быстро. По глупости.
– Такое случается со всеми нами. – шепчет Аня.
– Но такое не должно было случиться со мной. Особенно после того, что я видел в жизни своего отца… – беру паузу, только чтобы сглотнуть подступивший к горлу ком, а потом тяжело вздыхаю. – Наши отношения с Танькой больше напоминали девятый вал.
– Ваши отношения развивались быстро, как у твоего отца. А потом последовала измена…
– А потом ты. – подхватил я её речь. – Наш поцелуй случился так быстро после произошедшего с Таней…
– И ты подумал, что становишься таким же, как твой отец? – закончила она мою мысль.
Я коротко кивнул.
– Поэтому я и уехал. – заключаю с лёгкой улыбкой. – А ещё называл слабым своего отца.
– Ни ты, ни он не слабые. – говорит Аня в порыве. – Никит, вам обоим пришлось нелегко. Но от некоторых вещей невозможно убежать. Как бы далеко ты ни уехал, страх, боль… они останутся с тобой.
– Говоришь, исходя из собственного опыта?
Улыбнулся, глядя на неё. Она всё так же сидит, глядя в свою кружку с чаем, которую держит в руках.
– Угу. Я долго не могла прийти в себя. Но как бы я ни старалась, я не могу собрать разбитые куски в одно целое. Я остаюсь прежней, – печально улыбнулась Аня. – но некоторые части меня утеряны.
– Это он похитил их? – спросил я, надеясь на отрицательный ответ.
И она качает головой, а потом ставит чашку на стол и садится, прижав колени к груди. В этой позе она кажется такой беззащитной. Сразу хочется укрыть её от всех бед в своих объятиях.
Я встал, отодвинул чашку в сторону и сел на стол напротив Ани. Попытался заглянуть ей в глаза, что бы понять, что же её мучает…
– Что ты скрываешь от меня?
Она снова качает головой, и отчаяние, даже страх сделали тон моего голоса более настойчивым.
– Аня, я не смогу тебе помочь, если не узнаю в чём дело.
– Никит, ты всё прекрасно знаешь. Я уже говорила тебе, – судорожно вздохнула она. – Он ничего не похищал. Он просто увидел то, чего не смогла увидеть я. Что я… слишком большое бремя, чтобы любить меня.
Анна Смирнова.
– Глупости, – решительно заявляет Никита.
Да не уже ли? Но если я достойна любви, почему меня бросил Миша? И почему не остался Никита?
– Я не расстраиваюсь по этому поводу, – бросила я. Мне надоело жалеть себя. – Я рада, что узнала себя и научилась трезво оценивать свои шансы.
Я поднялась и попыталась пройти мимо него, но он тоже встал, и мы оказались лицом к лицу друг с другом. Мне не хотелось испытывать волнение, которое охватывало меня всякий раз, стоило ему оказаться поблизости. Не хотелось снова думать о своих ожиданиях, которые у меня были насчет нас двоих. Тех, в которых я призналась Никите и, которые он не принял всерьёз.
Мне много чего не хотелось, но я так и осталась стоять в миллиметре от него, испытывая всё, что так пыталась спрятать.
– Никогда не слышал ничего более ужасного.
– Это правда.
– Нет, не правда. – заявил он безапелляционно. – Ты не «бремя». И раз мы уже заговорили об этом, с тобой всё в порядке. Ты добрая и заботливая. Не будь ты хорошей сестрой, этих коробок здесь не было бы. – Он махнул в сторону моей комнаты, где стопкой лежали несобранные коробочки, которые он наверняка заметил, когда был там.
Может и так. Но только мой баланс нарушился. Угрюмости и прямолинейности во мне было больше, чем любезности и доброты.
– Ты мне не веришь? – спрашивает Никита, смотря мне прямо в глаза.
– Ты воспринимаешь меня искаженно. Потому что… – голос мой был до безобразия хриплым. – я небезразлична тебе.
– Именно поэтому ты и должна верить мне. – в его голосе послышалось веселье.
– Наоборот. – запротестовала я, понимая, что он не слепой и мою реакцию наверняка заметил. – Ты в точности как мои родители. И как Дима. Мне бывает нелегко с ним, но я знаю, что он любит меня такой, какая я есть. Но по этой причине вы все не замечаете, что я несовершенна.
Он посмотрел на меня, а потом тихо рассмеялся.
– Аня, но ты и в самом деле несовершенна.
– Да знаю я, – нахмурилась. – Я только что сказала это. – Но я не ожидала, что он согласится.
– Да, ты угрюмая. Способная вывести из себя. – голос Никиты странно хрипит, когда я встречаюсь с ним взглядом. – И у тебя такой острый язычок… – он проводит большим пальцем по моим губам и обнимает за талию. Расстояние между нами резко сокращается, а дыхание сбивается. – Но меня бы не потянуло к тебе с такой силой, если бы ты была другой.
И он завладевает моими губами, и эмоции, охватившие меня, поглотили мои протесты и смущение.
Никита обхватил ладонями моё лицо, и это прикосновение было таким нежным и волнующим, как и сам поцелуй. Я чуть не заплакала.
Вместо этого я обняла его за шею и прижалась к нему. Ноги покосились, но Никита прижал меня сильнее к себе, не выпуская губ из плена. Его язык ворвался в мой рот, запуская по всему телу разряды удовольствия.
Сейчас я жалела, что мы не у него дома, где стоит наша наряженная ёлка. Чтобы этот момент, который всегда присутствовал в моих мыслях, включал в себя наше Рождество. Чтобы он заменил собой прежний, где меня бросил Миша. Где он смотрел на меня с ужасом, перекошенным от злости лицом, представ передо мной в абсолютно новом свете.
Никита прижимал меня к себе всё сильнее, гладил, сжимал, путался в моих волосах и порыкивал. А я, кажется, стонала. Или всё было наоборот, я не знаю. Просто мои руки от чего-то оказались на его плечах и заскользили по телу Никиты, наслаждаясь прикосновением к его широкой и сильной, мускулистой спине. Его тело казалось мне самой невероятной вещью, которой я когда-либо касалась. А его линии и изгибы были сами по себе даром небес.
Только этот дар не мог предназначаться мне. Даже если Никита считал по-другому.
Никита Демьянов
Я ощутил перемену в ней и отстранился в надежде, что не зашёл слишком далеко. Я ведь чувствовал, что ей тоже это нравится. У меня крышу рвало от её отзывчивости, пока я не стал настойчивее исследовать её формы. Повёл себя грубо? Поторопился? Но, посмотрев в её глаза, увидел, что она начинает отдаляться от меня. И моё сердце мучительно сжимается. Каждая вена вибрирует. Каждая мышца дрожит. Каждая, сука, клетка трепыхается.
С минуту мы ещё прожигаем друг друга тяжелыми взглядами, оба зная, чего требуют наши тела. Её глаза сверкают, губы припухли от поцелуев. Она прижала ладони к полыхающим щекам и тихо прошептала:
– Никит, на самом деле ты не хочешь этого.
– Ты не знаешь, чего я хочу. – роняю коротко и несколько резко.
– Ты тоже, – с грустью отвечает она. – Тебе кажется, что ты хочешь меня, потому что все эти разговоры навеяли воспоминания давно ушедших дней…. – она запнулась и покачала головой, склонив её так, чтоб я не видел её глаз. – Я так не могу. – прошептала она мне куда-то в район груди. А потом прокашлялась и посмотрела мне прямо в глаза. В них полыхало пламя. Господи, как же сильно я люблю её… – Отдаваясь тебе, я не могу ограничиться только своим телом. А большего ты не хочешь…
– Аня… – шепчу с придыханием.
Притягиваю её, пока не сталкиваемся лбами. Наши дыхания сливаются, и почему-то в этот момент в груди всё сжимается от чёрной тоски.
– Нет, пожалуйста, так будет только хуже. – прикладывает палец к моим губам, и я вижу, как она судорожно сглатывает. – Пока ты не скажешь, что внезапно стал человеком, который хочет остепениться, купить дом – для жизни, а не для инвестиций. Обзавестись семьёй и растить детей. Даже не пытайся говорить мне ложь.
– Я не… – С надрывом перевожу дыхание. Она уперлась в меня ладошками и толкнула. Не сильно, но я почувствовал и понял. Что-то изменилось – хотела, но оттолкнула и я поддался. – Мне казалось, что ты не хочешь этого.
– Я собиралась замуж, вообще-то. – Я чуть улыбнулся, увидев, как она по привычке закатила глаза. – Конечно, я хочу счастливой семейной жизни. Но если я считаю, что со мной что-то не так, это не значит, что я думаю, будто не заслуживаю её.
– Конечно, заслуживаешь. – Заверяю я её.
Только я сомневался насчёт себя самого. Я сомневаюсь, что достоин её.
– Вот почему я попрошу тебя уйти. – тихо говорит Аня и, отступая на шаг, обхватывает себя руками.
Внутри огнём полыхнуло. Под кожей всё ещё текла раскалённая лава, но она отступила, а значит не сегодня. Ей нужно время на самобичевание.
Аня покачала головой, видя, что я собрался что-то сказать, и я останавливаюсь, повержено поднимая ладони вверх. Потому что в любом случае не знаю, что сказать, чтоб переубедить её. Я понимаю её чувство, но это не значит, что согласен идти у них на поводу.
Но я всё равно разворачиваюсь и делаю то, о чём она просит. Но я не ухожу, а тактично отступаю. Мне нужно понять, как так получилось, что раньше я избегал отношений, а теперь хотел их так сильно, что это причиняет мне боль?
Глава 23
Анна Смирнова.
– Ты могла бы уделить мне минутку? – нервно улыбнулась Лиля, прижав ладонь к животу.
И я почему-то отметила этот жест. Вроде ничего такого, а он врезался и заострил моё внимание.
Только что закончилась фотосессия в комнате невесты, и фотограф помчал в комнату жениха, давая нам возможность выдохнуть. Осталось подождать ещё нескольких гостей, чтобы нас всех загнали таки в торжественный зал регистрации брака и Лиля с Димой могли наконец-то обменяться клятвами.
– Конечно, – кивнула я, и мы отошли чуть в сторонку.
– Наверное, сейчас не самое подходящее время, – нервно покусывая нижнюю губу, заговорила Лиля. – Но я хотела извиниться перед тобой.
– За что? – насторожилась я.
– За то, что вынудила тебя быть частью всего этого. – Лиля пожала плечами и улыбнулась. – Хотя ты выглядишь потрясающе.
Я глянула на свое отражение в зеркалах, которые здесь везде и улыбнулась в ответ. Что сказать? Она права. Темно-синее платье с кружевами идеально сидело на моей фигуре.
– Спасибо. – ответила я любезностью, возвращая своё внимание невесте. – Ты тоже. Хотя наверняка ты уже слышала эти слова раз сто.
Свадебное платье Лили в стиле Золушки занимало довольно много места в комнате невесты, и она выглядела в нём сногсшибательно.
– Спасибо.
– Пожалуйста. – и чуть помедлив, добавила: – Ты ни к чему меня не вынуждала. Я согласилась по собственной воле.
– Но мне не следовало ставить тебя перед выбором. Наверное, я так сильно хотела свадьбу под Рождество, что даже не подумала о том, что могу ранить тебя. И только, когда Дима… – она замялась, бросив взгляд на букет в своих руках. Белые маленькие бутоны роз разбавляли мелкие синие цветочки и перевязаны бело-синей лентой. – Я не сказала ему. Я решила сначала договориться и, если получиться, то сделать ему сюрприз. Ведь он так любит Рождество, так же как и ты. Я просто не подумала. И он сказал, что мне не следовало так делать, только было слишком поздно что-либо менять, я же договорилась уже.
– Спасибо, – тихо говорю, сжимая её ладонь и чувствую, как вся моя обида, направленная на брата и Лилю, куда-то исчезает. – Я рада, что вы разделяете мою любовь к этому празднику и поддерживаете идею начать новую главу своей жизни в этот день. Уверена, если бы я не согласилась принять участие в этом, я бы пожалела о том, что позволила Мише украсть у меня этот момент.
– Я счастлива, что у нас не осталось никаких недомолвок. – её глаза блестят от непрошенных слёз.
– Ты будешь для нашей семьи как глоток свежего воздуха. – пытаюсь развеселить её и не дать ей разреветься. – Потому что мы не привыкли говорить по душам. Уверена, на твоем месте Дима тянул бы с извинениями до самой могилы.
– О, эта ситуация скоро изменится, – подмигнула мне Лиля, заговорщики улыбнувшись.
Значит, жест, что я отметила ранее и её сверх сентиментальность всё же обоснована. Мы улыбнулись друг другу, и я снова присоединилась к остальным.
– Значит, – бросила Таня, подойдя ко мне. – Вы с Никитой вместе, да?
– Нет, – нахмурилась я и покачала головой. – С чего ты взяла?
– Отец Ника… эм… развлекал одну из моих подружек в новогоднюю ночь. На дамбе, не так ли?
– Мы просто плавали, – растерянно отвечаю я и чувствую, как мои щёки покрывает румянец.
– Конечно, – фыркнула Таня. – Думаю, я сделала то, что сделала, частично из-за того, что знала – Никита не хотел меня.
– О, нет. – протянула я, пытаясь уйти от разговора. – Мы не обязаны говорить об этом.
– Знаю. – Таня улыбнулась, и впервые за всё время её улыбка мне показалась искренней. – Но я устала быть, что называется, плохим парнем. И мне надоело завидовать тебе.
– Что? – удивилась я. – Завидовать мне?
– Видишь? – Таня закатила глаза. – Именно это я и имею в виду. Меня бесит то, что ты даже не догадываешься, какая ты дерзкая и очаровательная. И потом, твое лицо… – Таня покачала головой, но при этом подмигнула мне. – Оно отвратительно.
– Я… – запинаюсь, не зная, что сказать, чтоб не нагрубить и выдаю: – Я не понимаю.
– Аня, Ник никогда не смотрел на меня так, как он смотрит на тебя, – с грустью ответила Таня. – Наверное, я искала человека, который будет смотреть на меня точно так же. Поэтому я совершила глупость – и даже больше, – но, в конце концов, я поняла причину своих поступков. И это случилось несколько дней назад – на карнавале.
– Честно? – ухмыляюсь я. – Не знаю, что и сказать. Долго же до тебя доходило…
– Ой, молчи. – прервала она меня, но тут же улыбнулась. – Или нет. Скажи Никите, что мне очень жаль. Он поверит, если услышит это от тебя.
Тут объявили о начале свадебной церемонии, и у меня не осталось времени подумать о шокировавших меня словах Тани.
Я нерешительно вошла в торжественный зал и чуть не споткнулась. Но потом заметила Кирилла Анатольевича, который кивнул мне и слегка улыбнулся. И хотя у меня дрожали все конечности, я почувствовала себя немного увереннее.
Заняла своё место позади жениха и невесты рядом с родителями и, посмотрев в бок, встретилась взглядом с Никитой.
И, как говорится, в зобу дыханье спёрло. Мне захотелось расплакаться. Он смотрел на меня не с жалостью. Нет. Он смотрел на меня так, если видел меня. Меня саму. И не находил ничего, что нужно изменить.
«Меня бы не потянуло к тебе с такой силой, если бы ты была другой»
Всплывают в памяти слова и звучат они его голосом. И столько ответных чувств это признание подняло, что у меня снова задрожали конечности. И не только… Всё тело содрогается, и сердце щемит. Щемит до звона в ушах. Но это уже не имеет никакого отношения к тому факту, что я уже однажды шла к алтарю.
Мне захотелось ещё раз пройтись к нему в свадебном платье. Только чтобы рядом шёл Никита.
Никита Демьянов
– Пожалуйста, – взмолился я, глядя на своего друга. – Отговори меня.
– Ага. – ухмыльнулся он. – И пропустить такое веселье. Ну, уж нет.
– Ты же мой лучший друг…
– Поэтому я тебя поддержу в любом твоем безумии. – Димон по-братски хлопнул меня по плечу. – Не дрейф, старик. Она заценит.
– Лиль, ну, хоть ты скажи, что это идиотская идея. – вопрошающе уставился на жену друга.
– Идиотская… – подтвердила она с милой улыбкой на губах.
– Я так и знал! – вскрикнул я, но друг тут же сжал мои плечи.
– Никитос, вот только не надо срываться на нас за этот великодушный идиотский жест, – ухмыльнулся он, смотря мне прямо в глаза.
– Скажи, что ты не хочешь, чтобы я был с твоей сестрой. – попросил я его и он тут же повторил за мной.
– Я не хочу, чтобы ты был с моей сестрой.
– Скажи, что не хочешь, чтобы я испортил твою свадьбу.
– Я бы сказал, но ты не сможешь ничего испортить. – ответил мой друг. – Свадьба почти подошла к концу, и я получил то, чего хотел. – Он улыбнулся своей жене, а потом снова глянул на меня. – Но, если это тебя успокоит, ещё раз повторю. Я против ваших отношений. Но ты делаешь мою сестру счастливой, – неохотно признался Димон. – За эти две недели она улыбалась больше, чем за весь последний год. К тому же благодаря тебе я узнал больше о её чувствах… – он сжал мои плечи в знак благодарности. – Так что…
Слова друга согрели мне сердце, и я чуть успокоился, но потом снова вспомнил о том, что собираюсь сделать. И мой пульс начинает учащенно стучать, отдавая болью в виски. Я послабляю ворот рубахи, растягивая руками ткань. Дышать трудно. Хорошо хоть, что удавку снял сразу после официальной части церемонии…
– А вдруг Ане не понравится? – запаниковал я. – Я поставлю её в неловкое положение. Что уже было с ней на её собственной свадьбе.
– Ты прав. – серьёзно проговорил Дима и, отпустив мои плечи, обнял Лилю. – Такая возможность существует. Может быть, она будет вне себя от того, что ей снова придётся краснеть на глазах у всех своих родственников.
– Спасибо. – пробубнил я. – Вот так поддержал.
– Но также есть шанс, что ничего такого не случится. – продолжил Дима. – Аня может прийти в восторг и принять твоё признание в любви.
Я кивнул молодожёнам и на негнущихся ногах побрёл к сцене, где совсем недавно выступала Аня со своим видеороликом. Она была превосходна, когда рассказывала различные истории из жизни Димы, включая период, когда он был готом, и упоминая девушек, связанных с этими историями.
Я зачарованно смотрел, как она говорит, смеётся и смешит остальных. А когда она сказала, что Лиля не была частью ни одной из этих историй, толпа вздохнула. И когда Аня добавила, что никогда ещё не видела своего брата таким счастливым, все дружно зааплодировали.
А после она пожелала Лиле и Диме всего самого наилучшего, пригласила всех выпить за молодожёнов и сердечно расцеловала обоих.
Меня восхищало её мужество и любовь, которую она продемонстрировала по отношению к своему брату. Даже если это убивало её. Она заслужила гораздо больше, чем думает. Она – лучик света в моём сердце, а это дорого стоит. Поэтому я решил, во что бы то ни стало, сделать для неё этот день не забываемым. И ребята, как ни странно, поддержали мою идею.
– Прошу прощения, – проговорил я, когда мне вручили микрофон, и разыскал в толпе лицо Ани. – Я хочу сделать признание, на что я получил разрешение жениха и невесты.
Посмотрел в их сторону и увидел, как Дима кивает Анне, на лице которой появилось озадаченное выражение, а Лиля посылает ей воздушный поцелуй.
«Что ты делаешь?» – одними губами спрашивает Аня, но я только качаю головой и продолжаю свою речь.
– Сегодняшний день выдался нелёгким для некоторых из нас. Особенно для некоторых из свиты молодожёнов. – Аня широко распахнула глаза и, прижимая ладони к лицу, качает головой, глядя на меня. – И я не стыжусь признаться, что я один из таких людей.
Я сошёл со сцены и направился в толпу. Меня охватило волнение, ведь что могло быть более ужасным, чем признаваться в своих чувствах на глазах более чем ста человек. Сердце колотится как сумасшедшее. Руки трясутся, а голос дрожит. Надеюсь, этого никто не видит…
– Видите ли, я долгое время боялся влюбиться и придумывал множество отговорок. – Я на секунду задержался взглядом на Тане и кивнул ей. А потом повернулся в сторону отца и слегка улыбнулся. – На самом деле я боялся, что мне сделают больно. Но ещё больше меня ужасали сами чувства, глубокие, настоящие. Поэтому я убегал от них. – Теперь я снова не свожу пристального взгляда с Ани. – Но мне надоело бегать. Анчоус, благодаря тебе мне захотелось остановиться. – Она задерживает дыхание, смотря на меня ошалевшим взглядом. – Ты всегда имела такую власть надо мной.
Я набрал в лёгкие побольше воздуха и, повернувшись к музыкантам, кивнул.
– И сейчас я собираюсь выиграть все очки, что бы доказать тебе это, – говорю, глядя ей в глаза. В зале звучат первые аккорды песни, которую я выбрал. Довольно улыбаюсь, когда вижу, как вспыхнули румянцем её щёки – она узнала. И я затягиваю первые слова, входя в образ: – Счастье вдруг в тишине Постучалось в двери, Не ужель ты ко мне, Верю и не верю…[1]
Анна Смирнова.
Никита был ужасным танцором и ещё более ужасным певцом. Но его выступление стоило тысячи очков, необходимых для победы в этой игре.
Я кусала губы, сдерживая смех, и впервые за последний год не обращала внимания на бросаемые на меня взгляды окружающий.
Никита подошёл ко мне, обнял и, покружив меня, прижал к себе. Мы ритмично двигаемся в такт музыки, не отрывая взгляда друг от друга. Я не перестаю улыбаться, искренне радуясь всему, что происходит с нами сейчас. Песня закончилась, и его лицо расплылось в улыбке, но я заметила, как он нервничает.
– Тысяча очков, – выдохнула я. – Ты выиграл честно и справедливо.
– Правда? – просиял Никита, будто не верит своему счастью. – Здорово.
– О да. – улыбаюсь. Это действительно всё забавляет меня. – Особенно если учесть, что твоё выступление записали на видео.
– Я знал, что мне придётся пожалеть, – со стоном выдавил он.
– Не надо, – успокоила его. – Это было… Хотя лучше я покажу тебе.
Я притянула его к себе и поцеловала под громкие аплодисменты и радостные возгласы своих родных. Но потом, не желая устраивать для них шоу, они и так достаточно насмотрелись, я быстро отстранилась от Никиты и поклонилась окружающим в знак признательности.
– Может, пойдем куда-нибудь, поговорим? – предложил Никита, отдавая микрофон.
– Давай.
Мы вышли на балкон с видом на горнолыжную трассу, сияющую белоснежным покрывалом и переливающуюся серебряными искрами в свете луны. Всё было буквально пронизано романтикой и казалось идеальной декорацией для признания в любви.
– Тебе правда понравилось? – спрашивает Никита, становясь рядом со мной у перил балкона.
– Очень. – признаюсь я и задаю интересующий меня вопрос: – Но я до сих пор не поняла, зачем ты это сделал?
– Ты прекрасно знаешь зачем. – он нервно барабанит пальцами по перилам, после чего сжимает их с такой силой, того и гляди сломает. – Черт, да не осталось ни одного человека в этом зале, который бы не понял, что к чему.
– Да уж. – выдыхаю я так и не услышав главные слова. – Сегодняшний день выдался интересным.
– Что навеяло тебя на такие мысли? – хмыкнул он.
– Можешь обойтись без сарказма? – тихо рассмеялась я, понимая, как он нервничает. – Я хотела сказать, что мне было нелегко снова оказаться на свадьбе. Я не могла расслабиться, пока Диму и Лилю не объявили мужем и женой.
– Хочешь сказать, что он бросил тебя, когда спросили: «Готовы ли вы…»?
– Прикинь? – издаю грустный смешок.
Ник громко матюгнулся и ещё сильнее сжал перила. Точно сломает…
– Сейчас мне намного легче вспоминать то, что случилось тогда. Может, потому, что я выговорилась, наконец. А может, всё благодаря тебе. – я потянулась и взяла его за руку. – Если бы не ты, сегодняшний день был бы намного тяжелее. Ты не смотрел на меня с жалостью. Ты видел меня, какая я есть… И ты даже не представляешь, что это значит для меня. Когда мне становилось дурно и я начинала задыхаться, я тут же искала взглядом тебя. И даже когда ты смотрел в мою сторону, мне становилось легче.
– Что ты хочешь этим сказать? – сжал мою руку Никита и заглянул мне в глаза.
– Я люблю тебя, – выдохнула я своё признание. – Не так, как я любила тебя, когда была глупым подростком, но…
Он не дал мне договорить, в следующую секунду твердые мужские губы накрыли мои. Меня снесло шквалом эмоций, а дыхание перехватило. Мысли улетучились из головы. И я позволила себе насладиться его поцелуем. Хотя бы на миг.
– Я люблю тебя, – прошептал Никита, опаляя горячим дыханием мои губы.
