Текст книги "Полюбить Рождество (СИ)"
Автор книги: Елена Богданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Знаю. – выдавила я из себя и обняла его за талию, положив голову ему на грудь.
Закрыла глаза, прислушиваясь к стуку его сердца, пытаясь запомнить это мгновенье. В этот момент мир поплыл, слился в одно сплошное пятно и стал двигаться дальше, оставив нас в этой секунде совершенно одних. Будто плывёшь на лодке по тихой пустой реке, а вокруг ни души. Тебя переполняет покой, умиротворение и самое главное воодушевление – ты счастлив. И это пугает…
– Ты думаешь, что любишь меня… – я отстранилась и сделала шаг назад, остановив его, когда он хотел притянуть меня обратно.
– Думаю? – нахмурился Никита. – Нет, я знаю это.
– Ладно, – закатываю глаза. – Наверное, я неправильно выразилась. Я хотела сказать, что то, что ты чувствуешь ко мне, возможно…
– Это любовь, – перебил он меня и снова повторил. – Я люблю тебя.
– Наверное, ты забыл, как говорил мне, что я не идеальна.
– Не забыл.
– А раз я не идеальна, с чего ты взял, что ты должен быть идеальным для меня? Я хочу быть с тобой. Но пойми… Когда я смотрю на себя в зеркало, я вижу только девушку, которую бросили на собственной свадьбе.
– Тогда смотри на себя моими глазами.– Никита подошёл ближе ко мне и взял меня за руки. – Глазами человека, который любит тебя.
– Миша когда-то говорил так же…
– Аня, – строго чеканит Никита. – Он не любил тебя. Не так, как я.
– Да не уже ли? – глотая слёзы, ответила я. – Никит, я хочу поверить тебе, Но я боюсь…– беспомощно бросила я, не сумев выразить связно свои мысли, свои чувства. – Кажется, что я не смогу ещё раз пройти через всё это…
– Значит, все мои усилия были напрасными? – спросил он, отпуская мои руки.
– Нет! – я поддаюсь порыву и хватаю его за руки. – Они очень много значат для меня, так же как и ты…
– Но не настолько, чтобы принять меня? – спрашивает он, вытягивая свои ладони из моего захвата.
– Как раз таки наоборот…
– Что это значит? – требует жестким тоном.
– Это значит – где гарантия того, что ты опять не сбежишь, как сделал это пять лет назад и, как сделал это год назад Миша⁈ – я всё-таки сорвалась.
– Но я всё равно здесь, – хмурится он. – Предлагаю тебе свою любовь.
– Вместе с обязательствами?
– Да.
– Мне не хочется, чтобы ты чувствовал себя обязанным говорить это. – шепчу я рвано.
– Аня, я хочу серьёзных отношений с тобой. Хочу остепениться, построить дом, обзавестись семьёй. С тобой.
– Почему же ты ничего не сказал мне позавчера, когда я тебя об этом просила? – срываю голос от болезненного возмущения.
– Потому что тогда я сомневался в себе. – выталкивает со свистом и дрожью в голосе. – Я подумал, что ты заслуживаешь лучшего.
– Вот и я, Никит. – вздохнула тяжело. – Вот и я. – повторяю тихо. – Я не чувствую себя полноценной. Я разбита на куски… И думаю, что ты заслуживаешь лучшего…
Некоторое время мы молча стоим друг напротив друга, я не знаю, что сказать ещё и стоит ли…Я вижу, как ему тяжело справиться с эмоциями, которые усиливают лихорадочный блеск в его глазах. Он кусает губы и натужно втягивает кислород, а потом взволнованно проводит рукой по волосам, разворачивается и уходит. Просто уходит.
Опять или снова…
И снова больно. Чертовски больно. До уколов тысячью игл в самое сердце. До мороза минус пятьдесят по моей голой коже. Больно до сумасшествия.
Оседая на пол, разражаюсь слезами. А точнее, бьюсь в каких-то задушенных конвульсиях. Ведь плакать я не умею, а боль такая сильная, что полноценный выплеск невозможен.
* * *
[1] – Песня из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию»
Глава 24
Никита Демьянов
– Па, не могу поверить, что ты согласился на это, – угрюмо буркнул я, крепче сжимая руль. – Ты ведь знаешь, чем всё закончилось между мной и Аней, и всё равно принял предложение Смирновых отпраздновать с ними Рождество. Ещё и меня втянул в это дело.
– Никит, посмотри правде в глаза. Ты знал, что такое возможно, но всё равно рискнул, признавшись перед всеми гостями, что любишь сестру своего лучшего друга.
– Может, хватит напоминать мне об этом? – почти выстанываю я.
– Я гордился тобой как никогда. – изрекает отец.
– Значит, ты не собираешься молчать? – бормочу севшим голосом и рваным тоном.
– Ни за что, – расплылся в улыбке Демьянов – старший.
Я заскрежетал зубами и решил хранить молчание. Я не был мазохистом, но вместе с тем согласился поехать на эту дурацкую рождественскую вечеринку к Смирновым, зная, что буду страдать.
После разговора с Аней я вернулся в зал и направился прямиком к Лиле и Димону, а потом подошёл к своему отцу, чтобы сказать, что ухожу.
Она, похоже, сделала то же самое, потому что Димон потом с сожалением заметил, что его сестра так и не вернулась на банкет. Наверное, все подумали, что мы с Аней уединились, чтобы побыть вдвоем.
Жаль, но всё вышло по-другому.
Я вернулся домой, чувствуя себя круглым идиотом, а сейчас меня вынуждали увидеться с ней снова. Смотрю исключительно на дорогу, потому что в груди уже закипает адское варево из тех эмоций, которые под гнётом чужих чувств контролировать будет крайне тяжело. Я ещё не увидел её, а мне, сука, уже разрывает душу. По живому…
Сжимаю и разжимаю кулаки, планомерно перевожу дыхание, прежде чем выйти из машины. С хозяевами дома встречаемся за домом, куда нас принесли ноги и пряный аромат мяса. Во дворе снег лежит, а дяде Саше хоть бы хны. Стоит в одной рубашке и шаманит над мангалом, напевая себе под нос.
– Смирный, с праздником! – здоровается мой отец, ещё до того как останавливаемся рядом с хозяином.
– О, привет, – отвечает дядя Саша, пожимая по очереди нам руки. – Держите, для аппетита.
У нас забирают подарочную продуктовую корзину, которую мы с отцом принесли с собой, и вручают по бокалу вина.
– Саш, ну ты чего гостей на морозе держишь⁈ – восклицает со стороны дома тётя Рита. – А ну, заходите в дом.
Заходим с отцом в дом. Скидываем верхнюю одежду. Ни кого, кроме Маргариты Николаевной, в доме не встречаем. Молодоженны, ясное дело, наверняка, увлечены друг другом. Но даже Аня не появляется, и я, конечно же, не собираюсь спрашивать, где она.
– Мы ведь не вчетвером будем праздновать сегодня? – словно читая мои мысли, спрашивает отец у хозяйки дома.
– К нам присоединятся Лиля и Дима, – отвечает Маргарита Николаевна. – Они поехали с Аней в город, но скоро должны вернуться.
– Что-то случилось? – не удержался я.
– Нет. Диме нужно было по работе, а девчонки сели к нему на хвост. Думаю, им просто не хотелось сидеть дома.
– Вот как. – проговариваю тихо.
– Ты удивлен? – спросила тетя Рита, помогая своему мужу установить блюдо с шашлыком на стол. – Наверное, потому, что Аня вела себя так, чтобы у тебя создалось впечатление, что с ней всё в порядке.
– Нет. У неё никогда не получалось надуть меня. – толкаю и замираю. Покусывая губы, незаметно перевожу дыхание: – Я удивился, потому что у меня создалось впечатление, что вы с дядей Сашей не знаете о её страданиях.
Родители Ани обмениваются взглядами, прекращая сортировку стола.
– Эта девочка откусит собственную руку, чтобы отгородить нас от боли, – вздохнула Маргарита Николаевна. – Жаль, что она отказывается говорить всё, как есть.
– Мне кажется, она считает… – я замолкаю, подумав, что обманываю доверие Ани, но потом смотрю на выражение лица её матери и решаю, что должен сказать: – Она считает, что в том, что свадьбу пришлось отменить, целиком её вина. И она не хочет говорить вам правду, потому что боится, что вы плохо о ней подумаете.
Лицо тети Риты побледнело, а лицо дяди Саши вытянулось. Повисла неловкая пауза, которую, кажется, никто из нас не способен разрушить. И которую нарушает щелчок открываемой входной двери. И в этот момент у меня сердце замирает.
– Никит, спасибо, что рассказал, – тихо поблагодарила меня тетя Рита и кивнула дяде Саше, чтоб тот встретил детей. – И как бы там ни было, мы считаем, что вы с Аней будете чудесной парой.
Маргарита Николаевна вздыхает и оглядывает накрытый стол.
– Ты молодец, – заметил мой отец.
– Надеюсь, я не испортил всё ещё больше. – выговариваю сдавленно.
– Не думаю. – заключает легко и добавляет: – Ты знаешь её лучше, чем кто-либо другой.
– То-то и оно…
– Вы как раз вовремя, – раздаётся громогласный голос дяди Саши из прихожей. – Мясо только с огня снял. Поторапливайтесь, а то остынет.
В комнату входит хозяин, следом за ним идут улыбающиеся Дима и Лиля, а за ними следует Аня.
Грудь обжигает изнутри. Дышать становится нереально тяжело. Я тут же ловлю чувство тревоги и беспокойства, увидев её побледневшее, натянутое лицо. Когда Аня глянула на меня, её глаза просияли, но потом снова потухли. Я буквально ощутил, как разрывается её сердце. И когда она кивнула мне и поцеловала в щёку моего отца, я почувствовал, как со звоном разбивается мое собственное сердце.
Анна Смирнова.
Однажды Рождество снова станет чудесным праздником.
Никто не будет напрягаться, избегая запретных тем.
В прошлом году все боялись говорить о моей свадьбе. В этом году все обходят тему моих отношений с Никитой, который теперь полностью избегает меня.
– Может, хватит пить? – толкает Дима, присаживаясь рядом со мной на ступеньки крыльца.
– Это всего третий бокал. – отмахиваюсь я.
– Ты почти ничего не ела, – возражает брат и, забрав у меня вино, вручает мне пустой бокал. – Пожалуйста.
Я ворчу себе под нос и ставлю бокал рядом с собой.
– Кстати, а почему ты сидишь тут одна с вином? – разбирает его неожиданное любопытство. – Никитос уехал час назад.
В груди резко вспыхивает пожар. Но по сравнению со всем, что я пережила, эта боль сладкая.
– Дело не в нём.
– Аня. – выдыхает брат тяжело. – Послушай. Я очень люблю тебя, но тебе пора прекратить жалеть себя.
– В смысле? – задыхаюсь от возмущения.
– Уже год прошёл. – недовольно бурчит он. – Довольно много времени, чтобы избавиться от жалости к себе. Ты не находишь?
– Я не жалею себя! – в момент ощетиниваюсь и нападаю: – А если бы и так, кто ты такой, черт подери, чтобы говорить мне, что я не могу делать этого? Ты, с твоей идеальной свадьбой и своей новоиспеченной женой?
– Я твой брат, – Спокойно отвечает он и обнимает меня за плечи. – И я люблю тебя. Вот почему я могу быть откровенным с тобой. Послушай, никто не говорил, что то, что случилось год назад, не было паршиво. Но ты используешь это как отговорку, чтобы не двигаться дальше.
– Из-за Никиты?
– Да. И потому, что после случившегося ты считаешь, что с тобой что-то не так.
– Кто тебе сказал? – вскинулась я.
– Дошли слухи. – хмыкает братец.
– Это был Ник. – не спрашиваю, а констатирую факт.
– Вообще-то, я услышал это от мамы с папой. – усмехается он. – А вот они от Никиты.
– Мне не следовало делиться с ним.
– Я рад, что ты поделилась. Мы все рады. Иначе у нас не было бы шанса сказать тебе, что ты ошибаешься, если думаешь, что это правда.
– Но это правда. – возражаю и чувствую, как у меня начинают дрожать губы.
– Аня…
– Нет, Дим. Миша сказал мне…
– Миша – эгоистичный сукин сын! Он всегда знал, что ты слишком хороша для него, но каким-то образом заставил тебя поверить, что всё наоборот.
– Я не знаю… – я растерянно заморгала от такого шквала эмоций моего брата. – Я не знаю, что сказать.
– Не надо ничего говорить. – улыбается, но как-то грустно. – Просто поверь.
Если они все считали Мишу недостойным меня, почему все они молчали?
– Ты не стала бы нас слушать, если бы мы сказали тебе. – словно прочитав мои мысли, ответил Дима. – Аня, я знаю тебя всю свою жизнь. И знаю, как работают твои мозги.
– Жаль, что ты не сказал. – убитым голосом озвучиваю то, что продолжает меня мучить. – Мне не пришлось бы так сильно страдать.
– Я буду жалеть об этом все время, – вздохнул Дима и продолжил: – Я знаю, что такое влюбиться, когда ты молод. Думаю, для тебя было ещё хуже, потому что ты решительно настроилась доказать, что тот поцелуй, за которым я застал вас с Никитой, ничего не значил.
– Что происходит? – потрясенно посмотрела я на него. – Ты собираешься рассказать мне всё, о чём думал?
– Нет. Я просто поднимаю коврик, под который мы замели все наши умозаключения. Если что-то из того, что я сказал тебе сегодня, неправда, тогда, безусловно, забудь об этом. Но мне всегда казалось, что ты сама придёшь к пониманию, что нет смысла жалеть себя.
– Может, ты и прав. Но, черт подери, жених бросил меня в ЗАГСе. Разве я не имею права пожалеть себя? – не могу скрыть, насколько это мучительно осознавать.
– Конечно, можешь. И ты жалеешь. – толкает после паузы. – Но если ты позволила этому помешать вашим отношениям с Никитой, – Дима закатил глаза, – тогда, может быть, с тобой точно не всё в порядке.
Теперь настала моя очередь закатывать глаза.
– Мой невероятно деликатный братец.
– Моя сумасшедшая, но расчудесная младшая сестра. – Он поцеловал меня в щёку и поднялся на ноги. – А теперь поразмышляй о своих грехах, а потом возвращайся в дом и позволь маме с папой повторить сказанные мною слова, но уже в более приятной форме.
Он поднялся на одну ступеньку, а потом остановился и посмотрел на меня сверху вниз.
– Но если ты когда-нибудь вынудишь меня выступать в роли адвоката ваших с Никитосом отношений ещё раз, пожалуйста, знай, – он открыто улыбнулся. – Что я придушу тебя в процессе.
Я тихо рассмеялась, провожая его взглядом, а потом глубоко вздохнула и посмотрела на луну, возвышавшуюся над верхушками деревьев.
Дима сказал правду. Я знала, что мы с Мишей не подходили друг к другу, хотя считала себя лучше своего бывшего жениха. Но даже после его ухода я не позволяла себе думать о том, что многие вещи давно уже указывали, что нам не суждено быть вместе.
Я была слишком волевой для такого человека, как он. Может, поэтому не прислушивалась к своему внутреннему голосу, который твердил, что мы не пара.
Я не слушала этот голос целых три года, что оставалась с Мишей. Я проигнорировала его, даже когда меня охватила паника, когда до свадьбы оставались считаные дни.
А потом умудрилась превратить случившееся в предлог осуждать себя. Потому что так было легче избежать новых отношений и новой боли.
Я сидела и думала о том, что у нас с Никитой были одинаковые страхи.
Каждый считал, что не заслуживает другого. Мы оба боимся остаться с разбитым сердцем. Но только Никита воспользовался шансом и всё равно признался мне в любви. А я оказалась трусихой.
Но мне хочется быть смелой. Потому что я понимаю, что не смогу ждать, пока исчезнут мои страхи. Ведь тогда придётся снова ставить свою жизнь на паузу. Нет. Я разберусь со своими чувствами. Вместе с Никитой.
Но сначала нужно пойти и поговорить с родителями. А потом убедить Диму, чтобы он ещё раз вмешался в мои отношения с Никитосом. Пора посмотреть своим страхам в глаза…
Глава 25
Никита Демьянов
Припарковавшись перед домом Димы, я вышел из машины.
Я не могу понять, почему новоиспечённая семейка Смирновых так настойчиво приглашали меня вместе отметить Старый Новый год. Единственным утешением было то, что там не будет Ани.
Я чувствую себя глубоко несчастным, потому что девушка, которую я люблю, не хочет быть со мной. Стараюсь не показывать, как сильно это задевает. Загружаю себя работой, но мысли же не вычеркнешь, не сотрёшь. День и ночь. Сутки напролёт думаю о ней…
После проведенного в напряжении Рождества я подумал, что мы не перенесём ещё одного совместного мероприятия. Я до сих пор испытываю стресс, который почти не имел отношения к тому, какой несчастной выглядела Аня.
Почти…
Может, она была такой несчастной, потому что хотела быть со мной?
Нет, лучше об этом не думать. И не вспоминать, как заблестели её глаза, когда она увидела меня. Я уж было подумал, она передумала и решила ответить мне «да», но…
Эх… Я окинул взглядом припаркованные перед домом машины. Одна принадлежала родителям Димы. А две другие рядом…
Только не это… Прекрасно, мать твою…
На вечеринку пригласили Коляна и Таню. И теперь последняя увидит, как я страдаю, и захочет, блин, утешить.
Хотя какая разница. Мои отношения с ней были жизненным уроком. И второй раз я на эту удочку не клюну. Хотя, как выяснилось, я обижался на неё больше, руководствуясь собственными причинами, а не тем, как она поступила со мной.
Выйдя из лифта, я ещё раз перевёл дыхание и позвонил в дверь. И очень удивился, когда мне открыла Таня.
– Привет.
– Привет, – проходя в квартиру, бросил я. – Рад тебя видеть.
Хотя, ещё столько же тебя не видеть…
– Правда? – Её удивление вызвало во мне чувство вины, которое потом сменилось замешательством. – Значит, она сказала тебе.
– Прости? – я приподнимаю брови, а Таня хмурится.
– Аня. Я попросила её передать тебе, что очень сожалею о том, что случилось, – улыбнулась она. – Я сказала, что ты прислушаешься к её словам. Но я все равно рада, что у меня появилась возможность извиниться перед тобой лично. Прости… – она поджимает губы и шумно втягивает носом воздух. – За всё.
До меня не сразу доходит смысл сказанного ею, но я всё равно киваю и выдавливаю из себя:
– Ты тоже меня прости. За то, как я вел себя… с тех пор.
– Вот и поладили. – улыбается она, раскачиваясь с пятки на носок.
– Чудесно. – выдыхаю я равнодушно.
– Тогда заходи, – после небольшой паузы сказала Таня. – Все в гостиной.
Остаток вечера проходит без особых событий. Разговор идёт по большей части спокойно, если не считать случайных упоминаний имени Ани. Тогда в мою сторону бросают смущенные взгляды, на которые я не обращаю внимания.
За полчаса до полуночи в гостиную входит мой отец.
– Папа? – я поднимаюсь из-за стола к нему на встречу. – Что ты тут делаешь?
– Тоже что и все. Собираюсь встретить Старый Новый год в кругу близких мне людей. – Отец хлопает меня по плечу.
– И ты решил заявиться за полчаса до полуночи? – поддеваю я его, хотя очень обрадовался его приходу.
– Ну… мне нужно было уладить кой-какие дела. – подмигивает мне старик.
И тут же в квартире гаснет свет, остаётся лишь гирлянда на ёлке и окнах. А в помещение начинает играть знакомая мелодия.
У меня, черт возьми, отвисает челюсть, когда я вижу, как в дверях появляется Аня.
Анна Смирнова.
Я по-новому взглянула на то, в какое неловкое положение поставил себя Никита на свадьбе у Димы. Здесь я выступала только перед своей семьёй, которая привыкла к моим закидонам, – Таня с Колей не в счет. Хотя я перестала замечать остальных, стоило мне встретиться глазами с Никитой.
Прошло семь дней с последней нашей встречи. Я очень измучилась, выплакав все слёзы. Меня нереально тянуло к нему. Я медленно сходила с ума без него, мужчины всей моей жизни…
И вот он, стоит напротив меня и от него исходит нереальное тепло, в которое хочется погрузиться…
Я подношу микрофон к губам и запеваю песню, которую мне пел Никита. Он выбрал эту весёлую песню, чтобы напомнить мне о том, как мы дурачились, смотря этот фильм, когда оставались у него дома.
Петь оказалось намного легче, чем танцевать. Я несколько раз посмотрела видео с выступлением Никиты, которое Кирилл Анатольевич записал на свой телефон и любезно поделился со мной. Некоторые из движений Никиты было невозможно повторить. К тому же на мне была его форма пожарного, в которой я утопала и путалась.
Никто не сможет меня обвинить в том, что я не старалась ради любви. Я старалась. И ещё как. Аж, вся взмокла. Осталось надеяться, что мои старания не оказались напрасными…
Никита Демьянов
Я не могу понять, как ей удаётся очаровывать меня каждый раз. Хотя Аня умела красиво танцевать, сейчас она не могла нормально двигаться в моей униформе. А мой шлем то и дело падал ей на лицо во время песни. Она была очаровательна и до безобразия мила… Милая и забавная…
И вот пока она – такая маленькая и хрупкая, такая светлая и непредсказуемая, такая нежная и такая, мать вашу, безбашенная – танцует для меня, сверкая робкой, но явно искренней улыбкой, я ловлю себя на мысли, что чтобы она не решила, она будет моей. Хочет она того или нет, потому что я не могу, да и не хочу её терять…
Я зачарованно смотрю на неё и даже не заметил, как мы остались одни, когда закончилась музыка.
– Довольно неплохое шоу, – глухо замечаю я, когда Аня подходит и останавливается передо мной. – Хотя не настолько хорошее, как моё. Я бы дал тебе девятьсот очков.
– Уверена, я всё равно…
Она не успевает договорить, мой шлем снова скользнул вниз и закрыл ей лицо.
– Ты хотела сказать, что всё равно победила. – Я с улыбкой снимаю шлем с её головы. – Но даже мой шлем знает, что это не так.
– Вполне справедливо.
– Откуда у тебя моя форма? – усмехаясь, стреляю глазами на её фигуру. – Это отец посодействовал?
– Ага. А ещё он прислал мне видео с твоим выступлением, чтобы я могла разучить песню и танец. А потом я попросила брата пригласить тебя на эту вечеринку.
– Хочешь сказать, что ты всё подстроила? – ухмыляюсь шире.
– Прикинь? – Аня катила глаза и хитро улыбнулась. – Вот такая я зараза, девушка твоей мечты.
– Но зачем? – задаю вопрос, рассчитывая услышать слова, которые я ей говорил недавно.
– А ты как думаешь? – отвечает она теми же словами, да не теми.
– Ты плагиаторша. – выдыхаю и срываюсь на хохот.
– Правда? – нахмурилась Аня. – Ну, и ладно. Никит, я люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе.
Анна Смирнова.
– Что…– потрясенно выдохнул он. – Что изменилось?
– Я поняла, что тоже боялась быть не той, которую ты заслуживаешь. – откровенно отвечаю. – Боялась остаться с разбитым сердцем.
– Знаешь, что я думаю? – выдыхает Никита серьёзно. – Нам пора прекратить заниматься глупостями и просто признать, что мы заслуживаем друг друга. – заявляет со смехом.
– Согласна, – улыбаюсь в ответ.
– Анчоус, я никогда не причиню тебе боли, – произносит он уже без тени улыбки.
– Знаю. – я нервно поправляю волосы на макушке, примятые шлемом и признаюсь: – Просто я не смогу в одночасье избавиться от всех своих страхов и неуверенности. Мне нужно время. Но я не хочу, чтобы они помешали нам быть вместе, если ты, конечно, не передумал. Особенно после того, как мой дорогой братец напомнил мне, что после твоего отъезда я бросилась в объятия первого же парня, который проявил ко мне интерес, показывая, как сильно я убегала от своих чувств к тебе.
– Я… – замолкает и мне сразу становится неловко, но он тут же добавляет. – Я бы не додумался до такого.
– Я тоже, – рассмеялась я. – Диме пришлось открыть мне глаза. И надо сказать, он не был в восторге от этого.
– Могу себе представить. – улыбается Никита, закатывая глаза.
– Мне было проще не жить, – чуть тише продолжаю свои откровения. – То есть тогда я могла избежать повторных страданий или ничего не делать с разрухой, царившей внутри меня. – С громко бьющимся сердцем я подхожу вплотную к Никите. – Но если ты проявишь терпение, пока я буду приводить себя в норму, на этот раз как следует…
Никита не дал мне договорить, жадно завладев моими губами. Вздрагиваем. Кровь с бешеной скоростью бьётся по венам. Ощущение, словно меня сносит и закручивает в каком-то свирепом водовороте, настолько реалистично, что я едва удерживаюсь на ногах.
– Я никогда не переживала ничего подобного, – прошептала я, оторвавшись от парня и, переводя дыхание.
– Я тоже, – тихо отвечает Никита и крепко прижимает меня к себе. – Я тоже, моя хорошая. – шепчет его низкий голос, заставляя надрываться струны в моей душе. – Как же я скучал по тебе, Анчоус.
Никита гладит мою спину своей большой ладонью и покрывает поцелуями макушку. Я провожу руками по его спине и прижимаю ладони к месту между лопаток, притягивая его к себе. Он нужен мне. Чёрт… Он нужен мне больше, чем я думала.
– Наверное, мой брат не в восторге, что ему приходится быть свидетелем этой сцены. – шепчу я, прижимаясь щекой к его груди.
– Они смотрят на нас? – заглядывая мне в глаза, спрашивает Никита, мило улыбаясь.
– Все до единого, – ответила я, посмотрев за его спину, где за стеклянными дверьми стояла вся семейка. – Может, устроим им настоящее шоу?
– С раздеванием? – подмигивает мне, глотая тихий смешок.
– С фейерверком, извращенец…
Только проговорила, и за окном раздался первый залп фейерверка. Не мы одни отмечаем этот праздник.
– Со Старым Новым годом, малышка, – мило улыбаясь, смотрит сверху вниз Никита.
– Со Старым Новым счастьем, – шепчу в ответ.
– Не такой я уж и старый. – проговаривает Никита и его нежные губы накрывают мои.
Я поддаюсь порыву и позволяю себе обмякнуть в этой ласке.
