Текст книги "Связанные с Рождения (СИ)"
Автор книги: Елена Богданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 18
Запах железа и сырости – первое, что я ощутила, очнувшись. А ещё пол под моей спиной медленно раскачивался, что-то стучало под самым ухом, а меня… нестерпимо тошнило. Настолько странное сочетание… Чуть шевельнулась и поняла, что лежу на мягком и теплом. Да и вокруг тепло, даже, пожалуй, жарко. Но не душно, значит, помещение проветривается. Чёрт, что за мысли в голову лезут? Где я?!
После практик в Академии я помнила четко: очнулся – вскакивать нельзя. Не спеши, притворись, что все еще валяешься, а сам изучи обстановку. Так что продолжила лежать, но немного приоткрыла глаза. И сквозь полуопущенные ресницы оглядела то, что попадало в поле зрения.
Попадало немного, надо признаться. Во-первых, стекло, на расстоянии вытянутой руки. Оно мне сразу не понравилось хотя бы потому, что сильно напоминало вольер в виварии. И тут в подтверждении моих мыслей, по стеклу прошла рябь защитного заклинания. Еще заметила тёмный потолок, кусок стены со светильником в виде кристального цветка и часть стола.
Негусто. Еще и до слуха донеслись звуки, ни разу не поднимавшие настроения. Кто-то неподалеку едва слышно постанывал. Вот совсем становится не по себе. Последнее, что я помнила – мужское общежитие, и Гор, который постучал в дверь вместо меня. Потом ослепляющая вспышка, а дальше я очнулась здесь. Что-то в последнее время я слишком часто стала отключаться. Не хорошо... Вздохнула.
Что-то мешается на лице и горле. Я провела пальцами по шее и мигом забыла все, чему учили. Подскочила, лихорадочно ощупывая металлический ошейник. Гладкий металл, никаких узоров или чего-то подобного и никаких следов замка. А лицо прикрывала полупрозрачная тряпочка. Не раздумывая сдёрнула её.
– Алиса?!
Я дернулась от знакомого голоса, звучавшего так тихо и сломлено. Оглянулась, столкнулась взглядом с тонкой и ужасно бледной подругой, чьи волосы расплескались по плечам золотой волной. Такой цвет волос может быть только у…
– Мила?! – выдохнула в тихом ужасе, понимая, что влипла во что-то крайне нехорошее. Говорю же – не хорошо. Из горла вырвался сип, как будто меня усердно душили, но верёвка оказалась с гнильцой, лопнув в самый ответственный момент.
Да она же привидение напоминает. Только глаза еще хоть как-то выдавали жизненную силу. Яркий зеленый цвет, но и он странно потускнел.
Странной насмешкой смотрелся ее наряд: пышные штаны – шаровары, полупрозрачная туника с глубоким декольте, малахитового цвета. Как и дорогая нитка изумрудов, обвивавшая гладкий ошейник, который светился тусклым красным светом. Такая же нитка изумрудов была вплетена в её локоны. А её лицо прикрывала такая же тряпочка, которую я только что сдёрнула с себя.
– Где мы? – прошептала, придвигаясь ближе к стеклу и, отмечая на себе подобный наряд.
Теперь я видела, что очнулась в просторном вольере. В таком же сидела и Мила. А когда я огляделась, то в груди что-то сдавило: Полехин лежал, распятый железными обручами на импровизированном хирургическом столе, и был оплетён сетью светящихся, пульсирующих энергетических нитей. По всему обнаженному телу парня были гематомы и мелкие, скальпелевые надрезы. Так вот кто постанывает и это вовсе не запах железа…
– Я не знаю, – вздохнув, прошептала Мила. – Увы, на променады нас местная хозяйка не выводила. Предпочитает, так сказать, камерные рандеву.
– Ты хочешь сказать, она… – я в ужасе уставилась на Милу, но так и не произнесла этих слов.
– Нет! – почти вскричала она. – Она не трогает нас физически, только магию тянет…
– Нас? – и я осмотрела ещё раз помещение и заметила на противоположной стороне ещё один вольер и, ещё одну девушку. Выглядела она ещё хуже, чем Мила. Если моя подруга напоминала привидение, то эта девушка скорее скелет обтянутый кожей. И в этой одежде её почти не было видно.
– Мил, как давно ты здесь? – спросила подругу, а сама не могла отвести взгляд от девушки, если можно так назвать скелет. Черты её лица, точнее то что было когда-то лицом, кого-то мне напоминали. Вот только кого?
– Если судить по количеству приходов хозяйки, то я здесь дней пять, – прошептала Мила мне в ответ. – А так, тут не понятно. Она берет слишком много энергии, почти опустошает резерв, поэтому трудно сказать, сколько проходит времени…
– Что с Полехином?
– Хозяйка вымещает на мне свою злость, – с трудом прохрипел парень, повернув голову в мою сторону и даже улыбнулся. Живой. Слава первородному, живой! – У неё с каким-то мужиком не клеится, вот она на мне и отрывается.
– Давно? – проглотив комок слёз, прошептала я.
– Давно не ладится или… – он судорожно вздохнул и продолжил: – давно отрывается?
– Как я рада, что ты жив. – выдохнула и задала вопрос, который меня мучает с момента, как я попала сюда: – А кто это, хозяйка?
– О, а это самое интересное, – прошептала Мила и поддалась вперед, почти касаясь, стекла. – Это нечисть вон той… – она махнула головой в сторону скелета. – …Она уже второй год из неё сосёт энергию. Даже облик её себе забрала и ты не поверишь, кто это…
Шаги наверху заставили Милу резко замолчать и насторожиться. Я зачем-то отползла к центру вальера и еще раз дернула ошейник.
– Это передатчик. – ещё тише прошептала Мила. – Старайся не призывать свою магию. Она вся перейдёт к подопечной хозяйки.
Поздно. Я уже как-то на инстинктах попыталась позвать свою драконицу, но она не откликнулась, лишь в груди потеплело. Чёртов обряд забрал все силы. Тогда я попыталась призвать Дракофламо, но и Огонь дал лишь искру и, пробежав по венам, растворился в пространстве.
Тем временем в наступившей тишине скрип открывающейся двери был сродни раскату грома. А шаги, что раздались на лестнице, стучали в такт с сердцем.
Тук… тук… тук…
Я сглотнула и вытерла повлажневшие руки о шаровары. Как-то не верилось все еще в то, что меня похитили. Да и вообще происходившее напоминало дурной сон. Что там делают, когда хотят удостоверится, что это не сон? Щипают? Ущипнула себя за запястье. Чёрт побери… больно. Растёрла, разгоняя боль по руке и не спуская глаз с лестницы.
Лестницу я видела. И смотрела, как постепенно в поле зрения возникали сначала ноги в лаковых туфлях на шпильке. Разве на такой высоте можно ходить? И как она только себе шею не сломала? Потом туловище, обтянутое в ультракороткое платье, с глубоким декольте до пупка. И не замерзла. Интересно, а нижнее бельё под ним есть? А затем уже вся Ева Ильина собственной персоной спустилась к нам. Лучше бы свернула шею на этих ходулях… И это нечисть? И где она училась так ходить на каблуках? Уж, явно не в Академии. Кстати, а куда это она ходила в таком виде? Она выглядела иначе, чем в Академии. На обычно милом личике сейчас сияла широкая улыбка, похожая больше на оскал кобры. Прилизанные серебристые волосы оказались взлохмаченными и напоминали, как раз распахнутый капюшон змеи. И она даже на таких огромных каблуках не шла, а словно перетекала с одной ноги на другую. Походка её мне напомнила походку одного надоедливого и очень болтливого, но очень дорого сердцу аспида. Точно! Она напоминает мне змееподобного юща. Вот так нечисть. Вот тебе и нет интеллекта.
– Ну, здравствуйте, мои хорошие, – а голос его звучал всё так же слащаво, как обычно.
А мне от её тона стало страшно. Так страшно, что я замерла и попыталась прикинуться ветошью. Увы, именно на меня первую обратила Ева свой взор.
– Наконец-то ты пришла в себя, Алисочка, – сообщила она громко, а я вцепилась руками в шаровары так, что пальцам стало больно, – жаль, что силы не восстановились, но что поделать. Придется тебе сегодня поработать. А то вот, – она провела пальцами по телу Полехина, при этом сдирая ногтями зажившие ранки, из которых вновь начинала сочиться кровь. – Мой мальчик совсем раскис и не хочет доставлять своей хозяйке радость. Надо его подлечить, мне он нужен живой. У меня сегодня был очень, очень, очень плохой день.
При каждом слове «очень», она вдавливала ноготь в рану парня. Надо отдать должное, Олег хоть и шипел от боли, но не дёргался. Зато Мила вздрагивала каждый раз, как только вскрывалась новая ранка на теле Полехина. Я же просто заставляла себя молчать, пока Ева сверлила меня взглядом, совершая свои манипуляции над парнем. Пусть считает, что мне страшно, как зайцу перед гадюкой. Надеюсь, она не знает, что я совсем не заяц. Еще и вытерла ладонью щеку, пусть подумает, что плачу. Так она подумает, что я слабее и может расслабиться.
– Сейчас мы немного тебя восстановим, – заговорила Ева со мной, как с маленьким ребёнком, решив, видимо, что я в шоке. – Тебе нужны силы для работы и насколько мне известно, Мила отлично подходит тебе, как источник огненной магии.
– Но она не умеет…
– Зато я умею, – прервала меня кобра и подошла к вольеру Милы. Я задышала чуть чаще, бросила взгляд на подругу. Та сидела белая, как бумага, губы подрагивали. Но держалась, молодец. – Мила, на место.
Рука Евы поднялась вверх, а Мила вдруг бросилась к дверце вольера. Та с тихим скрипом отъехала в сторону, я же увидела, что на кисти у кобры среди браслетов выделяется один, очень похож на наши ошейники, скорее всего какой-то амулет. А что мне известно о Еве Ильиной? Аспирантка защитного факультета. Специализация: артифакторика. Получается, настоящая Ева, та что сейчас в вольере, создала какой-то артефакт, который помогает качать магию из одного мага в другого?
Глядя на Милу сердце сжималось. Но я продолжала сидеть неподвижно и изучать обстановку. Сейчас Мила сидела на коленях перед коброй и мяла ткань штанов, за что получила замечание:
– Не нервничай, дорогая, если будешь вести себя хорошо, то никто не пострадает.
Короткий кивок, а затем едва уловимый всхлип, после которого я дернулась. От звука пощечины.
– Чёртова гадюка, не трогай ее!
Что-то вспыхнуло перед глазами. Кажется, звездочки от боли, что прошила меня сотнями игл. Такая боль, от которой тело само собой сворачивается в клубок. А голос пропадает. Я лежала и пыталась не потерять сознание, а голос змеи вливался в уши:
– Ай-ай-ай. Плохая нечисть. Подчинённая нечисть должна быть покорна хозяину, не перечить ему. А наказание лишь стимулирует ее покорность. Чтобы слушалась. И выполняла все приказы!
Не знаю, где я откопала остатки силы воли, но все же с их помощью кое-как встала. И выпрямилась, понимая, что лежать нельзя. Ни за что! Происходившее все еще не желало укладываться в голове. Это что же получается: я подчиненная нечисть и это откат от неповиновения? Я сидела и смотрела на дурной спектакль, разворачивавшийся перед моим взглядом.
– Ты готова повторить попытку? – едко спросила меня змея. – Или ты хочешь посмотреть, как я наказываю за твою провинность Милу?
– Нет! – я приняла подобное Миле положение: села на колени и склонила голову в знак подчинения.
– Умница, – дверь вольера отъехала. Мою руку взяли холодные пальцы, после чего на кисти сомкнулся браслет. – Хорошая девочка. – Она потрепала меня по голове, словно я домашний питомец. – Если ты меня порадуешь, девочка моя, то я порадую всех остальных.
Пока она говорила и наглаживала меня по голове, я почувствовала, как в меня вливается огненная энергия. Она была чужой, незнакомой, из-за этого меня чуть ломало, но при этом я почувствовала ещё одно. Более важное. Моя драконица зашевелилась. Грудь обдало огнём, но вот по венам искры не побежали, как раньше. Тем лучше. Пусть скапливаются. Пусть моя девочка злится. Я слушала и едва не раскачивалась от напряжения. Изнутри все разрывало от невозможности сделать хоть что-то. От взглядов на Милу, которая сидела с идеальной осанкой и с каждой секундой всё больше угасала. Об этом свидетельствовал и ошейник, который так же угасал. Чёрт, она же её высушит. Я сжимала ткань шаровар в пальцах, комкала ее, чтобы не сорваться. Много я тут сделаю, ослепшая от боли? Но и Милу высушить не могу. Дёрнулась из-под руки и выпустила несколько искр. Получилось! Теперь надо обмануть врага, обвести своим испугом или трепетом. В зависимости от положения. Но главное, не дать ей почувствовать, что во мне проснулась драконица.
– О! Зарядилась! – Она сняла с меня браслет и нацепила себе на руку, выходя из моего вольера, она закрыла первый. – Мила, отдыхай. А ты, – змея поманила меня пальцем, останавливаясь напротив Полехина. – Иди сюда и подлечи его.
– Я не смогу. – посмотрела на парня. Выглядел он хуже, чем мне думалось из моего вольера. Глубокие раны зияли в области грудной клетки, словно она хотела вырвать ему сердце.
– Ты же целительница, – прищурилась Ева-нечисть, наклоняясь ко мне поближе, – Или твоя семейка соврала?
– Не соврала.
– Тогда покажи мне. – она жестом указала на поле работы, точнее на тело.
– Ошейник не даёт, – и я призвала искру, которая пробежала по венам, и я так понимаю, передалась по связи ей, так как она облизнула губы, довольно улыбнувшись.
– Я сниму его, но, если я почувствую что-то неладное, то твоя подруга умрёт. – И она продемонстрировала мне угасающий огонёк ошейника Милы.
– Хорошо, хорошо, – затараторила я, лишь бы она прекратила. – Я поняла.
Довольная собой, она сняла с меня ошейник. Почувствовав свободу, я еле удержала драконицу. Протянув над телом Полехина обе ладошки, я почувствовала, как из него медленно уходит жизнь. Уловив поток его жизненной энергии, мысленно призвала Огонь, соединила его со своим магическим потоком и начала исцелять. Большие энергетические затраты вызывают головокружение. Но к моему ещё неполному резерву, присоединились тошнота и слабость. Так как я мысленно потянулась к Жеке. Помню же, что он во время обряда говорил в моей голове. «Нас похитила Ева Ильина» – твердила я про себя. Драконица внутри меня рычала, контролируя мои расходы. Поэтому я исцелила лишь глубокие жизненно важные раны, а мелкие оставила. Сделав вид, что мне нужно отдышаться, я уперлась руками в стол и произнесла заклинание тлена. Полехин смотревший на меня в этот момент, проследил за моими губами и чуть улыбнулся. Теперь, если ему хватит сил, и он призовёт свою магию, то стол под ним должен превратиться в труху. Подмигнула. Ждём сигнала…
– Кстати о моей семье, – проговорила я, выпрямляясь, – Ты не боишься, что будет с тобой, когда они найдут нас?
– Если найдут, – ласково проговорила она, а у меня мурашки прошлись по спине, потому что она защёлкнула на мне ошейник, – они сейчас заняты более важными делами – предотвращение захвата власти в Ковене.
– Откуда такие сведения?
– Человеческие самцы такие падкие на прелести самок, – она прошлась вокруг стола, виляя бедрами. – Даже делать ничего не надо: юбку покороче и всё, они у ваших длинных ног. – Ну, с длинными ногами ты погорячилась, а вот с хвостом, это да, длинный. – Со стариками, так вообще всё просто, чуть внимания и интереса к его предмету, то он готов все секреты выдать. Вот он и выдал. Кто мог подумать, что он на старости лет найдёт свою дочь. Да-да. Случайно встретил её в Академии, когда она приезжала в гости к сыну, и признал. Говорит, хоть и было это давно, но до сих пор помнит её мать. И какая она красавица, и какая умница, и какая у них дочь получилась прекрасная, а внук – загляденье. Хотя по мне, я нашла самца куда привлекательнее, чем Гордей. Намного привлекательней...
Она от удовольствия закатила глаза, представляя себе своего самца. Видимо, она увидела во мне внимательную слушательницу, раз решила всё рассказать. А из её повествования выходило, что этот старичок и по совместительству родной дед Гордея, не кто иной, как наш профессор по артифакторике Геннадий Аскольдович. А ведьма, в которой он признал свою дочь – близкая подруга матери Дани, Юля. Благодаря ему она живёт в собственном доме в городе, а не на территории Ковена. И благодаря своей дружбе с преемницей она узнала о нашем договоре с Верховной. И вот тут-то у Юли родился план, как чужими руками отомстить Верховной, за то, что она не смогла быть с отцом Гордея.
Стоило отдать ей должное: используя свои знания, профессора и сына, они смогли запустить ритуал обращения Дани. Вот только она не учла, что он переборет своего зверя и пройдёт обряд с моей сестрой. Верховная жива. Месть не удалась. Но остается вопрос: куда делась мать Дани?
А наша Ева-нечисть, пользуясь добротой старичка доработала свой передатчик энергии. Подружилась с его внуком и, воспользовавшись симпатией Гордея, нацепила на него артефакт подчинения.
– Вы, людишки, такие доверчивые, – протянула она, присаживаясь рядом с вольером Евы-настоящей и, смотря на неё через стекло. – Стоит вам признаться в любви, и вы готовы на всё. Но, что-то мы заболтались. Пора отдыхать.
Она развернулась ко мне лицом, и я поняла, что в вольере моя драконица опять заснёт. Надо действовать сейчас. Призвала Огонь и погнала его по венам. Ошейник тут же перехватил мою магию, передал ей на браслет. Она дёрнула рукой, словно обожглась и вскинула на меня свой взгляд.
– М-м-м, реш-ш-шила поделиться со мной магией? – прошипела она, преображаясь на глазах, как я и предполагала, в юща. – Глупая девчонка!
От её резкого выпада я ушла чудом. Просто упала от боли, что скрутила меня, как и в первый раз. Она пролетела у меня над головой и врезалась в стену, явно не ожидая такого подвоха. Мы с ней синхронно мотали головами из стороны в сторону. Я, чтоб прогнать звёздочки и шум в ушах, она, чтоб прийти в себя. Превозмогая боль, потянулась к драконице, призывая одновременно огонь. Змеюка в углу опять дёрнулась, шипя как уж на сковородке. Собственно это и было так. Хвостик я ей подпалила знатно. Она не выдержала накала моей любви к ней и скинула браслет. Одним резким движением вздёрнула меня за ноги к потолку и швырнула в противоположный угол. Да, хвост у неё однозначно длинный. Меня протащило по помещению, впечатав затылком в открытую дверь вольера. С силой ударилась об створку, она отрекашетила в стену и посыпалась осколками на меня. Перед глазами резко начало плыть, во рту отчётливо чувствовался привкус железа.
– Идиотка! – рявкнула она, подползая и возвышаясь надо мной. – Чему вас-с-с только учат?
– Этому...
Раздался позади неё голос Полехина и в следующую секунду её отбросило в дверь вольера, где сидела Мила. По стеклу прошла рябь. Змеюку затрясло под воздействием защитного заклинания и отбросило в стену. Полехин едва держался на ногах. Да ещё эти цепи на руках звенели, словно он призрак.
– Глупые, – прошипела она из угла. – Вам без магии не продержаться против меня.
– Возможно, – говорить было тяжело, сознание плыло. Наверно, я вычерпала себя. – Только, ты не учла одного…
– И чего же? – насмешливо протянула она, разворачивая свой хвост для атаки и не видя того, что я сжимаю в ладони осколок стекла.
– Ты не учла этого, – выдохнула я, разрезая руку в районе брачной татуировки.
Не знаю, подействует ли? Но мне довелось, как-то прочитать, что если паре угрожает смертельная опасность, татуировка призовет второго. Надеюсь, моё опрометчивое решение, сработает, так как мои силы на нуле, а Полехин один не выстоит.
– Ах ты…
Договорить она не успела, рассыпалась пеплом по полу. В это же мгновение я почувствовала, как моё тело бережно прижимают к широкой груди. И такой знакомый запах парфюма и чего-то еще, крайне притягательного и очень родного заполняет мои лёгкие. Дарит мне чувство надежности и защищённости.
– Ты… жива…
Сработало. Прижалась, прикрыв глаза, и, слушая, как бьёт сильно сердце под моим ухом, гулко, словно стремится прорваться сквозь ребра наружу.
Глава 19
Жека
Алиса доверчиво прижимается ко мне так же, как в детстве. Вдыхаю запах, зарывшись носом в её волосы на макушке. Жива. Нашёл. Жива, моя девочка. Больше никогда не оставлю. Жива… Прижимаю её сильнее и вглядываюсь в красивое лицо, с трудом удерживая демона в узде. Он внутри рычит, требуя доказать всему миру, что эта девушка принадлежит нам. Хочет спрятать её, укрыть. Чтоб никто не смел на неё покуситься. Чтоб даже в её сторону смотреть боялся, ни то, чтоб похитить. Это надо же додуматься: похитить из Академии, прямо из-под носа целого семейства.
– Жека, ты лишил нас источника информации. – проговорил Ден, носком ботинка подталкивая на полу подвала пепел.
Отвечать не стал. Просто не мог ещё связанно думать. И так наговорил ему много лишнего на эмоциях, когда Ден объявил, что Алиса пропала.
– Не то чтоб пропала, – хотел он сгладить ситуацию парами часами раньше в кабинете, когда мне хотелось рвать и метать от бессилия. – Просто её никто не видел с тех пор, как она ушла отсюда…
– Это ты виноват, чёрт тебя дери! – взорвался я, тыча пальцем, на котором уже прорезались когти, в грудь другу. Я себя уже не контролировал: перед глазами красная пелена, в воздухе пахнет озоном. – Ты её отправил за этим сопляком! Какого лешего ты это сделал?
– Жека, успокойся, – пытался взывать к моему разуму друг, но я ещё больше распалялся. Мне хотелось разнести всю Академию, к чертям собачим. До сих пор, не знаю, что значит эта фраза, но она так хорошо отражала мои чувства на тот момент. – Мы все на взводе и не меньше тебя волнуемся, но…
– Хозяин, – в кабинет ворвался Кай, выталкивая вперед щупленького паренька. – От него пахнет Алисой.
– Где она? – взревел я, сжимая в руках рубашку на его груди.
– К-к-кто? – Тот осёкся и заикал от страха. В своём порыве я мгновенно перешёл в боевую форму.
– Где… моя… жена… – чеканя каждое слово, наступал я, приподнимая того над полом.
– Же-же-же-на?!! – парень в ужасе глядел на меня, а из его рта потекла струйка слюны. Он явно не понимал, о ком я.
– Алиса! – встряхнул его так, что у него щёлкнули зубы.
– Жека, стой! – влез Ден, чуть не повиснув у меня на руке. – Он под воздействием подчинения. Сейчас мы не сможем у него что-либо узнать. Дан, позови Дмитрия Александровича.
Тот выскочил за дверь, словно спасался бегством. А я, отпустив парня, обратил внимание на краши, которая чуть повизгивая, ходила кругами по кабинету. Моё тело пронзила резкая боль. Она прошла через всё тело словно разряд и скрутилась пульсацией в районе груди. Сердце заработало с двойной силой. Мой удар – маленькое эхо. Краши взвизгнула. Лиса! Они связанны ментально, но и я связан с лисёнком кровью…
– Жека? – рядом раздался взволнованный голос Васи.
– Мне нужна карта этой местности, – прохрипел я, расчищая место на столе директора.
Шелих с Элей помогли Васе расстелить карту, пока я сцеживал кровь в кристалл-подвеску.
– Взываю, крови к крови, – поднял подвеску над картой. – Дорогу проложи, источник схожий на карте покажи.
Кулон качнулся, сделал круг, черканул по карте, оставляя кровавый след, от одной точки и встал острием кристалла в другой точке.
– Что здесь находится? – спросил я у Дена.
– Не самый лучший район…
«Ева…» раздался в голове слабый голос Алисы.
– Тихо! – все замолкли, даже краши перестала скулить, и посмотрели на меня. – «… Жека, нас похитила Ева Ильина. Потерпи Лежик. Чёрт… нас похитила Ева Ильина…» – повторил я за голосом вслух. – Кто это?
– Ева? – удивился Шелих. – Это аспирантка с вашего деканата. Блондинка. Кажется, с кафедры артифакторики…
– Точно! – подхватил Ден. – Она совместно с профессором Геннадием Аскольдовичем дорабатывают какой-то новый артефакт…
– Нашли? – в кабинет вошёл Дмитрий Александрович с Мельником.
– Можно и так сказать. – ответил я. – Дим, берёшь этого, – махнул в сторону парня, что сидел в углу со стеклянным взглядом. Не отошёл ещё от моей ауры. – Геннадия Аскольдовича и узнаешь у них всё про Еву Ильину. Особенно удели внимание её работе над артефактом. Парень под воздействием. Причём очень хорошем. Вы, – повернулся к ребятам.
– Мы с вами.
– Кто бы сомневался. – хмыкнул я. – Вы теперь везде будете в первых рядах. Но, – строго посмотрел на них. – Не сегодня. Сами понимаете нам надо спешить. Поэтому, марш спать! Завтра озвучу вам наказание, – рыкнул на них, выгоняя из кабинета, после чего перевёл взгляд на Дена и активировал портал. – Ну что, идём?
– Я с вами. – шагнула вперед Вася. – А ты, Эля, сиди здесь.
Мы вышли в точке, которую показал кристалл. Но по близости не было никаких строений. Пустырь. Прокусил губу, мысленно призывая Алису. Перед глазами пошли красные круги, закрутились и выстроились в одну линию, указывая путь. Мы двигались от улицы к улице дальше в этом направлении. Один раз нас остановил патруль, но узнав меня и Дена, отдали честь и не стали тратить наше время разбирательствами.
Трудно передать словами в каком напряжении я находился. Кровавая спираль привела нас к кирпичному дому в тихом, приличном районе. У крыльца росла раскидистая сирень, наполняя воздух своим ароматом.
– Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. – проговорила рядом Вася.
Мы переглянулись между собой в замешательстве. Это было мало похоже на логово преступников и похитителей. Это, как и сказала Вася, была лавка лечебных трав и настоек. Краши, сидевшая до этого тихо, беспокойно завозилась на моих руках, и спрыгнув, побежала к двери
Я замялся на мгновение, слишком тихо и спокойно было вокруг, а потом стремительно поднялся на крыльцо и… выбил дверь.
– Если невиновны, я им особняк куплю, – обернулся к Дену с Васей и, позвал за собой, уверенно скрываясь в недрах дома.
Не сговариваясь, мы двинулись сразу за краши. В доме было тихо, да и в такое позднее время хозяева должны уже спать. Передвигались быстро, чтобы не дать опомнится живущим в доме. Я частично трансформировался, ещё сильнее обостряя обоняние и слух. Жилая комната была одна. Снёс запертые двери, преодолевая слабую магическую защиту, рассчитанную на обычных воров, а не серьёзных противников. Нам предстал сидящий в постели мужчина, в котором я с трудом узнал торговца. Это друг матери Дена, мы его допрашивали. Имени не помню. Незаметный плюгавый мужичок. Он только и успел зажечь свет и сонно таращился на нас, хлопая глазами.
– А-а-а? Вы что себе позволяете?! – заикаясь, произнёс он.
Краши сделала круг по комнате и понеслась к одной из приоткрытых дверей. Я последовал за ней, но она привела меня в ванную комнату. Добралась до корзины с грязным бельём и вытащила рубашку. Я отобрал её и понюхал. Помимо мерзкого запаха пота, слышался едва уловимый запах Алисы. Мгновенно перешёл в боевую форму и ринулся в комнату, откуда доносился окрепший голос мужичка с возмущёнными нотками. Но добраться до него не успел. Вспышка. И я по инерции шагаю в красную завесу, а выхожу за спиной юща. Не раздумывая, развеял преграду между мной и Алисой, которая лежала на полу, усыпанная осколками стекла. Мгновенье мне показалось, что она мертва. Слишком много крови вокруг. Молча сгрёб её в объятия, боясь вздохнуть и, услышал тихий голос:
– Сработало…
– Ты… жива…
Меня потряхивало от облегчения. Она жива. В безопасности. С каждой минутой меня покидало напряжение. Демон урчал от удовольствия, чувствуя теплое дыхание нашей пары на груди и легкое прикосновения девичьей руки. Втянул аромат своей пары, полностью заполняя им лёгкие, сохраняя в памяти, запечатывая, закрепляя.
– Жека, – обратился ко мне Алёхин. А я и не заметил, что всё помещение заполняют стражи во главе с их командиром. – Можете идти домой. Я за всем здесь прослежу лично и завтра, а точнее уже сегодня, обо всём тебе доложу. Ребят отправил в лазарет при Академии. Саму Ильину забрал Навицкий, он проследит за ней. И это, – он указал пальцем на шею Алисы. – Сними с неё ошейник, он блокирует магию.
Один рывок и половинки ошейника остались в моих руках. Отдал обломки уронившему челюсть рядом стоящему стражу, поражённому, с какой лёгкостью я расправился с заговорённым металлом. Но даже такие резкие движения не привели Алису в сознание. Странно. Так сильно истощена?
– Как она? – спросила у меня обеспокоенная Вася с краши на руках.
– Нормально. – успокоил я, хотя самого грыз червячок сомнения. – Истощена. Но скоро восстановится. Мы будем в городском доме…
– А может, в Академию? – неуверенно предложила она. Понимаю, ей хочется быть к дочери ближе, но и вторую оставлять нельзя.
– Мой дом надёжнее. Кай! – окликнул свою нечисть. – Пойдём. И краши возьми.
– Держи нас в курсе… – услышал я, входя в портал с Алисой на руках.
Дом нас встретил тишиной и полумраком. Аккуратно уложив Алису на свою кровать, скинул с себя одежду и накрыл нас обоих одеялом. Краши тут же начала устраиваться рядом. Притянув девочку к себе ещё плотнее, я раскрыл крылья, заворачивая нас в кокон. Выпустил свою магию, направляя и переплетая энергию с огнем лисёнка. Только вместо пламени меня встретила еле-еле тлеющая искорка. Восстановление будет долгим.
*** *** ***
Награждение происходило на плацу, где выстроилась вся академия. Директор, коротко и по военному, поздравив всех с успешным завершением учений, передал слово деканам факультетов, которые стали зачитывать имена отличившихся студентов, награждая благодарностью и обещанными привилегиями.
Отметили многих целителей, боевиков и защитников. Обидно, но, несмотря на то, что все только и говорили о группе Шелиха и Мельника, их имена в списки не попали. Впрочем, как и имя Алисы, которая пропустила зачетный день учений и не видела боя подчинённой нечисти своей группы.
Алиса. Вот уже пятый день пошёл, а она так и не пришла в себя. Я каждую свободную минуту прихожу проверить её. Ночами не отхожу от постели. Её жизненные показатели в норме, магический резерв полон, вот, только драконица молчит. Она не откликается ни на мой зов, ни на отца.
Сначала подумали, что в ошейниках было ещё что-то. Но Ильина заверила, что они работают только как передатчики. Это подтвердил и Геннадий Аскольдович, который рассказал нам о своей дочери и внуке. Профессора оставили в Академии, а вот внуку придётся пройти курс восстановительной терапии. Уж слишком долго он был под «воздействием», как и Ильиной. Их отправили в закрытую лечебницу при дворе. Проверили ещё раз корабль, на котором держали ребят. Ничего. Исследовали пещеру, где прятали судно, тоже ничего. Так почему она не просыпается? Меня это начинает нервировать и, что уж говорить, пугать
Когда всё закончилось, и народ стал расходиться, смешался с толпой. У меня ещё лекция дополнительная сегодня стояла, но все были так взбудоражены, сомневаюсь, что они усвоят материал. Скорее всего, придётся просто провести вводную лекцию, обозначив, какие темы хочу с ними пройти и распущу их праздновать.
Лекции мне еще вести не приходилось. Аудитория оказалась просторной, ступенчатой и очень светлой. Солнце безжалостно лупило в огромные окна. Если бы не магия, воздух в комнате уже прогрелся бы до состояния песка в пустыне. Когда я вошёл, в аудитории наступила тишина. Даже муха опустилась на один из длинных столов и на цыпочках ушла подальше. На меня все смотрели настороженно и вопросительно. Прошёл за кафедру и оглядел группу. Все встали и вытянулись по струнке. Да. Последнее время я хожу мрачнее тучи и рычу на всех.
