Текст книги "Связанные с Рождения (СИ)"
Автор книги: Елена Богданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
– Садитесь, – разрешил, и все рухнули, как подкошенные.
Выдержав небольшую паузу, обвёл взглядом всех, задержав его на ребятах. Сегодня в их группе появился Полехин. Хорошо. На какой-то миг уголки губ дрогнули и я объявил:
– По результатам проверки ваша группа в полном составе прекрасно себя показала, поэтому вам я уделю особое внимание. С завтрашнего дня у вас увеличиваются часы боевой и защитной подготовки, которые буду вести я.
Если бы адепты не сидели, то они бы ещё раз рухнули после таких известий.
– В конце года? – осмелился уточнить кто-то с задних рядов.
– Да, кадет Романов, я рад, что вы понимаете, что у вас осталось мало времени, чтобы подтянуться до требуемого уровня и заниматься придётся в усиленном режиме.
Я посмотрел на студента, а тот съёжился, будучи уже не рад, что спросил.
– Ещё вопросы есть?
В аудитории хмуро молчали. Я их понимал: все расслабились после учений и уже планируют, как будут проходить практику, а тут я со своими занятиями. Но ничего. Алиса придёт в себя, и я ослаблю нагрузку.
– Раз нет, то начнем лекцию. – объявил всем.
Оказывается, вести лекции, даже вводные, довольно утомительно. Уж лучше на полигоне гонять. Решил перед уходом, заскочить к директору и поставить его в известность о дополнительных занятиях.
– Долго же тебя пришлось ждать.
Голос раздался с боку, а точнее – из глубокого кресла. При этом само кресло едва слышно скрипнуло. Точно боялось выразить свою жалобу громче. И мне показалось, облегченно выдохнуло, когда оккупировавший его Тоха встал и повернулся ко мне.
– Как Алиса?
– Всё так же. – ответил я, протягивая руку. – Ты по делу?
– Агентам удалось найти Надин. – ответил он, пожав мою руку в ответ.
– Кого? – я посмотрел на Александра Геннадьевича.
– Мать Мельника. – ответил тот.
Совсем вылетело из головы. Мы как нашли эту Юлю, и выяснили, что она отправила мать Дани за Щит, так я потерял к этому интерес. Разборки Ковена не входят в число моих служебных обязанностей. А уж бабские разборки, вообще не по моей части. Навицкий-старший с Верховной хорошо там поработали, поэтому нам туда соваться смысла не было. А вот за Щит пришлось послать наемников.
– Парню сообщили? – задал вопрос, не задумываясь, зачем мне эта информация.
– Да, но что-то мне подсказывает он не рад этим новостям.
– Что так?
– А то, – ответил Алёхин, – что пока Верховная и Александр Геннадьевич пытались предотвратить бунт, она спокойно проводила время с местным владыкой, земли которого находятся вблизи Щита. Таким образом, она скрывалась ото всех, и возвращаться, не намерена.
– Что ж, её право. – пожал плечами. – Мы своё дело сделали. Это мои дополнительные занятия. – положил на стол перед директором листок с расписанием. – На сегодня у меня всё. Ты зайдёшь? – обратился к другу.
– В другой раз. – отмахнулся тот. – Мне нужно к ужину домой успеть или Дашка мне голову открутит.
Их отношения начинались не очень романтично, скорее, по принуждению. Но потом всё как-то закрутилось и вот уже на свет скоро появится четвёртый Алёхин. Чувствую, скоро Академию можно будет переименовывать. Девки им точно не дождаться.
Только переступил порог дома, меня встретил Кай:
– Наконец-то! – воскликнул он, улыбаясь. – Там Алиса…
Неужели? Я бросился на второй этаж, быстрее ветра взлетев наверх, не дослушав, что он хотел сказать. Стоило открыть дверь её комнаты, как в ноги бросилась краши, поскуливая и виляя хвостом. А я... я замер на пороге, смотря в любимые синие глаза. Один зрительный контакт с ней, и меня раскатывает.
– Привет. – долетает до меня её слабый голос.
Глава 20
Сознание ко мне приходило постепенно. А вот мысль: «Сколько можно?» пролетела моментально. Сначала пролетела мысль, потом тишина. Тишина – это хорошо же… или нет? Глаза открывать почему-то боялась. Боялась увидеть белый потолок, так как моё тело странно содрогалось, словно по нему проходили волны. В прошлый раз, моё тело покачивалось. Сразу захотелось пить от мысли о воде. Я чувствовала, как ноют мои мышцы от долгого лежания. Хотела чуть пошевелиться, но поняла, что не могу. Ну, что подаем признаки жизни или ещё подождём? Прислушалась. Услышала лишь своё дыхание и ровное дыхание рядом. Втянула воздух. Чуть сладкий, едва уловимый запах воскресил во мне образ демона. Его едва слышный шёпот жива… Сработало… Подняла руку, убедилась, что на шее нет злополучного метала. Вздохнула полной грудью, заполняя лёгкие родным запахом, и облегчённо выдохнула. Дома… Так. А почему руки двигаются, а нижняя часть тела нет? Меня что пролизывало? Открыла всё-таки глаза и наткнулась на выжидающий взгляд голубых глаз.
– Джина… кхм… кхм… – звук, вырвавшийся из моей груди, был похож на скрип ржавых петель.
Мне нужно смочить горло. Попыталась сдвинуть краши, что так удобно расположилась на мне. Это из-за неё я не чувствовала своего тела. Такая маленькая, а тяжелая. Осторожно повернув голову, попыталась разобраться, где нахожусь и есть ли кто ещё. Прекрасно. Я в комнате совершено одна. Ну, не одна, а с краши.
– Слезь с меня. – толкнула её.
И эта засранка слезла, но начала вертеться юлой по кровати, лизать моё лицо, только руки подставляй и уворачивайся, и звонко тявкать.
– Джина, прекрати… ха-ха-ха… перестань…
– Ей! Ей! – раздался сбоку голос Кая. – Комок шерсти, ты чего, с ума сошла? – И этот комок шерсти вздёрнули за шкирку, тем самым убирая от меня. – Алиса!
Джину бросили опять на кровать, а меня начали наглым образом ощупывать.
– Кай, перестань… – оттолкнула я его. – Дай мне лучше попить.
– Надо хозяину сказать…
– Стой! Не надо, пока. Где он?
– Он на занятиях. И просил сразу ему сообщать о всех твоих изменениях.
– Подожди. – придержала я его за руку. – Как все?
– Не волнуйся. – сжал мою ладонь. – Все виновные наказаны. Ребята все уже пришли в себя и даже вышли на учёбу…
– Вышли? – Как так? Они же были так истощенны.
– Да. – удивился он, а потом его словно осенило: – Лиса, ты была в отключке пять дней.
– Так долго?
– Поэтому надо срочно сообщить хозяину, – он начал подниматься с кровати, – а то он меня закроет в вольере, а я на охоту хочу…
– Стоп, стоп, стоп, Кай! – я опять схватила его за руку. – Дай, сначала попить.
– Точно! – вдарил он себя по лбу. Простой жест, но он никак не вяжется с нечистью. Так делают лишь люди. Кай поднёс к моим губам носик чайничка и непреклонным тоном потребовала: – Пей.
Странно. Я ведь сама просила пить. Приоткрыла рот и тут же поняла – горло обожгло кисло-горькое снадобье. Ненавижу эликсиры на травах, хотя сама их и делаю.
– Можно просто воды? – откашлявшись, прохрипела я. Дрянной вкус зелья сковал все голосовые связки.
– Нельзя. – прищурился Кай, высматривая остатки жидкости в чайнике. – Настойка закончилась. Я пойду, сделаю. Потерпи.
– Спасибо.
– Об чём речь? – улыбнулся змей, показывая свои клыки. Мамины слова. – Главное, что ты пришла в себя, девочка.
Как только дверь за Каем закрылась, я попыталась устроиться поудобнее на кровати. Благодаря Джине я немного размяла затёкшие мышцы, пока пыталась увернуться от её счастливой моськи. А вот слабость и легкое головокружение никуда не делись. Да ещё тело стало потряхивать – регенерация вытягивает слишком много энергии. Только я заворочалась, Джина тут как тут, под руку лезет, ласки просит. Потрепала по лохматой голове и получила от неё волну тепла. Ментальная связь действовать, что ли начала? Только устроилась в подушках, как послышались торопливые уверенные шаги. Тук-тук-тук. Шаги приближались, а моё сердце набирало обороты. Ещё не видя, я точно знала кто это. Звуки шагов смолкли, и на пороге застыл Жека. Под его изучающим взглядом я побоялась шелохнуться. Он медленно проходится по моему телу и возвращается к глазам. И глядя в эти безумные глаза, меня накрывает волной необъяснимых чувств. Их столько, что я не успеваю их всех пережить, но точно знаю, что они не мои. Хотя нет. Доля всё же и моих. От нестерпимой радости, до боли. И облегчение, и доля злости. Немного растерянности, но всё же больше какой-то решимости. Впитываю их все и сама непроизвольно отражаю.
– Привет. – шепчу.
Он срывается и словно сумасшедший, ощупывает мои руки, ноги, как до этого делал Кай. Я заливаюсь смехом и начинаю уворачиваться от его рук, при этом безжалостно лупя, куда попало.
– Жеее… ка, преех… крати… – Задыхаясь, выговорила я. Ничего не могу поделать, боюсь щекотки до потери пульса.
К этой сумасшедшей игре присоединяется и Джина. Начинает гавкать, прыгать, без разбора прихватывать зубами.
– Всё – всё! Сдаюсь! – оттолкнула от себя неугомонный комок шерсти.
– Лисёнок, девочка, – повторял как заведённый, – вернулась. Больше так не делай. Я чуть с ума не сошёл… – его руки перестали метаться в агонии, и он уткнулся носом в мою ладошку, вдыхая запах. – Не оставляй меня. Обещай мне.
Он посмотрел мне в глаза, и я вспомнила, как когда-то говорила ему подобные слова. В груди всё сжалось от воспоминаний, я замерла. Сколько слёз было пролито тогда…
– Ну, меня не было всего пять дней, – выдавила я из себя, судорожно втягивая воздух. – А тебя не было в моей жизни почти пять лет.
Жека дернулся, словно от пощёчины, но руку мою не выпустил. Я дернулась вместе с ним, понимая, обидела. Но и он меня тогда обидел. Я же просто сказала правду. Разве нет? Зачем сейчас смотреть на меня так будто я выворачиваю ему душу?
– Признаю, был не прав. – хрипло проговорил он. – Но у меня были на то веские причины.
– Как выясняется, они были решаемы. – Зачем мы начали этот разговор? У меня сейчас нет ни сил, ни желания его вести… Я не могу анализировать свои слова, чувства, которые вовсе мне кажутся чужими…
– Обещаю всё исправить. – сжал мои пальцы. Хм. Самоуверенный какой… А что исправлять? Исправлять-то нечего. Ничего же и не было…
– Много времени прошло. – попыталась вырвать ладонь, но кто мне даст. – Я изменилась. Да и ты, наверняка.
– Но чувства не измены? – с надеждой спросил он, заглядывая мне в глаза. Хочет увидеть, совру ли я? Не совру…
– Всё в этом мире переменчиво. – Просто не признаюсь, что стали глубже и сильнее… – Мои чувства не исключение.
– А мои остались прежними, – с долей сожаления в голосе, произнёс он, выводя круги большим пальцем на тыльной стороне моей ладони. Что он имел в виду? Что я для него всё тот же ребёнок? – Я всё также люблю тебя.
Так – это как? Как сестру? Как дочку своего друга? Как? Так же? Почему-то вместо чувства, которое окрыляет, после признания в любви, я чувствую растерянность и злость. Потому что не могу понять в той буре эмоций, какие чувства сейчас мои, а какие приходят извне? И непонятно чьи они: мужчины напротив или же Джины, что лежит у меня в ногах и смотрит на меня своими синими глазищами? Перевожу взгляд с одного на другую, и не знаю, что сказать. И надо ли что-то говорить?
– Я… я… – почему-то начинаю запинаться и не могу сформулировать речь.
– А вот и я! – произносит радостно Кай, прерывая тем самым мои метания. – Надеюсь, ты не успела умереть от жажды?
– Нет. Спасибо, Кай. – выхватываю из его рук чайничек и преподаю к носику, благодаря его за то, что он избавил меня от терзаний. Пью, даже вкуса не замечая. Хотя гадость ещё та, эти восстанавливающие эликсиры.
– Хозяин, – жалобно протягивает Кай, – а можно мне на охоту сходить, размяться? Здесь я уже не нужен. Учения закончились. Алиса пришла в себя, теперь тут начнётся проходной двор…
– Можно. – просто ответил Жека, не сводя с меня глаз. То есть за чайничком мне не спрятаться? И разговор всё же состоится? – И мелочь с собой возьми.
– Нет-нет-нет. – запротестовал аспид. – Я могу принять её за еду…
– Главное, чтоб она не приняла тебя за врага. – хохотнул демон и сунул ему в руки краши. – Ей тоже следует научиться охотиться.
– Нашли няньку. – пробубнил Кай, выходя из комнаты.
Он говорил ещё что-то, но я уже его не слышала. Мой желудок от избытка жидкости издал звук протеста.
– Тебе нужно подкрепиться. – улыбнулся Жека мне. – Ванная набрана, халат на месте. У тебя двадцать минут. Если не выйдешь, я зайду. – серьёзно закончил он. Чувствую, мне теперь везде с конвоем ходить придётся.
Ванную приняла я быстрее того времени, что мне отвели. Возвращение в спальню открыло новые грани внутреннего мандража. Как я должна себя вести? Что сказать? И надо ли поднимать эту тему заново? Однозначно – надо. Надо уже всё решить до конца и жить спокойно…
Вошла и замерла в проёме. Столик накрыт на одну персону. Вторая же развалилась на кровати и внимательно изучает бумаги.
– Спокойно, лисёнок, – понимающе ухмыльнулся Жека, оторвав взгляд от листа и посмотрев на меня. – Иди, подкрепись и ложись отдыхать. Завтра у тебя будет трудный день.
Я ничего не ответила, а лишь изумлённо хлопала глазами, наблюдая, как он сначала спокойно вернулся к изучению своих бумаг. А когда я уже допивала травяной настой, он так же совершенно спокойно разместился на ночлег.
– Ты будешь спать здесь? – растерянно поинтересовалась я.
– Конечно. Где же мне ещё быть? – Я что-то явно пропустила за эти пять дней.
– Но…
– Никаких «но», Лиса. – рыкнул демон. – Ты ещё не до конца восстановилась. И к тому же, если ты забыла, ты моя жена.
– Надеюсь, выполнить супружеский долг, ты просить не станешь. – фыркнула я.
– Не сегодня.– улыбнулся он.
– Что?!
– Успокойся уже, – запрокинул руки за голову этот демон. – Не буду я тебя трогать.
Я неуверенно разместилась на краешке кровати. Но стоило мне выдохнуть, как в то же мгновение рука Жеки по-хозяйски обвила талию и притянула к себе.
– Сладких снов, лисёнок.
Я вздохнула. И всё-таки мне стало спокойнее. Словно спать в одной постели было так естественно, точно мы этим только и занимались последние дни. От прилива нежности перехватило дыхание. Не удержалась и придвинулась поближе, укутываясь в его запах и тепло
Глава 21
Свежий ветерок в полуоткрытое окно звучит романтично, но на деле, после всех событий, ощущается как намек на то, что ты вновь одна, когда так хочется тепла. Тем более, когда полночи ты не знала, куда деться от этого тепла. Цепляясь за остатки сна, пощупала рукой вокруг, похлопала по соседней подушке… замерла, потом похлопала чуть сильнее.
– Мырк! – раздалось рядом и, вместе со звуком меня накрыла волна спокойствия.
Я приподняла голову, сдувая волосы с лица. В комнате была тишина, из приоткрытого окна тянуло свежим воздухом. А среди штор, что чуть пошевеливались на ветру, проскальзывали первые лучи солнца. На стуле висела моя форма: брюки, рубашка, жакет и сапоги.
– Тебя оставили присматривать за мной? – шепотом спросила у Джины.
Та лежала на второй половине кровати, демонстрируя пушистый живот. И разглядывала меня сузившимися глазами.
Села и потянула к себе уползшее к ногам одеяло. Закуталась, понимая, что одной в спальне под утро весьма прохладно. Ладно. Хватит разлёживаться, пора и честь знать. Кряхтя и постанывая, опустила ноги на пол. Казалось, каждая косточка в теле болела и ныла. Призвала огонь. Тишина. Прислушалась к своим ощущениям. Ни силы, ни драконицы не чувствую. Ё-моё! Или подождать? Не паниковать. Пошатываясь, добралась до стула и с горем пополам, оделась. Зеркала в комнате не наблюдалось, поэтому я быстро пригладила волосы пальцами.
– Джина, ты можешь найти хозяина?
«Ты моя хозяйка»
– Так вот ты какая, маленькая вредина, в моей голове? – Я глубоко вздохнула и погладила Джину по голове. В ответ меня ткнули лбом в ладонь и снова сообщили:
– Мырк.
– Ты не мыркай, пойдём, найдём того, кого кусать нельзя.
«Там всех нельзя, – пожаловалась Джина, – трое огромных существ и никого нельзя».
Трое? И кого там принесло? Жека, папа и Алёхин?
Она еще пару секунд лежала, как бы предлагая послать все и вся, и спать дальше. Но я стояла и терпеливо ждала. Наконец, Джина со вздохом перевернулась на живот и встала. После чего с независимым видом спрыгнула, направилась к двери. Пушистый хвост посверкивал мягкими искрами. И куда делась та краши, что вчера крутилась юлой и зализывала меня до смерти? И эта мелкая, якобы случайно, подцепила хвостом, стоявшую на краю столика вазу. Хорошо хоть в спальне сохранился ковер. И ваза не разбилась, но угрожающе крякнула.
– Засранка! – шепотом сообщила я, выбираясь из комнаты.
Небо за окном только-только окрашивалось в бледно-розовый цвет. Самое время для крепкого сна для истощённой меня. Но я чертовски устала лежать. На цыпочках, мы с Джиной спустились по лестнице. Ну, это я кралась, а Джина как те нарры на болоте – трыдым-трыдым-трыдым по дому, где стояла сонная тишина, что очень странно. Она довела меня коридорами до тяжелой двери, из-за которой раздавались приглушенные грубые голоса. Один Жека, это точно. Второй голос принадлежит моему отцу, а вот третий не разобрать. На женский похож. Мама? Не-е. Её бы я узнала. Тогда кто? Пока я прислушивалась и думала, что делать дальше, краши крутилась возле нее и красноречиво поглядывала на меня. Мол, давай, открывай! А потом вдруг замерла и молнией шмыгнула за угол. Я ее примеру последовать не успела: дверь распахнулась и передо мной возникла гора. Живая. Затянутая в военный мундир, едва не трещавший по швам от литых мышц. С красными глазами. Я вот их увидела и пискнула:
– Мама…
– Папа, – громыхнуло откуда-то сверху. – Хотя, мама тоже тут.
Ха! Стоявший на пороге высший подавлял не только аурой, но и размерами. Особенно когда протянул мне руку и снова прогрохотал:
– Михаил Эдуардович, отец Евгения. – Вот, чей этот голос. А я подумала Жени. Неудивительно. Очень похожи. Голоса похожи, а вот внешность…
– Оч-чень, приятно.
Руку пришлось подать, все же правила вежливости вбиты в подкорку с рождения. Пальцы просто утонули в ладони отца Жеки. Подержав немного мою конечность на весу, высший втянул меня в кабинет и, улыбнувшись, добавил:
– А уж как нам приятно, красавица. – И с гордостью обратился к моим родителям. О! и мама тут: – Ну, дорогие мои, поздравляю с объединением наших семьей! Теперь я понимаю, почему мой оболтус поспешил со свадьбой, даже не сообщив и не дождавшись нас...
– Но свадьбы ещё не было… – попыталась возразить я, пряча глаза.
– Главное таинство происходит между двумя сердцами. На вашей руке брачная татуировка, – А вот и женский голос. И когда только успели углядеть? Обладательница сего голоса была миниатюрная белокурая женщина, с приятными чертами лица. Вот, в кого Жека. То, что передо мной его матушка, сомнений нет. – Вот это по-настоящему важно, а все остальные церемонии – это лишь, чтобы порадовать гостей да нас, стариков. Анастасия Петровна, мать Жени. – представилась она и улыбнулась мне, а Михаил Эдуардович, приобняв её за плечи подмигнул мне.
ОН мне подмигнул! С хитринкой в глазах и сдержанной улыбкой на лице. А-а-а
– Да какие вы старики…
- Вы только с закреплением брачных уз не тяните, а то демон начнёт вырываться и тогда последствия могут быть плачевными. – с серьёзным выражением лица, закончил он.
С закреплением? Что-то я резко начала кашлять. Пыль что ли вдохнула? Хотя вокруг царила идеальная чистота. И запахи! Их было много, но все они были смешаны с запахом Жеки.
Мы все замолчали, так как за дверью послышались тяжелые шаги, а затем обиженное «мырк» от Джины. Так, и это боевой зверь? Сначала в открывшийся проем проскользнула краши и немедленно изобразила восторг при виде меня. Следом вошел демон, одетый и бодрый. Слишком бодрый.
– Ты что здесь делаешь? – Я даже не поняла, как меня сгребли в охапку. – Ты почему не в постели? Ты ещё не восстановилась…
– Я не чувствую свою сущность, Жень. – прошептала я, утыкаясь носом ему в шею и втягивая его запах. М-м-м. Вот, этот запах! Я становлюсь одержимой. Мне захотелось пройтись языком по коже. Это ненормально…
– Зато ты прекрасно чувствуешь свою пару… – у демонов вообще нет чувства такта?
– Отец! – у одного есть.
– Нет, Жека, он прав. – вмешался в разговор мой отец. – Алиса чувствует свою пару, но не чувствует сущность. Вам нужно в Храм…
– Пап! – краска стыда залила не только лицо, но и всё тело заполыхало под одеждой. Это ж надо и он туда же! Сговорились?
– Вообще-то, папа прав, доча. – спокойно произнесла мама. Что-то на маму это не похоже. Точно, что-то замышляют. – Там ты быстрей восстановишься…
– А как же учёба? – попыталась я возмутиться.
– Поверь, уж с директором-то мы договоримся. – хохотнул отец.
– А животное ваше мы займём, – подхватил его Михаил Эдуардович, – Наймём тренера. Месяц – будет как шелковая.
– У неё есть уже нянька, – медленно проговорил Жека. То же ищет подвох.
При этом так посмотрел на Джину, что та легла на спину и смиренно прикрыла глаза. Трусиха! Или это правда, что они тонко чувствуют демонов и их эмоции? Мало ли, может, Жека ей мысленно пригрозил голову отвернуть.
– И всё же, в Храме восстановление пойдёт быстрее. – сказал отец, смотря при этом на Жеку. – И сущность там быстрее пробудится.
*** ***** ***
– Же-е-ень? – позвала я демона, который очень увлечённо устанавливал шатер на поляне в Храме, куда мы прибыли после долгих пререканий и уговоров со стороны наших родителей. Они точно что-то задумали. – А почему брачную вязь нужно закреплять? Что будет, если этого не сделать?
Я видела, как спина мужчины напряглась после моего вопроса. Он задышал глубоко и резко. И даже пару раз промахнулся, ударяя по колышку от шатра.
– Ничего страшного… – вздохнув, всё же ответил мне.
– Но твой отец сказал, что…
– Мой отец много болтает! – резко прервал он, посмотрев мне в глаза. И его полыхнули голубым светом, а зрачок начал расползаться, заливая своей чернотой радужку.
– И всё же? – Демоном меня не напугать. Я его видела во всех ипостасях за свою жизнь. – Он сказал, что демон может вырваться и…
– С ним я разберусь сам, авось, не мальчик уже. – хмыкнул Жека, быстро пробежав кончиком языка по своим губам.
После чего скрылся за стеной шатра, а через мгновенье поставил передо мной тарелку с ягодами мокоши.
– Ешь, тебе нужно набираться сил.
Я посмотрела на ягоды, перевела взгляд на удаляющуюся спину. Не-е. Я, конечно, осознаю, что не вездесуща в некоторых вопросах личного характера. Но мокошь… Я прекрасно знаю, для каких целей мужчина предлагает эту ягоду женщине. Как правило, так делают те, кто намерен создать семью и эта ягода служит своего рода индикатором: сможет ли женщина подарить ребёнка мужчине, который эти ягоды собрал. Но опять-таки, это делают пары, которые не являются истинными друг другу, а мы уже отмечены брачной татуировкой. Задумавшись, я забрасывала в рот одну ягоду за другой. И мне её вкус показался до боли знакомым, словно я уже пробовала его. Но я прекрасно помню, что когда ела эту ягоду в исследовательских целях, собрав её сама, она была абсолютно безвкусной. А сейчас её вкус заполнял все мои вкусовые рецепторы чем-то знакомым и едва уловимым. Даже драконица внутри меня встрепенулась и потянулась принюхиваясь. Пытаясь разгадать, что же мне этот вкус напоминает, я не заметила, как съела всё. Чёрт…
– А есть ещё?!
Жека так резко развернулся, и всё, что он держал в руках, посыпалось на землю к его ногам.
– Нет. – его глаза, полыхавшие черным огнём, вспыхнули синевой. Удивительное зрелище. Пожалуй, я единственная, кто видит это. – Но, если хочешь, я могу ещё собрать.
– Спасибо, не надо. – О чем я думаю? Какие ягоды?! – Жень?
– М?
– К чему это всё?
– Тебе нужно восстановиться и наладить связь с сущностью.
– Это я поняла. – Я поднялась с походной кровати и направилась в его сторону. – Мне нужно понять другое: зачем ты опять приручаешь меня к себе? Почему не отходишь от меня ни на шаг?
– Потому что, я люблю тебя.
– Хм. – выдохнула я, останавливаясь напротив него на расстоянии вытянутой руки. – Любишь? Как? Как сестру? Как дочь своего друга? Как? – обеспокоенно уточнила я.
– Как истинную пару, лисёнок. – Тихо ответил он. Взяв мою руку, задрал рукав и, начал обводить пальцем узор татуировки. – Как жену. – Обхватил моё лицо руками и заставил посмотреть ему в глаза. – Как женщину.
Выдыхает вместе с эмоциями. Принимаю прямой шквал. Он налетает как ураган. И заставляет меня взорваться. Содрогаюсь, когда это происходит. С удовольствием, которое неспособна скрыть, проживаю каждую секунду огненного звездопада внутри себя. Драконица довольно заурчала. Ладно я… У меня чувства, как бы я ни хотела скрыть. Но ты-то куда?
– И как давно?
– Ещё когда ты была в утробе своей матери, я понял, что потерян для всех остальных. – Говорит и наглаживает мои щёки большими пальцами, при этом улыбаясь как мальчишка. – И эта была большая потеря для женского общества, поверь мне. В молодые годы я был ещё тем ловеласом и повесой. Но потом появилась ты. И я уже тогда жил ради тебя, дышал тобой. Ты была моей девочкой.
– А сейчас? – прошептала я.
– Сейчас ничего не изменилось, лисёнок. – шепчет с тоской и болью. Моя драконица рвётся утешить его. – Ни-че-го.
Выдаёт он по слогам с нажимом. И дыхание его срывается, становится частым, прерывистым. А глаза наполняются полуночной синевой. Скольжу ладонями по его рукам и зажимаю запястья. Сейчас или никогда. Облизываю пересохшие губы и шепчу:
– Так докажи. – выдыхаю и замираю вместе с ним.
Жека сглатывает так, что кадык дёргается. Стискивает губы, будто стон подавляет. Крайне шумно и часто дышит через нос – это сейчас громче любых слов. Оглушает, обжигает и приводит в безумное волнение. Пламя в моей груди разгорается, стоит ему начать приближаться к моему лицу. Осторожно, почти невесомо, его губы мягко прикоснулись к моим. Он целовал так бережно и осторожно, точно я в любой момент могу испариться подобно призраку. Нет! Так не пойдёт! Это мы уже проходили.
Зажмуриваюсь, словно перед прыжком в бездну. Отпускаю все свои эмоции, мысли и решительно подаюсь вперед. Сопротивляясь двусторонними токовыми разрядами, запечатываю Женин приоткрытый рот своим и сразу проскальзываю внутрь его языком. Сердце перебивает затяжной остановкой. В груди вспыхивает огонь и несётся по венам. Я ощущаю его тепло, влагу, вкус… И в ту же секунду меня осеняет – это тот же вкус, что и был у ягод!
Рецепторы в моем рту минуют навязанную им стадию онемения и полномерно распознают все оттенки происходящего. Это он… Его вкус, его запах, его императив… Стучит в моем сердце. Горит в моей душе. Пульсирует во всем моем ставшем вдруг таком чувствительном теле. Чувствуя, что я отступать не собираюсь, Жека с тихим рыком сдался. Издав низкий беспомощный стон, он подхватил меня под ягодицы, а через секунду опустил на кровать, придавив своим телом сверху. Между твердостью его тела и мягкостью кровати я содрогаюсь, изгибаюсь, стону. Жека тотчас отрывается от моего рта. Нависая, обжигает срывающимся дыханием моё лицо.
– Лисёнок, ты уверена? – С неясными эмоциями всматривается в глаза.– У нас есть ещё время.
Под этим взглядом я буквально схожу с ума и не могу ответить. Поэтому, довольно хмыкнув, принялась расстёгивать пуговки на его рубашке. Прикосновение к обнажённой коже отозвалось сладкой дрожью. Бешеный стук сердца демона заставлял трепетать от восторга. Я провела рукой по груди мужчины, отмечая тепло его кожи и то, как под пальцами напрягаются мышцы. Из горла демона вырвался тяжёлый вздох:
– Лисёнок…
Его пальцы покрылись чешуйкой, а ноготь превратился в коготь. Он одним движением вспорол на мне рубашку, открывая себе обзор на мою грудь. Взгляд Жеки скользнул по моему лицу, шее, спустился к груди. Тело вспыхнуло и горит от предвкушения ласки, но демон продолжает лишь смотреть. Не выдержав, подаюсь вперёд первая и обхватив его за шею, прижимаюсь обнажённой грудью к его груди. Дыхание полностью с ритма сбивается. Поверхностно и часто хватаю кислород. Отчётливо дрожу, когда Жека проводит ладонью по голой спине, скидывая рубашку с моих плеч. Шумно выдыхаю, когда ласкает грудь и спускается к штанам.
– Чёртовы штаны, – рычит недовольно он, стягивая их с меня вместе с нижним бельем.
Я лежу перед ним полностью обнажённая, смущённая и со смесью нетерпения слежу за обнажением демона. Тот будто нарочно не торопится, медленно стягивает рубашку и с нескрываемым восхищением смотрит на меня. В свете закатного солнца его кожа отливает золотом, мышцы рук и торса перекатываются, пока он возится с брюками. Какой же он удивительный, невероятный. И всё же я вспыхиваю огнём, когда вижу его напряжённую плоть. На губах Жеки появляется хищная улыбка. Он медленно склоняется ко мне, очень медленно. Его руки скользят по моим ногам и он так же медленно стягивает меня на край. Так, чтобы мои бёдра оказались на самом краю кровати. Разводит в стороны, сжимает ягодицы ладонями. Смотрю ему в глаза и задыхаюсь. Я ощущаю его собственнические чувства. Его прям, кроет от того, что я полностью его.
– Ты уверена? – смотря мне в глаза, хрипло спрашивает он.
– Полностью. – выдыхаю я и издаю громкий, протяжный стон.
Удовлетворённый моим ответом, он опускается на колени и тут же обхватывает губами мои нежные складочки, вместе с тем пальцем проскальзывая внутрь. Меня разрывает от ощущений и от эмоций, что приходят извне. Я теряюсь: где мои, где его. Жека ласкает с напором, посасывая, вновь и вновь проводя языком по складочкам. И вот когда я готова уже разлететься, вспыхнуть и сгореть, он отстраняется. Не успеваю высказать недовольство, как он сам оказывается между моих ног. Прижимает меня своим телом к кровати, жадно целует. Он мной не просто пирует. Он меня смакует. Облизывает и осторожно прихватывает губами. Так горячо и так сладко, что не могу удержать новый стон.
Почувствовала, как влажных складочек коснулась плоть демона. Задохнулась. Распахнула широко глаза. Забыла, как дышать. Замерла, проникаясь каждым прикосновением возбуждённой и подрагивающей плоти любимого к своему лону. Бархат к бархату. Нежное скольжение, совсем невесомое, такое, что хочется больше… глубже.
– Тш-ш-ш, неугомонная, – вырвался нервный смешок. – Потерпи. Всё будет.
Аккуратно начал проскальзывать в меня, непривычно растягивая, причиняя лёгкий дискомфорт. Замер, вглядываясь в моё лицо. Вижу, насколько тяжело ему сдерживаться. Почему он медлит? Боится причинить мне боль? Сама вскидываю бёдра навстречу, боясь этой боли. Но выдыхаю с облегчением и протяжным стоном, потому что чувствую лишь наслаждение. И единение. Это так странно. Но именно в этот момент, в эту самую секунду я осознаю, что полностью принадлежу этому мужчине. Я с ним сплетена, объединена. Не только телом, но и самой жизнью. Я не имею понятия, где кончается Жека и, где начинаюсь я. И такая эйфория накрыла меня. Такое счастье, что словами передать невозможно.
