Текст книги "Двое папочек для дочки (СИ)"
Автор книги: Елена Белильщикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Глава 40
– Не знаю, слышишь? – Глухо простонал, отвернувшись, Дэм. – Я не знаю!
Я неверяще покачала головой. Неужели это происходит со мной? Я стою здесь, под проливным дождем, отдавая свое сердце тому, кому это не нужно. Своими сомнениями Дэм предает меня. Снова. Так же, как Лекс однажды испугавшись чувств ко мне, поспорил на меня. Лекс тогда выбрал не меня… А чертову вендетту с мафией, убившей его мать. История повторяется. Снова. Но уже с Дэмом.
– Если ты соврешь в суде, можешь мне больше не звонить. – Прошипела я, не в силах сдержаться. – А ты соврешь. По любому. Я же вижу. Ты уже сдался! Пусти меня!
Дэм покорно разжал руки, больше не глядя мне в глаза. И я, не в силах больше выдерживать эту пытку, рванулась бежать. Вперед, через дорогу, к домам, спрятаться, и больше не видеть сомнений на таком родном, красивом лице. Мне было нужно от Дэма все – или ничего. Чтобы он или любил меня до беспамятства, или… не любил вовсе. Но только не пытался усидеть на двух стульях, разрываясь между своим токсичным прошлым и возможным будущим… со мной.
***
Я бежала, скользя промокшими кедами по мокрой дороге, и молилась, чтобы он меня не догнал. Но Дэм не пошел следом. Сердце вырывалось из груди, я дышала с трудом, но не останавливалась. И тут вдалеке раздался раскат грома. Ударила молния и я невольно вскрикнула, скользнув за угол ближайшего дома, но не выдержала и выглянула из-за угла. И оцепенела.
«Кажется, я все-таки попала в свой сон. Кошмар ожил и пришел за мной», – подумала я. Тут было от чего испугаться – темно синее беззвездное небо. Офисные здания словно обломки челюстей гигантского зверя, в отдалении, скрытые высокими шелестящими листвой деревьями. Мокрая темно серая дорога. И… длинный большегруз, непонятно откуда взявшийся в черте города, светящийся огням, как новогодняя елка. Длинный и большой, напрочь отсекающий меня от Дэма. Минута, другая, третья…. Время будто превратилось в мед и каплями стекало по краю банки. Я затаила дыхание. Большегруз проехал, и снова остались лишь желтые глазницы фонарей и Дэм, до боли напомнивший того, из сна, что стоял сейчас посреди дороги и смотрел прямо на меня. Смотрел, но не видел…
Я почти видела бестелесных призраков, теней, что вились вокруг него, укрывая меня от его взгляда. Дэм слишком горд, для того чтобы унижаться. Я только что бросила его! Он не пошел следом… Все кончено.
Минута, другая, третья… и реальный Дэм, напряженно вглядывающийся вдаль, в поисках меня, отвернулся и пошел обратно, к краю дороги. Не оглядываясь. Возвращаясь обратно в офис. Он словно потихоньку истлевал на моих глазах. Таял, как та картонная фигура из моего сна.
Минута, другая, третья… Дэм исчез полностью. Растворился во мраке ночи. И мир мгновенно опустел. Тьма накрыла меня покрывалом, дождь усилился, но мне было уже все равно. Из меня будто выкачали весь воздух и обрубили канаты. И я летела без страховки в пропасть. Одна. С хриплым стоном я медленно опустилась на корточки и съехала спиной по стене подъезда, пряча лицо в ладонях.
Глава 41
За шумом дождя и своим горем, я не расслышала шума шин. К подъезду подкатил черный ягуар последней модели и из него вылез привлекательный молодой человек с дорожной сумкой наперевес. Он пикнул сигнализацией и направился к двери, но моя фигура, сидящая на корточках, заблокировала проход. Он оценивающе окинул взглядом меня, наверняка решая, кто я, бродяжка или обкурившийся подросток. Но вежливость взяла верх над эгоизмом, и он присел на корточки рядом со мной.
– Девушка, вам плохо? – Этот голос я узнала бы и в преисподней. Мягкий и в тоже время глубокий, он прошиб меня, словно недавняя молния, и я дернулась, в еще одной неудачной попытке побега.
– Эй, осторожнее! – Нахмурился он. А я, конечно, споткнулась о его сумку. Мало того, что я сама чуть не упала, так еще и попыталась сбить с ног этого неудавшегося доброжелателя. Он, к своей чести, удержался на ногах, и даже успел перехватить меня за плечи, не давая упасть. Я снова дернулась, чувствуя себя на острие ножа. Я не хотела его видеть, я хотела только бежать. Но это был второй мужчина в моей жизни, который не мог допустить побега. Он держал меня крепко, и… шальной порыв ветра взметнул мои волосы, открывая шею сзади, на которой виднелся шрам, о которой знали только он и я. Я молилась только о том, чтобы он не увидел, не обратил внимания, не узнал…
– Какого черта?!! Лина?! – Я только тяжко вздохнула, не бросая попыток вырваться. Только он звал меня так. Мой потерянный друг детства, золотой мальчик. Моя первая любовь. Первая ненависть…
– Привет, Лекс. Какая встреча. Сколько лет, сколько зим. – Господи, как хрипло и наигранно звучал мой голос. Мне даже самой стало противно, но что я могла поделать? Кажется, он тоже заметил, что что-то не так.
– Не ожидал встретить тебя сидящей на корточках у моего подъезда. Какими судьбами?
– Тебя тут не было столько лет, это уже давно не твой подъезд. – Привычно огрызнулась я. Обычное дело, мы не успевали и трех минут провести вместе, как начинали собачиться. Но мальчик вырос и поумнел. Даже слишком. вместо того, чтобы повестись и начать переругиваться, Лекс промолчал, только жёстко взял мой подбородок в свои ладони, и заглянул прямо в глаза. Я по – детски закрыла их. Зная, что все равно не выдержу этого испытующего, с нотками переживания, взгляда. Его темно-зеленые глаза напоминали ограненные изумруды. И смотрели так серьезно… Я не могла противиться этому взгляду. Так было всегда.
– Ты вся дрожишь. Так, давай руку, ты идешь со мной. Ты должна согреться.
– Не выдумывай. – Буркнула я. – Пойду я.
– Никуда ты не пойдешь. – Пожал он плечами.
– Это еще почему? – Взъерошилась, словно воробей, я.
– Потому что я так сказал. – Лекс и бровью не повел на мои подначки. Мне захотелось выругаться по – настоящему.
– Да пошел ты, пусти меня!
– Все ясно, значит по – плохому. Ну, прости, подруга. – Лекс всегда отличался недюжинной силой, и тот сильный мужчина, в которого он превратился из крепкого мальчугана, стал для меня сюрпризом. Он просто схватил меня на руки и понес вперед…
Глава 42
– Дом, милый дом. – Открыв дверь квартиры, а я должна признать, что ему пришлось изрядно помучиться, чтобы не выпустить из рук извивающуюся меня и одновременно попасть ключом в замочную скважину, Лекс сначала кинул на пол сумку, в которой что-то оптимистично зазвенело, а потом не слишком вежливо опустил на пол меня. Мы переглянулись, и я рванулась к двери. Но Лекс оказался проворнее. Он запер дверь и для надежности оперся о нее спиной, имея наглость нахально улыбаться. Мы оба тяжело дышали, запыхавшиеся от борьбы.
– Это похищение. – Попыталась зайти с другой стороны я.
– Ага. – Лекс безразлично пожал плечами. – Все как пожелает дама. Спорить не буду.
– Я на тебя в суд подам!
– Не переживай, папочка меня отмажет. Я же мальчик мажор, да? – Все проблемы с утроенной силой навалились на меня, и я шмыгнула носом. Дэма бы кто отмазал…
– Проходи, будь как дома. Только, будь умницей, сними с себя эту зеленую толстовку. Иди в ванную, я дам тебе халат, переодеться. И кроссовки можно выкинуть. Выглядишь паршиво, Лина.
– О, спасибо за комплимент. Насчет ванной не перегибай. Может мне раздеться догола и станцевать стриптиз? – Вяло отреагировала я на его командирский тон. Мне хватало мужчин командиров по жизни.
– Не хочешь халат, эротичная ты моя, могу одолжить свою рубашку. – Лекс помедлил, видя, что я не собираюсь подчиняться, и вдруг рявкнул так, что я подпрыгнула.
– Иди в ванную, я сказал! А то я тебя прямо здесь вытряхну из твоих тряпок силой. Не хочу отвечать перед твоими родителями, почему я тебя простудил!
– Идиот. Дибил. Ненормальный. – Зло прошипела я, сбрасывая промокшую толстовку.
– Что ты там сказала? – В голосе Лекса проявились жесткие нотки. И я вовремя закрыла рот. Нет, конечно, я обычно доводила его до белого каления очень быстро. Но мне не хотелось проверять, насколько я могу его выбесить сейчас – было не то настроение. Поэтому я поплелась в ванную, ругая себя последними словами, что выбрала для слез именно этот подъезд. В доме моего лучшего друга…
***
Лекс рылся в шкафу в поисках халата, и улыбался про себя. Вот так сюрприз! Он не был дома столько лет, и в первый же день встретил Лину. Она в буквальном смысле свалилась ему на голову. И он не мог сдержать непрошенное счастье, рвущееся из груди.
Прежде Лекс считал – Лина будет всегда. Подруга детства, товарищ по играм, его палочка выручалочка. Если существует любовь с первого взгляда, то он влюбился в нее уже когда боевая девчонка заехала ему мячом прямо в висок. А потом долго плакала навзрыд, пока он приходил в себя. В больницу ехать не пришлось. Лекс был истинным сыном своего отца военного. Упал, разбил колени, набил синяк? Никаких жалоб, надо терпеть. Но все-таки иногда становилось обидно… Обидно, что всех мальчиков утешали мамы. А него не было мамы. Почему? Потому что отец был задействован в секретном проекте "Вендетта" и на долгие несколько месяцев уезжал в Колумбию, работать под прикрытием. Операция было сработана четко, но задержать успели не всех бандитов. Кое-кто сумел скрыться… А мафия, как известно, не прощает предателей. Отца вычислили, но отомстили не ему. У него хотели забрать семью, но маленькому Лексу повезло. Мама спрятала его и тем самым спасла сыну жизнь. А вот сама – не успела. Не спаслась. Расплатилась за грехи мужа – кровью. Лекс до сих пор смутно, как в тумане, помнил осенний хмурый день, людей в черном вокруг, и отца, слишком крепко сжимающего его руку. Бросающего горсть земли на свежую могилу жены…
Глава 43
…Покушение на семью Алаевых было совершено ночью. Группой неизвестных мужчин в черных масках. Они не говорили по русскому, зато хорошо знали свое дело. Нападение было спланировано заранее и прошло как по нотам. Один выстрел в упор – и все кончено. «Зато не мучилась…» – шептали потом соседи, когда убитый горем отец и маленький сын, которого мама спрятала в подвале от убийц, собирались на похороны.
Лекс не плакал на кладбище. «Он ничего не понимает, слишком маленький еще…» – неловко говорили друзья отцу. Но не понимали – они. Он не плакал потому, что не мог.
***
Лекс не плакал, прячась в большом сундуке, под грудой тряпья. Потому что мама сказала, что надо молчать. Как маленький зверек он затаился и едва дышал от страха. А над головой крушили мебель, перерывали вещи, в поисках документов отца какие-то чужие люди. Кричали на чужом, незнакомом языке. И от этого становилось так страшно, что Лекс просто не мог плакать. Пройдут годы, но он так и не научится открывать свои эмоции. Показывать слабость. Давать волю слезам. Потому что внутри молодого мужчины до сих пор будет жить маленький ребенок, который шестым чувством понимает – искренние эмоции и слезы могут стать смертельными для него.
Маленький Лекс помнил, как после похорон, друзья пришли к отцу. Отказались оставлять папу одного. К нему в комнату тоже заходил дядя Макс, принес игрушку, сладости, но Лекс лишь взъерошился, как воробей, и потянул на себя плед, прячась от его глаз. Не желая, чтобы рядом был кто-то чужой. Он так ждал отца, но папа не пришел к нему той ночью. Просто не смог…
«Ник, перестань, ты не виноват… Хватит себя корить. У тебя остался сын. Он ждет тебя, приди к нему сейчас. Уложи спать, обними. Тебе станет легче…»
«Не могу… У Лекса ее глаза. Не могу…» – Из комнаты послышался сдавленный мужской всхлип.
«Только не смей переносить на него ее смерть!» – Голос друга отца казался жестким и бескомпромиссным. – «Ребенку сейчас непросто!»
«А мне? Что делать мне? Как дальше жить? Ребята сказали, что если бы Ольга не спрятала его в подвале, не замешкалась, то она могла бы сбежать… А так…»
«А так она пожертвовала жизнью ради вашего сына. Будь благодарен ей за это…»
«Я не могу… Не могу его видеть сейчас! Умом я понимаю, он не виноват в ее смерти, но сердцем…»
«Так. Успокойся. Я забираю его к нам на время, понял? Пока ты не придешь в себя. Моя жена позаботится о нем столько, сколько потребуется…»
«Не дури, я не смогу рисковать еще твоей женой, она же беременна… я не прощу себе, если они доберутся и до нее…»
«А тебя никто не спрашивает, друг. Завтра мы поедем в штаб. Напишешь заявление по собственному. И начнешь строить жизнь заново. Я помогу тебе в этом, слышишь? Я тебя не брошу. Мы с тобой с первого дня вместе. На спецзаданиях, в поле… Если бы ты не подписался на этот проект, на него кинули бы меня. Это просто чертова лотерея, так сложилось. Ты сам знаешь, что я в любой момент могу оказаться на твоем месте, Ник…»
Вскоре они с отцом уехали в другой город. Но начать жить заново на новом месте не получилось. И они вернулись. Через семь лет. Лекс помнил себя ершистым, замкнутым парнишкой, который отчаянно не хотел идти в гости к «другу отца». Зачем? С кем-то делить папу? Но как только Лекс переступил порог квартиры, все эмоции словно ударили ему в живот. Воспоминания о том, как ему были здесь рады, когда мир одного маленького мальчика рухнул. Как теплые руки подруги мамы обнимали его, прижимая к себе, не отдавая его кошмарам. Кошмарам, которые начали мучить его лишь тогда, когда они с отцом уехали из города.
«Лекс, это ты, как же ты вырос!» – Взволнованно проговорила подруга его мамы, и мальчик вдруг почувствовал, как непрошенные слезы подступили к его лицу. Он едва сдержался, чтобы не расплакаться, как ребенок. Особенно когда друг папы подхватил на руки, и весело смеясь, закружил по комнате.
«Папа, а меня?» – Неожиданно раздался звонкий детский голосок. Из соседней комнаты выскочила девочка. Высокая, стройная, в пышном розовом платье, больше похожая на цветочек, чем на реального человека. Ее темно каштановые волосы были стянуты в хвост роскошным темно-красным бантом.
Глава 44
Меня уносило в открытый океан нереальности, когда я сидела, поджав ноги, в огромном банном халате Лекса. На кожаном диване в кабинете моего старого друга. Хотя, кого я обманываю? Никогда не считала Лекса просто другом. Казалось, он был рядом со мной всю жизнь…
И как только я выросла, я осознала, что влюбилась в него. В его сияющие темно-зеленые глаза, с золотистыми искорками. Я могла смотреть в них неотрывно, затаив дыхание. Я влюбилась в слегка капризный изгиб губ, в крохотный белый шрам возле брови, в бритвенно-резкие черты его лица. Влюбилась в его дерзкие манеры молодого мажора, слишком хорошо играющего в то, что «мир-мне-должен».
Влюбилась в его сильное тренированное тело, влюбилась в его низкий, бархатный голос, которым он сводил меня с ума, просто позвонив мне по телефону. Но самое главное – я была очарована окончательно, бесповоротно его сильным характером. Никогда больше в своей жизни я не встречала такого человека. Мужчину в самом лучшем смысле этого слова. Из меня никто и никогда не сумел бы вытравить ту любовь к Алаеву. Кроме него самого.
Лекс всегда выполнял свои обещания. Готов был порвать за меня любого… Решал проблемы – свои, мои, чужие, слегка грубовато, но зато эффективно. Я чувствовала себя под его крылом защищенной. Спокойной. Я расцветала рядом с ним, как нежный бутон шиповника.
Он сорвал этот бутон собственноручно. С хладнокровной жестокостью сминая хрупкие лепестки в своих сильных пальцах. Не обращая внимания на шипы, которые впились в его ладонь, раня до крови. Я возненавидела его за это.
В первый и последний раз в моей жизни любовь переплавилась в чистейшую ненависть. Но… Сейчас, спустя время, я не ощущала ничего внутри к Лексу. Ни любви, ни ненависти. Годы стерли оттенки, эмоции.
Я часто представляла нашу первую встречу после той моей пощечины. После того, как он поспорил на меня с парнями. Посмеялся надо мной при всех… После его поспешного отъезда. И… Что же? Сегодня внутри меня лишь шевелились ядовитые змеи предвкушения. Что будет дальше? Что случится с нами сегодня? Со взрослыми – нами?..
Я искоса наблюдала за Лексом, что сейчас перебирал бутылки в небольшом баре. И пыталась заставить себя дышать. Не через раз. Потому что прошло столько лет, а ничего не изменилось. Меня тянуло к нему неодимовым магнитом. И в этом полутемном кабинете, освещенном лишь парочкой бра, между нами потрескивали невидимые искры желания.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось встать с дивана. Подойти к Лексу тихонечко, со спины. Встать на цыпочки – он слишком высокий и широкий для таких маневров, – и прижаться лицом к его дорогой рубашке. Потереться щекой, как кошка. Вдохнуть едва заметный запах его духов с нотками моря и свежего ветра. Почти как у меня… Я воспринимаю людей по ароматам, и Лекс у меня всегда ассоциировался с ревущим штормом. Звоном кубиков льда в бокале. Мерным шумом прибоя.
Присуствие Лекса в комнате действовало на меня магнетически. Образ Дэма предательски померк перед моими глазами, и я ненавидела себя за это. Но иногда сила желания зашкаливает. Становится выше человеческих сил. Я не могла больше противиться искушению.
Я знала, что сейчас поцелую его. И плевать, что дальше – пусть хоть весь мир летит в тартарары. Просто ощутить вкус его губ, просто забыться и утонуть в темном океане без дна Я поежилась. В моей жизни было много поцелуев – до Лекса и после. Но с каждым новым поцелуем я убеждалась – ни один из них не идет в сравнение с прикосновениями губ Лекса. Даже – поцелуи Дэма…
Что это было между нами? Судьба? Притяжение? Или банальная химия. Я не знала. Не хотела знать. И медленно, нервно вцепившись пальцами в полы слишком большого халата, встала с дивана, готовясь сделать тот самый первый шаг навстречу своему прошлому. Дважды в одну реку не входят? Плевать. Посмотрим, Алаев. Сломаю я твой самоконтроль? Пошлешь ли ты ради меня к чертям здравый смысл? Накроешь ли мои губы своими, унося не на седьмое, а на тринадцатое небо наслаждения?
Глава 45
Пока я прожигала жадным взглядом крепкую широкую спину своего друга, у меня в кармане тренькнул на вибрации телефон. Я достала его и открыла смс переписку. Сердце пропустило удар – я думала, это написал мне Дэм. Но нет, от него по-прежнему не было ничего. Ни звонков, ни сообщений. Новое сообщение было с незнакомого номера. Я открыла его и похолодела.
«Ну что, малышка Элли, уже решила, кто сядет за решетку? Макс, Алекс? Или Дэм? Мне надоело ждать. Надоело идти на компромиссы. Разорви отношения с Дэмом так, чтобы он возненавидел тебя. Сделай это, крошка Ру, иначе в тюрьму попадет именно он…»
Страх поплыл по крови острыми льдинками. И я поддалась на провокацию. Совершив непоправимое. Дрожащей рукой я достала телефон и поставила его на стол, закрепив так, чтобы он не привлекал внимания. И нажал на кнопку включения камеры…
«Я сделаю это, Дэм… Уже не ради нас. А ради того, чтобы ты остался на свободе. Пускай, и без меня…»
Хладнокровно сдвинув стул так, чтобы полностью попадать в объектив камеры, я негромко окрикнула:
– Лекс иди сюда… – В голове моей крутились кадры из будущего видео, как обрывки старой пленки. Все ненужное – вырежется. Сейчас надо расслабиться самой. Отвлечь его внимание. Не выдать свою нервозность. Искусить, завлечь, заманить в ловушку… Подвести под мигающий красный глаз камеры. И сделать то, о чем я пожалею через некоторые время. Не просто пожалею, а возненавижу себя за это. Люто, неистово.
– Будешь? – Лекс рывком выдвинул стул и сел на него наоборот, упираясь подбородком в деревянную спинку. Его зеленые кошачьи глаза следили за мной неотрывно. Настороженно.
– Коньяк? Фи, гадость. – Он медленно прикоснулся губами к краю бокала, делая небольшой глоток. И тут у меня сорвало крышу. Я потянулась к бокалу, забирая его у Лекса. Покачала его в руке, взглянув на плещущуюся в нем янтарную жидкость на свет. И, смело выдохнув, сделала глоток тоже, прикоснувшись губами к краю бокала четко в том месте, где только что были губы Лекса. Лекс нахмурился, но его глаза завлекающе потемнели. Он все понял…
– Отдай, тебе нельзя. – На этот раз он отобрал у меня бокал. Снова прикасаясь губами к бокалу, уже откровенно играя с ним. И наблюдая за мной. Я вспыхнула от стыда. Передо мной сидел уже не просто мальчишка. А молодой, сильный мужчина. Смелый, отчаянный, уверенный в себе. Прошедший не через одну войну. Этот Лекс стал для меня открытием… Я не узнавала в нем того милого парня, который кружил меня на выпускном, в отражении искрящегося золотистого напитка сквозь просвет бокала. Этот Лекс был чужим, но от этого не менее притягательным. Опасный хищник, играть с которым было категорически запрещено. Но я уже втянулась… Включилась в эту игру.
– Я что, маленькая? – Надулась я, и потянулась за бокалом. Но Лекс не отдал его мне. Отдернул руку и негромко, хрипло рассмеялся. У меня внутри поднялась волна жара при одном звуке его смеха. Что ты делаешь со мной, мой золотой мальчик? Отвернись, отведи свои колдовские глаза…
– А это мы сейчас проверим… – Одно прикосновение распустило огненные цветы внизу моего живота. Невинное касание ладони к моему лицу. А когда его ладонь спустилась на мою шею, откровенно лаская, я вздрогнула и едва не отстранилась. Слишком… рано. Слишком… Быстро. Слишком… предательски по отношению к Дэму.
