Текст книги "Одинокие баррикады (СИ)"
Автор книги: Елена Барлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Спасибо, что не дала им меня увести, – произнесла Элисон виновато, наконец, успокоившись и присев на постель. – Я понимаю, что могло бы там стать со мной.
– Это то, что будет с нами здесь, если ты будешь им перечить. Я постараюсь сделать так, чтобы моя участь не досталась и тебе, но ты должна меня слушать.
– Что ты имеешь в виду?
Агата печально улыбнулась, глядя на свои тонкие руки, и покачала головой.
– Здесь женщин принимают за вещь, которой можно воспользоваться и не волноваться, почувствует она что-либо или же нет. Я знаю, каково это. Я жила с этим позором не один долгий день после моего похищения. И меня заставят заниматься этим и здесь… Но ты… Я чувствую, что они сломают тебя.
– Я им этого не позволю. Я лучше умру.
– А как же твои родные? У тебя есть семья и друзья. И они будут тебя ждать…
– Ты же говорила, что нам не сбежать.
– Я не убегу, но ты сможешь! – Агата очень строго посмотрела на неё. – Если ты станешь послушной, незаметной, и пройдёт какое-то время… Послушай меня. Ты ещё слишком молода и много не знаешь, но именно поэтому твоя жизнь должна продолжаться, и, конечно же, не здесь. А дома, в Англии. Я помогу тебе, когда придёт время.
– Почему ты хочешь помочь мне?
– Много лет назад, когда мой дом сожгли, а вместе с ним и мою семью, один англичанин нашёл меня и сжалился… Он забрал меня и вырастил. Он был мне отцом, а за неделю до похищения, умер… Пришёл мой черёд отдать долг.
Элисон сквозь слёзы смотрела на красивую, молодую женщину, с восхищением думая о том, сколько она пережила и сколько сил растратила, но была сильной до сих пор. Громкие крики и топот снизу то и дело прерывали тишину. Агата, тяжело вздыхая, сидела на постели напротив Элисон, наматывая на указательный палец локоны своих длинных волос.
– Ты устала, – произнесла она тихо. – Постарайся заснуть, иначе утром будешь валиться с ног. Не бойся… Тебя не тронут. Я об этом позабочусь.
– Эй, пупсик! Почему же мы так редко тебя видим, а? Или твой хозяин слишком ревнив, чтобы отпускать тебя к нам, простым смертным?
За этими словами последовал дружный хохот пяти молодых людей, слишком пьяных и слишком глупых, чтобы продолжать заигрывать с девушкой, которая того не хотела. Элисон проклинала себя за медлительность, а их – за развязное поведение. Она только что закончила уборку в одной из комнат, но чтобы вернуться на третий этаж, ей пришлось пройти через главный зал. Сегодня здесь было слишком много посетителей, желавших, видимо, как можно скорее напиться.
Выдержав не меньше трёх довольно сильных шлепков по ягодицам от троих таких пьяниц, Элисон дошла до главной лестницы, не обращая внимания на пошлые замечания в её адрес. Пропустив вниз двух готовых к этой ночи работниц, девушка выбежала в коридор и, дойдя до нужной комнаты, открыла дверь и вошла внутрь.
– Ты что тут делаешь? – беспокойно спросила её Агата. – Живо уходи! Он сейчас вернётся.
Она стояла у широкой постели со смятыми простынями, закутанная в одно лишь тонкое покрывало.
– Опять?! – Элисон сжала кулаки, разглядывая лежавшие в беспорядке локоны волос на голове подруги. – Он уже был у тебя сегодня. Да сколько ещё он будет тебя истязать?
– Послушай, лучше уж он, чем другие.
– Ты хоть слышишь, что говоришь? – повысила тон девушка. – Знаешь, я еле терплю, чтобы не нагрубить кому-нибудь из тех хамов внизу. А ты так спокойно относишься к незнакомому мужчине, который тебя… Ну, я не просто понимаю.
– И хорошо, что не понимаешь. Надеюсь, тебе никогда и не придётся, – Агата подняла усталые глаза на подругу и чуть заметно улыбнулась. – Джеймс не похож на других. Он не делает мне больно. Прошлым утром он попросил толстяка, чтобы ко мне больше никто не прикасался.
– Можно подумать, он покупает тебя только для себя.
Агата пожала плечами и с тяжёлым вздохом села на постель. Элисон долго стояла перед нею, потирая ладонью неглубокую царапину на левой руке, которую получила прошлой ночью, когда пыталась перелезть через забор на заднем дворе. Но Луи – огромный, светловолосый охранник – как всегда следил за ней, поймал, а затем наказал своим любимым способом – «выбил дурь» из неё ремнём от своих штанов.
– Больше не убегай вот так, – тихо попросила Агата.
– Нет. Больше нет. У меня и так всё болит, даже, когда я просто хожу…
За дверью послышались тяжёлые шаги, затем в комнату вошёл высокий, широкоплечий брюнет. Его горящий взгляд тут же приковал Элисон к месту, и она подумала, что никогда в жизни не видела таких прозрачных, глубоких глаз. Несколько раз она замечала его, распивающего вино с приятелями, но никогда так близко.
Элисон посмотрела на подругу и увидела, что та глядит на него с небывалой покорностью и едва ли не с восхищением.
– Это ещё кто такая? – грубо рявкнул мужчина, указывая на Элисон, и она поёжилась от звука его властного голоса.
– Она сейчас уйдёт…
– Чтоб через секунду тебя здесь не было, соплячка!
Но после такого Элисон и не собиралась отступать. Она разозлилась, действительно разозлилась. Девушка подошла к нему, сопровождаемая испуганным взглядом подруги, и сказала, глядя мужчине в глаза:
– Нет уж! Это вы сейчас уйдёте.
– Чего?!
– Сегодня для вас её услуги недоступны. Она устала, ей нужен отдых, ясно? Если вы хоть пальцем её тронете, я позову охранника и скажу ему, что вы нас избили. Нас обеих. Так что вы сейчас же уберётесь отсюда. И я не потерплю никаких возражений, сэр.
Элисон слышала тяжёлое, частое дыхание Агаты за своей спиной, и её собственное сердце теперь колотилось вовсю. Но недовольное выражение лица незнакомца вдруг сменилось удивлением, и лёгкая улыбка появилась на его пухлых губах. В следующую же секунду он засмеялся, искренне, звонко и громко, чего девушки уж никак не ожидали.
– А ты смелая, соплячка, – сказал он, наконец, просмеявшись, и не прекращая улыбаться. – Какая стойкая защитница! Да, дамы, вы друг друга стоите.
Он вскинул мощную руку, шутливо взлохматил локоны на голове Элисон, и она отступила, злобно посмотрев ему в глаза, отчего он лишь шире заулыбался.
– Я приду завтра, – обратился он к Агате. – Надеюсь, ты будешь лучше себя чувствовать.
Когда он ушёл, Элисон вдруг осознала, с какой осторожностью и, возможно, волнением он произнёс последнюю фразу.
– Спасибо, – сказала Агата, прервав тишину в комнате. – Не думала, что Джеймс так отреагирует на тебя.
– Ах, просто мне он показался таким грубым… Оказывается, ты ему нравишься.
Подруга ничего не ответила, лишь опустила голову, поправляя покрывало на груди.
Той же ночью Элисон спустилась вниз и, оставшись сидеть на лестнице, принялась высматривать Джеймса среди гуляющей толпы. Девицы, работающие здесь, как всегда громко смеялись и заигрывали с подвыпившими, возбуждёнными мужчинами. В такие мгновения Элисон была благодарна за то, что её не заставили заниматься этим развратом. Она подумала об Агате и поморщилась. Может быть, подруга и была права. Если этот Джеймс был добрее и нежнее с нею, что ж, это был один из явных плюсов её положения.
Она заметила его, сидящим за круглым столом, в компании нескольких молодых людей. Держа в правой руке кружку, Джеймс о чём-то разговаривал со своим приятелем, которого Элисон не видела, он сидел спиной к ней. Через пару минут брюнет заметил её и даже помахал рукой, улыбнувшись. И его друг, сидевший напротив, заметил этот жест и обернулся…
Её дыхание участилось, и кровь прилила к щекам, когда она увидела его зелёные глаза, неотрывно следящие за ней. До боли в сердце, до головокружения знакомые ей глаза… Она глядела на этого черноволосого мужчину через весь зал с лестницы и не могла поверить в то, что видит. Как он похож на него, крутилась в её голове одна единственная мысль. Как же он похож!
Не помня себя, не ощущая, что делает, Элисон поднялась из своего укрытия, спустилась в зал и стала медленно проходить между занятых гостями столов.
========== Глава 4 ==========
Проходя между столами и сидящими за ними посетителями заведения, Элисон не слышала ничего, не видела ничего, кроме единственной своей цели. Она торопливо пробиралась к крайнему столику и даже не услышала, как Агата, стоя на лестнице, позвала её по имени. Оставалось буквально несколько шагов до заветной цели, когда вдруг Элисон кто-то схватил за правую руку.
– Чего ты здесь забыла? – рявкнул на неё Луи, заговорив по-английски и дёрнув девушку на себя.
От него сильно пахло пряным вином, а пальцы так крепко сжимали тонкое запястье, что Элисон невольно застонала.
– Брысь отсюда! Твоя работа уже закончена, если ты не хочешь получить ещё одну…
– Но мне надо поговорить с тем мужчиной! – Элисон рванулась вперёд, но охранник не пустил её.
– Хочешь, чтобы я хозяина позвал? Живо убирайся отсюда!
Луи довольно громко выругался, уже по-французски, и потащил её в противоположную сторону, но Элисон вскрикнула, когда он, обхватив её за талию огромными руками, приподнял девушку над полом.
– Нет! Нет! Мне надо с ним поговорить, пожалуйста!
Многие в зале, и даже те, кто был слишком занят своей пирушкой, оборачивались и со смешками наблюдали за разыгравшемся шоу. Элисон поняла, что отступать ей некуда, она и так привлекла много внимания к себе. Поэтому, пока нужный ей столик оставался в поле её зрения, она закричала, что было сил, повторяя одно и то же имя:
– Алекс! Алекс, прошу тебя! Алекс, это я – Элисон!
Он обернулся… Он не мог этого не сделать. Её сердце замерло, а крик застыл в горле, когда она увидела его лицо. Он выглядел теперь гораздо старше; очень загорелый, подтянутый. Неровная щетина на лице прибавляла ему едва ли не десяток лет. Его волосы теперь были чёрными, как смоль, очень коротко стрижеными, виски были сбриты, что придавало ему ещё более серьёзный вид. Элисон успела разглядеть над его правой бровью небольшой, но глубокий шрам, и ещё один, кривой линией залегший от самого его левого виска и до шеи. Скорее, именно из-за этого шрама теперь его левый глаз был немного прищурен.
Он ещё улыбался, когда обернулся взглянуть на Элисон, посмевшую потревожить всеобщее веселье. И она могла заметить глубокие морщинки в уголках его глаз… Ей тут же вспомнился его смех и нежный голос, и непрошеные воспоминания окончательно заставили Элисон потерять над собой контроль. Она извивалась в руках Луи, кричала и плакала, звала своего мужа, но он лишь с недовольным выражением лица глядел на неё, затем просто отвернулся к своим подвыпившим друзьям.
Покинув зал с гостями, Луи швырнул девушку на пол, громко выругавшись, но Элисон его не поняла. Точнее, не расслышала. Она уже выучила некоторые французские ругательства, но сейчас ей было не до охранника, даже не до хозяина заведения. Она ощущала только боль в груди, сосущую из неё силы, и огромную усталость. Лишь почувствовав тёплые прикосновения рук Агаты, Элисон сумела прошептать прежде, чем провалиться в сон:
– Я его видела. Я видела своего мужа…
Джеймсу нужна была всего лишь передышка. Небольшая передышка прежде, чем отправиться домой после весёлой гулянки там, в общем зале, где вино всегда текло рекой, а прелестные дамы, восседая на коленях мужчин, смеялись и провоцировали гостей. Но вот он вновь вернулся сюда, в комнату Агаты, и поначалу думал, что это развлечение растянется на час, не больше. Но прошёл час, второй, третий, а Джеймс не мог уйти. Нет, он не мог даже подняться с постели, выпустить эту молодую женщину из объятий и просто подумать о том, что проведёт без неё, по меньшей мере, три дня, пока не вернётся.
– Ты, должно быть, ведьма, – шептал он то и дело между поцелуями. – Ведьма, опутавшая меня своими чарами. Иначе просто быть не может.
Агата с покорностью принимала всё, что он делал с нею. К их общему удивлению, это было хорошо и приятно. Для них обоих. Иногда он был неистовым, и брал её быстро, а перед этим дарил такое наслаждение, что она забывалась и кричала громко, отдаваясь ему и его ласкам. В иные же часы он был нежен и медлителен – и это было не менее приятно.
В очередной раз их общая, жаркая ночь заканчивалась ласками и лёгкими поцелуями. Поднявшись, мужчина начал одеваться, весьма торопливо натягивая на себя брюки и притом неотрывно следя за Агатой, сидящей на постели в окружении подушек и смятых простыней. Джеймс вдруг подумал, что она была довольно холодна с ним сегодня. Она была расстроена чем-то, и он это заметил. Застёгивая рубашку, он спросил, поначалу тоном немного безразличным:
– Что с тобой? Тебя кто-то обидел? Тронул?
Агата лишь отрицательно покачала головой.
– Давай, говори. В чём дело? – пару раз недовольно хмыкнув, мужчина присел рядом с обнажённой девушкой. – Не уйду, пока всё мне не объяснишь.
– Это всё моя подруга…
– А! Вот как! – Джеймс хлопнул ладонью по своей коленке и улыбнулся. – Соплячка. Я уже успел разузнать, какая она непослушная. Ну и что с ней?
– Она считает, что знает твоего друга.
– Хм, даже так?
– Пару дней назад она увидела его в общем зале, и с тех пор только и твердит, что он и есть её пропавший муж. Она не может спать и есть, всё время думает только об этом.
Агата вздохнула, её глаза увлажнились, и девушка низко опустила голову. Джеймсу это отнюдь не понравилось.
– Больно видеть её такой. А ведь она уверена, убеждена, что тот мужчина – её муж.
– Что за мужчина?
– Тот, со шрамом на лице.
Джеймс не смог удержаться даже при ней. Он засмеялся, громко, искренне, стоило ему понять, о ком говорила Агата. Он обнял девушку, осторожно повернув её к себе, властно и быстро поцеловал в губы, затем поднялся и расправил рукава рубашки.
– Успокой свою подругу, ибо Найт никогда и не был женат. Ха, кто угодно, но не наш Найт! Она просто ошиблась.
Прежде, чем коснуться замка двери, он остановился, чтобы обернуться. Сделав это, Джеймс увидел, что Агата всё ещё расстроенная, подавленная, и его собственное сердце дрогнуло. Неприятное чувство недостатка чего-то, некой пустоты, захватило его. Мужчина глубоко вздохнул и непроизвольно махнул рукой.
– Проклятье, так и быть! Я поговорю с ним. Но не думаю, что это поможет твоей подруге.
Наградой ему были улыбка и радостный блеск в глазах девушки.
========== Глава 5 ==========
Найту не понравилась идея друга, и он не горел желанием встречаться со странной девицей из этой проходной забегаловки, которую Джеймс так облюбовал в последнее время. Но после пары пинт неплохого пива, Найт готов был согласиться на уговоры друга; чем быстрее закончили б, тем быстрее бы улеглись спать, думал мужчина, пока поднимался с Джеймсом на третий этаж заведения.
– Я только одного не понимаю, почему именно я? Твоя подружка водит тебя за нос, вот и всё.
– Что-то я сомневаюсь, – ответил Джеймс. – Послушай, брат. Просто поговори с девчонкой. Тебе это ничего не будет стоить.
– Мне-то ничего. А вот тебе, думаю, перепадёт от твоей шлюхи лишний раз за ночь.
Найт остановился посреди полутёмного коридора, когда его приятель презрительно хмыкнул и тихо выругался, затем уже произнёс:
– Ты, конечно, отличный боец, брат, но иногда ведёшь себя как самый настоящий подонок.
Едва ли подобное заявление могло задеть мужчину. Поэтому он ответил с лёгкой усмешкой:
– Ты не заметил за два года нашей дружбы? Я и есть подонок. Сколько раз мне указывали на это? Теперь я, пожалуй, займусь делом. Таким невероятно важным для тебя делом!
Его раздражение теперь можно было бы едва ли не с пяти шагов ощутить. И Джеймс знал своего приятеля – он будет злиться ещё долго, и мало что сможет его задобрить.
Сделав резкий жест рукой, мужчина улыбнулся так, что даже у Джеймса мурашки побежали по коже спины. Он удалился ещё перед тем, как Найт вошёл в одну из комнат, даже не постучав предварительно в дверь. Хмель слегка затуманил его разум, с каждой минутой ослабляя нараставшее раздражение, но усиливая желание улечься где-нибудь спать. Ведь больше всего ему сейчас хотелось именно отправиться на боковую.
Эту небольшую комнату освещала лишь одна догорающая свеча на прикроватном столике. Здесь было душно, но зато приятно пахло тимьяном. Найт глубоко вздохнул, прислонившись спиной к закрытой двери, и лишь тогда заметил на узкой постели свернувшуюся калачиком девушку. Она открыла глаза и, резко выдохнув, тут же села прямо, беспокойным взглядом уставившись на вошедшего мужчину. Что-то в этом взгляде больших тёмных, карих глаз заставило его напрячься, и разум его тут же прояснился. Выглядела девушка так, будто увидала призрак, но вполне ожидала этого видения.
Она медленно поднялась, и тогда он смог получше разглядеть её. В прошлый раз в суматохе, когда здоровенный охранник утащил её из зала, Найт видел лишь спутанные каштановые волосы и слышал, как она звала кого-то. Да, тогда она заставила гостей обратить на себя внимание. Сейчас она выглядела иначе: такая маленькая, шокированная, в своём потрёпанном простом платье, и на вид ей можно было дать не больше семнадцати.
– Не бойся, крошка, – произнёс Найт как можно мягче. – Я тебе вреда не причиню. Слышал, ты меня искала. Хотя я тебя впервые вижу, всё же…
– Ты не узнал меня! – сказала она так, словно вот-вот готова была разрыдаться, а это были её последние в жизни слова.
Её глаза наполнились слезами, её дыхание сбилось; она просто опустила голову и, согнувшись, спрятала лицо в ладонях. Найт не слышал в наступившей тишине её плача и не понимал, что происходит. По-хорошему, подумал он вдруг, нужно просто уйти. Всё это его не касалось. Но, в конце концов, любопытство взяло над ним верх.
– Послушай, – сказал мужчина, как можно сдержанней, – я не знаю тебя, я никогда не видел тебя раньше. Полагаю, ты просто ошиблась, спутав меня с кем-то ещё.
Он ждал, пока она скажет хоть слово, и когда девушка, наконец, выпрямилась и посмотрела на него, он заметил, что её отчаяние сменилось на строгую решимость. Тогда она заговорила, очень серьёзно и настойчиво:
– Я не могла тебя спутать ни с кем. Я знаю, Алекс, это ты! И пусть твои волосы совсем иного цвета, и одет ты иначе, но я точно знаю, что нашла тебя. Я бы ни за что не спутала твой голос с чьим-либо другим, а твои глаза… Разве я забыла бы, как ты смотрел на меня?! Три года я ждала, что ты вернёшься. Я молилась Всевышнему и не прекращала поисков… А теперь ты стоишь передо мной и говоришь, что никогда раньше меня не видел!
Девушка резко вскочила с постели, подошла к сурово глядящему на неё мужчине и, встав перед ним, положила обе ладони ему на грудь. Ворот его рубашки был расстёгнут, Найт уже ощущал тепло маленьких ладоней на своей коже, но отстраниться и не подумал.
– Что же случилось с тобой? Кто это сотворил? – произнесла девушка так печально, что Найт сейчас едва мог вздохнуть. – Эти шрамы… Они новые, я не помню их.
Он отпрянул от неё, сделав широкий шаг в сторону, словно она была пламенем, а он боялся бы обжечься. Отвернулся к стене, опираясь на её поверхность рукой, чтобы не видеть этот умоляющий взгляд, эти дрожащие, тонкие руки. Всё, что она говорила – было странным, непонятным, и в то же время, как она могла упоминать детали, о которых знали лишь немногие из его окружения?
– Не знаю, как ты узнала о том, что я сделал со своими волосами, – произнёс Найт вслух строго и сдержано. – Наверняка, от какой-то из своих подружек. Этот идиот Джеймс вечно болтает лишнее, стоит девице приподнять юбку! Но три года… Ты сказала «три года». Что это значит?
Когда он обернулся, она стояла на том же месте, прижав руки к груди, и, судя по всему, его яростный взгляд напугал девушку.
– Потому что три года назад ты исчез. Ты вернулся в наш замок раньше, а когда я последовала за тобой, ни тебя, ни нашего дома уже не было. Но я знала, что ты жив!
– Чёрт возьми, ты лжёшь!
Найт подошёл к ней и, взяв девушку за плечи, крепко сжал их длинными пальцами. Так сильно, что она вся сжалась, испуганно глядя мужчине в глаза и приоткрыв губы.
– Ты всё лжёшь! Ты меня не знаешь! Я – Нейтан Барнс, рождённый в Руане. Мой наставник – Корнет Барнс – всю жизнь растил меня как родного сына, и я его наследник…
– О чём ты говоришь? – она с непониманием смотрела на него, и её взгляд то и дело задерживался на шрамах на его загорелом лице. – Нет, это всё неправда! Ты – Александр Ривз, и ты родился в Англии, в семье Ривзов, в Солсбери!
– Нет, нет…
– Три года назад нас заставили пожениться из-за сделки между нашими отцами, но…
– Пожениться?!
Найт отпустил её, отойдя на пару шагов, и, качая головой, сквозь хриплый смех произнёс:
– Ты точно сумасшедшая, крошка. Я бы ни за что не женился. Ни сейчас, ни в ближайшие десять лет…
– Ты и раньше так думал! – не унималась девушка. – Но всё изменилось. И ты изменился. О, Алекс, я не могу поверить, что ты не помнишь ничего!
Едва она приблизилась, как Найт остановил её резким жестом руки и одарил взглядом, полным презрения.
– Хватит этого бреда. Я знаю, кто я такой. А ты, – он оценивающе оглядел её и хмыкнул, – ты просто ненормальная. Я зря пришёл сюда. И хотя мне жаль, что ты потеряла своего мужа, но я – не он, и ничем тебе не смогу помочь.
Найт развернулся, чтобы уйти, и едва дошёл до двери, как его остановил строгий женский голос:
– Тогда спросите того, кого вы называете наставником, мессир Барнс. Может быть, он раскроет вам глаза.
Выругавшись достаточно резко и громко, так, чтобы девчонка его слышала, Найт покинул её комнату, громко хлопнув дверью. Как можно быстрее он спустился в общий зал и не обернулся, даже когда Джеймс позвал его по имени. Выбравшись, наконец, из душного, пропахшего дешёвым пивом и такой же дешёвой любовью заведения, мужчина отдышался. Уже вечерело, закат заливал горизонт алым и рыжим цветами; за полем, в деревушке, загорались огни, чей дым поднимался высоко и закрывал небо.
Немного успокоившись, Найт отыскал на заднем дворе своего коня и, не дождавшись, пока друг выйдет к нему навстречу, направил коня на север, в сторону города. Долгой дорогой назад он обдумывал лишь последние слова незнакомки:
«Спросите того, кого вы называете наставником».
========== Глава 6 ==========
Любой знающий эти места человек прекрасно понимал, что после наступления темноты по улицам Руана лучше не прогуливаться. Иначе последствия могут быть самыми плачевными. Таверны, имеющие хоть какую-то положительную репутацию, закрывались, рабочие кузниц и небольших лотков на рынках спешили покинуть свои места и благополучно добраться до дому. Во время сумерек мирные жители боялись даже одинокой тени в переулке, и ни для кого не было секретом, что окраина Руана – самая опасная территория в Нормандии. От порта до города вдоль извилистой Сены пролегала дорога, притягивающая к себе самых отпетых негодяев со всей Франции.
На северо-западе от Руана было не так людно, как в районе города и близлежащих деревушках, зато эта территория давно стала домом для беглых преступников, пиратов, готовых каждый день выйти в море, и бандитов, за чьи головы была назначена самая высокая награда на протяжении многих лет. На одном из утёсов, который едва был виден со стороны моря в туманную погоду, находился старый, высокий форт, бывший когда-то наблюдательным пунктом для пиратов. Теперь же он, как и земля, прилежащая к нему, стали владениями одной из самых известных в Нормандии персон – головореза и бандита, ловкого вора и мошенника – Корнета Барнса.
Около двадцати лет назад его знали как самого жестокого и беспощадного пирата с севера Франции. Теперь, прожив уже более половины века, Барнс сохранял этот статус и горькую славу о себе благодаря основанной им команде, которую то и дело отправлял на разного рода задания: будь то ограбление очередного иностранного судна или полное истребление вражеской банды конкурентов. И команде Барнса с лихвой хватало награбленного, они жили с одним единственным правилом: во всём слушаться своего «капитана». Эту банду боялась вся Нормандия от севера и до южных её границ.
Широкая площадка внутри старого форта в этот вечер была заполнена небольшими группами мужчин, большинство из которых состояло в банде Корнета Барнса. Остальные же – многие из них одеты в куртки из грубой ткани красного цвета – любезно приглашённые хозяином такие же мошенники и воры, как и обитатели форта, из общины с востока. Встреча банд проходила в непринуждённой обстановке с большим количеством выпивки и за долгими разговорами о заслугах каждого из членов банд.
Но вот уже более десяти минут всеобщее внимание было приковано к двум спаррингующимся мужчинам, одним из которых был Найт Барнс, а другим – англичанин-ренегат, бывший солдат и в настоящее время – отпетый бандит с юга. Он был на семь лет старше оппонента и едва ли не вдвое крупнее его. Но при всех своих мускулах и мощи, он был весьма поворотлив и ловок. Товарищи, а так же союзники, знали его, как профессионала своего дела. Но в этот вечер ему не суждено было похвастаться умениями перед любопытной публикой. Барнс лишь со стороны казался более слабым соперником, на деле же сумел выбить меч из рук противника через минуту после начала боя.
Найт был известен своим крутым нравом и той неистовой страстью, с которой всегда рвался в бой. И только победа над врагом могла действительно охладить его горячий пыл. Барнс умел двигаться плавно, а когда того требовала ситуация – быстро и резко – так, что оружие врага его не задевало. Высокий рост и умение сразу же определять слабости противника всегда играли ему на руку.
Для демонстрации навыков лучших бойцов Корнет Барнс не зря выбрал своего любимца – парень был его гордостью. Наедине он едва ли не звал его лучшим своим сокровищем и, конечно же, питал к молодому мужчине отцовские чувства. Сейчас хозяин форта наблюдал за борьбой с балкона главной башни. Он видел, как схлестнулись мечи, и слышал скрежет металла. Поначалу, здоровяк пытался оттеснить Найта к краю площадки; он наступал и наступал, заставляя оппонента лишь защищаться – но защищаться умело, без лишних усилий. Затем вдруг, когда Барнс умудрился лишить соперника единственного оружия, ситуация изменилась, и теперь Найт брал верх. Конечно, он бросил и свой меч, и его кулаки с точностью отмечали все болевые места на теле противника; здоровяку удалось лишь пару раз хорошенько врезать ему с боков, но, в конце концов, после одного удачного манёвра Найт нанёс сопернику удар в живот и, ловко изогнувшись, перекинул того через спину. Противник оказался повержен и теперь лежал на твёрдом камне, тяжело дыша и стараясь не прислушиваться к одобрительным возгласам зрителей. Возгласам, адресованным, несомненно, победителю.
– Хорошо дерёшься, Маркус, – произнёс Найт со злой усмешкой, поднимая с земли поверженного. – Но победить всё равно не сможешь.
Крепко сжав руку Барнса, бывший солдат поднялся, едва сдерживая гнев, затем вдруг упёрся лбом во влажный от пота лоб Найта и хрипло произнёс, глядя тому в глаза:
– Это ещё не конец, крысёныш. Твою тощую задницу я успею вскоре надрать, да так, что ты месяц ею ни на что не сядешь!
Вспыхнув, Найт громко фыркнул и резко дёрнулся так, что их лбы вновь соприкоснулись. Теперь мужчины были похожи на одичавших хищников, борющихся за территорию или кусок мяса. И мог бы разыграться действительно кровавый бой, на этот раз, далеко не дружеский. Поэтому Джеймс, наблюдавший за всем этим представлением с остальными своими друзьями, решился подойти к обозлённым соперникам и разнять их. Найта ему всё-таки удалось увести с площадки. Чуть позже снаружи вновь зазвучали пьяный хохот и громкие, весёлые восклицания бандитов.
Той же ночью Найт, уже заметно успокоившись, поднимался наверх, в комнату своего наставника, для разговора, который откладывал два дня. Он не знал, чего ожидать, о чём думать – слишком уж устал за прошедшие сутки.
Толкнув скрипучую дверь, ведшую в знакомую ему комнату, Найт обнаружил своего наставника, склонившимся над бумагами за столом. Старику было уже за пятьдесят, но на его строгом лице было ещё очень мало морщин, лишь пара чётких шрамов – признаков былых приключений.
– А! Это ты, мой мальчик, – приветливо, как и всегда, произнёс Барнс бодрым голосом. – Заходи, заходи. Я как раз закончил.
Пытаясь хоть как-то выдавить улыбку, Найт прошёл вглубь полутёмной спальни и опустился на стул напротив. Здесь всегда приятно пахло старыми книгами и лампадным маслом, мужчину это успокаивало каждый раз, как он приходил сюда.
– Как ты, Корнет?
– Жаловаться не на что, – ответил старик, отложив в сторону перо и бумаги. – А сам то ты выглядишь неважно, хотя неплохо уложил сегодня этого южанина… Как там его, беса? Маркус, да? Ты так бледен, сынок. Тебя всё ещё мучают кошмары по ночам?
– Да, отец. Здоровый сон ускользает от меня, как песок сквозь пальцы, лишь я крепко засыпаю.
– А как твой кашель? Я не слышал, чтобы ты мучился им в последнее время.
– Я сдерживаюсь, по крайней мере, пытаюсь, – как можно учтивей ответил Найт. – Бывают редкие сильные приступы, но они мне не мешают.
– Ты сильный, мой мальчик.
Взгляд серых глаз наставника потеплел, старик одобрительно закивал головой. Молодой мужчина тяжко выдохнул и лишь тогда осмелился спросить:
– У меня к тебе есть один весьма важный вопрос, Корнет. Именно за этим я и пришёл.
– С радостью постараюсь тебе ответить.
– Три года назад, когда произошёл тот несчастный случай, как ты мне рассказывал… И я потерял память. Хочу знать, что тогда случилось на самом деле.
Старик долго молчал, разглядывая своего собеседника, и давящая тишина была раздражающей, не сулящей ничего хорошего; Найт чувствовал это своей кожей. Серые глаза наставника, прикованные к его лицу, изучали его боевые шрамы.
– Я всё рассказал тебе уже давно, – произнёс, наконец, Корнет.
– Помню. И так, как я знаю твою правду, я хочу услышать её ещё раз.
Барнс откинулся в кресле, положив руки на подлокотники, и внимательно взглянул на своего приемника. Найт заметил улыбку на губах старика, и это ему отчего-то не понравилось.
– Падение с лошади обошлось тебе двумя месяцами восстановления… Я помню тот день, будто это было вчера. Я так боялся, что ты погибнешь, но судьба вернула тебя к нам! Жаль, что ты так и не вспомнил, с чего мы начинали: как ты пришёл ко мне – молодой и дерзкий – и пожелал стать лучшим вором в Нормандии! Но ты всегда был самым лучшим, Нейтан, и потеря памяти не помешала тебе возродить нашу команду, создать её такой, какая она есть. Всё, что мы имеем сейчас – это наша с тобой заслуга, сынок.
Старик шутливо погрозил пальцем, натянуто улыбаясь, затем так же спокойно продолжил:
– Разве мы не живём так, как ты того хотел? Разве тебе плохо?
