Текст книги "Просто скажи «да»"
Автор книги: Елена Крылова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
6
Урвать даже немного времени по дороге на курсы Лере не удалось, поскольку ее ученик опоздал. В результате она не только не вышла пораньше, но еще и сама опоздала на целых десять минут. Впрочем, этого не случилось бы, если бы Лера, желая сэкономить время, не решила проехать от метро одну остановку на троллейбусе. Уж лучше бы она пошла пешком, как раз и сэкономила бы те самые десять минут, на которые опоздала.
И вот теперь, закончив занятие позже тоже на десять минут, Лера прикидывала, успеет ли попасть до закрытия в супермаркет около дома, или лучше все-таки пробежаться по магазинам здесь же, в центре. От этих мыслей ее отвлек приятный мужской голос.
– Валерия Павловна! – раздалось прямо у нее над ухом.
Господи! Как же все они надоели ей сегодня! Лера на секунду прикрыла глаза, а затем, справившись с приступом раздражения, приклеила к лицу вежливую улыбку и посмотрела на высокого темноволосого мужчину лет тридцати пяти.
Красивое холеное лицо, всегда гладко выбрит, Лера почему-то была уверена в том, что бреется он дважды в день. Держит себя в хорошей форме, носит прекрасные костюмы, и вообще вид у Владислава очень импозантный и благополучный. Впрочем, он предпочитает обращение Влад. Ему это имя подходит. В отличие, например, от ее сокурсника Владислава Пышкина, которого иначе как Славиком никто никогда не называл. Однажды, курсе на третьем, его жена Люда предприняла попытку именовать мужа на современный манер Владом. Но из этого попросту ничего не вышло. Все, в том числе сама Люда, так и продолжали Славика называть Славиком.
На занятиях Влад особо не блистал, однако после занятий он каждый раз предлагал Лере подвезти ее на своем серо-серебристом «форде». Она вежливо отказывалась, но он предлагал снова и снова. Поскольку сегодня было пятое занятие, Лера нисколько не сомневалась в том, что сейчас она услышит и пятое предложение.
Им предстояло спуститься с четвертого этажа. Этажи в старом здании очень высокие, а лестничные пролеты соответственно очень длинные. Как назло, пока она отдавала ключи в диспетчерскую, вся остальная группа успела убежать вперед. С большим трудом Лера подавила вздох: ее ожидало целых четыре этажа банальностей. И еще вестибюль.
– Валерия Павловна! – повторил Влад. Поняв, что прорвался наконец к ее сознанию, он добавил своему голосу проникновенности и приступил к делу: – Вид у вас сегодня несколько усталый. Тяжелый день?
– Просто немного сумбурный. – Лере очень хотелось надеяться на то, что она действительно выглядит всего лишь несколько усталой.
– Ну да, длинный сумбурный день и такой же сумбурный вечер. Учитывая сутолоку в метро, – на всякий случай пояснил Влад.
Намек был совершенно очевидным, но Лера предпочла оказаться непонятливой. Хорошо бы, конечно, отшить этого субъекта так, чтобы больше к данному вопросу не возвращаться. К сожалению, это с ее стороны было бы непрофессионально.
– Валерия Павловна, – вкрадчивые нотки в голосе Влада стали слышнее, – почему бы вам хотя бы сегодня, в виде исключения, не отступить от своих принципов?
Не снимая с лица вежливой улыбки, Лера оставила и этот почти риторический вопрос без ответа. С самого начала она объяснила Владу, что никогда не смешивает работу с личными отношениями. Это было истинной правдой. По крайней мере последние четыре года. В любом случае Влад не был тем человеком, ради которого стоило бы нарушить хоть один из своих принципов.
– Я мог бы избавить вас от сутолоки в метро, – ничуть не смущаясь ее молчанием, продолжал уговаривать Влад.
– В такое время особой сутолоки уже нет, – спокойно сообщила Лера. Господи! Всего лишь второй этаж, еще один этаж и вестибюль. – Вероятно, вы в метро давно не ездили.
– Пусть так. Но, Валерия Павловна, какое это имеет значение, если нам с вами все равно по пути?
– Наверняка. Поскольку Земля круглая, то даже Северный полюс находится как раз по пути к Южному.
– Ладно, Валерия Павловна, сдаюсь, – рассмеялся Влад, – но позвольте мне все-таки подвезти вас хотя бы до метро.
Ну, вот и первый этаж.
– Спасибо, не стоит. Как показывает мой сегодняшний опыт, пешком я доберусь до метро в два раза быстрее.
Погода между тем решила подыграть Владу: через окна вестибюля было видно, что моросит мелкий противный дождик. Лера, однако, сдаваться не собиралась. Чертыхаясь про себя в адрес небесной канцелярии и по поводу забытого дома зонтика, она вышла на улицу.
Разумеется, Влад не преминул воспользоваться ошибкой природы и Лериной забывчивостью.
– Валерия Павловна, ну не упрямьтесь, – увещевал он ее, – вы ведь промокнете, у вас даже зонта нет.
– Конечно же, у меня есть зонт, – уверенно соврала Лера и шагнула из-под навеса прямо под моросящий дождик. – Всего доброго.
Впрочем, все оказалось не так уж плохо. Во-первых, дождик сеялся очень-очень мелкий, во-вторых, тушь на ее ресницах была водостойкой. Но и это еще не все, как любят говорить в рекламе телемагазина.
Не успев пройти и десяти метров, Лера была буквально втянута под большой мужской зонт. Правда, сжимала этот зонт отнюдь не большая и волосатая мужская рука, а изящная, но очень твердая ручка, принадлежавшая женщине с нежным именем Настя. Хотя, если честно, прозвище Железная Леди, которым сразу же наградил ее Влад, подходило Насте гораздо больше.
Вообще эти двое друг друга почему-то на дух не выносили, и по дороге к метро Лера всего за семь минут узнала несколько новых для себя выражений. Весьма образных, но при этом вполне цензурных.
Проходя мимо чудовищной автомобильной пробки, женщины заметили знакомый серо-серебристый «форд». Казалось, он застрял там навек. Настя злорадно улыбнулась. Лера злорадствовать не стала, но все же сознавать собственную правоту было приятно: пешком и в самом деле оказалось намного быстрее.
7
На следующий день неисповедимые пути господни свели вместе Макса Годунова и Наташу Орлик, младшую сестру Леры Свиридовой.
Девятнадцатилетняя Наташа была студенткой третьего курса и, проявляя умеренное трудолюбие, готовила себя к карьере специалиста по связям с общественностью. В отличие от старшей младшую сестру сногсшибательной красавицей никто не считал, даже она сама, но это отнюдь не означает, что Наташа была дурнушкой. Каждая из девушек походила на своего собственного отца, а их общая мама предпочитала красивых и к тому же высоких мужчин, поэтому рост обеих сестер был заметно выше среднего.
Как и накануне, чудесное ясное утро обещало не менее чудесный ясный день. От тяжелых туч, которыми вчера вечером было плотно затянуто все небо, сегодня даже следа не осталось, а вчерашние лужи солнышко успело уже подсушить.
Идти на лекцию по философии категорически не хотелось, и к концу первой пары Наташа с Кристиной пришли к выводу, что учиться в такую погоду вообще большой грех. Таким образом, философию решено было промотать, а вот стоит ли возвращаться на английский, тут мнения подруг разошлись.
Кристина, в отличие от Наташи, вчера весь вечер корпела над переводом текста, естественно, ей было жаль потраченного времени. Дело кончилось тем, что, глотнув немного свежего воздуха, Кристина твердо вознамерилась вернуться. Она и подругу почти наверняка уговорила бы, но так уж вышло, что как раз в решающий момент они проходили мимо учебного заведения, в котором трудилась Лера. Мысль забежать на работу к сестре показалась Наташе куда более привлекательной, чем тащиться к себе на английский.
Леру она, правда, не застала, но особенно не расстроилась. А судьба между тем уже приготовила ей другую встречу. С Максом Годуновым, который примерно в то же самое время заскочил на работу к своему отцу.
Наташа заметила его, как только вышла с кафедры иностранных языков. Да и как было не заметить? Молодой элегантный мужчина, который, безусловно, вышел из студенческого возраста, явление в стенах государственного технического вуза не столь уж частое22
Во всяком случае, в начале 2000-х дело обстояло именно так.
[Закрыть]. И уж точно не в таком прикиде.
С их последней встречи прошло более четырех лет, но Макса она, разумеется, узнала сразу. Они познакомились, когда ее сестра нежданно-негаданно завела себе щенка. Щенков, как выяснилось, было два, и второго купил как раз Макс. На этой благодатной «собачьей почве» и возникла совершенно беспрецедентная Лерина дружба с ее студентом.
Наташе нравился Макс. Ей даже приходила в голову мысль, что было бы здорово, если бы такой симпатичный парень хоть раз взглянул на нее не только как на младшую сестренку Валерии Павловны. Напрасные мечты. Ей было всего тринадцать, а тринадцатилетние девочки не слишком-то интересуют двадцатилетних юношей. Вот наоборот – другое дело. Таким образом, в удел Наташе досталось наблюдение за старшими. И занятие это оказалось очень даже увлекательным.
С Максом все было просто, его влюбленные взгляды в Лерину сторону сами по себе были весьма красноречивы. Но сестра их, казалось, не замечала. Ее сдержанность Наташа поначалу принимала за холодность. Разумеется, красавица Лера не могла отвечать взаимностью каждому, кто в нее влюблялся. Как говорится, их много, а она одна. И все же Наташе порой становилось жаль Макса, который растрачивал свою любовь на человека, неспособного это оценить. Честно говоря, она Лере ужасно завидовала и осуждала ее. Пока однажды не поняла с удивлением, что сестра ее тоже влюбилась. Вот только любовь в Лериных глазах, едва вспыхнув, уступала место какой-то безнадежности, если не сказать безысходности.
Теперь Наташа жалела уже их обоих, однако с присущим ее возрасту оптимизмом полагала: все в конце концов образуется. Ведь Максу удалось то, что еще никогда никому не удавалось. Если, конечно, не считать этого зануду и недоумка, бывшего Лериного мужа. После Юры Макс стал первым, кто сумел-таки влюбить в себя неприступно-холодную и всегда такую надменную Леру.
Но ничего не образовалось. Все закончилось как-то внезапно. К сожалению, в то время они с сестрой не особенно много общались, да и разница в возрасте сказывалась, так что Наташе оставалось лишь гадать о том, что же тогда случилось…
Устремив глаза вверх, Наташа наблюдала за спускавшимся по лестнице Максом. Двигался он, как принято писать в романах, с ленивой грацией пантеры, да и вообще выглядел так, будто в самом деле сошел со страниц какого-нибудь любовного романа. Там всегда найдется место высокому красавчику атлетического сложения. Единственное, что не вписывалось в стереотип, – это веснушки, которые, впрочем, Макса не только не портили, но даже добавляли ему шарма и индивидуальности.
К тому, что демократический джинсовый стиль он сменил на элегантный деловой, Наташа отнеслась неодобрительно. Лично она ненавидела всяческие рамки и ограничения, а потому любой другой одежде всегда и везде предпочитала джинсы. Тем не менее даже Наташа вынуждена была признать, что в своем легком светло-сером костюме, белоснежной рубашке и вишневом галстуке Макс выглядел хоть и непривычно, но все равно классно.
Боковым зрением она заметила, что рядом с ней две девицы застыли как вкопанные и с откровенным восхищением пялились на Макса. То, что сама она тоже пялилась, в счет, разумеется, не шло, поскольку она это делала без немого восторга в глазах. Хотя, собственно, почему немого? Просто-таки вопящего.
Ну а Макс сверху рассеянно взирал на толпу и, казалось, вовсе не замечал ни самих девушек, представленных здесь в широком ассортименте, ни восторга в их глазах. Как немого, так и вопящего. Его лицо оживилось лишь на миг, а потом снова приняло прежнее рассеянное выражение.
Наташа, внимательно наблюдавшая за Максом, успела проследить его взгляд: неподалеку от нее, у самых дверей кафедры иностранных языков, стояла высокая и стройная рыжеволосая девушка. Было совсем нетрудно догадаться, за кого Макс на мгновение принял обладательницу золотисто-рыжих локонов. Кстати, наверняка крашеных.
Наташа тихонько присвистнула. Ну да, когда-то Макс был влюблен в Леру, однако все вроде бы осталось в прошлом. Или не осталось? Ей захотелось непременно узнать это. Во что бы то ни стало и как можно скорее.
Прежде чем вернуться к прерванному занятию и продолжить пялиться на Макса в ожидании пока он спустится, Наташа заодно уж окинула взглядом и других его потенциальных жертв, находившихся поблизости. Все то же самое: восхищенный блеск во всех девичьих глазах. Даже противно, какие они тут все одинаково восторженные.
В Наташиной душе шевельнулось сочувствие к дурочкам, она-то знала, кто сейчас сумеет привлечь внимание Макса.
8
– Привет, Макс!
Наташа стояла прямо у него на пути. Еще шаг-другой, и он просто наткнулся бы на нее. Рассеянный взгляд Макса, только что безразлично скользнувший по девушке, сфокусировался в удивленно-оценивающий, затем в глазах его мелькнул проблеск узнавания.
– Господи! Наталья? Неужели это ты?
– Я, – подтвердила Наташа.
Макс подошел к ней так близко, как будто им предстояло слиться в медленном танце.
– Привет!
– Здравствуй.
– Знаешь, Наташка, если бы ты не окликнула меня, я бы тебя и не заметил среди них. – Он небрежно кивнул на обтекавшую их толпу, в которой концентрация девушек на первом плане была несколько повышена.
Наташа решила обидеться:
– Не очень-то ты вежлив, Макс. – Ее глаза оказались где-то на уровне его шеи, и чтобы удобнее было разговаривать, пришлось задрать голову. – Я уж не говорю хотя бы о минимуме галантности.
– Нет, правда, я так привык считать тебя маленькой, что…
– …никак не можешь осознать, что я уже выросла. – Наташа усмехнулась. Да, сейчас ей уже не тринадцать лет. Интересно, способен ли Макс теперь взглянуть на нее не просто как на младшую Лерину сестру? Впрочем, не стоит себя обманывать. Она смахнула с глаз темные пряди длинной челки. Даже если в принципе он на это способен, цвет ее волос все равно не устроит его.
Тем временем Макс рассмотрел девушку повнимательнее и изрек:
– Ты, Наташка, хоть и подросла, но изменилась довольно-таки мало. Пожалуй, стала больше похожа на Ле… Валерию Павловну.
Наташа заметила его оговорку и снова усмехнулась.
– Вообще-то, Макс, до сих пор никакого сходства между нами никто никогда не замечал. В том числе и мы сами, так что ты первый, – сообщила Наташа, мило улыбаясь. Она хотела добавить еще, что людям, одержимым кем-то или чем-то, часто мерещится предмет их страсти даже там, где его нет и в помине. Хотела, однако не стала. Чего третировать человека раньше времени? Перейдя на светский тон, она вежливо поинтересовалась: – Ты к отцу приходил?
– Угу. А ты, надо полагать, к… Валерии Павловне?
Разумеется, она заметила и эту почти незаметную заминку Макса.
– Ага, к Лере, – как ни в чем не бывало подтвердила она. – Но Лерка, оказывается, уже… ой!
Наташа собиралась употребить не совсем литературное слово «смоталась», но как раз в этот момент между ней и Максом попытались просочиться две девицы. Это были те самые, которые пялились непосредственно рядом с Наташей.
Протискиваясь, первая девица не сводила с Макса призывного взгляда, а Наташе, чтобы удержать равновесие, пришлось руками и зубами цепляться за воздух. К счастью, Максу удалось подхватить ее под локоть до того, как пол окончательно ушел у нее из-под ног. Призывный взгляд второй девицы уперся уже в его затылок.
– Ма-акс! – театральным шепотом воскликнула Наташа и тут же преисполнилась гордости: играй она на сцене, ее голос был бы слышен в каждом уголке зрительного зала.
В глазах Макса запрыгали смешинки, и Наташа, напустив на себя строгий вид, стала ему выговаривать:
– Девочки приложили столько усилий, чтобы ты их заметил, а ты едва удостоил взглядом, притом только одну!
– Увы! – В глазах Макса смешинки уже не прыгали, а просто-таки играли в чехарду, однако лицо его оставалось серьезным. – Я ведь не свободен.
Наверняка он имел в виду всего лишь разговор, который происходил сейчас между ними, но, войдя в роль, Наташа воскликнула:
– Как?! Неужели, Макс, ты отдал уже свою руку и бросил свое сердце к чьим-то ногам?
– Ну… – он слегка передернул плечами, – почти. Потом я, правда, передумал.
Вот уж такого ответа Наташа никак не ожидала. Она даже растерялась. Собственно говоря, она была шокирована.
И тут душераздирающий трезвон, перекрывая все остальные звуки, возвестил начало пары. Движение толпы сразу же приобрело более целенаправленный характер, а Макс поспешил оттащить Наташу с дороги жаждущих знаний студентов.
Звонок чуть не оглушил, но вместе с тем дал ей немного времени, чтобы переварить услышанное. Переварив, она сделала вывод, что Макс до сих пор влюблен в ее сестру. Вывод, надо сказать, не совсем логичный и практически безосновательный, но на нем настаивала ее величество женская интуиция, которую Наташа не привыкла игнорировать.
Как только трезвон смолк, она решила уточнить:
– Значит, все-таки и твое сердце, и твоя рука сейчас свободны?
– Вот руки-то у меня сейчас как раз и заняты, причем обе, – почти невозмутимо проворчал Макс. Он все еще держал Наташу под локоть, а его вторая рука, как оказалось, покоилась у нее на талии.
Про сердце свое он ничего не сказал, но Наташа была уверена, что оно вот уж сколько лет так и лежит невостребованное у ног ее сестрицы.
– Здравствуйте, Максим. – Хорошо поставленный женский голос раздался откуда-то сверху.
– Здравствуйте, Алла Петровна! – практически мгновенно отреагировал Макс. Во фрунт он, правда, не вытянулся, но, по мнению Наташи, был к этому весьма близок.
Наташа подняла глаза вверх и посмотрела на обладательницу голоса, условный рефлекс на который сохраняется даже у бывших студентов. Даже через три года после окончания.
По заметно опустевшей лестнице спускалась женщина лет пятидесяти. Конечно, внешность бывает порой обманчивой, однако на вид Алла Петровна не показалась Наташе столь уж грозной. Она была среднего роста, ее несколько полноватую фигуру обтягивал темно-зеленый трикотажный костюм, а вызывающе коротко подстриженные волосы были окрашены в кричаще-рыжий цвет. Глаз Аллы Петровны за дымчатыми стеклами очков Наташа не разглядела, но ничуть не сомневалась в том, что сейчас они внимательнейшим образом изучали ее и Макса.
«До свидания, Алла Петровна!» – донеслось откуда-то издалека до зазевавшейся Наташи, и она наконец почувствовала, что Макс тянет ее за руку. За ним следом она стала спускаться по лестнице, преодолевая ступеньки со всей поспешностью, которую допускали ее высокие каблуки. Нет, все-таки кроссовки для таких упражнений куда удобнее.
– Это еще кто? – Наташа совершенно явственно ощущала взгляд Аллы Петровны, который буравил ей спину. При других обстоятельствах к своему вопросу она непременно присовокупила бы комментарии, однако бег вприпрыжку на ходулях диктовал лаконичность.
– Секретарь нашего деканата.
Вот и площадка. Наташа больше не чувствовала жжения в спине и, оглянувшись на повороте, обнаружила, что уже никто не смотрит им вслед. Вероятно, у Аллы Петровны нашлись-таки какие-то дела на третьем этаже.
– Макс, стой! – решительно потребовала Наташа, вцепившись мертвой хваткой в перила. Сейчас она могла себе это позволить без риска свалиться, поскольку площадь горизонтальной поверхности под ее ногами была достаточно большой.
– Извини. – Он отпустил ее руку, что, в свою очередь, позволило Наташе оторваться от перил.
– Да ладно. – Она стала спускаться по ступеням в более приемлемом для себя темпе. – Голову даю на отсечение…
– Может, голову все-таки не надо?
– Ладно, голову не буду, – проявила Наташа несвойственную ей покладистость. – Но все равно готова поспорить, что не позднее конца пары весть о том, что ты средь бела дня посреди лестницы обнимался со студенткой, достигнет ушей твоего папеньки.
Наташа знала, о чем говорила. Она и сама училась в вузе, в котором преподавал ее отец. Конечно, будь она Ивановой или хотя бы Орловой, информированность ее папеньки была бы не столь всеобъемлющей. А так, услышав фамилию Орлик, все сразу же понимали, чья Наташа дочь, и каждый ее шаг моментально становился известен отцу. Ее успехами в учебе или у мальчиков интересовались достаточно широкие слои общественности, что, конечно, раздражало, но со временем у нее выработался иммунитет.
Искоса взглянув на помрачневшее лицо Макса, Наташа подумала, что у него тоже давным-давно должен был выработаться иммунитет к дурацким сплетням. По идее ему должно быть глубоко плевать, кто и что расскажет о нем отцу, ан нет! Так в чем же дело? Уж не о ее ли сестрице он сейчас вспомнил? Слухи ведь и до нее дойдут в конце концов. И даже не в конце концов, а гораздо быстрее.
– Знаешь, Макс, – прервала Наташа затянувшееся молчание, – было бы очень любопытно узнать, в каком именно виде благая весть достигнет ушей твоего папеньки.
– Лично я предпочел бы этого не знать, – хмуро отозвался Макс и с преувеличенной галантностью открыл перед ней тяжелую дверь. – Если ты тоже домой, могу подвезти, насколько я помню, нам с тобой по пути. Я, правда, живу теперь не с родителями, но квартиру снимаю неподалеку от них.
Наташа взглянула на часы, прикидывая.
– Я вот думаю, не съездить ли мне к Лерке…
– К сожалению, Наталья, – быстро перебил ее Макс, – Валерия Павловна живет совсем в другой стороне, а мне сегодня ехать в командировку.
– Да? – тут же заинтересовалась Наташа. – А куда?
– Во Франкфурт-на-Майне. Так что сама видишь, отвезти тебя к ней я просто не успею. Впрочем, к метро подбросить могу.
– Очень великодушно с твоей стороны, Макс, но идти до метро тут от силы минут пять. Так что… – Наташа передумала еще раньше, чем успела отказаться: – А знаешь, пожалуй, я воспользуюсь твоим первым предложением. Все равно я вряд ли успею, – она опять взглянула на часы, – Лерка уже вот-вот пойдет гулять с Агатой, и пока я доеду, их прогулка подойдет к концу. Нет, не поеду, могу только зря прокатиться.
Макс явно не понял ее сложных рассуждений.
– Почему зря-то? – Он смотрел на Наташу с недоумением. – Не целый же день они будут гулять.
– Об этом я и говорю. Когда они придут домой, Лерка покормит Агату, заодно и сама глотнет кофейку, а там – снова на трудовую вахту. Ученики, курсы…
Макс распахнул перед Наташей дверцу машины, и она грациозно скользнула внутрь, перехватив в процессе скольжения парочку любопытных взглядов, которых, кстати сказать, ее спутник даже не заметил.
– Неужто все так плохо? – пробормотал Макс и захлопнул дверцу. Видимо, сам он считал свой вопрос чисто риторическим.
У Наташи, однако, ответ был уже наготове.
– На самом деле все еще хуже, – сообщила она жизнерадостно, как только Макс занял водительское место. – Я вообще думаю, что, если бы не Агата, моя сестрица увязла бы в работе не по уши, а вообще с головой. Правда, у нашей мамы мнение прямо противоположное: она считает, что Агата заменяет Лерке личную жизнь. Впрочем, может, она и права. Во всяком случае, в борьбе за внимание моей сестрицы конкурировать с Агатой на равных уже давным-давно никто не способен.
Тут уж губы Макса изогнулись в скептической усмешке.
– А куда подевались Радзиховский, Славик и всякие прочие, которые постоянно толкутся около Валерии Павловны?
– Понятия не имею, кто такой Радзиховский, честное слово, – совершенно искренне сказала Наташа, она и в самом деле впервые слышала эту фамилию. – Насчет всяких прочих тоже ничего сказать не могу, однако сильно сомневаюсь в их актуальности. Вот Славика одного знаю. То есть я с ним не знакома, но много о нем слышала. Со Славиком Пышкиным Лерка училась в университете. Ты, случайно, не его имеешь в виду?
Макс кивнул вроде бы утвердительно, чем весьма озадачил Наташу.
– Просто не представляю, как Славик Пышкин мог бы толочься около Лерки, – вымолвила она растерянно. – Ведь эксклюзивные права на Славика чуть ли не с первого курса принадлежат его жене.
Казалось, Макс полностью сосредоточился на дороге и слушал Наташу в лучшем случае вполуха. Минут через пять он, правда, задал несколько вопросов, только они касались курсов, на которых в этом году преподавала Лера. У ближайшей станции метро Макс вдруг затормозил и, извинившись, Наташу высадил. А сам, невзирая на дефицит времени, развернулся и помчался в неизвестном направлении.
Впрочем, относительно направления некоторые соображения у нее все же имелись. Интересно, отчего планы Макса вдруг изменились столь кардинально? Этого Наташа так и не смогла понять, сколько голову ни ломала. Видимо, она что-то такое сказала… вот только что?
