Текст книги "Ночь восставших мертвецов"

Автор книги: Елена Усачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава II
Крик о помощи

О том, что с Илькой лучше не связываться, было известно давно. Еще в первом классе родители не советовали с ним дружить. И ладно Сашка – он тоже умел влипать в разные истории. Но осторожный Левка как попал в эту передрягу? Уж он-то всегда чуял опасность за версту и умел обходить ее стороной. За все шесть лет школы он не был замешан ни в одной драке, не получил ни одного замечания от учителя, даже голоса ни разу не повысил. Порой казалось, что Левки Сидорова вообще не существует.

Но он был. Аккуратно писал контрольные и диктанты, вовремя сдавал сочинения, не пропускал субботники и дежурства. И вдруг такое! Наверное, и ему в последний момент изменило чувство самосохранения. Отправься Илька в тот раз в школу один, Сашка с Левкой были бы спасены. Но они пошли вместе.

Школа встретила их возбужденными криками. По двору носилась малышня. Учителя безрезультатно пытались собрать своих учеников. Окна третьего этажа были распахнуты. На землю белым снегом ложились изорванные странички учебников и тетрадей.

В коридоре ребят перехватила насмерть перепуганная ботаничка.

– Уходите отсюда, – крикнула она, ломая пальцы. – Скоро приедет милиция. Уходите!

Илька торжественно посмотрел на приятелей.

– Вот это сила! – произнес он так, как будто уже подчинил куклу себе. – Мы теперь станем королями школы!

Поток школьников с верхних этажей редел. На третьем этаже друзьям никто не встретился. Кабинет истории, где у них должен был быть урок, стоял распахнутым. Дверь висела на одной петле и жалобно поскрипывала. Из самого кабинета раздавался грохот, словно кто-то гигантский жонглировал партами и время от времени их ронял.

Когда грохот стихал, слышался спокойный холодный голос:

– Илья Шагунов! Илья Шагунов!

Первым в класс заглянул Илька. Парты там и правда были перевернуты. Уля держала у себя над головой последний стул, примеряясь, как бы его удобней бросить. В углу класса сидела темная бесформенная личность, облаченная в грязные лохмотья, скрывающие руки и саму фигуру неизвестного, длинные патлы прятали лицо.

– Илья Шагунов, – пронзительно повторила кукла, намереваясь разбить стул об пол.

– Поставь обратно. – Илька встал в дверном проеме и по-хозяйски упер руки в бока. – И иди сюда.

Кукла медленно, как бы нехотя, повернула голову на звук. Ее стеклянные глаза блеснули.

– Оглохла, что ли? – полез вперед Сашка. – Стул положь, откуда взяла, и топай, куда было сказано!

Еще медленнее Уля повернулась в сторону Сашки, уголки рта дернулись в наглой ухмылке.

– Илья Шагунов, – с каким-то странным придыханием повторила кукла. Ее рука пошла вниз.

Квасников с упорством танка шел на куклу, собираясь разобраться с ней по-своему, но его остановил Сидоров.

– Подожди. – Левка придержал рвущегося в бой одноклассника. – Видишь, не твоя игра. Дай Шагунову договорить.

– Вот так. – Илька шагнул в класс и кивком головы проследил, как стул опускается на пол. – А теперь – иди сюда.

На этих словах лохматая личность в углу шевельнулась. Кукла сделала два шага к Ильке, но, заметив это движение, остановилась.

– Иди ко мне! – настойчиво повторил Илька. – Я у нее сейчас записку из кармана выну, – бросил он через плечо. – И мы потом что-нибудь придумаем.

Уля явно колебалась. Она должна была выполнять приказ, но какая-то сила, мощнее Илькиного слова, заставляла ее сопротивляться.

– Ко мне! Быстро! – выкрикнул Шагунов, стремительно бледнея. – Крвыч! – добавил он и с испугом уставился в угол. Чем ближе кукла приближалась к Шагунову, тем больше поднимался неизвестный.

И тут снова не выдержал Сашка.

– Она еще думать будет! – возмутился он, врываясь в класс. Это и положило начало всем нашим проблемам. – Гони записку и можешь отдыхать!

Квасников подошел к кукле и схватил ее за волосы. Игрушка заорала дурным голосом, издавая какой-то оглушительный звук. Она попыталась вцепиться в Сашку, но тот оказался шустрее. Чуть не содрав с нее платье, он дернул на себя карман. Слабые нитки поддались легко. Кукла изогнулась всем телом, пытаясь вырваться.

– Да угомонись ты, – грубо произнес Сашка, отбрасывая ставшую ненужной игрушку от себя.

Уля упала на пол и разлетелась на множество кусков, словно была не пластмассовая, а глиняная.

– Что ты сделал?

Илька упал на колени перед осколками. Он складывал кусочки, но они разваливались у него в руках. В эту минуту он ничего не видел и не слышал, хотя не мешало бы кое-что заметить. Потому что движение в углу стало особенно активным.

Нечто встало на ноги. И ребятам стало так страшно, как никогда еще не было.

– А-а-а! – закричал Квасников. – Восставший Мертвец! Покойник! – и выскочил за дверь.

– Бежим! – Левка потянул Ильку за куртку. Оглушенный Шагунов еще пытался сопротивляться. В голове у него вертелось одно: он обещал вернуть куклу маме и теперь этого сделать не сможет.

Наконец он поднял голову. Увиденное придало ему ускорения.

У существа, стоящего перед ними, Восставшего Мертвеца, как обозвал его Сашка, не было лица. У него вообще ничего не было. Одни лохмотья. И из этих лохмотьев смотрели необычные зеленые глаза.

Друзья вылетели в коридор.

– Где записка? – Илька догнал бегущего впереди Сашку.

Сашка разжал кулак. Там был с мясом оторванный карман и небольшой кусочек пергамента, заметно меньше того, что был вчера. На нем коряво было написано «крвы». Буквы «ч» не было, как не было и оставшейся половины.

Илька скомкал лоскут в кулаке и повернулся, чтобы идти обратно, словно он мог что-то еще исправить.

– Уходим, уходим! – дернул его за собой Левка.

– Да подожди ты! – оттолкнул его от себя Шагунов и не заметил, как разжал кулак. Ценный пергамент упала на пол.

Нечто двигалось неспешно, но было неумолимо, словно улитка, стремящаяся к своей цели.

– Остановись! – приказал Илька, выпрямляясь во весь свой небольшой рост.

Левка повис на плечах у приятеля, но сдвинуть тщедушного Шагунова у него сразу не получилось. Илька сейчас был похож на статую. Сильно побледневший, он остановился, вытянув руку вперед, надеясь, что этот жест «заморозит» Мертвеца. Но он сам, похоже, верил в это плохо, потому что в глазах у Шагунова стоял ужас.

– Крвыч! – закричал он. – Стой!

Нечто пропустило приказ мимо ушей (если они у него были) и даже не подумало сбавить скорость.

– Потом разберемся! Надо уносить ноги! – Левка дернул Ильку на себя из последних сил, и тот нехотя подчинился.

На лестнице он обернулся последний раз. По коридору неспешной походкой двигался неизвестный.

Ребята кубарем скатились вниз. Сашка мчался впереди. Илька бежал следом. Замыкал колонну Левка, следивший, чтобы в последний момент Шагунов не повернул обратно.

Вдруг Илька остановился.

– Этого не может быть, – пробормотал он.

– Ты глазам своим не веришь? – Левка налетел на него и побежал дальше. – Пошли! Они шутить не будут, сразу же в покойники запишут.

– Даже если она выполнила приказ и раскопала могилу. – Шагунов остался на месте. Вслед за ним встали и остальные. – Она не могла больше ничего сделать. Чтобы оживить Мертвеца, ей нужно было бы вынуть свою записку и порвать ее… – Он засунул руку в карман, достал воображаемый пергамент и резким движением поделил его пополам. – Она же собственную жизнь разрывала!

– Могла, не могла… Сделала, и все, – махнул рукой Сидоров. – Пойдем. Теперь это уже неважно.

– Вы идете или нет? – не выдержал Сашка.

– Я возвращаюсь. – Шагунов побежал обратно.

Квасников секунду смотрел ему вслед, решая, в какую сторону податься, и направился к выходу.

– Сидоров, ты со мной? – крикнул он через плечо.

Вместо ответа Левка помчался за Шагуновым. Больше всего ему сейчас хотелось догнать приятеля и наподдать ему как следует. Вот еще фокусы! Все на выход, а он в самое пекло голову засовывает. Еще не хватало вместе с ним погореть.

Илька скрылся за поворотом. Левка перешел на шаг, боясь за этим самым поворотом увидеть самое страшное…

Осторожно выглянул за угол.

Коридор был пуст. Из класса истории раздавался грохот опрокидываемых стульев.

Сидоров стрелой промчался от поворота до кабинета и застыл на пороге.

Класс, где еще пять минут назад был невероятный разгром, сиял чистотой. Вернее, не совсем сиял, потому что Илька успел кое-что здесь покрушить. Он освобождал пятачок, на котором должна была лежать разбитая кукла.

Должна была.

Но ее там не было.

Какая-то неведомая сила за несколько минут, что ребята бегали с третьего этажа на первый и обратно, привела класс в порядок, поставила на место парты и стулья, собрала остатки куклы, даже маленького осколочка не оставила, и убралась восвояси, прихватив с собой и куклу, и Мертвеца.

Илька сидел на полу, отодвигая мешающие ему парты, и шарил вокруг себя руками, на ощупь проверяя, верно ли видят его глаза.

– Куда Уля могла деться? – пробормотал он, ползая на четвереньках вокруг опрокинутого стула. – Ты видел, что с ней стало, когда Сашка у нее записку вырвал? Она развалилась. А значит, вчера на кладбище с покойником никакой запиской она делиться не могла, иначе бы ее запчасти давно вороны по могилам растащили. Понимаешь? Здесь что-то не так. Мертвец сам ее нашел.

– Ага, нашел. – Левка не торопился входить в класс. Это могла быть западня. – Нашел, веничком в пакетик собрал и обратно, на свое место под плитой и под бдительный надзор сторожа, отправился. С куклой ему теперь не скучно будет.

– Ты чего несешь? – В сторону Сидорова полетел стул. – Какое кладбище? Этот… лохматый… теперь неизвестно что натворит. Если он соберет куклу, они весь город на уши поставят.

– Чего ты так волнуешься? – Левка переступил упавший фикус, до этого более десяти лет мирно простоявший в углу около доски, и вошел в класс. – Может быть, ничего и не было? Может, нам это показалось? Могла ведь быть массовая галлюцинация?

– Какая иллюминация?! – вылез из-под парты Илька. – У Сашки рука тоже иллюминацией покусана?

Шагунов отпихнул попавший на его пути стул и пошел в коридор. Все складывалось не так, как задумывалось с самого начала. Никакого гениального изобретения не получилось. Первый же серьезный эксперимент потерпел провал. Еще и от мамы за куклу попадет. Все, все было плохо!

– А вы здесь что делаете?

Илька вздрогнул. Перед ним стоял учитель физкультуры, прозванный за свою любовь к подтягиванию и к лазанью по канату «Кто над нами вверх ногами». Физрук был невысокий, худой, с неприятным колючим взглядом. Для него существовали только те ученики, которые сдавали нормы по прыжкам в высоту и длину, подтягиванию, приседанию и кто за минуту пробегал три километра. Шагунов к таким не относился, а потому встречаться с учителем не любил. Впрочем, не любил он и сами уроки физкультуры, которые по большей части прогуливал, заручившись справкой у Ник Саныча.

Физрук заглянул в класс.

– Так, – нараспев произнес он, крепче сжимая в руке бейсбольную биту – к встрече с неизвестными хулиганами учитель подготовился основательно. – Вся школа в панике, все уроки сорваны, а тут, оказывается, вот кто хозяйничает! Как там тебя… – пошевелил растопыренными пальцами физрук, вспоминая Илькину фамилию. – И ты Сидоров? От тебя я этого не ожидал.

Шагунов втянул голову в плечи, приготовившись к самому худшему. Физрук заметно покраснел, собираясь закатить грандиозный скандал. Но вперед вышел Левка, и гроза пронеслась стороной. Он мягко отстранил приятеля и, мило улыбнувшись, стал рассказывать физруку, как они примчались на зов ботанички, как бегали за неизвестным по всему классу, но никого не поймали.

Выражение лица Сидорова было настолько невинно, что учитель ему поверил. Он последний раз грозно посмотрел на замершего Ильку и пошел дальше по коридору, заглядывая в распахнутые двери классов.

Не чувствуя под собой ног, Шагунов побрел к лестнице.

– Как ты думаешь, почему кукла пришла в школу? – спросил его Левка. Он довольно потирал руки, явно гордясь своим успехом. – Почему она не пришла к тебе домой? Она ведь знает, где ты живешь.

– Откуда я знаю! – огрызнулся Илька. На фоне сидоровского успеха, он чувствовал себя совсем плохо. Даже ноги отказывались нести его вперед. Они подгибались, задевали за ступеньки, норовя сбросить своего хозяина с лестницы вниз. – Я хотел, чтобы было прикольно. Думал: с куклой заживем весело! А что вышло? Мне теперь от мамы попадет. Физрук станет докапываться – что да как. Вообще – мрак.

– Она оживила Мертвеца, – гнул свою линию Левка. – Ночь с ним где-то прокантовалась и утром пришла в школу. Хотя легко могла, например, среди ночи к тебе завалиться. Вот радость твоей маме была бы, – мечтательно зажмурился Сидоров, а потом лукаво глянул на понурившегося одноклассника: – Принесла одну куклу, а получила сразу две.

– Да ну тебя! – Илька решил, что Левка издевается. Конечно, удобно быть королем положения, если у тебя все хорошо – и дома не ждет выговор, и физрук не точит на тебя зуб.

– Может, тебя проводить?

Они уже стояли на непривычно пустом школьном дворе. Шагунов упрямо смотрел на мыски своих ботинок. На вопрос Сидорова еле заметно качнул головой.

Еще не хватало, чтобы его до дома провожали!

Не попрощавшись, Илька побрел прочь от школы. Ходьба его слегка успокоила, и он начал думать.

По большому счету, не так-то и трагично закончилась вся эта история. Могло быть и хуже. Кукла пропала? Но это не страшно, мама что-нибудь придумает. На то она и мама, чтобы находить выходы из безвыходных ситуаций, в которые попадает ее сын. Исчез волшебный пергамент? Ну и черт с ним! Все равно не очень было понятно, что с ним делать. Да еще кукла эта вдруг сбрендила, покойника с собой приволокла. Нет, хорошо, что все так закончилось. Пускай Мертвец возвращается в свою могилу вместе с Улей. А в «Букинист» можно вообще больше не ходить. Мало, что ли, в городе букинистических магазинов…

Убедив себя, что все не так уж и плохо, Шагунов расправил плечи и перестал спотыкаться.

Нет, жизнь вполне сносная штука!

Илька зашагал бодрее. Не вовремя выскочившую мысль о том, что все, может быть, не так радужно и что кукла, скорее всего, еще объявится, Шагунов загнал подальше и приказал сам себе в ближайший месяц не думать об этом.

Маршевым шагом он добрался до дома, вскипятил чайник и уже подумывал, а не провести ли ему какой-нибудь химический опыт, когда затрезвонил телефон.

– Это… – сопел в трубку Квасников. – Вы как?

– Нормально, – как можно беззаботнее отозвался Илька. – Никаких проблем! Мертвец забрал куклу с собой и отправился на кладбище. Так что можешь спать спокойно.

– Это… – Что-то там у Квасникова происходило, о чем он не решался с ходу сказать. – У Сидорова все ничего?

– Что с ним сделается? – Шагунов еще пытался говорить громко и весело, но чувство тревоги уже прочно поселилось в его груди.

– Кукла твоя нашлась, – выпалил Сашка.

– Осколочки в пакетике? – Илька до того свыкся с мыслью об окончании истории с куклой, что не сразу понял, о чем говорит Квасников.

– Нет. Вполне себе целая. – Квасникову было явно не до шуток. – Кое-чего, правда, не хватает.

Повисла пауза. Илька пытался осознать сказанное. На том конце провода что-то упало, и связь прервалась.

– Алло, – подул в пикающую трубку Илька. – Квасников, ты куда делся? Алло!

В ответ гудки исчезли, Шагунову прямо в ухо тяжело задышали, а потом пронзительный голос произнес:

– Илья Шагунов!

Илька в панике бросил телефон и испуганно оглянулся.

Вроде бы ничего не произошло, но Шагунов почувствовал себя неуютно.

А что, если куклу собрали?…

Илька замотал головой.

Этого не может быть! Уля была разбита на много-много кусочков. Даже его мама не смогла бы ее собрать. И даже если какой-то умелец все склеил, кукла не заговорит, потому что кармана у нее больше нет, а значит, нет и пергамента.

Пергамента…

Шагунов ощупал свои карманы. Как он мог забыть? Половина пергамента! Где она теперь?

Квасников!

Илька схватил телефон, но знакомого гудения почему-то не услышал. Из трубки лилась напряженная тишина, среди которой четко было слышно, как кто-то сопит. Причем сопит совсем близко.

За плечом.

Илька крутанулся на пятках, выпадая из тапочек.

Что за черт? Кто здесь может сопеть? В квартире он один.

Или уже не один?

– Сашка! – завопил Илька в трубку, как будто Квасников мог услышать его через три квартала, что их разделяли.

– Шагунов!

Словно струна порвалась у Ильки за спиной. Голосок был тоненький-тоненький. Таким в мультиках муравьи говорят.

– Иль… Я!

Илька прижал к себе трубку и стал медленно отступать к своей комнате.

Коврик в прихожей шевельнулся – кто-то поправил его невидимой ногой. Или просто прошелся по нему. Ручка двери пошла вниз.

Забыв, что время от времени не мешало бы вдыхать в себя воздух, Шагунов с ужасом смотрел на бесшумно приоткрывающуюся дверь.

– Здравствуй!

Голос раздался со стороны кухни и был до того неожиданным, что Илька не сразу сообразил, откуда говорят.

Трубка выпала из его рук. От удара из нее вылетел аккумулятор. Быстро вертясь, он скользнул по линолеуму и остановился в двух шагах от маленьких ног, обутых в белые ботиночки.

Илька не мог оторвать глаз от черной коробочки аккумулятора, хотя уже понимал, кто стоит рядом.

Кукла выглядела ужасно. Она была склеена из сотен кусочков. Недоставало части щеки, половины правой руки и левой коленки. При этом Уля улыбалась неровными губами. Кармана не было. По центру платья был вырван приличный клок.

Пергамент…

Места, куда можно было пристроить пергамент с кодовым словом, Илька не увидел. Если только его не засунули внутрь игрушки – вон сколько теперь там щелей.

Уля сделала несколько шагов вперед. Маленькие пальчики сжались в кулаки. Еле заметное движение ноги, и аккумулятор улетел куда-то в недра кухни.

– Остановись! – поднял руку Шагунов.

На Ильку напал странный ступор. Она делала все невероятно медленно, хотя не мешало бы немного поторопиться. Во входную дверь уже пролезло лохматое чудище без лица, Восставший Мертвец. Сжатые кулаки куклы недвусмысленно давали понять, что гости пришли к Ильке не чай пить.

– Крвыч! Остановись! – Шагунов схватился за ручку двери, ведущей в его комнату.

Услышав старый приказ, кукла нехорошо сощурилась.

С места они сорвались одновременно. Топот маленьких ножек прокатился по коридору, слева навалилась темнота. Илька всем телом налетел на дверь. Петли жалобно охнули.

Он успел в последний момент. Дверь захлопнулась. Шагунов изо всех сил упирался в дверь, потому что замка у него, конечно же, не было!

Но никто его дверь пока не штурмовал. С той стороны негромко поскреблись. Потом в щель между дверью и полом просунулась маленькая рука.

«По частям будет пролезать!» – в панике подумал Илька, тут же нарисовав себе жуткую картину. Кукла снова разбирает себя на кусочки и проталкивает их в комнату. Под конец остается рука и голова. Они долго спорят, кто пойдет первым, наконец, рука пропихивает голову и, приподнимаясь на пальчиках, маршевым шагом пролезает последней.

«Голова не пролезет», – с облегчением выдохнул Илька. Придет же на ум такая чушь!

Рука из-под двери исчезла. В стенку рядом снова поскреблись. Илька прислушался.

В тишине коридора, в негромком постукивании в дверь было больше ужаса, чем в оглушительном штурме. Лучше бы там шумели и кричали.

Ногой он придвинул к себе стул, вставил ножку в ручку двери.

В коридоре по-прежнему стояла тишина.

Илька отступил в глубь комнаты. Казалось, тишина продавливает дверь. И вот она уже прогибается, готовая уступить бесшумному натиску.

За спиной раздался шорох.

Илька повернулся.

С окна спрыгнула маленькая фигурка.

– Ты должна меня слушаться! – крикнул Илька. Стеклянные глаза Ули налились черной ненавистью. – Я тебя оживил!

Кукла молчала. Она медленно приближалась к своему создателю, сжимая и разжимая кулаки.

– Крвыч! – из последних сил прошептал Илька.

– Твое слово не действует, – жестко произнесла кукла, прыгая вперед.

Стул упал, дверь распахнулась. На пороге замерло лохматое существо. Пронзительными зелеными глазами оно изучало свою жертву.

Кукла вскарабкалась Ильке на плечи, маленькой сильной ручкой схватила его за шевелюру, оттянув голову назад.

– Я заберу твои глаза и убью тебя, – произнесла свой приговор кукла. – А потом найду твоих друзей. И если ты думаешь, что можешь мною командовать, то ты сильно ошибаешься. Это ты будешь выполнять мои команды, когда я вложу в тебя пергамент. А подобных пергаментов у меня теперь будет много. И сделаю я их из твоей шкуры.

Видимо, Илькино преступление в глазах Ули было слишком тяжким, чтобы выслушивать оправдания или хотя бы принять их к рассмотрению в ее одиночном суде.

Кукла приготовилась нанести последний удар.

– Помогите, – прошептал Шагунов.

– Ему, – кивнула кукла на лохматое чучело, – нужна твоя кровь. Тебе нужен был оживший покойник – получай его.

– На помощь! – прохрипел Илька, зажмуриваясь.

– Ничего себе погромчик!

Все на секунду замерли, повернув головы в сторону входной двери.

На лестничной клетке стоял Левка.

– А чего к телефону не подходишь? – Сидоров переступил порог и глянул на телефонный аппарат, стоящий на тумбочке в прихожей. – Я звоню, звоню… А у тебя гости? – Левка с удивлением смотрел на открывшуюся перед ним картину. – Во что играете? – В сидоровских руках появился спичечный коробок. Он демонстративно брякнул спичками. – В прятки? Тогда я вас нашел.

Первая спичка сломалась, вторая загорелась, возмущенно фыркнув. Движением фокусника Левка вынул из кармана несколько смятых листков, бросил их на пол. Следом полетела спичка. Не глядя, Сидоров взял с тумбочки телефонную книгу и вырвал из нее несколько страниц.

– Считаю до трех. – Внешне Левка выглядел спокойно, но Илька-то видел, как он нервничал. – На счет два подпалю квартиру к чертовой бабушке! Ничего вы тогда не получите! Раз.

Илька почувствовал, как пальцы куклы ослабили хватку. За спиной сразу стало просторно. Шагунов скосил глаза.

Восставшего Мертвеца и след простыл. Кукла тоже исчезла.

Илька как завороженный смотрел на разгорающиеся языки пламени.

– Чего застыл? – заорал Левка, сдергивая с себя куртку. – Туши!

В Илькиной голове лениво текли мысли о том, что теперь его еще и за телефонный справочник ругать будут. А если мама увидит, во что он превратил куклу… Но об этом лучше не думать.

– Горячий прием. – Сидоров ногой раскидал тлеющие остатки бумаги. – Видал, как они смылись!

– Ты чего тут делаешь? – остановившимся взглядом Шагунов смотрел на прожженный придверный коврик и черное пятно на линолеуме. Что об этом скажет мама, представить было просто невозможно.

Со стороны кухни раздался грохот, словно там обвалилась полка с кастрюлями. Илька даже не шевельнулся: пугаться или удивляться он больше не мог.

– Откуда ты взялся? – Шагунов наконец сошел с места, нетвердой походкой добрался до кресла в комнате и упал в него. – Ты разве не домой пошел?

– Это ты домой пошел. – Левка с любопытством осматривал погром в квартире. – А я делами занимался.

– Какие у тебя могут быть дела? – недовольно проворчал Илька, у которого в голове все окончательно перемешалось. – Нам же сегодня уроки не задали.

– При чем здесь уроки? – Сидоров медленно прошел по комнате, провел ладонью по письменному столу, изучил собранную на пальцы пыль и устроился на подоконнике. – Как эти чудики у тебя оказались?

– Прежде чем залечь в могилу, Уля вместе с приятелем решила навестить старых друзей, – пошутил Шагунов, борясь с ознобом, сотрясающим его тело. Он плотнее вжимался в кресло и все пытался закутаться в плед. Теплее ему от этого не становилось. Да и дрожь не проходила.

– Весело у вас. – Левка подбросил коробок над ладонью. – Квасников заперся, гостей боится. Уля его, кажется, тоже невзлюбила.

– Что же, она нас теперь всех убивать будет? – Илька еще больше закутался в плед. – Подумаешь, головой об пол ударили. Меня самого так на физкультуре однажды приложили, что я очухался только в медпункте.

– Сравнил. – Коробок снова взлетел в воздух. – Это ведь не простая игрушка. Что-то у нее с этим пергаментом связано.

– Чего у нее там связано? – высунул нос из-под пледа Шагунов. – Самая обыкновенная кукла.

– Обыкновенная? – Левка потряс спичечным коробком. – Я подумал: может, эта кукла не случайно у тебя оказалась? Вряд ли какой-нибудь пятирублевый голыш стал бы так себя вести.

– Как это – не случайно? – Илька перестал дрожать и выпрямился. – Я у матери эту куклу стащил, она ее с работы принесла.

– А на работе ей кто дал?

Трык – хрустнула, ломаясь, спичка.

– Кто-кто, – недовольно буркнул Илька. – Заказчик. Да у моей матери этих кукол сотня! Какую не успела доделать, ту и принесла.

– Или ей специально дали, чтобы она домой принесла, куда в скором времени должен был прийти мальчик Илюша со своей добычей.

– Что ты несешь? – Шагунов откинул плед и встал. – Да если бы я не пошел в тот день в «Букинист», ничего бы не было!

В полной тишине коробок снова совершил свой небольшой полет над ладонью. Стукнулись друг о друга спички.

– Но ты пошел. – Левка посмотрел в глаза приятелю. – А дома тебя ждала кукла. Не сразу, а через несколько дней. Первым, кажется, ожил портфель?

Илька плюхнулся обратно в кресло.

– Не может быть, – прошептал он и стал вспоминать события двух прошедших дней. Кукла, кладбище, школа. – Откуда ты это знаешь? – медленно произнес он.

Сидоров бросил измочаленный коробок на подоконник и отряхнул руки.

– Я подумал, – не спеша начал он, – что не стоит пользоваться вещью, не зная инструкции. Может так случиться, что ты будешь пользоваться ею не по назначению. Поэтому я пошел в букинистический магазин и спросил о пергаменте. И мне там рассказали одну очень интересную историю…

– Погоди. – Шагунов с трудом поспевал за мыслью одноклассника. – Ты пошел в «Букинист»? Что ты им сказал?

– Не им, а ему, – важно поправил Ильку Сидоров. – Продавцу. Я ему рассказал, что в школе у нас творятся странные дела: кукла какая-то по коридорам расхаживает, – и описал ее. Угадай, что было потом.

– Он тебя в милицию сдал, – хмуро ответил Шагунов. – Решил, что ты украл пергамент.

– Не угадал. Продавец стал мне сказки рассказывать. Что, мол, давным-давно, еще в Средневековье, жил искусный мастер, кожевник. Его единственная дочь заболела и лежала при смерти. Тогда пошел мастер к колдуну и стал просить сохранить жизнь любимой дочери. Колдун долго отказывался, а потом пожалел мастера и велел принести куклу, похожую на его дочь. Мастер принес такую куклу…

– Улю? – стал догадываться об окончании сказки Илька.

Сидоров предостерегающе поднял руку:

– Колдун предупредил, что мастеру может не понравиться то, что получится в итоге. Но мастеру очень не хотелось терять любимую дочь навсегда. Колдун попросил у мастера пергамент, наполнил его жизнью девочки и вложил пергамент в куклу. Девочка была слепа, поэтому кукла ожила, но осталась без глаз.

– Без глаз? – повторил Илька.

– Кукла стала жить у мастера, – продолжил свой рассказ Левка. – Но она была лишь жалким подобием его дочери. Она была капризна, жестока и постоянно требовала, чтобы ей сделали глаза. Под конец мастер понял, что ошибся. Он попытался вынуть из куклы пергамент, но она не далась и убежала. С тех пор каждые тридцать три года эта кукла появляется среди людей и ищет себе глаза. Лет двести назад куклу вроде бы уничтожили, по крайней мере пергамент пропал. Но тридцать три года назад она появилась опять. И снова стала искать себе глаза. И говорят, скоро найдет.

– Что ты мне тут детские страшилки рассказываешь? – не выдержал Шагунов. – Где ты этого бреда наслушался!

– Ты сам не понимаешь, во что лезешь, – с жаром заговорил Левка. – И кукла, и записка оказались у тебя не случайно. Это все она подстроила, Уля. Кукла не будет тебя слушаться, потому что на пергаменте написано не твое глупое «крвыч», а слово, которое еще задолго до тебя написали.

– Какое слово? – пробормотал Илька.

– Какое… – вздохнул Левка. – Кто ж его знает. Найти бы того колдуна и спросить. Но он уже больше семи столетий, как помер.

– Что же это получается? – Илька почесал затылок, но яснее не стало. – Выходит, меня использовали?

– Ты внимательно пергамент изучал, прежде чем свое слово на нем корябать? – спросил Сидоров.

Шагунов отрицательно мотнул головой.

– Продавец говорил, что слово это там так и осталось, только стерлось сильно.

– А-а-а! – Илька стал кое-что понимать. – То-то она так на меня всегда смотрела… Все про глаза твердила. И ведь, правда, приказы не выполняла. Эх, заново бы на пергамент посмотреть! Я бы это слово обязательно нашел!

– И что бы тогда сделал? – грустно покачал головой Левка – все-таки Шагунов был неисправим. – Я же тебе говорю – кукла опасна! От нее нужно избавляться, пока она сама от нас не избавилась.

– Как избавляться? – одними губами спросил Шагунов.

– Надо идти в магазин, все рассказывать и просить помощи, – жестко произнес Сидоров. – Продавец говорил, что нас подставили. Что тебя специально выбрали, что они не отстанут от тебя, пока не добьются своего.

– А чего она хочет? – жалобно спросил Илька.

– Человека, который ей даст глаза, – просто ответил Левка. – И власти над миром.

В комнате повисла тишина. Левка жестко смотрел на приятеля и ждал, что тот скажет. Илька хлопал ресницами, пытаясь выдать хотя бы одну мысль. Но в голове было пусто.

– Идем в «Букинист».

Сидоров встал.

– Да, идем, – машинально согласился Шагунов.

Телефонный звонок прозвенел так неожиданно и требовательно, что ребята одновременно кинулись в коридор.

– Помогите! – раздался из телефонной трубки истошный голос Сашки Квасникова. – Они…

Гудки отбоя ударили в барабанные перепонки.

– Не успели, – подавленно пробормотал Шагунов.

– Вот и кукла нашлась, – зло процедил сквозь зубы Левка. – Теперь мы точно знаем, где она находится.

Илька поискал в коридоре какое-нибудь оружие, подхватил веник и побежал следом за приятелем, чьи шаги уже были слышны на лестничной клетке.