Текст книги "Как устроить личную жизнь (СИ)"
Автор книги: Елена Каламацкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Дура, – желчно усмехнулась Аурелия. – Этот мальчишка владеет магией Солнца. Помнишь, во время первой лекции этой ощипанной курицы Сирин страшная буря разразилась? Так вот, это Лучезар её усмирил.
– Да неужели?! – восторженно ахнула девица.
– Он, я это точно знаю. Я, между прочим, про эту семейку всё-всё-всё узнала: и как папаша мамашу на свидание свистом вызывал, словно собаку дворовую, и как мамашку за распутство родные братья чуть на костре не сожгли, и как Прадед-Солнце брак их благословил, первенца силой своей наделил. А уж как силу Солнца себе забрать, меня учить не надобно! Я по примеру чёрных магов во время любовных утех её вытягиваю, худо только, что из-за этой дуры деревенской Лучезар со мной бывать совсем перестал.
– Да Веселинка-то тут причём? – усомнилась незнакомая мне (пока!) сплетница. – Она на него даже не смотрит.
– Зато он смотрит, – зло буркнула Аурелия. – И силу свою от меня закрыл. Верный признак, что другая появилась. Ну ничего, он к тренировке переодеваться станет, тут-то на моё веретено и наколется. А уж дальше я своего не упущу!
Вот ведьма! Я так сильно стиснула кулаки, что ногти впились в ладони. Блин горелый, больно! А ещё страшно, причём не за себя, мне-то ничего не угрожает, очень страшно за Лучезара. И обидно сильно, до слёз, за него же.
– Нам нужно предупредить Лучезара, – прошептала Дуняша, так бесшумно подошедшая ко мне, что я испуганно подпрыгнула с трудом удержавшись от крика. – Причём срочно, пока он об это проклятое веретено не накололся.
Я согласно кивнула, и мы шустрыми мышками выскочили из туалета и побежали по коридору, к счастью, уже не так запруженному студентами.
– Ты знаешь, куда идти? – уточнила я у подружки, которая как-то уж слишком уверенно бежала вперёд. Лично для меня все эти коридоры были одинаковые, я уже после второго поворота заплутала.
– Знаю, – торопливо кивнула Дуняша, переходя с быстрого шага на бег, – мы с Лучезаром чувствуем друг друга на расстоянии.
Не успела я порадоваться такой, без всякого сомнения, способности, как Дуняша споткнулась, словно на невидимую стену с размаху налетела, потом провела рукой по лицу и медленно осела на пол. Я испуганно вскрикнула, метнулась к подружке, но тут же стремительно отпрыгнула к стене, чтобы увернуться от рухнувшего на пол Дуба, до этого с грубым ржанием повествующего дружкам о походе к какой-то пышнотелой красотке. Мамочка милая, да что это с ними? Я растерянно посмотрела по сторонам и застыла, отказываясь верить в происходящее. Такого просто не может быть, это самый настоящий кошмар, страшнее не придумаешь! Весь Университет погрузился в беспробудный сон! Хотя чему я удивляюсь, всё правильно, проклятие веретена действует не только на того, кто им уколется, но и на всё окружающее пространство. Я тоненько заскулила от ужаса, обхватив голову руками. Мамочка милая, и Лучезар, и вместе с ним весь Университет погрузились в сон на сто лет, я единственная, кто не заснул! А вот интересно, почему? Ах да, мне же Лихо колечко подарила, которое от злых чар защищает… Я глубоко вздохнула и решительно встряхнула головой, чтобы привести мысли хоть в какое-то подобие порядка. Итак, что мы имеем? Лучезар наколол палец веретеном, это совершенно точно, доказательством тому служит крепкий и здоровый сон всех обитателей Университета. А может быть, не всех, вдруг преподаватели избежали проклятия? Я откашлялась, набрала полную грудь воздуха и отчаянно заголосила. Угу, с таким же успехом я могла на Безмолвном болоте орать. Хотя нет, там меня по крайней мере вода слышала, бульканьем отвечала, а здесь тишина могильная, иначе не скажешь. Я поперхнулась воздухом и, отчаянно закашлявшись, замолчала. А вот фигушки, ни плакать, ни пугаться я не стану! Как возьму, как расколдую Лучезара! Что там эта потомственная змеища про снятие проклятия говорила? Чары снимет Поцелуй Истинной Любви? Хм, с истинной любовью не уверена, как-то у нас с Лучезаром всё непросто в плане отношений, но я честно попробую. Заодно и в поцелуях потренируюсь. А что, он меня сам обещал целоваться научить, никто его за язык не тянул. Только вот как мне Лучезара найти? Я не Дуняша, на расстоянии его не чувствую…
Я тяжело вздохнула и рассеянно проводила взглядом тоненький солнечный лучик, невесть какими судьбами пробившийся в этот довольно тёмный коридор. Лучик, сначала неподвижно застывший на стене, неожиданно замигал, запульсировал, а потом превратился в самый настоящий указатель, какие у дорог вывешивают. Как интересно, значит, у Лучезара и правда само Солнце в прадедах? Указатель мигнул, расплылся, а потом сложился в ехидную фразу:
«И долго ты столбом стоять собралась?»
– Прости, – прошептала я, отчаянно покраснев. – Если не трудно, покажи мне, пожалуйста, дорогу к Лучезару.
«Ух ты, какая вежливая! За привет да ласку помогу тебе, только помни, поцелуешь Лучезара, дороги назад не будет».
– В каком смысле? – насторожилась я.
«Ни с кем другим не сможешь пару создать, Лучезар твоей судьбой станет».
– А это только меня касается или к нему тоже относится? – подозрительно уточнила я. А то мало ли, я буду, как дура последняя своего ненаглядно ждать, пока он с другими развлекается!
«Ревнивица».
Ну да, есть немного. Я глубоко вздохнула, расправила плечи и кивнула:
– Я готова, веди.
Лучик снова превратился в указатель и проворно заскользил по коридору. Слишком проворно, я с трудом за ним успевала.
– Подожди немного, – крикнула я, отчаянно запыхавшись, – я не успеваю!
«Экая ты непрыткая».
– Какая есть, – обиделась я.
Солнечный лучик озорно сверкнул, согрел мою щёку, а потом ярко вспыхнул и исчез, оставив меня перед массивной, обитой железными полосами дверью. Не поняла, это ещё что за склеп? Я крепко ухватилась за железное, ярко блестевшее кольцо и с усилием потянула дверь на себя. С таким же успехом я за шёлковую ленточку могла гору к себе тянуть. Поменяла руку, крепче упёрлась ногами в пол и снова рванула дверь. Результат прежний, никакой. Я с силой ударила по двери кулачками, затем от души попинала её ногами. Дверь даже не дрогнула. Да как же так?! Неужели Лучезар так и останется спать беспробудным сном только потому, что у меня не хватило силы отворить эту проклятую дверь?! Я смахнула злые слёзы, отошла на шаг и внимательно осмотрела неприступную твердыню. А что если… Я медленно выдохнула, закрыла глаза и обратилась к самой сути двери, к тому дереву, из которого она сделана, к огню-батюшке, в котором закаливали железные полосы для неё.
«Помоги, – мысленно взмолилась я, – дай войти!»
«Не место там для девиц-красавиц, – сварливо проскрипело дерево, – раздевалка ведь геройская! А ну как увидишь кого из парней в виде непотребном?»
«Не скрипи, старый упрямец, – прогудел огонь, озорно подмигнув мне жарким красным языком, – не для озорства, для доброго дела просит».
«Ну, коли так», – вздохнуло дерево.
Дверь медленно и неохотно, со страшным скрипом, способным разбудить и мёртвого, приоткрылась. Совсем чуть-чуть, так что мне только боком, втянув живот и не дыша, удалось протиснуться. Но самое главное, что удалось! Я бодро огляделась по сторонам, невольно поморщившись от терпковато-суховатого запаха пота и пыли, да уж, сразу понятно, что не в оранжерею пришла. А пыли-то по углам, пыли… Батюшки, а вон там под потолком никак паутина висит?! Интересно, здесь что, совсем не убирают? Я брезгливо перешагнула через странное коричневатое пятно на полу (даже думать не стану, что это!) и направилась к окну, через изрядно заляпанные стёкла которого тщетно пытался пробиться в помещение солнечный свет. Лучезар, где же ты?
Солнце за окном ослепительно полыхнуло, заставив меня резко отвернуться, и у распахнутого шкафчика, покорёженного то ли временем, то ли не очень аккуратными хозяевами, я увидела Лучезара. Светлые волосы Героя были привычно взлохмачены, от ресниц на щеках лежала ажурная тень, а на губах застыла лёгкая полуулыбка. Мой Герой, синеглазая девичья гроза, правнук Солнца… Я медленно подошла к Лучезару и ласково погладила его по щеке. Ладошку кольнула светлая, еле заметная щетина.
– Лучезар, – негромко позвала я, – Лучезар, Лучик, проснись…
Герой оставался неподвижен, оставаясь во власти проклятого сна. Хотя, судя по улыбке, видения у него были совсем не проклятые, а очень даже милые.
Я задумчиво обвела пальчиком контур губ Лучезара, коснулась ямочки на подбородке.
– Проснись, Лучезар, – прошептала я, наклоняясь и легко целуя Лучезара, – пожалуйста… Не оставляй меня одну…
В тот же миг крепкие объятия едва не вышибли из меня весь воздух, и не успела я опомниться, как спиной ощутила всю неумолимую жёсткость лавки, а грудью – обжигающий жар тела Лучезара.
– Попалась, Веснушка, – усмехнулся Лучезар, хищно сверкнув синими глазами, – теперь ты моя. Только моя.
– Не только, – упрямо прохрипела я. – Ещё мамина.
– Согласен, – не стал спорить Лучезар и зарылся лицом в мои растрепавшиеся, уже давно выбившиеся из причёски волосы. – Веснушка, девочка моя солнечная…
– Лучезар, – прошелестела я, уже не отталкивая, а наоборот, привлекая к себе парня. – Лучик…
Я позабыла обо всём, потянулась за поцелуем, но полный холодного бешенства голос Артура резко ринул меня с небес на землю, жестоко обломав крылья переполнявшей меня нежности:
– Перед богами и людьми, во имя чести и справедливости, я – принц Артур, сын Утера Пендрагона, короля Камелота, вызываю тебя, Лучезара, сына богатыря Алексея, на поединок! Победитель получит Веселинку, побеждённого ждёт смерть!
До этого весело гомонившие в раздевалке парни, щедро обменивающиеся комментариями в наш с Лучезаром адрес, испуганно притихли. В воцарившейся тишине Лучезар медленно поднялся, задвинул меня за свою широкую спину, после чего спокойно и звучно ответил:
– Я – Лучезар, сын богатыря Алексея, перед богами и людьми, во имя чести и справедливости, принимаю твой вызов, принц Артур и оставляю Веселинке право выбора достойнейшего из нас.
– Сегодня в три часа пополудни на вересковом поле, – буркнул Артур, круто развернулся на каблуках и вышел, ни на кого не глядя.
Только когда за принцем глухо бухнула дверь, парни отмерли и загомонили.
– Это безумие, – брезгливо скривился Лихослав, – ладно бы из-за кого, а то…
– Ещё одно слово и ты труп, – спокойно уронил Лучезар, ласково гладя мои похолодевшие от волнения ладошки, и с виноватой улыбкой заглянул мне в лицо:
– Как ты, родная?
– Всё нормально, – я растянула губы в непослушной улыбке, но потом не сдержалась, всхлипнула, чтобы не взвыть в голос, прижалась к Лучезару и жарко зашептала:
– Лучик, миленький, не надо этого дурацкого поединка, я достойнейшего уже выбрала, это ты, никто другой мне не нужен. Пожалуйста, откажись от сражения!
– Да ты в уме ли, девка? – укоризненно прогудел рыжеволосый воин с дымчато-серыми глазами. – Если Зар от поединка откажется, с ним же никто и никогда даже в одном поле… кхм, цветы собирать не станет!
– Берест прав, Веснушка, – хмуро кивнул Лучезар. – Вызов сделан по всем правилам, я его уже принял. Негоже воину от битвы бегать!
Я глубоко вздохнула, вскинула голову и пристально посмотрела на своего Героя. Каким-то исконно женским чутьём я знала, что если продолжу настаивать, то Лучезар уступит, отдаст ради моего спокойствия свою честь на поругание и никогда, ни словом, ни делом меня этим не попрекнёт, но… я не хотела такой жертвы. Я выпрямилась, откинула за спину упавшие на лицо волосы и звонко, чувствуя себя героиней древних сказаний, отчеканила:
– Я прошу тебя только об одном мой Герой: будь осторожен. А я приму тебя любым: со щитом или на щите.
– Вот это другое дело, – одобрительно усмехнулся Берест.
– Эх, мне бы такую девушку, – мечтательно протянул русоволосый паренёк так усыпанный веснушками, что кожа на лице была пегой, словно кукушкино яйцо.
– Не хошь за неё с Лучезаром пободаться? – усмехнулся черноглазый воин, выглядевший самым старшим в этой компании.
– Да Зар от Сиверка только мокрое место оставит, – расхохотался сын Добрыни Никитича, отличающейся особой франтоватостью одежды.
Я смущённо рдела от этих беззлобных дружеских подначек, чувствуя себя удивительно уютно рядом с Лучезаром. Даже не сомневаюсь, мой Герой победит.
– Всё, парни, – нахмурился Лучезар, – хватит мою ненаглядную в краску вгонять.
– Помнится, раньше твои красотки не были такими робкими, – желчно хохотнул Лихослав. – Что же ты в этой деревенщине нашёл?
– Тебе не понять, – огрызнулся Лучезар, а потом повернулся ко мне и мягко прошептал. – У тебя какое сейчас занятие?
Я растерянно хлопнула глазами, но потом всё-таки вспомнила:
– Управление Волшебной палочкой, Фея Драже ведёт.
– Я провожу, – Лучезар взял меня под руку и мягко повёл к выходу из раздевалки, по пути весело рассказывая о забавных случаях на тренировка, друзьях и расспрашивая меня о моих магических успехах.
Только когда я опустилась за рабочий столик и выслушала задание Феи Драже превратить стоящий передо мной глиняный черепок в сочное наливное яблоко, я поняла, что меня самым наглым образом обманули! Отвлекли и заболтали, заставив забыть о предстоящем поединке! Ну, Лучезар, ну, зараза синеглазая!!!
– Ты чего фырчишь? – прошептала Дуняша, осторожно повернувшись ко мне.
– Не болтаем, девочки! – воскликнула Фея Драже, укоризненно погрозив нам тонким розовым пальчиком. – Магия не прощает ошибок!
Я с досадой стукнула кулачком по столу, и тут прямо передо мной упала блестящая чешуйка-мыслечтица: умница-подружка воспользовалась магией своих крыльев. Я схватила чешуйку, прикрыла глаза, стараясь сделать свои воспоминания о произошедшем в мальчишеской раздевалке особенно яркими и чёткими, а потом подбросила чешуйку в воздух. Таинственно посверкивая и поблескивая, мыслечтица направилась к Дуняше, я облегчённо вздохнула и сосредоточилась на черепке. Так, что с ним сделать надо? В яблоко превратить? Так я мигом! Перед тем, как с головой погрузиться в выполнение задания, я бросила быстрый взгляд в сторону Дуняши, просто так, чтобы убедиться, что всё в порядке. Ой, ой-ой-ой, рядом с моей побледневшей подружкой стояла Фея Драже, а в руке у неё тускло светилась чешуйка-мыслечтица. Кажется, мы влипли, причём сильно. Я уже приготовилась к преподавательским громам и молниям, но Фея Драже аккуратно положила чешуйку на стол перед Дуняшей, с минуту молча посверлила меня взглядом, а потом прозвенела:
– Веселинка, подойди ко мне.
Медленно, опасливо глядя на Фею, я поднялась со стула и направилась к преподавательнице, не зная, чего ждать от этого вызова и, на всякий случай, готовясь к неприятностям.
Фея Драже легко порхнула к своему столу, более подходящему для спальни какой-нибудь легкомысленной красотки, чем солидной университетской аудитории, знаком поманила меня к себе, а когда я подошла, прощебетала:
– Деточка, у меня для тебя будет индивидуальное задание. Идём, я тебе подробно расскажу, что и как нужно сделать.
Фея скользнула к двери, скрытой тяжёлыми ярко-розового цвета шторами, а когда я вошла внутрь маленькой полутёмной, густо пахнущей магией, благовониями и чем-то непереносимо сладким каморки, заговорщически прошептала, восторженно хлопая в ладоши, словно маленькая девочка:
– Милочка, я так за тебя рада! Поединки в нашем Университете бывают удручающе редко, особенно за Прекрасную Даму!
Скажу честно, в первую минуту я лишилась дара речи. А как бы вы отреагировали на преподавательницу, которая приходит в восторг от предстоящей студенческой драки?!
– Золотце, скажи, ты уже определилась со своим Героем? Ах, я знаю, что да! А ты уверена, что он сможет победить? Между нами говоря, принц Артур – очень опасный противник, он владеет, – Фея Драже перешла на трагический шёпот, – магией Дракона! Да-да, его дед был Пендрагон, что в переводе на нормальный язык означает Дракон. И Артур, как я случайно услышала от Кощея Кощеевича, сам может превращаться в дракона, причём настоящего!
Я медленно осела вниз, хорошо стул подвернулся, а то бы на пол плюхнулась. Фея Драже с довольным видом пронаблюдала глубокий шок на моём побледневшем лице, а потом азартно потёрла ладошки:
– Ты представляешь, внук Дракона сойдётся в поединке с правнуком Солнца! Зрелище обещает быть незабываемым!
Угу, они угробят друг друга, сотрут с лица земли Университет, и хорошо, если не затронут близлежащих земель. Точно, ТАКОЕ долго забыть не смогут.
– Мы должны их остановить, – просипела я, проводя языком по пересохшим губам. – Может, ректору сказать?
– А ты думаешь, он не в курсе? – удивилась Фея Драже. – Да брось, Боян всегда всё знает и раз не вмешивается, значит, ему этот поединок зачем-то нужен.
– Зачем? – я подалась вперёд, испытывая страшное желание схватить эту вертлявую пустоголовую Фею и вытрясти из неё всё, что она знает. – Зачем это ему?
Фея Драже задумчиво потеребила медового цвета прядь, пожала сахарно-белыми плечиками и прощебетала:
– Понятия не имею. Никто не способен разгадать замыслы нашего ректора, хотя, помнится, находились безумцы, которые честно пытались. Вот помню, лет эдак двадцать назад Ведьма Мраковна… хотя это к делу не относится. Сладкая моя, скажи, ты бы хотела посмотреть на этот поединок?
– Да! – выпалила я прежде, чем успела как следует подумать. – Очень-очень, только как мне это сделать?
– Нет ничего проще, – звонко расхохоталась Фея Драже. – Одна пойдёшь или кого-нибудь из друзей с собой возьмёшь? О, даже в рифму получилось, просто замечательно!
– Если можно, то я бы ещё Дуняшу позвала и Василису, а она одна, без своего квинца никуда не ходит, так что ещё и его, – я просительно посмотрела в глаза Фее, – если Вам не очень трудно, конечно.
– Как пожелаешь, сладкая моя, – прощебетала Фея Драже, даря мне воздушный поцелуй. – Итак, не считая тебя, ещё две девушки и один юноша.
Фея звучно хлопнула в ладоши, и когда прямо из воздуха перед ней возникла тощенькая востроносая крыска в сиреневом полосатом платьице и белом накрахмаленном чепчике, приказала:
– Коли слышала приказ, исполняй сей же час!
– Да, госпожа, – пропищала крыска, приседая и разводя в сторону оборочки на переднике, а потом эта малышка повернулась ко мне и махнула тоненькой лапкой:
– Следуйте за мной.
– А мои друзья?
– Их мы заберём в другом месте.
Я пожала плечами и следом за крыской решительно шагнула в сияющий золотистым светом и сладко пахнущий ванилью туман. Это покажется странным, но я поверила такой сладкой и воздушной Фее Драже, хотя вообще-то излишней доверчивостью не страдаю.
Глава 15. Поединок
Из ароматного и золотистого тумана я выпала (споткнулась о какую-то штуковину на полу и чуть не пропахала носом пол) в очередную полутёмную кладовку, где меня уже ждали встревоженные Дуняша с Василисой и донельзя недовольный квинц, которого совсем не обрадовало заточение в пыли и грязи. Это же просто безоквазие, его кванцесса может расчихаться, а то и, сохрани первый Король-Основатель, заболеть от пребыквания в ткваких жутких и нечелокваческих условиях! Насилу мы с подружками успокоили Его разбушевавшееся величество, от накала эмоций пошедшего лягушачьими пятнами. Уфф, и как только Василиса его терпит?
– Если Вы готовы, тогда следуйте за мной, – пропищала крыска, о которой в процессе утихомиривания квинца все благополучно забыли.
– Весенька, – прошептала Дуняша, впиваясь мне в руку и дрожа всем телом, – Весь, это же крыса!
– Только не говори, что ты крыс боишься, – прошептала я, тщетно пытаясь ослабить хватку подруги на руке, которая уже медленно начинала синеть.
– К Вашему сведению, – оскорблено поджала губки крыска, ещё больше обнажив длинные белые зубы, – я – Розетта Ольденбургская первейшая фрейлина Феи Драже и крёстная Его Крысиного Высочества Толстохвоста Перламутрового, а не какая-то крыса!
– Это всё меняет, – дрожащими губами улыбнулась Дуняша. – Прошу меня простить, госпожа Розетта.
Крыска милостиво взмахнула в воздухе тонкой лапкой:
– Я прощаю Вас, дитя моё. А сейчас следуйте за мной и постарайтесь не отставать, люди так неуклюжи.
Насколько неуклюжи люди мы поняли, застряв в первом же крысином ходу. Госпожа Розетта мученически подняла круглые блестящие глазки вверх, но говорить ничего не стала, три раза ударила толстым с кокетливым бантом на кончике хвостом по стенке лаза и заспешила дальше. Мы молча следовали за ней, старательно не замечая встречающуюся кое-где паутину, комочки пыли а иногда и подсохшие объедки.
– Прошу меня простить, – смущённо пропищала крыска, – это не самые благополучные кварталы нашего крысиного королевства, но ничего не поделаешь, это самый короткий путь на вересковое поле.
– А квачем нам на квато поле? – брюзгливо осведомился квинц. – Квам ничего хорошего нет, только кванировки по кварховой езде проходят.
– Артур вызвал Лучезара на поединок на этом поле, – грустно ответила я.
– Поединок? – ахнула Василиса, восхищенно прижимая ручки к груди. – Из-за тебя, да?! – и стоило мне неохотно кивнуть, как царевна мечтательно выдохнула. – Как это здорово и романтично!
Угу, романтика прям через край хлещет, только уворачиваться успевай. Конечно, Василисе чего переживать, её ненаглядного никакой иноземный принц уничтожить не хочет. Я тяжело вздохнула, стиснула кулачки, усмиряя бурю в груди и ускорила шаг. Как говорится, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Да и Лучезару моя помощь, в крайнем случае, поддержка, лишней не будет, а значит, надо торопиться. А то придём к шапочному разбору.
Подгоняемая с каждым ударом сердца нарастающей тревогой я всё прибавляла и прибавляла шаг, пока наша проводница, донельзя встрёпанная и запыхавшаяся, не повисла у меня на подоле, отчаянно пища:
– Прошу меня великодушно простить, но не могли бы Вы двигаться немного медленнее, мне очень стыдно, но я не успеваю.
А вот теперь стыдно стало мне. Я послушно замедлила шаг и отчаянно покраснела, искренне радуясь тому, что царивший вокруг полумрак милостиво скрыл мои полыхающие от смущения щёки.
– Благодарю Вас, – крыска низко присела, старательно разведя в стороны складочки уже испачкавшегося и помятого передничка. – Мы скоро прибудем на место.
Сердце в моей груди спешно запаковало дорожные сундуки и приготовилось к переезду в левую пятку. Я гордо расправила плечи и попыталась величественно вскинуть голову, но так звучно впечаталась лбом в низкий, покрытый пылью и какой-то слизью свод этого потайного крысиного лаза, что из глаз брызнули слёзы, а в ушах зазвенело.
– Веся! – бросилась ко мне Дуняша, в сумерках и суете наступившая квинцу на ногу.
Тот сдавленно зашипел, но ругаться не позволило присутствие Василисы и благородное воспитание.
– Вы в порядке, мой квинц? – встревожено спросила Василиса, нежно поглаживая по руке своего самоотверженного поклонника.
– Всё кварашо, моя кванцесса, – с грациозный поклоном ответил квинц, стараясь подальше отодвинуться от моей подружки, в результате чего он сам звучно впечатался затылком в каменный свод и взвыл в голов.
– Мой квинц! – ахнула Василиса, двумя руками беря голову своего пострадавшего кавалера и нежно дуя на начинающую наливаться шишку. – Надеюсь, тквик лучше?
– Квараздо лучше, – прошептал квинц, разомлевший в нежных руках своей обожаемой кванцессы и позабывший обо всём на свете.
Я не могла ждать, пока пройдут эти лягушачьи нежности, тревога, уже ставшая лёгкой паникой, гнала меня вперёд. Я летела по мрачному ходу словно обиженное привидение, про которое забыли при переезде в другой замок. Быстрее, быстрее, быстрее!!!
Прозрачная серость осеннего для после могильного полумрака крысиного хода показалась мне ослепительно яркой, на краткий миг я замерла, закрыв рукой заслезившиеся от света глаза.
– Дальше сами, я своё задание выполнила, – пропищала крыска, благоразумно не высовываясь из сумерек лаза. – Удачи Вам, милое дитя.
Я благодарно кивнула, с нетерпением глядя на только-только выбирающихся из лаза друзей. Дремали они там, что ли?!
– Куда дальше? – спросила Дуняша, беспомощно оглядываясь по сторонам.
Да, окружающий пейзаж не радовал: всё вокруг словно затянуто дымкой серого тумана, смазывающего очертания и скрадывающего расстояние. Как нарочно, честное слово! Стоп, а если это действительно нарочно сделано, чтобы любопытные не бродили и на поединок не таращились? Я сердито топнула ногой, едва не попав по изукрашенной вышитыми камышами туфле квинца, но тот, наученный горьким опытом, поспешно отдёрнул ногу и буркнул:
– Квам туда. Всё квамо и квамо, тквак что точно не кваблудимся.
Я рванула вперёд со скоростью разбойника, заметившего за поворотом отряд княжеских дружинников. Мне казалось, да что там, я была уверена, что стоит мне только появиться на этом всем богами благословенном поле, как поединок отменят. В самом деле, ну не может же наш ректор, такой мудрый и проницательный Боян поощрять подобную дикость! Но стоило мне увидеть оцепление из преподавателей и старшекурсников, выставленное вокруг поля, как все мои радужные надежды разлетелись осенними листьями. Уж не знаю почему, но Боян не стал отменять поединок. Более того, позаботился о том, чтобы никто не помешал ему состояться!
– О, Веселинка! – удивился Илья Иванович, объезжающий оцепление и раздающий последние указания. – Никак на поединок пришла полюбоваться?
Полюбоваться?! Он это серьёзно? Я пристально посмотрела на богатыря, но прочитать что-либо в его буквально спрятавшихся в густых бровях и бороде глазах не смогла, поэтому ответила честно, искренне надеясь, что меня поймут и пропустят:
– Я за Лучезара…
Закончить я не успела, увидела Алексея Романовича и замерла, страстно мечтая провалиться сквозь землю.
– За Лучика переживаешь? – понятливо усмехнулся Илья Иванович, пригладив широкой ладонью густую бороду. – Дело доброе. Слыш, Алёшка, похоже, по осени будешь свадебный пир давать.
– А я не против, – белозубо усмехнулся Алексей Романович, – девица славная, моему сыну под стать. А что, Дуня не пришла?
– Да как это не пришла, пришла конечно, – ответила запыхавшаяся Дуняша, отбрасывая за спину растрепавшиеся волосы. – Только за Веселинкой разве поспеешь? Она же сюда мало не на крыльях летела.
Мужчины расплылись в понимающих улыбках, захмыкали, закхекали, бороды затеребили, а я так отчаянно покраснела, что чуть одежда не задымилась. Вот уж действительно, простота хуже воровства!
– За меня Василисушка тоже всё время переживает, – прогудел Илья Иванович с непривычной для такого мощного и бесстрашного богатыря нежностью, – хотя, казалось бы, чаво со мной сдеется?
– Женщины, – хмыкнул один из стоящих в оцеплении воинов, – сами страхов навыдумывают, сами их испужаются.
Ничего себе, сами навыдумывают! Между прочим, Артур Лучезара на смертный бой вызвал! Или об этом никто, кроме меня, не знает?
– Ладно, девоньки, идёмте, – Алексей Романович ловко подхватил нас с Дуняшей под руки и озорно улыбнулся Василисе с её спутником. – А вы следом идите, да не отставайте. А то останетесь на поле, когда поединщики выйдут.
Василиса заметно вздрогнула и крепче прижалась к своему принцу, тот прибавил шагу. Хм, мне кажется, или квинц не понаслышке знаком с ратными умениями поединщиков? Надо будет потом у Василисы спросить.
Алексей Романович привёл нас к деревянному строению, которое по задумке создателя должно было представлять из себя что-то вроде зрительных рядов. Но то ли денег на постройку не хватило, то ли время и непогода изрядно потрудились, но при виде этой шаткой деревянной конструкции с местами прогнившими ступеньками и дырявым навесом, мне упорно вспоминалась избушка Прошки-лодыря из нашего села. А мы шею не свернём по этим развалинам карабкаясь?
– Вперёд, девоньки, – Алексей Романович ловко подпихнул наверх Дуняшу, затем меня и Василису, – на вид местечко не ахти, но вы же у меня умницы, знаете, что внешность чаще всего обманчива, верно?
Верно-то верно, да падать скверно. Я глубоко вздохнула, отчаянным усилием затолкала поглубже красочную картинку своего падения вниз и решительно пошла за Дуняшей. Алексей Романович плохого не посоветует… наверно. К моему искреннему изумлению, внутри строения полы и навес были из прочного дерева, в котором я после недолгих колебаний признала Камень-дерево, редчайшую породу, не боящуюся огня, непогоды и времени. Вместо лавок были деревянные кресла с бархатистой обивкой сидений и подлокотников.
– Это квительные места, – шёпотом пояснила Василиса, – во время соревнований по квирховой езде здесь квители и участникви сидят. А судьи там, квизу.
Я перегнулась через витые перила и увидела внизу нечто вроде княжеского возвышения, на котором сидели Боян, по левую руку от него недовольный, угрюмо зыркающий по сторонам Кощей Кощеевич, а по правую – в очередном пёстром наряде, в котором собрались все осенние краски, Иван Берендеевич. И вот так всегда, мужики собрались, а женщин даже не позвали! С одной-то стороны оно и понятно, что женщины в ратном деле понимают, но с другой, какая ж дурочка откажется на поединок поглазеть?! Тем более, если не её Герой сражается.
В этот миг так оглушительно рявкнули трубы, что я чуть через перила не кувырнулась. Это ещё что за тьма первоначальная?!
– Начинается, – прошептала Дуняша и так и прильнула к перильцам.
Моё сердце плавно сползло в живот и там испуганно замерло, но мне было не до того, чтобы призывать к порядку труса, я заметила поединщиков. Обнажённые до пояса, гордо вскинувшие золотистые головы, они с разных сторон выходили на поле. Я невольно отметила, что Лучезар шёл с восточной стороны, а Артур с западной. Вот интересно, это случайно так получилось или нарочно? Дойдя до центра поля, отмеченного тёмно-оранжевым кругом, поединщики встали строго друг напротив друга и обменялись короткими поклонами, затем повернулись к возвышению, на котором сидели ректор и два декана. Тишина вокруг царила такая, что мне казалось, грохот моего сердца набатом разлетается по округе. Боян медленно встал с массивного, причудливо украшенного кресла и ровным голосом стал оповещать собравшихся о причине поединка, его участниках, а также правилах боя. Скажу честно, я его не слушала, во все глаза смотрела на Лучезара. Куда делся встрёпанный синеглазый паренёк, насмешник и девичий охальник? Вместо него я впервые за всё время нашего знакомства увидела воина: сурового, сосредоточенного, зоркого и скупого в движениях. Это уже не солнечный лучик, нет, это огненная стрела, только ждущая момента, чтобы сорваться с невидимой тетивы и полететь точно в цель. Лучезар почувствовал мой взгляд, вскинул голову, и на краткий миг я увидела его глаза. Бездонно-синие, глубокие, словно прародитель-океан. Но вот в их глубине плеснула знакомая золотая смешинка, по губам скользнула лёгкая, едва заметная улыбка, и суровый воин исчез, став прежним знакомым Лучиком. Знакомым ли? Что я вообще знаю об этом парне? Лучезар задорно мне подмигнул, а потом опустил голову, опять превратившись в огненную стрелу. Боян опустился в кресло и величественно махнул рукой, давая знак начать поединок.
