Текст книги "А мы пойдем на Север"

Автор книги: Елена Алчевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10. Кораблекрушение.

По океану, держась за кусок доски плывут два моряка,

спасшиеся во время кораблекрушения.

Один из них молится:

– Господи, спаси меня. Да, я очень грешен. Я много пил, врал,

спал с падшими женщинами, спаси меня господи, и

клянусь тебе что я больше никогда в жизни…

– Остановись!  прерывает его другой.

На горизонте корабль!

Просто анекдот.

2122. 06. 859г.

С давних времен люди опасались приближения самой короткой ночи в году.  С 22 июня день сокращается на несколько секунд, а ночь удлиняется. И люди верили, что в эту ночь нечистая сила становится наиболее мощной, и следует вести себя осторожно, чтоб не угодить в ее лапы. Все знали, что в этот день проявляется сила Скипера-Змея, сражавшегося с сиянием Хорса.  И в эту ночь Сварога Змей порою побеждает. И примеров этого множество. Напомню только пару исторических:

22 июня 1812г. Наполеон предъявил обвинения России в несоблюдении Тильзитского соглашения, в связи с чем и была объявлена война.

22 июня 1941г., в 4 часа утра, без объявления войны, Гитлеровские войска напали на нашу Родину, и началась Великая Отечественная.

Не то, чтобы я предполагала, что мне кто-то предъявит обвинения, но на сердце было неспокойно. И спала как-то нервно, часто просыпалась. Разбудили меня крики Диване. Это, конечно, не рань несусветная, за окном уж полдень близится. Но всё равно, это хамство. Кушать я ещё дня два не захочу, так, водички попить. Спать собиралась эти же дня два-три. Это как минимум. Что вообще могло случится, если все спят. Даже Дэзи, вон лежит на коврике у камина. Ухом не повела на его крики, значит на обозримой территории чужих нет.

– Ну что надо, Диване? Чего не спится?

– Я пробежку к морю сделал, а то голова совсем как в тумане. –  Ещё бы, столько съесть и столько выпить, какой организм выдержит, тем более мальчишки. –  Побежал на север, чтоб лучше проветриться. Воздухом подышать. Подбегаю к обрыву, а там, на Чёртовой гряде, большой дромон завалился, вода трюм заливает.

– Так ведь шторма, вроде не было. – Я уже начала собираться. – Или всё-таки был, а я не услышала?

– Нет, госпожа. Не было. И сейчас тихо, волн почти и не видно. Не знаю, как у них так получилось. Может, впередсмотрящий заснул? Или в темноте не разглядел, куда плывут?

– Окстись, в этих водах все, даже рыбацкие лоханки, на ночь или на якорь становятся в самых тихих местах, или на берег выгружаются, сам же видел. – Я уже была готова и выходила в коридор. Сверху сбегали остальные. – Ладно, потом разберёмся, берём 4 автокара, грузим спасательный набор, Этна, за тобой аптечка.

– Уже взяла.

– Молодец. Все по местам.

Мы, не буду скромничать, отлично сработались по поводу спасательных работ. После каждого шторма, мы садились на автокары, нагружали заранее приготовленное все необходимое для спасения на водах, и мчались на берег. За это время ни один корабль возле нашего берега не потонул, чему я была откровенно рада. Но быстроту и согласованность спасения отработали на твёрдую четвёрку. Вот уже берег. Подхожу к краю. Смотрю. Хотите верьте, хотите нет, но передо мной не дромон, а настоящая багала. Корабль арабских кровей. Самые лучшие из них в западной Индии строят. А чтоб совсем было понятно, называют их Зав (или Дау), другими словами, "Ишак" (или "Мул"), кому как нравится. Вообще-то, я не издеваюсь, такие изысканные названия торговых судов придумали арабские купцы, предпочитавшие индийские корабли. Я об этом читала в статье про древнюю Индию. Судя по быстроте воспоминаний, моя память улучшается, точнее, развивается не по дням и по часам. Она у меня и так была по жизни весьма неплохой, но сейчас она меня удивляет невероятно. Но вернемся к делу. Я абсолютно не рассчитывала увидеть в Балтийском море, даже в это сказочное время, корабль индийской постройки и арабской принадлежности. Довольно распространенное торговое судно для Персидского залива и южных морей, но не для севера.

Итак, багала. Длина, на первый взгляд, побольше чем у среднестатистического "мула". Примерно 45м, ширина 10-12 м, осадка 6 м., высота борта 5-7м.  Учитывая размеры, берёт груза около 500 т. Такому большому и тяжелому кораблю требуется, по крайней мере, около 40 моряков для обслуживания, не меньше. Сделанная багала, конечно же, из тика. Насколько помню, ещё при строительстве между двумя слоями тиковых досок, помещали мастику "гал-гал". В статье только название было, а из чего она делается, не написали.  То ли не знали, то ли не хотели открывать секреты. Отметили только, что эта "гал-гал" защищала корпус судна от ракушки-древоточца, от которого жутко страдали европейские корабли в тропических водах. Здесь тропических морей нет, но кто знает, что будет завтра. Кроме того, внешние доски обшивки вместо краски пропитывали рыбьим жиром и известью. Чем и объясняется завидная прочность таких судов, служивших в среднем по сто лет. Более того, доски корпуса сшивали при помощи шнуров, свитых вручную из кокосового волокна! Гвозди индийские мастера, как оказалось, не использовали. Иногда просто теряюсь, когда узнаю, как древние люди покоряли моря и океаны. Смотрю дальше. Виден прямой, сильно вываленный вперед форштевень, оканчивавшийся вырезанной столбовидной головкой. С косыми парусами на трёх мачтах, эта багала с попутным ветром, наверное, могла развивать скорость до 12 узлов. Изогнутый нос, богато украшенный резьбой по дереву, и такая же боковая галерея. Если мне не изменяет зрение, то на носу вырезан скорпион. Все чудесатее и чудесатее. Очень необычный оберег. Восток – дело тонкое. Обычно суда здесь окрашивают как можно ярче и не в один цвет. Мне повезло. Весь корабль был из настоящего натурального полированного золотисто-коричневого тика с крупной и выразительной текстурой. Без всякой краски. Даже если бы она была, то мазать ею никто не стал бы, такую красоту поганить. Так, видно ровную главную палубу с кормовой надстройкой. Она выделялась украшенным транцем, боковыми "карманами" и круглой кормой. Резьба там не хуже, чем на носу. Действительно очень красиво. На корме, как мне помнится, располагались каюты для шкипера и богатых пассажиров. И, конечно, мостик. На палубе ниже находились обычно помещения для команды и простых пассажиров, и помещения для ценных грузов. Ну а в трюмах возили все, что надо. Ладно, сейчас не об этом. Что здесь делает этот южанин? С севером арабы торгуют только через Византию. Что его сюда принесло? Впрочем, пока не спросим – не узнаем. Надеюсь, что всё-таки найдем живых людей.

– Так, быстро на подъёмник, пока по лестнице спустимся – они все потонут. Тем более надо дойти до оконечности мыса. Хоть и с километр расстояние, но время займет. Так что, вперёд. Скорее.

Максимально быстро спустились на пляж, вынесли из пещеры-склада и катер, и лодку. Хорошо, догадались, один автопогрузчик спустили, а то при таких расстояниях нам неделями таскать-не перетаскать. Дошли до Чертовой гряды быстро, но вышли на пляж гораздо раньше. Страшное место. Этну оставили на берегу, разжигать костёр и готовить всё для лечения раненых. Я запрыгнула к Рудольву на катер, а Бардольф к Диване на лодку залез, и всем этим кагалом помчались к багале. Подобравшись как можно ближе, мы увидели удручающую картину. Кораблик даже до Чёртовой гряды не дошёл, он на какой-то блуждающий камень или скалу напоролся. Скорее всего, это случилось перед рассветом. Причём сел прочно, не сдвинуться. Трюм заливает, если уже не залило. Матросы вместе с капитаном, видать, все попрыгали с палубы, причём давно. Думали, наверное, так спастись. И это ночью. Здесь и днем надо смотреть в оба, а в темноте-то. Кто-то разбился о камни, кто-то ещё, возможно, плывёт, куда-нибудь. Но вряд ли. Во-всяком случае, на берегу никого не заметили. И в море тоже. Здесь течения сильные, и абсолютно не предсказуемые. Сегодня идёт на восток, а завтра повернёт к северу, хотя неделю назад хорошо шёл в южном направлении. Но проверить потом всё равно надо. Может, кто и доплыл до берега. Хорошо, что я Дэзи взяла, а то Этна там одна осталась. Мало ли.

На палубе не видно никого, но из трюма ещё доносились крики. Возможно кого-то и спасём. Хотя будет сложно, корма задралась высоко, а нос судна опустился.

– Так, парни, я лезу на ют, гляну, а вы пробуйте вытащить живых. Сами понимаете, раз они остались и кричат, то скорее всего, прикованы. Удачи.

Корабль был заполнен рабами. Они все были или в колодках, или прикованы. Почти до вечера ребята вытаскивали их, а я отвозила на берег.  Этна пыталась привести их в чувство. Все были так измучены, что еле двигались. Так что за девушку я не боялась. К тому же дубинку мы ей хорошую подобрали, да там и Дэзи пост приняла. Из трюма живых вытащили, теперь проверяли нижнюю палубу, кубрики и каюты. Пусто. Ребята пошли помогать Этне выхаживать спасенных, а я решила пройтись по верхней палубе и корме.  Кроме денег, янтаря, одежды и ценных шкур, нашла двоих – нет, не членов команды, скорее пассажиров. Оба были без сознания, но не потому, что воды наглотались. Старик в очень богатой арабской одежде потерял сознание, возможно, от сердечного приступа.  Рядом с ним лежал молоденький парнишка лет 15 с раной на голове. Вокруг разбросаны вещи, дверь каюты не заперта. Гадать, что случилось, не буду. Смогу спасти – сами расскажут. Нашатырь помог определить, что старик скорее всего будет жить. Хотя чувствует себя не очень хорошо. А у мальчишки рана довольно серьёзная и крови много вытекло, но для головы, это скорее норма, чем исключение. Очистила поверхностно рану, продезинфицировала и наложила легкую повязку. Молодой, сильный, должен оклематься. Дала нашатыря, не сразу, но очнулся. Первое что он сделал, придя в себя, начал искать глазами своего попутчика. Увидел и, полностью меня игнорируя, пополз к старику. Да, тут явно отношения не "раб-хозяин". Спросила, как звать, он мне что-то ответил, но это осталось для меня тайной. Латынь ему была не известна, а арабского не знала я.  При помощи ручного эсперанто объяснила, что надо делать. На палубу мы старика вытянули, и при помощи ребят уложили в лодку.

Этна оказывала минимальное лечение, пациентов много, а врачей мало. Так что мальчишку отправили ей в помощь. Рана не опасная, так, ссадина. Больше опасаюсь сотрясения. Но парень уверял жестами, что все в порядке. Молодец. Он старался помогать другим раненым, хотя приоритетен для него был, конечно, старик. Наши "санитары" снимали с пострадавших мокрые обноски, растирали сухими тряпками, благо их тут много осталось. Поили горячим травяным чаем с мёдом. Часам к пяти вытащили всех. Проверили, не пропустили ли кого. На багале остались только мёртвые. Ими займёмся завтра. Трофеи искать не стали, не до того, да и устали очень. Набрали только сухой одежды из матросского кубрика. Спасённых оказалось 49 человек, из них – 4 девушки.  Очень красивых, на мой взгляд. Возраст – навскидку, от 10 до 17 годков. И 6 женщин в годах, около 22‒ 30 лет.  Мужчины все сильные, крепкие, кроме старика.  Мальчишек до 17 лет выжило 6 человек, а взрослых 33. Повезло.  Разбираться, кто есть кто, будем завтра. Но меня тревожат двое мужчин. Оба сильные, тренированные, явно искусные воины, а ведут себя, как будто на ладан дышат. Явно притворяются. Предупредила наших парней, но и Дэзи попросила за ними приглядывать. Там были и повыше, и покрепче, но эти показались наиболее опасными. Всем обработали раны, дали поесть каши, в чай добавили лёгкое снотворное и уложили спать. Всё завтра. Первым караулить вызвался Бардольф, понятное дело, надо Этне помочь посуду убрать. Ничего не имею против. Дэзи за ними присмотрит, чтоб опасность не прозевали. А сейчас – спать.

Утро светит и так далее. Боже как же хочется спать. Праздники, сбор трав, эликсир, орден, вассалитет, клятва, вновь праздники и нежданная работа. Надо вставать, а сил нет. Смотрю налево: море спокойное, корабль не только не затонул, а, кажется, даже приподнялся. Смотрю направо: Этна уже кашу в миски накладывает. Впереди раскинулись тела мореплавателей, спасённых нами. За спину не смотрю, и так знаю, что там Дэзи. Хотя, что-то новенькое ощущается. Оборачиваюсь и вижу пасторальную картину. На линии Дэзи-море, лежит, свернувшись калачиком, самая молодая девчушка из спасенных. Очень забавная. Единственная рыжая из всех вокруг. Все трое вместе мы образуем некий равнобедренный треугольник.  Ну-ну. А пока придётся вставать. Бегу за кустики, которые справа, потом к ручью, который слева, умываюсь, делаю несколько упражнений, а то совсем разленюсь. Теперь можно и позавтракать. Когда уселась за импровизированный стол, увидела, что все рабы умыты и быстро опустошают тарелки с кашей. Наши от них не отстают. Стоп. А где старик араб со своим мальчишкой? Задаю этот вопрос Этне.

– Худо ему. Вроде и в сознании, но ничего не говорит, не ест, только немного воды выпил. Мальчишка от него не отходит.

Взяв свой медицинский чемоданчик, направилась к старику. Да, действительно плох. Возраст уже не тот, чтобы с такими приключениями сталкиваться. Посчитала пульс, очень учащённый. Кожа бледная, синюшная. Дыхание прерывистое, глухой кашель. Рука за сердце держится. Как бы ни инфаркт, года немаленькие. Достала валидол, положила ему под язык. Он по-всякому беды не нанесёт. В таком возрасте сердце явно не как у молотобойца. Буквально через пару минут старик открыл глаза и с непередаваемым удивлением уставился на меня. Решила, что пора познакомиться:

– Как вас зовут, уважаемый? – Естественно, на латыни.

– Худай-наме Мухаммед ибн Джахм аль-Бармаки, царевна Елена, ‒ На том же языке ответил мне араб. М-да, запоминать и запоминать, даже с моей модернизированной памятью.

Стоп. Что он сказал? Откуда он знает моё имя? Повернулась к Этне, которая всегда ассистировала, когда я работала с ранеными. Та резко замотала головой, отрицая свою причастность к разбазариванию секретных сведений. Краем глаза заметила любопытную мордочку рыженькой. Судя по всему, эта информация секретом долго не останется.

– Откуда вы узнали моё имя, уважаемый?

– От моего брата.

– Простите?!

– Это долгий разговор, моя царевна. Боюсь, что у меня пока не хватит сил. Не позволите ли вы мне немного отдохнуть?

Да, выглядел он не очень хорошо, хотя валидол ему явно помог. Поэтому, дала Этне и мальчишке, имя которого забыла спросить в этой ситуации, перечень всех необходимых процедур, оставила лекарства и ушла к костру. Пообещав вернуться вечером. Взяв разогретый завтрак, стала машинально есть. Не понимаю. Кто они, и что знают? К нему кроме Этны никто не подходил. Ладно, вечером, надеюсь, разберёмся. Быстро поев, пошла знакомиться с остальными спасёнными. Все были живы. Все, кроме рыжей пигалицы, имели раны, но не смертельные. Сейчас мне было не до расспросов, поэтому велела Этне и "волкам" выбрать себе помощников с учётом здоровья, точнее его наличия или отсутствия. На сегодняшний день для всех запланировала разгрузку "Ишака" и сортировку найденного. Сама занялась более вдумчивым лечением и насилием над своими воспоминаниями о персах и арабском халифате. Вот спроси меня, каким подарком от моего покровителя я больше всего рада, так я не задумываюсь скажу – абсолютной памятью. Но работать с ней продуктивно пока еще не научилась. Праздники мешали.

Тут тоже были свои особенности, как и всегда в сказке. Пришло мне на третий день попадания видео во сне. Сказано там было, что память мне подарили отменную, но помнить и использовать смогу только ту информацию, которую когда-то видела, слышала или читала. И не бита сверху. Хорошо хоть читала я много, с пяти лет. Школьную библиотеку освоила полностью до 8 класса. Наша библиотекарша, Галина Сергеевна, когда принесла мне из дома собрание сочинений Лопе де Вега, сказала, чтобы я шла, шла и шла … в городскую библиотеку им. А.П. Чехова. Здесь она меня видеть больше не может. Нервы уже не те, возраст, мол. Папа зарегистрировал меня в этой Чеховской библиотеке на свой паспорт, т.к. заведение было для взрослых. И полных 8 лет я была самым стойким и верным послушником этого храма. Никогда не опаздывала, берегла книги, была абсолютно всеядной в чтении. Но, что характерно, читая книги всех направлений и жанров, тем не менее, бросала читать те, которые мне не нравились. Хотя при этом иногда прочитывала более чем половину текста, искренне надеясь, что раз эту книгу принесли в библиотеку, значит, там должно было быть что-то хорошее и интересное. Повзрослев, поняла, что и с книгами, как и во всём, всё не просто. Они, как и люди, разные. Было в этом моём книжном пристрастии и положительные моменты. Если я со своей "пунктуальностью" опаздывала на свидание, все мои кавалеры знали, что искать меня надо в читальном зале этой библиотеки. Поэтому в связи с моей фобией, свидания назначала только у входа в парк культуры им. Калинина, от него до библиотеки всего 3-5 минут неспешной ходьбы. Впрочем, как ни вспоминай молодость, это не поможет понять, откуда и зачем появился этот араб. Хотя… Просеивая в голове информацию о персах и арабах, я споткнулась на словосочетании "аль– Бармак". И сразу же всплыла сноска:

– Бармакиды – род, из которого произошли первые иранские министры Халифата.

И далее по тексту:

"Бармак" было не личным именем, а саном наследственного верховного жреца в храме Наубахар около г. Балха. Во владении этой семьи находились и принадлежавшие храму земли, около 1568 км². Город Балх был одним из крупнейших и древнейших городов всего Востока. По преданию, он был построен Александром Македонским. Здесь он женился на Роксане, дочери бактрийского царя Оксиарта. В долине Дара-и Газ, к югу от Балха, находился необычный источник, известный как "источник Александра". Около него стояла гробница, в которой был захоронен Македонский, вроде как убитый этой самой Роксаной. Храм Наубахар был посвящен Луне. Более того, этот храм был местом поклонения и паломничества еще до обращения персов в зороастризм. Сам Зороастр прибыл в Балх из Азербайджана и обратил в свою веру сначала царя Гуштаспа, а тот уже осчастливил остальной народ. В связи с чем Наубахар стал "Храмом Огня". Потом был превращен в буддийский монастырь. Судя по всему, храм был излюбленным местом постоянного поклонения местный жителей, не смотря на их текущие верования и политическую обстановку. Судя по историческим источникам, храм был великолепен.

Очень высокий, на его башне стояли пики, с полосами зеленого шелка длиной 100 локтей. Они развевались при сильном ветре, и жители искренне верили, что этим удерживали эту природную стихию. Храм окружало невероятно красивое и большое озеро. С внутренней стороны стены храма были обтянуты дорогими шелковыми тканями, украшенными драгоценными камнями. И это в такие времена! Когда войска заходили куда хотят и брали что хотят. Но этот храм как будто был под защитой своей настоящей богини. Внутри стояли скульптуры, привезенные из Индии, Синда и различных областей Тохаристана. Каждый год весной, на шестой день праздника Навруз, в Балх приезжали многочисленные паломники со всего Востока.  Праздничные обряды продолжались в течение 7 дней. И со дня основания этого удивительного храма, и до его разрушения, которое наступит ещё не скоро, главными жрецами были всегда члены семьи Бармакидов. Только Бармакидов. От отца к сыну. И тут я пытаюсь осмыслить самое главное. Где Храм и где мыс Таран? Причём здесь я?! Не понимаю…

Вечер. Работы закончены, но до темноты время ещё есть. И хотя мы никого сильно не гоняли, люди устали. Женский состав старается вовсю. И еду готовят, и убирают, и добычу сортируют, и стирают, и раны лёгкие у спасенных обрабатывают. С них и начну знакомство.

– Девушки, пока мужчины заканчивают свои дела, давайте пройдёмся по берегу. Захватите вот эти две корзины, разведём свой костёр, поужинаем и немного поболтаем. – Никто, что удивительно, не отказался.

 Мы прошли немного по пляжу и остановились возле ручья. Диване уже приготовил дрова для костра, так что нам осталось только их разжечь и накрыть поляну. Много времени на это не нужно, так что вскоре мы уже ужинали. За едой молчали. В эти времена было непринято разговаривать во время трапезы. К еде относились серьёзно, я бы даже сказала, с благоговением. Слишком тяжело она доставалась, где бы ты не жил. И твоё социальное положение даёт тебе не очень большую фору. Ибо в неурожайные годы голодают все. Но сейчас не об этом. Сама не знаю, почему о таких вещах вспомнила. Но всё-таки, надо будет обдумать этот вопрос серьёзно, если возьму под свою руку людей. Сколько бы их не было, а кормить надо всех. Каждый день, что удивительно. Наконец, все поели, раздала кружки с травяным чаем, поставила миску с медом. Пора начинать.

– Ну что ж, красавицы. Вы сами понимаете, что обстановка серьёзная. Вы не просто потерпели кораблекрушение, вы потеряли всё. Если у вас хоть что-то было. По закону и обычаям, при кораблекрушении все, что не унесло море, достаётся тому, кто нашёл судно и спас всё, что осталось после стихии. Если бы остался в живых хозяин судна, тогда бы мы с ним спорили о долях, кому и сколько положено за спасение. Но в данной ситуации всё принадлежит мне. Ибо я хозяйка этой земли и спасла все, что осталось после катастрофы. О себе пока говорить не буду, хочу послушать ваши истории. А точнее, ответы на вопросы: имя, возраст, положение, как попали на судно и в каком качестве, куда направлялись и, более подробно, что умеете делать. Хочу предупредить, вы не обязаны мне ничего рассказывать. Но если вы этого не сделаете, то с вами поступлю следующим образом: или продам, или выгоню отсюда на все четыре стороны. До ближайшего жилья 7-8 дней пешком по пляжу. Ни одежды, ни еды не дам, самим мало. Будете искать нужное на пляже, может чего и найдете. Продавать буду, только если кто-то из вас меня разозлит, или начнет дурью маяться, или бунтовать. Люди мне нужны, работы в поместье много. Но я не собираюсь перевоспитывать дураков, которые не понимают, что такое – жизнь. А если пара таких найдутся, и попробуют не выполнять мои приказы, то сами понимаете, не буду же из-за них переться на ярмарку, когда дома дел полно. От таких просто избавлюсь. Как и говорила. Расклад понятен? Отлично. Начинай.

Я кивнула головой самой старшей на вид женщине и самой спокойной, по первому впечатлению. Можно бы даже сказать, чересчур спокойной, скорее всего, пребывающей в некой прострации. Думаю, при таких обстоятельствах, это нормально. Но команды все выполняла с толком. Высокая, статная, коня на скаку – как нечего делать. Большие серые глаза, с проблесками боли. Прямой нос, сжатые губы. Уже видны морщинки, но как-то они мелковаты для неё. Смотрит прямо в глаза. Женщина с достоинством.

– Меня зовут Радмила. Жила с мужем в Ладоге, он у меня купец был, рухлядью, т.е. пушниной, торговал. Звали его Соловей, уж больно хорошо пел. Веселый был. Хорошо жили. Сын родился, два лета назад. Крепенький такой. Но этой зимой как-то с ним во двор вышла погулять.  А тут соседка прибежала, за веретеном. Я за ним пошла, а соседку попросила сына подержать. А тут слышу, сыночек кричит. Выбегаю, а она его на руках держит, а у него головка вся в крови. Говорит, ходила с ним по двору, поскользнулась, и упали. Оба стукнулись о колоду, на которой дрова рубили. Ранки были небольшие, протёрли их, она домой побежала, не до неё было. Только, с малышом стало неладное вскоре твориться. Спать стал много, почти не двигался, а раньше такой живой был. Много кричал, и ходить рано стал, а сейчас всё спит да спит. Только слюни пускает. Мы и к знахарке ходили, и к волхву, и богам требы носили. Да всё без толку. Уже весной Бажен с постели совсем не вставал. Наш ладожский волхв Боговед сказал, что никто здесь малыша не вылечит, надо в Аркону ехать, в храм. Там можно жертвы принести и спросить, как малыша лечить надо или что другое делать. Мы и поехали. Но вот. Сами видите, что вышло. Теперь ни мужа, ни сына.

– Да, судьба над вами зло подшутила. – Мне действительно было жалко эту достойную женщину. –  Кстати, ты случайно не знаешь, та соседка, которая упала, случаем не собиралась раньше за мужа твоего выходить?

– Да, но он на Купалу меня встретил, ну и …

– Это понятно. Только я того не понимаю, почему вы сразу не догадались, что это падение не спроста? Ведь если знаешь, отчего всё произошло, волхв сразу боль на обидчика перенесёт?

– Так она же нечаянно упала.

– Ага, очнулась –  гипс.

– Что?

– Не обращай внимание. Это же надо, в таком возрасте и такая наивность. Вы, девушки, тоже думаете, что все случайно произошло? – Все красавицы стали переглядываться, появились кривые ухмылки, но так, чтоб Радмила не видела. Слово взяла следующая по старшинству девушка, тоже явная славянка.

– Да тут и думать нечего. Специально ребёнка уронила, как только богов не побоялась. Да Лада[31]  её обязательно накажет.

– Не сомневаюсь. Кстати, как её зовут?

– Казя.

– Переводится как "Гневная"?

– Да. По мне, так очень ей подходит. Я хоть из Полоцка, но дважды в Ладогу с отцом приезжала. С этой Казей на базаре однажды встретилась. Как она там орала, что мой товар плохой, и цену, мол, заоблачную требую, никто её перекричать не мог. И глаза, такие злющие и завистливые, аж мороз по коже.

Нормальная ситуация. Города и городища в этом времени довольно маленькие, если двести человек взрослых живут, считай в мегаполис попал. Так что все друг друга знают.

– Понятно. Теперь расскажи уже о себе.

– Зовут меня Голуба, мне 21 год, жила в Полоцке. Замуж меня не отдавали, хоть и сватались многие.

– Ещё бы, такая красавица. И коса как пшеничный сноп, а глаза как голубые озёра, а уж стройна как березка в лесу!

Это наш гадкий утёнок выступила. Которая все за мной следила. Девочка лет 7-8-ми. Маленькая, худенькая, но жилистая. Сама как юла, вся в движении и носик по ветру, любопытство большими буквами на лице написано. Рыжая, как огонь. Интересно, кто ж такая? А Голуба-то как раскраснелась! Но взяла себя в руки. Девочка ведь совершенно права, такую красоту редко встретишь. Глаза невероятно голубые, с поволокой, брови и ресницы соболиные, как раньше говорили. Светло-русая пепельная коса почти до коленей. Прозрачный румянец, пухлые губы, овал лица как выточили. Носик прямой, ноздри резные, очень миленький. И если бы меня попросили передать суть этой девушки одним словом, то сказала бы Нежность.

– Да не за красотой моей приходили свататься. Мне и 9 лет не исполнилось, как все меня за лучшую вышивальщицу и швею в городе признали. Мои вышивки задорого продавались, а уж с жемчугом и бисером, так с руками отрывали! Все, что сделаю, заморские купцы забирали. В очередь стояли. Ну, отец меня и не отдавал, с меня вся семья кормилась. И сёстры с хорошим приданным замуж вышли, и отец лавку на торгу держал большую. А среднего брата в княжескую дружину взяли, так он лучше всех по воинской справе был.

– Так как же ты здесь оказалась? Я ведь видела, ты в рабынях сидела? –  Снова рыжая малявка вылезла.

– Три лета назад матушка померла. Тут никакого заговора не было, матушку в городе любили. Добрая была очень, и приветливая. На моих глазах это было. Дружинники князя по торговой площади ехали, а тут конь у одного из них споткнулся, ногой в ямку попал, лёд, видать подтаял. Ну и ногу сломал, так всей тушей вместе с дружинником и завалился прямо на матушку. Она даже крикнуть не успела, упала и головой о камень стукнулась, в висок. Сразу насмерть. Отец горевал, конечно. Но летом, на Купалу, он с женщиной одной познакомился. Из Гнездова приехала. Говорила, что овдовела и сюда направилась, чтобы в княжеский терем попасть служить поварихой. Детей, мол, нет, родственников тоже, родные мужа себе всё забрали, а кормиться надо. Красивая была, страсть. У нас то все русые поди, а у неё волосы чернее ночи, смуглая, румянец во все щёки, глаза круглые, большие, не как у хазаров. Батюшка её тут же себе в жёны взял. Свадьбу сыграли, а вот поклонения ни Ладе, ни Триглаву,[32], ни Роду[33]  не было. Батюшка сказал, что волхв занят другими свадьбами, а ему ждать не хочется. Сказал, что волхв обещал призвать на них благословение. Он, мол, волхву подарки для богов отдал. Мне казалось, что делать так нельзя, но уверена не была. Батюшка после смерти матушки как в воду опущенный ходил, а тут ожил. И братьям она очень понравилась.  –  И замолчала, как отрезала.

– Ну? Что, дальше-то? – загалдели девчонки.

– А дальше все непонятно стало. Отца как подменили. Сначала всех братьев разогнал, мол, пялятся на мачеху. Потом не столько в лавке работал, сколько с ней миловался. Ели-пили, ну и остальное. Хозяйством она не занималась, всё на дворовых девок переложила. А как она над ними куражилась! Чуть не каждый день отец ей подарки приносил, а на хозяйство давал всё меньше и меньше. За год она его полностью разорила. Да как бы только разорила! Он в долги большие влез, платить нечем, я не столько вышивала, сколько за скотиной ходила. Денег ещё меньше стало. Рабынь тоже продали, кроме её служанки. Тут-то и подошёл к нему один византийский купец. Мол, продай дочь, все долги с тебя спишут, даже лавка останется и денег немного даст. Вот он меня и продал.

– Родной отец?! – Снова мелкая.

– Не думаю, что он уже оставался моим отцом. Он иногда даже меня не узнавал. Она его чем-то опаивала, наверное. А может, ещё как ворожила. Я не видела, но другое ничего в голову не идет. Аскара всегда была осторож…

– Как ты её назвала?! – Рыженькая опять вылезла. Надо к ней серьёзней присмотреться, уж больно активная.

– Аскара. А что?

– Ас – значит ласка, ласковая. Кара – чёрная. Все вместе означает "Чёрная ласка". У нас такими именами девочек не называют, всю судьбу ей таким именем испачкаешь. "Чёрную метку" в имени дают только рабыням, которых готовят для черных дел. – Оп-па, а девочка-то не проста, но этот разговор пока надо прекратить.

– Да, похоже на то. Голуба, так что с тобой дальше стало? – Девчушка сразу же рот закрыла, губу даже прикусила до крови, от лишнего усердия не проболтаться. Ну-ну. Не только умненькая, но и понимает, когда можно говорить, а когда и помолчать не вредно.

– Отец продал меня купцу, тот меня сразу на лодку и двинулись по Двине к морю. Дня через два нас нагнал мой средний брат, с двумя друзьями, ну, который у князя служил. Боримир предложил за меня деньги, серебряные дирхемы, да только купец посмеялся. Он сказал, что в три раза больше потратился, чтоб меня заполучить и ему не деньги, а руки мои нужны. Брат прокричал, что купец ещё пожалеет, да тот только посмеялся. Ну, потом мы дошли до залива, он передал меня нашему капитану, он по какой-то причине должен был здесь остаться. А капитану велел меня в Константинополе на его двор отвести. Тот обещался и очень перед этим купцом стелился.   Потом мы вышли в море, остальное вы знаете.