Текст книги "На языке любви"

Автор книги: Элен Кэнди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

9

– Ты была великолепна! – Дядюшка Жозе обнял племянницу.

– Хорошо, когда в жизни есть увлечение... – произнес Хьюго и разлил горячий чай с листьями эвкалипта по кружкам.

– Дядюшка Жозе, а Джеймс Грант в который раз на твоей яхте? – Пенелопа присела на стул, стоящий напротив разделочного кухонного стола, и взглянула в иллюминатор, за которым переливалась лунная дорожка.

– Два раза в молодости с отцом, – начал перечислять Жозе, – спустя три года в гордом одиночестве, и в прошлый раз, год назад, с друзьями. А что это тебя так заинтересовало? – Жозе скрестил руки на груди и прищурил правый глаз.

– Да так... просто. Женское любопытство! – Пенелопа хихикнула. – А с Ванессой они давно знакомы?

– Их родители вместе начинали бизнес.

Пенелопа покачала головой и впервые увидела улыбку Хьюго.

– Что смешного? – удивилась она. – Я что-то не то сказала?

– Борись за свое чувство! Вполне возможно, что тебе удастся только один раз в жизни по-настоящему полюбить... – Хьюго повязал платок на голову и, отвернувшись от Жозе и его племянницы, стал нарезать вяленое мясо для закуски.

– Что вы имеете в виду? – спросила Пенелопа, хотя была уверена, что Хьюго ей не ответит. – Хорошо, – Пенелопа встала из-за стола, – пойду, прогуляюсь перед сном. Погода великолепная. За чай спасибо, Хьюго. Но знайте, мне не нравится Джеймс Гранд!

– Заметь, я не упоминал его имени, когда говорил о любви. Ты сама о нем заикнулась... – Хьюго вытер руки о фартук и самодовольно улыбнулся.

– Чушь всё это! – Пенелопа поспешила уйти. – Спокойной ночи!

Погода действительно была чудесной. Над головой простиралось ясное темное небо, похожее на туго натянутое черное покрывало, на которое кто-то просыпал жемчужное ожерелье. Огромная круглобокая луна отражалась в глади спокойного моря.

Пенелопа наклонилась и взглянула на лунную тропу. Ей вдруг захотелось нырнуть в темную воду и проплыть по серебряной дорожке.

Вдруг позади девушки послышались шаги, и она поспешила обернуться.

Джеймс! Что тебе нужно от меня? – подумала Пенелопа и резко отвернулась.

– Любуешься прекрасной ночью? – спросил он ее на английском.

– Да, – ответила она на его языке, скрывая одновременно улыбку и смущение.

– Мне очень понравилось, как ты играла. – Джеймс тоже наклонился на поручни и посмотрел ей в лицо. – Жозе – твой родной дядя?

– Да, – опять наугад ответила девушка и пообещала себе, что больше не скажет ему ни слова. Вдруг он попросит ее о чем-то неприличном, а она не поймет и сдуру опять ответит «да».

– Прости, что Ванесса так себя ведет. Если честно, мне стыдно за свою невесту. Раньше она не была такой. Я не знаю, что с ней происходит. Конечно, я догадывался, что Ванесса ревнивая собственница, но чтобы настолько! – Джеймс посмотрел на лунную дорожку, которой любовалась Пенелопа. – У тебя красивое имя. Что оно значит?

Девушка только улыбнулась и, отвернувшись от моря, спиной оперлась на перила, скрестив ноги.

– Вы знаете испанский? – спросила она его.

– Что? Я тебя не понимаю... – Джеймс улыбнулся.

Если бы он знал мой язык, он обязательно ответил бы мне на испанском, смекнула Пенелопа. А как мне с ним общаться? Он не знает моего родного языка, а я не понимаю по-английски. Да и зачем? Что-то изменилось бы? Стали бы мы ближе? Конечно нет. Наверное, оно и к лучшему, хотя мне так хочется рассказать ему, что он заставляет меня о нем думать каждую минуту. Что я презираю его как богача, но боготворю как мужчину. Что эти два чувства мешают мне, так как ежесекундно ведут борьбу внутри меня.

Пенелопа подняла глаза и посмотрела на Джеймса.

Ах, слова, слова... – Девушка задумалась. Нет ничего лживей слов! А глаза? Глаза говорят только правду, так же как и сердце. Что же говорят твои глаза, Джеймс? Зеленые... как магнитики... хочется смотреть в них и смотреть...

– Ты не говоришь по-английски? – спросил он.

Пенелопа не стала ему отвечать. Она поняла, что настало время идти в каюту, что разговор (хотя эта сценка больше походила на отдельные монологи двух героев, стоящих рядом на сцене), может сыграть с ней злую шутку. Нет, Пенелопа не волновалась, что их может увидеть Ванесса, девушке было все равно. Пенелопа боялась, что с каждым сказанным Джеймсом словом, с каждым случайным прикосновением руки, с каждой встречей взглядов ей будет все труднее забыть этого мужчину. Ведь неделя – это всего семь коротких дней, которые утекут, как сквозь пальцы вода. Зачем добровольно делать себе больно, страдать, менять настоящее на мгновение встречи с мечтой? Это невозможно! Быть Пенелопе с Джеймсом – невозможно... никогда... только лишь в снах.

– О чем ты задумалась? – Джеймс нечаянно коснулся тонких пальчиков Пенелопы, крепко державших металлический поручень. – Прости... – Он быстро убрал руку.

– Наверное, хорошо, что ты не знаешь испанского. Я могу сказать тебе все, что думаю, что чувствую. Но ты не поймешь... хотя выслушаешь... Не рассмеешься мне в лицо и не наговоришь в ответ глупостей... – Пенелопа огляделась по сторонам, чтобы быть уверенной, что они одни.

Не хватало, чтобы Маноло и Санти подслушивали этот разговор!

– Сколько часов назад мы впервые увидели друг друга? – Пенелопа посмотрела в его зеленые глаза, опустила взгляд на бородку и тонкие усики. – Около десяти, ну чуть-чуть побольше... Ты мне сразу понравился. Возможно, я заблуждаюсь, ведь практически тебя не знаю, но ты не такой, как твои друзья. Ты настоящий... Почему-то мне хочется прижаться к тебе... нет... мне ужасно хочется, чтобы ты меня прижал к своей груди. Когда ты смотришь на меня, я чувствую, как все остальные мгновенно пропадают, остаешься только ты один... Я говорю тебе это для того, чтобы потом не жалеть всю жизнь, что не сказала. Знаю, ты ничего не понял. Попробуй прочитать все, в чем я тебе открылась, в моих глазах... – Пенелопа закончила и поняла, что на самом деле не в силах посмотреть на Джеймса, и лукаво и смущенно улыбнувшись, побежала прочь с кормы.

– Ты куда? – крикнул ее Джеймс. – Господи, о чем ты говорила?

– Она рассказывала о своем поселке в Маглеусе, – ответил Жозе, выходя из своей каюты. – Погода хорошая... Решил покурить на корме, а тут встретил вас и решил, что не стоит мешать.

– Да бросьте, Жозе! – Джеймс тоже достал из кармана брюк пачку сигарет и прикурил. – Значит, Пенелопа не говорит на английском?

– Нет, – ответил Жозе.

– А на французском? – поинтересовался Джеймс.

– И на французском не говорит. Только на своем родном испанском.

– Тогда, Жозе, расскажите, о чем поведала мне Пенелопа?

– Она живет со своей семьей в небольшом домике на побережье Коста-Дорада. Теплый соленый ветер разгоняет цветочный аромат по улицам, залетает в каждый дом через распахнутое настежь окно, колышет занавески, впитывает в себя аппетитный запах кордовского мяса или «бандерильоса» и улетает в оливковые рощи, чтобы вдоволь наиграться с серебристо-зелеными листьями деревьев. Маглеус – удивительное место. Я сам там родился и вырос. Иногда в долгом плавании я скучаю по дому. Потому как второго Маглеуса нет на земном шаре...

– Спасибо, Жозе, за рассказ. Я обязательно когда-нибудь побываю в Маглеусе. А теперь я пойду отдыхать в свою каюту. Завтра схожу в Сижане, предстоит подготовить документы для предстоящей сделки... Ну ладно, приятной ночи! – Джеймс пожал руку Жозе и направился к трапу.

Лежа в своей кровати, Пенелопа чувствовала, как яхту подбрасывает на волнах.

Усилился ветер, подумала она и закрыла глаза. Как в колыбели... Не хватает только приятного голоса матери и бутылочки теплого молока. Никогда не забыть ее руки – нежные, горячие, ловкие...

Пенелопа вспомнила колокольчики, висевшие над кроваткой, – сначала над крошкой Сильвией, потом над постелькой Пенелопы, а десять лет назад над Изой. Колокольчики, привязанные цветными ленточками к проволочному каркасу, сделал дед Пако. На базаре он купил пять колокольчиков, отпорол оборки у старых платьев Терезы, за что, правда, очень сильно получил, и привязал ими колокольчики на проволоку. Получилось красиво!

Пенелопа вспомнила, как теплый ветер, врывающийся в комнатку, начинал крутить проволочный каркас, и колокольчики устраивали перезвон, тонкий и звонкий... как голоса ангелов, так говорила Тереза Карденья.

Пенелопа открыла глаза оттого, что в каюте раздаваласьлриглушенная трель.

Что это? Она прислушалась – звуки доносились из соседней каюты.

Чуть позже она услышала мужской голос, который ответил «Алло». Значит, это телефон, догадалась Пенелопа. Но чья соседняя каюта?

Пенелопа приложила ухо к стене. Голос был очень знакомым. Конечно, это каюта Джеймса Гранта!

Пенелопа провела ладонью по стене, обитой бежевой панелью, и закрыла глаза, представляя, что делает ее сосед.

Подойдя к иллюминатору, она увидела, что свет в соседней каюте еще горит, а на темное море ложится тень Джеймса. Вот он расхаживает по комнате, потом наклоняется, видимо ищет что-то в чемодане, вот подходит к иллюминатору. Он так близко... на расстоянии вытянутой руки...

Нельзя... – сказала себе Пенелопа. Нельзя о нем думать! Запрещено! Во благо себе же!

Пенелопа еще долго простояла у иллюминатора. Она смотрела на дрожащую лунную тропу. Она прислушивалась к голосам и шорохам в соседней каюте, но, к счастью или сожалению, ничего больше не услышала.

Сколько прошло времени? Который час? Пенелопе было все равно. Она встала с кушетки и направилась на кухню, выпить перед сном теплого молока.

На палубе было тихо, не играла музыка в кают-компании, там даже свет не горел, пустовала рулевая рубка, также никого не оказалось и на кухне.

Укутавшись в теплую вязаную кофту, Пенелопа открыла холодильник и достала пластиковую бутылку. Налив в небольшой ковш молоко, Пенелопа поставила его на плиту.

– Эх, Маноло! – Пенелопа укоризненно покачала головой. Его черед было дежурить, а он смотался, оставив горы грязной посуды. Все равно сон не приходит, хоть заняться делом...

Засучив рукава, она принялась мыть посуду: тарелки, плоские и глубокие, соусницы, пиалы, бокалы и стаканы, кружки, чайник, а также вилки, ложки и ножи.

Ну, Маноло! Завтра ты получишь! Ой, как получишь! – злилась Пенелопа на парня.

– Почему ты не спишь? – послышался мужской голос.

Пенелопа повернулась, увидела Джеймса и, растерявшись, уронила кружку, отколов у нее ручку.

– Ой! – воскликнула Пенелопа.

– Прости, что напугал. Что-то не спится...

Пенелопа взглянула на Джеймса. Он был в одних шортах... Рельефный торс без единого волоска на груди, на которой висел небольшой круглый медальон, сильные мускулистые руки...

– Молоко! У тебя закипело молоко! – Джеймс показал на плиту.

Пенелопа встрепенулась и сняла ковш с горелки.

– Вместо слегка подогретого получилось кипяченое молоко! – Пенелопа расстроенно покачала головой, поставила ковш на разделочный стол и принялась домывать посуду.

Джеймс подошел к ней так близко, что она могла слышать его отрывистое дыхание. Пенелопа подняла глаза и увидела его губы, сочные, алые... Глаза Джеймса, казалось, пытались запомнить лицо девушки. Он смотрел то на ее губы, то ей в глаза, то на носик с крохотными веснушками.

– Стакан... Я хочу взять стакан... – Джеймс провел своей ладонью по влажной руке Пенелопы и, разжав ей пальцы, взял у нее стакан.

Подойдя к графину, он плеснул в стакан сока и большими глотками выпил его.

В эту секунду яхту подбросило на волне, и Джеймс, пошатнувшись, выпустил графин из рук.

– Я сама все уберу! – Пенелопа бросила вилку в раковину и подбежала к Джеймсу, который принялся собирать осколки графина.

– Черт! – воскликнул он, когда взял очередной осколок стекла.

Пенелопа схватила его ладонь и увидела, как из указательного пальца левой руки выступают капельки крови.

– С детства не переношу вида крови! – признался Джеймс.

– Нужен пластырь! – Пенелопа вскочила и начала искать по кухонным шкафам аптечку. – Разве Хьюго никогда не ранится?

Но аптечки не оказалось.

– Ничего страшного! – Джеймс встал и подошел к раковине.

Смочив палец в струе холодной воды, он посмотрел на ранку.

– Царапинка! – Джеймс усмехнулся, но, увидев выступившую из пореза кровь, почувствовал, как ноги становятся ватными.

– Оближи палец! – Пенелопа схватила его руку и подвела к лицу.

– Я понял, что ты имеешь в виду, но ни за что! – Джеймс принялся отнекиваться.

Тогда Пенелопа поднесла его палец к своим губам. Он замер. Она опустила глаза и дотронулась язычком до ранки.

Потом она взглянула на него и улыбнулась.

– Вот и все! А ты боялся! И пластырь никакой не нужен! – С этими словами она отошла к раковине и продолжила мыть посуду.

Джеймс стоял еще несколько минут. Он просто не знал, что ему делать. Хотелось остаться, но зачем?

– Спокойной ночи, Пенелопа! – Он помахал ей рукой и посмотрел на раненый палец. – Спасибо за медицинскую помощь! – Джеймс улыбнулся и стал подниматься по трапу.

– Спокойной ночи, Джеймс! В следующий раз будь аккуратней!

Наверное, впервые эти двое поняли друг друга, хотя и говорили на разных языках. Нет ничего невозможного!

10

Первым на рассвете проснулся Жозе. Он прикурил трубку и, выдыхая колечки табачного дыма, отправился в рулевую рубку.

– Смена! – крикнул Жозе над ухом спящего Маноло.

Тот встрепенулся и испуганно взглянул на капитана.

– Иди, поспи! – Жозе звонко засмеялся и похлопал парня по плечу. – Я подежурю.

Маноло не стал возражать. Быстро вскочив, он, счастливый и полусонный, побежал в свою каюту.

Жозе проводил его взглядом и прошелся по носу яхты. Всю ночь он не мог сомкнуть глаз из-за дум. Тяжелые, как ему казалось, думы не давали покоя. А размышлял он о Джеймсе и Пенелопе. Увидев, как Джеймс смотрит на его племянницу во время игры, как он ищет с ней встреч, как они ладят друг с другом на кухне... Да-да! Дядюшка Жозе наблюдал и за тем, как Пенелопа и Джеймс подбирали с пола осколки графина и как Джеймс по неосторожности порезал палец. Дядюшка Жозе стоял у иллюминатора и за всем внимательно следил.

Между этими двумя пробежала искра. Есть возможность проверить – превратится ли эта искра в огонь. Оставить их наедине на сутки или двое. Но как это сделать на «Элеоноре»? Есть выход! Нужно, чтобы Пенелопа оказалась вместе с Джеймсом в Сижане. Три дня в чужом городе... С человеком, который тебе не безразличен! Но как это исполнить? А вдруг Ванесса закатит истерику? Солгать ей, что у Пенелопы и Жозе в Сижане родственники? В принципе, ничего сложного нет. Но если рассказать план Пенелопе, она будет рвать и метать. Нет, сделать это надо как бы случайно... Но как? Об этом еще предстоит подумать...

После того, как гости яхты «Элеонора» позавтракали, Жозе спустился на кухню, чтобы поговорить с Пенелопой.

– Кто вчера разбил графин с соком? – поинтересовался дядюшка Жозе.

– Я, – ответила Пенелопа. – Прости меня, пожалуйста.

Почему она не сказала, что графин разбил Джеймс? – спросил себя Жозе. Может, не хочет говорить, что вчера ночью виделась с ним? Ха! Плутовка!

– Пенелопа, когда мы прибудем в Сижан, не выполнишь ли ты мою просьбу?

– Конечно, дядюшка! – Пенелопа поставила натертые до блеска бокалы на разделочный стол. – Что я могу для тебя сделать?

– Нужно сходить на рынок и купить шалфея и грецкого ореха, – ответил Жозе, поглядывая на удивленного Хьюго. – Иди, переоденься. Через двадцать минут будем уже в порту.

Пенелопа кивнула и послушно покинула кухню.

– Рискуешь, Жозе... Смотри, чтобы не вышло беды... – Хьюго натачивал кухонный нож.

– Да я знаю, старина Хьюго, но разве без риска мы добились бы чего-нибудь в жизни?

Джеймс стоял на палубе и смотрел на вырастающий перед ним французский город Сижан.

– Уже собрался? – К нему подошла Ванесса. – Даже меня не попросил тебе помочь! – с укором произнесла она.

Джеймс промолчал и мельком взглянул на небольшой чемодан и портфель с ноутбуком.

– Я буду по тебе скучать! – Ванесса обхватила его талию и заглянула в лицо.

– Я тоже, – равнодушно ответил он.

Признаться, больше всего на свете сейчас он хотел увидеть Пенелопу. Ведь вчерашнее рандеву на кухне не дало ему сомкнуть глаз. Как бы он хотел повернуть время вспять и порезать палец снова, чтобы испанская девушка нежно взяла его руку и поднесла к своим горячим розовым губам. Чтобы увидеть ее лучистый взгляд, полюбоваться немногочисленными веснушками на вздернутом носике, почувствовать легкий аромат фиалок, жасмина и пачули...

– О чем ты думаешь? – Ванесса легонько потрясла его за плечи.

Зачем слова? – подумал Джеймс. Для чего они вообще нужны? Ведь все понятно без слов... Зачем глупые вопросы? Ведь очень редко на вопрос «О чем ты думаешь?» отвечают правду.

– Прости, я думаю о сделке. Вспоминаю, какие документы нужно подготовить...

– Сколько тебя не будет?

– Три дня. Надеюсь, Жозе не даст тебе скучать. За это время побываешь в нескольких французских городках, пройдешься по бутикам, отдохнешь, а тем временем и я вернусь. Вот увидишь – соскучиться не успеешь! – Он взглянул на Жозе, который направлялся к ним, и понял, что через несколько минут сойдет в порту французского городка Сижана.

– Не люблю прощаться! Я пойду, посплю в свою каюту... – Ванесса страстно поцеловала жениха и, качая бедрами, направилась к каютам.

– Удачной сделки, Джеймс! – Жозе поправил капитанскую фуражку и приторно улыбнулся.

– Спасибо, Жозе! До встречи! – Джеймс взял свои вещи и спустился по трапу.

Через пару минут на палубе показалась Пенелопа.

– Я готова, – сказала она.

– Хорошо, девочка моя. – Жозе крепко обнял племянницу.

– Что с тобой? – Пенелопа рассмеялась.

– Ничего, – запнулся Жозе, – рынок возле отеля «Гляско», что в нескольких кварталах от порта. Быстро найдешь! Вот деньги. Купишь два пучка шалфея и фунт грецких орехов.

– Неужели в Сижане продукты дороже в десятки раз? – Пенелопа пересчитала деньги.

– Возможно. Ну все! Иди! – Жозе поцеловал Пенелопу в лоб и еще долго смотрел ей вслед.

Как только она скрылась за невысокими домами, Жозе приказал Санти трогаться.

Пенелопа ловко проскочила через толпу на небольшой площади и увидела вывеску отеля «Гляско».

«Гляско», вроде бы тут написано «Гляско», хорошо, тогда где рынок? – начала рассуждать Пенелопа. Но рынка, к ее удивлению, не было и в помине. Кафе, стоянки для автомобилей, магазины... и больше ничего.

Нужно вернуться и расспросить поподробней! – решила Пенелопа и побежала к порту.

Где же яхта? Пенелопа остановилась и начала искать «Элеонору» глазами. Но у причала стояли только два катера, три лодки с веслами и спортивная яхта с цветными парусами.

Пенелопа почувствовала, как ею овладевает паника.

Дядюшка Жозе! Вы отплыли без меня! Она вдруг вспомнила, как на палубе Жозе крепко ее обнял и поцеловал в лоб. Даже по приезде в Маглеус он редко так приветствовал племянницу. Он специально это сделал! Он захотел от меня избавиться! – Пенелопа присела на корточки. За что?!

Может, он отплыл по ошибке?

Нужно ему позвонить. К счастью, Пенелопа помнила его номер, оставалось только одно – найти телефонный аппарат.

В отеле! Можно позвонить из отеля! – осенило девушку, и она, вновь перебираясь сквозь толпу, побежала к «Гляско».

– У меня забронирован номер, – сказал Джеймс и поставил портфель с ноутбуком на стойку администратора.

– Хорошо, что вы заказали номер заранее. Сейчас сезон и свободных мест нет. – Девушка с пепельными волосами улыбнулась и протянула Джеймсу ключи. – «87» номер, мсье Грант.

– Благодарю. – Джеймс взял ноутбук и, перебросив через плечо ремешок, машинально обернулся на голоса двух женщин.

– Мне нужно срочно позвонить! – слезно просила Пенелопа у девушки в униформе отеля.

– Простите, мадемуазель, но я вас не понимаю... – Та развела руками.

– Телефон! – Пенелопа изобразила руками трубку. – Мне нужно позвонить! Прошу вас! – Пенелопа сделала несколько глубоких вдохов и принялась вновь объяснять свою просьбу жестами.

– Пенелопа? – Джеймс положил на плечо девушки руку.

Увидев знакомого человека, Пенелопа от радости и облегчения бросилась ему на шею.

– Ты здесь... Я не одна... Слава богу! – Но потом, поняв, что ведет себя неприлично, поспешно отстранилась и попыталась объяснить ситуацию. – Дядюшка Жозе отправил меня на рынок, а когда я вернулась, «Элеонора» уже отплыла! – Пенелопа сопровождала свой рассказ жестами.

Она показала Джеймсу деньги, изобразила продавца и покупателя, а в конце рассказа, гротескно ужаснувшись, ткнула пальцем в огромное окно, указывая на отплывающий катер.

–Тебя забыли? Ну и ну! – догадался Джеймс, подошел к администратору и на французском попросил телефон.

Обрадовавшись, Пенелопа быстро написала на листке номер телефона дядюшки Жозе и стала ждать. Но все было тщетно. Телефон не отвечал, потому как яхта «Элеонора» находилась вне зоны действия сети.

– Не получается позвонить... – Джеймс протянул трубку Пенелопе.

Девушка послушала автоматический голос, явно сообщавший, что с дядюшкой связаться невозможно, дала отбой и снова набрала номер телефона дядюшки. И опять монотонный женский голос сказал ей что-то на английском.

– Не стоит больше тратить силы и время. Возможно, телефон заработает только завтра! – Джеймс взял из рук Пенелопы трубку и положил на рычажки.

Пенелопа побледнела. Ей стало невыносимо плохо. Как бы она сейчас хотела оказаться дома... в своей комнате... на любимой мягкой постели... А не в другой стране, в чужом городе и в компании практически незнакомого мужчины... Но в то же время она понимала, что только этот мужчина может ей помочь, именно с ним сейчас она чувствует себя в безопасности ... Кстати, это понял и Джеймс...

Он осторожно взял ее ладонь и повел к администратору.

– Мне нужен еще один номер... – сказал Джеймс.

– Мсье Грант, я же вам уже сказала, что номеров свободных нет и не будет... Туристы, понимаете? – Девушка с пепельными волосами развела руками.

– Что же тогда делать? А в других отелях?

– Вряд ли...

– А если я хорошо заплачу? Поймите, это необходимо, – настаивал Джеймс.

– Увы, мсье Грант. Я ничем не могу вам помочь... Простите. – Девушка натянула улыбку и открыла толстую тетрадь.

Джеймс расстроенно покачал головой и провел руками по русым волосам.

– Что же нам с тобой делать? – спросил он у Пенелопы.

– Я не хочу тебя утруждать. Я сама позабочусь о себе... – Пенелопа потупила глаза и пошла прочь от Джеймса.

– Стой! Ты что это вздумала? Думаешь, я тебя сейчас одну отпущу? Ты даже не знаешь языка! Ты в чужом городе! Если с тобой что-нибудь случится, то во всем буду виноват я! – Джеймс сам не поверил, что смог сказать такое вслух. – Пойдем со мной!

Он снова взял ее за руку и повел к лифту. Зайдя в кабинку, Джеймс нажал на кнопку пятого этажа и посмотрел на растерянную Пенелопу. Ее волосы растрепались и завитками спадали на плечи. Простенькое платье из белого ситца великолепно смотрелось на фоне загорелой кожи и красиво обтягивало ее миниатюрную фигурку. Сильнодействующий коктейль из красоты, женственности и простоты заставлял Джеймса вновь и вновь любоваться девушкой.

Двери лифта открылись, и пара оказалась в просторном холле. К счастью для Джеймса, у лифта никого не было, и он, взяв Пенелопу за руку, решил с ней поговорить... То есть пояснить кое-что жестами.

– Ты не Пенелопа... – начал он, показав рукой на девушку и отрицательно покачав пальцем. – Ты – Ванесса Людвиг!

– Господи, Джеймс, ты бредишь! – Пенелопа закачала головой и ткнула пальцем себе в грудь. – Я – Пенелопа Карденья!

– Нет! – Джеймс взял девушку за плечи. – Ты – Ванесса Людвиг!

– Ты меня пугаешь! – Пенелопа удивленно посмотрела на Джеймса.

– Прошу тебя... хотя, черт подери, ты все равно не понимаешь, о чем я пытаюсь тебе сказать! Я довольно-таки известный человек, и если я появлюсь на людях с другой женщиной, поселюсь с ней в одном номере, а многие знают, что мою невесту зовут Ванесса Людвиг, то моя репутация может пострадать! – Джеймс принялся придумывать новые жесты, чтобы объяснить Пенелопе сущность сложившейся проблемы. – Ты – моя невеста! – Джеймс изобразил фату и обручальные кольца.

– Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж? А не торопишь ли ты события? На данный момент твоя невеста – Ванесса Людвиг! Сначала скажи ей все в лицо, а потом я дам тебе знать, согласна я или нет... – Пенелопа подперла руками бока.

– Неужели ты поняла меня! – Джеймс расплылся в улыбке. – Ну слава богу! Пойдем в номер. У нас много дел!

Гостиничный номер, по меркам Пенелопы, был огромным, потрясающе комфортабельным и уютным. В одной комнате на стене висел плоский телевизор, плазменная панель, напротив, на мягком ковре, приятном для ее босых стоп, расположился пузатый диван с многочисленными подушками. На стенах висели гравюры с изображением сцен морских сражений. По углам стояли кадки с декоративными пальмами...

Оглядевшись вокруг, Пенелопа открыла раздвигающиеся в разные стороны двери и зашла в спальню. В глаза ей сразу бросилась огромная кровать со свисающей с потолка прозрачной тканью, напоминающей шатер.

В углу стояли плетеный столик и пара стульев. Напротив двери, наверное, ведущей в ванную, стоял шкаф с большими зеркалами.

Спальня понравилась Пенелопе, возможно потому, что она напомнила ей собственную комнату, такую же просторную, светлую, уютную...

Пенелопа еще раз взглянула на кровать и решила подойти к балкону. Открыв двери, она вышла на небольшую площадку.

– Как красиво! – не удержалась от восклицания девушка.

Перед ней расстилалось море. Спросите, что тут особенного для испанской девушки, родившейся на побережье? Море – с высоты пятого этажа... Такого она еще не видела! Бескрайнее, безбрежное, с играющими в волнах солнечными лучами, со спортивными яхтами, разрезающими синеву ребристой поверхности. Даже соленый ветер был совершенно другим. Он впитал в себя огромный букет разных запахов – начиная с выхлопных газов, заканчивая тонкими ароматами элитных французских духов.

Пенелопа обернулась и увидела, как за ней наблюдает Джеймс.

– Я спущусь вниз на двадцать минут. Подожди меня здесь, – сказал он, показывая, что место Пенелопы в этом номере.

Пенелопа кивнула и, послушно выйдя с балкона, присела на удобное плетеное кресло.

– Я скоро! – сказал Джеймс и увидел, как выражение лица девушки резко переменилось, став испуганным. Он улыбнулся и подошел к Пенелопе. – Я вернусь. Я тебя не брошу. Я пошел заказывать обед для нас! – Он показал, как держит в руке ложку.

– А! Я поняла! Ты хочешь есть, ну конечно, иди! Я подожду тебя в номере! – Пенелопа озарила его улыбкой и присела обратно в кресло.

В холле было шумно, приехала новая группа туристов. Тем не менее, Джеймс сумел привлечь внимание знакомого портье – мужчины с большим пивным брюшком и тройным подбородком.

– Тони, где у вас поблизости есть магазин женской одежды? – спросил он его.

– Два квартала к югу, мсье Грант, – почтительно ответил он.

Джеймс поблагодарил его и быстро вышел из отеля...

Если кто-нибудь спросил бы Джеймса, что он испытывал, спеша по мощеной камнем дорожке к магазину женской одежды, он бы с легкостью ответил – радость! То ли потому, что его трехдневная командировка будет не такой скучной, как ожидалось; то ли потому, что у него появилась возможность кому-то помочь; то ли еще по какой-то причине – Джеймс еще не разобрался. В любом случае, он был рад видеть Пенелопу в «Гляско». А если бы она не зашла в отель? Или отправилась бы в другой? От этой мысли Джеймс поежился и удивился, что уже второй раз за короткие полчаса сходит с ума от мысли, что с Пенелопой могло случиться что-нибудь плохое.

Увидев над магазином надпись «Бутик Ля Приме», Джеймс отдышался и толкнул дверь.

В довольно большом помещении пахло духами со слабым запахом сирени. По салону магазина, состоящему из трех залов, неторопливо расхаживали дамы. У одной подмышкой торчала болонка в цветастом платье, у другой в руке дымилась сигарета на тонком мундштуке... В таком дорогом магазине посетительниц ни в чем, видимо, не ограничивали...

Все-таки странный народ – женщины! – с ухмылкой подумал Джеймс. Сейчас наверняка будут надо мной издеваться! Хотя сами устраивают истерики, когда мы не можем разобраться, какой плотности нужны колготки или же чем отличаются юбки-фитили от юбок-карандашей. Всего-навсего разрезом! Джеймс вспомнил выражение лица Ванессы, которая втолковывала ему эту ерунду.

– Что для вас, мсье? – спросила длинноногая продавщица.

– Мне нужна пара платьев, – ответил Джеймс и понял, что попал в неловкую ситуацию. – Для моей жены. Она получила солнечные ожоги и поэтому вынуждена была остаться в номере.

– Сожалею, – наигранно посочувствовала продавщица. – Какие именно вас интересуют платья?

– А какие есть?

Вышколенная продавщица не изменилась в лице. Лишь терпеливо поинтересовалась:

– Вечерние или повседневные?

– Те и другие, – быстро ответил Джеймс и огляделся по сторонам.

– Какой размер у вашей жены?

– Э... – Джеймс задумался. – С этим трудно...

– Какой у нее рост? Размер груди?

– Черт! – Джеймс выругался и начал вспоминать миниатюрную фигурку Пенелопы. – На голову ниже меня... И такая же худенькая, как вон та девушка с собакой... А грудь... грудь... – Джеймс закрыл глаза. – Вроде, примерно такая, как у вас... Э... извините...

– Ничего, мсье, я привыкла. Сейчас принесу несколько фасонов. Вы выберете.

Когда Джеймс выбрал пару платьев, продавщицы роем слетелись к нему и начали предлагать и сумочки, и туфли, и сексуальное белье. Джеймс только кивал головой, а довольные продавщицы складывали покупки в пластиковые пакеты, на которых переливалась надпись «Ля Приме».

Спустя пятьдесят минут Джеймс зашел в кабинку лифта и задумался.

Как ей все правильно объяснить? Как сделать так, чтобы ее не обидел столь широкий жест?

Двери лифта с перезвоном открылись, и Джеймс поспешил в свой номер.

В комнатах было тихо. Зайдя в комнату, где стоял телевизор, он поставил пакеты с покупками на диван и еле слышно приоткрыл двери в спальню. В комнате было темно. Плотные шторы полностью заблокировали солнечным лучам доступ в комнату.

Джеймс замер – негромкое дыхание раздавалось со стороны кровати.

Заснула... – подумал он, но тут услышал шорох.

– Джеймс? – с испанским акцентом шепнула она его имя.

– Да, – ответил он ей. – Спи...

– Джеймс! – Он увидел ее силуэт. – Я так рада, что ты вернулся! – Она подбежала и хотела было обнять его за шею, как полтора часа назад в холле, но вовремя спохватилась.

– Иди сюда! – Джеймс взял под локоток заспанную Пенелопу и подвел ее к дивану. – Это тебе! Одежда. Надеюсь, ты поймешь меня правильно!

– Это еда? Ммм... А я проголодалась. Надеюсь, ты скажешь дядюшке Жозе, сколько я задолжала тебе денег за номер. Не люблю быть кому-либо обязанной! – Пенелопа развернула пакет и удивленно взглянула на улыбающегося Джеймса.

– Это не еда! – Пенелопа отрицательно покачала головой. – Это прозрачные трусики! – Девушка почувствовала, как пол уходит из-под ее ног, как в ушах раздается длинный, резкий свист, а в глазах темнеет.