Текст книги "Любовь по соседству"
Автор книги: Элен Бронтэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
3
У себя в спальне Эбигейл осторожно присела на кровать, стараясь не смять дорогое покрывало. Комната была намного больше той, что занимала Эбби в маленьком домике на виа дель Конти, но казалась чужой и неуютной. В гардеробной служанка раскладывала платья и шляпки мисс Тиндалл, сопровождая свое занятие комментариями, нимало не стесняясь хозяйки всех этих вещей.
– Какая странная шляпка! Шелковых лент на розы, наверное, пошло не меньше пятнадцати ярдов, а соломки пожалели! Стоит леди в такой шляпке выйти на солнце, ее лицо тотчас станет похожим на головешку! Ах, ну и кружева на этом платье! Никогда не видела такой тонкой работы! А в этих атласных туфельках далеко не уйдешь, они годятся только для бальной залы!
Эбби уныло вздохнула, казалось, ей не дождаться, когда горничная закончит работу и оставит молодую леди в одиночестве. Как эта шумная, говорливая девушка с большими руками мало походила на Джованну, служанку Тиндаллов!
Безутешная сорокалетняя вдова, Джованна тенью скользила по дому и могла за весь день ни разу не показаться на глаза хозяевам. И это при том, что была римлянкой, а римлянок часто обвиняли в бесцеремонном поведении и нескончаемой болтовне! Джованна была по-матерински добра к Эбигейл и всегда находила для девочки ласковое слово или наставительное замечание, если Эбби того заслуживала.
Больше всего Эбигейл хотелось вытянуться на кровати и закрыть глаза. Тогда она смогла бы представить, что все еще плывет на корабле. Морское путешествие ей понравилось, в отличие от бедной Делии Сноуорд, пролежавшей в своей каюте почти все время плавания.
Вернуться к началу поездки Эбби хотела по нескольким причинам. Прежде всего, тогда она еще не знала, кто ждет ее в конце путешествия, какой окажется семья ее тетушки, и могла представлять своих родственников как угодно.
Старый и добродушный дядюшка Эварт напомнил ей отца, Эбигейл не сомневалась, что они станут друзьями. Тетушка Энн походила на покойную мать Делии, такая же болтливая, большей частью равнодушная к окружающим, но при этом заботливая мать и любительница сплетен. Оставалась еще кузина, и Эбби пока не знала, что о ней думать.
То ли капризно, то ли презрительно оттопыренная губка Белинды могла встревожить Эбби, если бы она склонна была думать, что недовольство кузины относится к ней самой. Но Эбби намеренно не спешила делать выводы, ей хотелось узнать Белинду получше. Кто знает, возможно, у мисс Эварт просто дурной нрав или какие-то огорчения причиняют ей беспокойство...
Эбигейл очень хотелось найти в Белинде настоящую подругу, в свою очередь она готова была стать для мисс Эварт преданной сестрой, как и надеялась тетушка.
И все же Эбби чувствовала, что ее приезд не очень обрадовал Белинду, только не могла понять почему.
Придется постараться, чтобы добиться расположения мисс Эварт. Отец и Джованна всегда говорили, что Эбби сможет понравиться каждому человеку, если только будет хорошо себя вести, и до сих пор у девушки не имелось причин сомневаться в словах двух самых близких ей людей.
Отец... Обида еще не прошла, но всю последнюю неделю Эбби мечтала возвратиться в тот день, когда она прощалась с отцом перед тем, как взойти на корабль. Каким постаревшим и усталым казался викарий Тиндалл в беспощадных лучах южного солнца! А она еще сердилась на него и совсем испортила мгновения, что они могли провести вместе!
И тогда, и теперь Эбби понимала, что отец желал ей только самой лучшей судьбы, и все же не сразу смогла простить ему свой отъезд в Англию. Миссис Эварт и не подозревала, что стремление преподобного Тиндалла передать дочь под опеку тетки обусловлено не только его неопытностью в общении с юными девушками. У него имелась и еще одна причина поскорее удалить Эбби из дома.
Какую жизнь она смогла бы вести, выйдя замуж за бедного итальянца, учителя музыки? Да и что уж там говорить, на самом деле Эбби не была так сильно влюблена в Марио, чтобы ослушаться отца и сбежать с возлюбленным. Скорее, это пылкий итальянец готов был похитить ее из отчего дома, и неизвестно, где бы сейчас могла оказаться Эбигейл Тиндалл!
Марио Фьори обучал синьориту Тиндалл игре на фортепьяно, арфе и флейте, в то время как его старшая сестра занималась с Эбби пением, а еще один брат преподавал девушке историю. «Такая одаренная и честная семья! Жаль, что они так бедны!» – говаривал преподобный Тиндалл, и Эбби вместе с ним сочувствовала своим соседям. Отец трех братьев и четырех сестер тратил на вино и доступных женщин гораздо больше денег, чем мог себе позволить, и однажды его нашли с ножом в спине неподалеку от его излюбленной таверны, а обозленные кредиторы забрали из дома, что смогли унести, несмотря на сопротивление осиротевших детей. Синьора Фьори сотворила настоящее чудо, сумев дать старшим детям образование, способное прокормить их, и со спокойной душой отошла в иной мир. Эбби хорошо помнила, как ее собственная матушка всегда старалась накормить кого-нибудь из маленьких Фьори, часто забегавших во двор Тиндаллов, чтобы поиграть с малышкой Эбби. Двое их братьев и сестра давали уроки, а еще одна сестра, некрасивая Кларинда, вела дом и заботилась о младших детях.
После того как миссис Тиндалл умерла, Джованна на свой лад утешала бедную Эбби, беспрестанно приводя в пример семью Фьори.
– Они лишились отца и матери, но не впадают в уныние, а у тебя есть отец! Негоже сетовать на судьбу, девочка, твоя мать сейчас на небесах и не хочет, чтоб ты напрасно проливала слезы. Ступай, отнеси Кларинде половину пирога, когда ее братья придут после своих занятий, им будет чем пообедать.
До одиннадцати лет Эбигейл обучала мать, а отец говорил с девочкой о том, чего миссис Тиндалл не знала или не считала нужным рассказывать дочери. Но позже Эбби стали приглашать учителей, миссис Тиндалл незадолго до смерти взяла с супруга обещание, что их дочь вырастет настоящей английской леди, образованной и изящной. Конечно же, среди учителей оказались и члены семейства Фьори.
Марио Фьори был старше своей ученицы на четыре года, что, казалось, позволит ему лучше владеть собой, но синьорита Тиндалл выглядела такой хорошенькой и такой печальной – как не влюбиться в нее? Марио не мог вернуть Эбби мать, но подвластная ему музыка утешала ее и говорила вместо него о его любви. Пока Эбби была слишком мала, чтобы ответить на эти чувства, учитель вздыхал и изнывал от томления, но в пятнадцать лет Эбигейл внезапно прозрела и начала замечать, какими ненавидящими взглядами провожают ее молодые соседки, тщетно пытавшиеся привлечь внимание юноши. Эбби всегда видела в членах семьи Фьори своих братьев и сестер, но теперь ей открылась и притягательная внешность Марио, самого красивого из трех братьев, и его музыкальность, и огонь, казалось, всегда горевший в его черных глазах...
Когда в начале зимы старший брат Марио, Фелипе, пришел к викарию Тиндаллу и рассказал о том, что его дядя, состоятельный торговец из Неаполя, не имеющий прямого наследника, согласен передать свое дело Марио, если тот женится на дочери дядюшки, своей кузине, преподобный Тиндалл искренне порадовался за всю семью, ведь внезапно разбогатевший Марио не оставит родных прозябать в нищете. Но как был удивлен викарий, услышав, что благополучию семейства Фьори мешает его маленькая Эбигейл!
Фелипе испытывал неловкость и чувство вины из-за того, что ему пришлось выдать юных влюбленных, но он испытывал справедливые сомнения в том, что «маленькая синьорита», как Фьори называли Эбигейл, сможет сделать его брата по-настоящему счастливым и будет счастлива сама.
Мистер Тиндалл был неприятно поражен тем, как коварно Марио предал его доверие. Парочка прихожанок викария из числа пожилых английских леди неоднократно указывали ему, что молодым мужчинам, да еще и известным своей любвеобильностью итальянцам, не подобает заниматься обучением юной девушки, у которой нет ни матери, ни старшей сестры, ни даже гувернантки. Но преподобный Тиндалл решительно пресекал всякую болтовню на эту тему, убежденный, что семейство Фьори относится к его Эбби по-родственному. И надо же, чтобы эти кумушки оказались правы!
Бедному Фелипе нечего было ответить на эти обвинения, кроме того, что Марио не преступал правил приличий и не нанес никакого ущерба репутации мисс Тиндалл.
Викарий смягчился, отечески пожурил несчастного Марио и постановил прекратить занятия музыкой. Джованна была с юношей гораздо более строга, ее брань слышала вся улица, и Эбби несколько дней стеснялась выходить из дому, опасаясь насмешек соседей.
Но для жителей Вечного города подобные скандалы были обыденностью, и у Эбби даже появились поклонники из числа местных мальчишек, ведь это из-за нее разгорелись такие нешуточные страсти!
Братья и две старшие сестры решительно настаивали на скорейшем отъезде Марио в Неаполь, и преподобный Тиндалл постарался убедить дочь поступить, как должно. Эбби должна понимать, что юношеская влюбленность скоро пройдет, и Марио нельзя пренебрегать предложением дядюшки, ведь это спасение для всей его семьи!
Эбби согласилась встретиться с Марио в своем маленьком садике и объясниться с ним. Марио был очарователен, и ей очень нравилось слушать его нежные признания на итальянском и позволять целовать ее ручки, но девушка была слишком молода, и сердце ее еще не проснулось для любви. Проницательный юноша понял это по тому, как она уговаривала его уехать – влюбленная никогда бы этого не сделала! Уязвленный Марио холодно простился с Эбигейл и через два дня уже отправился в Неаполь к своей невесте.
– Как это несправедливо! Он так талантлив, ему нужно заниматься музыкой, а не торговлей! – сетовала Эбби, и отцу пришлось немало потрудиться на ниве красноречия, чтобы убедить дочь, что музыкой в этой стране занимается едва ли не каждый, и вряд ли она способна прокормить всех итальянцев.
Викарий Тиндалл не стал ругать Эбигейл за то, что она принимала ухаживания Марио, он был уверен, что дочь не совершила ничего предосудительного. И в то же время эта история показала ему, каким опасностям подвергается девушка, лишенная женской опеки. Преподобный Тиндалл уже давно подумывал о том, чтобы отослать Эбби в Англию, но ему было так жаль расставаться с дочерью... Возраст и состояние здоровья подсказывали ему, что это расставание может оказаться вечным.
Но теперь тревога за Эбби взяла верх над другими чувствами, и викарий переборол собственную гордость, чтобы написать сестре своей жены, миссис Эварт. Меньше всего ему хотелось выступать униженным просителем, но как еще он мог позаботиться о будущем дочери? У него не было родственников, способных взять на себя тяготы воспитания юной девушки и приискать ей подходящего жениха, оставалось полагаться на сострадание тетушки Эварт.
К радости викария, миссис Эварт согласилась принять племянницу, и преподобный Тиндалл объявил дочери, что вскоре в ее жизни настанут перемены, долженствующие порадовать ее и занять ее пытливый ум.
Девушка не могла поверить, что отец втайне от нее договорился с неизвестной ей тетушкой, и теперь Эбигейл предстоит покинуть страну, которую она привыкла считать своей родиной, расстаться с друзьями, своим любимым садиком и, наконец, оставить отца одного!
Преподобный Тиндалл, обычно мягкий и терпеливый, на этот раз проявил упрямство, и все мольбы и слезы Эбби остались тщетными, хоть и раздирали его сердце на части. Ей следует уехать и превратиться в английскую барышню, и так тому и быть.
– Это все из-за Марио, ведь так? – Эбби со слезами жаловалась на кухне своей единственной утешительнице, Джованне. – Отец думает, что Марио бросит своего дядю и вернется за мной?
Джованна сочувственно покачала головой, обсыпанной мукой ранней седины. Уж она-то знала, как быстро такие юноши, как Марио Фьори, заменяют в своем сердце одну страсть на другую. Скорее всего, он уже без памяти влюблен в свою невесту и думать забыл о серых глазах бедняжки Эбби.
Вот так и получилось, что мисс Тиндалл пришлось оставить все, к чему она привыкла, и всех, кого она любила. При прощании бедный отец выглядел подавленным, Джованна выражала свое горе, как и подобает, бурными рыданиями и громкими сетованиями, и Эбби не могла удержать слез. Она жалела о бесконечных упреках, которыми осыпала отца с того самого дня, как он сообщил ей о письме тетушки Энн. Даже Джованна говорила, что из доброй, любящей девушки маленькая синьорита вдруг превратилась в капризную и злую девчонку, и Эбби мучал стыд, но еще больше она страдала от необходимости одной уехать в далекую и чужую ей страну. Она умоляла отца оставить свой маленький приход и отправиться вместе с ней, но преподобный Тиндалл отказывался, находя все новые и новые причины, отнюдь не убеждающие его дочь. Он не открыл Эбби двух настоящих причин. Врач не советовал викарию покидать привычные места и подвергать свое и без того некрепкое здоровье опасности. Но не это являлось главным. Викарий был уверен, что миссис Эварт сможет лучше позаботиться о будущем Эбигейл. Что усталый старик без средств и нужных связей может дать молодой девушке? С родственниками Эбби будет лучше, она сможет выйти в свет и познакомиться с молодыми джентльменами, один из которых когда-нибудь станет ее супругом. И забота о слабом здоровье отца не омрачит смуглое личико, если Эбби не увидит, как медленно угасает мистер Тиндалл.
Долгие дни путешествия Эбби проводила в раздумье и беседах со старшей подругой, миссис Сноуорд, и чем больше миль отделяли девушку от отца, тем больше ей казалось, что его решение расстаться с нею было верным и мудрым, а сама она слишком глупа, чтобы постичь эту мудрость. Миссис Сноуорд приложила все усилия, чтобы убедить Эбигейл смотреть в будущее с надеждой и верить, что Англия станет для нее настоящей родиной. Девушка боялась не понравиться незнакомым родственникам, она не знала, хватит ли ей умения вести себя, как подобает, и миссис Сноуорд, и без того чувствующая себя недостаточно хорошо, едва не потеряла терпение, стараясь доказать упрямице, что ее внешность и манеры ничем не хуже тех, что свойственны молодым английским леди.
Тревога не покидала Эбби, но детское стремление ко всему новому и неизвестному взяло верх над нерешительностью, а теплый прием со стороны дядюшки и тетушки Эварт ее ободрил.
«Надо скорее написать отцу. Позже я увижу дом дяди и подробно опишу все, что здесь есть, – думала Эбби в ожидании, пока горничная закончит дела и уйдет. – Он и Джованна будут несколько вечеров перечитывать мое письмо, обсуждать его... Я стану писать отцу каждый день, он не должен чувствовать себя одиноким и забытым».
Служанка, наконец, расположила все вещи мисс Тиндалл наиболее подходящим образом, помогла Эбигейл переодеться в легкое домашнее платье и оставила девушку одну.
Эбби тотчас принялась рассматривать свою комнату. На маленьком столике у окна она обнаружила письменные принадлежности и порадовалась, что ей не придется просить бумаги у дяди или тетки всякий раз, когда захочется что-то написать. Туалетный столик казался несколько громоздким по сравнению с размерами комнаты, вероятнее всего, раньше он стоял в спальне миссис Эварт, но Эбби никогда не рассматривала свое отражение в таком большом зеркале и некоторое время с неудовольствием изучала черты своего лица.
– Как жаль, что я не такая высокая, как моя кузина, – с сожалением отметила Эбби. – Я все еще похожа на ребенка, а Белинда – настоящая взрослая барышня. Может быть, я еще немного подрасту?
Тщеславие всегда было одним из наиболее осуждаемых викарием Тиндаллом пороков, и Эбби, вспомнив об этом, немедленно отошла от зеркала и вернулась к созерцанию своей спальни.
Насмотревшись вдоволь в окно, выходящее на небольшой садик, за оградой которого виднелся точно такой же сад соседей, Эбби устроилась в кресле у незажженного камина и очень скоро задремала, не в силах противиться усталости.
4
Белинда разбудила кузину через час с четвертью. Миссис Эварт хотела, чтобы девочки познакомились поближе, а присутствие дяди и тетки могло смутить гостью.
Мисс Эварт бесцеремонно вошла в спальню Эбигейл и несколько мгновений с любопытством рассматривала спящую девушку. Очевидно, Эбби снился грустный сон – ее брови озабоченно хмурились, уголки губ скорбно опустились, и мисс Тиндалл сразу стала казаться старше своих шестнадцати с половиной лет. Белинде очень хотелось пробраться в гардеробную гостьи и посмотреть ее шляпки, от горничной Бел уже слышала о необычных туалетах кузины и не могла поверить, что дочь бедного викария может иметь модные, красивые вещицы. Но Белинда так и не решилась на этот дерзкий поступок – Эбби могла проснуться и застать кузину копающейся в своих туалетах, и Бел пришлось бы придумывать объяснения своей непозволительной дерзости. Вместо этого Белинда решила разбудить Эбби и потребовать, чтобы та сама показала ей все свои шляпки, ленты и кружева.
Бел уселась в кресло напротив спящей и громко кашлянула. Эбби вздрогнула, маленькая подушечка, которую она подложила под щеку, упала на пол, девушка открыла глаза и растерянно поморгала. После сна она не сразу поняла, где находится. Комната не качалась и не напоминала надоевшую ей каюту или номер в придорожной гостинице, и Эбигейл вспомнила, что путешествие закончилось.
Она чуть повернула голову и только теперь заметила кузину. От неожиданности Эбби ойкнула, и Белинда решила, что пора начать беседу.
– Я не хотела тебя напугать, – снисходительно произнесла она. – Но и дожидаться, пока ты проснешься, слишком скучно.
– Я сама не знаю, как уснула, – отчего-то Эбби робела перед этой уверенной в себе, светской девушкой, хотя Бел была моложе миссис Сноуорд, а ее Эбигейл вовсе не стеснялась.
– Это потому, что ты долго находилась в пути, – пожала плечами Белинда. – Я тоже иногда засыпаю прямо в кресле, если перед тем ездила на прогулку или по магазинам. Хайди говорила, что у тебя есть очень красивые шляпки и кружева, я бы хотела на них посмотреть.
– Хайди? Кто это? – Эбби, казалось, не заметила, как требовательно говорит с ней кузина.
– Наша горничная. Так ты покажешь мне свои туалеты?
Эбби поняла, что ее кузина не отличается долготерпением, и послушно направилась в гардеробную. Белинда последовала за ней, и Эбби пришлось сдержать недовольный возглас, когда она увидела, как именно горничная устроила ее вещи. «Вечером я все переделаю, – подумала Эбигейл. – Наверное, Хайди все сделала правильно, так, как заведено в доме тетушки, но я ничего не смогу здесь разыскать».
Эбби достала шляпные коробки и принялась показывать кузине свои шляпки. Их было всего три: соломенная с голубыми незабудками, темно-красная для холодной погоды и синяя, подарок миссис Сноуорд. Синий был любимым цветом Эбби, и среди ее немногочисленных платьев также преобладал синий цвет. Старинные кружева Эбби унаследовала от матери, а та получила их в приданое. Белинда, глядя на изящные изделия английских кружевниц, на мгновение пожалела, что ее собственная мать не была единственной дочерью в семье, иначе вся эта роскошь досталась бы ей, а со временем перешла к Белинде.
Ей оставалось утешаться тем, что у Эбби оказалось не так уж много туалетов и уж совсем не было теплых вещей. Легкие накидки годились только для мягкой римской зимы и совсем не подходили для ветреной английской погоды. На будущую зиму тетушке Энн придется озаботиться тем, чтобы одеть племянницу, как подобает. Пока же Эбби вполне могла выходить в свет в том, что у нее было.
Этот вывод Белинда озвучила без всякого стеснения, и Эбби ответила робкой улыбкой. Кажется, кузина, как могла, проявляла к ней доброжелательность, и мисс Тиндалл полагалось выразить благодарность. Она попросила Белинду показать ей дом, и Бел охотно согласилась. Таким образом она сразу укажет кузине на свои любимые комнаты и диваны, мягко намекнув, что Эбби лучше не претендовать на некоторые места, и одновременно исполнит желание матери быть ласковой с гостьей.
Эбби доводилось бывать в домах состоятельных прихожан викария Тиндалла, дед той же миссис Сноуорд занимал целый дворец, но очарование английского особняка произвело на девушку неизгладимое впечатление. Римская знать окружала себя вычурной роскошью, здесь же властвовала элегантная респектабельность. И она пришлась по душе Эбигейл, тем более что ее тетя, как и ее мать, обладала хорошим вкусом в том, что касалось убранства комнат и платьев.
Когда обе юные леди закончили осмотр и явились в комнату миссис Эварт, Белинда выглядела довольной. Она испытывала удовольствие от того, что кузина, кажется, начала понимать, как ей повезло, что ее пригласили в такой дом. А значит, благодарность Эбби не заставит себя ждать.
– Вижу, вы уже стали подругами, – одобрительно сказала миссис Эварт. – Как по-твоему, Эбби, ты привыкнешь жить с нами и не станешь скучать по своему прежнему дому?
Эбигейл понимала, что от нее ожидают определенного ответа, но тетя внезапно показалась ей черствой. Как можно не тосковать по месту, где родилась и выросла, где была счастлива? Там остался дорогой отец и друзья, а здесь... Эбби еще совсем не понимает, какая жизнь предстоит ей в Англии.
– Боюсь, я буду очень, очень скучать! – лучше всегда говорить правду, так учил ее отец, даже если правда кого-то огорчит, солгать можно, только если от этой лжи зависит жизнь или что-то столь же важное. – Но я постараюсь меньше грустить и радоваться всем тем чудесным вещам, что будут происходить со мной здесь.
В шестнадцать лет никак нельзя поверить, что впереди уже не будет никаких радостей, и Эбби не собиралась впадать в уныние, особенно после нотаций миссис Сноуорд.
– Уверена, так оно и будет, – снисходительно ответила миссис Эварт. Она-то не сомневалась, что новые платья, балы и развлечения очень скоро избавят племянницу от сожалений о покинутом отце. Викарий Тиндалл, без сомнения, достойный человек, но ему давно следовало подумать о том, чтобы отдать дочь в какой-нибудь пансион, еще немного, и она превратилась бы в настоящую дикарку!
– Ступайте одеваться к столу, мои дорогие, – прибавила тетушка Энн. – Мне прислала записку мисс Перри и напросилась на обед. Конечно, она хочет познакомиться с тобой, Эбби.
Эбигейл не знала никакой мисс Перри, а потому не проявила особого волнения. Когда девушки возвращались в свои комнаты, Белинда пояснила кузине, что мисс Перри обожает устраивать протекции молодым леди, если только находит их заслуживающими ее заботы. Если же какая-нибудь глупышка осмелилась быть непочтительной с этой дамой или проявляла излишнюю смелость в суждениях, бедняжке не стоило и мечтать выйти замуж за одного из знакомых мисс Перри, уж та постарается так расписать недостатки невесты, что любой жених тотчас сбежит куда-нибудь в колонии.
– Так, значит, мне надо соглашаться со всем, что она скажет? – переспросила Эбби с легкой тревогой, опять припомнив наставления отца относительно бесполезной лжи.
– Именно так я и делаю, – согласилась Белинда, невольно признавая, что ее кузина вовсе не так глупа, как на это можно было надеяться.
* * *
Мисс Перри, полная, величественная дама в бордовом шуршащем платье, способна была вызвать страх у молоденьких девушек. Она пристально уставилась на Эбби и не отрывала взгляда несколько долгих мгновений. И только потом обернулась к миссис Эварт, с не меньшей, чем сама Эбигейл, тревогой ожидавшей вердикта.
– Что ж, это и есть ваша племянница, дорогая моя? Сколько ей лет, вероятно, она года на два моложе Белинды?
Эбби и в самом деле выглядела совсем юной в скромном светло-сером платьице с тонкой полоской из синего атласа вдоль каждой оборки. Белинда в пышном розовом туалете казалась старше кузины, и ехидная мисс Перри не могла не отметить этого.
– Они почти ровесницы, мисс Перри, Эбби моложе лишь на несколько месяцев, – миссис Эварт привыкла к тому, что ее подруги всегда изыскивали возможность уколоть друг друга, и только улыбнулась мисс Перри – если старуха не нашла, что еще сказать дурного о мисс Тиндалл, значит, она одобряет внешний вид девушки.
– Надо же, – притворно удивилась мисс Перри. – Ну что же, идемте к столу, довольно болтовни.
Мистер Эварт предложил гостье руку, следом чинно направились миссис Эварт и обе девушки.
Любопытство мисс Перри не исчерпалось осмотром Эбигейл, в ожидании перемены блюд она принялась расспрашивать бедняжку.
– Итак, мисс Тиндалл, ваш батюшка-священник решил услать вас из Рима. Замечу, он поступил совершенно верно, нравы жителей Вечного города известны своей распущенностью. Вероятно, он решил расстаться с вами из-за того, что вы завели интрижку с каким-нибудь сладкоречивым черноглазым красавцем, в чьи намерения не входило на вас жениться?
Эбби густо покраснела, всерьез напуганная проницательностью мисс Перри, а Белинда поглядела на кузину с новым интересом. Ни ей самой, ни ее матери и в голову не пришло, что у мистера Тиндалла имелись какие-то особые причины расстаться с дочерью, кроме тех, о которых он писал миссис Эварт.
Предупрежденная Белиндой о том, насколько может быть опасна мисс Перри для репутации девушки, Эбби собралась с силами, чтобы отринуть всякие обвинения в свой адрес.
– Вовсе нет, мадам! Матушка всегда старалась привить мне правильные взгляды на отношения с джентльменами, а отец следил, чтобы у меня не было неподобающих знакомств. Но, конечно, он не мог запретить кому-либо смотреть на меня...
Последняя фраза содержала легкий намек на то, что у преподобного Тиндалла и впрямь могли возникнуть некие подозрения, но Эбби о том ничего не известно. Эта полуправда оказалась весьма действенной – мисс Перри понимающе кивнула, она-то не сомневалась, что викарий посчитал дальнейшее пребывание в Риме опасным для своей дочери, но не стал сообщать ей об этом. А Белинда решила позже подробно расспросить кузину о ее римских знакомых.
Обед прошел весьма благополучно для Эбби, и миссис Эварт успокоила свою тревогу относительно того, как ее племянницу встретят у Гладстонов. Мисс Перри тоже будет на приеме и без стеснения выскажет свое мнение, а остальные дамы посмотрят на мисс Тиндалл ее глазами.
Вечером уставшая Эбигейл мечтала только о том, как бы поскорее лечь в постель, но Белинда явилась в комнату кузины, чтобы донимать ее расспросами, сразу после того, как Хайди помогла мисс Тиндалл переодеться ко сну.
– Итак, скажи мне, мисс Перри ведь не ошиблась, когда предположила, что в Риме у тебя был какой-то поклонник? Кто он? Хорош собой? Ты очень в него влюблена?
– О господи! Вовсе нет! – воскликнула Эбби.
Она надеялась, что к этой теме ей не придется больше возвращаться. Эбби не хотелось рассказывать кузине о Марио, она не чувствовала в Белинде искренней теплоты и не была готова открыть свое сердце, тем более что и сама еще не знала, что скрыто в его глубинах. Но становилось очевидно, что Белинда не перестанет проявлять настойчивость, пока не услышит какое-нибудь признание.
Бел подтвердила эти подозрения, заметив:
– Ты покраснела, когда мисс Перри спросила тебя, я видела! Значит, она догадалась верно. Почему ты не хочешь поделиться со мной, мы ведь сестры? Отец застал тебя с твоим поклонником? Он тебя целовал?
– Да нет же, все было совсем не так! – Эбби едва не плакала. Ей не хотелось, чтобы кузина сама сочинила историю ее романа, но что сказать, чтобы Бел поверила?
– А как? – с жадным любопытством тут же спросила Белинда. – Ты помолвлена?
– Мне только шестнадцать лет, – сердито напомнила Эбби, даже она со своим мягким характером начала сердиться на бесцеремонность кузины. – Как я могу быть помолвлена?
– Итальянцы славятся своей любвеобильностью, – усмехнулась Белинда. – И многие выходят замуж в шестнадцать лет.
Эбби вздохнула и смирилась.
– Со мной занимался музыкой наш сосед, синьор Фьори... – медленно начала она.
Белинда никогда не отличалась терпением и усидчивостью, за исключением игры на фортепьяно, а потому принялась торопить замешкавшуюся кузину.
– Он, верно, очень красив и талантлив? Говори же, Эбби, я сгораю от любопытства.
Эбигейл с сожалением вспомнила о рассудительной, неизменно добродушной Делии и продолжила:
– Да, он молод и хорош, а его голос... Жаль, что синьор Фьори слишком беден, чтобы стать настоящим певцом, наверное, он смог бы исполнить любую арию.
– И ты влюбилась в него? А он в тебя?
Эбби медленно покачала головой.
– Марио нравился мне, как и его братья и сестры, я знаю их всех с самого детства. Но любовь... Нет, пожалуй, я не влюблена в него. Он же, кажется, был увлечен мной, но потом ему пришлось уехать, чтобы жениться на своей кузине. Больше я его не видала, а вскоре отец предложил мне поехать в Англию.
– И это все? – разочарование отразилось на круглом личике Белинды, она-то уже настраивалась на шекспировские страсти. – Ты совсем по нему не тоскуешь? И не хотела сбежать с ним и тайно обвенчаться?
– Нет, пожалуй, – Эбби, несмотря на все беседы с миссис Сноуорд, так и не смогла понять, хотела бы она стать женой Марио или же нет. – Я скучаю только по отцу и по Джованне, нашей служанке. И по нашей старой церкви, когда-то в ней был склад для хранения зерна, но когда послом стал дедушка моей подруги Делии, он уговорил прежнего хозяина уступить ветхое строение под нашу англиканскую церковь... Это было еще до моего рождения...
Белинда почувствовала, что Эбби готова далеко заплыть на волнах своих воспоминаний, но ее саму интересовал лишь синьор Фьори, а не какая-то там старая церковь или сарай, или чем там она являлась прежде.
– И что же этот твой учитель? Он не приехал проститься с тобой?
– К тому времени, как я собралась в путешествие, Марио уже несколько месяцев жил в Неаполе и занимался делами своего дяди, богатого торговца. Но все остальные члены семьи Фьори очень тепло прощались со мной, а девочки даже плакали...
– Фи, как скучно! – вынесла вердикт Белинда. – Я-то уж думала, он покончил с собой от горя, или ты порывалась броситься в море по пути в Англию, но подруга тебя удержала...
– Мне больше нечего рассказать, – сдержанно ответила Эбби. Ей даже стало немного обидно, что ее история, такая романтическая в ее мыслях, при выходе на свет оказалась бледной, словно вылинявшей от долгого лежания в тайнике ее сердца. Но, с другой стороны, Белинда прекратила свои расспросы и даже снизошла до того, чтобы пожелать кузине доброй ночи.
Наконец-то, наконец-то Эбби осталась одна! Едва за Белиндой закрылась дверь, девушка с наслаждением растянулась на мягкой перине. Подушки были обшиты дорогим, пусть местами и подштопанным, кружевом, предусмотрительно положенная Хайди в постель грелка превратила кровать в теплое и уютное гнездышко, что оказалось нелишним теперь, когда камины уже не топили ввиду наступления весны, и Эбигейл вознесла благодарственную молитву Господу за то, что ее не отвергла ее новая семья. Чтобы помолиться, надо было бы встать с постели, но у девушки не осталось на это сил. Завтра она все сделает, как полагается...
