Текст книги "Ритмы ночи"

Автор книги: Элда Мингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава пятая

Мэг, Лаура и Хитер обедали на заднем крыльце, за одним из столов, здесь обычно собирались гости Лауры на воскресный чай. Покончив с куриным салатом, зелеными бобами из огорода и домашним лимонадом, девушки сидели молча, любуясь бликами предвечернего солнца на поверхности озера.

– Пожалуй, приму я этот приз. – Мэг отпила лимонаду из высокого стакана и откинулась на спинку плетеного стула. – Но с собой в Лос-Анджелес не повезу, может, задержусь еще на некоторое время, ну, скажем, на неделю. У меня будет время пообедать с Сьюзи и все ей объяснить.

– Другими словами, смешать нас с грязью, – отреагировала Лаура, отодвигая тарелку с салатом, и перевела взгляд на Хитер. Та срезала в саду розы, составляя букет.

– Ни в чем я тебя не обвиняю: – Мэг хотелось успокоить подругу. – Это получилось… само собой. Неплохо мы тогда подурачились?

Лаура через силу улыбнулась, но тут же опять опечалилась.

– Я тобой просто восхищаюсь, Мэг!

– Почему бы это?

– Потому что ты принимаешь жизнь такой, какая она есть. – Лаура играла упавшим лепестком розы – букет стоял на столе. – Ты провела ночь у Дэниела. Даже если у вас ничего не было, ты можешь ему доверять.

Мэг знала, что и через четыре года после развода у Лауры проблемы с мужчинами – она видеть никого не хочет. Развод ее ужасен: все в Блу-Спрюс знали, что Джек убежал с барменшей. А Лаура так любила его!

– Мы с Дэниелом давно дружим.

– А вы с ним не задавались вопросом, что случится, если вы пересечете эту черту? Что будет, если переспите?

– Задавались, – признала она.

Нет, она еще ни с кем не готова говорить на эту тему. Думает постоянно, с того момента, как он оставил ее у мотеля. Как пройдет сегодняшняя ночь, после встречи одноклассников в Кантри-клубе? Она-то знает, чего ждет. Если б и он знал…

– Тебя слишком долго здесь не было, Мэг! – вздохнула Лаура. – Ты, по-моему, не представляешь себе, что ты значишь для этого города. Особенно для женщин. Многих из нас больше привлекает такая судьба, как у тебя, чем обычное замужество здесь, в Блу-Спрюс. Многие хотят быть свободными – вот как ты. Но я… я не такая.

– Всему свое время. Подожди, великий целитель, твое еще придет, – обнадежила ее Мэг.

– Мое время прошло уже – два года. И до сих пор не могу вырваться из этого болота.

– А я верю, что у тебя все сложится дальше удачно. – Мэг прикрыла глаза ладонью, высматривая Хитер. – А как Хитер?

– Встречается с одним парнем. Познакомилась восемь месяцев назад. Он приезжает из Денвера по выходным.

– Хороший парень?

– Очень хороший.

Мэг, перегнувшись через стол, взяла ее за руку. Она понимала подругу: та многого добилась в жизни, но настоящая ее мечта – найти хорошего мужика и создать семью – остается неисполненной.

– Лаура, в мире есть мужчина, который подходит тебе идеально. Он создан специально для тебя. Когда будешь готова его принять – он обязательно появится!

Лаура улыбнулась.

– Твоей маме надо было назвать тебя Солнышко.

– Солнышко Прескотт… Хмм… Забавно смотрелось бы на обложке книги.

И они обе озорно рассмеялись.

Вернувшись в мотель и открыв дверь, Мэг почувствовала чудесный аромат роз – какой букет! Восторженная радость затопила все ее существо – это от него, от Дэниела! Бросив спортивную сумку на огромную кровать, она поспешила посмотреть, что на карточке, видневшейся среди веток зелени. Единственное слово – «Дэниел». И не его почерком. Больше ничего, ни слова…

В школе Дэниел был очень немногословен, это она хорошо помнит. Сидел всегда тихо, учился хорошо. Сразу после уроков уезжал домой. Единственное место, где он не замыкался в себе, – это дома, на ранчо. Дэниел очень походил на отца: Боб тоже был такой – неразговорчив, хотя и мог сказать правильные, веские слова, когда нужно. Мэг дважды приходилось полагаться на него, когда ее отношения с матерью становились невыносимыми. Их долгие разговоры, происходившие в амбаре, где Боб работал, помогли ей понять свою мать и выбрать верное направление в жизни. Теперь она с радостью узнавала эту немногословную силу и в Дэниеле.

Тут только Мэг заметила маленькую маргаритку, спрятавшуюся между прекрасными темно-красными бутонами. Как хорошо! Дэниел помнит, что она больше всего любит полевые цветы! Букет, который он собрал для нее в то лето, она поместила в вазу на подоконнике в своей комнате, окно выходило на Мейн-стрит. Букет стоял долго, пока совсем не засох. Мать (она всегда находила повод порыться в ее комнате) однажды наткнулась на него и выбросила. Мэг, однако, успела до этого засушить два цветка – они и сейчас хранятся у нее, в одной из многочисленных тетрадей для записей.

Она никогда не разговаривала с матерью о Дэниеле, интуитивно чувствуя, что та враждебно отнесется к этой дружбе, да и вообще не одобрит знакомства с Уиллетами. «Это просто никуда не годится!» – возмущенно заявляла она всякий раз, услышав, что дочь общается с этим семейством. Мэг в таких случаях не реагировала: продолжала молча есть, читать, делать домашние задания, в общем, заниматься своим делом.

В последние два года перед окончанием школы она просто игнорировала ее требования, предпочитая уходить из дома. Нашла в городе работу на неполный день – не столько для денег, сколько чтобы скрыться куда-то после школы. Старалась не сердить, не раздражать ее, давно поняв: хоть они и родные по крови, но, в сущности, такие разные, будто не с одной планеты, – особенно когда речь идет о том, что считать важным в жизни.

После окончания школы Мэг сняла в банке деньги, накопленные по крохам за несколько лет, – пятьсот долларов за опубликованный конкурсный рассказ да кое-что за два года работы в аптеке, – и уехала.

Она никогда не оборачивалась назад. Не взяла ни цента у матери, хотя заставляла себя звонить ей раз в две недели, в воскресенье. Разговор всегда продолжался ровно десять минут независимо от того, было ли у Мэг желание говорить, а у Антонии слушать. Самые длинные минуты в ее жизни.

Только однажды ей захотелось услышать слово одобрения от матери, когда вышел ее роман. В тот день, получив авторские экземпляры, она вложила один в толстый пакет и отправила по почте Антонии Прескотт, в ее современную, шикарную квартиру в Манхэттене.

В следующее воскресенье в соответствии со сложившимся расписанием позвонила матери, но о своей книге – интересная или скучная – не услышала ни слова. Не знала даже, удосужилась ли та прочесть. Возможно, полюбопытствовала рассмотреть обложку, фотографию на титуле, с собакой (язык наружу, морда счастливая), и, конечно же, раскритиковала. А-а, выбросить надо это все из головы! Ничего эти воспоминания не дадут, кроме депрессии.

Мэг подошла к широкому, почти во всю стену, окну и подняла штору – заходящее солнце осветило комнату. Она перенесла букет на столик у окна, и чудесные розы, маленькая маргаритка в центре будто ожили, заиграли мириадами оттенков. Вот так лучше – хватит о прошлом! Нужно обдумать кое-что поважнее, сегодняшний вечер с Дэниелом. Им предстоит столько сказать друг другу!

Ровно в шесть, немного нервничая, полный ожидания, Дэниел постучал в дверь. Она сразу открыла, он вошел, увидел цветы на столике у окна, перевел взгляд на Мэг и обомлел. Она обворожительна: маленькое черное платье, короткое, подчеркивает стройную фигуру, выделяет высокую грудь; бриллианты сверкают в ушах… Дэниел и слова не смог вымолвить – так она его ослепила.

Зато Мэг удалось заранее очнуться от пут прошлого и вернуться к действительности.

– О, какой ты сегодня красивый!

Хорошо хоть машину успел помыть! – пронеслось у него в голове. Не дело, конечно, везти Мэг на встречу с одноклассниками в пикапе, надо было взять напрокат красивый автомобиль. Переодеться ему, правда, тоже удалось: этот темно-серый костюм он надевал очень редко; классический стиль всегда в моде.

– Спасибо, Мэг, а ты… ты просто замечательно выглядишь! – Во рту пересохло, язык не поворачивается.

– Спасибо, Дэниел.

«Замечательно»… Какое-то корявое слово он нашел. Да она блистает, как яркая звезда! И что-то в ней сегодня новое; он даже не понимает что.

– Твои волосы… как-то по-другому.

– Нравится?

– Да-а, очень!

Она придвинулась к нему близко и прошептала в самое ухо:

– Не робей, Дэниел! Мы с тобой в порядке!

Горьковатый аромат духов окутал его, почти одурманил, напомнив запах ее тела.

– Мне надо кое-что прояснить сегодня, вот я и решила одеться попроще.

И лицо у нее сегодня какое-то другое: совсем мало косметики, светлая губная помада. Она такая… незащищенная, ожидающая…

– Ты опасаешься чего-то сегодня, Синеглазка?

Она колебалась – сказать «да» или «нет»?

– Нет, ничего! К тебе это, во всяком случае, не имеет отношения. – И, улыбнувшись, Мэг взяла его под руку. – Спасибо за цветы в петлицу. Откуда ты знаешь, что я люблю орхидеи?

О чем это она? Дэниел благоразумно пропустил ее слова мимо ушей. Мэг подошла к маленькому холодильнику в углу и вынула белую коробку: три маленькие белые орхидеи, украшенные атласными пурпурно-белыми листочками – цвет команды высшей школы Блу-Спрюс. Бетти – вот хитрюга! Она явно вознамерилась подогреть их роман. Что ж, он ей очень благодарен. Только вот никак не удается приколоть цветы к пиджаку. Пришлось Мэг помочь ему. Она так чудесно улыбнулась при этом, что ему показалось озарила всю комнату.

– Спасибо, Дэниел! Ты такой предусмотрительный. И такой романтичный!

Они вышли, и Дэниел закрыл дверь, мысленно вознося благодарность Бетти за то, что их сегодняшний вечер вдвоем начался так удачно.

Кантри-клуб Хандлмана по случаю праздника был украшен на славу: вдоль всего фронтона со стороны дороги красовались пурпурно-белые шары и яркий лозунг: «Добро пожаловать, выпускники!»

Когда они оказались внутри, Мэг сразу же оттащили от Дэниела – фотограф собирал группу, чтобы сделать общую фотографию класса. Он уже отщелкал несколько кадров, но вынужден был фотографировать снова и снова: кто-то закрыл глаза, кто-то посмотрел в другую сторону и, кроме того, подходили все новые ребята. То и дело раздавались взрывы смеха.

– Последний раз! – крикнул Уилбур Гранаки, городской фотограф.

– Поставьте Мэг в середину! – закричал кто-то из группы.

Дэниел видел, что Мэг заколебалась на секунду, но из группы кричали все настойчивее, и она уселась, наконец впереди всех, прямо на траву.

– Широкая улыбка! – крикнул Уилбур.

«Дзз… дзз…» – пропищал фотоаппарат. Сделав несколько кадров, Уилбур махнул рукой: расходитесь, мол.

– Прошу! Прошу! – приглашала Сьюзи, красная и потная от возбуждения.

Все повалили внутрь, смеясь и подзадоривая друг друга. Дэниел с трудом отыскал Мэг: она разговаривала с одноклассницей, дочь которой собиралась посвятить себя писательской или журналистской карьере. Мэг давала женщине толковые, дельные советы, особенно убеждала: пусть девушка обязательно учится работать на компьютере – без этого не обойтись. Потом она достала из своей маленькой черной вечерней сумочки визитную карточку и протянула собеседнице. Дэниел понял: ее домашний телефон в Лос-Анджелесе.

– Если у Минди возникнут какие-то вопросы, пусть позвонит мне. Лучше вечером.

Разнообразие блюд и закусок поражало воображение. Баранина на косточках, окорока, буженина, копчености всех видов, колбасы, разная рыба, картофель с чесночным соусом. Для вегетарианцев были приготовлены все мыслимые овощи в нашинкованном виде, огромное количество салатов и несколько горячих овощных закусок. Хлеба три сорта. Открытый бар с напитками: алкогольными, пивом, кока-колой, лимонадами. Отдельный, десертный стол ломился от огромных произведений кондитерского искусства: целых шесть тортов, из них три шоколадных. В середине красовался круглый слоеный торт, с целым письмом – поздравлением выпускникам на поверхности: коричневым по белому крему.

Да, Сьюзи и Кевин превзошли себя, думал Дэниел. Он стоял рядом с Мэг, незаметно держа ее за руку, и разглядывал удивительные торты. Мэг в это время разговаривала с юношей из обслуживающего персонала (они в ряд стояли за стойкой), объясняя ему, что ей хочется отведать, и успевая при этом расспрашивать о разных подробностях местной жизни. Мэг всегда предпочитает разговаривать. Дэниел отметил про себя, что она любит общаться и в беседе проявляет неподдельный интерес к собеседнику. Он едва удержался от смеха, когда, вместо того чтобы предложить на выбор одно из двух – грибной соус «бургунди» или соус с хреном, – официант сказал:

– Попробуйте и то и другое, прошу вас!

– Спасибо, Эдуарде – И Мэг, с тарелкой в руках, повернулась к Дэниелу.

Эдуардо сразу сообразил – эти двое вместе – и предложил Дэниелу тот же вариант; Дэниел не возражал. Вместе с Мэг, держа тарелки в руках, они осмотрели зал – море белых столиков вокруг танцевальной площадки – в поисках свободного места.

– Сюда! – услышал он и, обернувшись на голос, увидел: Сьюзи машет им рукой, указывая на два места рядом с собой.

– Пойдем? – спросил он Мэг.

И они согласно кивнули Сьюзи. Вскоре к ним присоединилась Хитер и ее знакомый из Чикаго, Доналд; потом еще одна пара – близкие друзья Сьюзи и Кевина.

– Как я рада, что вы сели за этот столик! – весело щебетала Сьюзи, слегка касаясь руки Мэг. – Жду не дождусь, когда ты расскажешь мне о своей жизни в Лос-Анджелесе!

– Да пусть Мэг поест сначала! – умерил ее пыл практичный, рассудительный муж.

– Конечно, конечно! Но все равно не отпущу, пока не расскажет!

Дэниел чувствовал – Мэг почему-то напряглась и напряжение нарастает. Незаметно, под столом, он взял ее руку и пожал – Мэг посмотрела на него глазами, полными благодарности. Как видно, этот простой жест очень важен для нее, он ее успокоил. Он немного подержал ее руку в своей, и Мэг вернулась к еде.

Дэниел больше слушал, почти не принимая участия в беседе. В конце концов, он выпускник школы, а не класса, он окончил школу двумя годами раньше. Все в городке знают о нем все: что он получил в наследство от отца ранчо, работает на нем, кое-чего добился за эти годы.

Звезда за этим столом Мэг, и ему хотелось, чтобы она сияла. Он не спеша ел бараньи ребрышки и смотрел на нее: она почему-то нервничает, наэлектризована, сидит как на иголках. Впрочем, это, скорее, черта характера. Глаза ее блестят, она все время улыбается, но он-то видит, что ее не покидает чувство тревоги. У него на ранчо, с ним, она совсем другая – милая, спокойная.

То с одного, то с другого конца стола сыпались вопросы; многие подходили из дальних углов, только чтобы сказать Мэг, как интересна и сильна ее книга. Она, Мэг, настоящая знаменитость, единственный талант, вышедший из Блу-Спрюс. Все в маленьком городке гордятся ею – это ясно.

– И все-таки, что тебе показалось самым впечатляющим в Лос-Анджелесе, – спросил Кевин, уже сидя за кофе с тортом, землетрясение или смог?

– Не слушай его, Мэг! – вклинилась Сьюзи, пренебрежительно махнув рукой в сторону мужа. – Он считает, что везде побывал и все знает, а на самом деле всего-то раз летал на компьютерную конференцию в Анахайм.

– Да, да… С тех пор жена не может мне простить, что я не взял ее с собой, все в Диснейленде хотела побывать.

– Что касается землетрясения, я лично почувствовала только один удар, да и то не сильный. Смог приходит и уходит, зимой его почти нет… Мне, вообще-то, надо подумать.

– Отстаньте от нее! – вступилась Хитер. – Дайте человеку поесть!

Дэниел положил руку на спинку ее стула. Он все еще чувствовал в ней какое-то сильное внутреннее напряжение и не понимал, в чем причина. Все однокашники – ребята из ее класса и из параллельных – просто обожают ее, сомнений нет. Она уехала из города искать приключений, завоевывать мир и победила. Как и он, все считают: написать даже один роман, издать его – это куда больше, чем каждый из сидящих здесь сделал за свою жизнь.

– Хорошо! – Мэг подчистила и кусок шоколадного торта, и кусочек белого слоеного. – Пожалуй, самое, на мой взгляд, интересное в Лос-Анджелесе, когда город не спит, а не спит он никогда. В первые годы моим любимым занятием было походить по книжным магазинам – в любое время суток, – поговорить с кем-то за чашечкой кофе. Море информации! Море возможностей! Любые формы обучения – чему угодно. Актерское мастерство, журналистика, писательское дело, музыка – все что хотите. Все ремесла, какие только есть на свете! Всегда есть чем заняться, чему учиться…

Дэниел вспомнил тот день, когда гнал машину в Денвер, в книжный магазин, и нашел там ее книгу. Каким чужим он чувствовал себя в этом книжном магазине, с маленьким кафе в уголке! Он сидел за крошечным столиком, пил кофе и ел миндальное пирожное, и хотел только одного – поскорее попасть в свою конюшню, к своим арабским лошадям! Он чужой в мире Мэг – это он твердо знает. Но сейчас, слушая ее рассказ о Лос-Анджелесе, Дэниел опять стал прикидывать: а может быть, и он прижился бы, если бы уехал, предположим, вместе с ней завоевывать эту планету? Но одна мысль, вовсе невыносимая, пришла ему в голову: Мэг, не исключено, будет стесняться его компании, чувствовать себя с ним неуютно…

Усилием воли Дэниел заставил себя прислушаться к разговору, отвлечься от всех своих предположений. За столом оживленно беседовали, смеялись, задавали вопросы, узнавали друг друга, вспоминали. Подходили от других столиков и надолго задерживались рядом с Мэг – она стала центром всеобщего внимания. Кажется, вечер встречи выпускников превращается в вечер встречи с Мэг Прескотт…

Заиграл небольшой оркестр, и толпа вокруг их столика стала рассеиваться. Солист всех поприветствовал и объявил: сегодня они исполнят песни в стиле «ретро» – пусть собравшиеся ощутят прошлое, то время, когда учились в старших классах. Барабанщик задал ритм, и музыканты начали «Yesterday» – медленную, всеми любимую песню «Битлз». Дэниел сжал руку Мэг.

– Потанцуем?

– С удовольствием, дорогой.

Он повел ее в центр, на танцевальную площадку. А ведь они никогда не танцевали, ни разу. Несколько пар присоединились к ним. Обнять бы ее покрепче, прижать к себе… Но он старался держаться к ней не очень близко. А еще лучше – взять на руки, унести в пикап и отвезти к себе на ранчо. Но нельзя, надо вести себя скромно, стоять в сторонке: сегодня ее вечер, она его заслужила.

– Все в порядке, Мэг?

– Сейчас да, ничего.

Он сократил расстояние между ними, положил руку ей на плечо, а потом они уже танцевали, почти обнявшись. Если судить по взглядам, которые на них бросали, телефонные линии сегодня раскалятся докрасна. Но ему было все равно – так хорошо быть рядом с Мэг! Постепенно напряжение, которое он чувствовал весь вечер, стало отпускать ее.

– Когда ты хочешь уехать? – спросила она. Сердце его заколотилось.

– Как скажешь, Мэг.

– Тогда еще немного и поедем.

Они танцевали еще три танца подряд, потом вернулись к своему столику: там, с озабоченным лицом, сидела одна Хитер.

– Лаура не пришла! – прошептала она Мэг, когда Дэниел усадил ее.

– Почему не знаешь?

– Я ее искала, спросила Сьюзи. Говорит не видела: ни когда фотографировались, ни позже. И вообще ее никто не видел.

– Только этого не хватало! – вздохнула Мэг, переглянувшись с Дэниелом. – Надо ее найти!

Он заметил, что она не на шутку встревожена.

– Ты сначала свой приз получи, а то Сьюзи кондрашка хватит! – предупредила страшным шепотом Хитер и, увидев своего друга Донадда, – он подходил к столику, – откинулась на спинку стула и состроила мечтательно-грустную гримаску.

– Ты ей звонила? – еле слышно спросила Мэг.

– Не берет трубку.

Мэг, повернувшись к Дэниелу, взяла его за руку.

– Что ты думаешь делать? – спросил он.

– Беспокоюсь я за нее. В последнее время она в ужасной депрессии.

– Может быть, попросить Сьюзи повременить с вручением награды?

– Может быть. Но дело в том… она не знает, что я в курсе насчет приза. Я была у Лауры, когда она ей позвонила. И Мэг вкратце рассказала Дэниелу, что ребята приготовили для нее приз и Сьюзи специально ездила в Денвер, чтобы выбрать что-то необычное.

– Посиди здесь секунду. – Он незаметно для других пожал ей руку. – Думаю, мы найдем выход. – Встал из-за стола, окинул взглядом зал, отыскал Сьюзи, разговаривавшую с кем-то у десертного стола, и направился в ее сторону.

– Сьюзи, у Мэг небольшая проблема. Нам нужно сейчас же съездить, навестить подругу. Но мы обязательно вернемся.

У Сьюзи даже рот округлился от замешательства.

– Это что-нибудь серьезное?

– Пока неизвестно… Да нет, не думаю. Просто надо съездить побыстрее.

– Но вы обязательно вернетесь?

– Конечно, часа через полтора.

Сьюзи принялась что-то подсчитывать в уме.

– Хорошо. Но если придется задержаться, обязательно позвоните.

– Ладно.

Он вернулся к их столику и шепнул Мэг на ухо:

– Пошли!

– Но, Дэниел…

– Я обо всем уже договорился.

– Спасибо, Дэниел. – Она встала.

И он, обняв ее за талию, повлек к выходу.

– Вы не насовсем уезжаете? – кто-то вцепился Дэниелу в локоть.

По длинным ногтям и предельно короткой юбке он узнал Минни Ольсен.

– Не уезжайте!

– Да мы ненадолго. – Дэниел осторожно высвободился из цепких рук маникюрши.

Впервые за этот вечер он понял, какой груз возложен на Мэг, от нее требуют невозможного. По иронии судьбы она как бы воплотила все их мечты, стала символом выпуска – добилась того, чего не смог добиться ни один из них.

В плотных рядах автомобилей на автостоянке они нашли свой пикап, и Дэниел, не теряя ни секунды, стал выруливать на шоссе. Озабоченное выражение на лице Мэг заставило его прибавить скорость.

– Может быть, я еще чем-нибудь смогу помочь, Мэг?

– Не оставляй меня одну, Дэниел! Пожалуйста, не оставляй меня одну!

Он молча поцеловал ей руку.