Текст книги "Когда я без тебя… (сборник)"

Автор книги: Эльчин Сафарли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

5
Галина

Таксим, центральный район Стамбула. 15:03. Один из престижных отелей. Она уверенной походкой направляется в зал уютного ресторанчика «Mario». Мне на мгновение кажется, что я оказался в Париже 60-х годов. Ко мне приближалась вылитая Анук Эме. Короткие темно-каштановые волосы взбиты по-французски небрежно, нежная кожа с бледным отливом, темно-шоколадные глаза с чувственным драматизмом. Удачная смена имиджа. Одета как всегда элегантно, достаточно сдержанно. Пальто из каракульчи нараспашку, черные лакированные перчатки, сливовое платье, темно-синяя сумка с тиснением крокодиловой кожи. Замшевые туфли с красной подошвой. Игра «Угадай марку» не актуальна. Роскошь узнаваема…

Опоздала на три минуты. Сбросила пальто на руки услужливому швейцару, подошла к столу. Чарующе улыбнулась, поздоровалась, протянув руку. Деликатно извинилась. «Обычно прихожу вовремя. Просто сегодня день суматошно начался. Мои двойняшки пошли в первый класс…» При всей внешней закрытости она оказывается общительным человеком. Уже больше семи лет в Стамбуле. Замужем за преуспевающим адвокатом Эролом Ишлером, живет в роскошном коттеджном поселке в пригороде – Сабандже.

Стамбульская буржуазия не покупает недвижимость в центральных районах Константинополя. Жить в центре загазованного города для состоятельной прослойки не только признак дурного вкуса, но и элементарно опасно. По уровню преступности Стамбул переплюнул даже такую признанную «резиденцию» криминального мира, как Нью-Йорк. «Честно говоря, я не из пугливых. Ну скажите, чем испугаешь провинциалку, выросшую на окраине Калининграда? Вы, турки, вообще в этом плане жутко изнеженные. Эрол не разрешает мне передвигаться по Стамбулу без шофера и телохранителя в одном лице. Особо не противлюсь. Мужчина должен волноваться за женщину. Да-да, именно волноваться, а не подозревать»…

…Галина, 31 год. Некогда обычная русская девушка из окраины России, а ныне светская львица одного из богатейших мегаполисов мира. Ее имя на фоне фамилии мужа почти еженедельно мелькает в «Хурриете» – самой престижной газете Турции. Пресса называет Галину Ишлер «второй принцессой Дианой». Ее благотворительный фонд спонсирует крупные проекты в сфере культуры. С недавних пор я занимаюсь организацией всех общественных мероприятий семьи Ишлер…

«Народ, как видите, любит нашу семью. Неудивительно, ведь Эрол тратит огромные деньги на благотворительность. Я сначала была против этого. Потом он объяснил, что благотворительность – хорошая реклама. Вот в следующем году муж выдвигается в депутаты. Думаете, не наберет голоса? Еще как наберет… Да и мне нужно чем-то заниматься. К тому же популярность быстро засасывает. Вот завтра снимаюсь для турецкого „Elle“. Номинировали на „Женщину года“… Послезавтра лечу в Измир, там подруга открывает лечебницу для детей, больных лейкемией. Оттуда прямо в Анкару, где состоится показ новой коллекции Фаика Сёнмеза…» Закуривает, нервно затягиваясь. «Можно с тобой на „ты“? О'кей… В последнее время мне так часто хочется выговориться… Устала от игры. Игры, у которой одно-единственное правило – деньги… Если мыслить корыстнее, популярность завтра мне понадобится. Вдруг Эрол меня бросит или умрет. У меня за спиной должна быть… маленькая история. Любую историю можно обыграть в свою пользу. Я привыкла к роскоши. Я приучила детей к роскоши. И боюсь, что завтра дольче вита может закончиться. У всех богатых женщин, выросших в бедности, один страшный сон – пустая кредитная карточка»…

Галина заказывает органический чай из аниса, кориандра, петрушки. Говорит, что обожает ежевичные пирожные, но выбирает не их, а салат из сухофруктов. Берет вторую сигарету. «Единственное, что себе позволяю, – сигареты. В остальном – строгая система питания. Я должна быть в форме. Всегда, везде. Какое бы настроение у меня ни было. Должна оставаться победительницей». У нее свой режим красоты. Фитнес, три литра минеральной воды ежедневно, пилинг, мезотерапия, сауна, здоровое питание. «В Турцию в поисках счастья приезжают сотни красивых русских девочек. То есть конкуренция большая. Поэтому мне нельзя терять форму. Хотя порой хочется послать все к черту и чисто по-русски напиться…»

Периодически посматривает на часы: в пять у нее занятие по верховой езде. У семьи Ишлер своя конюшня. «Я верю только детям и лошадям. Полчаса, проведенные в седле, – лучшее лекарство от депрессии. Пару лет назад у меня на родине была модна песенка с такими словами: „Наверно, в следующей жизни, когда я стану кошкой…“ Так вот, я бы хотела стать лошадью. У лошадей жизнь проще… Знаешь, почему женщины стареют быстрее мужчин? Мы всю жизнь боремся за счастье. За внутреннее счастье. Чисто женское, которое очень дорого достается. Я изначально не верю в малобюджетное счастье…»

Ее борьба за счастье началась десять лет назад, когда она собрала одну сумку вещей и уехала покорять Турцию. Работала официанткой в Анталии, где научилась разговорному турецкому. Спустя два года перебралась в более дорогой курортный город – Бодрум. Устроилась в магазин продавщицей. Там и познакомилась с разведенным Эролом. Улыбка, флирт, утро вместе. Он влюбился в нее, она влюбилась в его статус. «Знаешь, чего мне хочется? Банальной любви. Вот влюбиться по уши, целоваться в парках, слушать признания. И влюбиться хочется в… настоящего русского мужика. Да-да, именно русского. Надоели слащавые турки, пардон за прямоту… Эта моя единственная мечта, которой не суждено сбыться. Я реалистка…»

«Значит, женское счастье – в любви?» – спрашиваю у Галины. «…Для любой умной женщины любовь важна не меньше, чем деньги. Хотя… может быть…» Зазвонил ее мобильный…

Прощается так же сдержанно, как и здоровалась. Будто между нами не было откровенного разговора. Из обычной русской женщины превращается в известную персону Турции. Этого требует статус. Этого требует история, которую, как она сказала, всегда можно обыграть в свою пользу…

6
Светлана

Ортакёй, один из живописных районов европейской части Стамбула. Отреставрированные старые особняки, окруженные могучими платанами. Прелестная пристань, где отдыхают прогулочные катера. Мечеть Меджидие, куда когда-то на весельных лодках приплывали падишахи для совершения намаза. На часах 16:32. Жду ее в самом центре площади Искеле, расположившейся прямо у Босфора. Рыбные ресторанчики Ортакёя пока пустуют – еще не вечер. Опаздывает на полчаса – договорились встретиться в четыре. Звоню ей. «Я бегу, бегу…»

Через пять минут замечаю приближающуюся ко мне полную женщину с упитанным пекинесом на поводке. Да-да, это она! Невероятно милые черты лица: бездонные голубые глаза с кукольными ресницами, пухлые губы бантиком в вишневой помаде, тонкие изломанные брови. Короткие русые волосы, детский взгляд с неподдельной искренностью. Говорит на русском с акцентом – слишком долго живет в Турции. «Русские, проживающие в Стамбуле, почти не общаются между собой. Никаких встреч, конференций, концертов. Каждый в своей конуре. Растерялись в 23-миллионном городе контрастов…»

Она говорит красноречиво – видно, соскучилась по общению на родном языке. Прогуливаемся по площади, временами останавливаемся. Дожидаемся Джамбо – пекинес что-то увлеченно вынюхивает в траве. «Вы извините за опоздание – водила Джамбо к ветеринару. Потом ехали сюда, застряли в пробке. Стамбул, как и Москва, – одна сплошная пробка…» Признается, что скучает «по городу, который до сих пор не верит слезам». Возможность вернуться на родину есть. Сама не хочет. «Зачем бередить старые раны? Тем более в Москве меня никто не ждет. Родни нет, я в детском доме выросла. С подругами потеряла связь. И не хочу ее восстанавливать. Уже не та, какой была. Да и сердце шалит – возраст дает о себе знать… Сама себе удивляюсь порой: с годами научилась быть счастливой в одиночестве. Представляете, мы, женщины, и на такое способны».

Располагаемся в маленькой чайхане на террасе с чудным видом на пролив. «Обожаю Босфор. Когда мне грустно, прихожу к нему. Когда я счастлива, первым долгом делюсь с ним своим счастьем. После смерти Орхана у меня остались две радости в жизни – Джамбо и Босфор…» Вспоминает о покойном муже со слезами на глазах. Отпивает из чайного бардака[33]33
  Тюльпанообразный стакан – один из символов Турции.


[Закрыть]. «Я не могла иметь детей. А Орхан мечтал о сыне. Из-за меня отказался от мечты… Жаль только, что поздно нашли друг друга… Судьбу не перепишешь…»

…Светлана, 58 лет. Мой педагог по русскому языку, с которой сдружился с первого дня частных занятий. Часто встречаемся вне уроков, общаемся, а заодно и шлифуем мое произношение. Она переехала в Стамбул в начале 90-х. Во времена смуты, инфляций, разочарований. «Я просто взяла и уехала. Мне тогда казалось, что в Москве не смогу построить то будущее, о котором с детства мечтала. Да и многих в то время тянуло на перемены. Безжалостно разрывали с настоящим. Меняли места, ракурсы, пытались иначе, по-своему, снять свое настоящее, чтобы проявить его в будущем. У многих не получилось, а некоторым повезло. Мне тогда повезло первый раз в жизни. Я нашла счастье на Востоке…» Прошу ее дать формулировку женскому счастью. «Все просто. Это любовь».

Светлана берет Джамбо на колени, гладит его светло-коричневую шерсть. Пес тянется к сахару на столе. «Тебе нельзя. Потом глазки будут слезиться». Достает из оранжевой матерчатой сумки пакет с собачьими печеньями в форме косточки: «На, лопай… Он их не очень любит. Чувствует подставу, обжора. Ведь в этих печеньях виноградный сок вместо сахара…»

Просит официанта повторить заказ, отпускает Джамбо на землю. «Понимаете, для женщин любовь особенно важна. Без нее увядаем. И врут те женщины, которые говорят, что карьера для них превыше всего. Да, женщина должна непременно реализовать себя. Неважно где, на работе или в семье. Я вот никогда не была карьеристкой, хотя училась на отлично, закончила педагогический и несколько лет проработала в школе-интернате. Но для меня счастье было в другом. В настоящей семье. Чтобы любимый муж, дети, воскресные завтраки за большим столом. Свежая выпечка, домашнее варенье и собака с умными глазами… Может, это вам покажется чрезмерно сентиментальным. Но я мечтала именно об этом. Всегда мечтаем о том, чего лишены в детстве…»

Она замолкает, словно улетает туда, где яркие цвета иллюзий прошлого еще не поблекли. Тем временем тучи над Босфором темнеют, вот-вот хлынет дождь. «Иногда мечты сбываются, но немного в иной форме. У меня именно так произошло. Моей семьей стали муж, собака и Стамбул. Детей я не смогла родить. Хотела удочерить сразу двоих – Орхан не согласился. Не пошла против воли мужа. Ни о чем не жалею. Я любила, была любима. Как минимум ради этого стоило прожить жизнь… Он умер, но наша любовь жива. Ею я дышала вчера, дышу сегодня и обязательно буду дышать завтра. У настоящей любви нет прошедшего времени».

…Проливной дождь срывается с неба. Быстро расплачиваемся, бежим в сторону трассы. Успели промокнуть. Джамбо спрятал мордочку в манто Светланы. Добегаем до обочины дороги, наконец-то оказались у своих машин. Прощаемся. В спешке пожимает мне руку, целует в щеку. Что-то еще говорит, перекрикивая шум дождя, я сразу не улавливаю. «…Любовь и есть самое настоящее счастье. И для мужчин, и для женщин…»

7
Слава

…Притягивает чудеса магнитом сердца. Верит в них с детства. «Чудеса надо уметь разглядеть в повседневности…» Не верит в существование непреодолимых препятствий. Не верит в способность жизни опустить человека на дно отчаяния. «Если сильно захотеть, можно удержаться на плаву… Правильно говорят: когда палец указывает на небо, дурак смотрит на палец». Слушаешь и веришь. Веришь, обзывая себя идиотом за то, что сомневался в шансе на спасение…

Ее счастье в маленьких радостях. Обожает печь блинчики на водной глади Босфора, запускать ладошку в мешок с чечевицей, собирать сахарные песчинки со стола, придумывать незнакомцам яркие судьбы, сбегать в обеденный перерыв в киношку. А еще любит медленно подливать молоко в чай и наблюдать, как белое облако рассеивается в темно-коричневой жидкости. Ну чем не русская Амели! Впрочем, схожестей в них не так много. В отличие от Пулен, обходит стороной фотоавтоматы, не отправляет садовых гномов в путешествие и пока не отыскала друга-художника со «стеклянными костями». С чудесной француженкой их объединяет одно – твердая вера в счастье.

«…Когда дождь смывает солнце, а с неба хмурятся тучи, не впадаю в депрессию. Назло капризу природы раскрываю свой зонтик малинового цвета. Расцвечиваю серость. Закидываю в рот клубничный леденец, кутаюсь в желтый шарф и бегу в сторону метро, где быстро согреваюсь. За чтением новой главы „Шоколада на крутом кипятке“ незаметно добираюсь до своей каморки, которую снимаю на окраине Стамбула. Там нет персидского ковра под ногами и роскошной ванной с джакузи. Зато найдутся пушистый плед, теплые тапочки-зверюшки и кружка чая с шоколадным печеньем. Для счастья нужна малость…»

…Слава, 23 года. Миниатюрная девушка с ореховыми глазами. Чуть оттопыренные уши, горящий взгляд с желанием спасти мир. Милая официантка из ресторанчика «Don't panic» на побережье Босфора. Носит платья в цветочных принтах и тяжелые ботинки. Темные волосы, стрижка «боб» с короткой челкой. Густо подводит глаза. Забывает включать по утрам мобильный. В наушниках ее плеера часто поет Джони Митчелл…

Живет в Стамбуле второй год. Уехала из родного Питера, повинуясь порыву. Бросила учебу на журналиста в СПбГУ, оставила родителям записку, купила билет и улетела туда, где в воздух вплетены лучи солнца. «Никакого протеста, возмущения, побега. Я просто проснулась утром и сказала себе, что пора приумножить счастье. Давно мечтала о Стамбуле. Вот и решилась. Отпустила обстоятельства, начала все заново. Стала старше на жизнь…»

Не стыдится работы официантки. «Наоборот, интересно. Столько чудаков встречаю. Ко многим из них привыкла. Вот заходит к нам второй год подряд строго по пятницам старушка с кукольно-розовыми волосами и ленивым йоркширом в соломенной сумке. Заказывает одно и то же: кусочек вишневого пирога с маком, персиковое мороженое, холодную газировку с двумя дольками лайма. В ожидании заказа старушка берет салфетку, черкает на ней что-то, складывает, после чего кладет обратно в салфетницу. Когда она уходит, читаю ее очередное „письмо“. Содержание не меняется. Как думаете, что в них написано? „Солнце вернулось вовремя. Значит, и ты вернешься скоро“. Интересно, кого бедняжка ждет?..»

Познакомились со Славой в «Don't panic». Проходя мимо столиков, услышала, как Миру-мир беседует на русском по мобильному. Подошла под предлогом сменить пепельницу, посоветовала попробовать профитроли с апельсиновым желе, разговорилась с нами. Сдружились. Теперь гуляем, отдыхаем вместе. Слава учит нас гадать на зубочистках, варить баклажановое варенье, лепить магнитки из пластилина, слушать «в правильном ракурсе» Себастьяна Теллье и верить в победу любви.

«Моя карамельная интуиция уверяет, что вас никто не разлучит. Ваши чувства – как корочка глазури крем-брюле, которую невозможно сломать ложкой… Светусвет, запомни, русские женщины необыкновенно отважные. Мы не привыкли получать любовь даром, мы привыкли за нее бороться. Причем до победного конца. Так что поддержи Мирку в бою…»

Смеюсь, уплетая ананасовое мороженое. Весеннее солнце милостиво согревает город, переливаясь в пышно-зеленых кронах деревьев. «О'кей, с нами разобрались… Ты лучше скажи, когда наступит твое время любви?» Слизывает мороженое с уголков рта. «Ну, я всегда люблю. За меня не волнуйтесь, идет работа в данном направлении. Скоро будут результаты… Жаль, что тестеры полагаются к косметике, а не к новым поклонникам». Слава заказывает еще одну порцию лакомства. На этот раз фисташкового. На Востоке утверждают, что тяга к фисташкам – первый признак надвигающейся любви…

8
Лада

…Боится услышать песню ветра. В нем звуки прошлых проступков, материнской тревоги, расколотого единства. Стоит задуть ветру, как она затыкает уши берушами. Не хочет слышать того, от чего ушла не по собственной воле. Скучает по сыну, большеглазому малышу с обезоруживающе чистым взглядом, который, хочется верить, никогда не помутнеет от жизни… Ветер отзывается в ее сознании задорным детским смехом. Вместе с белоснежной нежностью будоражит в сердце тоску. В такие мгновения ей хочется уничтожить себя. Обматерить, избить, искалечить. «Какая ты мать, если оставила ребенка на пожилую женщину, а сама смылась черт знает куда?!.»

Разум начинает объясняться перед совестью. «…Уехала в Стамбул не от хорошей жизни. Должна заработать денег, чтобы поставить сына на ноги». Находится не в том положении, чтобы отказываться от работы. Пусть грязной, но, главное, хорошо оплачиваемой…

Она не выбирала себе судьбу. Никогда ни на кого не надеялась, кроме себя. Особенно на представителей сильного пола. «Конечно, не все мужики козлы, но большинство точно. Принцев расхватали еще в сказках, остальные либо спились, либо переженились… Мне с юности не везло на кавалеров. Попадались конченые идиоты или жуткие уроды. Да и я особо не обольщалась на свой счет. Внешностью Боженька не наградил. Носатая выдра с выдающимися бедрами и кривыми ногами. Одним словом, ничего особенного!.. Всего один раз улыбнулась удача – подцепила красавца Леху на дне рождения подруги, от него и забеременела. Сначала хотела на аборт пойти. А потом подумала: если рожу ребенка, хоть что-нибудь правильное сделаю в жизни… Вот так Ванюша появился на свет. Сейчас понимаю, что этот карапуз моя самая большая удача».

По уик-эндам наведывается в детские магазины. Пополняет количество подарков для сына, которые «скоро, совсем скоро довезу ему». Кубики-мякиши с рожицами Шрека, радиоуправляемый пиратский парусник, машинки из серии Street Racer, мини-конструкторы Lego Creator, наборы цветных карандашей, раскрасок и пазлов. «Так успокаиваюсь. Мне кажется, будто этими покупками искупаю свои материнские грехи. Знаю, что обманываю себя. Но ложь порою спасает…»

Двадцатого числа каждого месяца спешит в ближайшее отделение банка. Пересылает через Western Union часть зарплаты в Калининград. Матери-пенсионерке и пятилетнему сынишке. «Верите, я научилась молиться. А что еще делать, когда оставляешь дитя больной женщине на другом конце света? Впрочем, я хоть спокойна, что за сыном присматривает не чужой человек. Все-таки бабушка… Звоню к ним часто. Ванюша поднимает трубку и первым делом спрашивает: „Мам, ты когда приедешь? Мне в сентябре в школу. Все на первый звонок пойдут с мамами…“ А я реву на этом конце провода и причитаю: „Скоро, сынок, скоро…“ Возненавидела слово „скоро“»…

…Лада, 36 лет. Живет этажом ниже, в однокомнатной квартире с сиреневыми стенами. Ухаживает за парализованной старушкой, украинкой из Донецка. Дочь Оксаны Захаровны, вышедшая замуж за турка и ныне руководящая сетью стамбульских ресторанов, привезла Ладу с собой из Калининграда. Специально для того, чтобы та ухаживала за слегшей матерью.

«…Сучка, с жиру бесится. Совсем не интересуется родительницей. Снимает для нас однушку, раз в месяц посылает с шофером деньги, продукты, лекарства, и всё. Ни разу не позвонила, не зашла. Уже третий год мудохаюсь с Оксаной Захаровной. Бедняжка мучается, по дочери скучает, но просит не звонить ей, мол, Леночка деньги зарабатывает, вся в делах, не беспокой попусту… Когда Лена нанимала меня в сиделки, строго-настрого запретила звонить ей. „Зарплату будешь получать без опозданий… Единственное условие: не смей тревожить меня. Если что случится, обращайся через шофера“. Вот так и живем. Оксана Захаровна скучает по единственной дочери, а я по единственному сыну…»

Временами Лада забегает к нам. Поболтать, покурить, обсудить российские новости. «Я здесь почти ни с кем не общаюсь. Вы моя отдушина…» У Лады тонкие губы с бледно-розовым отливом, короткая стрижка, плохо обесцвеченные волосы. Близко посаженные зелено-голубые глаза. Маленький рост, возрастная полнота, легкая сутулость. Ненавидит Стамбул. Приехала в город контрастов, гонимая нуждой. Предложили работу, пришлось согласиться.

«Здесь, на Востоке, понимаю, что значит быть чужой. Здесь ощущаю себя до ужаса одинокой. Все-таки родина есть родина. Знакомые, соседи, родственники. Да элементарно, народ говорит на понятном тебе языке… Конечно, Стамбул бесконечно красив. Этого не отнимешь. Однако Калининград все равно лучшее место на земле. Во всяком случае для меня»…

…Вчера зашла в приподнятом настроении, но со светлой грустью в глазах. «Время прощаться…» Сегодня утром Лада поговорила с хозяйкой, сообщила о своем решении вернуться обратно на родину. «Лена возмущалась, упрекала, неблагодарным быдлом обозвала. Представляете, ей хватило наглости сказать, что и так собиралась меня увольнять, так как нашла более достойную замену. Я промолчала. Ради Оксаны Захаровны. Эта женщина святая. С пониманием отнеслась, благословила в дорогу. „Езжай с Богом… Тебе с сыном надо быть… Не волнуйся, работу и там найдешь. У тебя золотые руки и чистая совесть“. Хотите честно? Буду скучать по Стамбулу. По вам, по Оксане Захаровне». Обняла, расцеловала нас. «Родные, а вы приезжайте в Калининград. Это, конечно, не Стамбул. Но тоже есть на что посмотреть…»