Текст книги "Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге (СИ)"
Автор книги: Эль Бланк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Да, ты прав, я постараюсь, – миролюбиво соглашаюсь, вновь растягиваясь на лежаке. Пик напряжения прошёл, самая трудная часть разговора позади, можно и расслабиться.
– Вот так всегда. Хочешь как лучше, а получаешь… – ворчит Харт.
Я его уже не слушаю. Моё внимание мгновенно переключается на другой объект восприятия, едва взгляд устремляется туда, где багряно-лиловыми красками пылает темнеющий небосвод. Закат на Зогге – это что-то потрясающее. Как и рассвет, впрочем. Голубой Фиссо растекается жирной, маслянистой каплей, вплавляясь в жидкую океаническую массу, делая её вязкой и окрашивая привычный бирюзовый пейзаж в нереальные, фантастические оттенки. Природа словно замирает в предчувствии перемен. Мы, защищённые куполом, этого не ощущаем, но штормовой ветер стихает, волнение становится не столь интенсивным, мягким, приятным, успокаивающим, словно планета баюкает сама себя.
Впрочем, это только у поверхности всё так тихо и мирно. На дне сейчас самое опасное время – спуктумы активизируются, начиная появляться даже там, где нет ултриза. Объяснений этому факту наши учёные так и не нашли, хотя чёткая зависимость между возмущениями в атмосфере и рождением водяных драконов точно есть. В любом случае, никто не рискует покидать подводный город ни вечером, ни утром.
По мере того, как темнеет небо и проявляются звёзды, из воды в атмосферу начинают выстреливать тонкие длинные струи воды, создавая впечатление, что их кто-то выплёвывает. Взмывают высоко вверх и россыпью мелких брызг опадают обратно. Это совершенно необъяснимое явление. Никаких объективных причин, приводящих к появлению подобных фонтанчиков, не найдено, но выглядит захватывающе.
Зрелище увлекает меня настолько, что происходящего рядом я не замечаю. Так, фоном, воспринимаю тихие голоса, какое-то движение. Лишь через какое-то время неожиданно для себя осознаю, что Харта рядом нет, его кресло пустое, Эфос тоже куда-то испарился, а чуть поодаль в столь же глубокой задумчивости, как и я, сидит шатеночка, подтянув ноги к груди и обняв руками колени.
Смотрю на хроноиндикатор на стене и ахаю:
– Айна! Нам уже давно спать пора!
– Что? – медленно поворачивает голову она, не сразу приходя в себя. Похоже, подружка меня не услышала.
– Время! – киваю на информационную панель. – Это я могу себе позволить лечь позже, а тебе ведь завтра на работу!
– Да, идём, – девушка, пребывая всё в той же прострации, поднимается с кресла, а я начинаю чувствовать неладное.
– А куда наши красавцы делись? – пытаюсь её растормошить и привести в нормальное состояние.
– Ушли, – совсем без эмоций отвечает подружка, спускаясь следом за мной по винтовой лестнице. И мне подобный тон не нравится! Может, напарники поссорились?
– Айна! – я останавливаюсь, разворачивая её к себе лицом. – Колись, давай, что случилось, пока я в облаках витала. Эфос проиграл?
– Выиграл, – вздыхает девушка.
Ясно, значит не то.
– Ты ему на ногу наступила, когда кресла двигали? Денаж в физиономию случайно заехал? Или специально? Или Эфос ему? – изобретаю варианты.
– Нет, Лила. Он мне фавориткой стать предложил, – не дожидаясь от меня очередной версии, сообщает подруга. – Я отказалась.
Скептически хмыкаю про себя. Как предсказуемо! Чего ещё нужно было ожидать?!
– Харт ко мне с аналогичным предложением подкатил, – морально подбадриваю подружку. – Моё мнение на этот счёт ты знаешь.
– И как он отреагировал? – с волнением смотрят карие глаза.
– В принципе, нормально, – осторожно отвечаю, начиная догадываться, в чём проблема. – А Эфос?.. – тяну вопросительно.
– Психанул, – Айна заканчивает совсем уж тяжёлым вздохом. – Сказал, что я бесчувственная эгоистка, и, если бы он знал об этом раньше, со мной бы даже не заговорил.
Голос её срывается, и последнее слово она почти проглатывает. Я больше догадываюсь о том, что именно девушка произносит. Вот гад! Я к Харту сразу невероятное уважение почувствовала. Его реакция, по крайней мере, была адекватной.
– Не бери в голову, – обнимаю подружку и глажу по вздрагивающей от рыданий спине. – Отойдёт, поймёт, что погорячился. Ещё и прощения попросит. Ты только близко к сердцу не принимай, тебе завтра вся концентрация понадобится. У тебя заплыв сложный.
– Знаю. Я постараюсь, – Айна отстраняется, вытирая ладошками глаза.
Едва выходим из клуба, навстречу шагает знакомая фигура моего ликвидатора. Он без слов притягивает меня к себе за талию, другой прихватывает ладошку Айны и уводит нас в направлении жилого сектора. Ладно, хоть ждал, а то я уж было решила, что предпочёл с дружком своим отвалить. Предвзято? Согласна. А что я должна была ещё подумать? Ушёл, не предупредил. Логично же сделать вывод, что Денаж решил: раз ему отказали, можно о сохранности своей приманки больше не беспокоиться. Если что-то случится, это же не по его вине произойдёт! Хорошо, что я ошиблась. Плохо, что у Эфоса не хватило порядочности поступить так же.
Чтобы не провоцировать подругу, у которой и так не самое лучшее настроение, расспрашивать Харта не рискую. Так молча и идём по почти пустым улицам. Поздно, все отдыхают, кроме разве что загонщиц. Как раз для них ночь – самое рабочее время. Впрочем, встретить их в самом городе шансов практически никаких. Они сейчас либо у шлюзов, либо за пределами защитного купола.
Под внимательным взглядом напарника прощаюсь с Айной у двери в её отсек, а когда она исчезает, только головой качаю, понимая, что от моего участия легче девушке не становится.
– Эфос совсем сдурел? Не мог себя в руках держать? – смотрю на Харта, который тоже хмурится. Видимо, происходящее нравится ему ничуть не больше.
– Он просто ждал от Айны иного к себе отношения, – получаю объяснение и невесёлую усмешку. – Это я был морально готов к отказу, потому как слишком хорошо тебя знаю. Не беспокойся, я с ним поговорил. Всё нормально будет.
– Нормально? – переспрашиваю, потому как есть у меня в этом некоторые сомнения. Впрочем, почему некоторые? Вполне определённые! – Ты уверен, что к завтрашней охоте он успокоится?
– Абсолютно. Он будет защищать её так же, как и раньше. Можешь в этом не сомневаться. Отдыхай, моя хинари.
Чего? У меня от удивления глаза на лоб вылезти готовы! С какой это такой радости мы в подобную неформальность ударились?! Я же отказала, а не согласилась! Открываю рот, чтобы вопрос задать соответствующий, да только Харт уже уходит, а разговаривать с удаляющейся спиной как-то глупо.
Наверное, психологию мужчин мне никогда не понять. Что Монт, что Денаж, в этом смысле одинаковые. Вот на чистом же вайли им говорят «нет», а они словно не слышат!
Нехорошими словами поминаю одного альбиноса, злюсь на озабоченного ликвидатора, вернее, сразу на двух, переживаю за подружку, беспокоюсь о том, как пройдёт её заплыв… В общем, практически не глядя, что именно ем, закидываю в себя стандартный по калорийности ужин, который услужливо выпал из панели доставки, переодеваюсь и заваливаюсь в кровать. Пытаюсь заснуть, да только мысли о том, что Харт ошибся насчёт того, как дальше будет вести себя Эфос, не отпускают. С одной стороны, ему виднее, они теснее общались. А с другой… Вдруг он ошибся?! Тогда завтрашняя охота может стать для Айны последней!
Так, погоди-ка… Останавливаю сама себя, включаю свет и протягиваю руку, нашаривая на полке буклет. Где-то в нём это было…
Лихорадочно листаю странички, отыскивая нужный мне раздел. Вот! Нашла.
Пункт 2. Если ликвидатор не прав. См.п.1
В сердцах закидываю книгу обратно. Офигеть! Это уже не безобразие. Это банальная дискриминация по умственным способностям! А как ещё, кроме того, что приманки логично мыслить и рассуждать не в состоянии, эту сноску можно расценить?
Мне потом всю ночь снится форменный кошмар: я почему-то пытаюсь доказать Харту, что спуктума нельзя убивать, а тот только снисходительно улыбается и превращается в Монта. Стоит ли после этого удивляться тому, что просыпаюсь я в отвратительном настроении? А ведь сегодня ещё и разговор с управляющим предстоит!
Вспомнив о необходимости успеть на завтрак, смотрю на хронометр и вскакиваю, потому что времени остаётся совсем немного. В самом шустром темпе, на который способна, привожу себя в порядок и отправляюсь туда, где по собственной инициативе появляться бы лишний раз не стала. Зона контроля и управления. Бр-р-р… Мне папа всегда говорил, что от начальства нужно держаться на расстоянии. Так спокойнее. Однако игнорировать прямые приказы нереально. Эх!
Вот и иду в этот самый «первый сектор», куда приглашена. Мимо закрытых дверей в чужие отсеки, вдоль прозрачной стены, за которой лучи Фиссо уже освещают мирный пейзаж океанического дна, сквозь распахнутые створки внутренних тамбуров, которые в случае опасности должны закрыться, изолируя сектора друг от друга…
Первое время, когда я только-только сюда попала, масштабность постройки меня изумляла. Я понять не могла, как при такой высокой активности спуктумов цессяне-первопоселенцы смогли подобное сооружение возвести?! Это же не на день работа. И не на неделю!
Харт, понятное дело, лично при постройке не присутствовал, но, тем не менее, за тот год, что здесь отработал, узнал достаточно. Так что многое мне рассказал. Оказывается, первые залежи ултриза именно на месте нынешнего города были найдены. Причём совершенно случайно. Один из патрульных кораблей, ещё старого образца, которые летали в подпространстве на ужасно ненадёжных двигателях, снесло с эпистатической спирали и выбросило вблизи Зогга. Удержаться на орбите он не смог и потерпел крушение, со всей дури врезавшись в дно. Всплывший минерал и обнаружили, когда за пилотом, плавающим на поверхности в аварийной капсуле, прилетели спасатели.
Естественно, за возможность получать столь нужный компонент для производства стабилизаторов уцепились моментально. Только вот первая партия добытчиков-копателей, отправленная на Зогг, продержалась ровно сутки. О спуктумах тогда никто не знал, и появление этих жутких субстанций, уничтожающих на своём пути любой биологический объект, упакованный в искусственную оболочку и посягающий на местное сокровище, привело к ужасным последствиям. Погибли практически все.
Тогда тактика компании изменилась. С горем пополам, то есть с некоторым числом жертв, изучив специфику появления водяных драконов, цессяне приняли решение построить на мелководье город-убежище, который позволил бы добытчикам находиться в безопасности. Рабочих-строителей спускали вниз на маленьких шаттлах исключительно днём и поднимали на орбиту, едва Фиссо клонился к закату.
Самым сложным оказалось собрать купол, потому что любая техника, оказывающаяся на поверхности, медленно, но неизбежно разрушалась. Этому и штормовые явления способствовали, и те самые фонтанчики, только на первый взгляд безобидные, а на самом деле пронзающие любой металл насквозь. Потому и оставлять что-то на поверхности надолго было нельзя, особенно на закате-восходе. А когда основные элементы конструкции были подогнаны друг к другу, закреплены и покрыты защитным материалом, стало проще. В городе появились не только строители, но и все те, кого компания сочла необходимым персоналом для того, чтобы добыча ултриза превратилась в неиссякаемый доходный поток. Вот так-то. Стремление получать ултриз у компании просто ошеломительное…
– Вам назначено? – строгий голос и объёмное препятствие на пути останавливают моё продвижение, и я с удивлением взираю на охранника в тёмно-синей униформе, в которого практически уткнулась носом. Вот ведь! Задумалась и не заметила, как пришла!
Протягиваю свою карточку, и безопасник, прочитав имя, принимается штудировать длинный список на экране стены. Похоже, не так уж и мало желающих поесть на халяву. То бишь приглашённых.
Обнаружив искомое, охранник морщится и нехотя отступает, позволяя пройти дальше. Видимо, отсутствие повода мне отказать его очень огорчает. Меня, честно говоря, тоже. Лучше бы это приглашение оказалось ошибкой. Хотя-я-я… Увидев, что именно мне предлагается в качестве утренней трапезы, я меняю своё мнение кардинально.
Зелёные вирры в заливке из ягод атики! Это же такая нямка! Про «безумно дорогая» я вообще молчу. Причём дорогая на Цессе! На Зогге подобное блюдо вообще стоит заоблачно, потому что молодые вирры долго не хранятся и их желательно сразу готовить. А какой запах… У меня слюнки начинают капать раньше, чем я на стул опускаюсь, и от деликатеса в считанные минуты ничего не остаётся. Только с ним покончив, замечаю, что, кроме основного блюда, есть ещё… Морс из лерцы. Слоёный патат. Пуш, взбитый с литтой. Последнее я доедаю с сытым отвращением, только потому, что жаль оставлять.
Лениво ковыряя вилкой в вязкой, рыхлой массе ядовито-жёлтого цвета, рассматриваю интересный интерьер маленькой уютной столовой. Окно-иллюминатор, за которым виден небольшой кусочек океанического дна. Светло-синие стены, украшенные замысловатой вязью. Многоярусный потолок, придающий объём этому небольшому помещению. Красиво. И так похоже на трапезные Цесса! По крайней мере, у моих родителей в доме одна из столовых отделана практически аналогично, разве что окно ромбовидное и вид из него открывается на равнину. А вот вязь совершенно такая же! Я в ней никогда не ела, она – родительская, а вот моя детская столовая выглядела куда проще, в отличие от той, что принадлежала брату. Она у него была совсем шикарная, пару раз мне удалось заглянуть внутрь. Правда, потом, когда Лойд об этом узнал, мне ощутимо досталось. За неприличное поведение.
Вспомнив брата, вздыхаю. Когда я улетала, кулончик Риссы он принял. Интересно, ребёночка ей уже сделал или ещё нет? То, что жениться на девушке Лойд не собирался, это точно, да и в качестве фаворитки тоже её кандидатуру не рассматривал. Я полунамёками пыталась его планы выведать, потому что подружка попросила. Ничего обнадёживающего допрос мне не дал, только лишний раз убедил в том, что характер у брата меняется, и не в лучшую сторону. А ведь был почти нормальным цессянином!
Отодвигаю в сторону опустевшее блюдо, допиваю морс и расслабленно откидываюсь на спинку стула. Всё же замечательно, когда никуда особенно спешить не нужно и точно знаешь, что у тебя есть время и возможность побыть в одиночестве. Торопить обедающего – моветон, входить тоже. Может, мне тут вообще остаться до вечера? Шучу. Идти всё равно придётся. Однако любопытно, за что конкретно мне досталось такое поощрение? Если за хорошую работу, то почему только мне?
На выходе аж вздрагиваю от неожиданности, узрев дожидающегося меня охранника. Поначалу даже решаю, что это тот самый, с вахты, но потом замечаю иные нашивки и понимаю – близнецы. Вот ведь! Послушно следую за широкой спиной по длинному коридору, стараясь не строить предположений о том, что именно мне скажут. Какой смысл? Всё равно не угадаю.
– Входите.
Реагируя на приказ, раздавшийся из динамика, сопровождающий распахивает дверь, и мне остаётся только шагнуть внутрь. В тот самый, уже знакомый кабинет, где так много для меня определилось. В финансовом смысле.
– Присаживайтесь, Лила Ювита, – изысканно-учтивый тон управляющего остался неизменным. Как и белоснежный костюм. Да и глаза, бледные, сиреневые, смотрят с той же внимательной проницательностью.
Помедлив, выбираю в качестве посадочной площадки одно из высоких кресел напротив сидящего за столом мужчины, игнорируя мягкий диван, на который мне указали. Ну, а что такого? У нас деловой разговор, а не задушевная беседа. Надеюсь.
Замечаю улыбку, скользнувшую по тонким губам. Похоже, мой намёк Зейраш понимает правильно. Подаётся чуть вперёд, укладывая руки на стол и сцепляя кисти в замок.
– Это не официальная встреча, Лила, – разрушает на корню все мои усилия. – Так что в строгом соблюдении субординации нет необходимости. Мы с тобой просто поговорим, – усиливает эффект, переходя на неформальное обращение, и уже открыто, совершенно по-доброму улыбается, демонстрируя свою искренность. – Тебе же не трудно ответить мне на несколько вопросов?
– Не трудно, – подтверждаю, но тут же уточняю: – Только сначала я хотела бы узнать причину, по которой имею удовольствие с вами беседовать, – несмотря на его заверение, я стараюсь вести себя максимально корректно и тыкать начальству не рискую. Мало ли что.
– Причину?.. – заметно погрустнев, альбинос откидывается на спинку кресла, задумчиво меня рассматривая. – Причину, – повторяет тихо. – Хорошо! – неожиданно резко поднимается, одним быстрым движением активируя технику.
Изображение, появившееся на той стене, где изначально была карта города, повергает меня в шок, и я расширившимися от изумления глазами смотрю на элегантного молодого светловолосого мужчину, стоящего в расслабленной позе в классически обустроенном рабочем кабинете и опирающегося пятой точкой на стол за своей спиной. Попавшее в поле зрения камеры окно демонстрирует вид на равнину, и это доказывает, что запись сделана на Цессе.
– Привет, пап, – начав говорить, он коротко кивает. – У меня к тебе просьба. Личная. Я редко тебя о чём-то прошу, но сейчас просто нет иных возможностей, да и вопрос в твоей юрисдикции. Пару месяцев назад на Зогг прибыл новый персонал, – доказывает, что он в курсе родительских дел. – Так вот, среди них есть одна приманка, её зовут Лила. Лила Ювита, – повторяет, чтобы уж наверняка сомнений не оставить. – Слишком поздно я об этом узнал, не успел вмешаться. Её завербовали, и она контракт подписала как раз тогда, когда я сопровождал Овид Шу ли’Тона, он вёл сложные переговоры с иперианами. Кстати, имей в виду, свой ультиматум они не отозвали и договор о ненападении с нами заключать отказались. На том основании, что мы монополизировали добычу ултриза. Боюсь, очень скоро нас ждёт полномасштабная военная операция по нашему изгнанию с Зогга, – хмурится и возвращается к началу разговора: – В общем, меня долго не было на Цессе, и возможности контролировать происходящее тоже. Прилетел, а тут такой сюрприз. Так что, очень прошу, ты присмотри за девочкой. Я прилечу сразу, как только с делами разберусь.
Картинка исчезает. Не то запись заканчивается, не то Зейраш её отключает, чтобы не афишировать остальное. Шагает ближе, отодвигая соседнее кресло и усаживаясь в него. Несколько секунд молчит, видимо, предоставляя мне время осмыслить услышанное.
– Я получил это сообщение вчера, – наконец, решает, что можно продолжить диалог. – И, признаюсь честно, был необычайно удивлён. Обычно мой сын не проявляет подобной заботы в отношении своих… – мужчина замолкает, подбирая слово, – партнёрш, – заканчивает, в общем-то, предсказуемо.
– Я ему не партнёрша, – мне удаётся сказать это более-менее спокойно, хотя в душе всё уже закипает от возмущения.
– Вот как? – сиреневые глаза мгновенно загораются интересом. – Но ведь твой кулон зарегистрирован на него, я проверил, – альбинос окончательно убивает мои мечты оставить наши взаимоотношения с Монтом в тайне. – Или… – прищуривается, покусывая губы, явно выстраивая какую-то логическую цепочку, – у Дэйля на тебя иные виды? – озвучивает итог своих умозаключений.
– Я не знаю, – коротко отрезаю. Но ведь не вру! Я реально не в курсе, что в голове у его сыночка!
– Не знаешь, – вроде как удивляется, но довольно спокойно реагирует управляющий. – Возможно. Мне в это легко поверить, мальчик всегда отличался умением держать свои планы при себе. Знаешь, Лила, – тон становится необычайно доверительным. – Я им горжусь. Он – единственный из моих сыновей, кто всего добился сам, без какой-либо помощи с моей стороны. И я точно знаю, что Дэйль никогда и ничего не делает просто так. Если он попросил меня позаботиться о тебе, значит, для этого есть веские основания.
Мужской взгляд пробегает по моей персоне, наверняка эти самые основания отыскивая. Не знаю уж, находит или нет, однако рассуждения продолжает:
– Свой кулон ты отдала Дэйлю шесть лет назад. Слишком рано для осознанного решения, но… – тянет в раздумье, – объяснимо. Гормоны, симпатии. Да и не возбраняется, – проявляет невероятную понятливость. – Зарегистрировал сын его сразу, хотя мог с этим и не спешить, ты была несовершеннолетняя. Что из этого следует? – смотрит внимательно, ну а поскольку я молчу, делает вывод сам: – На физический контакт вы были согласны оба. Тем не менее, уже год, как Дэйль может реализовать право на осеменение, а ребёночка у тебя до сих пор нет. При этом интерес мальчишки к тебе сохраняется, ведь идентификатор он тебе до сих пор не вернул. Тебе не кажется это странным? Нет? – снова озвучивает моё молчание. – Ладно, далее. Ты подписала контракт, зная, что работа не самая безопасная, и улетела с Цесса, его не предупредив. А теперь пришло это сообщение… Терзают меня смутные подозрения, Лила, что вы просто поссорились, – смотрит так, что становится понятно – никаких сомнений у него нет, а есть только стопроцентная уверенность.
Отрицательно мотаю головой и сжимаю зубы, чтобы не высказать управляющему всё, что я думаю о его дедуктивных способностях, а ещё о любимом сыночке и применяемых им методах. Лучше уж помолчу, мне не нужны неприятности.
– Ну, хорошо, – загадочно улыбается мужчина. – Не буду на тебя давить, в конце концов, ваши отношения это не моё дело. Вы сами разберётесь. Теперь вот о чём подумаем, – меняется, становясь куда сосредоточеннее и серьёзнее, наглядно показывая, что лирическое отступление закончено. – Брать на себя ответственность и оправдываться перед сыном, если с тобой что-то случится, я не собираюсь. Вне зависимости от того, какие причины заставили его обратиться ко мне. Так что заканчиваешь работу с последним месторождением, и я тебя отстраняю. Жаль, что оно оказалось таким большим. Если бы не необходимость повторного заплыва, я бы запретил тебе участвовать в охоте прямо сейчас, но, – разводит руками, – что есть, то есть. Завтра выходишь в океан последний раз, и ждём, пока прилетит Дэйль. Тогда решим этот вопрос окончательно.
– А если я не хочу бросать работу? Допустим, она мне нравится, – невольно его провоцирую, чтобы оценить, насколько управляющий искренен. Почему-то у меня ощущение, что наигранности в его словах куда больше. Слишком уж он добрый, а для альбиносов это как-то ненормально. – К тому же у меня контракт без права расторжения, – зачем-то напоминаю, хотя он лучше меня это знает.
– Глупышка, – в сиреневых глазах появляется снисходительность. – А кто говорит о расторжении? Если Дэйль решит, что в этом есть необходимость, то для всех ты просто исчезнешь. Официально погибнешь на охоте, со всеми вытекающими последствиями. И никаких вопросов ни у кого не возникнет. Ну а насчёт «не хочу» и «нравится», – взгляд становится цепким и неприятным, а в голосе появляется недовольство, – ты вообще в курсе, чем в конечном итоге заканчивается для приманок эта работа?
– Наслышана, – спокойно отвечаю. – Но меня не пугает ни это, ни спуктумы, – хотела добавить «ни Монт», но вовремя одумалась. – Я хорошо контролирую свои действия и эмоции.
– Охотно верю, – Зейраш неожиданно возвращается к прежней, доброжелательной линии поведения, словно и не он минуту назад недвусмысленно намекал на то, что зубки у него длинные и острые. – Я просмотрел твои заплывы, ошибок ты действительно не допускаешь. Молодец. И ликвидатор у тебя не самый плохой. Кстати! – восклицает, словно только сейчас о нём вспомнил и решил прояснить всё до конца в этом вопросе. – Насколько я понял, твои отношения с Хартом начинают выходить за рамки деловых. Верно? – в который раз доказывает свою информационную осведомлённость. – Надеюсь, ты помнишь, что не имеешь права принимать предложений о смене социального статуса без одобрения Дэйля? До тех пор, пока у тебя есть взятые на себя и невыполненные обязательства, мой сын за тебя отвечает. Так что постарайся держаться от Денажа на некотором расстоянии, иначе я сам приму меры. Радикальные.
В словах мужчины нет ничего для меня нового. Всё правильно, закон о социальной опеке именно это и подразумевает. Вот если бы я уже родила от альбиноса ребёночка, то была бы совершенно свободна в выборе, а так, пока мой кулончик зарегистрирован на него, претендент на роль мужа или любовника должен, кроме моего согласия, получить одобрение альбиноса. И тем не менее уровень моего негодования начинает зашкаливать. Я же о его вмешательстве в мою жизнь даже думать не хотела! Надеялась, что найду выход, сбегу, исчезну, и меня это не только не коснётся, но и больше никогда волновать не будет!
Так, Лила, спокойно! Вдох, выдох. До появления Монта ещё есть время. Так что думай, что можно сделать, а не злись! Потому что гнев, если ты его выплеснешь, ни к чему хорошему не приведёт, только усугубит ситуацию ещё больше.
– Я всё поняла, – взяв себя в руки, мило улыбаюсь альбиносу, который в ожидании ответа присматривается ко мне с подозрением. – Можно мне идти?
– Разумеется, – Зейраш немедленно поднимается и берёт меня под руку, помогая встать. Провожает до двери, открывая проём. – Да, ещё один момент, – останавливает, сжав локоть, который так и не отпустил. – Думаю, тебе будет приятнее ждать прилёта Дэйля в более комфортных условиях. Можешь выбрать себе любой свободный отсек в А-зоне и переселиться.
– Спасибо! – старательно изображаю радостное изумление. – Я обязательно это сделаю.
Успокоенный моей покладистостью, альбинос разжимает пальцы, позволяя мне выскользнуть в коридор. Скорость, с которой я покидаю сектор управления, наверное, можно назвать спринтерской. То есть поначалу-то я иду степенно, неспешно, и только потом, когда оказываюсь вне зоны видимости, практически срываюсь на бег, стремясь как можно скорее оказаться у себя. Зачем? Да чтобы банально сбросить напряжение!
В общем, то, что творится в моей комнате в течение нескольких минут после того, как я в ней оказалась, озвучить сложно. Хотя попытаться можно. Трямс! Хрясь! Бам! Ой! Прыгаю на одной ноге, схватившись обеими руками за ступню второй. Стул, который я пнула, очень «удачно» срикошетил и рухнул на пол. То есть на ту часть моего тела, которая на этом самом полу стояла. Пошипев и высказав предмету мебели всё, что я о нём думаю, успокаиваюсь, присаживаясь на разорённую постель. Ну ладно, хоть злость ушла. Теперь можно подумать, что я могу сделать, с учётом того, что меня фактически загнали в угол.
Итак. Оставаться на Зогге нельзя. Бежать, бежать и ещё раз бежать. А как это сделать, если корабля нет? И пилота. Я ведь за это время так ни с кем и не познакомилась, это, оказывается, не так просто. Эти субъекты вообще редко покидают ангар, в который приземляются шаттлы. У них даже комнаты для отдыха там находятся. Значит, корабль придётся красть, а пилота чем-нибудь шантажировать. Сохранностью его собственной жизни, например. Или вознаграждение пообещать, если, конечно, папочка Монта мою карту не заблокирует.
Как удачно, что я в разговоре с управляющим сдержалась и не вспылила! Слежка с его стороны могла бы всё испортить, а так, надеюсь, сочтёт меня за взбрыкнувшую после ссоры с его сыном дурочку, цепкую и меркантильную, которая не захочет выпускать своё счастье из рук, а потому ждать от меня подобных выкрутасов ему и в голову не придёт. В любом случае, захватить корабль в одиночку нереально. Нужен сообщник. Кто? Харт, разумеется. Сомневаюсь, что он мне откажет. Особенно, если намекнуть, что моё решение относительно наших с ним отношений может измениться. Лгать, понятное дело, нехорошо, но у меня нет иного выхода. А ещё нужно обязательно Айну забрать с собой. Уверена, она оставаться здесь не захочет! Да и я себе не прощу, если её брошу!
Итак, план ясен. Сначала разговор с Айной, потом с Хартом.
Забираюсь с ногами на кровать, подползая к экрану, который, к счастью, от моих разрушительных искрометаний не пострадал.
– Ну, давай, давай! – тороплю подружку, которая отвечать мне не спешит.
Сбрасываю текущий вызов и активирую связь снова, однако экран по-прежнему демонстрирует отсутствие абонента или его нежелание со мной общаться. В недоумении бросаю взгляд на хронометр. Может, ещё слишком рано и я слишком тороплюсь? Вижу, что уже далеко за полдень, и начинаю чувствовать беспокойство. По идее, и приманка, и её ликвидатор уже давно должны были вернуться. Охота же совсем короткая! Это потом рабочие долго ултриз откапывают.
На всякий случай пробую позвонить ещё раз, понимаю, что занятие бессмысленное, и выскакиваю в коридор. Дверь в комнату Айны практически напротив, далеко идти не нужно. Стучусь, а отклика нет. Теперь уже нервничаю основательно, даже о своих проблемах забываю. С той же поспешностью, с которой неслась сюда, бегу к переходному шлюзу, не обращая внимания на недоумевающие взгляды, которые бросают на меня встречные. У входа торможу, прилипая ладонями к смотровому стеклу, позволяющему видеть происходящее в камере.
Спокойное переливчатое сияние панели допуска. Сухие доки, которые неизбежно заполняются водой, если шлюз открывали. Охранники в расслабленных позах сидят на ограждающих их бортах и о чём-то болтают. Смеются даже. Значит, никто ещё не возвращался.
Остаюсь ждать, нервно дёргаясь каждый раз, как только мне кажется, что идёт активация. Десять минут. Полчаса. Час. Я уже места себе не нахожу, боюсь даже думать о том, что творится там, за стенами города.
Едва лёгкая вибрация проходит по стене, к которой я прислонилась в ожидании, вновь бросаюсь к окну. С замиранием сердца всматриваюсь в громоздкую фигуру, ступившую на свет из темноты, ожидая появления следом маленькой и куда более изящной, но створки смыкаются, отрезая пространство камеры, из которой так больше никто и не вышел. А ликвидатор одним движением срывает маску, отшвыривая её в сторону, и рывками принимается снимать с себя защиту. Периодически коротко говорит что-то подступившим к нему безопасникам, видимо, отвечая на вопросы, которых я не слышу, потому как звукоизоляция тут хорошая. Впрочем, мне и слышать не нужно! Я уже знаю, что произошло.
– Сволочь! – бросаюсь к нему, едва ликвидатор шагает в раскрывшийся проём. – Ты должен был её защитить, а не позволить ей умереть! Её жизнь от тебя зависела! – злые слёзы наворачиваются на глаза, и я с досадой их смахиваю.
– Я не виноват, – ошалев от моего натиска, Эфос теряется. – Не успел просто…
– Не успел?! – меня понесло. Толкаю его в грудь, кидая обвинения: – А может, не захотел?! Ну, правильно, зачем?! Она же тебе не любовница и никогда ею не станет! Какой смысл в такой приманке?! Проще новую найти! Тем более что момент такой удачный!
Мужчина отступает, упираясь спиной в стену и перехватывая мои руки.
– Лила! – рычит, начиная раздражаться. – Не забывайся! Я сделал всё, что в этой ситуации было возможно!
