Текст книги "Призрак в подарок (СИ)"

Автор книги: Екатерина Гардова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Уведите его, – холодно произнес Стас, и дождавшись, когда Ольшанский покинет гостиную, повернулся ко мне, прожигая во мне дыру. – Карина, почему ты так себя повела? Я ждал от тебя несколько иной реакции.

– И какой же? – усмехнулась с привкусом горечи.

– Неужели так трудно было подыграть мне? Начать как-то разговор. Может он раскололся бы о неучтенных миллионах… Что ты так на меня смотришь?

– А как я должна на тебя смотреть? Ты постоянно меня подставляешь и пытаешься выудить информацию. Да не знаю я ничего про эти ваши миллионы, все деньги, какие были в Фонде и на счету самой компании уже давно вами обнаружены и арестованы. Трясите Ольшанского, а не меня.

Мужчина резко поднялся и забегал по гостиной, едва не рыча.

– Так, князь, придется задействовать вас, от Карины нет никакого толка.

– Вот как ты запел?! – возмутилась я до глубины души.

Стас поджал губы и, отвернувшись от меня, уставился на мощную фигуру Серого князя.

– Какие гарантии можете мне дать, что я вернусь в подвал после моего участия?

– Могу даже расписку написать, – фыркнул Стас. – Мне нужен результат.

– О чем вы? – поднялась и я на ноги. Подошла к окну, что бы лучше видеть князя.

– Это уже тебя не касается…, – отмахнулся Стас, вызвав очередную волну негодования.

– Я не тебя спрашиваю, – прошипела ему в ответ. – Эдуард, что им нужно от тебя?

– Ничего такого, что бы было мне не под силу, милая, – ответил князь, чуть грустно улыбнувшись. – Мне нужны гарантии…и еще одно условие: со мной пойдет Карина.

– Куда?!

– Нет.

– Да! – настаивал князь.

– А-а-а-а-а!!!!! – заорала я истошно. – Достали, блин!!!! Немедленно все мне объясните, а не то я…я… сейчас в полицию позвоню!!

Стас замер на месте, затем через силу улыбнулся и ответил тоном, каким разговаривают с малым дитем:

– Рина, князь обещал вселиться в Ольшанского и вытащить из него всю правду, рассказать мне и всего-то.

– Что?! – выпучила я на них глаза от возмущения. – А обратно как? Он что же, теперь Ольшанским станет и как надолго?

Эдуард рассмеялся.

– Милая, тебе такая мысль претит, как я погляжу?

– Идиоты!!! – застонала я, прошла к дивану и рухнула на него. – Дебилы!!

– Карина, не расстраивайся, у меня будет возможность покинуть тело…Гада…хм, только бы в подвал вернуться.

– Князь, зачем вам нужна Карина? И в какой момент? – услышала я совершенно спокойное, даже несколько заинтересованное от Стаса.

Что? Он уже заранее согласился? Сволочь…а еще влюбленным притворялся, лицедей! Надо же, как Стас ловко меня за нос водил, даже секс получил, спасибо, что не запомнил. Нет, определенно, нафиг он мне сдался. И алименты даже взыскивать не стану, мне и моих миллионов евро хватит. Свирепо глядя на него, размышляла о мести, как вдруг услышала слова князя:

– Одновременно с Ольшанским. Тогда я смогу и Карину прочесть, зачем еще? – усмехнулся Серый, даже не соизволив немного приукрасить свои намерения.

– Это уже интересно, – добил меня Стас.

Закрыла глаза, чувствуя, что волной стала накатывать истерика со слезами, сжалась в комочек, обняв колени руками и ни на кого не глядя, деревянным голосом произнесла:

– Все мужики сво…, права была моя мама. Это факт.

– Хорошо. Карина, если тебе есть, что сказать, говори сейчас.

Надо мною наклонился Стас, выражая внимание и участие, только я ему уже больше не верила, ни капли. Кем бы он ни был, но он точно не работник Интерпола или еще каких-то ведомственных структур, и денег ему хочется явно больше, чем моей любви. Ну, так и не получит он ни того, ни другого. Посмотрела обиженно через его плечо на князя, и снова почти удивилась, как напряженно то смотрит на меня глазами Сергея и мотать отрицательно головой.

Сглотнула, стараясь довериться хотя бы князю, а что мне еще остается, я одна в доме беззащитная, а их, мужиков, вон сколько, захотят и пытать станут, чтобы узнать тайну миллионов, а мне еще ребенка надо выносить и родить.

– Мне нечего тебе сказать, – выдохнула я, и заметила, как сузились глаза, поджались губы и помрачнел взгляд Стаса.

– Что ж…

Взял рацию и вызвал людей. Когда появились конвоиры, велел им отвести меня и князя в подвал.

– Карина, видит Бог, я не хотел этого, – вдруг остановил меня Стас на выходе из гостиной, потом развернул к себе лицом, и обхватив за талию, притянул со словами: – Ты мне настолько нравишься, как женщина, что я готов был бы закрыть на многое глаза, если бы ты сама все мне рассказала, не вынуждай меня делать то, что я потом не смогу себе просить. Ты знаешь, что я хочу тебя…

Я молчала, ибо уже все решила для себя. Он прижался своими губами к моим, глядя прямо в мои распахнутые глаза:

– Обещаю, ты еще будешь моей, и на этот раз я буду самим собой. После общения с князем ты сама согласишься на все…ибо я знаю, ты что-то скрываешь от меня.

– Знаешь, – отодвинулась от него на расстоянии вытянутой руки, – после общения с князем, ты для меня станешь окончательно «никем». Не получилось у тебя влюбить меня в себя, ты не справился с заданием…Увы, ты провалил его, в чем бы оно не заключалось.

– Посмотрим, – бросил он в ответ, и ухватив за руку, потащил следом за князем, который уже начал спускаться в подвал. – Кстати, в моем задании не было охмурить тебя, это была моя собственная инициатива. Ты была такая непосредственная и милая, что о постели в твоем присутствии как-то само собой получилась думать. Да ты еще и сама все время давала понять, что не против. Но вот девственностью сразила наповал, честно. Жаль, я ничего не помню…очень жаль.

Гадина! Так хотелось врезать ему по его самодовольной роже. Еле сдержалась. А когда спустилась в подвал, что поняла, что нас оставили втроем: я, Серый князь, и связанный Ольшанский на стуле.

– Не бойся, – шепнул мне на ухо Эдуард, – я спасу нас.

Посмотрела на Ольшанского, тот вроде бы был без сознания. Серый приложил пальцы ко лбу Гада, задумчиво глядя на меня, затем ободряюще улыбнулся и тихо произнес:

– Они нас не услышат сейчас… пройди к сундуку, открой его…только встань спиной к той штуке, которая называется видеокамерой.

Сундук нарисовался передо мною словно из воздуха. Меж тем князь продолжал бубнить:

– Открой его, найди кольцо с огромным фианитом… только не кричи!

Вовремя же он меня предупредил. Мама! Там внутри находились человеческие кости.

– Это твое добро? – дрожащим голосом еле выговорила.

– Какая разница. Ищи кольцо.

Я отрицательно мотнула головой. Нет, ни за что не засуну руку в этот гроб.

– Рина, я сам не смогу к нему прикоснуться, только ты его видишь и сможешь достать кольцо. Без него и тебе, и мне, и даже Ольшанскому ничего хорошего не светит в ближайщем будущем…поэтому успокойся и возьми это чертово кольцо, – в конце он уже почти шипел на меня, все так же не отпуская руку ото лба Дмитрия.

Судорожно вздохнув, сцепила зубы и скрипя ими, засунула руку под кости, стала шарить по дну и когда наткнулась кончиками пальцев на кольцо, резко схватила его, а сундук тут же захлопнула.

– Нашла?! Молодец, быстро дай его мне, – поторопил князь, сверкая глазами, не сводя их с кольца в моих руках.

Я нерешительно подошла к нему, боясь, что обманет.

– Карина, они уже идут… дай его мне. А не то будет поздно! Ну же!

Мои мысли стали метаться, как взбесившиеся кони. Что делать?

– Эдуард, что ты собираешься делать с кольцом? – спрятала руку за спину, упрямо вздернув подбородок. – Чего мне ждать? Я боюсь и не верю тебе!

– Риночка, девочка, послушай…нет времени спорить, ты либо мне веришь, либо нет. Но в последнем случае я тебе скажу, что тебя ждет. Я знаю все мысли Стаса, в нем нет места теплу и любви. Только расчет и может желание к тебе. Но он сможет преодолеть его, как только получит от тебя то, чего хочет. А самое страшное, это то, что он солгал. Он не сотрудник какой-то там организации…интерполом называл, вроде. Он от хозяина твоего Ольшанского прибыл. Этот, – качнул князь головой в сторону Гада, – всего лишь пешка в их игре. А Стас ставленник, наследник можно сказать. Так что сама понимаешь, они не станут с тобой церемонии чайные разводить. И Ольшанского уберут, и тебя убьют, но прежде пытать станут, чтобы ты тайну денег открыла. Карина! Быстрее решай, двери…

Я услышала, как заскрипели засовы открываемой двери, и громкий мат из уст Стаса достиг моих ушей. Более не думая ни о чем, понимая, что никакой ребенок не остановит ни Стаса, ни его прихвостней, сунула князю в руку кольцо. Тот мигом надел золотой ободок с фианитом на палец, схватил меня в охапку и впился поцелуем в губы, успев прошептать: «Дай мне силы, девочка моя». И я открылась ему навстречу, отдавая свою энергию, и не видела уже, как осветился подвал ярким метеоритным светом, как отбросило ударной волной сбегающих по лестнице с перекошенными лицами Стаса и его людей, как от вспышки полыхнул огонь и вмиг разнесся по всему дому, выжигая пламенем огня мой подарочек…но сожаление нахлынет на меня уже позже, когда я пойму, что потеряла и свой дом, и надежду на возвращение. Одного не было жалко: Стас с его прихвостнями сгорел в том самом огне, вместе с остатками каких-либо доказательств моей причастности к его гибели.

Часть 2. История вторая: Не чаяла, не гадала, попаданкой стала

Глава 12

Скажите, разве не наглость, когда в твою жизнь вторгается бесстыжий, вредный, хитрый, но такой обаятельный князь и ломает ее, твою жизнь, как игрушку, перестраивая, перекраивая ее под свои стандарты и правила. Вот и я тоже так решила, когда поняла, что оказалась черт знает где, с этим самым наглецом, намертво вцепившимся в мою руку и не выпускающим ее ни за какие коврижки до самого дворца, в коем тот собственно и обретал.

Но это я забегаю вперед. А было после взрыва следующее…

– А-а-а, – истошно орала я, закрыв глаза и обретя свободу слову, то есть от моего рта наконец отстали некоторые присосавшиеся, а когда решилась таки открыть зенки, то заорала еще и матом, от которого князь чуть покачнулся и поморщился.

Чихвостя его до седьмого поколения, дико озиралась, дрожа всем телом. Ибо было холодно, просто жутко холодно. Мы находились на отвесной скале, обледеневшей между прочим, в нас швыряло огромные хлопья снега с ветром, которые и заставили меня закрыть мой замерзший рот и закашлять. Эдик покачала головой, щелкнул пальцами и нас накрыл воздушный отгораживающий полог, больше я не знала как можно назвать невидимый пузырь теплого воздуха, от которого прогрелась земля, растаял снег и на тепло повылазили редкие цветочки, травинки и жуки.

– Так лучше? – решил уточнить этот…в общем, возмездие моей доверчивости.

– Д-д-да…ты к-куда меня затащил? – не решаясь двигаться, ибо стояли практически на краю обрыва, все-таки вцепилась руками в князя, чем тот радостно и воспользовался.

Мою талию вдруг обвили сильные руки и притянули к мужскому торсу. Я подняла глаза, и еще раз открыла рот, теперь уже от удивления. Передо мною стоял князь в собственном теле, которые виделось мне во снах в другой жизни. Обидно, скажу вам, стало…аж слезы из глаз брызнули. Привет нервный срыв и истерика, прощай былые проблемы.

– Ты успокоишься сейчас, и я смогу перенести нас в мой дворец.

– А п-почему не сразу?

– Настройка сбилась…промахнулся, – пожал плечами.

– Почему? – удивилась, лишь бы не думать об истерике.

– Лишний вес. Не рассчитал.

– Что? Ты хочешь сказать, что я толстая?! – скрипнула зубами от злости.

– Э-э-э…я не о тебе сейчас говорил.

Хотела было уточнить, а о ком же, как позади услышала стон и нервный крик:

– Какого черта происходит? Где я?!

Медленно так повернулась, не веря собственным ушам и глазам.

– А этот что тут забыл? – зашипела с ненавистью в глазах, обращенных на Гада Ольшанского.

– Попал в радиус действия кольца, увы…что с ним делать? Сбросить со скалы? – заинтересованно спросил князь.

Я вздрогнула, ибо было не до шуток, и даже немного страшно стало, а вдруг сбросит? Дмитрий поднялся кое-как на ноги, осмотрелся, все еще дико вытаращив глаза, затем повернулся к нам. Побледнел, потом покраснел, и понесло его:

– Ах, ты сука, заманила, мля… в ж…у вонючего троля…я тебе такой звиздец устрою…ты…пи-пи-пи…, – уши заложило, а потом у него пропал голос, так что Гад только открывал рот, не произнося ни звука.

– Ну что, может пусть полетает, а? – услышала я жаркий шепот у ушка. Затем поцелуй согрел мою шею. А Ольшанский даже позеленел от злости, опять что-то пытаясь кричать, потрясая кулаками в нашу сторону.

Устал, замолчал и загрустил. Поднял на нас глаза побитой собаки, тяжко вздохнул.

– Все. Выговорился? – хмыкнул князь. – Что с ним делать, ума не приложу? Может на скотный двор отправить, коров пасти… у него и слэнг подходящий, как думаешь, свет моих очей?

А у меня в голове только желание пеплом свою макушку посыпать и спросить «Как я могла позариться на такое чудо в перьях?».

– Нет, не надо…коровы доиться перестанут. Пусть с нами, а там посмотрим, – ответила я, и вздрогнула, ибо черная злоба поселилась в глазах Гада. – А, кстати, когда я смогу обратно попасть?

– Куда? – тихо спросил Эдуард, крепче прижимая к себе.

– Как куда? Откуда взял…

– Позже обсудим. Не думаю, что сейчас место и время говорить о таких серьезных делах. Ты к тому же уже есть хочешь. Да и малыш тоже, – его руки сдвинулись на живот, даря странное тепло.

– Эй, – отодвинула его руки от себя. – Не твое, не тронь!

Князь прищурился и подарил мне многообещающую улыбку, от которой волосы встали дыбом. Затем снова поцелуй, затяжной…и перенос. А, теперь я поняла, что перемещение видимо только через поцелуи у него выходят. Печально сие для меня, ибо опасно. Пока я тут размышляла, наша троица оказалась в просторном холле белокаменного дворца…именно дворца с большой буквы. Слуги, что бегали каждый в своем направлении вдруг попадали на колени, башкой к полу, князь же окинул всех мрачным взглядом и крикнул:

– Жануарию ко мне!

– Кого? – не удержалась. Мысленно представила полную негритянку из сериала «Изаура» и ахнула, когда в дверях показалась сухонькая, но шустрая старушка в кокошнике и сарафане. Мама дорогая, осененная внезапной догадкой, присмотрелась – вылитая баба Яга. Нос крючком, руки крюки и сама как карга скрюченная. Бросила косой взгляд на валяющихся слуг, так девицы одеты в такие же сарафаны с платками, а мужики – в лаптях, широких штанах, рубахах с вышивкой…куда ж я попала, на три века назад?

– Ах, батюшка, свет наш ясный, сокол наш крылатый вернулся, счастье-то, – запричитала бабуля, подскоками нарезая круги вокруг. – И девицу красную приволок, ах, проказник, затейник…постелька-то застлана, покрывальце шелковое, чан-то с водицей готов, все время подогревала, абы не остыло…а еще и хлопца… молодца…прихватил…э-э-э…зачем-тось…а у нас девки-то все пригожие, на выданье давно. Пригодится в хозяйстве, – радостно подхихикивала старушенция, потирая ручки и жеманно подмигивая Гаду.

Тот еще больше побледнел, испуганно подобрался и подтянулся в нашу сторону.

– Чур меня, – проблеял мой бывший, и жалобно так в мою сторону, – Кариночка, солнышко, я же тебя только люблю… возьми меня обратно, а?

Князь рыкнул и велел мужикам оттащить Ольшанского в людскую, переодеть, накормить и пристроить к работе…тяжелой. Суров князь, но справедлив, – читалось на лицах слуг.

– Ох, князюшко, – встрепенулась карга Жанна, так ее звать буду, – обед-то стынет, все ждали с минуты на минуту… Пора трапезничать и спатьки, ах, девица, красотища писанная… А все ли сделано тобою, князюшко, как учено?

Князь потащил меня по дворцу, не выпуская из руки тонкое запястье, я же почти не вслушивалась, оглушенная и заторможенная великолепием дворца. И такая обида стала таиться на князя, что он живя в этих хоромах, разнес в щепки мой маленький домик, который я так с любовью взялась обставлять и ремонтировать. Блин, обидно же, что все труды зазря!

– Умолкни, старая, – шикнул князь, косясь в мою сторону, то есть себе за спину, где волоком меня почти тащили. Затем, видимо, мужику надоело плечевой сустав выкручивать, повернулся ко мне, подхватил на руки и широкими шагами пронесся в сторону покоев. Захлопнул перед носом карги дверь, а та все кричала ему через оную:

– Ты уж постарайся, свет мой ясный, поднатужься, девицу то не разочаруй, всю молодецкую силушку покажи, кровать дубовая, выдержит, нам же княжечка, ух как нужна. Слышь, князь, а может помочь, подержать там или подсобить чем?

Посмотрела на лицо Эдика, красное как свекла, гневливое…и расхохоталась. За что и поплатилась, ибо бросил он меня в чем была прямо в широкую ванну с теплой водой. Вынырнула, отлепляя мокрые волосы от лица, и снова стала хохотать.

– А что там она предлагала подержать? Не встает само, что ли? Хахаха…

До того насмеялась, что обессилила, стекла по краям ванны ниже, и издавая то ли всхлипы, то ли отголоски смеха, начала мылиться прямо по одежде. А что, за одно и постираю. Нет желания перед этим нахалом раздеваться. И как-то за этим занятием не заметила, когда князь переоделся, где-то тоже помылся. Подняла устало глаза, и наткнулась на иронично-заинтересованный взор моего ночного кошмара.

– Что? – фыркнула, смывая пену с волос. – Не насмотрелся еще?

– Ты долго там постирушку устраивать будешь?

– Отвернись. Я вылезу.

– В одежде? – и брови взмывают вверх от удивления.

– Нет, без одежды, – огрызнулась и зарычала от счастливой улыбки на лице этого красавчика.

– Кстати, ты не забыл свои обещания и клятвы?

– Какие же? – все-таки отвернулся и даже отошел вглубь спальни.

Должна отметить, что убранство спальни было великолепным. Лепной потолок, высокие задрапированные в дорогой жаккард стены, широкая кровать с балдахином на подиуме, множество подушек на полу по периметру широкого ковра, диванчик с изогнутыми ножками, столик, сервированный изысканными деликатесами, и камин ростом с человека, в котором полыхал кострище. Все это я разглядела, пока раздевалась, куталась в махровый халат, обувала тапки, и не обратила внимание, что князь стоит совсем рядом, неровно дышит, почти задыхается, и сверлит меня демоническим взглядом.

– Что? – очнулась я, и вздрогнула. Это я сейчас переодевалась у него на глазах? Как я не заметила его?

– Еда…стынет…, – с трудом произнес мужик и на деревянных ногах двинулся к столику у камина.

Нервным жестом скомкала халат на груди и прошла в указанном направлении. Села на краешек, и тут же ощутила голод. Ох, сколько же тут вкусностей-то было: жаренный осетр, икра черная, красная, баклажанная, странно, первой и второй целая бадейка, а последняя в маленькой такой чашечке…где-то я уже это видела. Далее: рис с креветками, оладьи со сметаной, жаренная птица какая-то, очень ароматная, м-м-м…

Так, потерла ладошки, и как героиня в «Кавказкой пленнице» стала накладывать на свою огромную тарелку всего и помногу, сверкая глазами и дико лыбясь в предвкушении. И только когда поняла, что все не лезет, больше откинулась на спинку дивана, блаженно щурясь.

Полежала так некоторое время, повздыхала, что объелась и обратила внимание наконец на притихшего князя. Тот сидел совсем рядом, полностью развернувшись ко мне корпусом и смотрел на меня взглядом голодного волка. Махнула рукой, словно муху отгоняя, и вяло произнесла:

– Слушай, да поешь уже, а, а то вон слюни аж до полу вытекли… Я не съедобна. И вообще, спать хоцца… поговорим утром, когда обратно возвращать будешь…и о другом тоже поговорим.

И правда, так в сон стало клонить, что я свернулась тут же на диване калачиком, запахнула голые ноги халатом и засопела, смутно расслышав, но не приняв на веру: «Ты моя. Не верну и никому не отдам».

* * *

Потянулась, щурясь от яркого солнца, зевнула и села. Глаза не открывала, покачалась немного из стороны в сторону, прислушиваясь к странной тишине. Не стучат, не бренчат, даже Мальчик не скулит под дверью. Принюхалась. Ага, пирогами пахнет, значит баба Настя испекла с утра. Вытянула руки вверх, потянулась, ощущая, как мурашки побежали по обнаженной груди, и стала тереть глаза кулачками. Глубокий выдох со свистом совсем рядом напугал до икоты. Резко повернулась и уставилась в глаза Эдуарда, которые были почти черными, без белков и та-а-акими…мама!

Взвизгнув, натянула на себя одеяло, пряча свое тело, и зашипела:

– Ты что делаешь в моей кровати?

– Вообще-то ты в моей сейчас находишься, – медленно и с расстановкой возразил Эдуард, и тоже приподнялся. Ой, и он тоже обнажен. Приподняла край одеяла, глянула под него, и там тоже голый!

Лихорадочно стала вспоминать события минувшего дня, вспомнила и застонала.

– Я думала мне все приснилось, ы-ы-ы-ы….Зараза! – стукнула кулаком по одеялу, и отползла от мужчины подальше. – Не вздумай прикасаться ко мне.

Сердито бросила в сторону князя, и снова взвизгнула, ибо огромная ручища схватила меня за запястье и дернула на железный мужской торс.

– Ой, – пискнула, почувствовав, как обнаженной грудью впечаталась в его грудные мышцы. – Ай, – еще тоньше от того, как запыхтел князь в мою шейку, и снова «Ой» с широко распахнутыми глазами в сторону вздымающегося нечто там, где под одеялом должны находиться его живот и… его отличие от женщины.

– Моя, – зарычало у меня над ухом, – наше, – зашуршали по мне руки, – хочу, – тыкнулось в меня это самое, что хочет.

– У тебя с утра гормоны шалят, – зашипела снова, и стала отпихиваться, как вдруг оказалась под его телом, ноги раздвинуты, а сам князь блаженно щурясь, стал наклоняться, явно намереваясь выполнить свой княжий долг, о котором карга вечером говорила.

– И вам доброго утра, Жануария, пришли подержать? – ехидно-ласково спросила я, глядя в сторону.

Князь дернулся, скатился, шумно дыша, как паровоз, схватил с пола сапог и запустил в сторону пустого места. Затем замер с недоверием во взгляде:

– А где эта старуха взбесившаяся?! – зарычал.

Я вскочила с кровати, схватила валяющийся халат на полу, быстро одела и завязала сложный узел на талии. Можно подумать, меня и в халате не залюбят до смерти.

– Обманула, – зарычал князь и поднялся во весь рост.

Блин, нельзя так женщин шокировать. Комнату сотряс мой хохот.

– Бабулю позвать, али как? – спряталась за кровать, та стояла посередине комнаты, так что обежать я бы успела.

Эдик глянул вниз, скривился, опал с лица, так же как и его гордость, и злобно выдал:

– Издеваешься?!

– А что, так заметно? – хихикнула, и снова оббежала кровать, ибо меня очень хотели…поймать.

– Так, – выдохнул князь, щелчок пальцами и он одет с иголочки: серебристые брюки со стрелочкой, белая рубашка с воротником-стойкой, и жилет расшитый серебром. – Скоро вернусь. Одевайся.

Сердито бросил он мне, и скрылся за дверями, так ими хлопнув, что испугалась, как бы эта махина с петель не слетела и меня не накрыло. Высота дверей-то метра два будет.

Так, и во что мне одеться? Одежда обнаружилась на диване, этакое декольтированное платье с широкой юбкой и рукавами-буфами, с серебристой вышивкой. Хм, это чьи-то обноски? Его прежних пассий? Ну уж нет, не стану я одевать то, что носили его прежние любовницы. Топнула ногой и сердито схватила платье, что бы кинуть его к камин. Как-то даже в голове не задержалась мысль, что оно дорогое и что мне за сие будет.

Нашла свое длиннополое платье из джинсы, сухое и полинявшее. Блин, и это стопроцентная джинса? Надела, поморщилась, разглаживая руками. Стук в двери отвлек внимание от размышлений, а что на ноги надеть. Моих босоножек не оказалось в комнате, как и другой обуви. Двери открылись и в спальню так же стремительно, как и покинул ее давеча, вошел князь, резко затормозил, узрев меня. Следом появилась карга и две служанки с какими-то коробками в руках.

– Это еще что за вид? – рыкнул князь, быстро прошел ко мне и уставился на меня, как на врага народа.

– Нормальный вид, чем тебе не нравится? – вздернула свой носик и упрямо поджала губы.

Его глаза отыскали догорающее платье в камине, полыхнули таким же огнем, затем тихо, с зарождающимися нотками свирепого рыка произнес:

– Чем тебе…не угодило…то платье!!!

– Я не стану носить чужие обноски.

Он молчал, удивленно глядя на меня, затем дернул головой, и не меняя тональность выдал:

– Это платье новое, специально для тебя сшитое.

Карга заквохтала, как наседка, вскидывая ручонки:

– Ах ты ж, девонька-то с характером, вона как. Горячая кровь, самое то, а то уже застой у князюшки. Значит горячая девочка, а, сокол мой ясный? Анька, неси другое, – быстро крикнула, едва узрела полыхающий костер во взгляде князя.

– Сколько раз я тебе говорил, старая, держи свой язык за зубами, – сердито бросил Эдуард, и подозвал другую служанку с коробками. – Карина, выбирай обувь. Она но-ва-я, – по слогам произнес, строго глядя на меня.

– Ну, если и правда новая, то ладно.

Кивнула, и махнула рукой, мол, показывай. Девушка в платочке быстро сгрузила свою ношу на диванчик и испарилась под руководством бабуля. Жануария поджала губы, недовольно глядя на мои ноги.

– Ая-я-яй. Девонька, чего ж ты ножки-то не бережешь. Босая ходишь, давай мы тебе обувочку-то подберем. Князюшко, – обратилась она к сердитому мужчине, который нервно ходил из стороны в сторону, – ты бы шел ужо…там тебя Совет дожидается.

– Отстань… Карина, нам нужно поговорить, – запнулся под заинтересованным моим взглядом, – о том, что произошло и что тебя ждет…то есть чего тебе ждать.

– А я уж думала, что клещами придется вытаскивать. – Вздохнула и забраковала мягкие туфли с закрытыми мысками на маленьком каблучке, но с длиннющим носком. – Я же запинаться об них буду…нет, эти мне тоже не нравятся, а у вас кроссовок нет?

Эдуард дернул головой.

– Ну, какие кроссовки?! – фыркнул и махнул рукой карге. – Иди уже. Скажи Совету, что буду позже.

– Но как же наставления? – возмутилась карга Жанна. – Девонька, – повернулась ко мне.

– Карина, меня зовут Карина, не девонька, не рыбка, ни как иначе. Понятно?! – сердито посмотрела на старушку.

– Нет, не Карина. Дадим новое имя. Забудь все старое.

– Что?! – я медленно поднялась, уперев руки в боки.

– Я же сказал уйди, – прорычал князь. – Жануария, ты слишком много на себя берешь!

Старушенция поджала губы, поднялась и направилась к двери со словами:

– Нервы-нервы, совсем касатика довела, девонька. А, – вдруг ее осенило, – неужели не получилось…охонюшки, предлагала же подсобить. Князюшко, а может сейчас, а? А то уж больно ты нервный, с другими-то сразу получалось.

– Вон!!! – допекла она Эдика, который уже стоял весь красный и злой, как тысяча чертей. За Жанной дверь хлопнула так, что удивилась, откуда же столько силушки в бабульке.

Я села, отвернувшись от него, посмеиваясь. Ну, бабуля, ну, зараза…

Князь прошел и сел рядом. Помолчал какое-то время, потом вздохнул и выдал:

– Милая, только не кричи и не злись. Но ты должна знать, что в свой мир ты не вернешься. Никогда.

Я медленно развернулась к нему всем корпусом, хмуря брови.

– В смысле – никогда?

Пристально посмотрел на меня и ответил:

– Во-первых, у меня теперь кольцо, дом-привязка уничтожен вместе с сундуком, в котором оставались мои бренные останки того мира. Мне нет необходимости возвращаться. Я не собираюсь возвращать тебя, милая моя, в тот мир, ибо ты мне самому нужна, это первое, и тебя там ничего хорошего не ждет, это второе.

– Эй, – воскликнула я, заметив, что он потянул руку по спинке дивана к моим плечам, намереваясь обнять, – что значит – самому нужна, и никто не ждет? Я не твоя собственность! И меня там ждут – мама и Мальчик и…и…три миллиона евро. Как это никто?!

Князь фыркнул.

– Мальчика себе забрала баба Настя.

– Она животных не любит.

– Полюбила. После небольшого внушения.

– А?

– Бэ…Мама твоя замуж вышла и уехала за границу.

– Что?

– А то.

– Опять внушение? – вот почему ее номер был заблокирован.

– Нет. Любофф… А евро…ну, так полежат-полежат да и вернутся государству за отсутствием вкладчика. Ты же вернуть их все равно собиралась, или нет?

– Д-да. Блин, это что же выходит. Мне и возвращаться не к кому?

– Верно. Стас твой почил безвременно, так сказать надорвал живот свой в своем рвении заполучить богатство. Да и Гада мы с собой приволокли, что б его…

– Погоди-ка, а если даже он попал в радиус действия кольца, хотя вообще не понимаю, что это за кольцо такое, – сбилась я с мысли, – тьфу…что же я хотела сказать? Ах, да! Где тело Сергея?

Прислушалась к себе, дрогнет что-нибудь от мысли, что Стаса нет и удивилась, что сердце молчит. Значит, не любила, правильно тогда ему сказала. А вот насчет мамы не поверила, ибо тот кто знает мою родительницу, никогда не поверит, что она просто расписалась и не устроила грандиозное свадебное шоу, где мне была бы отведена главной роль подружки невесты.

Меж тем князь отдернул руку от меня и вскочил.

– А нет его больше. Наверное. Я не собирался оставлять его.

– А как же Ольшанский? Он тебе зачем-то все же нужен? Зачем? – обвиняющим тоном спросила и тоже поднялась. – И что с моей мамой?

– Ты не веришь, – вздохнул он. – А зря. Помнишь, Стас отсутствовал весь день?

Кивнула, размышляя – какую бы пакость учинить этому интригану? Так, в первую очередь надо определиться, что это за мир, в который меня по его капризу занесло. Второе: какого место отведено мне, и что мне с этим местом делать? В третьих…так, мне нужно побыть одной и подумать.

– Дело в том, что он посетил твою маму.

– Что? Зачем ему это нужно было?

– Ну, не совсем ему, а скажем, мне. Так вот, сосед твоей мамы был оказывается увлечен ею и все звал на курорт, пришлось посодействовать.

– Ты…ты…нет, я даже слов найти пока не могу, чтобы сказать кто ты после этого!!!

– Карина, ну что ты возмущаешься, она же теперь счастлива. Успокойся. И тебя опять же не будет беспокоиться своими требованиями, я еще помню, как ты отреагировала на ее звонок.

У-у-у, чувствую, что сейчас взорвусь.

– Гибискус ты вонючий. Нет, ты даже хуже!!! – сжала кулаки, свирепея от его ласковой улыбки. – Ну, я тебе покажу как вмешиваться в мою жизнь! Ты думаешь, что все можешь и имеешь на все право? Ошибаешься!!

Князь вдруг рассмеялся, и сквозь смех выпалил:

– Милая, ты такая…необычная. Ни одна женщина не заставляла меня испытывать такую гамму чувств. И еще спрашиваешь, какого я так поступил. Все же из-за тебя. Ты мне нужна…

– А о моих чувствах ты не думаешь?! Ты мне на фиг не нужен!

– Нужен-нужен, Риночка, потому что это МОЙ МИР…Я его создал и всё в нем крутиться по моему желанию. А теперь, когда кольцо у меня, а мои бренные останки в твоем мире уничтожены, то и привязки тоже нет, я стал всесильным в моем мире, здесь я все равно, что Бог.

Зарычала, схватила подушки и стала кидаться в него. Только подушки не долетали, испаряясь в воздухе со звуком «пшик».

– Ты не Бог, ты Гад первостепенный! Я не стану плясать под твою дудку! – заорала на него. – И спать с тобой тоже не стану. Ты мне отвратителен, противен, омерзителен…