Текст книги "Детские фантазии (СИ)"
Автор книги: Екатерина Алексенцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
На перемене положение не улучшилось. Большинство учеников так и осталось сидеть в классе, бесцельно ожидая окончания перерыва. В коридорах и кабинетах зажёгся электрический свет, было слишком темно для начала дня, но радио упорно молчало, издавая звуки статики в перерывах между передачами. Учителя ждали штормового предупреждения, чтобы отпустить детей домой, но его не поступало. Ветер продолжал бесчинствовать, обдирая пожелтевшую от жары листву с деревьев и швыряя её в окна и стены школы.
Элли была одной из немногих, кто вышел из класса. Она направилась в туалет, расположенный на этаж выше. Не было никакой причины выбирать именно этот, но она решила пройтись. На лестнице девочка едва не столкнулась с учительницей рисования. Та шла, опустив голову и стиснув на груди края вязаной шали. Она казалась непривычно подавленной, потухшей, как выгоревшее солнце.
– Доброе утро, мисс Чейн! – бодро поприветствовала её Элли. Учительница вздрогнула от звука её голоса и подняла голову. Взгляд её больших лучистых глаз теперь был затравленным, в зрачках молодой женщины неровным пульсом билась тревога.
– Доброе утро, Элли, – поспешно ответила мисс Чейн, прижимаясь к перилам. Она сжала края шали с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а ткань затрещала от напряжения. Мисс Чейн дождалась, пока Элли не пройдёт мимо, и только после этого продолжила торопливо спускаться по ступеням. Несколько раз она обернулась, словно проверяя, не пошла ли девочка за ней.
Элли удивлённо посмотрела вслед своей учительнице рисования. Никогда прежде она не видела её такой испуганной и растерянной. Почему-то это зрелище даже показалось ей приятным. Девочка не знала, почему мисс Чейн вдруг стала так её бояться, но определённо не видела в этом ничего плохого. Чужой страх оказался вкуснее, чем кукурузные звёздочки с клубничным сиропом.
Этим вечером её мама вернулась очень поздно. Элли с трудом дождалась её, но та лишь велела дочери скорее ложиться спать. От Маргарет неприятно и незнакомо пахло, и вела она себя странно. Ужинать она не стала, даже не спросила, что ела дочь. Элли подчинилась без возражений, она понимала, почему мама так себя ведёт. Или, по крайней мере, думала, что понимает. Кончиться это могло чем угодно, варианты могли быть как плохими, так и вполне приемлемыми. Элли поднялась к себе наверх и плотно закрыла за собой дверь.
Жаркий ветер и духота донимали людей всю неделю, дождь на жаждущую землю так и не пролился, трава пожелтела. Запах засохших и подгнивших роз в саду соседа стал совершенно нестерпимым, хотя никто, кроме Элли, его, казалось, не замечал. Выходные не принесли облегчения. Жара только усилилась, больших чёрных жуков стало ещё больше, их гудение наполняло воздух и проникало в сны и разговоры. Теперь даже днём вдоль улиц горели фонари, но они не могли разогнать тревожный полумрак, заполнивший всё вокруг. По тротуарам вились пылевые смерчики, люди старались выходить наружу как можно реже. Почти во всех домах горел электрический свет, иногда из приоткрытых окон доносились звуки телевизоров. От этого улицы казались заполненными призраками, сотканными из теней и пыли.
Люди впервые с таким нетерпением ждали начала рабочей недели. Они мечтали сбежать в чистые кондиционируемые офисы и хоть на несколько часов скрыться от этой удушающей жары. Вечером в воскресенье из приоткрытых окон доносились голоса дикторов с новостных каналов, рассказывающих о погоде на ближайшую неделю. Почти никто не смотрел фильмы и сериалы, все ждали сообщения о дожде или хотя бы уменьшении жары. Надежды их были тщетными. Жара и не думала спадать, ветер не изменил ни силы, ни направления, дождей не предвиделось, несмотря на ходившие по небу грозовые тучи. И то, и другое дикторы хором называли непонятной погодной аномалией.
Маргарет всё воскресенье оставалась дома. До обеда она работала в своей комнате, а потом занялась разборкой оставшихся после переезда коробок. На все предложения дочери поиграть вместе, женщина отвечала отказом, ссылаясь на обилие работы. На самом деле Маргарет просто не хотелось с ней разговаривать. Стив позвонил утром в субботу и отменил их встречу на этих выходных, туманно сославшись на какие-то срочные дела. И это после того, как она предложила познакомить его с Элли! Маргарет решила не тянуть и сразу расставить приоритеты, но Стива это, как оказалось, не устроило. Женщина не знала, на кого она злилась больше – на себя за поспешность, на него, на дочь или на бывшего.
Элли наблюдала за метаниями Маргарет, сидя на ступеньках лестницы. Помогать она не собиралась, тем более что её помощи никто и не просил. В эти выходные мама была дома, но она точно была не с ней. Элли подумала, что это должно было расстроить её, но девочке было всё равно. Сердце её любимой мамочки ускользало к какому-то мужчине, и она ничего не могла с этим поделать. И это было почти не больно. Просто внутри всё стало каким-то холодным и твёрдым.
Когда солнце начало садиться, и от предметов по полу протянулись острые холодные тени, Элли встала и поднялась к себе. Есть она не хотела, а сидеть на холодной ступеньке было скучно. Впрочем, она знала, что скука продлится недолго. Ночь уже начала вступать в свои права, погружая дом в сумрак. С первого этажа донёсся крик Маргарет, она звала дочь ужинать. Элли не ответила. Пусть считает, что она обиделась. Это даже можно было назвать правдой. Девочка села на пол посреди комнаты и разложила перед собой бумагу и цветные мелки. Сегодня она выбрала красный и розовый, они как нельзя лучше подходили для её будущего рисунка. Элли собралась нарисовать то, чего хотела больше всего на свете, и что у неё пытался отобрать какой-то незнакомый мужчина. Девочка была уверена, что её новый друг обязательно подарит ей то, что она хочет. Если она нарисует это очень-очень хорошо.
Начало недели не было ознаменовано никаким примечательным событием. Взрослые разошлись по своим офисам и магазинчикам, стройкам и заправкам. Кто-то из них изнывал от жары, кто-то прятался за жалюзи под работающими на полную мощность кондиционерами. Дети всех возрастов разошлись по школам и детским садам. До летних каникул оставалось совсем немного времени, но эти жаркие дни казались вечностью для школьников, запертых в душных классах. Они постоянно отвлекались на уроках и неохотно записывали то, что рассказывали учителя.
Лишь в одном классе царило напряжённое сосредоточение. Сам воздух в нём казался холодным от пронизывающих комнату теней, но это был холод совсем иного рода. Дети сидели неподвижно за своими партами и механически водили ручками по тетрадям, не поднимая голов и не задавая вопросов. Все они чувствовали безотчётный липкий страх, не имевший ни источника, ни названия.
И в небе, затянутом чёрными тучами, и в учениках, подавленных непонятной угрозой, назревал взрыв. Дети, более чуткие и восприимчивые, чем взрослые, остро чувствовали, что всё скоро должно закончиться. Такое напряжение не могло длиться вечно, и со дня на день оно должно было достигнуть своего пика.
Однако охвативший школьников ужас, вместо того, чтобы оборваться, лишь сделал новый виток. Это случилось во вторник на уроке рисования. Вместо мисс Чейн детей в классной комнате ждала незнакомая женщина средних лет. Она улыбалась им, но в её улыбке не было ни капли того тепла и искренности, что всегда были у их прежней учительницы.
– С сегодняшнего дня я буду вести у вас уроки рисования. Можете называть меня миссис Хоулмейн, сказала женщина, когда ученики разобрали свои мольберты и заняли обычные места.
– Что с мисс Чейн? – выкрикнул Пол, самый смелый и задиристый мальчик в классе. Элли он даже почти нравился. Пол никогда не доставал её, один раз даже одёрнул совсем зарвавшегося одноклассника. А ещё он не бегал за Миной.
– Мисс Чейн приболела, я её замещаю, – с фальшивой улыбкой ответила миссис Хоулмейн.
– Вы лжёте, – сказала Элли. Она была уверена, что новая учительница говорит неправду, и догадывалась, почему она эта делает.
– Разве можно так грубо? – в притворном возмущении покачала головой миссис Хоулмейн. – Я не вру.
– Врёте! – вставил Пол. Он, как и все в классе, понял, что произошло что-то очень плохое. – Она умерла?
– Нет, просто в больнице! – невольно проговорилась миссис Хоулмейн, стараясь отгородиться от обвинений второклассника.
– Почему она в больнице? – спросила одна из девочек тихим голосом.
– Попала под машину. Ничего серьёзного, – сдалась миссис Хоулмейн. На самом деле, травмы были очень тяжёлыми, но не говорить же об этом детям? Она и так сказала больше, чем должна была. – Давайте все пожелаем мисс Чейн скорейшего выздоровления и вернёмся к уроку. Сегодня мы будем рисовать волшебных зверюшек! Придумайте сами какое-нибудь животное и нарисуйте. Используйте вашу фантазию!
Элли пошла за бумагой одной из первых. Остальные стояли, удивлённо глядя на учительницу. Она обращалась с ними как с несмышлёными малышами, явно считая, что они вообще ни на что не способны. Мисс Чейн с самого первого дня начала учить их основам живописи, рассказывала о том, как сделать рисунки красивыми и живыми. Да, конечно, ей приходилось делать скидку на их возраст, но она всегда обращалась к ним с уважением. Миссис Хоулмейн же говорила с учениками, как с несмышлёнышами, едва научившимися держать карандаш в руке. Некоторые учителя не одобряли подход мисс Чейн, считая, что она пытается научить детей слишком взрослым вещам. Но ученики её обожали. Именно поэтому они с такой неприязнью восприняли появление новой учительницы.
Для Элли это всё было более чем очевидным. И она уже знала, как отомстить миссис Хоумейн за сам факт её существования. Другие же дети толпились у папок с бумагой и ящиков с красками и недовольно переговаривались. Элли принялась за работу с обычным энтузиазмом. Миссис Хоулмейн не стала рассказывать им ничего интересного о художниках прошлого или о приёмах рисования, как это всегда делала мисс Чейн. Она уселась в дальнем конце класса и достала книжку в мягкой обложке. Элли презрительно хмыкнула, добавляя резкие штрихи к своему рисунку.
В тихом недовольном шуршании прошёл первый урок. Потом миссис Хоулмейн отпустила детей на перемену, пообещав сладеньким голосом, что не будет смотреть их рисунки, пока они не закончат. Вернувшись в класс, Элли сразу поняла, что учительница солгала. Впрочем, как раз на это она и рассчитывала.
Не прошло и десяти минут, как миссис Хоулмейн подошла к ней и посмотрела через плечо. Девочка чувствовала, как та недовольно пыхтит у неё за спиной. Это и была её месть – им ведь позволили нарисовать любое животное без каких-либо ограничений. Насколько хватит их детской фантазии.
– Ты не могла бы убрать эти жуткие тени? – настойчиво сказала миссис Хоулмейн, старательно изображая сладенькую улыбку. – Они мне не нравятся.
– Но эти тени, они часть этого существа! – ответила Элли, невинно посмотрев на учительницу. Она чувствовала нарастающую в женщине тревогу, необъяснимый страх. Девочке нравилось это ощущение. Она наконец-то могла заставить взрослого почувствовать то, что некогда испытывала сама.
– Придумай его как-нибудь по-другому! – раздражённо сказала миссис Хоулмейн. – Это ведь ты его выдумала.
– Но он уже такой! Как я могу его изменить? – возмущённо ответила Элли. Нельзя было перепридумать то, что уже появилось на свет.
– Просто... просто убери тени, – всё больше нервничала миссис Хоулмейн. – И вообще, ты ведь девочка и должна рисовать что-то милое и пушистое. А не вот это!
Элли злорадно усмехнулась вслед учительнице. Это существо, придуманное ею, уже нельзя было изменить – оно существовало. Поэтому все истеричные требования миссис Хоулмейн не имели смысла.
Элли взяла карандаш и нанесла несколько штрихов, делая тень у лап зверя гуще. Этот рисунок должен был понравиться её другу. Если он будет доволен, миссис Хоулмейн долго у них не задержится. Впрочем, Элли это уже не волновало. Сегодня рано утром машина сбила мисс Чейн. Девочка знала это абсолютно точно. Временами ей казалось, что она при желании может вспомнить визг тормозов и жуткий влажный хруст отлетающего тела. Мисс Чейн всегда относилась к ней с уважением и вниманием, гораздо больше, чем мама. И то, что сегодня пострадала именно она, могло значить лишь одно – время пришло.
Маргарет ехала домой в приподнятом настроении. Она встретила сегодня Стива на заключении итогового договора. Оказалось, что в выходные у него была срочная командировка, и потому он не смог встретиться с ней. А ещё Стив сказал, что очень хочет познакомиться с Элли. Маргарет была уверена, что девочка ему понравится, и потому она пригласила его на ужин в пятницу к себе домой. Ей очень хотелось, чтобы он остался, возможно, даже навсегда. Маргарет по дороге заехала в супермаркет и купила несколько отличных стейков и целое ведёрко шоколадного мороженого с орехами. Сегодня им было что отпраздновать – начальник обещал ей повышение.
К дому Маргарет подъехала, когда солнце уже начало садиться. Его прощальные лучи пробивались через облака, создавая странное призрачное освещение. Все предметы казались нереальными, а перспектива – нечёткой. Женщина завела машину в гараж, взяла свои покупки и вошла в дом. Внутри было удивительно тихо. Призрачный свет заливал прихожую, но в кухне было темно. Видимо, Элли опять задёрнула все шторы и куда-то ушла.
Маргарет вошла на кухню, включила свет, поставила пакеты на стол и щёлкнула переключателем электрочайника. Она уже думала, что будет готовить на ужин, как расскажет Элли про Стива. Дочь, возможно, сначала не захочет с ним знакомиться. Маргарет прокручивала в голове аргументы и доводы, которыми будет убеждать Элли. Она была уверена, что они понравятся друг другу. К тому же, Стив был очень мужественным, он точно сможет защитить малышку от всех её детских ужасов и фантазий. Просто велит монстру убираться и всё! Маргарет тепло улыбнулась. Чайник закипел с тихим свистом. Женщина положила в кружку чайный пакетик и залила кипятком.
– Мамочка, – голос дочери прозвучал резко и внезапно, в нём проскользнул незнакомый пугающий холод. Маргарет испуганно вздрогнула и повернулась, всё ещё сжимая кружку с чаем в руках.
– Элли, ты вошла так бесшумно, что напугала меня! – преувеличено бодро сказала Маргарет. Почему-то вид дочери встревожил её. Когда она стала такой бледной? И откуда эти тени под глазами? Маргарет поняла, что давно не умывала дочь и в последнее время почти не уделяла ей внимания, поглощённая своими проблемами и переживаниями. Но теперь всё изменится! Маргарет повторяла себе это снова и снова, пытаясь справиться с тревогой.
– Мамочка. Я подружилась с тем, кто живёт под кроватью. – Элли подошла к столу, продолжая улыбаться. Маргарет невольно сделала шаг назад и упёрлась спиной в столешницу разделочного столика рядом с раковиной.
– Это же отлично, Элли! – Женщина уже не могла унять дрожь в голосе, как не могла и объяснить её происхождение. Пальцы Маргарет, сжимавшие горячую кружку, вдруг стали ледяными. В затылке начала пульсировать мутная боль, в голове стало светло, а шею закололо.
– Я хочу вас познакомить. Он согласился спуститься. – Элли взгромоздилась на стул и повернула голову к тому, кто стоял у неё за спиной. К тому, что стояло...
Маргарет не видела его до этой самой секунды, но остро ощущала присутствие. Теперь же она не могла даже закричать. Ужас, древний и первобытный, сжал её горло в тисках. Кружка упала на пол и разбилась, окатив её ноги кипятком. Весь мир сжался до узкого тоннеля, зато всё, что попало в поле зрения, казалось очень ярким, отчётливым и выпуклым. И этот тоннель вёл к нему. Существо качнулось вперёд, приблизилось стремительным рывком, заполняя собой весь оставшийся мир. В голове Маргарет звучал лишь её собственный безмолвный крик.
Этой ночью, ближе к полуночи начался долгожданный дождь, быстро перешедший в холодный ливень. Ещё через несколько минут раздался первый удар грома. Сверкнула молния, резко усилившийся ветер начал срывать мокрую листву с деревьев. Уличные фонари, как ни силились, не могли разогнать мгновенно сгустившийся липкий мрак. В их бледном свете можно было разглядеть лишь тугие свинцово-серые струи дождя и пролетающие мимо отломанные и изодранные ветки деревьев. К утру городок выглядел растерзанным и помятым, вместо свежести ливень принёс грязь и запах разлагающейся органики.
Отчёт полиции от 13 июня.
Первое сообщение поступило в среду в 10 часов утра. Сотрудники фирмы «Ференс и Ко» сообщили, что их сотрудница не вышла на работу, дозвониться до неё не получилось. Причин для прогула нет.
Сотрудник Эвенс принял сообщение, уточнил детали и связался со школой Сент-Джером, в которой учится дочь мисс Шедоухайв, Элли. Девочка в школу тоже не пришла, дозвониться до матери не удалось.
В связи с необъяснимыми происшествиями и смертями, произошедшими за последние дни в данном районе города, в 13 часов дня в дом мисс Шедоухайв был отправлен наряд полиции для проверки. Отправлены были двое: Рейчел Медоуз и Мик Дэвис. Дальнейшее записано с их показаний. Детали получили подтверждение в докладе выехавшего позже на место преступления судмедэксперта Холи Лайт.
Дверь была заперта изнутри. Сосед, мистер Дэван, согласился быть понятым при её вскрытии, однако внутрь не пошёл.
Тело мисс Шедоухайв было обнаружено на полу кухни. Женщина лежала на спине, раскинув руки. Следов сопротивления обнаружено не было, в глазах жертвы застыл ужас. Холи Лайт подтвердила резкий выброс адреналина и некоторые другие признаки испытанного перед самой смертью панического страха. На затылке жертвы найдена гематома от удара о столешницу при падении. Причиной смерти было травматическое извлечение сердца из груди жертвы. Грудная клетка мисс Шедоухайв была вскрыта неким острым тяжёлым предметом, рёбра выломаны, после чего сердце было изъято без привлечения режущих предметов. Иными словами – вырвано. Рядом с телом извлечённый орган обнаружен не был. По предположению судмедэксперта, во время извлечения сердца жертва была ещё жива.
Рядом с телом были обнаружены следы крови. Дорожка из небольших кровавых пятен вела из кухни к лестнице на второй этаж. Предположительно, кровь натекла из унесённого убийцей сердца. В нескольких местах кровь была смазана, остались чёткие отпечатки детских ног. Предположительно, отпечатки принадлежат дочери убитой. Следы ведут на второй этаж в спальню девочки. Они обрываются у кровати. Там же было найдено брошенное сердце жертвы. Никаких иных следов и улик обнаружено не было.
Поиски ребёнка продолжаются.
