Текст книги "Грань желания"

Автор книги: Екатерина Тильман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Марина хотела еще порассуждать на эту тему – но Хилим взглянул на нее с таким жутким выражением, что безопаснее всего было поскорее скрыться с его глаз!

Выскочив в прохладную темноту августовской ночи, Марина немного успокоилась. Вся сцена вдруг показалась ей смешной. Надо же, какое горе: один психанул, другая возмутилась! Конечно, Хилим устал, и неудивительно: столько времени в непрерывном напряжении, в ожидании опасности! Конечно, сейчас до храма далеко, и можно на некоторое время расслабиться – но видимо, не получается...

Кое-как добравшись до забора, Марина с удовольствием прислонилась к нагретым за день доскам. Постепенно успокоилась, расслабленно прислушиваясь к тишине. Подумала, что давно не слышала настоящей тишины, даже в Тощей долине – там все время мешал шум реки. А в больших городах уже и слово такое забыли!

Но тишина прорастала странным волнением, и Марина не сразу осознала, что не просто отдыхает, а ждет: ждет Ролана! Нет, они не договаривались о подобном свидании, даже не намекали – но почему-то она не сомневалась, что он придет. Хотелось оглядеться, но Марина удержала себя от такого явного проявления интереса.

Знакомые шаги она узнала сразу. Судьба замыкала круг: пять лет назад на берегу Форельего ручья он вот так же вышел из темноты. И сказал тогда лучшие в мире слова: "Я пришел за вами..."

– ...Кто здесь? – с притворной тревогой позвал Ролан.

Марина с улыбкой обернулась:

– Это я. А ты думал, воры лезут?

– Откуда я знаю, – проворчал Ролан. – Сейчас все может быть!

Он выглядел смущенным и счастливым, как будто пришел на первое свидание. Впервые Марина видела его таким – наверное, тогда, раньше, не было потребности в нежных чувствах, хватало надежности и доверия. И по сравнению с прежней чистотой нынешние желания показались вдруг едва ли не преступными!

Желая заглушить угрызения совести, Марина чуть отодвинулась от Ролана, отогнала воспоминания и сделала улыбку только дружеской.

– Расскажи о себе! – попросила как ни в чем ни бывало.

Пусть это будет невинной беседой, понятной всем и каждому! Встретились старые знакомые, им просто хочется как можно больше узнать друг о друге...

– Тебе так хочется знать о моих неприятностях? – усмехнулся Ролан.

Такой поворот удивил Марину:

– Почему? У тебя же все хорошо? Или... или я чего-то не понимаю?

Ролан молчал, и Марине вдруг до боли захотелось догадаться, что он имел в виду. Почему-то она была уверена: его слова совсем не были галантным намеком любовную тоску. Не таким человеком был Ролан, и прорвавшийся возглас был искренним, откровенным, пусть невольным, но тем более ценным. Во что бы то ни стало следовало понять его!

Да, но... что может всерьез огорчать Ролана? Что-то с детьми? Ерунда: старший точно здоров и счастлив, младший наверняка тоже, иначе Инесса сегодня бы не была такой спокойной! Тетя Слава? Да нет, вряд ли, об этом сразу бы рассказали. Тогда что-то на работе? Вот это может быть отношения с хозяином фирмы (Завадским, кажется! или Завадовским?) у Ролана всегда были сложными. Да, но ведь они, кажется, теперь равноправные партнеры, после женитьбы Ролан выкупил половину доли... или теперь и этого мало?

– Извини, не стоит беспокоить тебя моими проблемами, – Ролан решительно прервал ее размышления. "Не по-мужски это... и почему вдруг вырвались глупые слова о неприятностях?"

"Что, испугался доверия? Но я покажу тебе, что назад пути нет!" И Марина спросила вроде бы в шутку:

– Или боишься мне сказать, что хочешь придушить Завадовского?

– Откуда ты знаешь?! "Ничего себе! Или она мысли читает? Недаром говорят, что в Школе воздушных танцев учат странным вещам..."

"Теперь почувствовал, с кем имеешь дело?!" – Марина гордо выпрямилась.

Ролан откровенно любовался ею. Знакомое лицо казалось чужим и таинственным. Лунный свет струился по завиткам ухоженных темных волос, чуть раскосые глаза (теперь Марина не скрывала, а подчеркивала их ведьмовский разрез) блестели живо и взволнованно. "Каким же я был идиотом! Отказаться от такой женщины..."

– Так расскажи, что случилось? – уже спокойно предложила Марина. – Я помню, что у тебя и раньше были проблемы...

– Раньше было проще, – признался Ролан. – А теперь... В общем, если мы сейчас откажемся от строительства универмага, то через год фирма перестанет существовать!

Марина распахнула глаза: что, так серьезно?! Осторожно спросила:

– А Завадовский этого не понимает?

– Считает, что с таким заказом нам не справиться, – коротко ответил Ролан.

Как ни странно, Марина вполне поняла короткое объяснение. Фирма Завадовского – пока единственная в городе, а строительство универмага заказ не только престижный и выгодный, но и обязательный. Городу все равно придется его строить, пусть даже нанимая кого-то на стороне. Так зачем же собственной глупостью создавать себе конкурентов?! Марина вспомнила, как мало молодой Завадовский понимал в строительстве. Вряд ли он сильно поумнел с тех пор...

"Неужели ей и в самом деле это интересно? Не похоже на чисто женское сочувствие, когда сострадают, не понимая. Но как она сумела так быстро разобраться в совершенно незнакомых вещах? Она умнее, чем это допустимо для женщины, но в то же время..."

– Знаешь, я рад, что уговорил тебя учиться в Школе танцев! – вдруг сменив тон, словно разом стряхнув беспокойство, воскликнул Ролан.

"Что, признал превосходство? Или решил, что слишком умная? Эх, ты... настоящий мужчина!"

Марина усмехнулась:

– Думаешь, мне было бы настолько плохо в Северной Провинции?

"Запрещенный прием! Или я должен признать всех нас здесь несчастными?!"

– Не знаю, было бы тебе так уж плохо, – Ролан скрыл досаду за нарочито медленной речью. – Просто мне всегда казалось, что ты заслуживаешь лучшей судьбы! "Черт возьми, именно так я и считал! Но не хотел признавать вслух, что мне это счастье не составить..."

Марина сразу услышала в словах Ролана самую что ни на есть пронзительную правду! Объяснение в любви, объяснение, за которым следует расставание – снова, как пять лет назад!

Марина с горечью спросила:

– Почему ты всегда решаешь за меня? Или ты думаешь...

"Неужели ты никогда не хотел вернуть меня? – Но что я мог тебе дать?! – Иногда мне кажется, что я никогда не была счастлива! – Конечно, я не хотел, чтобы ты уезжала... – Так решись сейчас! – Нельзя, нельзя... и главное, не нужно!"

– Я думаю, – помедлив, отозвался Ролан, – что ты очень нужна твоему Хилиму. Особенно теперь... "Пойми меня правильно, милая, как я и сам себя не понимаю!"

Марина встрепенулась:

– Он что, рассказал тебе? "Боже мой! Хилим, который никому не доверяет... и ведь Ролан всерьез ценит его доверие!"

– Кое-что. Я так понял, у него серьезные проблемы в храме? "Пойми его так же, как меня! Останься честной, прошу!"

– Против него затеяли гнусную интригу. Признаюсь, сюда мы просто сбежали! "Или ты думаешь, что в моей жизни сплошь розы и песни?.."

Ролан слегка похлопал ее по руке:

– Ничего! Иногда можно и сбежать! "Ну-ну, не будь слишком строгой даже к сильным мужчинам..."

Марина подняла брови.

– То есть? "Ты говоришь о нем, как о брате или о друге. Но ведь такого не бывает!.."

– Я хочу сказать: он справится! Понимаешь? Такие, как он, всегда справляются с трудностями! "Если ты оставишь его, что-то сломается. Что-то случится: даже не с ним – со всеми нами!"

– Спокойной ночи! – "Ну, что же, я попрощаюсь первая!" – И спасибо тебе, Ролан!

– Тебе тоже спасибо! – с искренней благодарностью откликнулся он. Ты даже не понимаешь, какое тебе спасибо... Марина!

7

Под лежачий камень не течет даже вода.

Хилим сидел за столом и рисовал драконов на узких листах блокнота по просьбе Марины. Правда, ей нужен был не столько рисунок, сколько эскиз.

– Хочу вырезать дракона вот из этой яблоневой ветки, – пояснила она. – Гошке в подарок... как ты думаешь, понравится?

Хилим пожал плечами:

– Наверное, понравится, не знаю... – он задумчиво повертев в руках крупную сухую корягу, и в самом деле отдаленно напоминавшую какое-то сказочное существо. – Ты что, хочешь использовать свой резец?

Марина кивнула. Пожалуй, это была последняя возможность воспользоваться подарком Карела. Потом, забыв о храме, она забудет и о камнерезных мастерских!

...Хилим и не подозревал, что так соскучился по творческой работе. Чертить, рисовать, придумывать... как давно он не занимался этим! Пусть просто детская игрушка – сейчас он с удовольствием делал бы даже украшения для камина...

Да и потом, кто сказал, что игрушки – дело ненужное? Для них тоже нужен сильный, осмысленный образ! А когда материалом служит всего лишь сухая ветка...

...Тихонько зайдя в дом, Марина увидела, как Хилим отложил один листок, взялся за другой. Уже готово? Она осторожно подошла и потянула к себе рисунок.

Длинный изящный дракон, свивая петлей упругий хвост, распахнул во всю необъятную ширину свирепую острозубую пасть. Глаз не было видно, о выражении морды и о положении трех из четырех лап пока оставалось лишь догадываться...

Но начинать уже можно! Марина вернулась на крыльцо, достала из сумки бережно увязанный в бархатный лоскуток резец, развернула, согрела в руке... Отогнала подальше невесть откуда взявшуюся робость: еще чего, разве не была она в мастерских одной из лучших учениц?!

Дракон отлично вписывался в изгибы корявой яблони. Только не переборщить, не убрать лишнего! Лезвие резца мелькало стремительно, иногда с него слетали голубоватые искры, прочерчивая короткий след в темноте: заряд, рассчитанный на камень, резал дерево с потрясающей легкостью...

Аккуратно выглаживая изгибы драконьего хвоста, Марина подумала, что надо бы попросить Хилима доделать эскиз. Пусть нарисует вид с другой стороны, сверху, снизу, еще бы хорошо морду вблизи. Впрочем, он наверное уже сам продолжает...

...Он действительно продолжал – но о первом наброске уже давно забыл. Тот рисунок был слишком обычным, банальным даже: кого удивишь пугающе-изящным драконом? Теперь Хилим пытался создать другой образ, более грузный, более земной, что ли... Может быть, даже немного комичный. Словом, не бесплотное сказочное существо, а пусть необычный, но все же зверь!

Задача оказалась посложнее первой, но Хилим уже втянулся в работу. На этот раз он сделал несколько набросков, и, разложив, стал в них всматриваться. Пожалуй, совсем неплохо, может быть, Марина выберет именно этого дракона? Если сможет, конечно: в изгибы ветки он вписывается на пределе!

Хилим невольно вздохнул. С кем приходится работать в паре: с неопытной девчонкой-ученицей... чтобы порадовать ребенка! При том, что купленный в магазине игрушечный танк или плюшевый медведь потрясли бы трехлетнего мальчишку куда сильнее...

Ну, ладно, пусть старается пока, все равно скоро включит кристалл – и привет, только этот несчастный дракон и останется... А вот ему, Хилиму, что делать дальше? Возвращаться в храм? Или продолжать скитаться в чужом обличье, разыскивая неизвестно что? Или...

Впервые Хилим начал задумываться, стоит ли вообще возвращаться в Храм-на-Мысу. Есть и другие места, где могут пригодиться его талант и знания! Что если в каком-нибудь лунном храме закроют глаза на его низкую энергетику? Если его способности будут нужны? Ну, а энергетику со временем можно и восстановить...

...Марина увидела, что Хилим замер, всматриваясь в очередной набросок. Она подошла, осторожно прикоснулась к листку: можно? И сочтя отсутствие возражений за согласие, забрала рисунок...

Но ведь это совершенно другой дракон, даже не дракон совсем дракончик! Или драконыш... Ничуть не страшный, весь какой-то взъерошенный, свесил набок узкие крылья и старательно пытается почесать их когтистой задней лапой. Хотя коготки на лапе как раз очень даже серьезные...

Марина растерянно взяла первый эскиз. И это из одной и той же коряги? Ну, знаете... Конечно, кое-какую связь при желании можно проследить – но если хоть какая-то гармония тут и имеется, то весьма далекая от классической!

Вздохнув, Марина перевернула корягу и принялась старательно проплавлять в теплом дереве линии крыльев. Дракону, казалось, это нравилось, он едва ли не сам поворачивался нужным боком, торопясь избавиться от маскировавшего его до сих пор дерева.

Но полностью появляться на свет деревянному зверю было еще рано: Марина отложила резец. Теперь ей были нужны передние лапы и морда. Портрет, так сказать, лицо – самое сложное и деликатное во всей работе...

Она снова вошла к Хилиму. Вгляделась в очередной эскиз (красиво, конечно, но совершенно не подходит к тому, что уже есть!), вздохнула и решительно дернула магистра за рукав:

– Прервись! Посмотри, что у меня уже есть!

Хилим так и застыл с карандашом в руке:

– Есть? Ты что, уже начала?! Ну кто же так делает... – но, увидев почти готового дракона, только с досадой махнул рукой: да, тут точнее было бы сказать "уже закончила"...

Впрочем возмущение на его лице почти сразу сменилось любопытством. Он осторожно взял вызывающе эклектичную скульптуру, повертел ее, внимательно разглядывая и постепенно проникаясь чужим замыслом.

– Ну, если ты так хочешь... – сказал наконец Хилим.

Вырвав новый листок, он несколькими штрихами набросал завершающий эскиз. Получилась почти шаржевая зарисовка, дракон казался крайне удивленным, с растопыренными лапами, с вытаращенными глазами – и пасть словно бы тоже разинута от удивления, а не с угрозой...

– Годится? – Хилим обернулся к Марине.

Она сдержанно кивнула. Да, пожалуй, удивление (на собственную странность!) – это как раз то, чего не хватало их дракону! Уже без прежнего энтузиазма, не торопясь, она взялась за работу. Теперь особенно обидно было бы что-то испортить!

Она уже "дорисовывала" последние чешуйки на морде, когда резец вдруг странно дернулся и замер. Что такое, неужели энергия кончилась?! Марина попробовала слегка нажать на него: никакого результата! Похоже, разряженный инструмент не может соперничать даже с обычным острым ножом...

– Да остановись ты, все уже и так хорошо! – настойчиво посоветовал Хилим. – Стремление к совершенству не всегда уместно!

Марина вздохнула. Ну, так тому и быть, все равно без резца ничего больше не сделать... Интересно, оценит ли Гошка уникальность игрушки? Сама Марина в детстве очень любила вещи, которых "ни у кого больше не было": сборную игрушечную мебель, сшитые мамой карнавальные наряды для кукол...

– Что, уже пробуешь себя на роль заботливой матери? – уловив ее мысли, вполголоса ехидно поинтересовался Хилим.

Марина вздрогнула, как от удара. Вот ведь до чего скверный характер! И что ему за удовольствие в бесконечных придирках?! Она и сама-то никак не может понять, стоит ли пытаться вернуть прошлое...

– Если бы ты только знала, до какой степени мне надоела эта бездарная рефлексия! – сердито воскликнул Хилим. Марина поняла, что он снова имеет в виду не ее конкретно, а весь род человеческий. И обиделась – за братьев по крови. Ведь не в рефлексии дело!

– Ты же такой догадливый, Хилим, неужели не понял простой вещи?! Если Ролан сейчас бросит Инессу, а я – тебя, то мы уже не будем нужны ни сами себе, ни друг другу!

Проговорив это все, Марина в ожидании уставилась на Хилима: ну, смейся теперь! называй дурочкой! Однако тот не засмеялся...

– Ты была бы права – если бы можно было считать Инессу порядочной женщиной, а ее семью счастливым союзом.

– А разве это не так?! – ошарашено протянула Марина.

– Конечно, нет. Инесса вовсе не порядочная женщина, – цинично ответил Хилим. – Она находится в роли порядочной, это верно. Но на самом деле страстей в ней хватит на цыганский табор!

Марина искренне пыталась понять – и не понимала! Какая разница, что творится в душе этой бывшей трактирной подавальщицы?..

– Представь себе на минуточку, – усмехнулся Хилим, – что не Ролан бросил Инессу, а она оставила семью и сбежала... ну, скажем, со мной? Или еще с кем-то? Ей есть с кем убежать, ты не сомневайся!

Марина остолбенела:

– Ты... серьезно?

Хилим невозмутимо кивнул и ехидно уточнил:

– Надеюсь, в этом случае обойдется без напряжения совести? Или я опять чего-то не учитываю?

Марина честно попыталась представить себе, как Инесса бросает Ролана, и тот остается с детьми... Но это значит, что тут же к нему переедет тетя Слава, а потом...

– Все равно. Если Ролан женится на мне, ему это даром не пройдет!

Хилим с демонстративным страданием возвел глаза к небесам:

– О, это бестолковое племя! Можете вы хоть на что-то взглянуть больше чем с одной стороны?! Элементарно: у Ролана сейчас серьезный конфликт с партнером, самое время, забрать назад свой пай и без сожалений уехать...

По инерции Марина продолжала возражать:

– Разве можно вот так просто взять и уехать, куда глаза глядят?!

– А почему нет? – резонно спросил Хилим. – Глаза есть, дороги есть что еще надо? Продав дом, он вполне может позволить себе переехать куда угодно, хоть в столицу, хоть на побережье!

Невольно Марина вспомнила, как Ролан уговаривал ее поступать в Школу танцев. Как бесшабашно похожи были аргументы! "Почему бы и нет? Или ты состаришься за четыре года?" Не состарилась конечно – но прошедшие четыре года настолько их изменили...

– Однако Ролан не жалеет, что уговорил тебя, – парировал Хилим.

– Нет, – улыбнулась Марина, – не жалеет...

– Тем более не пожалеет, если и сам сменит образ жизни, – кивнул Хилим. – О том и речь... Погоди-ка!

Он вдруг запнулся и торопливо зашарил в кармане. Достал зеркальце-индикатор – и, хотя солнце светило вовсю, а занавески на веранде были совсем тонкие, Марина успела увидеть в глубине зеркального стекла угасающий красный отблеск.

– Что это??? – взвизгнула Марина, вскакивая.

Хилим не ответил, всматриваясь в зеркало, не веря своим глазам. Потом медленно, чужим голосом, проговорил:

– Будь добра, повтори свою последнюю фразу!

– Не жалеет... – дрожащим голосом начала Марина. – Ролан... не жалеет... что уговорил меня в Школу танцев...

Мгновенно потяжелевшее зеркало грозно полыхнуло красным! Хилим напрягся, стараясь ощутить врага – но не уловил ничего необычного...

Неужели...

– Я боюсь!!! – пронзительно прошептала Марина.

Хилим вздрогнул на ее отчаянный беззвучный крик.

– Не бойся, – заговорил он медленно, стараясь не взволновать ее, Архелия здесь нет... _с_е_й_ч_а_с_ нет. Он был... давно. И... нет, это просто невероятно! И тем не менее, – голос Хилима дрогнул, выдавая глубокое потрясение. – Я, конечно, уточню, когда придет Ролан, но уже сейчас практически уверен, что именно Архелий спровадил тебя в Школу!

Марина не хотела верить своим ушам. Архелий? Четыре года назад? Но зачем? Если бы она своими глазами не видела свет в зеркале... Да, но ведь даже Ролан ей только советовал, она _с_а_м_а_ решала!

Или не сама? Неужели все это время она только думала, что действует и выбирает, а на самом деле была лишь игрушкой в чужих... руках? или что там у саламандров, лапы? Еще лучше – в чужих грязных лапах! Или не она, а Ролан?! Или сразу оба?..

– Я боюсь! – снова воскликнула она, но теперь в ее голосе было куда больше возмущения, чем страха.

– Теперь-то чего бояться? – раздраженно откликнулся Хилим. – Самое страшное позади... далеко позади! – он вдруг невнятно выругался.

Марина испуганно смотрела на него, не понимая.

– Самое страшное, – мрачно заговорил Хилим, – произошло четыре года назад! Ты еще не поняла? – вдруг взорвался он. – Твоя поездка в Школу и была самым страшным! Страшнее, чем схватка с саламандром! Впрочем, извини, – тут же сник он. – Ты-то сама здесь ни при чем, лицо страдательное... если не пострадательное. Но черт возьми, – снова вскочил он, – как он мог рассчитать _т_а_к_о_е_???

– Кто он? Архелий? – осторожно спросила Марина.

Хилима вдруг прорвало. Он начал говорить – быстро, путано, бессвязно... Марина понимала, что ему необходимо выговориться, и не пыталась вмешиваться или переспрашивать – но магистр сам постоянно возвращался, старался разъяснить, потом без предупреждений перескакивал на другое...

И все-таки главное Марина поняла. Диверсия Архелия была не просто растянутой во времени – она оказалась _с_м_е_р_т_е_л_ь_н_о_ растянутой! Ключевой фигурой была не Зара и не Игорь, а именно она, Марина! Неудивительно, что Хилим никак не мог найти свою ошибку: ее и не было, все началось гораздо раньше, в тот самый момент, когда Марина, еще не имевшая ни малейшего представления о самом существовании Хилима, согласилась на уговоры Ролана...

Это казалось невероятным, сверхзапутанным, сверхсложным! Однако Марина прекрасно помнила: все, что касается храма, никогда не бывает простым...

– Я боюсь... – в третий раз повторила она, и вдруг осознала, что боится не за себя, а за Хилима. До нее наконец дошла причина его отчаяния: что толку в подробностях, если уже нельзя ничего изменить, если поезд давно ушел?

Впрочем, Хилим уже начал приходить в себя.

– Спасибо, – неожиданно поблагодарил он. – За то, что беспокоишься за меня... Да, ты права, теперь поздно что-либо менять. Мне просто никто не поверит... а эта мерзость... это ведь даже не мина: лежала, взорвалась, и все! Нет, она продолжает взрываться, ежеминутно, ежесекундно!

– Но почему не поверят? – с надеждой переспросила Марина. – Ведь есть зеркало...

Хилим покачал головой:

– Такая растянутая цепь событий невероятна даже для храма. Ума не приложу, как Арчи ухитрился с такой точностью все просчитать... Нет никаких сомнений, что он пользовался помощью опытного астролога – такую сложную игру не ведут без гороскопов. Но не всякий астролог распутал бы такой клубок случайностей!

– Ты хочешь сказать, что нельзя составить гороскоп на четыре года?

– Никогда нельзя просчитать и истолковать _в_с_е_ события. Астролог берет самые вероятные, остальные опускает. Но ведь если заранее знать, что будешь вмешиваться в судьбу, то и гороскоп потребуется иной! Как же Арчи сумел узнать, что именно ты можешь стать движущей силой в интриге против меня? – Хилим уставился на Марину, словно желая прочитать ответ на ее лице. – Это вовсе не было очевидно, события с разной степенью вероятности есть в любом гороскопе... но все дело как раз в том, что Арчи умудрился отыскать почти невероятное сочетание обстоятельств! И честно слово, не понимаю, как он узнал, на какие именно события нужно обращать внимание?!

– Но... что же теперь делать? Тебе, мне... – Марина вдруг поняла, что как раз собственная судьба ее почти не волнует. Но – впервые за все время их непростых отношений! – Хилим понял ее неправильно. Жестко, почти презрительно усмехнулся:

– Не беспокойся! Я верну инструмент на место, как и обещал! Туда, откуда его четыре года назад взяли...

Марина не сразу поняла – какой инструмент? Вернуть разряженный резец в храм? Но зачем? И лишь через мгновение сообразила, что речь идет о ней самой! Ведь именно она была главным инструментом Архелия в интриге против Хилима! А положить на место – это что же, вернуть ее в ту ситуацию, которая была до воздействия? До Школы?

– Именно так! Все остается, как договаривались, Марина, – подтвердил Хилим. – Так что как раз тебе бояться нечего...

– Ну, знаешь! – Марина возмущенно вспыхнула и выбежала из дома. Если так – пусть! Пусть делает, все, что обещал. Она останется с Роланом – и с удовольствием активизирует кристалл. И ни на миг рука не дрогнет!

Хилим печально посмотрел ей вслед, подобрал забытого дракона, машинально повертел в руках. Бедная девочка... Эх, посмотреть бы на нее еще года через четыре... если он сумеет дожить! Пожалуй, хорошо, что она убежала: он уже почти проговорился о вещах, которых ей лучше не знать. О том, например что ликвидировать последствия столь "старой" интриги практически невозможно. Что на самом деле возврат ситуации "на прежний круг" ничего не гарантирует – зато почти наверняка отзовется на его участниках самым непредсказуемым образом. И что "круг" в данном случае вполне рискует оказаться символическим...

8

Если вас назвали занудой, настойчиво

требуйте объяснений...

Ночь получилась тяжелая и почти бессонная: Марина то долго лежала, пытаясь уснуть, то, чуть задремав, вскакивала от малейшего шороха. Хилим лежал совершенно неподвижно и никак не реагировал на ее дерганья – но почему-то Марина была уверена, что и он не спит. Наконец, уже под утро, ей удалось забыться непрочным тревожным сном...

Разбудили ее громкий голос Инессы, донесшийся со двора. Марина поднесла часы к глазам: какая рань, даже Ролан еще не уехал! Это с ним она спорит? Что случилось? Марина вскочила, тихо подкралась к окну, приоткрыла...

– ...и вообще, она давно звала меня в гости, а я только отнекивалась, мол, не знаю, когда выберусь! – теперь Инессу было хорошо слышно.

– Не понимаю, о чем вообще разговор? – отозвался немного растерянный голос Ролана – Если тебе надо ехать, то зачем меня и спрашивать? А если не надо...

Даже не видя его лица, Марина ясно уловила, что Ролан самым банальным образом сбит с толку: похоже, Инесса вела себя как-то непривычно. И тут же, словно подтверждая ее догадку, раздался резкий, почти грубый голос Инессы:

– Ну вот, опять: надо, не надо... Мне просто хочется поехать! Последние два года я не знала ни минуты отдыха, это тебе не приходит в голову?! Мое единственное развлечение – это ждать тебя по вечерам... ты думаешь, я не устала от такой жизни?!

Да, слово "хочется" в этом доме давно вышло из употребления: для Инессы, во всяком случае! Так же, как "отдых" или "развлечение"... И Ролан явно удивлен тем, что жена нарушила негласное табу. Во всяком случае, он лишь слабо возразил:

– Мне бы не хотелось, чтобы ты уезжала, пока Мара... то есть Марина... здесь. Сама понимаешь...

Марина не видела Инессу, но знала, что аргумент на нее подействует: ей ли, проведшей не один год за трактирной стойкой, не понимать, как опасны и причудливы бывают сплетни!

– Однако, у парня хорошие инстинкты! – раздался сзади голос Хилима. Марина повернулась, как ужаленная: магистр сидел в кровати, взгляд его был задумчивый и какой-то отрешенный, как будто куда-то _с_к_в_о_з_ь_...

– Что ты хочешь этим сказать? Ты слышал?

– Конечно, слышал... кстати, у меня вообще слух лучше, чем у людей, невозмутимо ответил Хилим. – А сказать я хочу одно: собирайся. Сегодня днем перебираемся к твоим. Вернешься, так сказать, под родной кров... – он неприятно усмехнулся.

– Мы? Домой? Из-за _э_т_о_г_о_? – Марина возмущенно кивнула на окно и вдруг осеклась, соображая. – Погоди... выходит, уже? Началось? И это твоя работа? Но как... – ее вдруг охватил непонятный страх: так вот как это делается! Еще вчера счастливая семья вдруг перестает быть счастливой... Люди начинают говорить друг другу гадости, совершать необратимые поступки... А потом наваждение спадет, и ошарашенные, они будут недоумевать, какой черт толкал их под руку!

...А ведь это как раз то, что четыре года назад проделал Архелий. Опять судьба замыкает круг – но как страшно получать счастье тем же способом, который когда-то это счастье отнял! И... не вернется ли когда-нибудь бумерангом нынешнее вмешательство в судьбу Инессы?!

Хилим не отвечал на беззвучные вопросы Марины, не показывал даже вида, что слышит их, просто смотрел спокойно – но почему-то она читала в его взгляде: "Хотела? Получи, но не задавай глупых вопросов." Впрочем, теперь она уже не возражала получать и не задавать – просто не была готова к тому, что все произойдет настолько быстро, прямо на глазах... Или Хилим после вчерашнего страшного открытия подстегнул события, чтобы побыстрее отделаться от нее?

Магистр снова проигнорировал немой вопрос, и Марина поняла, что нет смысла повторять его вслух. Да и какая теперь разница? Она словно бы спустилась с небес на землю:

– А как мы... как я вернусь домой? Ведь там... – она не стала договаривать очевидное: ведь там командует распоясавшийся наглец, маме все безразлично, а Динка забита и запугана...

– Не делай из мухи слона, – спокойно заговорил Хилим (снизошел наконец, надо же!) – Что может быть естественнее, чем пригласить в дом родную дочь? Особенно, если только что поступила с этой дочерью скверно и стремишься загладить вину. Так что сегодня к обеду все будет улажено.

Нет, нельзя таким тоном говорить о человеческих чувствах! Хилим и всегда-то был _п_р_о_х_л_а_д_н_ы_м_, но сейчас... Казалось, он все больше отдалялся от людей, становился холоднее, делался каким-то бесцветным и беззвучным – лишь наблюдающим, но не живущим...

– Я ухожу, – откликнулся Хилим, спокойно одеваясь и словно не замечая ее настроения, – а ты начинай собираться, только чтобы Инесса не видела. Вообще, постарайся не попадаться ей на глаза. К тому времени, как Ролан приедет на обед, все должно быть готово.

– Мы что, даже до вечера не останемся? – испуганно спросила Марина, чувствуя, как ее подхватывает какой-то безумный водоворот событий, с которым невозможно справиться, и которому можно только подчиниться.

Хилим только молча качнул головой и вышел...

Подавленная Марина, чувствуя себя совершенно разбитой после бессонной ночи и утренних волнений, вернулась в постель, немного поплакала – и неожиданно крепко уснула. И, разумеется, проспала почти до обеда!

– Вставай, соня! – разбудил ее недовольный голос Хилима (надо же, оказывается, он еще способен испытывать хоть какие-то эмоции!) – Я же говорил, что к полудню все должно быть готово.

...Ну, быстро собираться Марина уже научилась! Стряхнув с себя остатки тяжелого сна, она выволокла сумку и заторопилась с укладкой. Привычная работа не мешала мыслям. Было странно, что Хилим так легко договорился с домашними. Интересно, как убеждал: словами, или... А с Виром что, тоже нашел общий язык? Впрочем, Вир наверняка на дежурстве, так что с ним еще предстоит "договариваться". Веселая перспектива! Интересно, а как Хилим объяснил маме столь поспешный переезд?

– Элементарно, – тут же откликнулся Хилим. – Ты поживешь дома, пока я занят важной работой в храме.

– Что??? – Марина ошарашено остановилась. – Ты что, меня бросаешь? Там?

– Не беспокойся, у тебя будет защитник, – со странной интонацией в голосе отмахнулся Хилим. – Вон, уже едет... Ну, собралась?

Действительно, в отдалении послышался звук мотора джипа. Марина схватила в охапку оставшиеся вещи, бросила в сумку, упала на нее, пытаясь примять... Все! Но... Что Хилим имеет в виду? Что Ролан будет ее защищать? А Инесса? Хотя, она как раз уедет... А вдруг нет? Все так закрутилось перепуталось...

...Ролан был немало ошарашен поспешным отъездом гостей. Мрачные взгляды, которые он то и дело бросал на Инессу, показывали, что он нисколько не сомневается в истинной причине происходящего – и это не сулило скандальной супруге ничего хорошего! Но та как будто не замечала их, стояла спокойно, только в глазах проскакивало мельком странное выражение. Хилим подошел к Ролану, поблагодарил, и уже прощаясь, упомянул как бы невзначай, что завтра утром уезжает (подобрал, умница, момент, когда Инесса отвлеклась и не слышала!)