Текст книги "Сердце тени. Книга 1"

Автор книги: Екатерина Стадникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– И за ними тоже. – Эмьюз не успела заметить, когда девочка подошла так близко. – Почему на тебе форма пансиона, если ты там не была ни разу?

Сама Лют Фьюри щеголяла в летнем синем платье с ослепительно белым остреньким воротничком.

– Потому что кто-то умудрился упаковать совершенно все свои вещи в сундук, – выручила Росарио.

– Мы уже взяли билеты, – игнорируя реплику мадам Тэсори, продолжила мышь. – Уезжаем завтра.

– Как жаль, – ловко скрывая раздражение, соврала Эмьюз. – Наш выезд послезавтра.

– Значит, встретимся уже в Спрятанном городе, – Лют зачем-то схватила девочку за запястье. – На фотографиях Шейдивейл выглядит просто потрясающе!

– Леди Фьюри, – Яник, до того напоминавший статую, вдруг заговорил, – позвольте вам напомнить, что мы несколько стеснены во времени.

– Было приятно повидаться, – Лют грустно вздохнула и вскоре уже исчезла за стеллажами.

Странно получалось, если задуматься: зная так мало людей в принципе, встретить тех, кого меньше всего хочется, и притом совершенно случайно! Как это называется?

– Видишь, ничего страшного не произошло. – Тетка сложила покупки в свою сумку так, что последняя перестала закрываться. – Из всего нужно уметь извлекать уроки.

Эмьюз набрала было воздуху в грудь, чтобы возразить, но вместо этого предложила часть книжек понести в руках. Только теперь бедняжка поняла, насколько волнительными станут предстоящие перемены в ее коротенькой пока жизни.

Даже когда магазин остался далеко позади, девочка все пыталась сообразить, какого рода урок ей предстоит вынести из последних событий. Первое, что приходило на ум: снять проклятое платье и сжечь.

– Задумалась? – Участливость Росарио вкупе с проницательностью начинала немного настораживать.

– Я… – Девочка остановилась и уперлась взглядом в витрину на противоположной стороне дороги. – Там… там платье! Как у Лют.

– И что с того? – тетка неприятно нахмурилась.

– Можно мне такое? – Эмьюз мгновенно поняла, что не права, по гримасе отвращения, исказившей лицо Тэсори.

– Нет, – сухо отрезала та и прибавила шаг.

Росарио так быстро перебирала своими тоненькими ножками, что несчастная мисс Варлоу едва поспевала за ней. «Где я ошиблась?» – колотилось в висках.

Грубые ботинки давили и терли – еще одна подробность, открывшаяся в самый неподходящий момент.

– Помедленней можно? Мне больно идти! – возмутилась девочка в спину вредной тетке.

– Вообще-то мы пришли. – Росарио так резко остановилась, что Эмьюз влетела прямо в нее.

По левую руку начинался ухоженный залитый солнцем парк, где широкая мощеная аллея рассыпалась множеством дорожек, уводивших парочки подальше от любопытных глаз. А по правую уютно расположилась маленькая кофейня – туда они и направились.

– Ты очень неуклюжая, моя дорогая, – как бы между прочим бросила тетка, устраиваясь за столиком у окна. – Будем это исправлять.

– Я только за. – Эмьюз и сама знала, что грацией не блещет. – Скажи, что я сделала не так?

– Не понимаю, – отмахнулась Росарио, погрузившись в чтение меню.

– Ага! И я должна в это поверить! – с вызовом в голосе продолжила девочка. – Ты почти с таким же лицом на дневник смотрела!

– Веди себя прилично! – одернула подопечную Тэсори. – А то я могу и передумать кормить тебя тут самым удивительным в мире пирогом.

– Нечестно! – Эмьюз откинулась на спинку стула и надула губы.

Тень обиды рассеялась, когда на горизонте замаячила вкусная еда.

– Тебе ведь не понравилось, что черное платье – просто форма, верно? – От ароматного кофе тетка значительно подобрела.

– Возможно. – В действительности, трудно было сказать, в чем именно дело.

– А теперь запомни: одинаковая одежда (без особой на то причины) прилично смотрится только на близнецах, – глубокомысленно изрекла она. – Словосочетание «хочу, как у…» вычеркни из своего словаря, иначе на подарки от меня можешь больше не рассчитывать.

– Хорошо, только не ради одних подарков, – согласилась девочка.

Расплатившись по счету и покинув уютное заведение, Росарио посоветовала Эмьюз закрыть глаза, но та и сама знала, что мельтешение ярких пятен вызывает легкую тошноту и головокружение.

– Мы дома, – несколько мгновений спустя сообщила мадам Тэсори. – Правда, похоже, опоздали немного…

– Гримм уже был здесь? – Сердце звонко плюхнулось в желудок.

– Он оставил записку. Вот, полюбуйся, – тетка указала на свернутый трубочкой листок бумаги, торчащий из замочной скважины, – едва ли это мне.

Эмьюз не задумываясь вытащила клочок бумаги и развернула.

« Простите за назойливость, мисс, но если мое общество нежелательно, можнобыло просто ответить« нет» . Вы поступили очень некрасиво. Прощайте», – голова отказывалась понимать смысл прочитанного, а ноги сами внесли вверх по лестнице, стоило только Росарио открыть дверь – но побыть в одиночестве не удалось.

– Я взгляну? – Тетка осторожно отодвинула бордовый полог и присела на краешек кровати.

Не в силах говорить, девочка коротко кивнула, не отрывая лица от подушки, и протянула злосчастную записку.

– Царица небесная! – воскликнула Тэсори. – А ну-ка посмотри на меня. Надо же, какой мнительный оказался мальчишка. И сколько пафоса!

– Ужасно… – Эмьюз приподнялась на локтях.

– Н-да, – протянула тетка. – Гримм ужасный позер и… обманщик. А видит он не хуже нас с тобой. Или ты думаешь, что всю возмутительную ерунду за него собака нацарапала?

– Об этом я как-то не подумала. – Мисс Варлоу спустила ноги на пол.

– Надо было. – Росарио небрежно скомкала листок и сунула в карман. – Мальчишек на белом свете невообразимое множество на любой вкус, ты же у себя – одна. Вспоминай об этом всякий раз, когда решишь снова испортить себе настроение.

– Спасибо! – Захотелось обнять тетку крепко-крепко, но та поднялась и вышла из комнаты раньше, чем девочка решилась на что-либо.

В любом случае, послезавтра уезжать. Чего ради забивать голову? Пожалуй, главным выводом на сегодня станет: «Мальчишки – существа крайне непредсказуемые».

Устроившись за столом, Эмьюз открыла ароматный учебник на первой странице и с наслаждением принюхалась. «Прочесть его мне так или иначе придется, зачем заниматься этим прямо сейчас?» – очнулась непонятно откуда взявшаяся леность.

Отложив книгу, девочка достала из ящика стола немного помятый чистый лист, подобрала карандаш и стала бездумно возить им по бумаге. Линия за линией, и вот на нее уже смотрело совершенно незнакомое лицо. Черные-пречерные глаза выглядели диковато и даже где-то враждебно, а тонкие поджатые губы точно говорили: «Не смей…».

Эмьюз аккуратно стерла неприятные глаза и попробовала снова, только лучше не стало. Теперь нарисованный некто будто насмехался. Перевернув листок картинкой вниз, мисс Варлоу решила спуститься проверить, что делает тетка, поскольку вдохновение на сегодня отказало.

В кухне полным ходом готовился ужин: Росарио как дирижер руководила целой тучей разного рода штуковин, половину из которых мисс Варлоу и назвать-то не могла.

– А тебе не показалось, что тот человек с Лют похож на куклу? – стараясь переключить свое внимание с Гримма, спросила девочка.

– Яник Сокольски? – Тетка загадочно улыбнулась. – Он еще молоденький. Вдруг их теперь учат быть мебелью? Я считаю, что для совсем юного Танцора нужен кто-то более опытный, но им там в Ордене виднее.

– Если не секрет, сколько у тебя было таких, как я? – прозвучало это странно.

– Ты такая одна. – Росарио отвернулась, делая вид, что страшно занята.

– А если правду? – не отставала Эмьюз.

Тогда мадам Тэсори отложила деревянную ложку с длинной ручкой в сторону и стащила с головы яркую косынку, прятавшую собранные в пучок волосы.

– Знаешь, я… неприлично старая, – промокнув лоб, призналась она.

– Так не скажешь. – Девочка подперла кулаком щеку и сделала наивное лицо.

– Ай, лиса! – усмехнулась Росарио. – Двое.

– «Двое» что? – не сразу сообразила Эмьюз.

– Двоим я служила до тебя, – без особой радости пояснила мадам Тэсори. – Было это очень давно. Первая жива до сих пор, но такая жизнь хуже смерти… А второго больше нет. Мне не очень приятно вспоминать. Давай не будем об этом?

– Прости. – Тетка стремительно превращалась в ходячую загадку!

За окном начало темнеть, а в доме сами собой проснулись лампы. Мисс Варлоу внимательнейшим образом следила за таинством приготовления пищи, стараясь запомнить хоть что-нибудь. Девочка предприняла несколько попыток стянуть лакомый кусочек, за что тетка выставила ее из кухни вон.

– Мало того, что волосы не спрятала, а над едой ими трусишь, так еще и немытыми руками куда не просят! – ворчала Росарио в спину провинившейся. – Нечем себя занять? Вот дружеский совет: сходи достань что-нибудь из Синего и не трепли мне нервы!

Вернувшись в свою комнату, Эмьюз решила последовать совету тетки. Гримм и его непонятная обида как-то отодвинули проблему с форменным платьем на второй план. Подняв крышку сундука, мисс Варлоу немедленно заметила красивую розовую атласную ленту, переливавшуюся притягательным блеском в тусклом свете. Не широкая и не узкая полосочка ткани буквально тянула магнитом.

«И на ощупь она, наверное, приятная», – подумала девочка.

Настораживало одно: еще днем никакой ленты в сундуке не было. Но ведь Росарио могла положить ее сюда, чтоб сделать сюрприз. Нет, конечно, спуститься и спросить про ленточку нетрудно, только зачем? Никто, кроме тетки, не оставил бы это здесь.

Когда любопытство взяло верх над подозрительностью, Эмьюз протянула руку и подняла мягкую прохладную ткань. Не удержавшись, она поднесла ее к лицу и погладила себя по щеке – и в этот момент все лампы мигнули, как одна, а розовая лента ожила!

Девочка почувствовала скользнувший по шее холодок, а Орин яростно обжег грудь. Проклятая тряпка переплелась тугим узлом – и все сильнее и сильнее затягивалась, не позволяя ни вскрикнуть, ни вздохнуть.

Время сделалось вязким: движения замедлились, а все звуки обернулись нечеловеческим воем и тошнотворным скрежетом. Превозмогая морозное оцепенение, Эмьюз сделала несколько мучительно долгих шагов к двери, но ледяная ручка не поворачивалась, точно кто-то держал ее с той стороны!

Бедняжка обернулась, чтобы увидеть, как ее вещи разом вырвались наружу из Синего и рассыпались по ковру. Неожиданно сгустилась тьма, а совсем рядом мелькнули громадные желтые зубы.

Все вокруг сотряс ужасный грохот, в котором всхлип высаженной двери перемешался с диким воплем Росарио. Девочка опрокинулась на спину, сбитая с ног громадным куском деревянной доски, в ту же секунду ее оглушил отвратительный свист, переходящий в рокот.

Тело обдало волной нестерпимого жара, такого колючего, что Эмьюз зажмурилась. Несчастной казалось, будто тысячи раскаленных игл впиваются в кожу, не щадя и единого, даже крошечного, участка.

Когда мисс Варлоу смогла снова открыть глаза, то первым, что она увидела, оказался сундук-монстр, победоносно прижимавший крышкой обрывок обугленной грязно-розовой ленты. Тетка же бессмысленно металась по комнате зигзагами, заглядывая за шторы, в шкаф, под стол и под кровать.

– Как ты это допустил!!! – взревела она, обращаясь к Синему и совершенно игнорируя бедную девочку.

Вместо ответа сундук сорвался с места и выскочил в коридор, громко хлопая крышкой.

– Под лестницей прятаться бессмысленно!! – Тэсори сделала несколько шагов к месту, где совсем недавно была дверь. – Мы еще потолкуем!

– Оставь его, – слабым голосом попросила Эмьюз. – И перестань так кричать.

– Сильно испугалась? – Росарио помогла девочке подняться и сесть на стул.

– Не успела, – призналась та, потирая горло. – Что это было?

Тетка со вздохом опустилась на кровать и обвела взглядом уничтоженную комнату. Повсюду валялись вещи, припорошенные древесной трухой и хорошенько утоптанные Синим, разлетевшаяся на куски дверь разбила некоторые стекла книжного шкафа, осколки угадывались на ковре по самодовольному блеску, – в общем, картинка безрадостная.

– Кто-то пытался тебя убить, – выдавив из себя последнее слово, Росарио побледнела и уронила лицо в ладони.

– А разве такая затея не бесполезна? – Эмьюз закашлялась.

– Это от старости и болезней Тени не умирают! – тетка резко вскинула голову. – Убить даже искусного Танцора сложно, но можно. Тем более что до Посвящения ты не совсем Тень. Видимо, кто-то решил этим воспользоваться…

– Мне нужно срочно сообщить Коллоу! – Мисс Варлоу решительно встала.

– Постой! – в глазах Росарио отпечаталось отчаянье.

– Почему? – удивилась девочка.

– Потому что обвинят меня… – почти прошептала она.

Эмьюз непонимающе уставилась на тетку, буквально трясущуюся от ужаса.

– … обвинят в покушении на убийство, – продолжала бормотать та. – Совсем кроха… Откуда у тебя враги? Не надо Коллоу… я не хочу под суд… обошлось же… Теперь буду внимательнее, обещаю! Я не дам тебя в обиду больше!!.. Верь мне!!!

То ли сказалось чувство вины за глупую сору, то ли блестящие от влаги глаза Росарио подкупали – только сердце больно сжалось где-то под ребрами.

– Поклянись. – Собственный голос показался чужим.

– Клянусь, моя милая… клянусь, чем хочешь! – и снова этот жест… Женщина начертила большим пальцем на груди крест.

– Хорошо, я верю, только не плачь. – Эмьюз осторожно погладила Росарио по растрепавшимся волосам.

Тетка дрожащими пальцами взяла маленькую белую ручку и… поцеловала ее.

– Пообещай, что останешься такой всегда. – Горячие слезы градом сыпались девочке в ладонь.

– Какой? – Мисс Варлоу остолбенела от удивления.

Росарио пришла в себя так же внезапно, как впала в истерику – смахнула воду с лица и заговорила, точно ничего не произошло, только немного гнусаво:

– Скажу, так зазнаешься ведь. – Улыбка получилась не совсем естественной, но вымученной не выглядела. – Сегодня тут спать нельзя, так что перебирайся, милочка, в мою комнату на диван. Бери сорочку и пойдем.

– Я… Да. – Эмьюз решительно ничего не понимала. – Пообещай завтра рассказать мне больше о Танцорах, ладно?

– Договорились. – Тетка успела окончательно успокоиться в считанные минуты.

Сизый туман в голове серьезно мешал думать. Устроившись поудобнее и дождавшись выключения света, девочка порадовалась собственному бесстрашию. Шутка ли? Едва с жизнью не рассталась, толком не узнав, что она такое! Стоило вспомнить розовую ленту, как по телу волной прокатилась дрожь. Липкий страх отчего-то настиг только теперь, когда все, казалось бы, уже позади.

Стараясь справиться с собой, Эмьюз сконцентрировалась на возне Росарио. Правда, сегодня тетка бормотала дольше обычного и к тому же на каком-то непонятном языке.

– Ничего не бойся, принцесса, – прошептала она, подойдя пожелать спокойной ночи, – теперь я буду начеку.

– Спасибо. – Сердце перестало трепыхаться птицей и позволило уснуть, хоть и не вполне сладким сном.

* * *

Дверь оглушительно ударилась о стену, а на пороге выросла высокая фигура.

– Выйди вон!! – Очнувшийся, как по команде, Джулиус резко сел в постели и инстинктивно натянул одеяло по самый нос так, что пришлось поджать босые ноги.

– Вот уж не подумаю, – отрезала Корникс, запирая номер изнутри. – Давно ты кричишь во сне?

– Возвращайся к себе! – Глупо раздавать приказы в подобном положении.

Женщина проплыла к окну, совершенно не обращая внимания на реплики с кровати. Она была одета, будто не ложилась вообще. Эмблема Ордена и знаки отличия играли в бирюзовом свете фонаря.

– Чего еще ты о себе не рассказываешь, Джулс? – не оборачиваясь, поинтересовалась Корникс.

– Спасибо за заботу, дорогая, но не могла бы ты сейчас же вый ти вон?! – Коллоу чувствовал, что не контролирует ситуацию, и это расстраивало, пожалуй, больше, чем сам факт вторжения. – Вопросы подождут до утра.

– Нет, не подождут, кроме того, рассвет уже через пару часов. – Тень развернулась на каблуках. – Что с тобой происходит?

– Это допрос? – По-хорошему, нужно было подняться и выставить нахалку в коридор, но положение и без того до крайности щекотливое, чтоб усугублять его прогулками нагишом.

– Пока нет. – Женщина недобро сверкнула глазами. – Правда если продолжишь упираться, я напишу анонимку в Трибунал.

– Ты не посмеешь! – Одеяло сползло на грудь.

– Посмею, когда выбора не оставишь. – Корникс метнула на Коллоу колючий взгляд, и ее брови иронически изогнулись. – Одно из двух: либо кто-то так и не научился бриться за без малого семьсот лет, либо пахнет неприятностями. Итак?

Прогоняя остатки сна, Джулиус потер глаза, и… потерял дар речи. «Неужели опять?» – чтоб удостовериться, он даже попробовал пальцы кончиком языка.

– Соленые? – Женщина прищурилась. – Это слезы, Джулс. Твоя скрытность убивает. Я имею право знать, мы ведь…

Закончить несомненно проникновенную речь не позволило стенное зеркало, поверхность которого пошла рябью.

– Симадзу Синдо, – объявило оно дребезжащим голосом.

– Халат, немедленно! – простонал Коллоу. – Он там за дверью висит. И спрячься пока. Не хочу, чтоб о нас думали всякого.

– Хорошо, только обязательно продолжим разговор, как распрощаетесь.

– Симадзу Синдо! – настойчиво повторило зеркало.

– Слышу, слышу, тупой кусок стекла! – прикрикнул Джулиус, буквально выхватывая махровый халат из рук женщины.

– Настолько срочно? – улыбнулась она.

– Ты даже представить не можешь, а теперь исчезни и дай мне одеться! – Повторять дважды не пришлось: Корникс послушно скрылась в ванной комнате.

Запахнув полы и затянув пояс потуже, Сэр Коллоу громко хлопнул в ладоши.

– Простите, есри помешар. – Низкорослый желтолицый человечек учтиво поклонился. – Деро серьезное. На объект совершено покушение.

– Раз «покушение», значит, обошлось, – Джулиус нахмурился. – Почему не подождали с этим до утра?

– С объекта взяри обещание не рассказывать вам о сручившемся, Сэр. – Симадзу пожал плечами. – Думар, это доржно заинтересовать.

– Продолжайте наблюдение и по возможности не вмешивайтесь. Держите меня в курсе. – Когда отражение шпиона пропало, Коллоу придирчиво осмотрел собственное.

«Будь ты проклят, плешивый неудачник, вместе со своими бандитскими замашками», – подумал он, приподнимая воротник халата так, чтоб скрыть уродливый шов.

– Джулс, прекрати, крайне немужественный жест. – Тень позволила себе выйти без предупреждения и сейчас подпирала плечом дверной косяк ванной комнаты. – Так кокетки примеряются к меховому воротнику.

– Страшная штука – воображение, – хмыкнул в ответ тот.

– Ну хоть у кого-то из нас оно есть, – парировала женщина. – Позволь мне лучше взглянуть на твою «боевую рану».

– Сколько угодно, если язык прикусишь, – Коллоу бессильно опустил руки.

– А мне казалось, что бесконечное раболепство должно бы уже надоесть. – Корникс достала из кармана футляр с очками.

– Это разве повод издеваться надо мной всякий раз, как остаемся один на один? – справедливо заметил Джулиус.

– Ладно, – улыбнулась Тень. – Скажи лучше, кто тебя так? – Длинные пальцы в черных перчатках осторожно повернули его голову набок.

– Можешь считать, что это я себя сам, – грустно признался он.

Пристроив очки на носу, Корникс деловито прищурилась.

– Эй, не трогай! – спохватился Джулиус.

– А я еще и не трогала. – Тень недовольно поцокала языком. – Откуда у тебя растут руки? Если не разрешишь мне переделать, останется шрам.

– Это настолько необходимо? – Он инстинктивно отстранился.

– Нет, если хочешь зимой и летом ходить в шарфе, как Ариэль, – фыркнула женщина. – Подожди, сейчас принесу свою сумку. Советую пока одеться.

– Я еще не согласился! – только Корникс совсем не слушала.

А вот влезть в брюки стоило, хотя бы приличия ради. «Интересная вещь привычка», – подумал сэр Коллоу, застегивая рукава черной рубашки. Почему бы не взять штатское? Нет, руки сами потянулись к форме.

– Джулс, войти можно уже? – Тень едва слышно постучала.

– Да, – отозвался он.

– Давай-ка, пристройся куда-нибудь, где нам будет удобно. – Корникс достала из грубой кожаной торбы несколько склянок, вату и отвратительные инструменты, чем-то отдаленно напоминавшие ножницы.

Один вид острой загнутой иглы со скрученным длинным хвостом-ниткой в заполненной прозрачной жидкостью банке заставлял поежиться.

– Я тут пораскинул мозгами… – Отвращение немного мешало.

– Ты боишься? – Тень закончила расставлять все необходимое на столике рядом с кроватью.

– Нет, вовсе нет! – От насмешливого взгляда захотелось провалиться сквозь землю. – Просто одним шрамом больше, одним меньше, не все ли равно?

– Ты боишься. – На тонких губах расцвела ехидная улыбка. – Успокойся, Джулс. Я же уже штопала тебя, помнишь? Могу усыпить, как маленького. Больно не будет. Неприятно – да, но не больно…

– Прекрати! – Кто угодно обиделся бы. – Я всего лишь не люблю иглы.

– Не кипятись, – Корникс картинно закатила глаза. – Иди лучше сюда и подложи себе под шею что-нибудь. А я задерну шторы. Слишком много света.

Как можно было забыть? Совесть немедленно впилась в душу своими цепкими когтями.

– Прости, что не спросил сразу. Не подумай, что мне безразлично, как твоя болезнь, – напряженно таращась в стенку, бросил Джулиус.

– О, болезнь прекрасно! Прогрессирует. – Легкий щекочущий холодок пополз мурашками от раны к затылку. – Реконструкторы и врачи говорят, что лет через пятьдесят я стану, как Фолия. С ума не сойду, но вот на свет показываться точно не смогу.

– А сейчас? – Челюсть почти не слушалась.

– Искусственный свет меня пока не трогает, а вот яркий лунный оставляет ожоги, – охотно поделилась та. – Чувствуешь что-нибудь?

– Не-е-е. – Слюна струйкой скользнула на подушку.

– Ну, теперь недолго. – Корникс осторожно поправила свернутый валиком бежевый плащ.

Вязкую тишину нарушало только хищное пощелкивание металлических инструментов. «Поговори со мной», – хотел попросить Коллоу, но вместо этого получилось невнятное мычание.

– Что, неужели больно? Не должно, – покачала головой Тень. – Вот интересно, зачем тебе Синдо, если меня можно было попросить последить за девочкой и Марией?.. Не дергайся! Пораню. Я знаю, что ты ответишь. Скажу сразу, я не ревную. Ревность будет уместна лет через десять.

Разговор принимал занятный оборот, а значит, имело смысл помалкивать и слушать, тем более что Джулиус не мог произнести ни слова.

– И вообще, – продолжала Корникс, – почему Мария? С ее-то выкрутасами? Я еще поняла желание спасти старушку от приговора Трибунала по старой памяти, но доверять ей Танцора после всего… У тебя наверняка есть на это веские причины, потому что если нет, то ты спятил.

Неприятные щелчки стихли. Тень привстала и пристально посмотрела ему в лицо.

– Сейчас онемение пройдет, – сообщила она. – Я о многом собираюсь поговорить с тобой.

– Спрашивай, – сделав над собой титаническое усилие, вполне разборчиво выговорил Коллоу.

– А я все спросила уже. – Корникс с невозмутимым видом принялась складывать свои мерзкие принадлежности обратно в торбу. – Досчитай в уме до десяти и попробуй еще раз.

В какой момент он разучился доверять? Нет, простаком Джулиус не был никогда, но поделенный на «своих» и «чужих» мир оставлял место возможности открыть свои мысли и тревоги единственному близкому существу.

– Мария… – выдохнул он (нужно же с чего-то начать). – Я хорошо подумал и вовсе не спятил. Ее «выкрутасы» должны спасать девочке жизнь до самого официального вступления той в Орден. Синдо вызвался подстраховать Тэсори сам. Не в моих правилах просить.

– А ты не думаешь, что покушение ее рук дело? – Тень вдруг перестала возиться с сумкой.

– Хорошо, что даже ты не исключаешь подобного, – вымученно усмехнулся Коллоу. – Это говорит о том, что я все идеально рассчитал.

– Постой-постой! – Женщина нахмурилась. – Всякий раз как ты заявляешь, что «все идеально», дело заканчивается глобальной катастрофой, спастись от которой удается лишь чудом!

– Никаких чудес, только торжество интеллекта и логики. – Наконец-то онемение прошло окончательно.

– Ну да… – саркастически хмыкнула Корникс. – Та самая «железная мужская логика»: чудеса являю я, а награды получаешь ты.

– Еще одно доказательство того, что разум и расчет лучше чувств и интуиции, – Джулиус сел.

– Пока не забыла, – спохватилась Тень. – Шов не трогать и не мочить. Я сама скажу, когда все это станет можно.

Небо за окном неотвратимо светлело, фонари погасли, а проснувшиеся птицы наполнили утренний воздух веселым щебетом.

– Ты не ответил на самый первый вопрос, Джулс, – Корникс недовольно поморщилась. – Давно кричишь во сне?

– Надеялся, что забудешь, – признался он.

– На самом деле, это единственное, что меня действительно волнует, – доверительным тоном сообщила та.

– Это началось около трех лет назад. – Неприятные воспоминания с удовольствием запустили липкие щупальца так глубоко, как смогли дотянуться.

– Ты помнишь сами сны? – Женщина подалась вперед.

– Нет. – Странный блеск черных глаз настораживал. – Почему это тебя интересует?

– Видишь ли… – Тень достала из кармана портсигар.

– При мне не смей, – процедил Коллоу сквозь зубы.

Две вещи неизменно вызывали его раздражение с первых дней жизни: пьющие без меры мужчины и курящие женщины.

– Прости, мне так думается лучше. – Корникс вернула коробку с отравой на место. – Ты знал, что палата Фолии стала звуконепроницаемой после того, как наша Леди начала вопить по ночам, пугая округу?

– Головой я пока не повредился, если речь об этом, – отрезал Джулиус.

– Мысль еще не закончена. – Тень сцепила пальцы в замок. – Фолия тогда бредила каким-то «мальчиком изо льда». Только мне снится… не «мальчик».

– Не один я скрытный, оказывается. – Задушевные беседы неожиданно обернулись богатой пищей для ума. – И ты ходила проверять.

– Откуда знаешь? – Корникс отвела взгляд.

– Я там тоже был, но по своим надобностям, – прозвучало это не слишком убедительно.

– А говоришь, снов не помнишь! – неожиданно вскинулась та. – Меня мерзкие твари провести без приказа отказались.

– Больше зови их «мерзкими», моя дорогая, и чаще «тварями». – Нетерпимость Никс к разного рода «нелюдям» порой переходила все границы. – Симпатичного в кобольдах, конечно, мало, но как любые разумные существа они не лишены чувства собственного достоинства, да и работу выполняют на совесть.

– Билль о правах этих уродцев не ты часом составлял? – Вроде ничего особенного, а она вышла из себя. – Скажи лучше, что увидел?

Сэр Коллоу явственно представил себя на месте Фолии и вспомнил ее слова о «квартировать за стеночкой».

– То, о чем никому знать пока не положено, уж прости, – произнесено это было так, что желание переспрашивать возникнуть не могло в принципе.

– Мне-то что делать? – Корникс коротко взглянула на зашторенное окно и призвала маску.

– Тебе? – А действительно?.. – Продолжать деликатно собирать информацию, в своем стиле. Главное, помни: я не посвящаю тебя только потому, что сам толком не понял пока. Не хочу быть кривым зеркалом. Страшного ничего не произошло.

– Хорошо, «мега-мозг», – Тень поднялась со стула. – Думать – твоя работа, а я, и в самом деле, займусь своей. Если понадоблюсь, только позови.

«Думать, бесспорно, замечательная затея», – отметил про себя Коллоу. – «Только всему свое время». Он запер дверь, стянул рубашку и вернулся на кровать, напоследок поплотнее задернув шторы.