Текст книги "Выбрать тень (СИ)"
Автор книги: Екатерина Смолина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Выбрать тень
Екатерина Смолина
Глава 1. Разные лорды
Холодный сумрак комнаты. Пахнет сыростью и старыми вещами. Как давно она здесь? Память услужливо подсовывала пугающие образы монстров, вылезающих из-под кровати, из шкафа, из-за двери, но ничего этого на самом деле не было. Потому что день и ночь давно смешались в жизни молодой ослепшей девушки. Сложно отличать свет от тьмы. Уже давно сложно. Но не это пугало сейчас. Гораздо интереснее и страшнее было узнать, где она находится, зачем и по чьей воле?
Шеи мягко коснулись губы.
Девушка вздрогнула, вскрикнула, но больше пошевелиться не могла! Страх парализовал конечности, а кто-то настойчиво и молча продолжал исследовать губами быстро пульсирующую жилку на шее. Внезапно что-то острое пронзило место поцелуя, заполняя тело ужасом смерти, и женщина почувствовала, как из неё с каждой каплей крови уходит жизнь, оставляя только боль. На губах застыл немой крик, а в голове суматошно носилась единственная мысль: «Я хочу жить! Господи, я так хочу жить!..»
И боль прекратилась. Так же внезапно, как и началась.
Чьи-то холодные пальцы коснулись лица. Они пахли нафталином вперемешку с цветочным шлейфом. А ещё этот запах встречался лишь в гробнице её покойного отца. Жутко. Тело бьёт дрожь, кругом ощущение смерти, – старой, дряхлой смерти! А так не хочется умирать!..
– Вы все такие одинаковые, глупые куклы... – задумчиво произнёс хриплый мужской голос, вызывающий панические мурашки на коже. – Сначала хотите смерти, призываете её... Но как доходит до дела – все одинаковые. Почему лишь перед лицом реальной опасности вам так хочется вдруг жить? Что меняется? Может, ты мне объяснишь?
Лея молчала. Просто от ужаса молчала.
Его пальцы скользнули по щеке. Даже ласково как-то.
– Единственная польза от таких вот красивых кукол, как ты – это то, чем наполнено ваше тело. С каким упоением можно пить ваши жизни, растягивая агонию хрупкого человеческого тела практически до бесконечности! – дыхание возле уха и проникновенный шёпот.
– Я хочу жить... – прохрипела, едва пересиливая страх и дрожь.
– И почему же, в самом деле, это должно волновать меня? – ироничный шёпот и дыхание возле другого уха.
– Потому что я ещё жива. А у вас есть выбор... – все так же дрожа, но более смелым голосом.
В темноте раздался жуткий, издевательский смех, скрипучий и хриплый. Так лает старый охрипший пёс. Отсмеявшись, незнакомец снизошёл до пояснения.
– Мне семьсот с лишним лет, малыш. У таких, как я – нет выбора. Твоя смерть – это моя жизнь.
– Вы когда-нибудь оставляли свою жертву в живых? – не сдавалась Лея.
– Нет. – Сухо, холодно, жутко.
– Но выбор есть всегда! – сбиваясь, попыталась сложить мысли в единую композицию, потому что если не сейчас, то уже никогда! – Например, привычно убить и жить дальше, ничего не меняя. Или, впервые за семьсот с лишним лет предоставить жизнь обречённому на гибель!
Сухой, скрипучий смех, отталкивающийся отовсюду! От него пробирал мороз по коже!
– А знаешь, в этом что-то есть. Забавное. А я давно так не смеялся! Пожалуй, я даже сохраню твою никчёмную жизнь на какое-то время. Вот только... если при следующей нашей встрече я снова почую твоё нежелание жить, – разговоров больше не будет. Не люблю оставаться голодным, знаешь ли!
Пахнуло озоном, немного закружилась голова...
Иначе
Привычный шум и запахи города. Цокот копыт и грохот деревянных колёс по булыжной мостовой, ароматы свежей выпечки из кондитерской на углу с Розовой улицей, названной в честь местного розария. И капли накрапывающего дождика. Все было по-прежнему. Только все ещё гулял мороз по коже от пережитого ужаса. И невероятно, жадно хотелось жить.
Звук надвигающегося экипажа приближался все ближе, а Лея не могла шевельнуть и рукой.
– Тпрррр!!! Поберегиииись! – раздалось грозное, и раздражённое совсем близко.
В ребра и локоть больно уткнулись камни мостовой.
– Ослепла что ль, под колеса кидаться?! Лечиться надо, мисс!
– Потрудитесь быть вежливым, сэр! Перед вами дама, – кто-то спокойно отрезал так, что извозчик заткнулся, сплюнул и поехал дальше.
Руки коснулась тёплая широкая ладонь в тканой перчатке.
– Мисс, с вами все в порядке?
Лея хотела ответить что-то вроде "да, спасибо, сэр!", но... вместо этого позорно разревелась неожиданно для себя самой.
– Ну-ну... Ничего страшного, просто ушиб. Поднимайтесь, мисс... – Вопросительно.
– Тирелл. Лея Тирелл. – Принимая в помощь его руку. Крепкую, надо сказать. И весьма сильную.
Он легко поставил её на ноги.
– Сальваторе Гриель.
Голос у мужчины был приятным, но выдавал возраст.
– Мисс Тирелл, позвольте сопроводить вас до вашего дома. Где вы живете?
– Улица Забытых Снов, дом 17.
– Хмм... Но это же совсем другой конец города! Как вы здесь очутились? Мисс?
– Я не помню.
Недоумевающий, растерянный вздох.
– Плохо. Мисс Тирелл, я не настолько богат и знатен, чтобы избегать со мной взгляда. Или вы просто стеснительны от природы? Я поймаю еигиг экипаж, и отвезу вас домой, а там видно будет. Моя помощь совершенно бескорыстна, об этом можете не беспокоиться.
Уже в бричке, держа за руку своего нежданного спасителя и покровителя, Лея нарушила молчание, отвечая на последний вопрос.
– Я не стеснительна, мистер Гриель. Просто никогда не смотрю людям в глаза. В моем восприятии окружающего мира ничего не изменится, а вот мнение обо мне меняется кардинально. Всегда.
Тишина в ответ. Кажется, смутила его. Ну конечно, – так всегда происходит, стоит лишь намекнуть на свою неполноценность!..
– Простите мою бестактность, леди.
– Ничего, все в порядке. Вы помогли мне, как благородный джентльмен и человек с добрым сердцем. Я просто решила, что вы имеете право знать, что спасли бесполезную единицу общества.
Мистер Гриель соизволил сжать пальцы так, что стало больно. Но быстро расслабил их, словно ничего и не было. Что это? Сожаление? Протест?..
– Сколько вам лет, мисс? Простите мою любознательность.
Голос у него приятный. Люди, лишённые зрения и привыкшие ориентироваться на слух, могут сделать многие выводы лишь из тембра и интонаций голоса собеседника.
– Двадцать семь.
– И как давно вы не видите?
Лея дёрнулась. Внутри все сжалось. Это был больной вопрос, которого она всегда старалась избегать. Но почему-то вдруг захотелось рассказать этому случайному знакомому все, что он захочет. То, что она никогда не позволяла себе сделать даже с родными.
– Давно. Большую часть жизни.
Молчание стало давящим. Он так и не выпускал её руки, это было волнительно и успокаивающе одновременно. Интересно, а какой он? Жаль, что нельзя увидеть его лица, и в чем он одет. Его мимику или улыбку.
– Конкретнее, если можно.
– С шестнадцати.
– Вы замужем? У вас есть семья, родные? Кто о вас заботится?
– Кому нужна слепая, безродная, не наделённая особыми талантами женщина? – горько усмехнулась. – Мои родители живут в другом городе, а других родных у меня нет.
– На что же вы живете?
– Это тяжёлый вопрос. Фактически, дом продан, денег, выделяемых матерью и отчимом на содержание, уже не осталось. А моя семья и так не богата. Мне некуда идти.
Снова молчание. Он нервно, словно бы и, не замечая этого, поглаживал её ладонь большим пальцем руки. У него мозоль на фаланге среднего пальца, – характерная только для людей, которые много пишут. Но на осторожное исследование его руки мистер Гриель никак не прореагировал.
– Значит, вы не откажетесь быть моей помощницей? Жилье и достойную оплату я вам обеспечу.
Вот так, – сразу? Незнакомую девушку с улицы взять под опеку?.. А вдруг, это судьба? Вот так – попасть в другую жизнь? Даже если придётся за неё расплачиваться!..
– Мистер Гриель, я безмерно вам благодарна и ценю вашу заботу, но вы не обязаны покровительствовать мне и далее. Вы ведь совсем меня не знаете!
– Вы меня тоже. Но вы мне нравитесь, мисс, и поверьте – я помогаю далеко не каждому. В вас же есть что-то, что побуждает это делать практически против моей воли. Соглашаться же, или нет, – это ваш выбор.
Лея застыла, услышав про выбор. Кажется это глупо, но именно это слово из всей речи незнакомого господина вспыхнуло, словно маяк во тьме. Выбор! И она его сделает.
– Что я должна буду делать, мистер Гриель?
– Работа не сложная, но хлопотная. Встречать гостей в доме, следить за порядком, если вы это умеете. Подавать кофе по утрам в мой кабинет, сопровождать на встречах с покупателями. У меня свой, хорошо отлаженный бизнес по тканям. Что-то я привожу, что-то делают на моей фабрике. Но живу я один, – так уж вышло. Если не считать кухарки и домоправительницы – в моей жизни больше нет места женщинам, – печально завершил он, с лёгкой усмешкой. – Я понимаю, что для вас будет сложно сразу освоиться на новом месте. Более точно с вашим кругом обязанностей определимся в процессе знакомства.
Приготовить кофе было не сложно, особенно если знать, где и что находится. В незнакомом пространстве будет тяжело привыкнуть к расстановке вещей, но попробовать стоило. Все же, это лучше, чем ожидать неизвестности. Сидя в одиночестве дома, особенно когда он продан за долги...
– Боюсь, я не справлюсь с подобными обязательствами. Видите ли, моя... особенность предполагает несколько ограниченное передвижение и доскональное знание местонахождения вещей. Коридоры, комнаты...
– Мисс Тирелл, я не жду от вас, что вы сможете справляться со своими обязанностями сразу. Я даю вам срок два месяца, чтобы привыкнуть и попробовать себя в новой роли. В любом случае, даже если вы так и не освоите профессию гувернантки, то на улице не окажетесь. А ведь именно это вам и грозит, – я правильно вас понял?
– Я буду обузой для вас. Не подумайте, что я не благодарна, – нет! Но вы ведь совсем меня не знаете. Вам не страшно взять чужого человека в свой дом?
– Нет.
– А вдруг я что-нибудь сворую, испорчу или разобью?..
– Порчу имущества я как-нибудь переживу или вычту из жалования. А что касается воровства – уверен, что вы не из тех людей. Мисс Тирелл, прекратите терзаться моральными канонами. У каждого должен быть шанс изменить свою судьбу. Я вам его даю, и не смейте отказываться!
Лея поражённо замолчала.
Глава 2. Сильнее жизни
Через месяц девушка уже свободно перемещалась по дому, не испытывая никаких затруднений с нахождением нужной двери, шкафчика или даже чашки. Поначалу было невероятно трудно, и хотелось уйти. Но настойчивая забота домочадцев и их хозяина благотворно повлияли на освоение нового места жительства и обязательств. Пару раз девушка даже пыталась принести кофе для мистера Гриеля. Но оба раза закончились неудачно. В первый раз она наткнулась на складку ковра, а во второй и вовсе едва не облила хозяина дома! Больше она попыток не делала. Этот дом стал практически родным, и в угоду хозяину делалось очень многое, – даже то, что казалось невозможным! В его присутствии становилось легко и спокойно, его голос вызывал приятные волнения. В тот вечер, когда вторая попытка с кофе потерпела фиаско, мистер Гриель вызвал её к себе в кабинет. Надо ли говорить, что эта оплошность и последующий вызов разбередили панику в душе юной леди?
– Присаживайтесь, мисс Тирелл. Разговор будет долгим, – устало произнёс он, когда она вошла.
Вот так начало! Неужели две неудачных попытки принести кофе перечеркнули все старания? И теперь вот так, – на улицу, как надоевшую игрушку?!
Он ненавязчиво проводил к креслу, и помог присесть. Гриель был напряжён, а его движения более порывисты, чем обычно. В глубине души Лея ещё раз восхитилась, какие у него тёплые, властные руки. Сильные, жёсткие, и очень приятные – подумала про себя. Вот только фраза, с которой он её встретил, заставляла испытывать дрожь и побуждала бродить целую толпу мурашек между лопатками. Неужели... все?..
– Мисс Тирелл, я распорядился узнать, что же произошло с вашим домом, который был продан за долги. И выяснилась очень неприятная информация, которая требует подтверждения. Скрывать от меня её бессмысленно. Я хочу узнать правду от вас, Лея.
И почему стало так трудно дышать? Он впервые позволил себе нарушить границу этикета, разделяющую их, и назвал по имени. Странно. Но приятно.
– Какую правду вы хотите от меня услышать, мистер Гриель?
– За какие долги был продан дом? – напряжённо спросил голос.
– Я уже говорила. У меня кончились деньги, и я не могла устроиться на работу, чтобы оплачивать земельную аренду, налоги и содержать хозяйство. Мне пришлось это сделать, ведь я задолжала лавочнику, молочнику, булочнику... Это был единственный выход!
– Возможно, вы вспомните что-то ещё?
– Я... Я не понимаю, что я ещё должна вспомнить?
– У вас были проблемы с властями?
– Несколько раз приходил полицейский, кажется. Говорил что-то про нарушение общественного порядка. Но он ошибался, разумеется. Мы со Стефаном всегда тихо проводили вечера.
– Вы не говорили, что у вас был... – замялся мистер Гриель.
– Стефан был моим близким другом. Он ухаживал за мной, мы проводили много времени вместе. Но потом он исчез. Просто ушёл и больше никогда не возвращался. Знаете, у него было такое острое кольцо на руке. На ощупь – как четырёхгранная шкатулка. Он упоминал, что это всего лишь перстень, доставшийся в наследство от дедушки, такие были модны в то время.
– Что вы ещё можете вспомнить о нем?
– Мистер Гриель, разве это так важно? Это ведь моя личная...
Внезапно он оказался совсем близко, жёстко схватив её за хрупкие плечи.
– Лея, вы хоть понимаете, что вам грозит тюрьма, если мы не разберёмся в этом вопросе полюбовно?!F! Я уже могу выдать вас властям за азартные игры и долги! И если бы я не успел немного узнать вас поближе за эти короткие несколько месяцев, то не сомневался бы в своём решении ни минуты! Ни минуты, Лея!!! – разъярённо взревел обычно спокойный мужчина.
– Отпустите меня, пожалуйста, – холодным, словно чужим голосом, произнесла девушка. – Немедленно.
Хватка ослабла. Кажется, он отошёл в другую часть кабинета.
– Мне не в чем сознаваться. Со Стефаном мы познакомились в доме матери. Он был мил, обходителен и весьма умело ухаживал за мной. Он из тех богатых дворян, что так кичатся своим положением. Но это было едва ли не единственной неприятной чертой характера, что так смущала меня во время нашего с ним общения.
– У Стефана есть фамилия? Где он живёт?
– Стефан Расклер. Он живёт в богатейшем замке к югу от города. Наследник дворянского рода, знаете ли...
– К югу от города есть только один замок. Не могу сказать, что он богат.
– Стефан говорил, что его семья не желает выставлять свои богатства напоказ.
Гриель молчал, что-то озадаченно обдумывая.
– Лея, вы говорили, что однажды он пропал. Это случилось после того, как у вас появились долги?
– Что Вы... что Вы себе позволяете?! Неужели Вы полагаете, будто Стефан мог со мной так поступить?!! – подскочила с места.
– Я всего лишь делаю выводы, – спокойно отрезал он.
Тяжесть, опустошение, разочарование. Если раньше просто не хотела верить в подобную версию, то сейчас, рассказав все вслух...
– Лея, ещё один неприятный вопрос. И он более всех вопросов касается вашей личной жизни, но ответить вам придётся – защищать вас больше некому.
– Я вас слушаю... – покорно ответила, дрогнув голосом.
– По сведениям опрошенных соседей, к вам в дом часто приходили мужчины. Разные много. И все говорят о том, что... они приходили не просто так. Говорят, за определённое денежное вознаграждение...
Что-то неприятно щекотало щёку. Неприятное, стягивающее кожу и влажное. И что-то умирало внутри с каждым услышанным от него словом.
– Я ничего не знаю об этих мужчинах, – это все ложь! И если вам так важно, я могу пройти медицинское освидетельствование, которое покажет, что я чиста и невинна! – выпалила оскорблено, чувствуя, как болезненно сжимается горло.
Несколько осторожных шагов рядом, – он словно не верил тому, что услышал.
– Вы действительно готовы пойти на это?
– Если это необходимо.
– Боюсь, этого не избежать. Поймите правильно, так будет проще.
– Я понимаю, – всхлипнула.
Слепое доверие
Холод, пустота, сумрак. В воздухе носятся смутные тени, но они практически не различимы. Ужас, накопившаяся усталость и тягостное ожидание были абсолютным наказанием, но правда всегда достаётся нелёгкой ценой. Медицинский осмотр был не самой приятной процедурой. Что ж, пусть так. Если этот мужчина почему-то считает вправе взять на себя ответственность за её жизнь, за её судьбу – почему вдруг необходимо отказываться?
– Лея, вы здесь? – прозвучал знакомый голос.
Запах мужского парфюма и фабричной краски различался отчётливо среди тошнотворных медикаментов. И тепло большой мужской ладони, ощущаемой на коже рук, было удивительно. Так нужно, так необходимо сейчас – сжать эти пальцы, как вцепляются в спасательный круг потерпевшие крушение на корабле.
Всю дорогу до дома так и держалась за него. Так спокойнее. Мерный цокот копыт нарушил голос Гриеля.
– Все хорошо, не бойтесь. Уже все позади. Вы отлично поступили, согласившись на это освидетельствование. В полиции стало намного меньше вопросов к вам, и намного больше – к вашему пропавшему жениху.
– Он мне больше не жених. Я не настолько глупа, мистер Гриель. Когда хотят жениться – не бросают. На мне же жениться можно только из меркантильных побуждений, кому нужна слепая жена? А теперь, когда у меня нет ничего, все просто встало на свои места.
Сильные пальцы сжали её ладонь в ответ.
– Лея, не говорите так, – прозвучало напряжённо.
– Разве я сказала что-то плохое? На правду глупо обижаться.
– Правда, в том, что вы красивая, доверчивая девушка. И какой-то морально не отягощённый молодой человек позволил себе воспользоваться вашей доверчивостью. Но это ещё не значит, что жениться на вас можно лишь из-за вашего мифического имущества. Закладную на дом я практически выкупил, и как только у полиции не останется к вам вопросов, вы сможете вернуться домой. Если пожелаете.
– Мистер Гриель, Вы... Почему Вы так печётесь обо мне?!
Ответ так и не прозвучал. Зато что-то мягкое, тёплое и влажное ласково и настойчиво коснулось губ. Дёрнулась от испуга и неожиданности, но была прижата к спинке сидения. Затем движение повторилось. Нежно, интригующе.
– Я достаточно понятно ответил?
– Да, – еле выдохнула.
Разумеется, она и раньше целовалась. Но сейчас это было так неожиданно, и так... ново! Никогда бы не подумала, что поцелуй может вызвать столько приятных и необычных ощущений сразу.
– Лея, у тебя испуганный вид. Мне казалось, я тебе нравлюсь.
От его слов пошли мурашки по коже. Сглотнула. Голос слушался плохо. Тепло мужчины ощущалось кожей щеки, виска, руки. Приятное тепло. Манящее.
– Просто не думала, что это возможно... Мистер Гриель.
– Сальваторе. Лея, я прошу, наедине называйте меня по имени!
– Хорошо, мистер Гриель.
– Лея! – прошипел он у виска, сухие пальцы скользнули по другой скуле. – Если вы хотите, чтобы наши отношения развивались, привыкайте к моему имени!
Очень хотелось снова ощутить его руки на своих пальцах. Так хорошо, так правильно. Поэтому осторожно погладила суховатую кожу, неспешно осязая, изучая её подушечками пальцев. И вложила свою ладонь, отнимая его от лица.
Дом, ставший почти родным, встретил знакомыми запахами и тусклыми лучами света, пробивающимися сквозь мрак зрения. Поцелуй, подаренный в карете и его слова об имени, все не шли из головы. Даже забылась, и не отошла, когда миновали парадные двери.
– Добрый вечер, хозяин! Ужин накрыт в зале.
– Добрый вечер, Танира. Позаботьтесь о втором наборе столовых приборов. Я буду ужинать не один.
Судя по звуку, женщина молча поклонилась и удалилась исполнять приказ.
– Простите, я забылась, – грустно улыбнулась Лея.
– Надеюсь, вы думали о чем-то приятном?
Робко улыбнулась в ответ.
– Вы невозможно красивы, Лея Тирелл. Составите мне компанию за ужином?
Вечер, много огоньков во мраке зрения. Аппетитно пахнет запечённой уткой в яблоках и какими-то сладкими фруктами. Волнение бьётся груди. Его голос увлекает за собой, будоражит. И еда уже десять минут как не занимает внимание, – гложет любопытство.
И Лея решилась.
– Расскажите о себе, Сальваторе.
– Что Вы хотели бы обо мне узнать?
– Сколько вам лет, почему вы не женаты? Если это не затруднит Вас.
Короткий выдох, похожий на усмешку.
– Мне тридцать девять лет. Я был женат, но мой брак распался по причине... по многим причинам. Я слишком много занимался своей фабрикой, старался сделать для семьи как можно более комфортные и достойные условия жизни. Но, как выяснилось, это воспринималось как должное. Не спорю, мужчина должен уметь обеспечить благополучие своей семьи. Но не уверен, что при этом он должен восприниматься исключительно как механизм для добывания денег. Это не очень интересная история, честно говоря. Не хотелось бы о ней вспоминать, тем более в такой вечер.
– А какой сегодня вечер?
– Волшебный. Вы со мной ужинаете, слушаете с интересом. Пообещайте мне, что это не последний наш совместный ужин?
– Возможно, – чуть дрогнула уголками губ.
– Хотите, мы немного прогуляемся? Я покажу вам город. Буду рассказывать обо всем, что вижу. Из меня плохой рассказчик, но я буду стараться!
И они гуляли. Лея внимательно выслушивала описания улиц, домов и скверов, стараясь представить себе их такими, какими ещё могла урывками вспомнить. И было приятно просто идти с ним рядом, держась за руку. Их путь заметно петлял временами, – Сальваторе старательно обходил лужи, оберегая спутницу. А когда на пути встречались загулявшие допоздна прохожие, тихонько прижимал девушку к себе.
– А это церковь святой Елены, построенная в тысяча семьсот тридцатом году по приказу епископа Питрехима. В ней молились святым угодникам, и их покровительнице – Елене Всеславской. Она помогала всем, кто заблудился в пути, и излечивала раны. Очень скоро к ней стали выстраиваться очереди. Её пытались очернить, как ведьму и еретичку. Но дважды миловали. На третий раз церковь не простила подобного соперничества, и Елена умерла в страшных муках под пытками.
– Какая жуткая и несправедливая смерть! – Лея готова была расплакаться.
Тепло уютно окутало вокруг. В нос уткнулся мягкий шарф, терпко пахнущий знакомым мужским одеколоном.
– Это всего лишь история. Простите, что я Вас расстроил.
Уютный плен успокаивал, и сколько он длился, Лея понять не могла. Любопытство вновь не давало покоя.
– Сальваторе, а какой Вы? Как выглядите? – робко скользнула ладонями по шерстяному пальто, изучая.
– Женщинам я не нравлюсь, к сожалению. Тёмные волосы с проседью, карие глаза, не самый светлый в здешних широтах оттенок кожи... Родом я с юга.
– Вы позволите?.. – спросила, скользнув ладонями к его лицу.
– Если мы перейдём на "ты".
...Волевой подбородок, приятная кожа, нос с горбинкой. Спинка носа петляет влево. Видимо, когда-то подрался. Щекотные ресницы, широкая полоска бровей. Только непонятные гладкие борозды, – несколько, – через все лицо. Они то расширялись, то сужались. И чем больше уделяла им внимание, тем сильнее напрягался мужчина. Возможно, ему неприятно?
– Простите, я зря попросила.
– Вам не понравилось, то, что вы осязали?
– Мне не знакомы некоторые детали, – качнула головой.
– Вас интересует только лицо? – Напряжённо спросил мистер Гриель.
Лея скользнула руками по его волосам. Густые, щекотные. И быстро закончились, вильнув завитками между пальцев.
Живота, присущего большинству богатых господ, у него не было. А какие у него плечи? Руки расходились все дальше от крепкой шеи, и, наконец, остановились на не менее крепких руках. Он, наверное, очень сильный. К нему оказалось приятно прикасаться. Только снова интересовало лицо и странные гладкие борозды на нем.
– Могу я коснуться вашей щеки губами?
Несколько секунд молчания. Кажется, он колебался.
– Это плохая идея.
– Вам неприятно, как я вас касаюсь?
– Дело не в этом.
– Тогда в чем? Что вы теряете?
Нетерпеливое сопение, шаг в сторону.
– Я урод, Лея. Для всех женщин я жуткое чудовище! На моем лице одиннадцать безобразных шрамов, – результат выживания! Когда подельники моей бывшей жены меня убивали, то не убедились, что сделали это до конца, и я, как грязная приблудная собака, едва не издох в канаве напротив моего же дома! Любая женщина с тех пор, если и начинала встречаться со мной, то делала это из-за денег!.. Никто не хотел держать рядом с собой урода! Я надеялся, что вы сможете увидеть во мне человека с искренней душой и сердцем. И полюбите меня таким, какой я есть! Да, это бесчестно с моей стороны, но у меня не было выбора, понимаете?
– Как мы похожи... – печально прошептала. – Оба с искалеченной душой, – ведь дело не во внешности, правда? Вы хороший, Сальваторе. Никто не мог мне помочь. Никто не хотел этого сделать искренне. Вот только, ожидая любви от меня, – любите ли вы меня сами? Такую, какая я есть?
– Да, – прозвучало уверенно, без тени сомнения. – И дело не совсем в вашей красоте или внешности как таковой. Что-то замирает внутри, когда я держу вас за руку. Когда вы отважно пытаетесь преодолеть практически непреодолимое даже для зрячего человека! Ваши робкие, изучающие касания кажутся порой куда откровеннее прикосновений опытных, но алчных женщин.
– Тогда не нужно бояться неизбежного.
Подошла на звук его голоса, слепо нащупывая в воздухе перед собой лицо собеседника. Спустя пару мгновений руки были пойманы и направлены в нужную сторону.
Шрамы. Вот что это такое. Поманила движением на себя, – вздохнул, но нехотя подчинился, наклоняясь.
Наверное, странно выглядит со стороны, как девушка трётся щекой и губами о лицо мужчины. Но так понятнее. И приятнее. Его аромат повсюду, и, кажется, что в нем можно легко утонуть. Снова обнимающее тепло. Приятно. А вот и краешек губ, – узких, как ненатянутый лук. И нежных, как ангельское перо. Пространства для изучения он постепенно открывал все больше, – лаская, давая себя изучать столько, сколько потребуется.
Холод
Спустя несколько дней, поздно ночью Лея проснулась в своей комнате, где жила вместе с горничной. Горло душил крик, а на шее снова чувствовались холодные пальцы жуткого вампира, про которого она практически забыла! В ту ночь она уговорила соседку по комнате ничего никому не говорить. Да и о чем? Просто кошмарный сон – кому они не снятся?! Утром Сальваторе был занят, и ей не оставалось ничего, кроме как помогать по дому. На следующую ночь повторилось вновь.
...Холодные пальцы, сжимающие горло, оглушающий запах сырости и тлена.
– Ты хорошо подумала? Леееяаа... – его голос был повсюду, повторяя и дублируя свой шёпот.
– Это моя жизнь! Вы не можете её забрать, вы обещали! – чувствуя себя беспомощной, девушка оборачивалась на звук и пятилась в противоположную сторону.
Злой, почти беззвучный хриплый смех раздался эхом вслед за шёпотом вампира.
– Ты мне нравишься. Такая наивная, забавная игрушка! – иронично протянул он, и, тут же зло выкрикнул, снова хватая её за горло. – А я не люблю, когда мои игрушки начинают мне перечить, Лея!
Пятясь назад, Лея не заметила преграду и, споткнулась, падая на что-то мягкое спиной.
– Выглядит очень соблазнительно, – иронично просипел вампир, – как вишенка на пирожном, – только что его голос был далеко, а теперь стал совсем близко. – Так и хочется попробовать!
Звук треснувшей ткани, болезненные прикосновения, холод, прорывающийся сквозь обрывки платья. Но самое страшное – это невозможность пошевелиться, крикнуть, защититься! Только незнакомые ощущения от омерзительных касаний к самым сокровенным частям тела. Это невероятно странно, – чувствовать ужас, омерзение и все равно желать продолжения!..
Было больно. Очень больно. Снова и снова больно. Казалось, это не кончится никогда! Проникал, прокусывал, пил, получая удовольствие от того, что делал. Минуты длились бесконечно долго, кажется, прошло не меньше часа. Но вот, он наигрался, и, тяжело дыша, опустился рядом. Оцепенение понемногу начало проходить.
– Я могу уйти? – спросила бесцветным голосом, не узнавая его.
– Тебе позволено остаться, – тоном, не терпящим возражений, произнёс вампир.
А ведь его голос перестал быть таким хриплым. Скорее, он теперь больше походил на мужчину средних лет, – машинально мелькнула мысль.
Вот только – зачем оставаться? Зачем уходить? Обесчещенная, не в силах даже встать из-за потери крови. Мерзко.
Имя, бьющееся в памяти с каждым ударом сердца, приносило гораздо более страшную боль, – Сальваторе. Сальваторе. Сальваторе...
Щеки давно были мокрыми, и нового потока слез Лея просто не заметила.
– Почему ты меня просто не убьёшь?
– Зачем? Через несколько дней ты поправишься и будешь нужна мне вновь.
Лея обессилено отвернулась, чувствуя, как саднит между ног. Как пронзают отголоски пульсирующей боли на шее, запястьях, под коленями... и много где ещё.
– Это жестоко. Я не хочу жить... для этого.
– Ты ведь не сожалеешь о курице, когда ешь её за ужином? Почему я должен тебя жалеть? Кроме того, я не умею этого делать. Разучился, видишь ли. Сострадание свойственно скорее человеческой натуре.
Так хочется, чтобы это оказался просто кошмарный сон. Спрятаться, провалиться, убежать. Но это уже случилось. И случилось наяву.
Предложи мне смерть
Несколько дней прошли в беспамятстве. Кажется, её кто-то кормил, поил, одевал. Но все было как во сне. Жило только тело. И этим телом успешно пользовались вновь.
Только девушка старалась себе представить всё приятное, что произошло между ней и мужчиной с изувеченным лицом, чтобы хоть на несколько мгновений забыть о том, что происходит. В какой-то момент Лея поняла, что слышит голоса – отовсюду! Так вот оно какое – сумасшествие!..
– Хосссяяяин... Она вас не видит? Как вы можете, мой хозяин?! – прошипел обиженный певучий женский голос совсем рядом. – Это же безвкусно! Она не сможет оценить вашей красоты, восхититься вашей силой, доставить полноценное удовольствие!.. Мы приведём Вам другую женщину для пропитания, ту, что не сможет отвести от вас восхищенного взгляда! Только такая кровь полна жизни, хозяин...
– Я не желаю другую! – раздражённо пророкотало рядом и массовое шипение разом прекратилось. – Но, мои дети, вы правы. Я дам выбор этой женщине. Выбор Тени!
– О, как это благородно, мой лорд!
– Вы столь любезны, но она не оценит!..
– Вы восхитительны, лорд Расклер!
Расклер?! Неужели это... Стефан Расклер? Или просто фамилия та же?
– Все воон!!! – Взревел лорд голосом, сеющим панику.
Голоса стихли.
Кровать мягко колыхнулась, по лицу поползли змеями холодные пальцы, разворачивая его в другую сторону. Что ж, какая разница куда смотреть, если не видишь? Он всё равно сильнее! Безнадёжно сильнее...
– Леяаа... Моя красивая куколка. Ты даже не представляешь, что я тебе собираюсь предложить.
– Смерть? – Со злой усмешкой спросила она.
