Текст книги "Слеза Василиска (СИ)"
Автор книги: Екатерина Шитова
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Василиск нахмурился и тихо произнес:
– Да, она мертва. Я прощался с ней.
Последняя наивная надежда на чудо разбилась на мелкие осколки. Я резко развернулся, вышел из холодильника и, дождавшись, когда оттуда выйдет Василиск, с грохотом захлопнул дверь. Едва мы переступили порог ординаторской, я повернулся к нему и, сцепив руки за спиной, выжидающе посмотрел на него. Он несколько раз прошелся от стены до стены, а потом сел на стул, указав мне рукой на диван.
– Присядь, парень, – тихо сказал он, – разговор будет долгим.
Я сел на диван, достал пачку сигарет, но Василиск наклонился и выхватил ее у меня из руки.
– Не надо дыма, – прошептал он, – дым затуманивает разум.
– Хорошо, – сквозь зубы процедил я и убрал сигареты, – говори уже, не тяни.
Он пристально посмотрел мне в глаза. Мне показалось, что зрачки его медленно сужаются и превращаются в тонкую вертикальную полоску. Я протер глаза, похлопал себя по щекам, чтобы прогнать сон. Но веки стали вдруг такими тяжелыми, что у меня не хватало сил поднимать их.
– Это все началось тогда, когда я был молод… – начал Василиск.
Я закрыл глаза лишь на секунду. Клянусь! Но открыть их уже не смог. Голова моя упала на грудь, и я провалился в глубокий сон.
Глава 7
– Мил человек! Мил человек! Ты живой ли хоть?
Голос звучал совсем рядом, почти что над ухом. Я взмахнул рукой, чтобы отогнать от себя надоедливый, неприятный звук.
– Вижу, живой. Слава Богу! А то как не приду, все спишь и спишь, спишь и спишь! Просыпайся уже, соня-засоня!
Я еле-еле продрал слипшиеся веки и непонимающим взглядом уставился на маленькую, сухонькую женщину, стоящую возле меня.
– У меня отпевание в церкви на девять назначено! Парни гроб-то уже выгрузили! Отдай моего покойничка, будь добр.
Я соображал очень медленно. Мысли ползли в голове улитками. Но лицо женщины я вспомнил. Это была вдова мужика, лежащего в холодильнике рядом с Жанной.
– Жанна! – застонал я, вспомнив, что заснул вчера в самый неподходящий момент. Василиск только-только начал рассказывать мне что-то важное о нем самом и, наверняка, о Жанне.
Я огляделся – кроме меня и вдовы в ординаторской больше никого не было. Куда же подевался сам Василиск?
– Не Жанна я. Анна. Анна Иванова, а покойника, мужа-то моего, Степаном звали. Ну, очухался ли ты? Я, смотри, жаловаться на тебя буду!
– Простите меня, Анна Ивановна, – ответил я взволнованной женщине, – сейчас мигом все сделаю. Готов ваш муж. Все, как положено.
Я, наконец, встал с дивана, выбежал из ординаторской, быстро прикатил гроб на каталке к холодильнику, но, открыв дверь, разинул рот от изумления. Покойник-мужчина лежал на своем месте. Но соседняя каталка была пуста. Тела Жанны в холодильнике не было. Я даже вспотел от волнения. Добежав до секционной, я заглянул туда, но и там было пусто.
– Так, спокойно, – судорожно втянув воздух, прошептал я, – Я уснул, когда здесь был Василиск. Позже должна была прийти Ева. Получается, кто-то из них забрал труп из холодильника и вынес его из морга прямо у меня под носом? Да ну, бред. Хотя… Все в последнее время – сплошной бред, иначе не скажешь.
Я стукнул себя по лбу. Во сне я ничего не слышал, ни единого звука.
– Вот я дурак! Как можно было так крепко спать?
Я изо всех сил стукнул кулаками по пустой каталке. Что мне теперь делать? Где искать Жанну?
– Долго ли нам, еще ждать? – послышался нетерпеливый голос вдовы из глубин тёмного коридора.
– Иду, – крикнул я, и мой голос трехкратным эхом пронёсся по коридору.
Закатив гроб в холодильник, я привычным резким движением перетянул в него покойника, поправил голову, руки, ловко заправил под спину торчащие концы пиджака и брюк, ещё раз припудрил лицо, покрытое формалином и тональным кремом, причесал волосы и покатил гроб на выдачу.
Женщина, нетерпеливо переминающаяся с ноги на ногу, увидев мужа, заохала, застонала, прикрывая искривившийся рот рукой.
– Спасибо тебе, мил человек. Я его таким нарядным да напомаженным в жизни-то и не видала. Привел в порядок, любо-дорого посмотреть! Даже не сразу признала моего родненького Степушку, муженька дорогого. Ох, горе-горе. На кого ты меня оставил? На кого покинул?
Я равнодушно смотрел на горюющую женщину, а потом подошел к окну. Голова все еще плохо соображала после стольких часов сна. За окном было еще темно и сумрачно, шел снег, медленно кружась и плавно опускаясь на землю. Все мое внимание внезапно привлекли незнакомые, крепкие и высокие мужчины. Их было около десяти, они подошли к моргу и остановились у двери.
– Анна Ивановна, мужчины эти – все с тобой? – удивленно спросил я.
Она обернулась и красными от слез глазами глянула в окно.
– Да упаси Господь! Нет! На такую армию поминок не наготовишься! Со мной только трое друзей моего Степушки да парни, что гроб понесут.
Я снова посмотрел в окно, при виде крепких мужланов мне стало неспокойно, в душу закрались тревожные мысли.
– Анна Ивановна, прими мои соболезнования! – торопливо сказал я и скрылся в ординаторской.
Думать было некогда, поэтому я решил действовать так, как подсказывало чутье. Оно меня редко обманывало. Я накинул куртку, сунул в карман шапку и, пока двое подвыпивших парней, выносили гроб с покойником из морга на улицу, я выбежал через заднюю дверь и побежал по сугробам к дороге. Мне улыбнулась удача – я почти сразу поймал попутку и уже через двадцать минут стоял у подъезда двухэтажки, в которой жила Жанна.
Взбежав по лестнице, я навалился на обшарпанную стену, чтобы перевести дух и тут же заметил, что дверь в квартиру не заперта. Я вошёл внутрь и замер на пороге. Все здесь было перевернуто вверх дном – на полу валялась мебель, одежда, посуда, комнатные цветы в расколотых горшках. Я прошёлся по квартире до окна, с которого была сдернута тюль, и снова осмотрелся. Под ногами хрустели осколки посуды, а мне казалась, что это хрустит и ломается моя надежда на семейное счастье. На душе было противно и тяжело. Я не понимал, что происходит, кто навел в квартире Жанны такой беспорядок, что эти вандалы хотели найти здесь, среди ее личных вещей? Я наклонился и поднял с пола фото Жанны. До разгрома оно стояло в рамке на полке. Это был ее портрет, снятый на темном фоне, отчего медный блеск ее волос был особенно ярок.
Я покинул старую двухэтажку в растрепанных чувствах и теперь не знал, куда идти. Я понятия не имел, где может находиться тело Жанны, кто его увез из морга. А еще я не знал, почему приехал именно сюда. Кого я надеялся тут найти? Саму Жанну? Увы, это так. Видимо, я становился чудаком на всю голову – начинал верить в то, что в жизни может случиться чудо. Всю дорогу меня преследовало навязчивое видение о том, что я постучусь в ее дверь, и она откроет мне – живая и невредимая.
Хотелось дать волю чувствам: закричать или разрыдаться. Но, работая в морге, я привык глушить свои эмоции. Вот и теперь я сжал зубы, затянул шарф и сосчитал про себя до десяти. Некогда было впадать в истерики, нужно было отыскать тело Жанны и вернуть его в морг как можно скорее. Я вызвал такси через приложение, и оно подъехало почти моментально.
– А вам зачем до свалки? – бесцеремонно спросил таксист, совсем ещё молодой парень.
– У меня там друг сторожем работает, – ответил я после некоторой заминки, – поздравлю его с новым годом.
– Да? Странно. Не знал, что на свалках есть сторожи, – ответил он, подозрительно посмотрев на меня в зеркало заднего вида.
Я отвернулся у окну. Я ведь тоже до недавнего времени не знал об этом.
***
Когда таксист высадил меня и уехал, предварительно взяв с меня оплату по двойному тарифу, я вдохнул уже знакомый, тяжёлый запах свалки и поднялся на крыльцо сторожки. Постучавшись, я отвернулся и стал смотреть на горы мусора, растущие каждый день. Они выглядели величественно и, вместе с тем, печально.
Дверь скрипнула, отворилась, я вошёл внутрь и снова на меня пахнуло жаром от топящейся печи. Я с порога громко спросил:
– Василиск! Где тело Жанны? Я знаю, что это твоих рук дело! Ты выкрал её!
В сторожке было тихо. Складывалось ощущение, что здесь никого нет. Но ведь кто-то открыл мне дверь! Я прошёл к шторке, которой, судя по всему, была занавешена кровать, и отдернул её резким движением. На кровати, подтянув колени к подбородку, сидела… Жанна. Она смотрела на меня странным, спокойным, даже равнодушным взглядом.
– Жанна? – спросил я, – Ты… Ты живая? Это правда? Мне это не кажется?
Я дотронулся до её руки, она была тёплая и мягкая. Жанна смотрела на меня, но как будто не узнавала. На ней была надета заношенная до дыр мужская футболка, волосы лежали на плечах спутанными прядями. Она казалась такой хрупкой и беззащитной, что у меня заныло в груди.
– Жанна, милая… – прошептал я.
Сев на край узкой койки, я зарылся лицом в ее волосы, пахнущие дымной вишней. Это была она. Моя Жанна. Я знал ее запах наизусть, выучил и запомнил с нашей первой встречи. Меня затрясло от близости любимой женщины, по телу пошли мурашки.
– Я люблю тебя!
Я обхватил её лицо ладонями и поцеловал в губы – долго, нежно, чувственно. Она не отвечала на поцелуй, но и не отталкивала меня. Тогда я скинул с себя свитер, расстегнул брюки и набросился на неё, как голодный зверь. Не знаю, какой-такой первобытный инстинкт в меня вселился, что я не смог совладать с собой.
Старые пружины скрипели, я шумно дышал, уткнувшись в подушку, а Жанна лежала подо мной неподвижно. Я посмотрел в её задумчивое лицо, и у меня возникло ощущение, что я поступаю неправильно, что я похож на животное. Но её мягкое, тёплое, живое тепло так манило меня, что я не мог остановиться. Я истосковался по ней, по ее телу, по запаху волос, по дыханию. Без нее я словно сам был мертв, делал все на автомате. А сейчас, в ее теплых объятиях, я почувствовал, как жизнь возвращается ко мне.
– Жанна, Жанна… Это же я, Антон… Твой Антоша… – прошептал я ей на ухо, покрывая поцелуями ее шею.
Когда я, зарычав от экстаза,весь напрягся, а потом обмяк, Жанна вдруг произнесла неуверенно:
– Антоша… Я так соскучилась!
Я встрепенулся, покрыл её лицо поцелуями и радостно улыбнулся. Жанна как будто только теперь ожила по-настоящему.
– Невероятно! Кому рассказать – не поверят! Я даже в фильмах такого не видел. Ты ведь была мертва…
– Я была жива, я все время пыталась дать тебе понять, что я жива, – страстно прошептала Жанна.
Она крепко обняла меня, и тут дверь заскрипела, и в сторожку, окруженный облаком белого морозного пара, вошёл Василиск. В руке у него был большой пакет с продуктами. Увидев меня рядом с Жанной, мужчина весь напрягся, его глаза налились ненавистью. Он подбежал ко мне, стащил с кровати и с размаха ударил кулаком в челюсть.
Я повалился на пол, Василиск навалился на меня и стал бить по лицу.
– Нет, нет, нет! – закричала Жанна.
– Ты ведь один из них? Служишь Еве? Вынюхивать пришёл? Отвечай, гнида! Что тебе от неё надо? – заорал он.
– А тебе что от нее надо? Ты зачем ее выкрал? – прокричал я в ответ, пытаясь сдерживать удары.
Кое-как я высвободил руки и вцепился Василиску в шею. Мы покатились по полу, колошматя друг друга, и тут в сторожке раздался пронзительный визг. Он подействовал отрезвляюще на нас обоих. Василиск отпрянул от меня и подбежал к Жанне. Вскочив на ноги, я вытер ладонью вспотевшее лицо. Жанна держала Василиска за обе руки и с мольбой смотрела ему в глаза.
– Не трогай его, он тут ни при чем, – прошептала она, – Я знаю, что ты готов защитить меня от всего на свете, ведь ты мой хозяин, но… Ты же сам приказал мне жить обычной жизнью. Так вот, Антон – это и есть моя жизнь. Он ни о чем не знает, клянусь!
– Теперь уже знает. У него была Ева, – сквозь зубы процедил Василиск.
Жанна упала перед ним на колени, из глаз ее потекли слезы.
– Прошу тебя, не убивай его.
Убивай? Я сжал кулаки. Кто тут ещё кого бы убил! Василиск обернулся и взглянул на меня. В его тёмных глазах горел огонь, лицо стало багровым от ярости, на заросших многодневной щетиной щеках засветились татуировки в виде полукруглых, соединенных между собой прожилок. Клянусь, в то мгновение он был больше похож на какого-то неведомого зверя. Меня даже передернуло от его вида. Жанна положила голову на плечо Василиску, и он в ответ крепко обнял ее. И тут я не выдержал.
– Ты моя, Жанна! Моя! И не зови его своим хозяином! Ты человек, ты не животное! – заорал я и резко дёрнул Жанну за руку, – Не пойму, что тебя может связывать с этим бомжом, живущим на городской свалке?
Я зло зыркнул на Василиска, татуировки которого вспыхнули под кожей еще ярче. Он как будто бы горел изнутри.
– Он не бомж! Не говори так! – испуганно воскликнула Жанна, – Он тот, кто спас меня от смерти два года назад. Он тот, кто вернул меня к жизни теперь. Он мой хозяин. Тебе придется с этим смириться.
– Что? – изумленно выдохнул я, – какой ещё хозяин?
– Самый настоящий. Что Василиск прикажет, то я и буду делать.
В глазах Жанны была такая преданность, что мне стало одновременно страшно и противно. Я взглянул на Василиска, он стоял в углу комнаты, голова его была опущена, плечи вздымались и опускались от тяжёлого дыхания.
– Он тебя зомбировал, что ли? – тихо спросил я.
Жанна покачала головой.
– Ты многого не знаешь, Антоша… Всё это сложно, запутанно. Мне очень не хотелось впутывать тебя во все это. Но похоже придётся.
Жанна поставила стул, который мы уронили во время драки, и я опустился на него. Сама она села на край кровати. На несколько мгновений сторожка погрузилась в тишину. Был слышен лишь треск дров в печи да шумное дыхание Василиска. Я посмотрел в лицо Жанны. Оно было таким же, как раньше, но что-то в ней изменилось, стало незнакомым и чужим.
– Когда ты была в морге, ко мне приходила твоя сестра, – начал я.
Лицо Жанны напряглось, губы сжались.
– У меня нет сестры, Антоша. Ты прекрасно знаешь об этом.
Я внимательно смотрел в ее лицо и видел, что она волнуется – к щекам прилила краска, зрачки расширились.
– Кто же эта женщина, похожая на тебя, как две капли воды?
– Наше сходство тебе лишь померещилось. У Евы много лиц, она умеет обманывать. На самом деле, она – та, кто желает мне зла, – ответила Жанна, отводя глаза.
– Она сказала, что ты принадлежишь к какой-то жуткой секте, участники которой пьют кровь других людей… Ей были нужны твои волосы. Якобы для того, чтобы ты потеряла свою красоту и упокоилась.
На лице Жанны не отразилось ни единой эмоции. Она только слегка покачивала головой, когда я говорил. А потом она встала, подошла ко мне и положила ладони мне на плечи.
– Мне кажется, я схожу с ума, Жанна, – шепотом проговорил я, – Умоляю, расскажи мне все. Расскажи мне правду.
Она часто заморгала, а потом отвела глаза в сторону. Проглотив комок, подступивший к горлу, я обхватил голову руками. Я приготовился услышать самое худшее.
– Эта женщина, которая приходила в морг – это не моя сестра, – тихо сказала она.
– Кто же она? – спросил я.
– Моя приемная мать. Ева – королева вампиров. И ей нужны были от меня вовсе не волосы, а нечто совсем другое.
Глава 8
– Ты хочешь знать, пила ли я человеческую кровь? Хочешь знать, вампир ли я? Да, я вампир, – спокойно произнесла Жанна, – точнее была вампиром, пока не встретила Василиска. Он исцелил меня, избавил от жажды.
Я хмыкнул и с ненавистью глянул в сторону Василиска. Тот по-прежнему стоял у окна, ссутулив плечи. Поза его показалась мне неестественной и напряженной.
– Исцелил? Он что, колдун или знахарь какой? – с насмешкой в голосе спросил я.
– Антон, прояви уважение! – строго сказала Жанна.
– Да я просто не понимаю, как может исцелить бомж, живущий на городской свалке? Он дал тебе напиться до отвала своей крови что ли? – закричал я, чувствуя, как меня распирают ревность, злость и обида.
– Не кричи, пожалуйста, – произнесла Жанна, и от этой простой просьбы у меня все внутри оборвалось и полетело куда-то вниз.
Мне стало горько и тоскливо, к горлу подступил комок.
– Мы собирались жить вместе, строили планы на будущее. А оказалось, что мы жили во лжи. Кто ты такая, Жанна? Почему не рассказала мне правду о себе?
Взгляд Жанны стал испуганным, она смотрела то на меня, то на Василиска, а потом прошептала:
– Я собиралась… Я правда собиралась рассказать тебе.
Губы Жанны подрагивали, на глазах выступили слезы.
– Но потом я решила, что будет лучше, если я не стану впутывать тебя во все это.
Я сжал зубы и покачал головой. Жанна хотела обнять меня, но я отвернулся от нее. Никто не любит быть обманутым, даже если этот обман якобы во благо. После того, как все открывается, человек чувствует себя одураченным. Это обидно и унизительно.
– Как же ты мне надоел! Зачем ты мучаешь ее? Ты же знаешь, что она тебя любит!
Голос прозвучал низко, хрипло, словно доносился из-под земли. Василиск внезапно встрепенулся и, резко повернувшись ко мне, обжег мое лицо горящим взглядом. Я реально почувствовал этот жар, исходящий от него, щеки моментально покраснели, кожу защипало.
Мне резко стало плохо, голова закружилась. Воздух вокруг словно раскалился, стало трудно дышать. Пот потек по мне ручьем – по спине, по лицу. Глаза слезились, и я плохо видел разъяренное лицо мужчины – оно расплывалось, черты сливались в непонятное, жуткое месиво. Жанна что-то кричала, дергая за руки Василиска, но я не мог разобрать ее слов – уши заложило, в голове запульсировало. Кое-как, наощупь я добрался до двери и, распахнув ее, вывалился на крыльцо, хватая морозный воздух ртом.
Когда мне немного полегчало, я вернулся в сторожку. Василиск стоял передо мной, его старый тулуп валялся на полу, а сам он был обнажен по пояс. Его мощную, мускулистую грудь, спину, руки и шею покрывали татуировки. Если смотреть издалека, то они были похожи на змеиную чешую. Василиск смотрел на меня, низко склонив голову. Его всклокоченные волосы стояли дыбом, нос с горбинкой казался большим мощным клювом. Зрачки превратились в две узкие полоски, что придавало его лицу жуткий, демонический вид.
– Что же ты за чудище такое? – прошептал я.
Жанна стояла за спиной Василиска, она ответила вместо него:
– Он Василиск, дракон.
– Дракон? – усмехнулся я, – ах, да, дракон. Про вампиров слышал, про ходячих мертвецов тоже, а вот про драконов еще нет!
– Тогда сядь и слушай! Слишком мало времени у нас осталось, некогда уже возиться с тобой. – рявкнул Василиск.
Жанна молча поставила рядом со мной стул. Василиск остался стоять на своем месте.
– Ты ведь только и знаешь, что копаться в трупах. Ты признаешь лишь то, что видел. Но есть вещи, которых ты не видел, и, возможно, никогда не увидишь. Но это вовсе не значит, что их не существует.
Я хотел снова огрызнуться в ответ, но посмотрел на Жанну, ее лицо стало строгим и печальным. Кажется, она была разочарована во мне. В груди кольнуло от ее взгляда, я взял из кармана сигареты и покорно опустился на стул. Жанна склонилась к уху Василиска и прошептала что-то, он взглянул на нее и ответил:
– Не волнуйся, они уже на подходе.
– Кто – они? – насторожившись, спросил я, вспомнив о подозрительных мужчинах у морга.
– Скоро узнаешь, – тихо ответила Жанна и слабо улыбнулась мне.
Я опять недовольно хмыкнул и закатил глаза. Теперь уже и я ощутил какое-то разочарование. У Жанны было слишком много тайн. Особенно раздражали эти тайные отношения с Василиском.
– Рассказы о вампирах вызывают у тебя лишь скептический смех, да? – хриплым голосом заговорил Василиск, – просто ты сам не варился в этой “каше”, парень. А вот я варился. Целых десять лет я варился в этом адском котле! Сам себе был противен! Каждый раз, напившись досыта человеческой крови, я клялся себе, что это в последний раз, что после этого раза я завяжу. Но приходила новая жажда. Она, как сильнейшая волна, как неукротимое цунами, накрывала меня с головой, и я не мог найти силы бороться с нею.
– Если бы всерьез захотел, то сумел бы завязать! Слышал что-нибудь про силу воли? – ехидно вставил я.
Василиск даже не взглянул на меня. Лицо его было печальным и отрешенным. Что-то было в нем в эту минуту – хрупкое и ранимое. И я замолчал, мне стало стыдно за свое поведение. Обычно, я веду себя в соответствии с возрастом, а не как глупый, безусый юнец.
– Когда смотришь на подобное со стороны, и вправду, кажется, что все эти муки – блажь, что бросить пагубную привычку, как раз плюнуть. Это потому что человек все время судит со своей сторонней позиции. Но когда внутри тебя горит страсть к чему-то запретному, то желание обладать этим становится целью жизни, оно сильнее всего на свете.
Василиск помолчал немного, попросил у меня сигарету, закурил, а потом продолжил:
– Когда-то я был обычным человеком, у меня была семья: красавица жена Лара и малышка-дочка Оленька. Я безумно любил их обеих. Они – это все, что у меня было. Теперь я это понимаю. Но тогда… Тогда приходилось сложно, дочка часто и тяжело болела, я постоянно работал, пытался обеспечить нам всем достойное существование, жена уставала без посторонней помощи, злилась на меня. Мы часто ссорились и, в конце концов, перестали понимать друг друга. Ей казалось, что я ничего не делаю для семьи, а мне казалось, что она совсем не ценит моих трудов. В конце концов, я стал уходить из дома, когда они ещё спали, и возвращался, когда они уже спали. Так, хотя бы, мы не ругались. Но был и минус – мы все больше отдалялись друг от друга, почти не виделись и неделями не разговаривали. Вот ведь странно – у меня, по факту, была семья, но я был бесконечно одинок и несчастен.
А потом я познакомился с девушкой. Её звали Нина. Это произошло случайно, в баре, куда я каждый день заходил после работы, чтобы дождаться там десяти часов вечера. В десять мои ложились спать, и мне можно было идти домой. Иногда так случалось, что я засыпал в баре над кружкой пива… В тот вечер ко мне подсела Нина. Сам не пойму, чем она меня тогда очаровала. Ничего в ней особенного не было. Может, зацепила тем, что просто смотрела на меня и внимательно слушала?
Когда Нина сказала, что, таких мужчин, как я, очень мало, и что, если бы она была на месте моей жены, она бы ценила меня и берегла, как драгоценный алмаз, вот тогда я потерял голову. Посадил её в машину и повёз в ближайший дешёвый отель. Мы занимались любовью несколько раз, и мне все было мало. Той ночью я так и не пришёл домой. Не знаю, заметила ли мое отсутствие жена. Даже, если заметила, то не подала вида. Она даже не позвонила мне, лишь следующим вечером скинула смс со списком лекарств для дочери и необходимых продуктов.
Так моя жизнь поделилась надвое. Одна её часть была трудной, невыносимой, а другая – страстной и долгожданной. Все-таки перед тем, как создать семью, человек должен знать о том, что жить с кем-то может быть невыносимо сложно. Я вот не знал, поэтому Нина стала моей отдушиной. Не могу сказать, что я её полюбил. Нет, я по-прежнему любил свою красавицу Лару, но хотел я отныне только Нину.
Как-то ночью, во время бурных ласк, Нина в порыве страсти расцарапала мне плечо. А когда на ранке выступили маленькие капли крови, она наклонилась и облизнула их языком. Это показалось мне невероятно возбуждающим. Я взял нож и сделал маленький надрез на запястье, и она тут же прильнула к нему, издав сладострастный стон. Напившись крови, она вытерла губы ладонями. А потом сделала надрез на своей руке и поднесла её к моим губам.
– Попробуй, – прошептала она, – Только попробуй. Это потрясающе вкусно и полезно. Алая энергия. Завтра почувствуешь себя другим человеком!
Вот так я впервые попробовал человеческую кровь. Попробовал бездумно, ради интереса, ради забавы, от того что страсть и похоть затмили мой разум. А потом… Потом мне захотелось ещё крови. Вот только Нина отказалась мне давать свою кровь. Зато Нина научила меня, где можно найти кровь.
Есть люди, продающие свою кровь за деньги. Но связь с такими донорами меня не привлекала. Я не испытывал искреннего удовольствия, зная, что заранее заплатил за него. Поэтому я стал выискивать одиноких легкодоступных девиц и пил понемногу крови у каждой из них. Потом мне захотелось больше. Я стал пить кровь ежедневно. Мои силы возросли, я стал проявлять феноменальные способности на работе и меня, наконец-то, повысили. Моя внешность изменилось – выросли мускулы, разгладилась кожа, даже взгляд поменялся, стал более мужественным и брутальным. Я был окружён женским вниманием, это было мне на руку, ведь мне всегда нужна была свежая кровь.
Нина предупреждала меня, чтобы я не терял голову, что нельзя пить одного человека более двух раз, чтобы не навредить ему. Но однажды мне так понравилась одна из наших новеньких сотрудниц, что я стал ездить в гостиницу только с ней. Я забыл о предостережении Нины. Я возжелал выпить эту молоденькую девушку до дна. Мне даже было не жаль ее, я думал лишь о своей неутихающей жажде.
Девушка умерла спустя неделю, испустила дух прямо в моих объятиях. Признаюсь, я не ожидал, что это случится так скоро и сильно испугался. Я избавился от трупа и тщательно замел следы. Потом ещё неделю я мучился от раскаяния, а потом пришла такая сильная жажда, что я перестал соображать. Я плохо помню те дни, помню, что не мог найти доступную кровь, и в итоге снял в подворотне какую-то дешевую проститутку и… убил ее, так как она отказывалась сделать маленький надрез на запястье вместо предоставления интимных услуг. Я убил ее, представляешь? Убил, чтобы просто утолить жажду.
После этого все покатилось в тар-тарары. Я превращался в зверя. Когда Нина впервые привела меня на Вампирский шабаш, меня ничуть не удивило все это сумасшествие. Я почувствовал себя в своей стихии! Нина познакомила меня с королевой вампиров, и я произвел на нее самое лучшее впечатление. Мы даже уединились с ней в ложе для плотских утех. Королева напоила меня своей кровью, а я дал ей попробовать свою. Она мне сказала, что отныне я принадлежу только ей. Меня одурманили ее слова и запах крови, которым она был пропитана насквозь.
Это прозвучит дико, но в ту ночь я был так горд собой, что меня не тронула даже смерть невинного младенца. Мне, кстати, тоже досталась капля его чистейшей крови. После шабаша жажда надолго отступила, я пришел в себя, окунулся с головой в работу и даже попытался наладить отношения с женой. И, вроде бы, у меня это даже получилось. Мы с Ларой снова стали близки, между нами вспыхнула страсть, ещё более сильная, чем раньше. И, может быть, все было бы хорошо, но однажды Лара узнала о моих изменах. Нашла старые переписки в телефоне. Она прогнала меня, подала на развод и теперь все мои попытки помириться были тщетны. Она больше не верила мне. Однажды я узнал, что она собирается переехать в другой город. Эта новость отрезвила меня. Я решил больше не поддаваться жажде крови и во что бы то ни стало вернуть свою семью.
Как-то вечером я пришел к Ларе, но она не пустила меня, она даже дверь мне не открыла. Меня трясло от дикой, безумной жажды крови, с которой я боролся из последних сил. Я пытался не сдаваться, хоть это было очень сложно, подчас невыносимо. Всю ночь я провел перед закрытой дверью. Я не стучался, просто ждал. Жажда сжигала меня изнутри, но я сжимал кулаки и кусал губы до крови. Утром, когда Лара открыла дверь, чтобы выкатить коляску, я был на грани. Изо всех сил я толкнул ее.
Я не хотел навредить ей, клянусь, я хотел лишь поговорить, но Лара упала на пол, ударившись головой об угол трюмо. Она лежала на полу без сознания, ее висок был разбит. Я резко захлопнул за собой дверь квартиры и уставился на тонкую струйку тёплой, ароматной крови, вытекающую из раны. Я представлял её вкус – терпкий, солоноватый, насыщенный и такой манящий. Я знал, что не смогу удержаться и не удержался. Лара застонала, а я встал на колени и стал с упоением пить ее кровь. Это был… самый ужасный день в моей жизни. Я выпил и ее, и нашу дочь. Я убил их обеих. Я убил их…
Василиск замолчал, лицо его потемнело. Дрожащими пальцами он взял очередную сигарету, закурил, выпустил дым в потолок. Я замер, пребывая в полнейшем шоке от услышанного. Напротив меня сидел самый настоящий убийца, разгуливающий на свободе, а моя возлюбленная называет его своим хозяином и боготворит его. Что происходит? Мой мир катится куда-то в черную пропасть, а я смотрю на все это с открытым ртом и не могу пошевелиться от ужаса.
Василиск, закурив вторую сигарету, продолжил:
– Я вышел из квартиры и отправился прямиком к королеве вампиров. Она укрыла меня в своем шикарном особняке, больше похожем на замок, чем на дом. Вот только вскоре я осознал, что сотворил непоправимое со своей жизнью и со своей семьей. Раскаяние всегда приходит позже, и оно похоже на пытку. Я понял, какое я на самом деле ничтожество – жажда крови взяла верх надо мной, я уже больше не управлял своим разумом и своим телом. Это уже привело к нескольким преступлениям и огромной личной трагедии. А что будет дальше? Я понял, что больше так не могу. Я не хотел быть вампиром. Я попросил королеву помочь мне избавиться от жажды крови. Но она лишь посмеялась надо мной и ответила, что это кризис, нужно переждать его, а лучше – напиться крови младенца, благо скоро в особняке должен был состояться шабаш.
Несколько дней я плакал от бессилия, уткнувшись лицом в подушку. А потом принял решение. В ночь, когда в доме королевы проходил очередной вампирский шабаш, я облил себя бензином, дождался пока вампиры вынесут очередного жертвенного младенца, вышел в центр большой залы и чиркнул спичкой.
Все вокруг ахнули, и вскоре залу накрыл полнейший хаос. Мое тело мгновенно вспыхнуло ярким пламенем. Огонь жег меня, облизывал языками пламени со всех сторон. Взревев от невыносимой боли, я увидел, как моя кожа плавится, покрывается огромными пузырями. Кругом была паника, слышались крики и вопли, но громче всех кричал я сам. Я кричал, что я ненавижу их всех, что желаю им мучительной смерти, что они поплатятся за все свои убийства. С каждым словом из моего рта вылетал черный дым, а потом вдруг рванул огонь. Язык и небо обожгло пламенем, рвущимся наружу из моего нутра, но, что удивительно, мне было не больно, наоборот, ощущения были странными, как будто так и должно было быть.
А потом я с удивлением обнаружил, что огонь, пожирающий мое тело, потух, и от меня валит лишь черный дым. Когда дым рассеялся, я увидел странные рисунки, покрывающие все мое тело. Это выглядело так, словно невидимый художник нарисовал на мне узор. Этим художником был огонь. Он исцелил меня, превратил в василиска, получеловека-полудракона.
Василиск – это ведь не имя. Это совсем не имя. Василиск – это моя судьба, моя благодать и мое проклятие. Василисками в старину называли драконов. А потом так стали звать их последователей – тех, кто раскаялся в своем грехе до такой степени, что сжёг себя живьём и исцелился тем же самым пламенем. Вампиров – сотни и тысячи, а василисков среди них – единицы. Василиск – тот, кто наказывает себя вечно. Каждый раз, выпуская огонь, чтобы очистить вампира от его жажды, мы сжигаем себя заживо…
