Текст книги "Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы(СИ)"

Автор книги: Екатерина Гордиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Annotation

Что делать, когда случайно прочитав сообщение в телефоне, узнаешь об измене мужа? Что делать, когда муж уходит к молодой любовнице? Как жить дальше и снова стать счастливой? В этом всегда помогут верные подруги. Главы 1-9. Остальная часть романа в бесплатном доступе на ЛЭ

Гордиенко Екатерина Сергеевна

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Гордиенко Екатерина Сергеевна

«Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы»

Глава 1

Январь

Номер оказался именно таким, как на рекламной картинке туристического комплекса: светлое дерево стен и полов, небольшая кухня слева от входа, длинный обеденный стол в противоположном углу комнаты, узкий диванчик под окнами и еще один, широкий и мягкий в полосатом чехле, у свободной стены. Батареи жарили добросовестно, с учетом двадцатиградусного мороза за окном – Ольга отдернула ладонь и вернулась к сумкам и пакетам. Выложить телефон из кармана пуховика, переобуться и убрать продукты, пока в дом не ввалилась следующая партия гостей. Потом можно будет налить себе чаю в большую фаянсовую кружку и, поджав ноги, забраться на диван: пусть дальше суетятся те, кто опоздал.

Две круглых пластиковые коробки с домашним оливье и селедкой под шубой удобно встали на ступеньку перед дверью на террасу, там было прохладно, так что не пришлось занимать дефицитное место в небольшом холодильнике.

– Артем, вещи отнеси сразу наверх. Раз мы первые, займи спальню на свой вкус.

Муж поцеловал Ольгу в пушистый рыжий затылок и, выложив свой телефон и ключи от машины рядом с Ольгиным, направился по деревянной лестнице на второй этаж. Ольга воткнула в розетку вилку одного из лежащих на столешнице проводов, холодильник сыто заурчал, принимая в утробу сыр, масло, пластиковые боксы с домашней бужениной, заботливо нарезанной семгой, огурчиками и прочей снедью. Три бутылки водки легли в морозилку, затем Ольга, чуть подумав, вынула одну и поставила ее ближе к входной двери. Батарея бутылок белого, красного и компромиссного розового выстроилась на подоконнике. Делом еще одной минуты было сполоснуть большое стеклянное блюдо и выгрузить на него вымытые еще дома фрукты. Учитывая привычку Нинки закусывать красное вино мандариновой корочкой, мыть их приходилось с мылом.

– Барсуковы будут минут через двадцать, – сообщил Артем.

– Дозвонился?

– Да, связь здесь хорошая. Так что, я приступаю к шашлыку?

Ольга приподняла крышку с желтого эмалированного ведерка и недоверчиво потянула носом.

– Ты со специями не переборщил?

– Не обижай меня, жена. Я просто королевский жарильщик шашлыков. А где...?

Ольга кивнула на терпеливо ожидающую своего часа бутылку водки и выставила рядом с ней три стопки с толстым донышком. Артем радостно хмыкнул, уместил стопки на крышке ведра, зажал бутылку под мышкой наподобие градусника и потопал на выход. Через пять минут он уже колдовал над мангалом за террасой и размахивал все той же крышкой над разгорающимися углями.

Щелкнул чайник, бурление в нем стихло, и Ольга, бросив в заранее облюбованную синюю чашку несколько горошин зеленого чая, наполнила ее кипятком почти до ободка светлой глазури. Баночки с зеленым и черным чаем заняли свое место на крышке микроволновки, а пирог с брынзой в самой печке – подогреть его нужно будет позже, когда уже соберутся все.

Вот оно счастливое мгновение – женщины отдыхают, мужчины жарят шашлык. Удобно пристроив чашку на колене и уютно обхватив ее ладонями, Ольга с дивана сквозь дверь террасы наблюдала за мужем. Артем все еще раздувал угли, то ли напевая, то ли насвистывая что-то себе под нос. Незаметно для себя, она улыбнулась, удобнее оперлась спиной о широкий мягкий подлокотник и привалилась плечом к спинке дивана.

И кто придумал эту глупость про кризис среднего возраста? На самом деле, после первых сорока лет жизни человека ждет как минимум еще двадцать прекрасных лет, когда быт уже налажен, дети выросли, и если не растерять здоровье и друзей... Ольга вздохнула, с друзьями на сегодняшний день дело обстояло лучше, чем с детьми. Для Саньки, их с Артемом младшей дочери, и Женьки, старшей, Артем снял соседний номер с двумя спальнями, но приедут ли девочки, до последней минуты было неизвестно.

Отношения с Женькиным Димой у Артема не сложились с первой же встречи, и теперь муж, не стесняясь при каждом удобном случае давал понять, что молодой начинающих художник явно не пара его деловой и многообещающей дочери. Дочь стойко "держала удар", не пропуская ни одного нелицеприятного замечания отца, и довольно быстро смогла свести их отношения к состоянию вооруженного нейтралитета, так что Ольга с удивлением поняла, что бойцовский характер дочери ее скорее радует, а вот неожиданно открывшаяся в муже сварливость расстраивала не на шутку.

От печальных мыслей отвлек писк телефона. Ольга тряхнула головой, отставила чашку в сторону и быстро подошла с столу. Экран одной из двух одинаковых "Нокия 925" светился ей навстречу россыпью осенних листьев. Под кончиком пальца синяя строчка сообщения развернулась в прямоугольник: "Люблю, жду, скучаю. Твой Ангел". Вероятно, ошибка. Наверное, Санька перепутала номера. Неужели девочка влюбилась? Надо будет разнюхать поаккуратнее.

Ольга улыбнулась и задвинула телефон под блюдо с фруктами. В доме еще было холодновато, пожалуй, стоило плеснуть в чай коньяку. Потянувшись к бутылке на подоконнике, Ольга снова посмотрела на телефон. Глоток прямо из горлышка, три секунды на раздумье – она извлекла телефон из-под блюда и замерла, глядя на череп с костями, приклеенный к черной матовой крышке под выпуклым глазком камеры.

Тело отреагировало быстрее разума, с горлу подкатила тошнота, желудок болезненно сжался, и Ольга бросилась к кухонной раковине. Это была не Санька, это писала Артему какая-то женщина, но в голове уже вскачь неслись мысли, убеждая, уговаривая, отвлекая. Ольга вспомнила их сегодняшний утренний разговор, смех в машине, шутливую потасовку на диване, быстрый поцелуй на кухне – все было хорошо, привычно, безопасно. Это просто ошибка, нелепость, ведь они всегда доверяли друг другу, постоянно перезванивались, заканчивали друг за друга предложение, могли друг друга "собрать и разобрать с закрытыми глазами", как говорил общий друг Никита.

Ольга умылась холодной водой и прополоскала рот, затем вытерла лицо кухонным полотенцем и медленно вернулась к столу.

Мы так сильны, что становиться

Сильнее некуда уже.

И все, что нас не убивает,

Не убивает нас и все.

Успокоительный стишок сегодня действовал плохо. Ольга снова взяла телефон и провела пальцем по экрану. Слова были на месте. Отправитель "Ангел". Кто это мог быть? Коллега с дурацким розыгрышем, кто-то из знакомых? Мысль об измене казалась настолько абсурдной, но разве это не случается в браке? Тогда почему же Артем не замаскировал любовницу в телефоне каким-нибудь "петромпетровичем"? Если жена не шарит у него в телефоне и не выворачивает карманы, это еще не повод расслабиться. Хотя нет, поздравляю тебя, дорогая, сказала Ольга сама себе, теперь ты тоже приобщилась к армии любознательных жен. Остается только ответить на вопрос: а хочешь ли ты знать?

И тут же сама себе ответила: не хочу. Во всяком случае, не сейчас. Сейчас надо успокоиться и не паниковать, с минуты на минуту появятся Барсуковы, а у Ольги еще есть дела. Сначала надо выпить воды – она залпом осушила стакан – затем подтянула к локтям рукава свитера. Мытье посуды помогало сосредоточиться, тепло обволакивало руки, казалось, напряжение стекает с кончиков пальцев. Вскоре на привезенном из дома полотенце веером расположились тарелки, ложки и вилки кучкой лежали сбоку, стаканы и рюмки тесными рядами подпирали всю композицию с фланга.

Ольга взяла телефон мужа, вышла на террасу и зябко поежилась. Два дня подряд шел снег, ночью ударил мороз, и, конечно, за городом было еще холоднее, чем в Москве. Артем уже расчистил площадку вокруг мангала и в ожидании, пока прогорят угли, прокапывался к стоянке. Не удивительно, что Артем нравится женщинам, подумала Ольга, глядя, как нагибается вперед обтянутая спортивным свитером широкая спина. Муж работал без куртки и перчаток, и она еще раз зябко повела плечами и крепче прижала локти к бокам.

– Все в порядке?

Его улыбка причиняла ей боль.

– Все хорошо. Твой телефон пищал.

– Кому это я понадобился в праздники?

Артем подошел ближе и откинул прилипшую ко лбу прядь. Ольга затаила дыхание: ее муж был таким красивым. Седина на висках казалась ненастоящей на фоне загорелого лица и шеи, широкие темные брови и все еще густые волосы – муж любил, когда она расчесывала его после душа. Наверное, нашлись желающие оценить его загар поближе.

– Барсуковы скоро будут, привезут Нинку, как и обещали.

– Мазафака, надо поторопиться с шашлыком. А ведь нам и вдвоем здесь неплохо, а?

Ага... было десять минут назад. Как же хотелось спросить его здесь, прямо сейчас, но было слишком страшно. И, наверное, бесполезно. Нинка авторитетно утверждала, что нормальный мужик никогда и ни при каких обстоятельствах не признается в измене. "Железный принцип, – перед Ольгой всплыло хищно улыбающееся Нинкино лицо. – Не смотреть в лицо фактам и не признавать очевидного. И это правильно. А всех честных надо отправлять к мамочке... или вообще на колбасу". Нет, Нинка женщина железная и несгибаемая, а Ольге сейчас до дрожи в коленях хотелось, чтобы Артем обнял, утешил, сказал, что все это ерунда. Жадно и по-собственнически обнюхать его майку, даже потный он пах так хорошо...

– А с кем бы ты тогда пил? Кстати, где водка?

– Водка под контролем.

Точно, из сугроба торчало стеклянное горлышко.

– Всего одна?

– Жопаделаешь, стареем... Сделай-ка мне чайку.

Артем по-хозяйски зажал согнутым локтем Ольгину шею и притянул к себе, захотелось его пнуть. Стареешь ты, как же... Она снова проглотила слова, вертевшиеся на кончике языка и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Сначала все обдумать, понаблюдать, не горячиться. Да и вообще, хочет ли она знать правду. Что потом с ней делать, с этой правдой?

За деревьями мелькнул бок красного автомобиля.

– Похоже, Барсуковы сегодня на Натальиной машине. Значит, Леньке сто грамм можно.

– Не факт, эти Барсуки все время меняют правила во время игры, причем никого не предупреждают. Пойду, помогу им с сумками.

Артем поглубже воткнул лопату в сугроб и направился к стоянке. Ольга сделала глубокий вздох и попыталась расслабить плечи. Сейчас все начнут целоваться, доставать из багажника новую порцию салатов, ей же больше всего хотелось забиться под одеяло, накрыться с головой, свернуться калачиком, надышать полную норку тепла и зажмурить глаза. "Чур, не мое горе", так они с Маришкой говорили в детстве.

Надо только пережить первые пятнадцать минут суеты, потом мужчины уйдут к мангалу, а женщин развлечениями обеспечит неугомонная Нинка. Похоже, гости решили не таскать сумки со стоянки, машина медленно поползла по дорожке навстречу Артему.

Первой из салона выскочила Нинка.

– Ой, красавец-то какой нас встречает. Щас я тя поцалую, даже если не захочешь!

Ольга улыбнулась: легкая артиллерия в полной боевой готовности. Нинка отпихнула в сторону поцелованного Артема и приступила с командованию:

– Лень, мою сумку из салона не забудь.

– Наташ, ее же поднять невозможно. Что ты туда натолкала?

– Слона! Только хобот ему замотала, чтобы молнию не расстегивал. Неси, не причитай. Оля, ты где?

Нинка уже за десять шагов радостно махала Ольге руками и указывала пальцем на пузатый баул в руках Барсука, так что Ольга, не выдержала и прямо в домашних тапочках мелкими шажками засеменила ей навстречу.

Похоже, Нинка успела обновить весь свой зимний гардероб. Куртка точно была новая, с вязаными рукавами и капюшоном, штаны какие-то занятные – спортивного вида и с трикотажными вставками по бокам– длинный, почти до колен свитер – нечто невообразимо пестрое. Хорошо, когда у женщины руки растут из правильного места. И совсем замечательно иметь подругу с руками из правильного места.

А вот Барсуков небритый и непривычно ушастый, лицо похудело, пуховик из "канадского гусика", толстые вельветовые штаны, ботинки туристические, но не желтые, а синие, в тон куртке. Рядом с ним Наталья в меховых сапожках, приталенной куртке до колен, в огромном шарфе, варежках и милой шапочке с двумя помпонами. Женщина-девочка, "маленькая-собачка-до-старости-щенок"; кто бы знал, на каком стальном стержне держится вся эта милота... Она нетерпеливо постукивает каблуком и строго посматривает на мужа. Наверняка Барсук порывался с утра завернуть в контору, вечно ему кажется, что что-то у него не доделано.

Ленька-Барсук шагнул к Ольге, гостеприимно распахнув руки. Придушит, не придушит? Хотелось отскочить назад, но она безмолвно скомандовала себе: "Комсомолка-лежать-не-двигаться". Впрочем, период их бесконечный пикировок прошел, Барсук обнимался вполне себе по-дружески и прикалываться не собирался.

На снегу перед багажником стояли еще три сумки.

– Вы тут зимовать, что ли, собрались? Идемте, нас ждут великие дела, – Нинка таинственно закатила глаза.

– Я, конечно, уговаривала начать смотреть подарки прямо в машине, – Наталья решила признаться, раз диверсия не удалась. – Но Нинка билась за них как лев, даже не позволила в салон взять.

На Ольгу смотрели две улыбающихся физиономии подруг. Как же она по ним соскучилась. Кажется, начало отпускать, завязавшийся узлом пищевод распрямился и уже робко напоминал о пропущенном обеде.

– Нормально доехали?

– Ужасно, эти две жучки контрабандой протащили в салон коньяк!

– Всего одну фляжку!

– И выпили ее всю! А я как дурак, рулил от самого дома, и теперь сухой, как лист.

Ясно, это крайняя степень жажды, впрочем, вполне удовлетворяемая первыми пятьюдесятью граммами. Остальное потом – не спеша, вдумчиво, под горячую селянку и шашлык.

– Аааа, пусик хочет водочки? А отнеси-ка сначала сумки в дом, мой дорогой.

Наталья была строга, но не бесчеловечна. Барсук поднял вещи на второй этаж, а затем был отпущен на свободу с тарелкой огурцов и колбасой. С улицы донеслись его радостные вопли.

О чае муж благополучно позабыл, и можно было наконец расслабиться. Но не слишком, чтобы не оставить Наталью наедине с Нинкиной сумкой. Как только перестала шуметь вода в туалете на втором этаже, Ольга взяла предусмотрительно откупоренную мужем бутылку "Миссионерского", три бокала и поднялась наверх. Заглянула в приоткрытую дверь к Барсуковым, но там было тихо и пусто, наполовину распахнутое окно уже вымораживало спальню до приемлемой для полнокровного Леньки температуры. Вещи лежали стопками на кровати, убирать их в шкаф никто не спешил.

– Оль, иди уже, а то начнем без тебя!

Задерживать ежегодную "раздачу слонов" было бы себе дороже, и Ольга звякнула бокалом о бутылку.

– Без меня не начнете.

Нинка уже сидела на кровати, привалившись к сосновой спинке и удобно подложив под поясницу подушку, в полной уверенности, что больше ей сегодня никаких телодвижений совершать не потребуется, все и так будут ее холить и лелеять. Из чуть приоткрытого окна уже потянуло ароматным дымком.

– За прекрасный дам! – донеслось с низу.

Наталья высунулась в окно:

– Вам еще колбаски сбросить?

– Мы после первой не закусываем!

– Мы тоже, – негромко сказала Нинка и протянула Наталье ее бокал. – Ну, подружки, за встречу.

Ольга опустила нос в бокал, делая вид, что дышит ароматом вина. Дети, муж, подруги были тремя китами, на которых держалась вся ее жизнь. Как ей жить без Артема?

Глава 2

– Приступим?

Дважды приглашать не пришлось. После первого глотка Наталья расстегнула сумку и, поставив бокал на подоконник, начала по одному доставать Нинкины подарки.

– Свитер, связан и свалян в горячей воде, разноцветные косички и шишечки вывязаны крючком, -Каждую вещь Нинка сопровождала отдельным комментарием.

Ольга расслабилась и помалкивала, время от времени делая маленький глоток.

– Туника из вышитого батиста. Вот, рукава специально такие широкие от локтя. А белую тесьму я полгода искала, чтобы она сочеталась с вышивкой.

– Красота, Лиза будет скакать до небес.

–Никакой Лизы, это эксклюзив для тебя. С твоими джинсами-клеш, возвращаемся в эпоху хиппи. Поклянись, что будешь носить сама.

– Ну...

– Не отдам!

– Мамой клянусь!

– Бери, Наташечка, но помни, что клялась и на том землю ела.

Наталья между делом успевала пожаловаться на детей. Старшая дочь Леньки от первого брака бросила университет, влюбилась в бармена, устроилась работать официанткой и снимала квартиру, отказываясь принимать помощь отца. Поздравляла по телефону с праздниками, пару раз была в гостях, но на более тесное сближение не шла. Их с Ленькой младший, Вовка, шкодливый, но сообразительный и добрый парнишка, пока радовал родителей, но недоверчивая Наталья всегда была настороже. Нинка активно поддерживала разговор. Она год назад отправила единственную дочь учиться в Англию, отчаянно скучала, но пока держалась, считая дни до студенческих каникул.

– А Санька скоро подъедет?

Санька, она же Санча, она же Александра Артемовна сообщила, что выедет часов в 11, и даже раза два звонила с дороги, но сначала решила остановиться и пофотографировать Переславльский кремль, а потом забрела в музей чайников. Ладно, жива-здорова, это главное. Получив на день рождения старую Ольгину машину, дочка стала независимой и активной путешественницей и, честно говоря, рулила уже лучше нерешительной матери.

– Для нее шарф, купила бракованный в Гоа, там одна итальянка арендовала сарай, устроила маленькую фабричку и гонит шерстяные шали. Это вам, конечно, не кашмирская пашмина, но поверх дырок я вышила цветы, вот еще пейслийские огурцы, чтобы мало не показалось, и вот (Нинка потыкала пальцем с россыпь маленьких камешков) настоящие гранаты.

– Это же сумасшедшие деньги!

– Сумасшедшие деньги пусть платят безрукие, а я покупаю камешки в общаге на Севастопольской у индусов. Так что мы будем ходить красивые почти бесплатно.

Так оно и было на самом деле. Нинка с напарницей очень неплохо зарабатывали шитьем на заказ, причем напарница без зазрения совести штамповала копии Диора и Кавалли, а Нинка вовсю эксплуатировала интерес обеспеченных клиенток к этническому стилю.

– А это майка, тоже для Саньки. Из шелкового платка. Кстати, недавно столкнулась с ней на выставке. Оль, твой ребенок собирается изучать китайский, ты в курсе?

– Это уже пройденный этап, теперь мы помогаем в собачьем приюте. Так что готовьтесь вы обе, вас попросят взять домой брошенных собак, у Саньки с собой целое портфолио. Фотомодели нервно курят в стороне... А Женька, наверное так и не приедет. Сказала, что будет встречать Рождество со своим Димой.

– Ну, взяла бы его с собой, мы подвинемся, если что.

– В том то и дело, что она крупно поругалась в Артемом всего неделю назад.

Ольга вздохнула, а подруги кивнули понимающе. Причина для ссор с дочерью у Артема была одна, и звали ее "Дима". Женька вполне оправдывала надежды отца, начав работать у него еще со второго курса. Сейчас, спустя два года после окончания "Плешки" она уже вела финансовую отчетность двух его дочерних компаний и, судя по всему, бухгалтерской жизнью была довольна. Дима же оказался юношей творческим, вольнолюбивым и гордым. Лентяем он, правда, тоже не был, и без возражений брался за заказы, которые подкидывала ему вездесущая Нинка: оформление витрин, роспись тканей и мебели два дня в неделю в мастерской. Была еще реставрация антикварной мебели, пока за копейки, но парень говорил, что набирается опыта и собирает клиентуру. Артем связался с друзьями и предложил "зятю" взять на себя дизайн ресторана, но Ольга подозревала, что это предложение было сделано в такой форме, что Дима предпочел отказаться под предлогом срочной работы. Вспыльчивый Артем высказал обидку дочери, результатом чего стало вот уже недельное глухое молчание.

– А мальчик действительно способный. Он, оказывается, и дизайн сайтов может, и фирменный логотип одному моему крокодилу разработал, а тот в свою очередь его еще кому-то сосватал. Похоже, придется ему из вольных художников идти к какому-нибудь Артемию Лебедеву, он уже сам это понимает.

– Нинка, ты-то откуда все знаешь?

– От крокодила, конечно. Я, девочки, с вашими детьми и мужьями за вашей спиной не секретничаю. И учтите, я дружу не с семьями, а с вами. Вы мои подруги, а дети, кошки, собаки, мужья – это все, что к вам прилагается.

– Вот в такой последовательности?

– Именно в такой.

– Странно, как-то я об этом не думала.

Действительно, Ольге только сейчас пришла у голову мысль о том, что с уходом Артема обрушится не весь мир, останутся дети, подруги, работа. А он пусть забирает с собой свои рабочие проблемы, вечно недовольную свекровь и... ндэээ... большую часть семейного бюджета.

– Ой, сарафан, какой прикольный...

– Гениальный, не побоюсь этого слова. Это батик с Бали, окрашен вручную, узор словно специально для такой юбки. Вот, а кайму пустила на лиф. А из остатков опять же... тадаммм!... рукава для ватничка. Оль, меряй прямо сейчас, давай посмотрим.

Ольга на коленях развернула короткий жакет из простеганного с чем-то тепленьким ситца: круглые кармашки, пуговицы на веревочках.

– Настоящие роговые. Фирма веников не вяжет.

– Нин, спасибо. Какая прелесть.

– И по халатику вам обеим. Мне этот шелк Маришка из Китая подогнала. Китайцы его не экспортируют, делают только для себя. А вываривают, между прочим, в чае. Вот только узкий, зараза, всего 90 сантиметров. Но я же гений, из шести метров умудрилась выкроить две вполне полноценных вещи, вот только пришлось извести весь запас коричневых кружавчиков; они у меня десять лет в загашнике лежали, ждали своего часа.

Шикарный халат, пойду в нем разводиться, подумала Ольга. И пусть сдохнут все, кому мы не достались.

Запах мяса из окна усилился. Наталья принюхалась и почему-то вздохнула.

– Пойдемте, кажется, сейчас им понадобится тазик для шашлыка.

*

За ужином Нинка посматривала то на Ольгу, то на Наталью, обе выглядели одинаково подозрительно. Мужчины, впрочем, ничего не замечая, обсуждали завтрашнюю поездку: сначала Ростов, потом Ярославль, с утра подъедут Калинины, так что поедем на двух машинах, холодает, между прочим, одевайте на себя все шмотки и фляжку берите, теперь можно...

Ольга, бледная и какая-то отрешенная, сидела, не выпуская из рук бокала. Еда на тарелке оставалась почти не тронутой. Нинке казалось, подруга не слышит ни друзей ни мужа. Во всяком случае, несколько внимательных взглядов Артема остались Ольгой незамеченными.

Зато за Наталью можно было не беспокоиться, она уже плеснула себе в стакан морса и ударилась в воспоминания:

– И тут на меня упал матрос...

– Какой матрос, конный?

– Нет, усталый.

– Ну, да, он же Зимний брал... утомился.

– Нет, он лез в соседнее окно к Марьяне, промахнулся...

– И что?

– Ничего, извинился, и полез дальше.

– Честь хоть отдал?

– Неоднократно, но не мне, я в окно все слышала.

Нинка ухмыльнулась. Воспоминания из студенческой жизни в общежитии точно подпадали под категорию "Вспомнить приятно, но внукам рассказать стыдно". Ольга грустно улыбнулась.

– С тобой все в порядке? У тебя вид нездоровый, – тихо спросила Нинка Ольгу.

–Все хорошо. Не выспалась, наверное.

Барсук решил переключиться на жену.

– Наташ, не части, это уже третий бокал морса. Хлопни лучше винца.

– Ты просто не сосчитал те бокалы, что я выпила, пока вы мясо жарили.

Ленька почесал кончик носа, но промолчал. Ольга тоже, хотя видела, что оставшийся на подоконнике Натальин бокал остался почти не тронут. Нинка воспользовалась паузой:

– А пойдемте-ка проветримся, тут вроде какое-то озеро обещали и зверинец. И вообще надо осмотреться.

Слава Богу, подумала Ольга, можно будет побыть одной.

– Я останусь, уберу со стола, – быстро сказала она и, не давая никому времени возразить, схватила две ближние тарелки.

– Да ладно, пойдем, – протянул Барсук.

Артем молчал, и Ольга старалась на него не смотреть.

– Не, не пойду. Завтра буду честно мерзнуть вместе с вами, а пока посачкую.

Посачковать удалось целых полчаса. Как раз к приходу Нинки Ольга успела вымыть посуду и второй раз за день разложить тарелки сушиться на полотенце. Подруге надоело блуждать в темноте по холоду, и она применила свою обычную тактику: тихо предложила вернуться, а так как упрямцы все-таки рвались найти то самое озеро, не стала спорить и уговаривать, а бросила их под предлогом согреть чайник к возвращению замерзших пьяниц.

Нинка достала пакет заранее смолотого кофе и турку.

– А давай, пока Артем не начал полоскать мозги своим правильным образом жизни, тяпнем вредного кофейку с кофеином.

Ольга молча кивнула. Нинка взяла короткую паузу, чтобы залить кофе и сахар в турке холодной водой, затем повернулась к подруге и внимательно посмотрела ей в лицо.

– У вас же что-то случилось, я вижу.

Ольга разорвала обертку пакета с "Мишками косолапыми" и вытряхнула конфеты на блюдце. Затем достала из холодильника лимон.

– Ничего особенного, не обращая внимания. Когда захочу поговорить, приеду к тебе с пузырем коньяку.

– Или я к тебе, подруга.

Ольга кинула, да, были времена, когда они втроем пили на кухне коньяк и утешали, друг дружку по очереди. Неужели пора заходить на второй круг, ибо сказано, что все ветры возвращаются...? Тьфу. Кофейная пенка вспухла и рванулась вверх, но, коснувшись сухой стенки сосуда, слегка присела, оставив за собой темное колечко. Благодаря Нинке, начитавшейся Губермана, всем подругам было известно, что это явление называется "кофе охуевает" и снимать его с огня нужно именно в этот момент.

Нинке с Натальей можно было доверить любой секрет, ничего и никогда не выходило за пределы их круга. Но как они воспримут новость о том, что уютный дом, где их с распростертыми объятиями принимали в любое время дня и ночи, в скором времени может превратиться в две отдельные квартиры; и в одной из них среди голых стен будет метаться их ополоумевшая от боли подруга.

Впрочем, они как-то помогли Марине пережить время, когда ушел к малолетке ее первый муж. И не допустили смертоубийства, когда Наталья обнаружила у Леньки скрытый от нее депозит, а старая дача его родителей была без ее ведома перестроена в большой зимний дом, на что ушли все их отложенные за два года накопления. Тогда это показалось Ольге по меньшей мере странным, ведь они с Артемом не имели друг от друга секретов и рассказывали друг другу все. А все ли? "Люблю, жду, скучаю. Твой Ангел".

Однако, если вспомнить хорошенько, "все" Ольги состояло из разговоров о детях, о шуточках подруг, о кино, книгах. "Все" Артема являлось перечислением его рабочих проблем: новый бухгалтер бестолочь, споры с налоговой, запаздывающие поставщики. Она даже не заметила, как из удачливого и настырного начинающего предпринимателя он превратился в вечно озабоченного и торопящегося солидного бизнесмена. То ли забот прибавилось, то ли она за годы совместной жизни как-то незаметно успела превратиться в сопливую жилетку для изнуренного заботами мужа?

Если Артем держит в секрете эту женщину, какие еще у него есть секреты от нее? Скажет ли он, что эта Ангел ничего для него не значит? А вдруг не скажет? Надо было сменить тему:

– Я расстроена ссорой Артема с Женькой. Она защищает своего Диму, как коршун, а Артему обязательно надо "раскрыть" ей глаза на него.

– На самом деле ему просто надо контролировать всех своих женщин.

– Женьку не надо контролировать, она уже взрослый самодостаточный человек.

– Не в том дело, подруга: ты, ваши дочери, его мать – вы все его женщины, и вы должны считать его главным мужчиной своей жизни. Если он и согласится отдать свою девочку другому самцу, то только после того, как хорошенько прогнет и запугает его. Тогда будет считаться, что он просто увеличил свой прайд и крут по-прежнему. Где этот самец шлендрает, кстати?

– Метит территорию, наверное...

– Хи-хи... лишь бы ничего не отморозил.

– Пусть отморозит, мне все равно. – Ольга отвела глаза, старательно игнорируя Нинкин внимательный взгляд. – Ничего-ничего, тем хуже для него, если мальчик сам встанет на ноги, без доброго тестя.

– Зато для своих девочек Артем вывернется мясом наружу. Оль, может, у тебя и есть к нему претензии, но он всегда был хорошим отцом.

Ну да, и потому завел себе любовницу... На крыльце послышался топот

– Включай чайник, подруга, но если захочешь поговорить...

– О чем это вы собираетесь поговорить без нас? – На пороге стоял запорошенный снегом Артем. -Эти... эээ... нехорошие люди вытрясли на меня целую елку снега. Умираю, хочу чаю. Оль, сделай как я люблю.

Крепкий чай с чабрецом – одна из ниточек, скреплявших их брак.

– Иди переодевайся. Повесь мокрые вещи на батарею.

– Нин, тебе уже Ольга доложила о Женьке? Послала родителей из-за какого-то...

– Иди уже, я в курсе. – Нинка никогда не сдавала своих и всем своим видом продемонстрировала, что Артему на ее поддержку рассчитывать не стоит.

И все же, только знание о заложенной под Артемовым самолюбием мине не позволило Ольге разозлиться по-настоящему. Когда шаги мужа стихли за дверью спальни наверху, она снова повернулась к Нинке и пожала плечами:

– Он оплатил еще один номер. До последнего был уверен, что Женька с Димой приедут. В результате ни их, ни Саньки. Она тоже где-то застряла.

– Волнуйся о детях, короче. А об Артеме не надо. Твой муж уже большой мальчик.

Да уж, мальчик наш вырос и разрезвился. И ничего с этим не поделаешь. Нинка тоже пошла наверх, и пока Барсуковы гремели чайными чашками, Ольга устроилась в уголке дивана и набрала номер дочери. Несколько гудков, никакого ответа. Рядом лежали брошенные Артемом перчатки. Промокли насквозь, тоже надо просушить. Ольга подошла к лестнице и посмотрела вверх, ноги словно налились свинцом. Нехотя, она сделала первый шаг.

Глава 3

Наталья намазала бутерброд гусиным паштетом. Подумала и добавила ломтик сыра. Токсикоз почти прошел, иногда по утрам еще потряхивало, но ничего общего с первой беременностью, тьфу-тьфу. Оставалось только выбрать время и сказать Леньке. После того, как депозит мужа перекочевал на ее счет, можно было расстаться с одной приятной тайной. Нет, об аборте она думала с ужасом, хотя для нее это был последний из возможных вариантов. Ленька хотел от нее второго ребенка, изводил намеками, весьма откровенными и прямолинейными, пытался прятать таблетки, и даже один раз в ответ на ее «не хочу» брякнул: «Найдем тех, кто захочет», за что и схлопотал яблоком в лоб.

Сегодня утром Наталья сидела на бортике ванной с тестом на беременность в руках и задумчиво рассматривала две полоски. Да, она тоже хотела второго ребенка. Вовка подрастал, уже перешел в четвертый класс, бойко читал и болтал по-английски, обсуждал с Ленькой какие-то их общие мужские дела и обожал ездить с отцом в автосервис. Барсук хохотал, рассказывая, как сын попросил завещать ему отцовский аккаунт в "Танках", но Наталью от этой шутки пробрал легкий озноб.