Текст книги "Та ещё штучка (СИ)"
Автор книги: Екатерина Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– А кто он? Я его вроде раньше здесь не видела.
– Да почему? Появляется временами. Кажется, со Славой, – другим владельцем гостиницы, – они школьные друзья. Но все равно, тип он неприятный. И я бы сказал опасный.
Я руками развела, пытаясь добиться от Ильи конкретики.
– Кто он такой?
Илья, наконец, ноги со стола снял. А на меня взглянул с намёком.
– Сима, ты бы не лезла туда, куда не надо. Твоё дело стоять за стойкой и улыбаться. А к Роберту не лезь. Даже не смотри в его сторону, не привлекай внимания, и всё будет в порядке.
Посмотрите только, какие у них крутые мужские тайны!
Я в недовольстве хлопнула дверью, уходя, направилась на рабочее место. Села за стол и подпёрла подбородок рукой, призадумавшись.
– Привет.
Я вздрогнула. Как оказалось, просидев немного, всерьёз призадумавшись, я незаметно задремала. Или мне так показалось, но счёт времени я на какие-то минуты потеряла. А услышав над головой тихий, мужской голос, я вздрогнула, дёрнулась, выпрямилась и вытаращила глаза. Секунду-другую я лишь смотрела на человека, что стоял передо мной, не до конца понимая, кто это. Затем выдохнула.
– Добрый вечер, – проговорила я в ответ Ивану Олеговичу. Он стоял, облокотившись на стойку, и меня разглядывал. С лёгкой усмешкой. Видимо, понял, что я заснула на рабочем месте, и это показалось ему забавным. А я приподнялась на стуле и осторожно выглянула из-за его спины, оглядывая холл. Никого больше не заметила. В лёгкой панике поинтересовалась: – Всё закончилось? Где все?
– Успокойся. Ещё играют. – Он мне улыбнулся. Кстати, улыбаться ему шло куда больше, чем посмеиваться, кривя губы. Улыбка делала его лицо милым и привлекательным. А ещё этим вечером на нём не было очков, я только сейчас это поняла. Иван Олегович был чуть пьян, расслаблен, от него пахло дорогим табаком, а на носу не было очков. Было к чему присмотреться и чему удивиться.
– Сколько времени прошло?
– Около часа. А ты так и будешь сидеть здесь всю ночь?
– Буду, – сказала я.
– Это, наверное, неудобно.
– Работа такая. У вас, конечно, работа поприятнее. Рестораны, бумаги в портфеле…
– Это зависит от того, кто клиент. Иногда такие придурки попадаются… Это даже от пола не зависит.
– Что поделать.
Он вдруг полез в карман и вывалил на стойку кучу денег. Там были тысячные, и двухтысячные, даже пятитысячные купюры. Я на деньги уставилась, в полном непонимании. Навскидку в кучке было больше пятидесяти тысяч.
– Я выиграл немного, – оповестил меня Иван Олегович. – Мне сегодня везёт.
– Поздравляю.
Он покивал. А потом вдруг сказал:
– Не хочешь сходить со мной куда-нибудь?
Я в растерянности моргнула. Глупо переспросила:
– Что?
Не знаю, что такого удивительного для себя я услышала в его предложении, меня часто приглашали и на свидание, и прогуляться, и просто посидеть в ресторане. Особенно этим грешили гости-мужчины, похожие именно на Ивана Олеговича. Заезжие столичные принцы, достаточно обеспеченные, которые считали, что, стоит им отъехать немного от своего города-миллионника, как в провинции их ожидает поклонение и обожание. От любой особи женского пола. И я давно к таким приглашениям и настойчивому, порой не слишком приятному вниманию, привыкла и старалась отказывать с улыбкой, сглаживая острые углы. Особенно, если набивающийся на свидание кавалер, был нетрезв и вёл себя нахально. Но почему-то от Ивана Олеговича я приглашения не ожидала. Он казался настолько правильным, настолько зацикленным на деталях и соблюдении субординации между людьми разного социального статуса, что мне от его приглашения ничего хорошего ждать не приходилось. Да ещё в такой интерпретации. Когда передо мной вывалили кучу, по сути, чужих денег, и куда-то меня зовут, совершенно позабыв, что ещё сегодня днём мы с ним были строго на «вы» и дежурно улыбались друг другу. А теперь, с пьяных глаз, я, видимо, показалась ему той, что можно запросто соблазнить пачкой купюр. Причем, мятых.
Я качнула головой.
– Нет, спасибо. Думаю, я откажусь.
Он, кажется, расстроился. Правда, правда. Смотрел на меня с печалью. И спросил:
– Почему? Ты мне очень нравишься. – И добавил: – Сима.
– Не думаю, что я могу всерьёз вам нравиться, – усомнилась я. – Просто вы пьяны, и вам нужно с кем-то разделить радость от выигрыша.
– Глупости. – Иван Олегович продолжал меня разглядывать, и мне от его взгляда почему-то становилось жарко. Но жар этот был неправильный, какой-то стыдливый, и он мне совсем не нравился. И сам Иван Олегович мне как бы не нравился. Вот совсем.
А потом он неожиданно вздохнул и расстроено опустил голову. Пьяно покивал.
– Ну да. – Взял и выпятил пухлую нижнюю губу. Совсем, как ребенок. – Я сейчас не в том состоянии, чтобы кому-то понравиться. Вся проблема, Сима, в том, что, когда я буду в состоянии, мне не хватит смелости тебя пригласить.
Только дура бы ему поверила. В его печальные признания. Честное слово. Я прекрасно помнила Ивана Олеговича этим утром, излучающего уверенность, я бы даже сказала, самоуверенность. И поверить в то, что ему не хватает смелости пригласить девушку на свидание… Да любая побежит за ним, да ещё и сама дверь автомобиля для него откроет, лишь бы не передумал.
Поэтому я ему сказала:
– Прекратите.
Он посмотрел на меня и вдруг расхохотался. А мне захотелось ударить его, в плечо например. Толкнуть в возмущении, но делать я этого, конечно, не стала. А Филатов умильно склонил голову на бок и совсем другим тоном проговорил:
– Сима, пожалуйста. Вы, на самом деле, мне очень нравитесь, и я бы с удовольствием провёл вечер в вашей компании. Ничего большего, обещаю. Ужин в ресторане. Хочу поговорить с девушкой, у которой такое чудесное имя. Вспомню свою бабулю.
– Вы хотели сказать – прапрабабку, – подсказала я ему правильный ответ.
– Ну да, – тут же отозвался он.
– Вы же говорили, что не совсем уверены в том, как её звали. И, наверняка, даже не застали её в живых.
– И всё-то вы помните! – вздохнул он. И тут же продолжил: – Давайте продолжим этот разговор за ужином. Завтра вечером, идёт?
Я перекладывала бумаги с места на место. Понятия не имею, что это были за бумаги и откуда они взялись, но нашлись на столе весьма вовремя. Затем начала собирать разбросанные на столе купюры, чтобы вернуть их владельцу.
– Я подумаю, – сказала я Ивану Олеговичу, которому вдруг вздумалось поиграть со мной в кавалера.
– Только недолго, пожалуйста, думайте. А то я изведусь от нетерпения.
Я посмотрела на него и улыбнулась, не смогла сдержаться. Мне казалось, что Иван Олегович разговаривает со мной старомодными, непривычными для моего слуха фразами. Это было мило, но в то же время странно и необычно. И это подкупало. Я понимала, что мне интересно с ним общаться, интересно услышать, что ещё он может мне сказать. Как посмотреть на меня, как улыбнуться, как склонить голову. В какой-то момент я даже приказала себе очнуться от непонятного дурмана, и вспомнить, что я на работе, а Иван Олегович со мной попросту играет, весь его флирт, а это был именно флирт и ничего более, ничего не значит. Была бы на моем месте другая симпатичная особа, уверена, он был вёл себя точно также.
– Я таких, как вы, раньше только на обложках романов видел, – неожиданно огорошил он меня. Я глянула на него в удивлении.
– На обложках романов?
– Я в детстве любил читать про викингов, старорусских князей и воинов, вообще, любил славянскую и северную тематику. И всегда в сюжете присутствовала светловолосая красавица-славянка с голубыми, как озерная вода, глазами. – Я слушала его и, если честно, смотрела на Ивана Олеговича, приоткрыв рот от удивления. Не до конца понимала, шутит он или всерьёз мне всё это говорит. Сейчас он уже не казался мне особо пьяным, то есть, говорить должен был на полном серьёзе. Но про славянских красавиц мне ещё никогда не рассказывали, и меня с ними не сравнивали. А тут ещё и глаза, как озёрная вода… Короче, я практически заслушалась, хотя, стоило себе напомнить, что передо мной столичный адвокат. Наверняка, при необходимости, он мне ещё не то расскажет, и ещё не такими словами голову закружит.
Я не удержалась и всё-таки нервно кашлянула. Изобразить насмешливость и равнодушие к его льстивым речам у меня не получалось, тут уже не скроешь. Но я всё-таки переспросила, явно проигрывая в его игре.
– Красавица – это я?
– Конечно. Я давно не встречал такой красивой девушки.
– Значит, всё-таки когда-то встречали.
Иван Олегович рассмеялся.
– Хочешь, чтобы я сказал, что ты уникальна? Что ты совершенна?
Резкий переход на «ты» и насмешливость в его голосе, меня несколько отрезвили. Я пожала плечами.
– Просто любопытно.
– Так ты поужинаешь со мной завтра? Обещаю рассказать пару секретов из своей жизни. Раз тебе любопытно.
Я посмотрела ему в лицо. Растянула губы в улыбке.
– Я же сказала, что подумаю о вашем предложении завтра. Возможно, вы утром проснётесь, и передумаете. Или забудете. Или на трезвый взгляд, я уже не покажусь вам уже такой красавицей.
– Обещаю, что такого не случится. Я человек верный своему слову.
Все его речи звучали двусмысленно, это меня и настораживало. И в то же время завораживало. Я давным-давно не ощущала волнения рядом с кем-то из мужчин, даже замуж за Серегу выходила, не испытывая никакого трепета, а тут меня попросту путают, да что там!.. Клеят. А я поддаюсь, и ещё вздумала нервничать по этому поводу.
– Отправляйтесь-ка спать, Иван Олегович, – сказала я ему, передавая собранные деньги. – Или собираетесь вернуться, надеясь на очередной выигрыш?
Он вздохнул и как-то устало качнул головой.
– Точно нет. – А потом ещё ткнул указательным пальцем куда-то в потолок. – Надо уметь вовремя останавливаться.
Я кивнула, соглашаясь с ним.
– Это очень правильный подход.
Я вдруг заметила в фойе Роберта. Не знаю, когда он появился, но вошёл очень тихо и осторожно, я даже внимания не обратила на его появление. И теперь он стоял, вроде бы и не прячась, но в то же время в тени одной из мраморных колон, и, судя по всему, наблюдал за нашим с Филатовым общением. А когда понял, что я его заметила, направился к нам. Конечно же, с противной ухмылкой на лице. Подошёл и хлопнул Ивана Олеговича по плечу.
– Что, выигрышем перед девушкой хвастаешься?
Филатов оглянулся на него. Глянул без особо интереса, плечами пожал.
– А почему нет? Я люблю, когда меня хвалят.
– Все любят, – скалил зубы Роберт, а сам меня разглядывал. Я упрямо отводила взгляд. Куда угодно, лишь бы на него не смотреть. – Вот только, – продолжил он, – некрасиво соблазнять наших девчонок. Тебе в Москве своих мало?
– А, может, я в Москве такую не встретил? – размышлял Филатов вслух. – А вот тут увидел, влюбился, жениться, наконец, захочу?
– Кто ж тебе даст жениться? На такую красавицу только любоваться со стороны можно.
Иван Олегович выпрямился, тем самым сбрасывая руку Роберта, которую тот так и держал панибратски на его плече. А взявшемуся поучать его Лысому, сказал:
– Она же не экспонат, любоваться на неё.
– Вы чего здесь все собрались? – послышался громогласный голос Николая Аркадьевича. Чересчур громогласный и бодрый для глубокой ночи и помещения с мраморными колоннами. Он отозвался от высокого потолка эхом. Руководство подошло, непонимающе взглянуло на дружков по карточному столу, затем на меня. Апостольный поинтересовался: – Сима, а ты чего здесь?
– Работаю, – подсказала я ему. – У меня дежурство.
– Точно, дежурство. – Николай Аркадьевич помялся, глянул на меня мутным взглядом и спросил: – Мне никто не звонил?
Я поняла, что его интересует звонок от конкретного человека, и честно ответила:
– Нет, Николай Аркадьевич, ваша жена не звонила.
Роберт засмеялся, а Иван Олегович понимающе улыбнулся. Я хоть и не смотрела на него, но краем глаза улыбку заметила. Он улыбнулся и сказал всем:
– Расходимся спать. Всем надо спать.
Филатов подхватил Апостольного под локоток, и они отправились в сторону лифта. Николай Аркадьевич, когда ночевал в гостинице, спал прямо у себя в кабинете, на диване, судя по всему, туда и отправился. Роберт тоже как бы зашагал к выходу, но убедившись, что я осталась одна, стремительно вернулся к стойке, подленько мне усмехнулся.
– Собираетесь перебраться в столицу, Серафима Михайловна?
Я вернула ему противную улыбку.
– Не ваше дело. Захочу куда-то перебраться, вы даже не узнаете.
– А вот на это, на вашем месте, я бы не рассчитывал. Теперь с вас глаз не спустят.
Он ушёл, точнее, повернулся ко мне спиной и снова направился к выходу, а я смотрела на его лысую голову, и гадала, если я швырну в неё тяжёлым дыроколом и попаду, это можно будет представить, как неумышленное убийство? Например, я в летучую мышь целилась, а попала в этого лысого мерзавца. Блестящая лысина дырокол притянула, как магнит…
Остаток ночи прошёл в тишине и спокойствии. Вот только у меня сна ни в одном глазу не было. Я сидела, навалившись на стол, и таращилась то на одну мраморную колонну, то на другую. В голове ни одной приличной и ни одной успокаивающей мысли. Илья несколько раз проходил через фойе, один раз подошёл к стойке, взглянул на меня. Сказал:
– Не спи.
– Не сплю, – буркнула я, а он посмеялся и пошёл дальше.
А утро началось с того, что мне позвонила жена Николая Аркадьевича. Точнее, позвонила она не конкретно мне, а просто на ресепшен, поинтересовалась местонахождением своего мужа, а мне пришлось экстренно придумывать начальнику оправдание. Наврала про неожиданный заезд большой группы иностранцев. А затем отправилась будить нерадивое руководство.
Николай Аркадьевич нашелся на том месте, на котором и должен быть, на диване в своём кабинете. Спал, раскинувшись, будто его на диван бросили, а он в этой позе и замер. Да ещё и похрапывал. Мне пришлось весьма основательно потрясти его за плечо, прежде чем сумела его добудиться. А потом ещё и в чувство приводить. Отпаивать минеральной водой, затем кофе, помогать надеть пиджак, пока Апостольный подтягивал ремень на мятых брюках. И попутно выспрашивал у меня:
– Что ещё она сказала? А ты что ей сказала? И она тебе не угрожала?
А вот вы скажите мне: всё это мне надо? Участвовать таким образом в чужой семейной жизни? Мне своих проблем хватает.
Чтобы отправить начальство восвояси, мне пришлось проводить Николая Аркадьевича до чёрного выхода из гостиницы, и машину для него вызвать туда, а не к главному выходу, которым он пользовался всегда. Если честно, когда Апостольный оказался на заднем сидении автомобиля, и я захлопнула за ним дверь, захотелось выругаться, но я вместо этого только вздохнула.
– Как ночь прошла? – спросила меня сменщица, появившаяся на рабочем месте, излучая энергию.
– Фантастически.
– Судя по выражению твоего лица, ты не преувеличиваешь.
Мне не терпелось уйти с работы. Уйти, и оставить позади весь ночной кавардак. Я как раз переодевалась в раздевалке, была там одна, когда зазвонил телефон. Номер не определился, я ещё посомневалась, стоит ли отвечать, затем всё-таки приняла звонок.
– Слушаю.
– Привет, красавица. Как у тебя дела? – услышала я знакомый голос.
Снова захотелось выругаться, на это раз всерьёз. Даже во рту появилась оскомина, настолько мне не хотелось разговаривать с этим человеком. Что бы я сделала с удовольствием, так это достала бы где-нибудь пистолет, приставила к его дурной голове и выстрелила. Вот честно, выстрелила бы без всякого сожаления.
– Что ты хочешь? – поинтересовалась я у Прохорова.
– Ничего. Просто любопытно стало, как у тебя дела.
– У меня всё в порядке, – храня каменное спокойствие, ответила я. – А у тебя как? Чувствуешь мандраж перед тюремным сроком?
Он совершенно неприлично захохотал над моими словами. Угрозой точно не воспринял.
– Ты меня, что ли, посадишь?
– Нет. Но жизнь – такая странная штука, Денис, она всегда возвращает нам всё дерьмо, что мы когда-либо совершаем. Судя по тому, сколько натворил ты, на тебя цистерна с навозом обрушится. Смотри не захлебнись.
– Не захлебнусь, я откуда хочешь выплыву. Но ты тоже не прибедняйся. Ты у нас тоже, как оказалось, девушка отчаянная. Знаешь, я ведь даже не догадывался, кто ты. Никто не догадывался. Я, конечно, понимал, что у тебя с головой не всё нормально, но кто же знал, что настолько?
– Кому ты про меня рассказал? – только и спросила я.
– Какая разница? Да я и не рассказывал, Сима. Просто твоя красивая мордашка всплыла на нескольких фотографиях. И люди сначала присмотрелись, а потом как начали удивляться. И делиться со мной информацией. Особенно, про твоего первого мужа столько всего порассказали! Прям порадовали.
– И чему ты, интересно, обрадовался?
– Ты, оказывается, богатая наследница, – заявил мне Прохоров с таким нахальством, что оно едва через трубку не выплеснулось. И это было настолько дико, настолько смешно, что я взяла и рассмеялась. Совсем, как он недавно. Взяла и расхохоталась. Причем, искренне. А когда отсмеялась, сказала ему:
– Ой, Дениска, чудной ты человек. Ничему тебя жизнь не учит. Ты что же, денег сейчас у меня просишь? Или шантажировать пытаешься?
– Почему шантажировать? Может, я хочу тебе помочь?
– Чем? Или в чём? Так, наверное, правильнее звучит. В чём ты будешь мне помогать? Мои деньги тратить?
– Я могу помочь тебе исчезнуть. Оказать помощь в первое время.
– Помощь? – переспросила я. – Предлагаешь мне роль в своём бизнесе? Лохов на кредиты разводить? Нет, спасибо.
– Что ж, моё дело предложить – твоё отказаться. Давай тогда договоримся по-другому.
– Ни о чём я с тобой договариваться не собираюсь, – снова усмехнулась я в трубку. И повторила: – Смелости и ума у тебя не хватит меня шантажировать. Да и, вообще, милый мой, тебе в очередь придется встать. Знаешь, за кем занимать-то будешь? Силёнок хватит? Тебя, альфонса пустого, как таракана раздавят и ногой об пол разотрут. Так что, радуйся, что пока я не в том положении, чтобы тебя найти. Но я это сделаю. Денег не пожалею, лучших людей в стране найму, но тебя, паскуду, в любом углу нашей огромной страны отыщу. И просто порву. Так что, лучше беги и прячься уже сейчас.
В трубке было тихо, Прохоров явно обдумывал мои угрозы, а мне вмиг стало неинтересно. И звонок я скинула. Вот только смешно мне уже не было, в душе нарастало желание всё же однажды добраться до этого негодяя, и придушить. Своими руками.
И если из-за его болтливости и жадности с моей семьёй что-то случится, если я не смогу справиться с ситуацией, клянусь, я сделаю то, что задумала. Загнанные в угол матери на всё способны.
Убью эту сволочь своими руками. Чего бы мне это ни стоило.
ГЛАВА 6
Признаться, после веселой ночи, да еще и утро сегодняшнее тоже сюрпризами не подвело, про Ивана Олеговича и его ночные обещания и приглашения, я совершенно позабыла. Приехала домой, больше чем на час заперлась от бывшего мужа в ванной, лежала в тёплой воде и думала. Уже поняла, что успокоиться и абстрагироваться от происходящего у меня не получится, жить дальше с привычной невозмутимостью, не выйдет, поэтому я принялась раздумывать о том, как из гнусной ситуации выпутываться.
В какой-то момент в дверь ванной комнаты постучали, и Серега из-за неё осведомился:
– Сима, ты там не уснула?
– Нет, – отозвалась я неохотно. Провела мокрой ладонью по лицу. Пообещала: – Сейчас выйду.
– У тебя телефон надрывается в комнате. Звонит и звонит. Надоел.
Я подумала над его словами. Затем глупо переспросила:
– Кто звонит?
– Откуда я знаю? Телефон. Посмотреть?
– Нет, не надо. Я выхожу.
– Я на работу поехал! – крикнул мне Серега, и я его больше не слышала. Даже как входная дверь за ним закрылась, не слышала. Когда из ванной вышла, завернутая в пушистый махровый халат, Сереги уже не было. Что ж, это к лучшему. Не хочу ни о чём говорить, ничего обсуждать, ни с кем общаться. Хочу просто спать.
На экране телефона, на самом деле, значилось несколько пропущенных вызовов. Один от Любы и три с незнакомого номера. Бывшей золовке я написала смску о том, что перезвоню обязательно, как проснусь, а вот на цифры незнакомого номера я в задумчивости потаращилась. Цифры мне ни о чём не говорили, но и перезванивать я не собиралась. В моём положении лишние звонки могут быть чреваты лишними неприятностями или плохими новостями. К чему они мне, правда?
Вот только долго гадать мне не пришлось. Я ещё не успела положить телефон на стол, как он снова завибрировал, и показал мне на экране всё тот же незнакомый мне номер. Кто-то, по всей видимости, сильно меня хочет. Прямо-таки добивается. Я посомневалась секунду-другую, затем вызов приняла, но голос мой прозвучал достаточно настороженно:
– Слушаю.
– Доброе утро, – обстоятельно поздоровались со мной ровным, вежливым тоном. – Как дела?
Я машинально подняла руку и провела пальцем по своей щеке, будто прихорашиваясь. Голос я узнала сразу, глубокие рокочущие интонации Ивана Олеговича было трудно спутать с кем-то другим.
– Доброе утро, – сказала я в ответ. И тут же поинтересовалась: – Откуда у вас мой номер?
– Откуда, откуда… Пришлось проявить смекалку. Ты ведь мне свой номер не дала.
– А вы не спрашивали, – напомнила я.
Филатов этому заявлению, кажется, удивился.
– Правда? Странно. Но я, на самом деле, этого не помню. Зато помню, что пригласил тебя на ужин, а ты, вроде как, не отказалась.
– Я сказала, что подумаю, – напомнила я.
– Но не отказала же. Значит, согласилась.
Я засмеялась.
– Это не так работает, Иван Олегович.
– Сима, давай без Олегович? Мне точно будет приятно.
Я тем же сдержанным тоном, что и ночью в гостинице, пообещала ему:
– Я подумаю.
Он вздохнул в трубку.
– Что ж, подумай. Время у тебя есть. А что насчёт ужина?
– Не знаю, – честно сказала я. – Не уверена, что это хорошая идея.
– Глупости. Просто ужин, просто разговор двух людей, ни о чём. Или у тебя есть планы поинтереснее?
– Да нет…
Может, на самом деле, дать себе время на передышку? Провести один вечер вне дома, в приятной обстановке, возможно, в приятной компании. Отвлечься от проблем…
– А куда мы пойдём? – спросила я уже с большим энтузиазмом в голосе. – Куда вы меня пригласите?
Филатов рассмеялся.
– Я не знаю. Ты же живешь в этом городе. Может, ты придумаешь, скажешь, куда ты хочешь, а я закажу столик?
Ещё более заманчиво. Было в городе одно заведение, ресторан, в котором я давно хотела побывать, но меня туда, как назло, никто не приглашал. Заведение было популярным, специализировалось на модном направлении фьюжн в кулинарии, средний ценник за ужин на двоих, как я слышала, впечатлял, поэтому заманить туда кого-то из знакомых у меня никак не получалось. Серега, даже во времена нашего брака, как бы ни накосячил, не решился бы на такие траты. А ресторан был сетевой, под руководством именитого столичного шефа, и мне было жутко любопытно. И попробовать их блюда, и посмотреть, кто же тот ресторан посещает, что за местный контингент. Кстати, у меня даже платье подходящее было. Купленное для Любиной сорвавшейся свадьбы. Грех было его не выгулять, а то так и провисит в шкафу без всякого толка.
В общем, я решила не быть скромной, не быть провинциальной простушкой, и название ресторана Ивану Олеговичу озвучила. Уж не знаю, был ли он в курсе ценовой политики сего заведения, в конце концов, в Москве подобных ресторанов аж целых три, но никакого намека на удивление или возражение, Филатов не выказал. Пообещал заказать столик и ожидать меня к восьми вечера красивую и наряженную у входа. Правда, предложил:
– Я за тобой заеду?
– Э-э, – протянула я неловко. И призналась: – Думаю, это плохая идея.
– Почему?
– Я потом объясню, – пообещала я, решив сразу не пугать потенциального кавалера сообщением о том, что я продолжаю проживать с бывшим мужем в одной квартире. Это обстоятельство мало кому остаётся понятным, даже мне.
Как любой нормальной женщине, после приглашения на свидание (или это не свидание? не понимаю пока), мне не спалось. Я лежала, разглядывала потолок и думала о том, как я буду выглядеть в платье, какой сделаю макияж и прическу, какие туфли лучше надеть. А ещё о том, как стоит себя вести в обществе Ивана Олеговича, к чему это может привести, и каким я его, вообще, вижу и представляю. Представлялся мне Филатов набалованным жизнью столичным жителем с хорошей работой и правильно построенной карьерой. Глядя на него, я не видела и тени каких-либо жизненных неурядиц или трудностей. Этакий эталон правильно построенной судьбы и воспитания. Если честно, я таких мужчин всегда побаивалась, понимала, что совершенно их жизненным привычкам и расставленным приоритетам не соответствую. Или это из-за того, что на моём жизненном пути такие индивиды ранее не встречались? Точнее, встречались, конечно, но это были люди, в мою жизнь зачем-то приходящие и также незаметно из неё исчезающие. На свидания с такими мужчинами я никогда не ходила. Обычно я платила им деньги, за те квалифицированные услуги, что они мне оказывали. И ценник у них всегда был внушительный, от чего у меня сразу оскомина на зубах набивалась, и все романтические чувства, которые и могли бы возникнуть, тут же из меня выветривались. Поэтому теперь мне было любопытно. В конце концов, если Ивану Олеговичу не удастся поразить меня в самое сердце, а, возможно, у него и намерения такого нет, я смогу с ним подружиться настолько, что при необходимости он окажет мне ту или иную юридическую услугу. Судя по всему, он отличный профессионал. Хваткий и упрямый.
Поспать мне всё-таки удалось. Да так крепко и сладко я уснула, что проснулась полная сил и переполненная ничем иным, как возбуждением, в ожидании вечера.
– Чем ты занимаешься? – переспросила меня Люба, когда я сообщила ей, что собираюсь на свидание. Ну, хорошо, про свидание я сказала золовке специально. Она ведь зачем-то рассказывала мне, что у моего бывшего мужа начинаются романтические отношения с неизвестной мне особой? Вот пусть они и у меня будут. – Тебя на свидание пригласили?
– А что, меня нельзя пригласить? – удивилась я.
– Можно, конечно… А кто?
– Да так, – легко отозвалась я. – Один адвокат из Москвы.
– Ничего себе. Тебе точно нужно устроить меня к себе на работу.
Точно, работа. Я совсем забыла, что обещала Любе узнать про работу. Вот только сомневаюсь, что кому-то из приличных гостей, что бронируют у нас люксы, придет в голову приглашать на ужины горничную. Но кто знает, пути судьбы неисповедимы.
– А ты Сереге сказала?
– С какой стати мне говорить о свидании Сереге? Люба, мы с ним в разводе. Тебе не кажется, что будет слишком странно, если мы с ним начнём обсуждать друг с другом личную жизнь? Может, ещё попросить его подвезти меня до ресторана?
– Этого не надо. Просто я подумала, что он… будет волноваться, если тебя вечером не будет дома.
Я стояла перед зеркалом, в нижнем белье, с только что сделанным макияжем, волосами, уложенными в высокую причёску, а когда Люба озвучила мне свою теорию про Серегино беспокойство, не удержалась и закатила глаза. И решила, что разговор пора сворачивать. А то золовка сейчас так надавит на мою совесть, что я зарыдаю и передумаю куда-либо идти. Отправлюсь с макияжем и прической на кухню, бывшему мужу ужин готовить.
– Я позвоню тебе завтра, – сказала я Любе. – Привет родителям передай, – выпалила я на автомате. И тут же позвала, испугавшись, что Люба сейчас повесит трубку: – Люба!
– Что?
– Родителям не говори, что у меня свидание! А то вдруг они тоже станут волноваться и переживать.
В то, что бывшие свекор со свекровью потеряют сон, гадая, где и с кем я шатаюсь этой ночью, я верила куда сильнее, чем в то, что Серега станет всерьёз из-за этого переживать и страдать. А вот родители вполне могут его накрутить.
Чему я на самом деле удивилась этим вечером, так это тому, что Иван Олегович и правда ждал меня у входа в ресторан, как обещал. Когда я подъехала на такси, сразу его и увидела. Он стоял у крыльца, говорил с кем-то по телефону, но бдительно посматривал по сторонам, судя по всему, с нетерпением ожидая моего появления. А когда я открыла заднюю дверь автомобиля, поспешил разговор закончить, и шагнул ко мне, придержал дверь и даже руку подал. Сама учтивость и галантность. Именно от этого я всегда в настороженность и впадала. Мне становилось неловко, я напрягалась, и, как мне казалось, начинала делать глупости. Правда, прошло так много лет с тех пор, как такие мужчины на полном серьёзе оказывали мне знаки внимания, я успела повзрослеть, так что, наверное, мне стоило расслабиться и позволить вечеру и событиям идти своим чередом. Не всегда же мне быть закомплексованной молодой особой с алевшими от смущения и неловкости щеками. Хочу быть роковой женщиной.
Филатов мне улыбнулся. Радостно, как мальчишка. Его сильные пальцы крепко, но бережно сжали мою руку, когда он помогал мне выйти из машины. Это заставило моё сердце ёкнуть, что скрывать. Мне было приятно. А он ещё окинул меня быстрым, но довольным взглядом, я даже решила дать ему фору, и якобы не заметить того, что он не удержался и нырнул взглядом в вырез моего декольте. Стало понятно, что с платьем я не прогадала, впечатление произвести удалось.
– Ты просто красавица, – сказал он мне, при этом тон его был совершенно искренним. Ни мёда, ни соблазнения, ни наигранности, ничего лишнего. Иван Олегович констатировал факт, говорил искренне о том, что он видел, и это подкупало. Я в ответ на его честность скромно улыбнулась.
– Спасибо. Я старалась.
– По-моему, тебе стараться ни к чему. Ты красавица, и это факт.
– Как приятно это слышать от адвоката. Особенно о том, что это факт.
Филатов положил мою руку на свой локоть и указал на вход в ресторан.
– Ты хотела поужинать здесь?
– Да. – Я рассматривала довольно скромную вывеску над входом. Конечно, говорить о том, что я давно хотела посетить это заведение, а возможности мне никак не представлялось, я не стала. Лишь заметила: – Слышала хорошие отзывы о местной кухне.
Как прозвучало, а? Вполне высокопарно. Ну и что же.
В зале нас встретил метрдотель, всё как положено. Нас проводили к столику, помогли удобно расположиться, подали меню, а я осторожно поглядывала в зал. Оценивала интерьер, проявляла любопытство, смотрела на посетителей. Ни одного знакомого лица не заметила. Ну и за Иваном Олеговичем я тоже наблюдала. Он никакого любопытства не проявлял, по сторонам не зыркал, и даже меню не читал, а листал. И мне почему-то показалось, что оно ему знакомо. Видимо, столичные заведения этой сети он посещал не раз. И когда подошёл официант, Филатов лишь заказал вино, какое-то особенное, но Иван Олегович легко и привычно произнес длинное название, а молодой человек в форменной одежде перед ним с пониманием кивнул.
Заказ мы сделали, официант от нашего стола отошел, и мы остались с глазу на глаз. Иван Олегович смотрел на меня и улыбался, а я от его улыбки отчего-то волновалась, но старалась на стуле не ёрзать, чтобы не выглядеть глупо. Сидела и всеми силами притворялась умницей и красавицей.
