Текст книги "Мы играем в пистолеты (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Он разглядывал меня, как слабоумную, ей-богу.

– Тогда я точно вызову такси.

– Не надо мне такси, я не просила. Только больше ко мне так не подкрадывайтесь!

Парень безразлично пожал плечами. Ему вообще, как мне показалось, многое по жизни было безразлично. Смотрел на всех и вся с высоты своего роста и мало что для себя привлекательного видел. И я ему тоже не нравилась. Почему-то я была в этом уверена. А ещё он смеялся надо мной тогда, на пару с Кириллом.

Два сапога – пара!

Думай, о шоппинге, посоветовала я себе, прежде чем покинуть ресторан и выйти на свет божий. О шоппинге… А ещё лучше, о деньгах. Это звучит куда внушительнее.

Оказавшись на крыльце, я, для начала, огляделась, как заправский шпион. Не притаился ли за каким деревом мой муж. С него ведь станется. Но всё было спокойно, деревья шумели, солнце светило, а на небе ни одного облачка, что, после мрака «бандитского логова», казалось немного странным. Никакого тебе триллера. По крайней мере, пока.

Недолго думая, я устроилась всё на той же скамейке напротив входа в ресторан, теперь уверенная, что охрана, через свои камеры, наверняка, кругом понатыканные, не только у входа, точно меня видит. Я размышляла над этим секунд десять, но потом пришла к выводу, что в этом ничего страшного нет, то есть, в том, что я посижу здесь. Не мешаю ведь, и шпионить не собираюсь, просто отдыхаю. Правда, глазами вокруг шарила, даже по стволам деревьям, пытаясь камеры разглядеть, но так в этом и не преуспела. Достала из сумочки зеркальце, на себя полюбовалась, а потом решила Лёве сообщить, что на работу не приду. Он ведь сам сказал, что эти дни я на Филина работаю, а тот мне до вторника отпуск дал. Вот это всё я Шильману и сообщила, как только тот пожелал мне ответить. Произошло это, между прочим, только со второй моей попытки ему дозвониться. Лёва меня выслушал, а потом сказал, что я нахалка.

Я решила возмутиться.

– Я, между прочим, своим браком рискую, чтобы тебе одолжение сделать, а ты мне такие вещи говоришь?

– Ой, да ладно.

– Я серьёзно говорю. Я даже подумать боюсь, что Витька сделает, если узнает.

– А деньги всегда достаются с большим трудом, Никуля, – завёл он, – так что терпи.

– А я что делаю? Хотя, знаешь, – решила я ему пожаловаться, – Филин твой мне совсем не нравится. Глаз у него какой-то нехороший.

– Вот и отлично. Он и не должен тебе нравиться. Меньше проблем. И если он вздумает за тобой приударить, держи себя в руках, я тебя прошу.

– В каком смысле, в руках держи? Лёва, ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Ты всерьёз думаешь, что мне может понравиться такой тип, как Филин? Для этого нужно быть сумасшедшей.

– Да. Или женщиной, – брякнул Лёва, и прежде чем я успела сообразить, что он мне гадость сказал, торопливо попрощался и отключился. А я осталась сидеть, в возмущении на замолчавший телефон глядя.

– Вот ведь, – пробормотала я.

Вот так и получается, что чем дольше живёшь, тем сильнее понимание того, что жизнь устроена несправедливо. Даже Лёва Шильман, который без меня никуда, которому я даже в личной жизни советы даю, и с большинством клиентов сама общаюсь, и тот меня дурой считает. А всё из-за чего? Из-за того, что в минуту слабости, не сдержала эмоций, и проявила любопытство относительно мужчины, моего внимания не заслуживающего. Он мне цветы подарил, а Шильман решил, что для меня этого достаточно. Обидно.

Но мне на самом деле лучше держаться от Филина подальше. Не нравятся мне его взгляды, намёки, любопытство его. Если бы было можно, я бы и за работу эту не взялась, если бы у меня выбор был. И без денег этих обошлась. Но ведь Лёва меня в могилу потом сведёт упрёками, а если Кирилл Александрович окажется человеком мстительным и малопонятливым, я сама себя съем, за то, что была не в состоянии немного потерпеть. Всего лишь несколько дней. Что они значат? И что за несколько дней может случиться? В конце концов, я не полоумная, чтобы бросаться на шею мужчине, даже если он мне сильно понравился (а к Филину это никакого отношения не имеет). Я себе цену знаю, и ниже планку никогда не опущу, иначе себя уважать перестану. Поэтому и волноваться нечего. Человек я разумный, и всю опасность подобного сотрудничества, да и просто близкого общения, понимаю. Я всегда умела находить выход даже из самых щекотливых ситуаций, так из-за чего в этот раз переживаю? Всё будет нормально. Я всем вокруг могу не доверять, но себе я верю всегда.

Это в первый момент Филин меня с толку сбил. Появился, нахамил в глаза, отшлифовал всё это белозубой улыбкой, и я, на какое-то короткое время, растерялась. Хотя, догадывалась, что это были стандартные штучки из его арсенала обольщения. Комплименты, цветы, намёки на что-то большее. А вот сегодня, посмотрев на него в обычной для него обстановке, поняла, что он не ловкач, как его Витька назвал, Кирилл Александрович большой хитрец, при этом, очень тщательно это скрывает. Хочет показать, что он рубаха-парень, улыбается, хохмит, ручки нацеловывает, а на самом деле себе на уме. И что-то в его взглядах, обращённых ко мне, меня задевает. Будоражит порой, это одно, а вот тревожит совсем другое. Он умеет ухаживать за женщинами, в глаза им смотреть и улыбаться, комплименты говорить и при этом почти не врать, а только правду, завуалированную, но правду, и я, признаться, тоже на его удочку попалась в первый момент, а потом углядела в глубине его смешливых глаз опасность, именно для себя. И пока меня это отрезвляет в значительной доле. Не хочется остаться в дураках. А уж тем более, когда знаешь, что тебя к этому медленно, но верно подводят. А ты догадываешься об обмане, но на все уловки поддаёшься. Я всегда этого боялась, попасть в зависимость, делать шаг вперёд не потому, что мне это нужно, а чувствуя толчок в спину, и всё равно шагать, возможно, в пропасть. Некоторые говорят, что это и есть любовь – доверять человеку безоговорочно. А вот я доверять не могу, я всегда жду подвоха, лжи, опасности. Но зато я всегда морально готова к этому, могу отвести от себя беду, даже удар отразить, мне так легче и проще живётся. А просто верить… Нет, к такому я не готова, я не настолько рисковый человек. Если честно, я даже в детстве не любила на американских горках кататься, а уж привносить сей опыт в свою жизнь, боже упаси. Я всё вижу и всё понимаю, в состоянии оценить и предвидеть. А доверяют и любят пусть другие.

Спустя некоторое время к ресторану подъехала уже знакомая мне машина, чёрный лексус, я шею вытянула, пытаясь разглядеть, кто за рулём, но Филин из дверей ресторана вышел, а я про себя хмыкнула. У него ещё и водитель есть. Очень любопытно.

Не думала, что Кирилл меня заметит, у него был такой решительный вид, по ступенькам вниз сбежал, а потом вдруг остановился. Я поняла, что меня увидел, и чертыхнулась еле слышно. Попыталась принять независимый вид, по сторонам огляделась, а Кирилл всё стоял у машины, и, посмеиваясь, за мной наблюдал. Не зная, что ещё сделать, я поднялась и направилась в сторону остановки, ни одного взгляда больше на Кирилла не бросив. Слышала, как отъехала машина, а спустя полминуты у меня в сумке телефон ожил. Не ожидая никакого подвоха, я ответила, даже не смотря на то, что номер оказался незнакомый.

– Ника, зачем тебе деньги? – весело поинтересовался Кирилл Александрович, своим глубоким голосом вызвав у меня чувство незнакомого ранее смятения. – Ты так хорошо смотришься на скамейке в парке.

– Вот для этого они мне и нужны. Чтобы спокойно сидеть на скамейке и при этом выглядеть хорошо.

Он рассмеялся.

– Логично. Кстати, у тебя теперь есть мой номер, – вдруг заявил он, а пока я думала, что ему ответить, в трубке уже гудки. А я опять с дыханием справиться не могу.

– Может, отказаться? Пока не поздно? – я на Фаю с надеждой посмотрела, словно, могла всерьёз рассчитывать на то, что она мне работать с Филином запретит. Пальцем погрозит и скажет:

– Ни за что!

Но она лишь прищурилась, секунду молчала, а после ёмко поинтересовалась:

– Сколько он платит?

Я чашку с чаем от себя отодвинула.

– При чём здесь это?

– Как это? Это же работа, значит, зарплата быть должна. Или дело в другом? – Синие глаза засверкали так же, как и александрит на её пальце. – Сколько ему лет? Женат? Надеюсь, не урод?

Я даже застонала вполголоса, и обернулась на вошедшую в комнату Тосю.

– Ты от меня не отворачивайся, – Фая за руку меня потрясла. – Ника, я с тобой о серьёзных вещах говорить пытаюсь.

– О каких серьёзных?

– О тех, о которых ты думаешь.

– О чём ты думаешь? – тут же поинтересовалась Тося. – У тебя новая работа?

– У неё новый мужчина, – перебила её хозяйка, а Тося натурально ахнула, а на меня посмотрела с ужасом.

– Ника…

– Тося, она выдумывает!

Фая скептически улыбнулась.

– Я выдумываю? Я никогда не выдумываю. По крайней мере, когда дело касается мужчин. И хватит мяться, что за ужасная привычка? Из тебя слово вытянуть невозможно. Рассказывай всё, как есть, – потребовала она, и я решила подчиниться. В конце концов, за этим и пришла. Чтобы выговориться и посоветоваться.

– Ника, ты сошла с ума, – уверенно заявила Тося, когда я поведала о том, что собираюсь ехать с Филином в Москву, встречать некоего мифического француза. – Он же бандит!

– Не знаю, – замотала я головой, – не заметила такого. Охрана, шофёр… Он обеспеченный человек, вполне может себе это позволить.

– Обеспеченный или богатый? – ухватилась Фая за интересную информацию.

– Этого я не знаю, – посетовала я. – Кто мне об этом скажет?

– Ну, а как он вообще? Симпатичный? Или…

Я устремила свой взгляд в пустоту, мысленно Кирилла Александровича представила, а когда поняла, что начинаю отвлекаться, сказала:

– Выглядит солидно.

Фая нахмурилась и с Тосей переглянулась.

– Это в каком же смысле? Выглядит солидно или костюмы носит дорогие?

– Выглядит.

– А-а… Ну что ж, это хорошо.

– Ничего хорошего, – возразила я и напомнила: – И Витя приказал от Филина держаться подальше. А врать мужу трудно, я путаюсь в показаниях, и для меня это может плохо закончиться.

– Не выдумывай. Ну что твой Витя сделать может? А ты деньги такие заработаешь. Он столько за полгода не получает.

– Это точно, – подтвердила я.

– Вот и не дури. Поезжай в Москву, я тебя прикрою. Скажу, что мы поедем с тобой в Раменское на целый день. – Фая в томлении вздохнула. – Навестим могилку семейную, давно не были. Майор твой ни о чём не догадается, и спорить со мной не посмеет.

– Мужу врать нехорошо, – сурово проговорила Тося, а на меня взглянула укоризненно.

Я с ней согласилась, застыдилась, но мысленно уже праздновала победу. Алиби я себе обеспечила.

И ведь на самом деле этому радовалась, хотя и стыдилась. Но старательно находила причины поступить именно так, оправдания себе находила, и в итоге, сама настолько уверилась, что ничего предосудительного не совершаю, что в утро вторника по кухне летала, готовя мужу завтрак.

– Витя, тебе яичницу или омлет?

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу омлет. Что ты спрашиваешь?

– Ну а вдруг именно сегодня тебе захочется?

– Не захочется, Ника.

– Хорошо, пожарю яичницу.

– Ты вечером вернёшься? – хмуро поинтересовался он, устраиваясь за столом. И веско добавил: – Я надеюсь.

– Я тоже надеюсь. По крайней мере, ночевать в Раменском мы не собирались, ты же знаешь, что я это очень не люблю. Вообще, боюсь этого дома. Там привидения живут.

Витя всё-таки улыбнулся и головой покачал.

– Выдумщица.

– Ты же сам слышал! Помнишь, мы ночевали там в последний раз и слышали ночью шаги по коридору.

– Ничего я не помню, – отказался он. – Я спал.

Я подумала обидеться, потому что точно знала, что шаги Витька слышал и даже озабоченным в ту ночь выглядел, но вспоминать об этом не любит, стесняется, но времени на споры у меня сейчас не было. Я только упрямо проговорила:

– Всё ты помнишь. Просто тебе стыдно признаться.

Витя рассмеялся и взял вилку.

– Ника, не заводи меня глупостями с утра.

Я скроила смешную рожицу, подошла к мужу и поцеловала того в щёку, расправила воротник на его форменной рубашке.

– Завтракай, а я пойду собираться.

За прошедшие дни свой наряд на сегодняшний день я продумала досконально, подошла к этому делу со всей обстоятельностью, и только молилась, чтобы погода не испортилась и планы мои не погубила. Выбрала тёмно-синее платье, очень элегантное, неброское, но смотрелась я в нём очень важно и по-деловому. А ещё неприступно. То, что нужно при общении с таким опасным типом, как Кирилл Филин. И у мужа ко мне претензий не возникнет, тёмное платье самое то, чтобы навестить могилки предков. А про то, что это платье стоит пятьсот долларов, Вите знать совсем не обязательно. Хватит того, что это знаю я, и это прибавляет мне уверенности.

В уши крохотные жемчужинки, кулон тоже в виде жемчужинки, только размером побольше, по капельке духов на запястья и в ложбинку между грудей, на губах никакого блеска, помада на тон темнее, чем обычно, а на руке не браслет, а часы. Деловая дама, да и только. Вдохнула полной грудью, внимательно разглядывая своё отражение. Кажется, я собой довольна.

– Ника!..

Я от зеркала отошла, присела на кровать и придвинула к себе сумочку, открыла. А когда Витя в спальню вошёл, подняла на него спокойный взгляд.

– Уходишь?

– Да. – Он тоже подошёл к зеркалу и поправил узел галстука. Пиджак с вешалки снял и тогда уже на меня взглянул. – Ух ты.

– Что? – Я легко усмехнулась.

– Здорово выглядишь.

– Я всегда здорово выгляжу. Но спасибо, что заметил.

– Пожалуйста. – Муж ко мне за поцелуем наклонился и отстранился не сразу, мне пришлось его самой оттолкнуть.

– Витя, испортишь всё.

– Ну и пусть. Это же всё для меня?

– А для кого же ещё. – Сама к нему потянулась и быстро поцеловала в губы. За галстук дёрнула, а после отодвинула Витю от себя. – Иди.

– Иду, иду, – заворчал он. – Постарайся вечером вернуться.

Муж вышел, а я чёлку со лба сдула. Что-то не то я делаю. А самое главное, непонятно зачем.

Заезжать за мной домой я Филину запретила, над чем тот только посмеялся. Встретились в центре, я в машину нырнула, даже не дождавшись, пока водитель, вышедший из машины, автомобиль обойдёт, чтобы шикарно распахнуть передо мной заднюю дверь. Я же решила, что в этот раз обойдусь без шика, в машину сама села и дверь захлопнула. Посмотрела на Кирилла Александровича, который наблюдал за мной с лёгким удивлением на лице и даже насмешку скрыть не пытался, и коротко ему кинула.

– Добрый день.

– Добрый, – отозвался он.

Смотрел мне в лицо, взгляд даже на мгновение не опустился ниже, словно его совершенно не интересовало, как я сегодня выгляжу и сколько усилий для этого приложила. А вот я подобной выдержкой похвастать не могла. Я и рубашку тёмно-голубую заметила, и светлый пиджак, а ещё его волосы были уложены непривычно. То есть, совсем не уложены. Просто зачёсаны назад, будто Филин торопился, и прихорашиваться, даже ради меня, ему было не досуг.

– Долго ждала?

Я головой покачала.

– Минут пять.

– Вот и хорошо.

Водитель вернулся за руль, и мы тут же тронулись с места. Легко вписались в плотный поток машин и покатили к выезду из города. Я нервно оглядывала салон автомобиля.

– Ника, всё хорошо?

– Если не брать во внимание, что я мужу соврала, то – да, всё замечательно.

Кирилл усмехнулся.

– Ну, прости, это не моё дело. Я плачу тебе деньги и знать не хочу о твоих личных проблемах. По-моему это справедливо.

Мы остановились на светофоре, как раз напротив вечного огня, я разглядывала венки у постамента, и надеялась, что ответа Филин от меня не ждёт, так как сказать ему мне было нечего.

– Кирилл Александрович, – подал голос молодой водитель, – время засекать?

– Засекай, Дима, засекай.

Я с подозрением на обоих покосилась, заметила, как водитель какие-то кнопки на панели управления понажимал, а скорость машина прибавила.

– В два должны быть в аэропорту, – сказал Филин, заметив мой интерес.

Я кивнула, но про себя затосковала. В два! Это сколько часов с ним наедине! А мне уже тошно и хочется сбежать. Нужно придумать какую-нибудь нейтральную тему для разговора. Но какую?

И почему, собственно, я? Пусть он меня развлекает, он же мужчина.

Я осторожно повернула голову, чтобы на Кирилла посмотреть, поняла, что тот отворачиваться и не думал, продолжает меня разглядывать, радуется непонятно чему, а когда взгляд мой встретил, разулыбался.

– Крис человек весьма своеобразный. Постарайся, его своим взглядом не заморозить.

– Что? – Я всерьёз растерялась, не уловив смысл.

– Ты слишком стараешься быть серьёзной. Не пугай его сразу. Он человек общительный, улыбается всё время, а тут ты… профессионалка.

Я плечи расправила.

– Если я не улыбаюсь вам, Кирилл Александрович, это не значит, что я совсем замороженная.

– Правда? А что это значит?

– Что вы мне не нравитесь. И улыбаться вам я не обязана. Вы ведь не за это мне платите. Или я что-то пропустила?

– Да нет. – Он смешно почесал за ухом, потом зевнул. – Дима, музыку хоть включи, усну сейчас.

– А я вас предупреждал, шеф!..

– Ладно, не ворчи.

Когда из колонок полилась мягкая, неспешная мелодия, а затем зазвучал оперный голос, я удивлённо вздёрнула брови, но внимания на это никто не обратил. Филин извлёк из-под сидения чемоданчик и заявил:

– Раз уж мы с тобой разговаривать не обязаны, то ты не обидишься, если я поработаю?

Я наблюдала за тем, как он открывает ноутбук и на своих коленях его пристраивает. Головой покачала.

– Не против…

– Вот и отлично. – Кирилл опять зевнул и вдруг головой потряс. – Работать, – приказал он сам себе, а я со скептической усмешкой на него посматривала.

Если честно, совершенно не поверила в его намерение работать. Как можно работать в машине, к тому же, без конца зевая? Просто не знает, что мне сказать, вот и выпендривается. Ну что ж, мужчинам надо давать поблажки и делать вид, что не замечаешь их смущения и растерянности. Поэтому я совершенно не собираюсь что-либо ему говорить. Пусть «поработает», я ему тоже слова не скажу. Он ещё не знает, какая я терпеливая, особенно, когда злюсь. Иногда на Витьку так обижусь, что могу несколько дней кряду молчать. Он вокруг меня ходит, а я молчу. Он умоляет, я молчу. Кричит, а я из последних сил, но молчу. А уж незнакомого мужика перемолчать, это вообще легче лёгкого.

Экран компьютера мигнул приветливым голубым светом, Кирилл Александрович на монитор уставился, а я показательно отвернулась к окну. И даже ногу на ногу закинула, так как габариты машины позволяли. Руки сложила на груди, прямо под грудью, чтобы смотрелась привлекательнее, а подбородок вздёрнула.

Молчим.

Пять минут молчим, десять. Музыка успокаивает, водитель руль крутит и на нас не смотрит, даже в зеркало заднего вида, что очень странно, я на его месте точно не удержалась бы. Кирилл Александрович по клавиатуре стучит, бодренько так, и чувство у меня такое, что увлёкся не на шутку. Раздражает жутко, а голову повернуть нельзя, заметит ведь.

Через полчаса я поняла, что молчание меня единственную тяготит. Водитель Дима смотрит на дорогу, не отвлекается, а оперной арии кажется, подпевает. Филин зевать перестал, он работает. А мне плохо. У меня бок затёк, и нога занемела от неудобной позы. И никому до этого нет дела.

Я на Кирилла оглянулась, оценила его серьёзный вид, плюнула на всё и села нормально, шею вытянула, пытаясь увидеть, что у него на экране компьютера. И вздрогнула, когда в сумке телефон зазвонил. Филин голову поднял, на меня посмотрел и вдруг моргнул. Такое чувство, что удивился, меня рядом с собой узрев.

– Слушаю, – недовольно проговорила я в трубку, а услышав бодрый голос Фаи, затосковала.

– Что у тебя происходит? – поинтересовалась она.

– Ничего. Едем в Москву.

– О чём говорите?

– Ни о чём.

– Как это?

– А вот так.

– А какое ты платье надела?

– Синее.

– А шею открыла? К этому платью нужна высокая причёска.

– Я знаю!

– И он молчит? Странно. А ты всё мне про него рассказала?

– Нет, конечно.

– Ника, он ненормальный?

– Я тоже к этой мысли склоняюсь.

– Это ужасно, – пожаловалась Фая и сказала в сторону: – Совсем мужики перевелись. Слышишь, Тося? А ты переживала! Их теперь ничем не проймёшь.

– Ты не расстраивайся, – посоветовала я. – Это даже к лучшему.

– Что к лучшему, Ника? Рядом с тобой сидит молодой мужчина и на тебя не смотрит, даже не разговаривает. Что хорошего ты в этом увидела?

– Но это уж точно не моя вина, – рассердилась я и телефон отключила.

– Проблемы?

Я мило улыбнулась.

– Всё отлично. Работайте. Кирилл Александрович.

Он хмыкнул.

– Работаю.

– Вам очки идут, – зачем-то сказала я.

Его брови взметнулись вверх, а с водительского сидения, наконец, послышался сдавленный смешок.

– Правда?

Я кивнула, и тут же нахмурилась.

– Я что-то не то сказала?

Кирилл пожал плечами.

– Просто мне этого никогда не говорили. Я не люблю очки.

– Их никто не любит, некоторые просто смиряются с их необходимостью.

Он над моими словами поразмыслил, и решил согласиться.

– Наверное, ты права.

– Я знаю.

Филин вдруг рассмеялся.

– Ты слишком самоуверенна. Но это придаёт тебе некий шарм.

– В смысле?

Он снова глаза от экрана отвёл и в свою очередь переспросил:

– Что?

– Некий шарм? – повторила я, глядя на него в полной растерянности.

Кирилл понимающе улыбнулся.

– Ты очень красивая, Ника.

– Но не настолько дура, как вам хотелось бы.

– Я не говорил, что ты дура.

Я только рукой на него махнула.

– Всё с вами ясно, Кирилл Александрович. Обойдёмся без лишних разборок.

– Теперь уже мне стало интересно.

– Правда? А мне уже нет. Вы тоже же слишком самоуверенны, на мой взгляд. Причём, неоправданно. Вы из тех людей, которые всех под одну гребёнку чешут. Но вам, скорее, просто некогда к людям присматриваться, я права? Да и зачем? Намного легче отсеивать людей согласно своим представлениям о жизни. Малейшее подозрение – и отодвинуть на недосягаемое расстояние, чтобы, при случае, навредить не смог.

Филин в задумчивости хмыкнул.

– Очень интересно. Я на самом деле произвожу такое впечатление?

– А я какое произвожу впечатление? Я красивая, я блондинка, у меня голубые глаза, и фигура у меня… Кстати, в вашем вкусе?

Он крышку ноутбука захлопнул и на меня теперь смотрел с неподдельным интересом.

– Допустим.

Я даже языком прищёлкнула.

– Потрясающий комплимент. Допустим!.. Ну ладно, допустим. Хотите, я вам расскажу, какой вы меня видите? И работаю-то я от скуки больше, а вообще лентяйка, деньги люблю, особенно, потратить, не умею я копить. Да и зачем? Жизнь-то одна. На лавочке сижу, свои глупые блондинистые мысли думаю и всех окружающих мужиков соблазняю. Не потому что мне этого хочется, а натура у меня такая. Всех соблазнять. Ведь так?

– Несколько утрированно.

– Но вы ведь так думали. И, наверное, ещё про себя злорадствовали, что майор Арзаус на стопроцентной блондинке женат.

– Вот про Арзауса я точно не думал.

– Врёте, Кирилл Александрович. Как не стыдно.

Филин улыбаться перестал, а взгляд его, наконец, опустился с моего лица вниз, по плечу, к груди, ниже, а я всё стерпела. Смотрела прямо перед собой и только в самый ответственный момент руку подняла, якобы заправить белокурый локон за ухо, а на самом деле, хотела вернуть взгляд Кирилла к своему лицу. Нечего по мне глазами шарить, посмотрел немного, и будет.

– Скучно просто, – продолжила я чуть тише. – Все судят по внешности, и мнение обо мне у всех одинаковое складывается. Давно уже. Помоложе была, внимания не обращала. Хвост закрутишь, джинсы, кроссовки наденешь, и в институт бежишь. А что мужики оборачиваются, кто их знает? А потом… – Я широко, но натянуто улыбнулась. – Подумала, зачем добру пропадать? Так сказать, товар лицом показываю. Правда, мороки много. Но иногда в жизни помогает.

Водитель Дима кинул на меня заинтересованный взгляд в зеркало заднего вида.

– Хотя, вы должны меня понимать, как никто, – добавила я.

Кирилл всерьёз удивился.

– То есть? Я такой же красивый, что ли?

– Нет. Вы также притягиваете чужое любопытство, и о вас тоже по одёжке судят. Как вы войдёте, как посмотрите, на какой машине приедете… с какой женщиной спите. Разве я не права? Статус обязывает. А вы к себе допускаете только избранных, потому что объяснять всем, какой вы на самом деле, утомительно, да и ни к чему. Вы тоже привыкли прятаться.

– Хм… – Филин выглядел задумчивым. Я даже похвалила себя мысленно за то, что мне на самом деле удалось сбить его с толка. – Кажется, эта поездка будет намного интереснее, чем я ожидал.

Я полминуты молчала, ничего больше не дождалась и в итоге не выдержала и спросила:

– Но я ведь права?

Филин вместо ответа рассмеялся, и снова компьютер открыл. Я расстроено посмотрела, когда поняла, что продолжать разговор он не собирается, и на сидении откинулась. Ужасно чувствовать себя придворной собачонкой.

– Устала? – спросил меня Кирилл, когда мы подъехали к аэропорту. За последние два часа мы друг другу ни слова не сказали, и я уже решила для себя, что это к лучшему. Поскорее с работой этой разделаться и забыть обо всём. Не хочет он со мной разговаривать, не интересна я ему, а то и посмеивается про себя, и отлично. Лишний повод из головы своей все мысли об этом человеке выкинуть. Себя я мучить не привыкла, а уж из-за мужчины, к тому же чужого, я переживать точно не стану. В дороге Кирилл работал, что меня, если честно, удивило, потому что невооружённым взглядом было видно, что за плечами у него бессонная ночь. Но в какой-то момент Филину и компьютера стало мало, он принялся кому-то без конца названивать. Вёл непонятные для меня разговоры, правда, слова подбирал, видимо, моих ушей всё-таки опасаясь. Я же красноречиво поджимала губы и снова отворачивалась к окну. Потом ему позвонила женщина. Он говорил с ней сладким голосом, разок назвал котёнком, попросил ни о чём не переживать, он вернётся и всё устроит.

– Непременно, – заверил он свою ненаглядную в тот момент, а я губу закусила, причём до боли, и даже поморщилась. А вот сейчас Кирилл на меня смотрел и заботливо осведомился:

– Устала?

Я от машины на пару шагов отошла, стоянку оглядела, потом пожала плечами.

– Не знаю. Спина затекла.

Филин посмотрел на наручные часы.

– У нас есть ещё час. Предлагаю пообедать.

Я спорить не стала, время на самом деле обеденное.

– А почему вы решили открыть свой ресторан? – как бы между прочим поинтересовалась я, когда мы сидели в ресторане. Заметила, что Кирилл даже не оглядывался, возможно, раньше здесь бывал, но мне показалось, что ему просто безразлично. Не оценивает интерьер, сервис, сервировку стола. Он лишь привычным движением встряхнул салфетку, когда сел, меню пролистал без интереса, вероятно выискивая нужное для себя, а теперь вот на еде сосредоточился. А когда я свой вопрос задала, поднял на меня глаза.

– Это выгодный бизнес.

– Правда? Никогда бы не подумала.

– Почему?

– Но ведь столько проблем. Пожарники, санэпидемстанция, весь этот персонал, который готовить надо, учить, муштровать.

– Любой бизнес начинается с этого.

– Это конечно. Просто ресторанный мне всегда казался сложным. Если это не забегаловка какая-нибудь. Нужно держать определённую планку, привлекать посетителей. В конце концов, надо людей вкусно кормить, а не просто тарелки украшать.

Кирилл улыбнулся, разглядывая горку салата на моей тарелке.

– Вкусно?

– Ничего.

– Комплимент шеф-повару.

– И всё-таки почему?

Он ловко резал кусок мяса на маленькие кусочки, на меня больше не смотрел.

– У меня мама работала поваром в заводской столовой. Я когда маленький был, часто к ней приходил, меня усаживали за стол, кормили, компот в гранённый стакан наливали и давали горячую булку. Помнишь, были такие, калачи назывались?

Я не ответила. Есть перестала и теперь только его слушала.

– И вот ел я этот калач, компотом запивал и наблюдал, как мама и её товарки столы трут противными на вид тряпками, подносы в стопки складывают, а потом они щи варили в таких огромных кастрюлях. Меня это всегда удивляло.

– Почему?

– Не знаю. И другого я не видел никогда, мал ещё был, а хотелось чего-то позначительнее.

– Бронзы и картин в шикарных рамах? – подсказала я.

Филин не стушевался ни на грамм.

– Да. А ещё накрахмаленных скатертей и фарфоровых тарелок.

– А в вашем ресторане фарфоровые тарелки?

Он улыбнулся.

– Смотря для кого.

– Понятно. А сколько вам тогда было лет?

– Лет шесть.

– Ух ты. Шикарные мечты для шестилетнего мальчика.

– Да брось. Я тогда мечтал о велосипеде и мороженом. Понимание того, какую именно детскую мечту я хочу реализовать, пришло гораздо позже.

– А мама? Рада, наверное.

– Говорит, что рада. Но приезжать в мой ресторан не любит. Говорит, что я буржуй.

Кирилл улыбнулся, а я почему-то о его маме думала. Никак не могла её себе представить.

– А мой муж говорит, что вы ловкач.

– Ловкач? – Кирилл призадумался. – Нехорошее какое-то слово.

– Об этом вам нужно было задуматься раньше.

– А может такое быть, что твой муж мне просто завидует? – Филин задорно улыбнулся.

Я головой покачала.

– Не может.

– Почему? У него-то, кроме его работы неблагодарной, ничего достойного внимания нет.

Я удивлённо вскинула брови.

– А я?

Кирилл громко рассмеялся.

– Прошу прощения. От усталости плохо соображаю.

Я улыбнулась немного смущённо.

– Прощаю. А чем ещё вы занимаетесь? – Я спросила просто из любопытства, но на одно короткое мгновение мне показалось, что Филин насторожился. Даже жевать стал медленнее, видимо, раздумывал над ответом.

– А чем ещё я должен заниматься, по-твоему?

– Неужели «Три пескаря» на самом деле приносит хороший доход?

– А почему нет? Сама же говорила, что бандитский притон. А бандиты люди щедрые, особенно, когда пьяные и сытые.

Он смеялся, а я стушевалась.

– Я не так говорила.

– Разница небольшая.

– И, вообще, не я.

– Ника, ты оправдываешься.

Когда он по имени ко мне обращался, я сразу теряла нить разговора. Это немного настораживало.

– Не думала даже, просто я за справедливость.

– Ладно, остановимся на этом. Справедливая…

– А Крис?

– А Крис – любопытный француз, который начитался русской классики и теперь всё хочет увидеть своими глазами. Думает, что у нас до сих пор… балы, красавицы, лакеи, юнкера.

Я отпила вина.

– Значит, его ждёт разочарование.

Кирилл губы салфеткой промокнул и усмехнулся неприятно, чего я совсем не ожидала.

– А ты постарайся его не разочаровывать. Для этого ты мне и нужна. Красавица. А бал и лакеев ему обеспечу я.

– Зачем? – негромко поинтересовалась я, а Филин взглянул в упор.

– Потому что это выгодно, Ника. Мне это выгодно. – Отвернулся от меня и попросил счёт. А у меня на душе остался неприятный осадок, который я попыталась затопить, допив вино залпом.

– Вера… ника. – Крис произнёс моё имя, в который раз споткнулся на нём и рассмеялся от души. Перешёл на французский и зачастил: – У тебя потрясающее имя! Потрясающе красивое и потрясающе сложное.