Текст книги "От ненависти до любви. Вторая часть (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кошкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Кошкина Екатерина Николаевна
От ненависти до любви. Вторая часть (2)

20

Олеся пребывала не в самом лучезарном настроении. Беспрерывный моросящий апрельский дождь превратил деревенские дороги в грязевые реки, под ногами все чавкало и хлюпало, как в добром болоте. Надеяться добраться от дома до работы, сохранив при этом хотя бы видимость изначальной чистоты, было столь же наивно, как мечтать о добром, занимающимся частным извозом привидении с моторчиком или хотя бы о собственном вертолете. Ко всему прочему нахальный сосед каждое утро прибывал на работу в белоснежном костюме, успешно преодолевая расстояние в один с небольшим километр на огромном и всегда сверкающем серебристом джипе. И ведь ни разу не догадался предложить подвезти!

Сейчас широко улыбающийся брюнет небрежно развалился в посетительском кресле и задумчиво барабаня пальцами по столу повторил:

– Пустяки! Ты справишься!

– А почему я должна делать твою работу? – девушка возмущенно всплеснула руками и сердито нахмурилась.

– Потому что я тебя очень-очень прошу, – Алексей умоляюще посмотрел на собеседницу, – Меня не будет всего полдня, и потом на конезаводе есть связь, так что ты всегда сможешь позвонить мне.

– И обязательно нужно ехать туда именно сегодня? – уже более мягким тоном возразила собеседница, в глубине души все-таки радуясь, что пользуется у начальства заслуженным доверием.

– Я только повыдергаю ноги тамошним работникам, которые допустили вспышку гриппа, и сразу вернусь. Разве только с Океаном немного поговорю, он без меня есть отказывается. Ох, уволить там всех к чертовой бабушке давно надо, – парень встал из кресла и протянул заму руку, – рассчитываю на вашу компетентность и ответственность, Олеся Юрьевна!

Брюнетка вложила свою хрупкую ладошку в протянутую горячую ладонь и натянуто улыбнулась, впервые услышав от директора столь нелестные высказывания о собственных работниках:

– Сделаю все, что смогу, шеф!

– Вот и хорошо, малыш, – обрадованно отозвался молодой человек, крепко сжав тонкие пальцы, и успел выскользнуть за дверь прежде чем, подчиненная справедливо обвинит его в недопустимой фамильярности. Олеся приложила неожиданно освобожденную руку к щеке и тяжело вздохнула, сокрушаясь, что вопреки своей воле становится заложницей директорского самодурства.

– Ничего, мистер Неотразимость, ты еще убедишься и в компетентности, и в ответственности, заодно и спор о перестройке клуба выиграю.

Девушка присела в кресло и пригласила секретаря:

– Светочка, найди-ка мне, пожалуйста контакты, – Олеся наморщила нос, вспоминая, подслушанный в соседнем доме разговор, – по-моему Махова... Есть такой?

– Александра Николаевича? – недоверчиво уточнила собеседница, удивленно приподняв брови.

– Наверное, – пожала плечами брюнетка, – Какой-то столичный бизнесмен? Тогда подойдет. Алексей Сергеевич просил с ним связаться.

– А вы ничего не путаете, Олеся Юрьевна? – настороженно осведомилась секретарь, – У нашего директора с Маховым прямо сказать натянутые отношения, если не открытая вражда...

– Всякой вражде нужно рано или поздно положить конец, и чем раньше, тем лучше, – нетерпеливо перебила брюнетка, едва сдерживаясь от довольной улыбки, похоже, попадание пришлось "в яблочко", – Видимо, Алексей Сергеевич решил, наконец, повзрослеть и прекратить бессмысленные войны.

– Олеся Юрьевна, мы только вчера получили очередное письмо с какими-то предложениями от Махова, – упрямо возразила Светлана, – и Алексей Сергеевич сказал, что его нужно выбросить, не распечатывая.

– Да, наш директор – сумасброд, – с наигранной печалью протянула Олеся, – Сегодня в гневе, а завтра пьет со всеми на брудершафт. Для тебя это – сюрприз?

– Почему он мне-то ничего не сказал? – все еще недоверчиво пожала плечами секретарь.

– А потому, Светочка, что теперь у нас есть я – заместитель директора, собственной персоной, – практически вышла из себя начальница, начиная догадываться, кто мог возглавить неисчислимое множество сомневающихся в адекватности и способностях нового зама, – Слушай, если ты так не доверяешь моему интеллекту, давай, позвоним нашему терпеливому и любящему все по десять раз повторять директору, как раз тогда, когда он находится в самом чудесном настроении, разбирая полеты на конезаводе, и переспросим, что он имел в виду?

Светлана в задумчивости закусила губу.

– Только не забудь сказать, что это идея родилась в твоей недоверчивой голове, – вбила Олеся последний гвоздь в крышку гроба сомнений собеседницы. Девушка махнула рукой:

– Хорошо, Олеся Юрьевна, убедили. Сейчас принесу вам все контакты. Вас соединить или вы сами будете звонить?

– Позвоню сама, – отказалась от помощи начальница, и с едва различимой ехидцей в голосе продолжила, – Спасибо за все, Свет, и за доверие тоже.

– Простите, – понятливо извинилась секретарь, – Последнее время я прямо не узнаю Алексея... Сергеевича, некоторые его поступки меня очень удивляют, а ведь март уже закончился.

– Думаю неуравновешенность психики с годами всегда прогрессирует, – равнодушно пожала плечами собеседница, но заметив возмущение, вспыхнувшее в глазах подчиненной, поспешила смягчить некрасивое замечание, – Пожалуй, у Алексея Сергеевича сейчас не самые простые времена...

– Я пойду, найду для вас контакты, – сдержанно кивнула Светлана, выходя из кабинета. Олеся проводила девушку взглядом, дождалась пока закроется дверь и добавила:

– Я уж постараюсь, чтобы непростые времена подольше "радовали" мистера Неотразимость.

Глава семьи Карибских всегда больше времени проводил со своей старшей дочерью, но раз в несколько недель находил время и для младшей, правда обычно только для того, чтобы поинтересоваться ее достижениями или отчитать за их отсутствие. Олеся хотела, чтобы отец ей гордился, и навсегда запомнила, как из раза в раз он учил младшенькую не блещущую, к сожалению, такими успехами, как Ксения, что из любой ситуации надо всеми силами стараться выйти победителем, а не просто пережить неприятный момент и радоваться, что все закончилось. Папин совет упал в плодородную почву, а после смерти сестры и вовсе расцвел пышным цветом. Олеся, со свойственной ей категоричностью, в первую очередь искала ситуаций, порой и пустячных, которые можно было бы превратить в соревнование. В сложившихся же обстоятельствах девичье самолюбие прилагало титанические усилия, чтобы не сдаваться под чудовищным напором обаятельного соседа. Разум спорил с чувствами и одерживал победу за победой в необъявленной на сей раз войне, не задумываясь над тем, насколько разрушительными могли оказаться сами военные действия.

Черноглазая красотка устало откинулась в кресле, размышляя над тем, как поделикатней преподнести потенциальному партнеру новость о том, что непримиримый враг "решил подружиться". От размышлений Олесю отвлек голос секретаря из селектора: "Олеся Юрьевна, вам звонят. Женщина, представиться не захотела. Соединить?"

Девушка нахмурилась и растеряно вздохнула:

– Хорошо, соедини.

Олеся приложила трубку к уху:

– Я слушаю.

– Привет, дорогая моя! – прозвенела трубка полузнакомым ласковым женским голосом, – Как давно от тебя никаких вестей. Как ты там?

– А с кем я говорю? – настороженно поинтересовалась собеседница.

– Ну ты даешь?! – искренне возмутилась трубка, – Действительно не узнала?

– Нет, шучу так, – недовольно огрызнулась Олеся, раздражаясь от необходимости играть в "угадайку", в то время, когда начальник оставил такую прорву поручений, да и аферу с "неожиданным партнером" хотелось побыстрее провернуть.

– Да это же я! – трубка затихла в ожидании возгласа радости, но не дождалась и сердито уточнила, – Я – это Маргарита Владиславовна Карибская.

– Мама? – и удивленно, и испуганно, но и в какой-то степени даже обрадованно протянула девушка.

– Нет папа, – тем же тоном, что и дочь фразу назад, отозвалась собеседница. Олеся перевела дыхание и теперь уже только удивленно поинтересовалась:

– Не ожидала, что ты позвонишь, надеюсь, все в порядке?

– У нас, да, – снова очень радостным тоном произнесла женщина, – А ты с самого дня рождения не звонишь, совсем заработалась? Поэтому мы с папой решили приехать, помочь тебе, побыть с тобой.

– Очень мило с вашей стороны, – искренне порадовалась девушка. Ей не хватало родительской поддержки, и к тому же они не виделись уже больше трех лет. Было бы здорово показать маме когда-то бабушкин, а теперь уже совершенно точно Олесин дом, похвастаться папе интересной и сложной работой, прогуляться всей семьей у речного обрыва... К тому же апрель уже подходил к концу, а летом можно было бы взять пару недель отпуска, чтобы посвятить все свое время приехавшим в гости родственникам. – И когда вы думаете приехать?

– Да мы, собственно, уже едем, – несколько смущенно отозвалась Маргарита, – Сегодня вечером в начале десятого будем в райцентре. Встретишь?

– Ма-а-ам! – Олеся вложила в это обращение столько эмоций, что собеседнице не удалось распознать ни одну, – Вы почему ничего не сказали? Почему не предупредили? Я же не... То есть...

– Ты что, не рада? – обиженно засопела трубка.

– Очень рада, мамочка, – без энтузиазма согласилась дочь, – Просто, у меня сейчас столько работы, что у нас наверняка не будет времени, чтобы нормально пообщаться.

– Не переживай, – одобрительно отозвалась мать, – Мы с папой взрослые люди, не пропадем и без твоего попечения. Вообще-то это мы хотели тебе помочь. Так встретишь?

– Конечно, – Олеся устало вздохнула, – Тогда до вечера, мам?

– До вечера, Олеся.

В трубке раздались короткие гудки. Вот откуда у некоторых людей способность даже приятные сюрпризы и искреннюю помощь преподносить, как самую последнюю подлость? Впрочем, с родителями у Олеси никогда не было особенно доверительных отношений и ждать, что они вдруг изменятся на третьем по счету десятке девичьих лет было, конечно, бессмысленно. Девушка задумалась и поймала себя на том, что рисует цветы на каком-то документе, оставленном для нее Алексеем. Выругавшись, брюнетка внимательнее вчиталась в документ и с облегчением поняла, что это только заверенная копия. Похоже, придется заверять еще одну...

В дверь постучали.

– Войдите, – позволила Олеся. В кабинет прошла Светлана с небольшой папкой в руках:

– Вот контакты, которые вы просили.

– Спасибо, Светочка, – начальница позволила себе довольную улыбку. Радость от возможности поставить на место зарвавшегося соседа не могла быть омрачена уже ничем.

21

Моросящий дождик сменился прямо-таки оглушительным ливнем, а служебной машины, которую Олеся решилась вызвать для того, чтобы встретить родителей, не было видно даже на горизонте. Девушка тихо выругалась, представила себе в красках, как будет недоволен задержкой отец и тяжело вздохнула, в очередной раз пожалев, что не решилась одеть на встречу с родителями практичные высокие резиновые сапоги, ограничившись неуместно бежевой моделью к тому же еще и с каблуком. Красиво они смотрелись только первые пять минут ожидания. Наконец, в конце улицы показался служебный автомобиль. Едва только машина поравнялась с юной начальницей, и водитель опустил стекло у пассажирского места, как Олеся разразилась бурной тирадой в адрес незадачливого шофера.

– И вообще вы опоздали на полчаса! – гневно притопнув когда-то бежевым сапогом по дорожной грязи, закончила девушка, вглядываясь, наконец, в лицо водителя.

– Не на полчаса, а на двадцать четыре минуты, и у меня была веская причина, – педантично поправил шофер голосом Артема Католицева, поднимая стекло и приоткрывая пассажирскую дверь.

– А где Андрей Михайлович? – растеряно поинтересовалась начальница, складывая зонт и с облегчением устраиваясь на пассажирском сиденье.

– Папа попросил его подменить, – равнодушно пожал плечами водитель.

– Ясно, – зябко поежилась пассажирка, – Твой отец, между прочим, как воспитанный человек, вышел бы из машины, чтобы открыть девушке дверь.

– На улице ливень, – счел нужным уточнить Артем, с сочувствием, однако, глядя на довольно вымокшую бывшую учительницу, – И что вам понадобилось в районе в столь поздний час, да еще и в такую непогоду?

Олеся некоторое время поразмышляла над тем стоит ли вести дружескую беседу с бывшим учеником, но природное любопытство, как и всегда, взяло верх:

– Мои родители приехали в гости, – как можно равнодушнее отозвалась пассажирка, включая себе обогрев сиденья. Артем пожал плечами и усмехнулся:

– Установления теплой и сухой погоды они, конечно, не могли подождать, – и для поддержания разговора решил уточнить, – А что родители ваши тоже учителя?

– Нет, – охотно отозвалась брюнетка, радуясь, что разговор довольно непринужденно продолжается, а значит настанет и ее черед задавать вопросы, – Отец – главный специалист по закупкам отдела снабжения в какой-то международной компании, а мама – скрипачка. Маргарита Вьоли? – может, слышал?

– Конечно, – с энтузиазмом соврал собеседник, и добавил, озорно улыбнувшись, – вообще ничего не понимаю в музыке! И ни одного музыканта не знаю, к собственному стыду.

– Ты ж у нас больше спортсменками увлекаешься, – понятливо вздохнула пассажирка.

– Это на что вы намекаете, Олеся Юрьевна? – довольно сердитым тоном поинтересовался водитель. Девушка непринужденно рассмеялась:

– У меня последнее время полно работы, и я только ей и успеваю заниматься, но деревня-то маленькая и я своими глазами уже несколько раз видела, что ты встречаешь Леру после работы.

– Валерию Алексеевну? – молодой человек осуждающе покачал головой, – Не знал, что теперь проводить симпатичную девушку до дома – преступление.

– Я вовсе не это имела в виду, – поспешно возразила Олеся, – Вы с Лерой очень красивая пара.

– Мы только друзья! – отрезал Артем, злясь от того, что окружающие вечно лезут со своими комментариями и рассуждениями в чужие отношения, не оставляя и надежды на их развитие, – Видимость из-за дождя не очень хорошая, не возражаете, если я буду молча следить за дорогой?

– Нет, конечно, – обиженно бросила спутница. Всю оставшуюся до вокзала райцентра дорогу молодые люди провели в молчании.

Олеся увидела родителей еще на подъезде к стоянке. Рядом с отцом и матерью возвышалась колоритная гора чемоданов, традиционно увенчанная футляром со скрипкой. Девушка мысленно попыталась уместить увиденные чемоданы в багажнике автомобиля и невольно страдальчески застонала.

– Те двое беженцев с музыкальным инструментом ваши? – хохотнул Артем, перестраивая машину в нужном направлении. Дождь уже закончился, поэтому молодой человек опрометчиво вышел из машины, чтобы поздороваться. Олеся по очереди обняла родителей, невнятно их приветствуя, Артем сдержанно кивнул головой на обращенные к нему взгляды.

– Юноша, с багажом, пожалуйста, будьте аккуратнее, там хрупкие вещи, а скрипку подайте в салон, – свысока обратился к водителю Олесин отец, повернулся к дочери и негромко у нее поинтересовался, – Олеся, а ты уверена, что у этого мальчика-шофера достаточный водительский стаж для того, чтобы перевозить пассажиров.

Артем возмущенно фыркнул, но, несмотря на Олесины опасения, безропотно принялся за чемоданы, ухитрился осторожно их впихнуть и даже закрыть багажник. Наблюдая за молодым человеком, брюнетка натянуто улыбнулась и обратилась к родителям:

– Пап, мам, это не водитель, это мой бывший ученик Артем Католицев, он любезно согласился помочь.

Артем признательно улыбнулся и открыл дверь автомобиля перед Олесиной мамой:

– Прошу!

– Благодарю, – Маргарита приняла из рук юноши футляр со скрипкой и устало вздохнула, – Надеюсь, скоро эта дорога, наконец, закончится.

– Надеюсь, Олеся твой любезный ученик не будет слишком гнать, чтобы произвести на нас впечатление, – демонстративно игнорируя Артема уточнил Юрий.

– Нет у меня привычки выпендриваться перед снобами, – недовольно пробурчал водитель, устраиваясь за рулем.

– Артем! – сердито одернула Олеся, краснея от неловкости одновременно и перед родителями и перед бывшим учеником.

– Не стоит, дочь, – великодушно остановил девушку отец, – Я и не думал, что в таком захолустье могут быть воспитанные люди.

– Ваша дочь, как мой бывший классный руководитель, между прочим, тоже принимала в моем воспитании непосредственное участие, – вспылил Артем, не оборачиваясь, впрочем, от дороги, аккуратно объезжая огромную лужу, – Хотя где уж ей быть в курсе педагогических тонкостей, вы же, Педагог тысячелетия, вряд ли спускались с небес, чтобы посвятить ее в тайны совершенного воспитания!

– Очень грубый мальчик, – в сторону произнесла Маргарита, почти равнодушно пожимая плечами, едва сдерживая улыбку. Женщина не разделяла пристрастия супруга к поспешной и категоричной классификации окружающих на достойных и безнадежных. Юрий благоразумно проигнорировал все замечания в свой адрес, а может просто не нашел, что сказать. Олеся с облегчением выдохнула, конфликт рассосался сам собой, не успев нанести непоправимых повреждений самолюбию противоборствующих сторон, становиться между которыми арбитром девушке совсем не хотелось.

До Орехового доехали в молчании, изредка прерывающемся недовольным бурчанием Артема, повторяющим особенно зацепившую его фразу: "Очень грубый мальчик, ну надо же, какие мы ранимые!" Но, поскольку юноша ни к кому собственно не обращался, Карибские предпочли не вступать с водителем в спор. Олеся мысленно нетерпеливо считала оставшиеся до деревни километры, Маргарита дремала, нежно держа в объятиях скрипку, а Юрий, неестественно выпрямившись в кресле, не сводил напряженного взгляда с дочери, думая о чем-то ему одному известном, и судя по угрюмо поджатым губам, совершенно не радующем.

2 2

Артем довез Олесю с родителями до седьмого дома на улице Нагорной, выгрузил чемоданы и, не предлагая помощи, коротко попрощался и поспешно уехал. Маргарита облегченно вздохнула, радуясь, что супруг не ввязался в очередной бессмысленный спор о юношеской воспитанности. Пока Олеся открывала дверь дома, мать оглядела двор с высоты крыльца и произнесла со смешанным чувством разочарования и умиления в голосе:

– И ты здесь живешь, девочка моя?

– По-моему, очень даже неплохо, – оскорбилась Олеся.

– Можно было бы и получше, – резонно заметил отец, кивая через невысокий между участками забор во двор соседа. Дочь даже передернуло от негодования:

– Простите, но пока вы будете у меня в гостях придется забыть о джакузи, солярии и сауне, – выпалила девушка, окончательно раздражаясь от сравнения с Алексеем, к тому же в пользу соседа.

Разговор не клеился и семейство дружно пришло к выводу, что сказывается усталость от прошедшего дня, поэтому нужно ложиться спать, а утро, как говорится, вечера мудренее. Олеся постелила родителям на диване в небольшой комнате, справа от кухни. В обычное время девушка использовала комнату, как рабочий кабинет, но пожертвовать им казалось брюнетке более разумным, чем просить родителей разместиться в более просторном, но проходном зале. Отец ушел в заботливо протопленную в Олесино отсутствие тетей Алевтиной баню, а мать в выделенной хозяйкой комнате открыла несколько чемоданов, чтобы достать косметику, халат и пижаму.

– Мам, папа все еще перед сном пьет вишневый чай? – заглянула в комнату Олеся. Женщина вздрогнула от неожиданности, оступилась и опрокинула, выставленную на стол туалетную воду. Флакон малодушно располовинился, наполняя комнату едким в такой концентрации, ароматом цитрусовых и жасмина. Маргарита поспешно шагнула к окну и распахнула форточку. В комнату проник прохладный сырой воздух, но облегчения это не принесло. Мать виновато посмотрела на Олесю, безмолвно поднявшую с пола осколки:

– Давай, окно откроем?

– Хорошо, – обреченно согласилась девушка, подошла к окну и, недолго повозившись, распахнула створки. В комнате стало заметно свежее. Девушка посмотрела на растерянную мать и улыбнулась:

– Хорошенький конец путешествия.

– И не говори, – рассмеялась в ответ Маргарита, – Папа всю ночь ругаться будет, а я чувствую, захочу сменить аромат.

Олеся поежилась, вечерний воздух уже заполнил всю комнату. Брюнетка повернулась к окну, чтобы закрыть его, но в это же мгновение с улицы в комнату одним гигантским прыжком влетел огромный пепельно-серый кот. Мать и дочь одновременно испуганно взвизгнули и ошарашено пронаблюдали, как нахальный непрошенный гость величественно вспрыгнул на застеленный уже диван, оставляя чавкающие следы на чистых простынях, и невозмутимо уселся умываться. Олеся опомнилась первой:

– А ну, пошел вон! Брысь!

Кот даже ухом не повел. Расхрабрившаяся хозяйка хотела было поторопить животное, но Барс неожиданно оскалился, оттянув назад острые уши с кисточками на концах, и угрожающе зашипел, поглядывая на поднятую девичью руку.

– И что же нам теперь делать? – Маргарита опасливо отступила к дверям, подальше от неадекватного зверя, который, впрочем, уже вновь вернулся к прежнему занятию, с выражением полнейшего удовлетворения на морде облизывая грязную лапу.

– Это кот соседа, – сочла нужным пояснить Олеся, – сейчас позову его, пусть забирает своего дикого зверя!

– Уже скоро одиннадцать, – на всякий случай напомнила мать.

– Хочешь спать на одном диване с этим чумазым тигром? – удивленно приподняла брови дочь, сердито покачала головой и, как была, в легком белоснежном пеньюаре поверх длинной до пят кружевной сорочки, спешно отправилась в соседний дом.

На нетерпеливый стук в дверь сосед открыл не сразу, а по взъерошенности и помятости парня можно было догадаться почему.

– Ты чего так поздно? – удивленно поинтересовался Алексей заспанным голосом, внимательнее вгляделся в ночную визитершу и, не удержавшись от довольной улыбки, добавил, – Хотя, ты так прекрасна в эту ночь, что определенно мне снишься. Слушай, я сегодня жутко устал, приходи завтра, а?

Олеся шумно выдохнула, борясь с желанием поколотить собеседника и одновременно запоздало осознавая, что вид у нее и впрямь не самый подходящий для любых визитов.

– Твой кот оккупировал мой кабинет, – терпеливо пояснила девушка умиленно улыбающемуся соседу, – Я не могу его выгнать, забери!

– А как он к тебе вообще попал? – недовольно пробурчал Алексей, выходя, наконец, за дверь и нехотя топая за соседкой, прекрасно понимая, что договориться с котом и у него получится только в том случае, если Барс сам того захочет.

– В окно запрыгнул, – объяснила Олеся, – меня больше интересует, что он у меня на участке делал?

– Это кот, а не цепной пес, – как от боли поморщился Алексей, – Зайцев, наверное, от твоих яблонь гонял.

– Прям благородный рыцарь, весь в хозяина, – не удержалась от колкости девушка.

Молодые люди вошли в дом и прошли в кабинет. Кот по-прежнему вылизывался на диване, а Маргарита, с опаской на кота поглядывая, сидела в кресле напротив двери. Увидев женщину, Алексей смутился и, обернувшись к Олесе, грозным шепотом поинтересовался:

– Не могла сказать, что ты не одна?

– Это моя мама – Маргарита Владиславовна, – внутренне радуясь, что сосед попал в неловкое положение, представила Олеся, – Мам, это мой сосед – Алексей Сергеевич.

Парень обвел комнату быстрым взглядом, обнаружил скрипку в футляре и, доброжелательно улыбнувшись, с искренним восхищением произнес:

– Мне показалось, что я обознался, но порадуйте меня, вы же действительно Маргарита Вьоли? Был на вашем декабрьском концерте в столице. Совершенно вами очарован!

Маргарита с достоинством приняла восторженный комплимент, не без удовольствия любуясь загорелым обнаженным мужским торсом:

– Благодарю, Алексей Сергеевич, всегда приятно встретиться с человеком, разбирающимся в музыке, даже при таких странных, я бы сказала, обстоятельствах.

– Можно просто, Алексей, – позволил парень, осторожно приближаясь к дивану, – Сожалею, что мой кот доставил вам столько хлопот.

– Пустяки, Алексей, если бы не ваш тигренок, я бы лишилась удовольствия познакомиться с вами сегодня, – кокетливо улыбнулась скрипачка. Олеся поморщилась и сердито поинтересовалась:

– Кота своего будешь забирать или продолжите любезничать?

– Не дуйся, соседка, – обернулся молодой человек, – сейчас все решим. Барс, а ты что в чужом доме делаешь?

Кот, казалось, только теперь заметил, что пришел хозяин, виновато мявкнул и картинно шлепнулся на живот, делая вид, что хочет от стыда раствориться в диване.

– Давай-ка домой, – едва скрыв вздох облегчения, потребовал Алексей. Кот еще раз мяукнул и, резко поднявшись, оттолкнулся от дивана всеми четырьмя лапами, прыгая к парню на руки.

– Нет, нет, – запоздало запротестовал Алексей, послушно подхватывая более чем пятнадцатикилограммовую тушку, и поспешно опуская кота на пол, – Я же тебя просил, теленок, не надо прыгать ко мне на руки. Марш домой, живо!

Барс одарил хозяина презрительным взглядом и, высоко задрав хвост, прошествовал в сени, где боднул входную дверь и скрылся в ночи.

– Ну, вот, операция по спасению успешно завершена, – Алексей еще раз улыбнулся Маргарите, – Простите за беспокойство.

– Ничего страшного, – ласково отозвалась женщина, – Было приятно с вами познакомиться, Алексей.

– Взаимно...

– Я провожу, – нетерпеливо перебила Олеся, многозначительно кивая на выход.

– Спокойной ночи, – пожелал сосед, сложил руки в карманы пижамных штанов и отправился в сени, где едва не столкнулся с Олесиным отцом.

– Алексей Лебедев? – искренне удивился Юрий, но не тому, что встретил знакомого, а тому что этот знакомый выходит ночью из дома дочери, одетый явно не для официального визита, если не сказать раздетый.

– Юрий Витольдович, добрый вечер, – Алексей сохранил внешнюю невозмутимость, еще несколько минут назад предположив про себя, что мамы не всегда ходят по одиночке, а зачастую с папами.

– Ты что здесь делаешь? – не стал воздерживаться от законно возникающего вопроса мужчина.

– Конкретно сейчас, ухожу, – Алексей слегка кивнул головой, прощаясь с дамами, и вышел за дверь прежде, чем кто-то успел еще что-нибудь сказать.

– Пап, вы что знакомы? – удивленно выгнула брови Олеся. Юрий равнодушно отмахнулся:

– Приходилось встречаться, мы же соседи, так что это юнец здесь делал?

– Котика своего забирал, – охотно пояснила Маргарита, – Очень милый молодой человек.

– Только с виду, – парировал муж, – Не много я знаю людей, которые за котами приходят, не удосужившись одеться.

– Давайте спать уже, я только дам вам чистую простынь, – поспешно перевела разговор Олеся, надеясь избежать лекции и о своем неподобающем для встречи гостей виде.

Когда родители уже успешно устроились на небольшом диванчике, вдыхая все еще не выветрившийся цитрусовый аромат, Маргарита приподнялась на локте и вполголоса поинтересовалась у супруга:

– Так чем же тебе не угодил этот лапочка?

– Бесцеремонный, самовлюбленный и распущенный тип, одно слово "безотцовщина"! – охотно пояснил Юрий. Жена осуждающе нахмурилась:

– Не думаю, что мальчик виноват, что вынужден был расти без отца.

– Кто знает, – пожал плечами муж, – родители его отослали от себя, когда ребенку и месяца не было, и никак с ним не пересекались до его пятнадцатилетия, видимо, была веская причина...

– У месячного малыша прорезался вредный характер? – мягко усмехнулась Маргарита, – А откуда ты такие подробности о его жизни знаешь, Юра?

– Это же мамины соседи, Марго, да и в деревне трудно что-то скрыть, – пожал плечами мужчина, поворачиваясь к собеседнице спиной, удобнее устраиваясь под одеялом. Супруга положила подбородок на мужское плечо и добавила:

– Что-то мне подсказывает, что это не просто сосед, помогавший Елизавете Ивановне, хотя это вообще-то должны были быть мы... Лебедев... У твоего начальника такая фамилия, да?

– Не у моего, – вновь повернулся к жене Юрий, – Лебедев – начальник начальника моего начальника. Он – создатель, основатель и генеральный директор всей сети.

– Неужели? – удивленно присвистнула супруга, – А музыкой увлекается, и спортом, судя по всему, а я думала, что ваш генеральный лысеющий толстопузик, которого вообще по жизни одни машины интересуют, слыхано ли – добиться таких успехов за столь короткое время.

– Лебедев – сам машина, и все человеческое ему чуждо, – с презрением перебил мужчина восторженную речь жены, – И мне не нравится, что он крутится около нашей дочери.

– Они же соседи. Предостереги ее, чтобы держалась от него подальше, – посоветовала Маргарита, устраиваясь на мужском плече и устало зевая.

– За благоразумие нашей дочери, Марго, я не переживаю, – возразил Юрий, – Я не так ее воспитывал, чтобы она не распознала в нахальном мерзавце нахального мерзавца.

– Тебе, конечно, лучше все о нем известно, – еще раз зевнула супруга, натягивая одеяло до подбородка, – но вообще-то этот Олесин сосед очень обаятельный, сказочно красивый и солярий в его доме, похоже, все-таки есть, а может и...

– Марго, ты издеваешься? – сердито буркнул собеседник.

– Нет, – женщина виновато улыбнулась, – Давай спать, Юрочка. Уже поздно.

– Полная деревня распоясавшихся юнцов, – раздраженно отозвался супруг, – И зачем только мы вообще отпустили сюда Олесю?

– Она нас не спрашивала, дорогой, – уже засыпая, напомнила Маргарита.

23

Артем облокотился на калитку и задумчиво обозрел открывающийся от ворот вид:

– Знаешь, Валерия Алексеевна, наши прогулки до твоего дома в деревне только ленивый не обсуждает.

Лера равнодушно пожала плечами:

– Пускай. Я давно тебе говорила, что не обязательно меня каждый день провожать.

– Мне это приятно, – юноша улыбнулся и, словно случайно покачнувшись, поймал ладонь подруги в свои, – Даже не надейся от меня избавиться!

– Надеюсь, ты это не из жалости делаешь? – девушка нахмурилась и тяжело вздохнула, не высвобождая, впрочем, руки.

– Я могу и обидеться за такие предположения, – осуждающе покачал головой собеседник, – Ты же знаешь, ты мне нравишься и мне приятно проводить с тобой время, а еще я не хочу, чтобы ты надолго оставалась одна.

– От школы до дома идти не больше десяти минут, – возразила блондинка, улыбнувшись уже куда теплее.

– Именно поэтому мы стоим у ворот по часу после того, как эти десять минут так быстро заканчиваются, – молодой человек озорно подмигнул Лере и добавил, – поэтому у твоего брата уже тотализатор, все делают ставки на дату нашего первого прощального поцелуя.

Девушка возмущенно распахнула синие глаза:

– У Шурика тотализатор?

– Конечно, – согласился Артем, – Лебедев, похоже, вообще единственный кого не интересуют наши отношения, хотя, скорее всего, он просто лучше других этот интерес скрывает, ему же не в первой водить людей за нос.

Лера недовольно поморщилась и все-таки высвободила ладонь:

– В данной ситуации меня возмущают действия Шурика, а не Лешино равнодушие, пусть и деланное. Мы же договорились, что не будем ничего говорить о нашем председателе, раз он так тебе неприятен.