Текст книги "Последняя Башня (СИ)"

Автор книги: Екатерина Нечаева

Etcetera
Последняя Башня

В отличие от своих сородичей, я никогда не любила Проклятый лес. И никогда не понимала, что в нем можно любить. Бесконечная беспросветная чаща, куда редко заглядывает даже случайный лучик света. Черная, словно выжженная дыханием Тьмы земля, искаженные неведомой силой деревья, растущие во всех направлениях, кроме нормального. Здесь царит вечный полумрак и безмолвие. Адски тихо, лишь шорох сухой листвы под ногами моего спутника и его хриплое дыхание. Он устал. Но тащить его на себе, слишком много чести. Да и подозрительно выйдет, если хрупкая девушка запросто взвалит на свои плечи здоровенного детину. И так на меня тот уже коситься начал. Первая радость от своего спасения прошла, и он начал задумываться, а что такая безобидная и с виду миролюбивая девица как я, делаю в этом мрачном местечке.

Парня я обнаружила в старой замаскированной яме-ловушке, старой потому что большинство кольев выпало или затупилось, и после падения он остался жив. Пришлось со вздохом выуживать его оттуда, перевязывать многочисленные раны и брать с собой. Точнее, по его версии, это я ему навязалась. От своих друзей Никс отставал ровно на сутки. Ну, со мной, это он их быстро нагонит. Почему они так и не взялись искать члена своей команды, он разумно объяснить не смог, мямля что-то про чудище, спасаясь от которого, он в яму и загремел. Может, и вправду чудище. В Проклятых лесах много чего водится. Я, например.

Вокруг было относительно спокойно. Мелкая нежить ко мне и близко не подойдет, а крупная днем предпочтет не связываться. К тому же парня я вела краткими путями, проторенными сородичами еще несколько тысячелетий назад. По моим расчетам, его друзей мы должны будем догнать уже через пару часов. Шли мы молча, и меня это устраивало. Я вообще неразговорчивая, а Никс, то ли дыхание берег, то ли боялся проболтаться, что они с компашкой сами здесь позабыли. А я и не расспрашивала, мечтая только о том, чтобы сдать беспокойного попутчика с рук в руки и зловеще раствориться в полумраке. Можно было б кинуть его прям щас, что меня так и подмывало сделать. Но за каким ррухом я с ним тогда вообще столько возилась?

С каждым шагом Никс все больше замыкался в себе, вздрагивая от каждого шороха. И на меня уже смотрел почти с ужасом. Может, мне не стоило так откровенно любоваться природой? Ну не была я давно дома, подумаешь… Хоть и не люблю эту чащобу, но иногда, когда я изредка возвращаюсь в родные места, и даже озабочиваюсь неспешной прогулкой, лес меня просто завораживает своей наполненностью изначальной Тьмой, которую так редко встретишь во внешнем мире.

Ну вот, наконец-то пришли. Увидев его спутников, я здорово удивилась. Нет, мне приходилось натыкаться здесь на людей. И не раз. Охотники за приключениями, злобные некроманты, самоубийцы или просто психи с какими-то старыми картами и горячей верой, что клады в Проклятом лесу на каждом шагу валяются. Но то люди. А вот эльфы это уже странно. Светлые при одном его упоминании начинают плеваться, а после второго можно и по зубам схлопотать. Кажется, у них даже такое ругательство есть. А не пошел бы ты в Проклятый лес…

Нас с Никсом встретили дружелюбно и с распростертыми объятьями. А еще с вытащенными из ножен мечами, заранее приготовленными заклятиями и натянутыми луками. Это двое эльфов постарались, и, зная их меткость, я уже с досадой представляла, как выковыриваю стрелы из разных труднодоступных мест. Убить не убьет, но очень обидит.

Ругнувшись, я обезоруживающе подняла в воздух руки, а Никс, встретившись взглядом со своими друзьями, сделал попытку спрятаться мне за спину. И это учитывая, что он больше меня в два раза.

– Н-нэд, скажи остроух-хим, чтоб они не стреляли! Я ж с-свой, я не порождение мрака! Я в яму свалилс-ся, всю ночь сидел. Вы без меня не сможете!! – то что он попросил не убивать только его, меня здорово позабавило. Вот, и помогай после этого несчастным путникам. Интересно, что это они без него не смогут? На внешность парень типичный ворюга, ну, в крайнем случае, вышибала в тавернах или долгов из несговорчивых. Хотя с его ловкими подвижными пальцами и цепким взглядом, это вряд ли. Пока я его перевязывала он успел им перетрясти все мои вещи и расстроиться, что красть нечего.

– Мы тебе верим, Никс, – усмехнулся сероволосый маг, подкидывая на ладони нехорошего такого размера огненный шарик. – Потому что порождение мрака стоит рядом с тобой.

Я оглянулась и с кристально искренним недоумением посмотрела по сторонам – и где оно? Давно хотела увидеть!

До Никса дошло замедленно, и теперь он лихорадочно соображал бежать ему от меня с воплями или продолжать загораживаться моим хрупким тельцем. Я скрестила руки на груди и нагло обозрела колдуна. Скорее всего, магистра магии, если не архимага. Так быстро меня раскусить сможет далеко не каждый, если вообще сможет. Влипла, и сильно. Парочкой стрел уже, похоже, не отделаюсь, сейчас бы руки в ноги и унести подальше.

– Ну, я пошла. А то у меня там чайник с огня не снят, корова не доена, скотина не кормлена, крыша вообще протекает. Дяденьки, не бейте меня! – страдальчески провыла я, но сочувствовать никто не спешил.

Эльфы уставились на меня с ярой ненавистью и отвращением, словно ведром ледяной воды окатили. Остальные воины с опаской, маг – изучающе. И этот его заинтересованный взгляд мне не понравился больше всего. Знаю, я этих магов. Кидаются препарировать все, что шевелится. Молчание становилось все более напряженным, и я осторожно стала пятиться. Я против семерых? Ну, уж нет. Ищите другого кандидата в отбивные.

И ведь почти было ушла. Никс дико взвыл, когда я ему случайно наступила на ногу, и это прозвучало сигналом к атаке. Эльфы разом выпустили в меня несчастную по стреле, а четверо воинов стали неторопливо окружать. Пока вышвыривала охромевшего вора за пределы бойни (метра четыре пролетел бедолага), все надежды убежать накрылись. А попробовали бы вы побегать со стрелой в колене. От второй хотя бы увернулась. И от третьей. И от четвертой. А потом залезла на дерево и подлетающие стрелы стала просто ловить руками и втыкать рядом. Вот же запасливые сволочи эти эльфы. Когда ж у них стрелы закончатся?

– Слезай! – наконец рявкнули снизу.

– Ага, щас. Вот прям всю жизнь мечтала, чтоб меня какие-то кретины в капусту пошинковали.

– Слезай, трусливое исчадие тьмы!

– Ребят, вы тут подождите немного, а я быстренько в город сбегаю. Знаю одного мазохиста, он вам оч-чень подойдет. А вообще валили бы отсюда дальше, а я и тут посижу.

– Чтобы ты строила нам каверзы и дальше, чудовище? Нет, мы уничтожим тебя! Если не спустишься мы подожжем дерево! – посмотрела б я, как они станут поджигать громадный ствол в десятки метров в высоту и еще пару сотен лет назад окаменевший. Я нагло заржала.

– А может спилить попробуете? Или пинками его, пинками!

– Выкури ее оттуда, Лейс, – жалобно попросил мага коротышка с топором.

– Насколько, я понял, – задумчиво, словно ни к кому не обращаясь, пробормотал маг, – это действительно была не она.

– А за каким демоном она тогда к нам пыталась в доверие втереться, да и Никса с собой приволокла? – сама б хотела знать, за каким ррухом я решила посмотреть, кто это так нецензурно вопит в яме. Всегда знала, что любопытство меня погубит. Поняла это еще в детстве, когда, проковыряв дырочку в гостевых покоях, решила понаблюдать, чем занимается мой дядя с незнакомой тетей. Судя по тому, как он злился, ничем хорошим.

– Сама об этом жалею! – заорала я с дерева, – если не нравится, могу его запихнуть обратно, откуда взяла!

– Не пойду, – взвыл откуда-то сбоку тот.

– И что вообще два эльфа, вор, гном, орк, воительница, мечник и магистр магии забыли в этом бедном лесу? Психи, да, такой компашкой ходить? Мало того, деревья поджигаете, так еще и на беззащитных путников кидаетесь! Вам не говорили, что это нехорошо?

– Беззащитная? – обиженно рявкнул человек-воин, которому я, уворачиваясь, врезала по тому месту, по которому обычно бьют девушки.

– Я ее убить! – рыкнул орк.

– Ну давай, давай, попробуй залезь! – продолжала издеваться я над представителем расы, поголовно страдающей боязнью высоты.

– Как ты узнала, что я магистр?

– А как ты узнал, что я это, как его там, порождение тьмы? Не знаю, про какие каверзы вы говорили, но это была не я. Но уже готова начать. И вообще я тороплюсь! Давайте расходимся миром?

– Я ее убить, – повторил орк. Остальные молча переглянулись.

– Она меня вытащила, – неожиданно сказал Никс.

– Недопустимо отпускать такие чудовищные порождения, как это. Наш долг ее убить, – непреклонно заявил эльф.

Долг, как же. Знаю я такие долги, проходила. Помню. Ррух бы побрал всех этих борцов с тьмой. Стиснув зубы, я выдернула стрелу, засевшую в колене и воткнула ее к остальным двадцати четырем. Мне бы только дождаться темноты, а там уж их нежить распугает. Лес не выдаст свое дитя.

Оборотница сидела на дереве уже больше часа. Нэд только скрипел зубами от злости. Либо убивать, либо уходить надо, считал бывалый воин, а не тратить и без того убегающее сквозь пальцы время. Ну чего колдун медлит? Эльфы не смирятся. Неужели он не видит, как побледнели от ярости напыщенные перворожденные? Снес бы ее ураганом с дерева, как тогда в Расгоре. Делов-то. Им нельзя рисковать. Выполнить миссию, получить причитающееся и забыть навсегда этот черный страшный лес. Правильно его называет народная молва. Проклятый. От этой неестественной тишины у него волосы дыбом вставали, да и темнеть уже начало. Прошлая ночь останется в его памяти надолго, а ведь Нэделас заслуженно гордился крепкими нервами. Им пришлось устраивать круговую оборону и рубиться долгие часы, до судорог в онемевших от усталости руках. Если бы он не был мастером меча, он не выдержал бы так долго. В наш отряд выбирали лучших, думал тогда он и даже находил какое-то успокоение в том, что помирать придется в таком знаменитом соседстве. А исчадия тьмы все лезли и лезли, пачкая доспехи своей вонючей кровью. И было страшно, даже ему, пережившему мясорубку в Бейлазе, было дико страшно прошлой ночью. Если бы не колдун, он бы бежал прочь, не разбирая дороги. Чего ждут эти… – нецензурно подумал воин, морщась от подступающих сумерек.

И девчонка эта, это чудовище, мысленно поправил себя он, поглаживая рукоять меча, ловила эльфьи стрелы голыми руками. Такое даже сами эльфы не могут, что бы ни говорили о своей хваленой реакции. Точно нечеловек. А ведь он ее не раскусил. Смотрел в упор и не видел очевидного. Только удивлялся. Ну как эта безобидная молокососка попала сюда? Безобидная, опять хмыкнул он, а приложила так… Подлый удар, прям, как у его бывшей жены. Интересно, как она там сейчас? Вышла опять замуж, вспоминает ли его? Может, и поминает, но крайне неприличными словами. Он криво ухмыльнулся своим мыслям.

Лейс стоял рядом, сосредоточенный и задумавшийся. Явно прикидывал что-то. Добро бы что-то дельное, а то предложит опять чистое самоубийство, как тогда в Гейзе, когда, переодевшись в женское платье и наложив морок, он подбил его спереть древний амулет из дворца. И сперли ведь. Но все равно он по-прежнему считает и будет говорить, что это была рискованная глупость. Наконец, колдун тряхнул длинными, собранными в хвост волосами, явно на что-то решившись. Нэд незаметно скрестил пальцы. Ну давай же! Снеси ее огненным облаком и дело с концом. Или прикажи уходить, ну предложи хоть раз что-то умное.

– Хорошо, мы принимаем твое предложение о перемирии, – воин с ужасом вздохнул. Дев… оборотница молчала. Он уже начал сомневаться, что она услышала, ведь колдун говорил тихо, спокойным голосом. А что она там разберет-то с тридцати локтей? Чай, не рядом висит.

Эльфы раздраженно шипели, как взбесившиеся кошки, плотно прижав острые уши к черепу.

– Никогда, ты слышишь, маг, никогда. Мы не признаем исчадия тьмы! – эк, их повело, за всю дорогу слов десять сказали, а тут целая речь.

– Только у меня условие, – также тихо продолжил Лейс, абсолютно игнорируя перворожденных. – Ты наверняка отлично знаешь этот лес. Ты отводишь нас туда, куда мы попросим, и мы разойдемся. С миром.

Рэн, девушка-воительница, удивленно на него посмотрела. Гном Гилбадир охнул. До Ррырга еще не дошло. Такой наглости похоже не ожидала и оборотница, потому что она подозрительно покачнулась и чуть не свалилась с ветки. А потом как заорет. Нэд должен был признать, что некоторых выражений он не знал и сам. Восхищенно рыкнул даже орк, когда проскользнула пара фраз из его родного наречия.

– Да ни за что!! – наконец подвела итог она и еще крепче уцепилась за ветку. – Что вы вообще ко мне привязались, придурки?

– Если уж начинать говорить об этом, то ты пришла к нам сама. Если ты отказываешься, я применю заклятье белового марева. Возможно, ты слышала о нем. Это когда человека или какое-либо другое существо…

– Не продолжай, а то меня стошнит. Да слышала. И ты по правде его применишь?

– Слово мага, – твердо сказал он, и на его запястье полыхнула серая змея.

Сверху донеслась еще одна порция ругательств, уже только в адрес колдуна, где слова садюга ненормальный были самыми приличными.

– Хорошо, так и быть. Доведу, – вздохнула она.

– Клянись, – она молчала почти минуту.

– Хорошо, клянусь.

– Скажи полностью.

– Что ж ты приставучий такой, колдун? Я по натуре вообще мирная, но тебя бы я… – она долго и увлеченно перечисляла. Нэд почувствовал, как скудный сегодняшний обед запросился наружу.

– А еще меня садюгой называла. Давай я жду.

– Вы все тоже поклянитесь, что меня не тронете!

– Ты первая.

Она горестно вздохнула.

– Клянусь Тьмой изначальной дыханьем нас согревшей и каплю черноты в нас вложившей. Клянусь частичкой Проклятого леса, что всегда укажет мне дорогу домой. Клянусь один раз довести вас туда, куда вы попросите, не бросить вас по дороге, не скормить лесной нечисти, а потом разойтись с миром.

На секунду воину показалось, что сумрак, царящий вокруг, еще больше сгустился и верным псом завился около ее ног. Нет, не может быть. Просто ветер качнул ветки деревьев.

– Ну? Теперь вы! И побыстрее.

Сложнее всего оказалось с эльфами. Лейсу пришлось и им давать клятву мага, что он откажется иметь с ними всякие дела, и на его помощь они могут впредь не рассчитывать, если не согласятся. Эльфы, похоже, тоже покостерили колдуна на своем певучем языке, но вынуждены были согласиться. Оборотница перегнулась через ветку и соскочила вниз одним плавным грациозным прыжком. Если бы она была человеком, Нэд бы решил, что она разобьется насмерть. Но она человеком не была, поэтому приземлившись, только с нецензурным воплем схватилась за раненое колено и осела на землю.

– Если нужны стрелы обратно, слазите за ними сами, – злобно прошипела она, посверкивая разом пожелтевшими глазами. На фоне самого обычного девчачьего лица и русых вьющихся волос, это смотрелось жутковато.

– Думаю, не стоит, – невозмутимо сказал эльф. – Сегодня нам лучше заночевать наверху. Прошлой ночью взбираться на деревья не было смысла, они были слишком низкие. Сегодня стоит попробовать. И обороняться будет удобнее. С таким проводником мы дойдем гораздо быстрее, – холодно улыбнулся эльф, глядя в сторону колдуна.

– Никого наверх затаскивать я не клялась. К тому же из-за этих ослоухих мне неделю хромать. Сами разбирайтесь, – отмазалась она по-быстрому, осторожно пытаясь подняться с земли и не потревожить ногу. Нэд почему-то замер, глядя в ее сторону. Не так чтоб девчонка была очень смазливая. Тощая, невысокая, на первый взгляд невзрачная. Но что-то в ней такое было. Может, именно эта нечеловеческая грация иногда проскальзывающая в движениях, отчего хотелось смотреть и смотреть. Или эта ехидная, не сходящая с губ ухмылка. А ведь почти как человек, еще раз подивился воин, из-за этой ухмылки опять некстати вспомнив бывшую жену. Все бабы ведьмы, печально заключил он.

На дерево все с трудом успели залезть до ночи. Трудней всего пришлось с орком, который скорее дал бы себя сожрать, чем вскарабкаться на ненавистную высоту.

– Ррырг, у тебя шнурки развязались, – выкрутился из ситуации гном, и когда тот наклонился, вырубил его мощным ударом в челюсть. Никогда не завязывать шнурки при гномах, сделала я себе заметку на будущее. Так как кого бы то ни было я тащить наверх отказалась, то ненавистный колдун пролеветировал Ррырга и его успокаивающее, Гилбадира, на одну ветку. На орков магия не действует, поэтому сегодня ночью гному придется поработать кулаками. Я сама устроилась на самой нижней ветке, подгадав так, чтобы мне не мозолили глаза ни эльфы, ни кто-либо из рруховых попутчиков. А заодно так, чтобы защитить спину от случайной эльфийской стрелы. Мне и колена хватает. Уууу, мое бедное несчастное колено. И сама я бедная и несчастная. В кои-то веки решила навестить родственников, и тут такая подлянка. Предупреждал же меня дядя, держись подальше от магов…

Нежить как всегда появилась внезапно, учуяв свежатинку. Мелкая и не думала лезть, чуя меня и держась на расстоянии, зато хромы, рыжеглазы, рыдлы и остальные прожорливые монстры стали рвать кору и вгрызаться в ствол, потому что залезть им не давали выстрелы ушастых. Да и колдун мочил их неплохо, точнее поджаривал огненными шарами. Ну и вонь стояла. При одной мысли, что чем-то подобным сероволосый наглый маг мог запустить в меня, я вздрагивала. Ну садюга паршивый. Ты мне только попадись в наружном мире, выполню все, что обещала. В клятве я ничего не говорила об отказе от мести. Куда им нужно дойти, странная компашка так пока и не призналась, и у меня возникали подозрения одно другого хуже. Вот влипла.

Такие ночи в лесу, когда что-то скребется, воет и рычит, мне всегда напоминают о детстве. Людям, обычным глупым людям, да и светленьким эльфам трудно понять, как это бывает красиво, ночь в Проклятом лесу. Они не разглядят эту танцующую Тьму вокруг и слаженный вой ночных тварей, сливающийся в тоскливую яростную и такую сильную песню. Когда-то я слушала ее с родителями, пригревшись в ласковых знакомых руках, и папа с мамой заливисто хохотали над очередной неуклюжей попыткой монстра достать нас и что-то поясняли мне и рассказывали. С родителями было здорово. Пока они у меня были. Борцы с тьмой почему-то никогда не задумываются, что у исчадий зла тоже бывают семьи.

Обычно рев ночных тварей меня убаюкивает. Давняя привычка, но сегодня я просто долго сидела и смотрела вниз, вглядываясь в светящиеся огоньки глаз. Под конец монстры устали, а может признали во мне свою, и устроившись вокруг дерева, слаженно завыли, выдавая собственное понимание ночи. И жизни. И Леса, который является нашим общим домом. Они выли, и это было красиво и страшно, и мне хотелось снова услышать голос родителей, подпевающих им, а может быть спеть и самой, вплетя свой голос в их колеблющуюся печаль.

 
Спи, усни, дитя, родное,
Да пребудет Тьма,
Укачает, приласкает,
Спи, усни, дитя.
 
 
Будут выть и будут рваться
В наш уютный дом
Шипдогрыз и синезелень,
Рыжеглаз и хром.
 
 
Будут рваться и печально
Петь нам у окна.
Спи, малышка, спи, ребенок.
Спи, усни, дитя.
 

Для человеческого ребенка это была бы странная колыбельная, а мне нравилось. Вытянувшись на ветке, я насвистывала эту давнишнюю мелодию, любуясь морем неподвижных огоньков внизу. Порождения Леса смотрели на меня, а я на них, и постепенно их вой стал вливаться в мой свист. Я и не заметила, как убаюканная им, я заснула.

Больше никогда, никогда не буду принимать сомнительные предложения, стучала зубами Рэн на своей ветке. Да заплатят хорошо, если она выживет, а она обязательно выживет. Но как же страшно. Как же ужасно, отвратительно, позорно страшно. Особенно, когда твари начали подпевать ЭТОЙ. А как еще их вой, в точности повторяющий мелодию, которую их новая попутчица высвистывала, назовешь? У воительницы волосы зашевелились, когда она услышала слаженное многоголосое причитание чудовищ. Да, кто эта девушка такая? Чье порождение? Неужели она повелевает ими? Не похоже было, но обычное ехидное выражение у той сменялось грустным и странно умиротворенным, когда она смотрела вниз, на тварей. А сейчас вообще спит и довольно улыбается. Улыбаться в таком месте? Бр-р.

Прошлой ночью, когда они стояли плечом к плечу и врубались в строй озверевших монстров, и то Рэн не была так испугана. Это было, по крайне мере, понятно. Либо ты, либо они. Но на такое она не подписывалась! Мало того, что пришлось путешествовать вместе с высокомерными, в грош никого не ставящими эльфами. Мало того, что симпатяга-маг и не думал обращать на нее внимание, когда она вертелась перед ним чуть ли ни в чем мать родила. А когда пыталась строить глазки, он спросил, все ли с ней в порядке? Но это… Это было хуже всего.

Принять в свой отряд чудовище, порождение Тьмы, всегда стоящей за гранью и ждущей своей возможности ворваться в этот мир сущности. Ну зачем? Ну зачем милый Лейс не убил ее, эту мелкую желтоглазую выскочку? Ха, ловить стрелы руками? Велик фокус, да это любой циркач на рыночной площади по сто раз на дню проделывает. Раньше в отряде было всего две девушки, она и молчаливая эльфийка, которая ей была не соперник. Невыразительная проводница тоже, но ее бесило, что появился кто-то третий, и колдун время от времени кидает в ее сторону изучающие взгляды. Планы на Лейса все еще оставались в силе. Эти пепельные волосы ниже плеч, тонкий шрамик на подбородке, его зеленые пронзительные глаза, будто в душу глядят, и он маг, да еще какой. Рэн всегда уважала силу. Нет, все еще не назвавшая своего имени, это хилое порождение Тьмы, ей не соперница. Хотя некоторым нравятся такие щуплые, как она. Воительница с досадой сплюнула вниз, в сторону словно загипнотизированных успокоившихся монстров и чуть не свалилась, когда они ей неожиданно ответили разозленным рыком.

– Гилбадир мне больше не друг. Ррырг злиться! – проснувшийся на полдороге к земле орк, побледнел до состояния бледной зелени и после того, как немного оклемался, отловил гнома и стал трясти его в мощных ручищах в такт своим словам.

– Ррырг очень злиться! – и опять вверх-вниз, вверх-вниз.

– Больше не буду, – прохрипел заработавший морскую болезнь гном и рванул в кусты.

Кай, как представилось их новое приобретение в отряде, заливисто ржала, покатываясь по земле и держась за больное колено. Лейс тоже усмехнулся. Давящий сумрак Леса немного отпускал, когда она находилась рядом, словно признавая в них своих, и можно было даже что-то чувствовать вместо обычной подавленности и тоски, которые он навевал. Вчера… Это было странно вчера. И красиво. Да, он раскрыл ее суть, пробившись заклинанием до серой нечеловеческой ауры, но это все, что он знал о загадочных теневых призраках, порожденных этим местом. А то, что они могут чувствовать и реагировать не только, как машины смерти, Лейса удивило. И вчера… вчера ему показалось, что здесь существует не только Зло. Не обязательно зло. Просто Тьма, немного усталая, немного домашняя, а в остальном та ничем не примечательная сущность, с приходом которой наступит конец света.

В Проклятом лесу, кроме нечисти, никакого зверья не водилось, и они позавтракали скудными припасами, принесенными с собой. Кай тоже вытащила бутерброд из сумки и с аппетитом его схрумкала под заинтересованными взглядами всех остальных.

– Колбаса из печенки девственниц, – ухмыльнулась она, – мммм… пальчики оближешь. А это идея! Если добавлять не только печенку…

Лейс усмехнулся, когда Рэн, увлеченно строящая ему глазки, поперхнулась питательным, но пресным, как трава сухим пайком. Эльфы синхронно дернулись за луками. Гном расхохотался, у этого народа с чувством юмора всегда проблем не было. Ррырг опять непонимающе хмурился.

– Так мы ее убивать начинать или нет?

– В следующий раз, малыш, – печально огорчила она громадного орка. – Ну куда вас отвести, прилипалы? Раньше выйдем, раньше я от вас избавлюсь.

– Не стоит говорить ей о нашей миссии. Одумайся, колдун! – опять пристал эльф.

Его бесила эта занудная чопорность Перворожденных, не склонных ни к какому риску. Ну как спрашивается, можно чего-то добиться, если не рискнешь поставить на карту все? Из-за этого своего принципа он сотню раз оказывался в шаге от Серых пределов и не жалел об этом. Пусть он и вынужден перебиваться случайными заработками, после того, как много лет назад карьера на магическом поприще сделала ему оторванной ручкой декана факультета. Но по крайне мере пусть это будут большие случайные заработки.

А ведь он случайно тогда с деканом, печально подумал Лейс. Просто рискнул и применил новое заклинание на экзамене. Да и зря старик Ховард тогда так взбеленился. Руку ему приживили, и оторвать могло ведь более значимую часть тела. Он должен был бы благодарить, а вместо этого устроил Совет магов. Хотя того, что хотел, Лейс добился. За новое боевое заклинание ему дали звание магистра, правда, попутно исключив из Ковена. Он машинально взъерошил шевелюру, обесцвеченную шальной срикошетившей молнией.

Эльфы прямо как Нэделас. Но того, по крайне мере, можно уговорить, хоть он потом и будет ворчать всю дорогу, ты псих, это чистое самоубийство, какая рискованная глупость… Лейс досадливо подумал о том, что с удовольствием оставил бы перворожденных в ближайшем городе и спокойно отправился бы дальше. Если б они не были инициаторами и не платили за все в этом сомнительном деле. И платили щедро, иначе зачем бы он еще притащился в эту дыру, торчащую в самой зад… ней части королевства.

– Вы уже поклялись, о светлоликие, и дали свое согласие, поэтому я поступлю так, как считаю нужным, – магистр боевой и практической магии соизволил их в кои-то веки исключительно учтиво послать. Вместо привычного игнорирования.

Кай блеснула пожелтевшими глазами и с вежливо ненавидящим вниманием уставилась на него.

– О, приказывайте, куда вести вас, о почтенный маг.

Вернусь из похода, застрахую свою жизнь и здоровье еще разок, содрогнувшись подумал Лейс, правильно расшифровав ее взгляд.

– Мы направляемся к Хранилищу Хаоса. Больше известному как последняя башня Темного Властелина.

Она смотрела на него долго, с ужасом. Как на опасного больного. И без того желтые глаза сверкнули внутренним светом, бросив рваные сполохи на побледневшее лицо. У нее даже незаметные до этого веснушки проявились. Ошарашено и малость глуповато приоткрыв рот от изумления, теневое создание оглядела всех присутствующих по очереди, несколько раз делая попытки заговорить, но вместо звуков вырывались только жалостливые хрипы. А потом голос у нее наконец прорезался.

Интересно, где она научилась так ругаться? – восхищенно поразился маг. То, как она поливала его вчера, оказывается были еще цветочки.

– Самоубийцы долбанутые! Во что я ввязалась?! Да адское белое марево, ломающее все кости и выворачивающее наизнанку и то гораздо гуманнее того, на что подписалась я! Я, конечно, знаю, где находится эта ррухова башня, и даже была поблизости. Но это не самые приятные воспоминания в моей жизни. Да что вы там забыли, психи с суицидальными наклонностями?

– Это не твое дело, порождение мрака, – сумел презрительно вклиниться эльф в мой долгий монолог.

– Советую развернуться! Да, я исчадие тьмы и порождение зла, и отражение мрака и ррух знает, как вы меня еще там обзываете, но я и то не хочу туда тащиться!

– Уже все решено. Твое дело лишь исполнить клятву, – ну этот маг у меня попляшет. Ненавижу!

– да что вы об этом знаете?! – заорала я на него, – вы видите этот лес? Вы ведь боитесь его? Вам тут ррухово и страшно! А мне тут нравится! Это мой дом и мне здесь так же хорошо, как вам на пляже в солнечную погоду! Так вот около башни ррухово и страшно даже мне! Не ходите туда!

– Так может, там как раз пляж и солнечная погода, – съязвила воительница, имя которой я пока не узнала. А зря. Не буду знать, что ей писать на надгробии.

– Рррррр… ыыыыыыы… плевать, что вам там нужно, но это того не стоит – я наконец сумела переключиться на членораздельную речь.

– Стоит, – невозмутимо возразил черноволосый эльф. Его напарница согласно кивнула.

– Уууу… рррр… ыыыыы…

Сэлн был вынужден признать, что задумка человеческого мага оказалась не так плоха. Это чудовищно измененное создание, искаженное гнилостным дыханием Тьмы, послушно вело их быстрыми тропами через Лес. Изредка он ощущал краткие сдвиги в пространстве и пришел к выводу, что на тайных тропах использовалась магия, сродни эльфийской. Это сравнение заставило его брезгливо поморщиться.

Лес был болен. Серьезно болен, но и умереть не мог. Его агония продолжалась веками. В отличие от прекрасных рощ Элинора, каждое дерево в этом проклятом месте было изуродовано и высушено, жестоко лишено всех своих жизненных соков. Окаменевшие. В вечности растянутой боли. Это заставляло сердце эльфа с тоской сжиматься. Сэлну хотелось прикоснуться к каждому из них, помочь, облегчить страдания, как это умеют только они, Перворожденные. Но сейчас не было времени и ему нужно было сохранять силы. Тьма все равно выпила бы до капли то, что он принес в дар. Слишком важна Миссия, чтобы рисковать. Как глупый человек Лэйс этого не понимает? Тысячелетия ожидания и жертв. Эльф хотел бы надеяться, что не напрасных. Те, кому он должен был свою вечность, терпеливо ожидали его на другом повороте Колеса жизни. Забавно, но Сэлн почти забыл их лица. Жадное время оставило ему лишь память о мимолетной улыбке и легкое касание руки. Горьковатый запах жимолости и вереска, заглушенный чадящим дымом костра. Прядь шелковых волос, сверкнувших в лунном свете. Люди верят, что эльфы помнят все. Люди вообще верят во всякие глупости. Эльф задумался и не сразу понял, что они остановились.

– Пришли, – донесся будто издали мрачный голос проводницы. – Ну что, вы готовы, покойнички?

Покойнички? Это она про кого? Опять нежить? Он рефлекторно дернулся за луком. Нет, вроде как обычно тихо. Похоже, это исчадие тьмы намекало на них самих. Все его спутники пока были живы и в нежить не обратились, это бы эльф почувствовал, но на всякий случай придирчиво осмотрел каждого. Должно быть она имела в виду, что они скоро погибнут. Шутка или, как любят говорить люди, сарказм. Сэлн не понимал этого и находил бессмысленным, как и многое у смертных. Чего стоит шуточка этого чудовища за завтраком! Только угроза нарушить клятву и потерять милость богов, так нужную сейчас, помешала ему пристрелить ее в ту же секунду. И до сих пор мешает. Хотя Кларинг, среброволосая эльфийка отправившаяся в Путь вместе с ним, восхищалась способностью шутить у людей. И даже пыталась научиться. Получалось не очень. К тому же она была молчалива.

– Пришли? Но здесь же ничего нет?