Текст книги "Обрести крылья(СИ)"

Автор книги: Екатерина Сухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Сухова Екатерина Михайловна
Обрести крылья

Обрести крылья.

Я попала в страшную аварию или я попала в волшебный мир?

И то и другое.

Каким образом этот мир оказался моим родным? Как же тогда я очутилась на Земле?

На эти вопросы еще нужно найти ответы.

И что это за мир?

Здесь не просто волшебная магия, а магитехнологии. Здесь знают полеты в космос и исследуют миры. При этом умеют летать на своих собственных крыльях. Здесь фейрины, демоны и драконы мирно уживаются в свободном обществе. И они будут бороться за меня.

А что же я?

Я буду бороться с негодяями, с подлостью и обстоятельствами, чтобы встретить свою истинную любовь и обрести крылья.

Пролог.

Двадцать три года назад.

Звездолет разгонялся для прыжка сквозь пространство. Все полулежали в своих каютах, впаянные в антиперегрузочные кресла. Конечно, мы волновались – впереди неизведанное. Портал, ведущий в параллельную вселенную – червоточину, открыли восемь лет назад. И вот теперь мы первопроходцы, исследователи.

Син ругал меня ужасно, вчера я призналась, что беременна. Орал на весь звездолет, что не взял бы меня в экспедицию, если бы знал. Еще бы, дорогой муженек, конечно, не взял бы, поэтому и не сказала. Я готовилась к этому путешествию шесть лет, и никакая беременность не помешает мне, я не упущу свой шанс.

Даром что ли я создала лингватор, мое детище. Сколько раз в бессонные ночи, когда молодые ростки лингва в очередной раз гибли, я мечтала, что мы найдем новый мир, что встретим разумную жизнь. В конце концов, лингватор научился внедряться в речевые центры коры любого разумного, транслируя напрямую в мозг наш словарь. При этом нанолингвы действовали и в моторных зонах, помогая точно воспроизводить фонетические уклады чужого для существа языка.

То есть, если нам посчастливится встретить разумную жизнь в другом мире, то я смогу быстро обучить этих существ нашему языку. Ну и я надеялась в течение трех-пяти дней набрать достаточно чужого речевого материала, чтобы запрограммировать лингватор для нас.

Мягкий голос моего личного помощника предупредил о минутной готовности к переходу. Но минута истекла, а никаких особых ощущений не последовало.

"Переход признан состоявшимся" – вновь ожил в голове Брон, – "Двадцать минут на торможение, и можно будет покинуть АПГ-кресла".

И тут же в сознание ворвался возглас Синиона вместе с его взволнованным изображением:

– Крис, ты как себя чувствуешь, как малыш?

Я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться, до того забавным выглядел мой любимый блондин:

– Да со мной все в порядке, Син, успокойся. А что сделается малышу, точнее его зародышу, которому всего-то месяц. Он отлично защищен мамочкиным животиком.

– Все равно, когда АПГ откроются, пойдешь к Эгу, пусть посмотрит.

– Что теперь, будем дергать бедного Эга каждый час? – во мне начинало подниматься раздражение.

Муж с тревогой всматривавшийся в мое лицо, сразу заметил нахмуренные брови:

– Не сердись, фея, зачем еще в экспедиции исцелитель. И ему радость и мне спокойней.

– Ладно, пусть посмотрит. Ты мне лучше скажи, куда мы попали?

– Сейчас, сейчас, милая, будем работать. Это же другой мир, может другая вселенная, нужно осмотреться.

Четверо суток ушли, на предварительное исследование, хотя изучать тут надо годами. Все пробы и наблюдения подтвердили первоначальный вывод – это совершенно другой мир. То, что космос здесь был наполнен вакуумом – было знакомо, но вот характеристики этого вакуума отличались. Наш эксперт Пени сделала открытие, что энергетические показатели имеют существенные различия с нашим миром, и это таит возможные проблемы. Какие, пока трудно было судить.

Сегодня решали дальнейшую судьбу экспедиции.

Наш командир и пилот по совместительству констатировал некоторое падение потенциала звездолета.

Звездолет, по сути, практически живое существо. Он выращивался при непосредственном постоянном участии нашего пилота и еще троих. Так что управлять им могут только эти четверо. Лир Рисп буквально объединялся разумом с Звездным Скитальцем, они становились единым целым, так и решались различные задачи по управлению. И сегодня Илиштар почувствовал нехватку энергии у звездолета так, как будь-то свое собственное недомогание:

– Решаем, либо возвращаемся прямо сейчас, либо садимся на планету для пополнения энергии.

– Я за посадку, – тут же воскликнула я.

Сразу после счастливого избавления от АПГ Синион обнаружил, что мы вышли из портала рядом со звездной системой. Вокруг центральной звезды вращались аж целых девять планет. И, о Великая Мать, третья планета была обитаема.

За двое суток мы приблизились достаточно, чтобы рассмотреть красивый голубой шар собственными глазами. Еще через сутки начали вращаться по орбите, жадно вглядываясь в изображения, которые личные помощники выводили прямо на глаза. На ночной стороне отчетливо были видны огни больших городов. Вокруг планеты мельтешило множество механических предметов, явно технического назначения. Долго спорили, но в итоге согласились, что один из предметов является космической станцией и ничем другим.

– Они осваивают космос, это развитая цивилизация. У них должен быть высочайший энергетический потенциал, иначе в космос не попадешь, – приводила я аргументы.

Столько пройти, вплотную приблизиться к мечте, и уйти ни с чем, даже не попытавшись.

– Пойми, Кристиника, – терпеливо обратился ко мне Эгдар, – Мы представители другой цивилизации. Мы не можем вот так запросто заявиться на планету, нас могут не так понять, воспринять как агрессию. Для посадки необходимо время, переговоры. Хоть воздух по анализам и пригоден нам для дыхания, неизвестно какие там микроорганизмы, вода. Это все нужно предварительно изучить. Думаю, в этот раз ничего не выйдет. Нужно возвращаться.

Син не допускал даже малейшего риска для беременной жены, поэтому к моей досаде без колебаний заявил:

– Поддерживаю. Я за возвращение.

Пени тоже поддержала своего мужа (вообще не припомню, чтобы она когда-нибудь возражала Эгу). И получилось, чтобы не решил командир, я все равно в меньшинстве.

Я сердито фыркнула и ушла страдать в свою каюту. Сина откровенно послала, я не Пениона, могу и злиться на мужа, тем более я беременная, мне капризничать положено.

Командир Рисп объявил суточную готовность. Через двадцать часов уйдем на разгон к порталу и домой.

Но ничьим планам не дано было осуществиться. Ровно через половину отпущенного времени у Скитальца вновь произошло падение резерва, но в этот раз резкое, критическое. Илиштар был в слиянии с звездолетом, когда это случилось, поэтому теперь он пребывал в глубоком обмороке с энергетическим истощением.

Через час Эгу удалось привести его в чувства. Осторожно прощупав все системы, командир добил нас выводом, что звездолет почти мертв. И будет чудо, если он сумеет его посадить на тех крохах энергии, что в нем остались.

Мы опять впаялись в АПГ. Почти неуправляемый Скиталец снижался. Син лихорадочно пытался вычислить какое либо безопасное место для посадки, не хотелось бы разрушить какое-нибудь поселение. Скорость по-прежнему была велика, и внешняя обшивка загорелась, соприкоснувшись с атмосферой планеты. Теперь-то уж точно население планеты было наглядно оповещено о прибытии гостей.

Невероятным усилием на грани нового обморока командир Рисп сбросил скорость до приемлемой и чуть-чуть скорректировал направление. На большом материке мы видели обширные зеленые массивы, предположительно растительные, и похоже мало заселенные. Это был шанс.

Пропахав многокилометровую просеку, обгоревший корпус замер. АПГ спасли нас от сотрясений и переломов, но сам Скиталец был мертв.

Мы выбрались из кресел. Илиштар не подавал признаков жизни. Все таки крушение не прошло для нас бесследно. Все буквально пошатывались и имели бледный вид. Слава Великой Матери, Илиштар очнулся. Смерть корабля едва не добила его самого.

В помещении было темно, постепенно становилось душно, никакие системы не работали. Нужно было срочно искать выход, пока мы не задохнулись.

Через час удалось пробраться по искореженному нутру к аварийному люку. Теперь уже микроорганизмы там или нет, пришлось выходить.

Нас встретила ночь. Син аккуратно спустил меня вниз. Я осторожно принюхалась, вкусный ароматный ветерок окутал, немного разгоняя тяжелую хмарь в голове.

Мы отошли примерно на километр от поверженного гиганта, откуда смогли оценить масштаб катастрофы. Вообще не понятно, как мы выжили? Хвала тем, кто разрабатывал так нелюбимые мной ранее АПГ.

Посовещались и решили идти дальше по просеке, как по дороге. Все равно какие-то службы должны среагировать на падение инопланетного звездолета – будет контакт, о котором я когда-то так мечтала.

Честно говоря, далеко мы не ушли, спутники мои начали буквально задыхаться и падать. У меня тоже голова кружилась, но все остальные валились с ног. Присели под каким-то раскидистым деревом.

– Син, ты как?

Я с тревогой всматривалась в бледное лицо любимого. Он откинул голову на шершавый ствол, глаза закатывались, по телу проходила мелкая дрожь.

– Это все сана. Ее нет – прошептала Пени, – Разве ты не чувствуешь, здесь нет ни одного источника.

– Как нет?! О, Великая Мать, а как же... – у меня подкосились ноги, и я плюхнулась рядом с мужем.

Действительно, я как будь-то сейчас осознала сосущую пустоту где-то внутри себя. Как будь-то хочешь вдохнуть, а не можешь. Только в животе у меня горело маленькое неистовое пламя. Я мысленно потянулась к этому теплу, окуталась им, приласкала, мне даже легче стало дышать. Я открыла глаза, все мои спутники то ли спали, то ли были без сознания. Вокруг стояла гнетущая тишина. Я растерялась, не зная, что же делать. Почему никто не приходит, может, они смогут помочь.

Вдруг, откуда-то справа раздались звуки. Из-за деревьев показалась странная конструкция. Животное тащило площадку, которая не летела как нам привычно по воздуху, а катилась по поверхности на огромных колесах. Животным управляло еще более странное существо. Оно имело вид человека, но было чрезвычайно безобразно. В темноте, конечно, я не очень разглядела, но уродливая сморщенная внешность и странное ободранное облачение вызывали брезгливое недоумение. Мне привыкшей к гармоничной эстетике и красоте населения нашего мира непросто было без жалости смотреть на такое.

Местный абориген подошел и заговорил со мной на певучем языке. Он осветил меня и моих товарищей каким-то фонариком и что-то спросил, указывая на покореженный остов звездолета.

Я кивнула, быстро извлекла из внутреннего кармана лингватор и приложила к виску мужчины. Он дернулся от меня, но потом улыбнулся и опять что-то заговорил, указывая на бессознательных ребят.

– Им плохо после крушения, нужна помощь – объяснила я.

Человек снова дернулся и застыл с открытым ртом, глядя на меня.

– Я... Я понимаю, и говорю? Вы что-то сделали да? – он говорил медленно и неуверенно, словно подбирая слова.

Если бы не обстоятельства, я бы возликовала, лингватор действовал. Но сейчас мне было не восторгов:

– Вы можете нам помочь?

– Давай, перевезем их в дом, дочка. Вы упали в глухую тайгу, пожара нет. Кто-то прилетит, возможно, только утром, когда рассветет.

Я согласилась, мы вместе погрузили ребят на платформу, которую Петр Асаныч называл телега.

Я села на сухие травы на дне и положила голову Сина себе на колени. Мое сердце плакало горючими слезами и сжималось от ужаса при мысли, что он может не очнуться.

Мы долго тряслись под скрип колес, когда за деревьями показались дома.

Вскоре все лежали на кроватях в теплом уютном помещении. Это какая-то база, как объяснил Петр Асаныч, а он сторож. Он применял местные понятия, но больше лингваторов не было, и для меня эти слова оставались непонятными.

Я стала поправлять мужа и ужаснулась, он был голым, его личный помощник, который отвечал за связь, терморегуляцию, и за генерацию облачения в том числе, был мертв. Я в ужасе мысленно обратилась к своему:

–" Брон, отзовись, что происходит?"

Слабым прерывающимся шепотом Брон отозвался:

– "Полное отсутствие саны. Энергии нет, источники не обнаружены. Все мои собратья не отвечают, возможно, мертвы. Боюсь, хозяйка, ты не сможешь развернуть здесь свои крылья, – я вздрогнула, а Брон продолжал, – Все носители без энергии скоро угаснут".

– "Сколько им осталось?" – я закусила губы, чтобы сдержать рвущийся наружу вой.

–"В моей памяти есть исторические сведение о энергетических казнях, применявшихся в смутные времена, когда перерезали каналы, и жертва погибала через несколько часов".

– Великая Мать! Нет! Си-и-ин,– я уже не сдерживала дикого воя.

– Почему? Почему он умирает, а я нет. Я хочу умереть вместе с ним! – я кричала вслух.

– "Беременность, – прошелестел угасающий голос, – Куколка внутри тебя имеет богатый запас внутренней саны, которого хватит и на тебя... но не на меня".

Я залезла на эту же кровать, подняла голову Сина и поцеловала закрытые веки, безжизненные губы, в которых еще теплилось слабое дыхание:

– Я выношу твоего ребенка, слышишь, Син, а потом пойду за тобой, ты только дождись меня, ладно. Я буду молить Великую Мать, чтобы вернула наше дитя в родной мир, но нам с тобой суждено остаться здесь. Любимый мой, родной, я с тобой. Брон, ты меня слышишь?

Но никто не отозвался.

Сторож базы, принадлежавшей одной богатой сибирской корпорации, ставший свидетелем крушения, пенсионер Петр Александрович, вернулся в коттедж с аптечкой для пострадавших космонавтов и застал странное зрелище. Все космонавты лишились своей одежды и лежали совершенно голые. Красивые безжизненные лица, тренированные тела вроде и не имели травм и ран. Но взор мужчины был прикован к потрясающе красивой юной женщине, которая сидела на кровати и баюкала на руках беловолосого юношу. Горькие слезы капали прямо на его лицо, но она не замечала ничего, продолжая что-то шептать.

В этот момент ее блестящий космический комбинезон словно бы растворился, открывая взору обалдевшего пенсионера совершенное прекрасное тело. Сила, удерживающая длинные волосы в сложной прическе, как будто так же перестала действовать, и светлая тяжелая волна распустилась до пояса, укрывая плащом и незнакомку и того парня.

Петр Александрович нерешительно подошел к девушке и протянул ей покрывало:

– Вот, я принес лекарство, может, поможет?

Она подняла на него страшный пустой взгляд, деда аж покачнуло от волны отчаянья из ее глаз:

– Не поможет, Петр Асаныч. Как у вас погребают тела умерших?

Глава 1

Пробуждение.

Темнота. Медленно, как бы нехотя бесконечная тьма сменилась серым полумраком. Вяло текли мысли:

"Что произошло?

...Автобус!.. Кажется, я куда-то ехала. О! экзамен. Я ведь сдала на четыре. Чего мне это стоило... Так, мы с ребятами отмечали это дело на базе за городом. Кажется, мы поругались с Владом, и я уехала. Несмотря на позднее время оставаться там я не могла".

В душе поднялся гнев: "Этот мерзавец и лучшая подруга..."

В дороге я задремала, сказался недосып перед экзаменом и выпитое шампанское.

Вдруг резкий рывок, и я ослепла от яркого света фар. Удар, скрежет и огонь!

Я вздрогнула и открыла глаза. Сердце бешено колотилось.

"Видимо мы попали в аварию, и я выжила. Но вот как я оказалась здесь? И где это здесь?"

Попыталась пошевелиться, и тот час раздался мелодичный звон, помещение мягко осветилось. Я не увидела источник света. Казалось, он исходил золотистым сиянием из всех стен. Опустила глаза на себя. Я на кровати, но укрыта чем-то вроде желтоватой паутинки, так мне показалось. Это что же за больница такая? Попробовала поднять руку, та легко прошла сквозь паутинку, не сломав и не потревожив её. Пощупала голову. Так, кажется, голова забинтована чем-то гладким и шелковистым.

Обвела глазами свою палату. И ничего. Просто ничего: ни окон, ни шкафов, ни выступов, ровные светящиеся стены, а напротив меня прямоугольный контур без свечения.

В душе похолодело: " Где же я?" Все выглядело необычным, было таким чужим, я судорожно сглотнула, отчаявшись что-либо понять.

Внезапно дверь исчезла, как бы свернулась валиком вверх и её не стало. В палату зашел мужчина. Наверное, врач, решила я. Только, опять же, странный какой-то, одет в желтоватый комбинезон из фольги что ли.

Подняла глаза вверх и остолбенела. Мужчина был молодой, высокий, красивый и у него были мощные крученые рога!

"Все, у меня глюки", – подумала я, заворожено уставившись на это чудо, которое, кстати сказать, отнюдь, не портило красавчика и, похоже, не мешало ему.

Врач удивленно вскинул бровь, слегка качнул головой и наваждение исчезло. Я сглотнула.

– И рер крот-та ло? – раздался приятный голос, – Ас ме-та ло?

Я тупо смотрела на него и соображала. Язык звучал странно. Я не смогла даже предположить языковую группу.

– А-а? Я... не понимаю, – наконец выдавила из себя, – Где я?

Доктор опять вскинул бровь:

– Ан тма? Истрена кайл ло, – улыбнулся он.

Я слабо улыбнулась в ответ, пожала плечами и покачала головой.

Мужчина протянул руку, и его кисть погрузилась в золотистый шар, неизвестно откуда взявшийся. Тут же рука появилась вновь с черной иголкой в пальцах.

Я вся сжалась. В голове пронеслось: "Меня похитили инопланетяне". А что, вот пишут и по телевизору показывают, что некоторые люди, вроде как, были похищены НЛО. Может и мне так супер не повезло. Сейчас на мне будут ставить опыты.

Доктор шагнул ко мне, наклонился, я зажмурилась и почувствовала странный аромат, от которого захотелось сделать глубокий вдох. Вдруг его рука бережно легла мне лоб. Я подумала, что пальцы у него твердые, но теплые, и поняла, что мне совсем не страшно.

– Ну, что, как вы? Можете открыть глаза, – сказал мой врач, убирая руку.

Я с изумлением открыла не только глаза, но и рот.

– Я... вас... понимаю. Как это?

– Это прекрасно. Действует лингватор, – ответил доктор улыбаясь.

Он по-прежнему говорил на своем языке, но я как бы сама себе переводила.

– Вы теперь имеете полный словарный запас, будете все понимать. Говорить вам будет сложнее, но постепенно научитесь.

– Где я?– вновь задала мучавший меня вопрос.

– В моем доме, – последовал ответ.

– Вы же ... м-м ... исцелитель? – моя память услужливо подсказала новое слово.

– Нет, – усмехнулся мой собеседник, – У исцелителей вы провели 3 дня. Теперь вы у меня. Я гармонизатор сущностей.

"Прекрасно", – подумала я. Все, что говорил этот гармонизатор, я переводила на русский. Но абсолютно не понимала, что бы это значило.

"Ладно, будет доктором", – решила я.

– Давайте знакомиться, – продолжал мой "доктор", – Как вас зовут? Из какого вы рода? Через пару дней, когда восстановится ваша сана (у меня не нашлось перевода) ваши родственники найдут вас.

"Что за ерунду он несет?" – подумала я, но все же сказала:

– Я Стефания. Называйте меня Стэфа. А что за род? Вы фамилию имеете ввиду?

– Стэ-фа, – по-слогам повторил мой собеседник, – Ну, каков ваш род по происхождению: ильва, дисса или агнита?

"Фея, драконица или демоница", – послушно перевел мне мой мозг.

Я уставилась на стоявшего рядом человека: "Кажется, я угодила к психу", – была первая мысль.

Но он невозмутимо продолжил:

– Я агнит Астьенбиткааш лир Аттак.

"Все, я попала. Как себя нужно вести с ненормальными? Нужно не перечить, а со всем соглашаться", – все эти мысли лихорадочно пронеслись у меня в голове.

Я неуверенно улыбнулась и призналась:

– Я не помню, кто я по роду. Что у меня с головой?

– Неудивительно, что вы не помните. Впрочем, есть предположения...Вас нашли в тьескуле, в самом мощном потоке. Вы очень пострадали. Сана предельно истончилась, тело изломано, волосы обгорели, на голове глубокая ссадина. Вы можете сказать, что произошло?

– Я вообще не понимаю, про что вы говорите! – возмущенно воскликнула я, забыв, что только что решила не перечить, – Я первый раз слышу про какую-то тьескулу, всякие там потоки и саны.

Внезапно голос сел и я прошептала:

– Что происходит и где я на самом деле?

Доктор очень внимательно посмотрел на меня и как бы про себя пробормотал: "Это имя, язык, это незнание, неужели?.."

Но мне он сказал:

– Знаете, Стэфаника, – он как-то по-своему переиначил мое имя, – Думаю, что все разъяснится. А сейчас мы с вами попробуем встать.

"Что ж, ладно. Все такое странное. Я как буд-то в дурном сне", – подумала я. "Хоть он и говорит что-то несуразное, но вроде добрый и неопасный. Пожалуй, этот агнит не такой уж и демон и не причинит мне зла".

– Хорошо, агнит Астьен..бит..а, – я смущенно умолкла, – Простите, мне трудно выговорить ваше имя.

– Зовите меня Астьен, – усмехнулся мой собеседник.

– Где же моя одежда? – уже спокойней спросила я.

– Одежда? – удивился мужчина.

Видимо слово одежда я произнесла по-русски, с удивлением осознав, что не нахожу в памяти перевода этому понятию.

– Ну, ... покрытие для тела, – неуверенно произнесла я.

– А-а, – засмеялся мой доктор, – так вам уже дали лимбу. Это ваш личный помощник, коммуникатор, защитник и хм, облачение для тела.

Видя, что я тупо смотрю на него, лир Астьен продолжал:

– Лимбы это симбионты в нашем мире. Это существа, которые могут активно жить только в союзе с каким либо разумным существом, – и он показал мне небольшую янтарную каплю с ноготь мизинца, – Ваша лимба крепится за правым ухом и обтекает вас своей энергией. Она будет напрямую взаимодействовать с мозгом и примет тот вид, какой вы пожелаете. Так как сейчас у вас нет контакта, то она и выглядит вот так.

Я опустила глаза на себя. "Паутинка! Так это лимба!" Подняла руку и осторожно потрогала за правым ухом. Пальцы наткнулись на теплое гладкое вздутие. И тот час по руке пошла приятная волна. Я улыбнулась, почувствовав, что это существо не мешает, и очень-очень радо мне.

Лир Астьен взял меня за одну руку, а другой приобнял за плечи, помогая встать. При этом он оказался настолько близко, что я опять почувствовала его странный пьянящий запах, невольно сглотнула. Я неуверенно встала на теплый шероховатый пол. Хотя мои ноги и были визуально покрыты той же желтоватой невесомой на вид паутинкой, но я чувствовала себя босиком.

– Давайте я помогу вам, Стэфа.

Мужчина прикоснулся своими теплыми пальцами к лимбе у меня за ухом и сделал шаг назад. Я ничего не ощутила, но, опустив глаза, с удивлением обнаружила себя в таком же комбинезоне, какой был одет на докторе, только голубого, а не желтого цвета, блестевшем как фольга. Я осторожно погладила рукав. Теперь ткань не казалась невесомой, а была очень комфортной к телу и гладкой на ощупь. Ноги уже не ощущались босыми, а были обуты в какие-то ботинки мягкие и пластичные по ощущениям. Я потопталась на месте – удобно. И тут же ощутила волну удовольствия, похожую на довольное мурчание, исходившую от лимбы. Я даже опешила: "Буду звать тебя Муркой, раз ты так мурчишь", – подумала, обращаясь к лимбе. И тот час новая волна удовлетворения с порцией мурчания пришла ко мне в ответ, а перед глазами возник образ маленькой полосатой кошечки. Я засмеялась от удивления и радости.

Доктор с интересом наблюдавший за мной проницательными удивительно синими глазами, усмехнулся и сделал приглашающий жест рукой:

– Что ж, Стэфа, пойдемте, в более удобное место. Я думаю, вы хотите есть и у вас много вопросов.

Да вопросов было очень много. И теперь, когда он напомнил о еде, я поняла, что просто умираю с голода. Но когда мужчина шагнул в коридор, я вдруг споткнулась, поймав мысль, которая как-то царапнула сознание в ходе разговора, но оформилась только сейчас – доктор сказал: "...в нашем мире..."

Я судорожно вздохнула, боясь думать дальше, и на ватных ногах сделала шаг из комнаты.