Текст книги "Остров Кокос. Наследство"
Автор книги: Екатерина Мешалкина
Жанр:
Исторические приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
X
Наутро ничего не изменилось. «Персефона» по-прежнему стояла на рейде в нашей бухте, и в подзорную трубу, каждый, кто захотел бы, мог наблюдать самую обычную палубную жизнь.
Но вот, после полудня, на шхуне началось движение, заработали тали, и через несколько минут шлюпка покачивалась у левого борта.
Я посмотрел на бледного Игнасио, и тот неуверенно кивнул, не отрывая взгляда от приближающейся лодки.
Дэн Бэйл выпрыгнул на берег. Он, как и вчера, широко улыбался, как старым знакомым. Как и вчера, настороженно смотрел на нас, будто впервые встретил незнакомцев на пустынном берегу. Он снова с подозрением оглядел Джека, его выбритое лицо, красно-коричневые кюлоты с серебряными пуговицами и мятую, но чистую сорочку. С хитрецой в синих глазах он пожал мне руку, поклонился Эмили с почтением, кивнул Джеку, а потом, чуть более небрежно, и Марии, которая стояла позади хозяйки.
– Простите, ради Бога, дамы и господа, что заставили вас так долго ждать. Но нам надо было подготовить шхуну к вашему приему и уладить некоторые мелкие делишки, навести порядок среди команды. Это, знаете ли, не очень простое дело – руководить такой разношерстной компанией людей. К сожалению, мы можем предоставить вам на четверых лишь одну каюту, да и та не первого класса, отнюдь.
– Ничего страшного, мистер Бэйл. Посмотрите на нашу хижину. Мы жили в ней три месяца. Я думаю, каюта, которую вы любезно согласились нам выделить, покажется нам королевским дворцом, – сказал я и ощутил легкий укол совести – я привязался к нашему Горшку, и не чувствовал к нему той неприязни, которую старался показать. – К тому же, «Персефона» отвезет нас домой, ради этого можно стерпеть любые неудобства.
– Вы так любезны, мистер Рейнольдс, – Дэн поклонился с едва заметной долей насмешки. – Но не совершаю ли я непростительной грубости, называя вас мистером Рейнольдсом? Может быть, вашему положению подобает другое обращение?
Черт возьми.
– Я бы не счел это за грубость, поскольку сам представился вам именно так. Мое полное имя сэр Томас Рейнольдс, виконт Брэйсфилд.
Произнося эти слова, я взглянул на Игнасио. Он не смотрел на меня, но я прочел на его лице изумление высшей степени. А еще, пожалуй, тень удовлетворения, которая таилась в чуть изогнутом левом уголке рта. Я спохватился, что хотел поговорить с ним на эту тему, но со всеми треволнениями вчерашнего дня, совершенно забыл. Что ж, по крайней мере, болтать он не станет. Это я знал совершенно точно.
– Очень, очень рад с вами познакомиться, милорд. Итак, прошу на борт, – Дэн сделал приглашающий жест рукой.
Мы подхватили свои пожитки и один за другим погрузились в шлюпку. Матросы взялись за весла, Дэн занял место на корме, и суденышко заскользило по морю.
Я бросил последний взгляд на хижину, служившую нам домом все это время, на нашу садовую скамеечку, стены нашего Цветочного Горшка, черное пятно на берегу, бывшее когда-то сигнальным костром, и решительно отвернулся. Ни к чему сантименты. Мы должны добраться до Англии, и мы сделаем это.
Игнасио сидел в шлюпке передо мной, и даже по его шее и плечам можно было понять, как он напряжен. Я подавил в себе желание положить ему руку на плечо. Это не только выглядело бы странным в глазах Бэйла и матросов, но мне самому этот порыв в следующий момент показался чем-то постыдным.
Шхуна приближалась. С каждым взмахом весел она увеличивалась в размерах и надвигалась на нас. Мне вдруг передалась часть страха Игнасио. Что если он прав? Что если люди покойного Диксона проходимцы, убийцы и пираты? Куда везу я свою Эмили? На шхуне мы будем совершенно беззащитны.
Будто прочитав мои мысли, сидящая рядом жена взяла меня за руку и ободряюще сжала ее.
– Все будет хорошо, – улыбнулась она.
Я улыбнулся в ответ, но опасения по-прежнему терзали меня. Конверт с письмом и картой, лежащий за пазухой, казался мне много тяжелее, чем был на самом деле. Игнасио отдал мне его на хранение утром перед нашим отъездом. Сказал, что так будет надежнее. Сказал, что не хочет, чтобы я думал, будто он убил Диксона ради наживы. Сказал, ему не безразлично, какого я о нем мнения.
В это верилось с трудом, и все же я рассудил, что будет лучше, если конверт останется у меня.
Я успел прочесть письмо и даже пересказал его Игнасио, о чем тут же пожалел, заметив, как загорелись его глаза. Первым моим порывом было сжечь и письмо и карту, но любопытство и тяга к приключениям пересилили здравый смысл.
Мы поднялись на борт, и я увидел, что часть команды ставит паруса. Другие матросы уже налегали на вымбовки, и якорь с плеском полз из воды.
– Мы готовимся к отплытию, – сказал Дэн, – Больше нам здесь делать нечего. Прошу за мной.
Он провел нас в небольшой закуток, отгороженный на корме, сразу под верхней палубой. Четыре подвесные койки и сундук – вот и все, что составляло убранство нашего нового жилища. Женская половина отделялась от мужской парусиновой занавеской, которая сейчас была отдернута. Я ужаснулся, представив, как моя Эмили будет спать на подвешенном к потолку куске грубой ткани. По крайней мере, койки новые. И чистые. Но запах! В спертом воздухе тесной каморки смешались ароматы старого дерева, пота, давно не мытых человеческих тел, трюмных вод, сырости и гальюна. Непередаваемый букет.
– Располагайтесь, – Дэн обвел помещение рукой. – Здесь тесновато, но, как я уже говорил, мы обычно не берем пассажиров, так что и условий для них никаких нет. Я сам сплю в таком же углу, в кубрике. Конечно, по законам вежливости мы должны были предоставить леди каюту капитана, но мы не можем этого сделать. По некоторым причинам.
– О, не беспокойтесь, мистер Бэйл, – успокоил я его. – Мы и так слишком многим обязаны вам. Это даже хорошо, что мы здесь все вместе.
Хорошо ли это? Пожалуй, я слукавил. Мне было бы много легче, будь мы с Эмили вдвоем. Наши спутники порядком мне осточертели. Но тут уж ничего не поделать. Дэн мог поселить Джека в кубрик, к другим матросам, но от "камеристки" нам все равно не избавиться. Пусть уж лучше Бэйл думает, что мы неразлучны. Конечно, в случае угрозы нас это не спасет, нас ведь всего четверо – трое, если считать только мужчин, но и Эмили многого стоила, это-то я точно знал.
– Да, я думаю временные неудобства можно потерпеть. Для бывалых путешественников это ерунда. Тем более что мы ведь направляемся в старую добрую Англию. То есть домой. Да. Что ж, мы выходим, у меня куча дел, позвольте откланяться.
Он вышел из каюты.
– Не нравится мне этот тип, – тихо сказал Джек, сверля взглядом закрытую дверь. – Слишком уж он щедро любезности рассыпает, притом, что сам он тот еще пройдоха.
Игнасио многозначительно посмотрел на него.
– А ты помалкивай, немая, – бросил ему Джек.
Начо совершенно по-мужски усмехнулся, и образ Марии тут же лопнул, как мешок, слишком сильно набитый навозом. Мартинес плюхнулся в койку, развязно задрав ноги и заложив руки за голову. Мне было тошно смотреть на него.
– Давай, давай, – подначивал его Джек. – Сейчас кто-нибудь войдет, а ты лежишь тут, красотка. Трубку не хочешь закурить?
– Не курю! – весело отозвался Игнасио.
– Джек прав, – осадил я его. – Тебе лучше вести себя как Мария, даже когда мы одни. Судно – это не то место, где можно оказаться в уединении. Мы не можем быть уверены, что никто не слышит и не видит нас сейчас.
Игнасио сразу поскучнел и поднялся с койки. Я вздохнул с облегчением – этот человек не глух к доводам разума и с ним можно договориться. Но он определенно не оставил своих надежд, связанных с Джеком, и всячески пытался завладеть его вниманием. Он был доволен, даже если тот всего лишь обругал его. Хорошо было бы, если бы они продолжали молчать – за все утро они не обмолвились и словом. Но вот Джек задирает Игнасио, а тот идет у него на поводу.
Я снова начал думать о том, чтобы отселить от нас Джека. Их нужно было разделить, иначе они сцепятся, как бродячие коты. Джек был зол из-за обмана, а Игнасио, очевидно, еще надеялся на что-то. Когда он поймет, что его надежды напрасны, он разозлится тоже. Но пока он будет пытаться воплотить их в жизнь и тем еще сильнее разозлит Джека.
Но если даже Джек переселится в кубрик, ничто не помешает им встретиться на палубе, особенно если один из них сам будет искать встречи.
Что и говорить, шхуна Бэйла появилась в бухте нашего острова именно сейчас весьма некстати. Может быть, со временем Начо и Джек успокоились бы. Джек примирился бы с тем, что Мария – на самом деле Игнасио, а Игнасио с тем, что Джеку нужна лишь Мария, но не он. Но случилось то, что случилось. Можно считать невероятным везением, что "Персефону" вообще забросило штормом в наши воды. Джек был прав, говоря, что наш остров лежит в стороне от морских путей. Мы могли состариться и умереть там, наши дети могли состариться и умереть, но так и не увидеть ни одно судно.
Но, Боже мой, как же не вовремя к нам прибыл Дэн Бэйл!
XI
«Персефона» была стара, потрепана и насквозь пропахла всем, что когда-либо возила, но то еще не самые неприятные запахи, которые витали на ней; капитан – неопрятен и отвратителен на вид, а команда разношерстна и расхлябана с виду.
Однако здесь, как и на лучших линкорах ее величества, с математической точностью отбивались склянки, исправно сменялись вахты и палубы драились с завидным усердием. Команда работала слажено и споро, и видно было, что состояла она из опытных моряков, которые сами выбрали свою стезю, насколько вообще человек мог выбирать что-либо в своей жизни. Во всяком случае, никто из них не был похож на недотепу фермера, захваченного врасплох на темной пустынной улочке Плимута. Или на обманом завербованного подмастерья портного, который выпил лишку в кабаке и был недостаточно осторожен в выборе компании.
Позже от Дэна Бэйла я узнал, что шхуна занималась не только перевозкой "самых обычных товаров Нового света", но и каперством, а в перерывах между войнами – самым обычным грабежом. Более того, сам мистер Бэйл руководил абордажной командой.
"Персефона" была стара, но быстроходна и обычно нападала на одинокие, отбившиеся от конвоя суда – исключительно французские или испанские, как заверил меня Дэн. Иногда, впрочем, удавалось самим отбить от каравана какого-нибудь зазевавшегося "купца" – команда "Персефоны" никогда не упускала случая присвоить то, что плохо лежит, но в случае опасности тут же давала деру, поскольку ни количеством пушек, ни численностью команды, ни с одним военным кораблем поспорить не могла. Хотя Дэн и утверждал что его канониры лучшие во всем Атлантическом океане. Ни больше, ни меньше.
Я так и не понял, кем был Бэйл на «Персефоне». Он не стоял вахт и не занимался прочими судовыми работами. Ему беспрекословно подчинялись и рядовые матросы, и боцман Никсон, здоровенный детина с цветастым платком на голове, и тощий кривоногий кок – Сушеный Эйб.
Позже от квартирмейстера, довольно болтливого малого по кличке Головастик Боб, я узнал, что мистер Бэйл был раньше капитаном этого судна, но потом владелец «Персефоны» заменил его нынешним капитаном, о чем до сих пор страшно жалела вся команда. «Вот были времена! – говорил Боб, сокрушенно качая большой головой на тонкой длинной шее. – Веселились мы на славу!»
Также на борту присутствовали священник и доктор, но в первые дни встретиться с ними мне не довелось. Я лишь слышал, что священника взяли на борт в Бриджтауне, а доктор Паркер был давним знакомым мистера Диксона и не раз сопровождал в плаваниях его корабли. Что ж весьма удобно иметь на борту настоящего врача, даже если ты предпочитаешь удирать от опасности.
Вопреки всем моим опасениям, плавание проходило без происшествий. Нас никто не беспокоил, кроме Криса, мальчишки, который приносил нам еду. И когда мы в первые дни изредка появлялись на палубе, команда не обращала на нас внимания. Только Дэн Бэйл все также при встрече источал дружелюбие, да боцман бросал на Марию жадные взгляды.
Море было спокойно, но на третий день ветер посвежел, появилась ощутимая качка, и Эмили стало плохо. Она почти все время проводила на свежем воздухе, не могла есть, и даже вода не задерживалась в ее желудке. Игнасио добросовестно и стоически исполнял при ней роль камеристки. Кажется, он внял моим увещеваниям и вел себя вполне пристойно. Он беспрекословно выполнял все, что от него требовали, но иногда правый уголок его рта чуть поднимался, в глазу загорался огонек – что-то происходило там, в непутевой голове, и тогда казалось, что он готов сделать какую-нибудь самоубийственную веселую глупость.
Джек какое-то время находился подле нас. Он все время молчал, как немой, и смотрел на Игнасио странным взглядом, значение которого я не мог определить. Он будто пытался пронзить его насквозь и через все внешнее: одежду, плоть и "хорошее английское воспитание и порцию законов божьих" – добраться до сути, до зерна из которого произрастало все внешнее, все, что он делал и говорил, или чего не сказал и не сделал. Иногда в его глазах загоралась мрачная решимость, и тогда мне становилось не по себе. Я ждал беды.
Но однажды утром Джек – это был тот день, когда на Эмили впервые напала морская болезнь – посоветовав моей жене не уходить с верхней палубы и следить за горизонтом, чтобы тошнило не так сильно, ушел к подвахтенным матросам и с тех пор предпочитал их компанию нашей. Признаюсь, я был если не обижен, то обеспокоен. Конечно, говорить нам было не о чем, да и общество Игнасио, наверное, тяготило его, но все-таки мне казалось, что мы должны держаться вместе. Так я думал, забыв, что совсем недавно сам хотел отселить Джека в кубрик. Теперь я понимал, что это плохая мысль. Джек в компании матросов и рома – это могло плохо кончиться для Начо. Но запретить ему общаться с командой я не мог и теперь только и ждал, что Джек сболтнет им что-нибудь.
Я ждал беды. Я все время ждал беды.
Но время шло, ничего не происходило, я почти успокоился.
Через три дня Эмили стало лучше, и нас представили капитану. До того я видел его лишь пару раз во время утренней смены вахт, в остальное время он не появлялся.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
