Текст книги "О камушках и рыбках(СИ)"

Автор книги: Екатерина Медведева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 10. Морская рыбалка.

Поутру Альбин долго не мог понять, почему он спал на постели одетый. Как возвращался домой от Кей, он тоже почему-то запамятовал. От долгих блужданий в темных коридорах собственной памяти принца спасло пение часов. Батюшки, уже двенадцать!

Через полчаса, с влажными после ванны волосами, в свежей белой рубашке, он вертел в руках очередной свиток. А может быть, сначала выпить кофе? Нет, к черту кофе, лучше покончить с сегодняшним визитом поскорее, а уж потом со спокойной душой пообедать.

Он задумчиво глядел на лиловую печать. С печати на него так же задумчиво взирала пучеглазая рыба. А если невеста окажется так же пучеглаза, как ее родовой герб? А если у нее хвост вместо ног? Альбин тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли, и решительно сломал печать.

Первым ощущением была прохлада.

Вторым – горьковатый запах соли, водорослей и мокрого песка. Альбин восторженно огляделся: свиток перенес его на берег моря. Принц стоял у подножья широких белоснежных ступеней, убегавших наверх, к роскошному и огромному дворцу. Пытаясь прикинуть, какое это королевство (да, "Карманная сваха" сейчас бы пригодилась!), Альбин рассматривал башни с развевающимися флагами и створчатые переплеты окон.

А где же принцесса?

Он перевел взгляд на море – и увидел ЕЕ.

Она сидела на камнях у самой воды, с удочкой, и что-то насвистывала. Изящная, стройная, в белоснежной рубашке и обтягивающих черных панталонах. Ее длинные темные волосы были кое-как стянуты в небрежный узел, а рядом с ведерком для рыбы стояла початая зеленая бутыль, на которую Альбин покосился с опаской. Принцесса-пьянчужка не входила в его планы, и он очень обрадовался такому повороту событий. Нашелся законный повод отказаться и от этой невесты.

Хрустя галькой, принц подошел поближе.

– Экхм, прошу прощения, – сказал негромко, чтобы не напугать девушку. А то еще, чего доброго, сверзится в воду, спасать придется, а плавать-то Альбин не умел.

– Меня ни для кого нет! – сказала принцесса грубым прокуренным голосом, и Альбин содрогнулся. До него донесся аромат крепкого, дорогого табака. О боги, она еще и дымит!

– Я не отвлеку вас надолго, сударыня! – сказал Альбин, вложив в эту фразу все свое презрение к курящим и выпивающим женщинам.

Принцесса повернулась к нему и встала на ноги. О боги, она была высоченная! Да еще и с бородой! Альбин невольно сделал шаг назад, оступился и неуклюже сел на землю, едва не угнездившись прямиком в ведро, где плескалась пара пойманных рыбешек. Приземлившись, он с огромным облегчением осознал наконец, что никакая это не принцесса вовсе. На него смотрел выжидательно очень сердитый молодой человек с небольшой и аккуратной острой бородкой. Точнее, смотрел молодой человек на свиток в руках Альбина. Альбину стало мучительно неловко и вместе с тем неимоверно смешно.

– Еще один! – воскликнул юноша. – Что на этот раз? Длинные волосы? Страсть к поэзии? Прогулки под луной? Неужели так трудно указывать в заклинании, что тебе нужна де-ву-шка?

– Прошу прощения, – проговорил Альбин и, вопреки всем хорошим манерам, расхохотался.

Молодой человек взглянул на него, скептически подняв брови, но потом не выдержал и рассмеялся тоже.

– По крайней мере, можешь утешиться тем, что ты далеко не первый болван, явившийся за моими рукой и сердцем, – сказал он, отсмеявшись. – Но очень, очень надеюсь, что последний!

– Прости, приятель, – Альбин покачал головой. – Мне определенно не везет с этими делами...

– А может, это знак? – подмигнул тот. – На кой черт ты вообще решил жениться? Чем плохо гулять на свободе?

– Да я б и рад... – начал было Альбин, но потом умолк. Как-то не хотелось в такой прекрасный день, у самого синего моря, произносить длинные тирады о королевском долге, войне, сложных отношениях с отцом и своих взглядах на женитьбу... Да и кому? Совершенно незнакомому человеку, который уже и позабыл про свой вопрос, и отвернулся к морю, чтобы снова закинуть удочку и ждать, когда клюнет рыбка.

Вот, то-то и оно. Рыбки плавают, где хотят, но всюду их подстерегают острые крючки. Одно неверное движение – и ты попался! Альбин поежился. Все-таки камушком быть гораздо спокойнее. Никакие крючки тебе не страшны. Хотя, конечно, и радость жизни тоже неведома. Какая уж радость, лежать тысячелетиями на одном месте, даже не повернувшись с боку на бок...

– Я тут рыбачу. Составишь компанию? – спросил, не оборачиваясь, молодой человек. – Если, конечно, не торопишься по следующему адресу.

– Жениться – что топиться: нет смысла торопиться, – сказал Альбин. Хотя он не понимал удовольствия от рыбалки, но посидеть на морском берегу было заманчиво. Их-то королевство сухопутное, и море он видел лишь несколько раз, в детстве, во время официальных визитов. А море так красиво!

– Тристан, – молодой человек протянул руку, и Альбин с удовольствием ее пожал. Рука была сильная, мозолистая. Даже удивительно, что у человека с такими натруженными руками – и такое изысканное, книжное имя.

– Альбин. Очень рад знакомству!

– Взаимно! Чем промышляешь, Альбин? Что поделываешь во время, свободное от поиска невест?

Альбин помедлил с ответом.

– Да так, все больше книжки читаю, – сказал он расплывчато.

– Книжки, – усмехнулся Тристан. – Я тоже почитываю порой. А еще люблю порыбачить в открытом море. Жаль, сегодня ветер не попутный, а то б поминай как звали...

Покуда новоявленный знакомый Альбина неторопливо наполнял ведро рыбешками, принц бродил по берегу и собирал плоские круглые камушки для Маргариты. Вот она обрадуется такому морскому подарку!

– Зачем тебе? – удивился Тристан. – Если топиться, так проще один большой булыжник в карман засунуть.

– Да нет, это я для сестры! Она рисует рыбок на камушках. Кстати, ты камушек или рыбка? – спросил Альбин. Рыбак снова поднял брови, и Альбин поведал ему Маргаритину теорию.

– Занятная у тебя сестрица, – усмехнулся Тристан.

– Конечно, это весьма упрощенная классификация, – пожал плечами Альбин, – но в то же время она удивительно универсальна.

– Да, я-то уж точно рыбка, – заявил Тристан. Потом посмотрел на ведро со своим уловом, и Альбин понял, что в голову рыбака тоже пришли мысли о крючках.

– Да, сестрица у тебя интересная, – задумчиво повторил тот. – Сама-то она тоже рыбка, разумеется?

– Вероятно, – кивнул Альбин и усмехнулся, вспомнив, как деловито Маргарита разгоняет своих визитеров-женихов. – Определенно, рыбка! А я вот камушек, увы....

Он поднял с земли плоский окатыш и запустил его скакать по воде.

– Мне рыбкой быть не суждено, я камушком иду на дно, – жизнерадостно проговорил Альбин, когда камушек отпрыгал свое и, булькнув, исчез под водой.

– Все в твоих руках, – возразил Тристан. – Что тебе мешает стать рыбкой? Весь мир нараспашку, плыви, куда душа зовет!

Альбину не хотелось спорить, и он порылся в карманах камзола.

– Вот, гляди, – протянул он Тристану камушек – тот самый, что Маргарита когда-то "на счастье" подарила.

Рыбак присвистнул, рассматривая искусно вырисованную золотую рыбку с вуальками-плавниками и большими, словно испуганными глазами.

– Слушай, рыбешка на тебя похожа. Вот умора! Да у твоей сестры талант! Она художница?

"Она принцесса", – хотел сказать Альбин, но промолчал, неопределенно покрутил головой. Тристан подкинул камушек на ладони и спрятал в карман.

– Не возражаешь? Оставлю на память. Люблю красивые картинки. А тебе сестра еще нарисует.

– Бери-бери, это камушек не простой, он счастье приносит, – кивнул Альбин. Ему-то этот камушек ничем не помог – может быть, потому, что принц не очень верил в удачу...

Он бросил прощальный взгляд на море.

– Ну, мне пора. Может, свидимся еще, – сказал неуверенно, прекрасно понимая, что не свидятся никогда, уж больно огромен мир...

– Может, и свидимся, – задумчив сказал Тристан. – Кто знает, куда нас, рыбок, вынесут волны жизни?

Глава 11. Мужская романтика.

Вернувшись восвояси, Альбин до самого обеда пребывал в приподнятом настроении. Он вертел глобус и пытался угадать, на каком из морей только что побывал. Вот бы съездить к Тристану в гости на недельку-другую. Принц не был поклонником рыбалки, но морские просторы очаровали его. А главное, никаких невест поблизости. Только вода, небо и хриплые вопли чаек. Мужская романтика!

Но, спускаясь к обеду, он по лицам придворных сразу понял, что случилось что-то плохое. Оказалось, соседский король официально объявил им войну. Вот тебе и мужская романтика! Еще чего доброго, придется надеть военный мундир и взгромоздиться на коня!

За столом царило тревожное молчание. Маргарита не поднимала глаз от тарелки, мать тоже была непривычно тиха.

– Как твои дела, Альбин? – спросил король. – Ты понимаешь, о чем я.

– Пока безуспешно, – ответил принц, и отец вскинул брови удивленно.

– Ты разве не слыхал новостей? На этот раз все серьезно. Война началась, и мы можем не устоять. Эрлих вернулся сегодня и привез порядочную сумму на армейские нужды, но если к нашему неприятелю присоединится Янтарное королевство, нам крышка.

– А оно присоединится? – спросил Альбин.

Король пожал плечами.

– Никто никогда не знает, что на уме у тамошнего правителя... Люди говорят о нем разное. То ли колдун, то ли ученый, то ли воин... Доподлинно известно одно: армия его огромна, и потому он может делать все, что ему вздумается...

На вечернем чаепитии в Сумрачной башне Альбин был сумрачней, чем башня. «Женюсь на следующей же принцессе! – думал он сурово. – И никакой романтики. Сразу скажу ей честно: полюбить вас я не смогу, но постараюсь относиться с уважением. Тьфу ты!».

– Что, чай невкусный? – спросила Кей, увидев, как страдальчески перекривился Альбин.

Он вспомнил вдруг старушку и коньяк. И многозначительно промолчал, озадачив Кей еще больше.

– Альбин, может быть, ты уговоришь Кей остаться? – спросила Маргарита. Он встрепенулся: что такое? И только сейчас заметил, что его сестрица сидит невеселая, и пирог ее нетронут, и остывает чай. Так вот почему она весь день была тише воды, ниже травы. Альбин-то думал, это из-за объявленной войны, а тут трагедия посерьезнее: лучшая подруга уезжает!

– Ты куда-то собралась, Кей? Надолго?

Она кивнула.

– Может, и навсегда. Буду искать работу в соседних королевствах. Твой отец урезал расходы и больше не может содержать двух колдунов. Оно и верно, на войне от меня толку никакого.

– Но ты ведь можешь остаться, чтобы помогать отцу, – проговорил он. – Наверно, будет много раненых... понадобятся целебные снадобья... и бодрящие тоже...

– Вот еще, быть на побегушках, горшки выносить! – фыркнула Кей. – Я опытная колдунья, а не сестра милосердия! Меня любой король с распростертыми объятьями наймет!

– Да, я бы нанял, – вздохнул Альбин.

– Так становись королем поскорее! – встрепенулась Маргарита. – Что там у тебя с невестами? Сегодня ты снова вернулся ни с чем? Точнее, ни с кем?

– Ну, знаешь, я же не зубочистку выбираю, а жену, – сказал Альбин. – Кей, а когда ты уезжаешь?

– Сразу после официального объявления твоей помолвки, – ответила Кей. – Помогу отцу с праздничными фейерверками – и в путь.

– О, так это же все меняет! – воскликнула Маргарита, заметно приободрившись. – Если ты будешь ждать помолвку Альбина, то не уедешь отсюда никогда! Потому что этот тюфяк никогда не выберет себе невесту. Он и за обедом-то из двух десертов выбрать не может ...

– Альбин ждет принцессу на белом коне, которая прискачет, спасет его от этой ужасной жизни и увезет в дальние края, – шутливо сказала Кей.

– А ты? Кого ждешь ты? – спросил Альбин, и Кей вдруг смутилась. Тогда он перевел взгляд на Маргариту – та посмеивалась, глядя на подругу.

– А что бы вы, милые дамы, написали на волшебной бумаге, если бы женщинам было позволено ее покупать? – спросил он вдруг вдохновенно. Конечно, это была нелепость и фантазия, ведь испокон веков волшебная бумага предназначалась только для мужчин... Но помечтать-то можно?

– Высокий, мускулистый, красавец, каких поискать, умный и ироничный, богатый как черт, владелец самой могущественной армии в мире и самой большой в мире библиотеки, – проговорила Маргарита нараспев. Альбин удивленно воззрился на нее, и она расхохоталась:

– Поверил? Да ни за что на свете я не стала бы покупать эту дурацкую бумагу! Критерии выбора слишком относительны... Написанное, может, и сбудется, а как быть с ненаписанным? Ведь в каждом человеке порой умещаются такие черты, которые, казалось бы, не должны сочетаться в одной личности! Вот однажды ко мне явился прекрасный принц-поэт. Он читал такие дивные стихи... Он был красив, умен, с хорошими манерами... А потом сказал, что людей, не понимающих поэзии, надо вешать! И похвастался, что издал свою книгу и заставляет всех граждан ее покупать. А кто не покупает, тех в тюрьму, потому что нелюбовь к поэзии – это преступление! Вот как в одном человеке умещается все это?

– Марго, иногда ты меня пугаешь, – сказал Альбин почтительно. Она усмехнулась и переглянулась с Кей:

– Давай, теперь твоя очередь пугать его высочество.

– Ну ладно, – к удивлению Альбина, Кей вырвала листок из своей записной книжки и, посмеиваясь, принялась писать. – Задали вы мне задачку, противные королевские дети. Я привыкла работать с готовыми заклинаниями и рецептами, а не сочинять свои собственные!

– Неправда, – возразила Маргарита, – описывать настоящего человека всегда легче, чем воображаемого! Пара пустяков! Если бы я кого-нибудь любила, я бы целую поэму о нем могла написать!

– Уж скорее, научный трактат, – покачала головой Кей. – Поэмы – это по части Альбина. Особенно ему удаются глагольные рифмы. Как там у тебя было про любовь, Альбин? "Любовь негаданно приходит, и сердце судорогой сводит?".

Это было из ранних опытов, и принц до сих пор мучительно краснел, вспоминая, как веселилась Маргарита, когда похитила его тетрадку и зачитывала Кей самые живописные строки.

– Пиши, пиши, не отвлекайся, – сказал Альбин сурово.

Она писала, а Маргарита заглядывала ей через плечо, и они обе то и дело прыскали со смеху. Альбин же сидел неподвижно, поскольку только что осознал смысл сказанных Маргаритой слов. "Описывать настоящего человека". "Если бы я кого-нибудь любила". Она сказала это между делом, так, походя. Выходит, у Кей кто-то есть? Она кого-то любит? Скорее всего, и уезжает не одна, а с женихом!? И зачем тогда было врать про блокировку?!

– Вот, погляди, – Кей протянула ему листок. – Эй, Альбин, очнись! Или тебе уже неинтересно?

Он машинально взял листок и пробежал глазами по первым строчкам. Да, речь наверняка шла про какого-то вполне реального счастливчика, что удостоился милости Кей. Впрочем, она и тут оставалась не камушком, а рыбкой. И всего лишь отшутилась, написав набор странных и смешных фраз. Но в то же время описание ее идеального жениха было настолько живым и настоящим, что вне сомнения, она горячо любила того, кого описывала.

Принц бросил бумажку на стол и резко поднялся.

– Эй, ты же чай не допил! – воскликнула Маргарита, а Кей посмотрела удивленно и разочарованно. Как будто она ожидала какой-то другой реакции. "Она совсем ничего не замечает, – подумал Альбин удрученно. – Совсем не обращает на меня внимания".

– Мне пора. Нужно выспаться, завтра у меня встреча с невестой, – сказал он ровным голосом, а внутри все кипело и булькало от ревности. "Женюсь. Какая бы ни попалась. Женюсь!".

Глава 12. Сказки простолюдинов.

В этот раз ему повезло. Или не повезло. Факт был в том, что четвертая невеста оказалась не мужчиной, не старухой, не уродиной. И самой настоящей принцессой. Об этом красноречиво свидетельствовала корона, прочно сидящая на ее изысканно оплетенной жемчугами голове.

– Добрый день! – сказала принцесса нежным певучим голосом. – Кому обязана визитом?

– Ммм... А? Что? – промямлил Альбин, зачарованный большими и весьма выразительными глазами принцессы. Любовью с первого взгляда это было трудно назвать, но, несомненно, девушка очаровывала. Особенно того, кто очень хотел очароваться.

– Кто вы, мой дорогой гость? Представьтесь, – подсказала она с подбадривающей усмешкой.

– Я... – замялся Альбин. – Я жених.

Она всмотрелась.

– Выговор правильный, кожа белая, ногти ухожены, волосы блестят. Да вы не из простых, сударь. А ну-ка повернитесь в профиль! Ах, принц Альбин, это вы! Фамильный птичий нос вашего семейства не спутаешь с другими! Маргарите он портит внешность, великоват, а вот вам очень к лицу.

Принцесса протянула Альбину руку, приглашая садиться рядом на кушетку. "Похоже, мебель такого сорта – кушетки, оттоманки, диванчики и козетки -является неотъемлемой частью брачного ритуала, – подумал Альбин. – И подушечки, обязательно подушечки".

– О, принц Альбин! Я мечтала о встрече с вами! Я слышала о вашем фамильном девизе: юна, невинна и так далее, и могу вас уверить – все это как будто обо мне написано! Я знала, знала, что заклинание приведет вас ко мне! – сказала принцесса проникновенно.

Они уселись рядышком. Альбин, все еще в меланхолическом настроении после вчерашнего разговора с Кей, исподволь рассматривал свою собеседницу. Она была, что называется, породистая. Тонкое, полупрозрачное, нежное дитя вырождающейся династии, в чью вяло текущую голубую кровь не мешало бы подбавить крепкой и здоровой красной, крестьянской, да где ж там. На секунду Альбин даже уподобился женихам Маргариты, прикидывающим, способна ли дать потомство эта хрупкая – слишком хрупкая девушка с небольшой грудью и туго перетянутой талией.

Он опомнился и смущенно отвел глаза. Принцесса же, ничего не замечая, продолжала свои речи. О чем она говорила? Кажется, о том, как важно найти в этом огромном мире человека, который разделит твои интересы и станет близким другом на всю жизнь. А еще о том, что у ее отца огромная армия, которая лишь ждет приказа, чтобы вступить в бой. На стороне того, за кого выйдет замуж наследница-принцесса, единственная дочь папы-короля.

"Как это странно и нелепо, – подумал Альбин. – Кто хвалится сундуками с приданым, а кто – армией. Вот уж поистине, у каждого свои ценности...".

– Война – это так отвратительно, – пробормотал он.

– Так давайте покончим с войной! – сладко улыбнулась девушка. – Наш союз укрепит позиции вашего королевства, и никто не осмелится больше нападать на вас! А после смерти родителей мы соберем воедино земли наших королевств ...

– Но там же, кажется, еще несколько государств между нами? – сказал Альбин неуверенно. "Вот зачем нужно было учить географию в школе, болван!" – подумал он тоскливо. Он даже приблизительно не представлял, где находится.

– А мы их захватим! – воинственно воскликнула принцесса, но потом рассмеялась, увидев, как ошарашен ее визитер. – Я шучу, мой дорогой, шучу. Вижу, война вам не по душе. Давайте побеседуем на мирные темы. Что вы любите, Альбин? Любите ли вы угадывать в ночном небе созвездия Андромеды и Волопаса? – спросила она, мимолетно коснувшись его щеки своими прохладными пальцами, отчего принц вздрогнул и тут же вспомнил мимолетные и случайные прикосновения Кей – вот уж у кого не было ни проблем с кровообращением, ни холодных рук.

– Любите ли вы слушать, как меланхолично стучит в окошко дождь? Любите листать страницы старой книги и мечтать о чем-то неизведанном и прекрасном? – спрашивала между тем его четвертая невеста.

– Читать я люблю, – с готовностью отозвался он. Принцесса смотрела большими глазами и явно ждала развернутого монолога. А Альбин растерялся. Призвав на помощь жесты, неловко взмахнул рукой – и нечаянно столкнул со столика расписную вазочку с веткой орхидеи. Ваза разлетелась на мелкие осколки.

– Ох, что ж такое! Простите, бога ради! – воскликнул он, а принцесса рассмеялась:

– Ничего страшного, принц, это на счастье!

– Кому на счастье, овечке или мне? – пробормотал Альбин, и девушка непонимающе подняла брови.

– Это из одной старой сказки, – поспешно пояснил он.

– О, я так люблю сказки! Расскажите! – потребовала принцесса и придвинулась к Альбину поближе, так, что он ощутил сладковатый аромат ее духов. Видимо, это окончательно вскружило принцу голову, потому что он взял девушку за нежную ручку и принялся рассказывать старую-старую сказку из своего детства.

Сказка повествовала о миленькой, хорошенькой пастушке, которой однажды добрая фея в благодарность за услуги подарила овечий бубенчик. На счастье. "Кому на счастье, овечке или мне?", – усмехнулась пастушка. "Там видно будет", – сказала фея и исчезла. И вот однажды пастушка потеряла овечку, пошла ее искать, а там волки! Пастушка испугалась, овечка жалобно блеяла, бубенчик ее звенел...

Рассказывая, Альбин и сам звенел, что тот бубенчик: щеки его раскраснелись, волосы растрепались, глаза сверкали. О, здесь он был во всей красе, в своей стихии, Альбин-книжник, принц-стихоплет и собиратель сказок. И когда он взвыл диким голосом, изображая страшных волков, прекрасная принцесса вздрогнула и прижалась к нему, и вот уже он держал принцессу за обе руки, и смотрел ей в глаза, и аромат духов сводил с ума, и где-то на задворках сознания у Альбина мелькнула мысль, что, хотя эта девушка ничуть не похожа на Кей, но зато у ее отца большая армия, а эти убийственные духи он попросит ее больше никогда не использовать, никогда в жизни, потому что от них у него уже начиналась мигрень...

– Волки окружили бедную пастушку и ее овечку. Девушка закрыла глаза и принялась горячо молиться о спасении. И вдруг появился всадник, молодой король на горячем скакуне. Он размахивал пылающим факелом, и волки сбежали, а король был покорен красотой пастушки и увез ее во дворец, и женился на ней...

"А что же стало с овечкой?" – спросите вы", – собирался произнести Альбин заключительные строки этой сказки, но принцесса вдруг отстранилась от него, забрала свои руки из его ладоней и возмутилась:

– Но Альбин, где это видано, чтоб король взял в жены пастушку? Что вы рассказываете мне? Это же сказки простолюдинов! Люди, в которых не течет голубая кровь, отвратительны. Мне противна сама мысль о таком союзе! Король и пастушка, грязная крестьянка. Откуда вы набрались такой пошлости?

"В детстве мне рассказывала эту сказку мама", – хотел сказать Альбин. Но почему-то не сказал. А принцесса продолжала поучительным тоном, каким обычно разговаривают с младенцами:

– Король никогда не женится на пастушке, Альбин. Взять хотя бы вас: на ваше королевство надвигается война. Что толку было бы вам жениться на простолюдинке, девушке без титула и богатства? Разве принесла бы она счастье и мир вашей стране? Люди неблагородного происхождения никчемны и второстепенны, поймите, они не заслуживают ни капли нашего с вами королевского внимания!

– Да вы... Да вы! – возмущенно начал Альбин, внезапно оскорбившись – не за крестьян или булочников, разумеется, а за Кей, которая, если подумать, тоже была не королевских кровей...

– Что – да я? – опешила принцесса, и он спохватился, вспомнив наказ Кей "не позорить королевство".

– Да вы же абсолютно правы! – договорил Альбин учтиво. – Кстати, упоминал ли я, что по отцовской линии мой прадедушка был кузнец? Он подковывал лошадь одной вдовствующей королеве, и та влюбилась в него без памяти! Забрала с собой во дворец, вместе с кузницей, вы представляете?

Он с удовлетворением наблюдал, как принцесса невольно скривила носик, будто в воздухе запахло жаром наковальни и ядреным конским навозом.

– Кстати, я и сам не прочь иной раз молотом помахать на досуге! – продолжал он молодцевато. – Освежает, знаете ли! Бодрит! Когда мы поженимся, моя дорогая, я буду лично подковывать вашу лошадь!

Принцесса захлопала длинными ресницами.

– Ах принц, боюсь, мы не .... Видите ли, я... я...

– Вы не любите ездить верхом? – подсказал Альбин. – Ах, какая жалость! Что же, принцесса, приятно было познакомиться! И простите, что отнял у вас время!

Он разорвал свиток и, исчезая, успел увидеть, как на хорошеньком личике его неудавшейся четвертой невесты отобразилось невероятное облегчение...