Текст книги "Измена: ты больше не мой (СИ)"

Автор книги: Екатерина Лискина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава двадцать пятая

Когда я зашла на кухню Станислав разливал вино по бокалам. Белое, игристое, брют, как я люблю. Откуда он узнал?!

– Ты похожа на кошку, – он подал мне бокал. – Я тут решил, что нам не помешает выпить после такого стресса. Не знал, какое вино тебе нравится, так что открыл сразу свое любимое. Чин-чин?

– Чин-чин, – мне было слегка неловко, но совершенно не хотелось никуда уходить, ни из этого домика, ни от этого мужчины. – За что пьем?

– За отсутствие в дальнейшем неприятных сюрпризов.

– И за список нон-грата! – Я сделала глоток игристого и задумалась. Здесь ладно, но что я потом буду делать. Конечно, Виталик протрезвеет, но он очевидно зол и уязвлен тем что я за ним не бегаю, кто знает, на что он еще способен. Вот так живешь с человеком, а оказывается, совершенно его не знаешь.

– Ты все еще живешь у Тамары Васильевны?

– Да, с Андрюшей. Не очень удобно, до школы далеко, но зато сыну нравится. Он очень подружился с Булькой, хотя на вид тот невероятно страшен.

– Булька добрейшей души животное, хоть и похож на выходца из преисподней.

И мы со Станиславом расхохотались. Мы сидели в гостиной, я в огромном кожаном кресле, а он напротив меня, развалившись на разлапистой софе. В углу, около панорамного окна горел огонь в дровяной чугунной печи, пахло разогретым металлом, огнем и лесом из приоткрытой двери. Кроме огня в печи комнату освещали только парочка торшеров и в полумраке, слушая как потрескивают дрова, хотелось представить, что не существует больше остального мира. Только мы.

За вторым бокалом последовал третий, в голове приятно зашумело и я почувствовала, что сейчас усну.

– Пойдем, – сказал Стас, – я провожу тебя наверх, в спальню.

– А как же ты?

– Внизу на диване посплю, он очень удобный, я уже проверял как-то, не волнуйся.

Наверху была очень уютная спальня с большой кроватью и мне на какой-то момент захотелось вцепиться в своего босса и сказать, что я боюсь спать одна. Я нутром чувствовала – он не откажет, не сможет, не сегодня. Но я приличная и все еще замужняя женщина, я не смогла. Да и что бы он подумал обо мне? Нет-нет, я просто лягу спать…

Утром я проснулась от того, что словила разрядку во сне. Мне снился Станислав, всю ночь, в совершенно неприличных видах, в абсолютно неприемлемой обстановке. Например, в том самом большом кресле в гостиной, и я ощущала себя в его обьятиях, чувствовала, как касаюсь его горячей кожи и холодной – кресла. Жаркие поцелуи, легкие касания, отсутствие лишней одежды. Все было настолько хорошо, что я проснулась от собственного стона, осознала реальность и смущенно накрылась подушкой.

Боже, надеюсь, он меня не слышал!

Зря я боялась. Когда я спустилась вниз Станислав уже ушел. О том, что он вообще тут ночевал, говорил лишь аккуратно сложенный плед на диване и подушка, которую он забрал со второго этажа из спальни.

А сверху на подушке лежала записка.

Глава двадцать шестая

Когда я проснулась и спустилась вниз, то Станислава уже не было, но он оставил записку.

И это было так трогательно и мило. В век цифровых технологий, когда большая часть общения уезжает в мессенджеры и телефоны, он не поленился найти бумагу и ручку и написать от руки.

“В холодильнике есть кое-что на завтрак, все для кофе на столе в кухне. Дождись меня, пожалуйста.”

Подписи не было, но этот почерк я узнала. Округлые буквы с хвостиками были похожи на бусины с обрывками нити. Казалось, встряхни листком, и они осыплются, громко стуча по паркету.

Я спрятала бусины-буквы внутрь листка, а листок в свою сумку и пошла делать кофе.

В холодильнике нашлись остатки вчерашней роскоши из которых получился шикарный бутерброд. Ну и пирожное, конечно. Я заварила кофе и вышла со всем этим великолепием прямо сквозь открытое французское окно на террасу.

Станислав пришел, когда бутерброд был съеден, от пирожного остались лишь крошки, а кофе плескалось близко к донышку чашки. Полулитровой чашки. В этом домике не оказалось чашек поменьше, а заваривать кофе в бокале я побоялась.

– Ну что?

– Ты заслонил мне солнце.

– Я ярче сияю! – он рассмеялся и уселся во второй шезлонг. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Хочешь кофе? – я покачала своей чашкой, больше похожей на ведро.

– Если я выпью кофе, да еще здесь, – он с сомнением покосился на мою кофейную тару, – то он из ушей у меня пойдет.

Мы болтали так, как будто не просто знали друг друга много лет как босс и подчиненная, но как люди, созвучные друг другу, понимающие друг друга с полуслова. И мне очень не хотелось разрушать очарование этого момента. Но кофе закончился, времени было уже после полудня, реальность ждала.

– Мне уже пора. – Я встала, взяла тарелку и чашку, отнести на кухню.

– Я тебя отвезу, – Станислав поднялся вслед за мной.

***

Андрюшу я забирала в понедельник из школы, выигрывая ему таким образом полтора часа утреннего, самого сладкого сна. Так что сегодняшний вечер у меня был свободен и мы с Тамарой Васильевной уселись пить чай и судачить о прошедшем вечере. Они с Борисычем тоже были, но не оставались ночевать, да и об инциденте с Виталиком не были в курсе. Оказалось, вообще никто ничего не заподозрил, охрана сработала чисто.

Повторно рассказывать все произошедшее было даже немного смешно, особенно там, где Виталик прыгал за мной, на ходу застегивая штаны.

– А еще, – сказала я задумчиво после того, как все было рассказано, все сплетни мы обсудили, да и чай почти допили, – он меня поцеловал.

– Кто, Виталик? – У моей подруги сделались очень большие глаза.

– Да нет же! – Я возмущенно бросила в нее фантик от конфеты, – Станислав!

– Таааак, – Тамара Васильевна встала и достала коньяк из буфета. – Я хочу знать все!

Глава двадцать седьмая

В понедельник в наш офис вошел представительный мужчина в костюме, весь седой, как лунь, но все еще крепкий. У меня язык не повернулся назвать его стариком. Мимо меня он прошел, бросив коротко: “Я к Станиславу”, а когда я попыталась было двинуться следом, то мне дорогу преградил шкаф в человеческом обличье. Честное слово, если бы я хотела достать ему до носа, мне пришлось бы прыгать на батуте! Из-за двери, ведущей в коридор, встревоженно выглядывала девочка-администратор, да и наша охрана подтянулась к приемной.

Из-за двери кабинета босса не просачивалось ни звука, видимо, если разговор и шел, то был спокойным. А минут через десять Станислав выглянул из-за двери и велел:

– Вызови Татьяну. По поводу инцидента на корпоративе.

Верно, Татьян у нас много, а вот “инцидентах” у нас замешана только одна… Признаюсь, я не стала сама это делать, сгрузила грязную работу на администратора, заодно девочка отвлечется от разглядывания внезапно возникшей выставки корпусной мебели в приемной. Не знаю, кем был этот седой мужчина, но охрана у него была очень впечатляющей. Так вот впечатлишься, а потом и заикой стать недолго.

Она буквально вплыла в приемную, эта мерзавка, любовница моего мужа. Сияя как начищенный медный таз, кивнула шкафам, вихляя задницей подошла к моему столу. Я застыла статуей.

– Ну что, допрыгалась, дорогуша! – голос у Татьяны, надо сказать, был на редкость противный, высокий, даже писклявый, срывающийся в конце слова на подвывы. Так что все это она произнесла как “Нуу чтооу, допрыгаулась, дорогууушауу”. Меня передернуло. А эта… Эта поганка взяла, и потрепала меня по щеке!

Не знаю, как я не вцепилась ей в волосы. Наверное, мой ангел-хранитель пуп надорвал, удерживая мои руки.

А она сделала мне ручкой и упорхнула, виляя пятой точкой, к Станиславу в кабинет. Так вот оно что. Видимо, тот седой мужчина ее отец.

Потянулись тягостные минуты ожидания. Надо сказать, что у шефа в кабинете была звукоизоляция. То есть если в кабинете орали, то можно было слышать, что там орут, но нельзя было разобрать, что именно.

Зато звон разбитого стекла я хорошо разобрала. Не знаю, кто грохнул вазу, единственную стеклянную вещь в кабинете, которую можно было с таким грохотом раскокать, но шеф будет недоволен. Ваза, надо сказать, была довольно уродливой, как будто огромную бело-красную карамель расплавили на солнце, потом растянули в тонкие длинные нити и навертели из них что-то совершенно невообразимое. Но Станиславу нравилось, и когда мы с Тамарой Васильевной фукали, мол как можно такое держать в кабинете, он смеялся и говорил, что мы ничего не понимаем в современном искусстве.

Следом за звоном в кабинете послышался визг, топот и мужское бубубу, довольно громкое, на два голоса.

Дверь открыл седой, он стоял в проеме, загораживая мне обзор, но я все равно ухитрилась рассмотреть бело-красные осколки на ковре, Станислава, стоящего у окна и Татьяну, рыдающую на неудобном стуле. Единственном, кстати, в кабинете. Мы называли его стулом позора.

– Ты, ты и ты, – седой потыкал пальцем в корпусную мебель, заполонившую приемную, – сюда. Таня, прекрати рыдать, ничего страшного не случилось, – это он уже своей дочурке. И снова шкафам, – сопроводите ее в машину. – И уже мне, – девушка, будьте добры, пошлите кого-то за вещами моей дочери, пусть принесут сюда, спасибо.

Татьяну вывел Станислав, держа двумя пальцами за локоток. Выйдя из кабинета она дернула руку из его пальцев, выпрямилась, утерла слезы и королевской походкой прошествовала на выход, сопровождаемая охраной отца. Я даже ее зауважала, надо иметь стальной стержень, чтоб вот так уметь уходить.

Вещи пришлось тащить все той же девочке-администратору. Их, кстати, набралось две большие коробки. Так что в кабинет она занесла одну, с трудом удерживая ее двумя руками и плюхнула на стол.

– Держи, Алин.

– И втораааая!

Вот зараза. Что за черт дернул эту старую калошу Мариванну припереться в такой момент!

Глава двадцать восьмая

Коробки с вещами Татьяны в приемную принесли девочка-администратор и Мариванна. Наша самая вездесущая сплетница и чирей на заднице любого, кто хотел бы что-то скрыть о своей личной и не только жизни.

Мне очень хотелось ругаться неприличными словами. И не зря.

– А что это у нас тут? – сухонькая старушка примостила вторую коробку на мой стол и бочком-бочком обошла его, так, чтоб стоять у меня за спиной. Ее вечные бусы позвякивали, браслеты позванивали, а невообразимая прическа покачивалась.

– Да ничего особенного. – Мне вовсе не хотелось раскрывать подробности происходящего этой женщине.

– Ну как же, – Мариванна плотоядно облизнулась, предвкушая все те сплетни, которых хватит не меньше, чем на неделю обсуждения. – У нас тут такие большие люди, – она окинула оставшихся шкафообразных охранников оценивающим взглядом, – редко бывают. Наши как-то знаешь, помельче будут. – Она задумалась на мгновение и добавила, – во всех смыслах, если ты понимаешь, о чем я.

Признаться, я немедленно покраснела. Почему-то совсем невинные слова этой женщины всегда воспринимались как изощренная пошлятина. Ну да, седой был выше Станислава на целую голову и действительно хорош, с поправкой на возраст, но мой босс мне нравился гораздо, гораздо сильнее.

– Тихо, Мария Ивановна, они нас слышат, – я покивала на шкафы, замершие с каменно-непроницаемыми лицами.

– Ой да и что они мне сделают, – взмах старушечьей руки, звон браслетов, – да и не говорю я ничего такого.

Ну да, ну да. Ты никогда “ничего такого” не говоришь, ага. Но я предпочла промолчать. Только вот Мариванна не унималась.

– Татьяну чтоль выставили? Надо же, а ведь ее папенька большая шишка. Не думала я что Стасик из-за тебя будет так рисковать!

Я покосилась на нее в недоумении.

– Нет, ну а ты что себе думала, – старушка захихикала, отчего ее внушительное по глубине выреза, но очень скромное по наполнению декольте пришло в движение. – Ну в самом деле, не за служебное несоответствие же ее увольняют!

Потом поманила меня пальцем и когда я наклонилась к ней, прошептала:

– Это из-за того, что было в лесу!

– Если кто-то еще узнает о том, что было в лесу, то клянусь вам, Мариванна, вы пойдете следом за Татьяной, чего бы мне это не стоило! – я это прямо прошипела в ее наглую рожу, подавляя желание взяться за связку бусиков и придушить старую сплетницу.

– Да тихо ты, тихо. – Марьиванну проняло. – Ишь, тихоня такая с виду, а на деле… – И она от меня отодвинулась на приличное расстояние, но из-за стола не ушла.

Когда мы все уже истомились, седой в сопровождении Станислава вышел из кабинета.

– Станислав Александрович, – мужчины степенно пожали друг другу руки, – вазу я вам компенсирую, надеюсь, вы не держите зла на Татьяну, она просто расстроилась.

– Ну что вы, все хорошо, да и вазу я планировал менять.

И чужаки ушли. Станислав же обвел глазами приемную и язвительно спросил Мариванну, устроившуюся к тому времени в моем кресле.

– Теть Маш, а с каких пор это вы моя личная помощница?

Старую каргу как метлой из приемной вымело. А за ней и все остальные любопытные разбежались.

– Станислав Александрович, подать кофе?

– Сделай и себе тоже и подай в мой кабинет.

И босс скрылся за дверью.

Глава двадцать девятая

– Сделай два кофе, себе и мне и подай в мой кабинет, – распорядился босс и ушел.

Когда я вошла в его кабинет с подносом, на котором стояли два кофе, газированная холодная вода, сахар и вазочка с печеньем и конфетами, он не стал ждать, когда я все это поставлю на стол, а забрал у меня поднос и сам сервировал стол.

– Садись, Алин, – он указал на кресло напротив своего и это вовсе не был “стул позора”, это было удобное кресло, которое он ставил для своих важных посетителей. – Выпьем за то, чтоб никогда мне больше не пришлось брать на работу по протекции!

– У тебя неприятности? – я потянула свой карамельный латте сквозь трубочку, пока Станислав смаковал эспрессо, макая в него маленькое курабье. К сахару мы оба не притронулись.

– На удивление, нет. Меня спасло то видео, что ты записала и как ни странно, показания тети Маши.

Опа, оказывается, чудовище в бусиках не такое уж и чудовище.

– Она что, тогда в лесу что-то видела? – Я занервничала. Нет, я не сделала ничего плохого, но “Марьиванна знает” было равно “знает весь офис и еще полгорода”, сомнительная перспектива, прямо скажем.

– Нет, я ее вызвал как свидетеля той сцены в офисе. – Станислав смачно жевал печенье, взяв сразу два и его щека смешно оттопырилась. Было видно, что босс чем-то очень доволен: он развалился в своем кресле, откинулся на спинку и смаковал кофе с закрытыми глазами. – В общем, – сказал он не открывая глаз, – тебе больше не о чем беспокоиться. Разве что если ты хотела, что бы муж к тебе вернулся, то тут вряд ли.

– Не хотела. – Я конечно немного покривила душой. Виталик поступил из рук вон плохо, но иногда мне все еще хотелось, чтоб он попросил прощения и моя размеренная привычная жизнь вернулась. Хотя умом я понимала, что увы, это нереально. Если мужчина хоть раз поднял на тебя руку, то потом может и убить, а оно мне надо?

– Ну вот и ладненько, – босс приоткрыл один глаз, поставил чашку из-под кофе на стол и откинулся на кресло уже всем корпусом, потягиваясь. Рубашка на нем натянулась так, что стали видны литые пластины грудных мышц, накачанный твердый пресс, больше похожий на стиральную доску, а рукава казалось вот-вот лопнут. Я судорожно сглотнула, глядя на это великолепие.

Даже жаль, что не по Сеньке шапка. Хотя… Если судить по тому поцелую – шапка думает иначе. Но лучше не очаровываться, не питать пустых надежд, они очень больно ранят, разбиваясь.

– Да кстати, – сказал босс уже мне в спину, когда я выходила с подносом, собрав на него чашки из-под кофе и прочее, – Настасья передавала привет Андрюхе, и между нами, сказала что вот такого брата она бы хотела.

– Я передам, – я разулыбалась, комплименты ребенку для матери как мед на сердце.

Неделя пролетела как на крыльях. Я работала, моталась с Андрюхой в школу и из школы, пила чай с подругой на кухне, в общем, жила уже почти привычной жизнью. Только все еще зверски уставала, все таки Тамара Васильевна жила далековато. Мысли о том, что надо бы снять квартиру, прочно засели в моей голове. И даже моя подруга сначала и слышать не желала о том, что мы переедем, но все таки признала, что я права. И если моя усталость – дело десятое, то Андрюше лишняя нагрузка в виде почти ежедневной долгой дороги мягко говоря не полезна.

Так что в пятницу я медитировала на свой разбитый телефон. Надо было выбирать, или заменить стекло, пошедшее паутиной трещин, не трогая заднюю панель, разбитую вдребезги, или купить новый. Оба варианта влетали в копеечку, а мне еще квартиру снимать!

– О чем задумалась, – Станислав стоял перед моим столом уже в пальто.

Глава тридцатая

– О чем задумалась, – Станислав уже собирался уходить и остановился рядом с моим столом. Он был в пальто и держал в руках свой любимый шарф, помнится, называл его кашне.

– Да так, о всяком, – я задумчиво поковыряла ногтем трещины на экране смартфона.

– А что с телефоном? – Станислав смотрел на аппарат как будто видел его впервые.

– Наверное, когда Виталик им кидался, то попал об камень или об дерево и вот, – я подняла и показала. Ссыпающаяся задняя панель, паутина трещин на экране. – Думаю, что делать.

– Ясно. – Станислав выглядел задумчивым. – Желаю удачи в раздумиях, – он встрепенулся, помахал мне своим кашне на прощание и ушел. Мне тоже было пора, меня ждали Андрюша, свекровь и пятничный ужин.

****

В понедельник вечером я отнесла кофе боссу и осталась со словами:

– Станислав, я по личному делу.

– Да, конечно, заходи.

– Я бы хотела немного пораньше уйти сейчас. – Я замялась, было неловко об этом просить, вечер был довольно ранний, пять минут шестого.

– Да, конечно, тем более, на сегодня мы почти со всем закончили, остальное терпит до завтра. Все хорошо?

– Да, все хорошо. – И я не удержалась, заговорила о личном, – пойду смотреть квартиру, хочу переехать поближе к школе Андрея.

– Желаю удачи! – Станислав улыбался так, что у меня в животе начинали порхать бабочки. – И кстати! – Он вытащил из ящика стола коробочку в подарочной упаковке, перевязанную розовой ленточкой. – Это тебе, и даже не пытайся возражать. Только одно условие, открой дома.

– Спасибо. – Я обрадованная и ошарашенная полетела, смотреть квартиры.

Вечер выдался хлопотным, но безрезультатным, ни одной квартиры я так и не нашла. Мне не подходили то расположение, то обстановка, то цена. Откровенный “бабушатник” без ремонта снимать не хотелось, а приличные квартиры пугали ценником. Расстроенная я приехала домой и сразу же упала спать, волевым усилием косметику смыла, но на большее меня не хватило.

И о подарке Станислава забыла.

Назавтра он мне сам напомнил.

– Подарок не понравился? Или не вскрывала? – Шеф вышел за своей первой чашкой кофе в приемную. Это была его традиция, готовить самый первый кофе самостоятельно.

– Забыла, – повинилась я, – простите. Очень вчера устала.

– Много квартир посмотрела? – он подошел к моему столу и присел на него. Белая рубашка обрисовывала контуры его тела и каждый раз как он подносил ко рту чашку с кофе я могла любоваться тем, как двигаются его мышцы.

– Да немало, – я едва оторвала глаза от соблазнительного зрелища. – Но пока безрезультатно.

– Почему, – продолжал допытываться шеф, и я не удержалась, все ему вывалила, как на духу. И про обшарпанные квартиры с тараканами, которые их снимали безвозмездно, про старую мебель покойной бабушки “нет нельзя выбросить”, про запредельный ценник за вполне средненький ремонт, потому что “я для себя делал!” и про все остальное. Станислав меня внимательно слушал, поддакивал в нужных местах, задавал уточняющие вопросы.

Хорошо, что наша фирма занимается стройкой, как то незаметно мы съехали на рабочие вопросы и разбежались.

Вечером я вскрыла подарок.

Там в коробочке лежал смартфон последней модели, жутко дорогой и являющий собой мечту любой девицы в нашем офисе. Нежного голубого цвета, прямо как я люблю.

Я нерешительно замерла с коробочкой в руках.

Что делать то?!

****

от автора:

Дорогие читатели, а вы как думаете, что делать? Принять ли такой подарок, или же отказаться.

Глава тридцать первая

Весь вечер я ходила вокруг подарка Станислава кругами. Ситуация – и хочется, и колется. С одной стороны это очень дорогой подарок, его неуместно принимать от начальства. С другой я уже почти разведена и босс мне нравился не только как начальник, а я ему – не только как подчиненная. А еще если я приму подарок, то смогу снять квартиру немного подороже, а в тех что немного подороже шанс найти что-то приемлемое для жизни с ребенком выше.

Я нажала кнопочку вкл и залюбовалась погрызенным яблочком на экране. Твердо решив, что настраивать буду завтра вечером, поставила будильник и легла спать.

****

Я решила нарушить традицию босса и принесла ему первый утренний кофе на подносе. А чтоб он не разгневался случайно – положила к кофе парочку рафаэлок. Стас их очень любил, но стеснялся этого, только иногда у меня забирал штуку или две, если мне дарили. Мне об этой его слабости рассказала Тамара Васильевна и сейчас я этим нагло воспользовалась.

Ладно, конфет я положила не пару, а высыпала в вазочку целую коробку!

– Станислав, большое спасибо за подарок.

– На здоровье, – он тут же сцапал конфетку. – Пусть долго работает и радует тебя.

– Только это очень дорого и мне несколько неловко…

– Даже не начинай, – босс смачно хрустел орешком, записал конфету кофе и блаженно щурился. – Во-первых я тут начальник и хозяин, могу себе позволить тиранию и произвол, во-вторых это, в сущности, моя вина в том, что твой телефон разбили.

– Нет нет, – я начала горячо протестовать, вы тут совершенно ни при чем!

– Алина, спорить с начальством – дурная идея! – Босс назидательно поднял палец и погрозил мне. Пафос момента портили его смеющиеся глаза и прилипшая к пальцу кокосовая стружка, которую Стас заметил, и немедленно слизнул.

Меня тут же окатило жаром. Почему-то вспомнился наш поцелуй на мостках, его горячие и нежные губы, и как он проводил языком по моим. Тут же захотелось повторить. Я смутилась и немедленно начала смотреть в пол.

– А в третьих, – кажется, Станислав не заметил моего смущения, – ты мне нравишься. Считай, что я начинаю за тобой ухаживать.

– Но я еще замужем, – робко напомнила я ему, поднимая взгляд на него.

– Ничего, я умею ждать. Кстати, – тут он ловко сменил тему, – ты его уже настроила?

– Нет, пока не успела, вечером думаю заняться. Тем более, у меня предыдущий смартфон другой фирмы, так что многие вещи придется переносить через компьютер.

– Я тебе помогу. – босс лучился энтузиазмом, но потом взгляд его наткнулся на гору папок на столе, – но сначала разгребу эти завалы…

Я забрала поднос с кофейными чашками, а вазочку с конфетами оставила на столе у Станислава, припрятав ее так, чтоб ее не было видно от двери и из кресла посетителей.

До обеда я буквально не поднимала голову от работы, но часа в два Станисалв вдруг вышел из кабинета с пальто в руке, подошел к моему столу и сказал:

– У меня есть предложение, от которого ты просто не сможешь отказаться!