Текст книги "Измена: ты больше не мой (СИ)"

Автор книги: Екатерина Лискина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава пятьдесят третья

Утром я подскочила от звонка будильника. Девять утра, на востоке еще только занималась заря.

Сначала я вспомнила, что сегодня суд и меня накрыло горячей волной удушливого страха и паническими судорогами. Хотелось закутаться в одеяло с головой и так там и остаться. Будь я одна, я бы так и сделала. Одной мне много не надо, но у меня был Андрей, поэтому из-под одеяла пришлось вылезать.

Мессенджер разрывался. Девочки из бухгалтерии желали спокойного развода. Станислав интересовался, встала ли я и как себя чувствую. Бывший муж написал простыню гадостей. В общем, обычное утро.

Я приняла душ, позавтракала, солнце уже вставало и его было видно, если выйти на лоджию. Я так и сделала, прямо в легком халате, что надеваю после душа, вышла в морозное утро, распахнула окно и стояла так, вдыхая ледяной воздух и дрожа от холода.

Хорошая получилась встряска. Мысли в голове послушно сложились в слово “Вечность”, хотя из букв “Ж” “П” “О” “А” сделать это еще вчера казалось немыслимым достижением.

На удивление в суде прошло все спокойно. Нам даже удалось без особенного сопротивления второй стороны добиться проживания Андрюхи со мной, при условии обязательных встреч с отцом на территории Анны Петровны, на чем настаивала уже я. Не хотелось во-первых пускать Виталика в свой новый дом, а во-вторых я считала, что хотя бы на первых порах им нужен присмотр.

Особенно с учетом поведения моего уже бывшего мужа в последние полгода. Обалдеть, а ведь и правда, скоро почти полгода будет с момента как он стал себя не слишком адекватно вести.

Избежать встречи с ним после суда, правда, не удалось. Мы столкнулись в вестибюле, старом, мрачном, с древними, протертыми многими ногами мраморными ступеньками и полированными тысячью рук перилами лестницы. Прямо у ее подножия.

– Теперь ты довольна? – Желчно сказал Виталик, глядя на меня сверху вниз. Его рот кривился в похабной ухмылке, но общее впечатление было такое, будто бы мой бывший муж всеми силами удерживается от слез.

Я не знала что сказать. Была ли я довольна? И да и нет. Я не хотела этого развода до того момента, как застала Виталика и его пассию неглиже в его кабинете. Я не хотела всей этой нервотрепки, грубых слов, унижения, что испытывает каждая женщина, которой изменил муж. Но это все уже произошло.

– Я не жалею о том, что с тобой развелась.

– …! – Виталик надвинулся на меня с лестницы угрожающе, чуть скрючившись и попытался ухватить за воротник блузки, что выглядывал из выреза пиджака: на развод я оделась в брючный костюм темного цвета.

Я даже не попыталась ему противостоять, никаких сил уже не было, хотелось доехать до дома и упасть в кровать. Не знаю, чтобы он сделал, но неожиданно меня рвануло в сторону и назад. И вот перед моими глазами уже не взбешенный бывший муж, а широкая спина моего адвоката.

– Немедленно прекратите. – Он обращался к Виталику спокойным, даже уставшим тоном человека, который сталкивается с подобной реакцией слишком часто. Спросить чтоль у Станислава, какими делами занимается обычно его адвокат.

– Что прекратить, отойди, ты, я хочу поговорить со своей женой!

– С бывшей женой. – Мой адвокат спокоен, а вот у Виталика в голосе прорезаются истерические нотки.

– ….!

– А вот оскорблять никого здесь не стоит, – он перехватил руку моего бывшего мужа, который, видимо, настолько взбеленился, что решил затеять драку прямо в вестибюле. – Охрана!

Где же адвокат Виталика? И кто он, такой импозантный седой мужик в дорогом костюме. И откуда у моего бывшего мужа деньги на такого.

– Виталий! – Раздался женский голос из распахнутой входной двери. Из нее в полутемный вестибюль светило яркое полуденное солнце, так что я не сразу рассмотрела, кто это там стоит.

– А ты что тут делаешь?! – Виталик смотрел на Татьяну, ту самую, с которой я застукала его тогда в кабинете и его лицо странно кривилось. Ненормально, я бы сказала.

И тут мой бывший муж пошатнулся и начал заваливаться назад. Я успела только охнуть и зажмуриться, чтоб не видеть как его затылок соприкоснется с вытертыми лестничными ступенями.

Глава пятьдесят четвертая

Лицо моего мужа странно перекосилось и он начал падать, заваливаясь назад, прямо на лестницу. Я охнула и зажмурилась, но ожидаемого стука не услышала. Только встревоженный крик Татьяны.

Виталику в очередной раз крупно повезло.

Все это произошло очень быстро и мой адвокат не успел выпустить его запястье из своей стальной хватки, поэтому когда мой бывший муж стал заваливаться назад, он успел его придержать. Сложно было бы удержать в вертикальном положении пусть и худого, но совсем не невесомого взрослого мужика. Тем более, что человек, теряющий сознание превращается в желе и удержать утекающее тело практически невозможно. Так что мой адвокат просто аккуратно опустил бессознательное тело на лестницу, а со всех сторон к нам уже бежали Татьяна, адвокат Виталика, охрана и, кажется, кто-то из других посетителей, наблюдавших за нами с верхних площадок широкой парадной лестницы суда.

Как-то так получилось что во всей этой суматохе и выкриках “Врача, скорую” меня и любовницу моего бывшего мужа оттеснили куда-то вбок от всего этого и мы оказались рядом. Причем Татьяна выглядела всерьез встревоженной и переживающей, она то и дело порывалась пробраться сквозь плотную толпу, образовавшуюся вокруг места… происшествия, то подпрыгивала, пытаясь рассмотреть, что там происходит, но ей не удавалось. Сложно такое провернуть, если ты полтора метра ростом и обута в шпильки. А у меня не было желания ей помогать.

– Боже, боже, – она в итоге встала возле меня и стала просто причитать, иногда вытирая выступившие на глазах слезы бумажным платочком. – Вот снова, снова!

Тут я насторожилась.

– Снова – что? – Нет, я не собиралась общаться с ней, но он же не просто изменщик и мой бывший муж, он еще сын Анны Петровны и отец моего Андрюши. Тем более, я сама хотела узнать, что с ним такое происходит.

– Снова обморок! – Она выглядела уже откровенно жалко, переживающая, в слезах, с опухшим носом, беспомощная.

– И как давно с ним это? – Я насторожилась.

– После корпоратива, – она отвечала опасливо на меня поглядывая и как-то бочком бочком пятясь. – Сначала он стал… Не таким, понимаешь, очень агрессивным, грубым, мог ни с того ни с сего начать бросаться вещами, попытаться ударить. На тебя на корпоративе напал и сразу началось.

Она рассказывала, а у меня глаза становились все больше и больше.

– Потом начались обмороки, – Татьяна всхлипывала и рассказывала уже сквозь слезы, воспоминания ей давались очень тяжело. – И даже пару раз припадки, как у эпилептиков. Первый раз я жутко перепугалась, вызвала скорую, но пока они приехали он пришел в себя и отрицал. И вот последние несколько недель он меня избегает, совсем.

– И нас тоже… – Да, тут было о чем задуматься. – Но сейчас ему не удастся что-то отрицать.

– Я очень надеюсь.

Тут толпа расступилась – приехала скорая, очень быстро, Виталика погрузили на каталку и увезли в сопровождении его адвоката и рыдающей любовницы.

А я бочком-бочком, пока уже мой адвокат меня не хватился, сбежала через черный ход.

Очень уж не хотелось его благодарить за защиту не только в суде. Хотя после того разговора в его кабинете тема моей неподходящести для роли женщины Станислава больше не поднималась и к профессионализму у меня не было никаких претензий, мужик отработал на все сто. Я получила опеку над сыном, и половину совместно нажитого имущества, что означало раздел нашей трешки или же, если Виталик найдет деньги, выплату мне половины ее рыночной стоимости. А значит, у нас с сыном будет небольшая, но своя квартира. Если же мы останемся в этой на указанный в договоре аренды год, то я смогу подкопить денег и купить даже трешку без ремонта. Да, не в нашем районе, но все же…

Солнце уже было в зените и слепило глаза. Я вдохнула морозный режущий воздух: в кои веки снег как лег в конце ноября, так и лежит. О этот пьянящий запах мороза и юной зимы. И пьянящий запах свободы!

“Развелась!!!” – Пишу Станиславу.

“Отпразднуем?” – Интересуется он в ответ.

“Только не в ресторане” – отвечаю и добавляю кучу разных смайликов. Да уж, нам со Станиславом не стоит в рестораны ходить.

“Как тебе идея посмотреть на мою нынешнюю квартиру?”

Вау! Я в восторге, правда! Мне сразу же стало жарко и очень захотелось завизжать и затопать ножками от радости. Почему-то мне казалось, что это очень важный шаг, ведь до сих пор Стас возил меня куда угодно, только не к себе домой.

“Поехали!”

Глава пятьдесят пятая

Мы встретились со Станиславом в центре нашего городка, я запрыгнула в его джип, вдохнула уже знакомый запах духов, кожи и ароматизатора, и немедленно поцеловала водителя.

– Я совершенно счастлива! Ты не представляешь! – Меня распирало от радости, хотелось броситься в пляс прямо в машине, под разухабистый рок-н-ролл, что сейчас играл из колонок.

– Ура! – Стас улыбался и мне казалось, за эту улыбку я на многое готова. Мне так нравится смотреть, как он улыбается, как от уголков глаз разбегаются мелкие, едва заметные лучики-морщинки.

– Мне так нравится, как ты улыбаешься, – прошептала я в его губы. Тут сзади нам нетерпеливо посигналили.

– Поехали, – сказал обладатель самой сногсшибательной улыбки этого города и мы поехали.

Станислав жил не очень далеко от своей старой квартиры, в которой теперь жила я. От центра было ехать не очень далеко, но мы решили захватить еды на вынос и пока Станислав этим занимался я решила позвонить свекрови.

– Анна Петровна, здравствуйте. Надеюсь, у вас все хорошо? Да, нас с Виталиком развели, все как мы с вами обсуждали, вы же знаете, мне не надо лишнего. Но у меня есть и не очень хорошие новости. Я сейчас узнать ничего не могу, потому что юридически я ему никто, а вам, наверное, скажут. Да, он в больнице, в той что на улице N., с ним его нынешняя… девушка. И она очень о нем беспокоится. Да, да, пусть Андрюша побудет в продленке, он очень давно просит. Да, я позвоню его учительнице.

Закончив звонок я с облегчением выдохнула. Мне не нравилось сообщать людям дурные вести, но иногда таких вещей было не избежать. Тем более, что ситуация явно серьезная. Здоровые люди просто так не падают в обмороки и не становятся агрессивными по щелчку пальцев. Что-то тут было не то и очень сильно.

– Я вернулся! – Станислав забросил на заднее сидение пакет с едой и потер озябшие ладони. Перчаток он не взял, а припарковались мы не очень близко. – Как ты, почему заскучала? – Да уж, после разговора с бывшей свекровью настроение у меня и правда было не очень.

– Да вот, уже когда все расходились, случилось такое… – И я рассказала Стасу о происшествии в суде.

– Это все очень странно. – Стас был серьезен и задумчив. – Я уже озадачил некоторых людей, но вот про Татьяну был уверен, что ее отец уже повлиял на дочь. Позвоню ему на днях, спрошу. И в этой больнице у меня должны быть контакты.

– Спасибо, ты меня очень выручишь. Я еще боюсь что Анна Петровна, мать Виталика, сляжет. Мне тогда придется очень туго, потому что я же не могу ее бросить.

– Мы справимся, Алинка, не переживай, – Он взял мое лицо в ладони и я прижалась щекой к его горячей руке. Ласковые поглаживания большим пальцем, нежный поцелуй и вот мне уже полегчало.

Конечно, если уж у моей квартирки была огороженная территория с видеонаблюдением и круглосуточной охраной, то чему я удивляюсь?

Квартира Станислава находилась в одном из самых пафосных кварталов нашего города. Небольшой, построенный рядом с лесопарком, старыми “номенклатурными” домами с приличной публикой, в районе с хорошей инфраструктурой этот квартал был воплощенной мечтой. А уж детская площадка во дворе… Целый город для детей любых возрастов.

– Что, хочешь на качели? – Подколол меня Стас, усмехаясь.

– Андрюху привезти хочу! – Ответила я с горящими глазами, представляя восторг сына при виде этого великолепия. – Его сюда будет только пусти, потом до ночи не выковыряешь.

– Весной тут рай для мелких. Поэтому у меня стоят окна со звукоизоляцией. А теперь давай, пойдем в дом, а то ты в своем пальтишке замерзнешь.

Что правда то правда. К костюму не наденешь пуховик, а зимнего пальто у меня не было и в легком осеннем было холодновато.

– Смотри, – проводил меж тем своеобразную экскурсию Станислав, – на самом деле наземная парковка у нас гостевая, а обычно я заезжаю сразу вниз. Но сегодня очень хотелось тебе показать наш двор.

Двор кроме площадки мог похвастаться огромными, почти с шесть этажей самого дома, соснами, кленами и даже большим дубом.

– Проект делала наша компания и я в прямом смысле строил как для себя. Эти деревья наши подрядчики все время норовили срезать, но в конце концов смирились. Зато такая красота. Ландшафтный дизайн сейчас не очень видно, но весной тебе очень понравится.

Вау, тут до нового года еще две недели, а мой бойфренд уже строит планы на весну. Хорошо ли это, не знаю. Не слишком ли быстро мы идем? Я потрясла головой, чтоб выбросить из нее сомнения. Не сегодня. Не сейчас.

Пентхаус Станислава был шикарен. Наверное.

Потому что как только мы туда зашли мне резко стало не до красот вокруг. Весь мир сошелся в одной точке, в его черных, пылающих страстью глазах.

Глава пятьдесят шестая

Хорошо, что из еды навынос Станислав взял закуски и суши, можно было не бояться, что все остынет. Потому что добрались мы до нее не скоро. Я цапнула сушу с икрой и сыром, закусила острым имбирным ломтиком, ммм… Пища богов!

У Станислава была крутая кофемашина, так что к суши я получила отменный латте с мятным сиропом и теперь пила его, смакуя каждый слой по отдельности через модные нынче металлические трубочки. Вопреки моим опасениям, на вкус кофе они не влияли.

Я сидела у барной стойки на небольшой по его меркам, всего-то метров пятнадцать квадратных, кухне. Стола здесь не было, так что места хватало даже на танцевать вальс.

– Люблю простор, – Станислав сделал кофе и себе и сел напротив меня, так, чтобы касаться своими коленками моих.

– Это заметно, – я фыркнула в чашку, невесомая пена взлетела и осела мне на нос. Нос мне тут же вытерли, а пену с пальцев Стас слизал. Это было так чувственно, что мне внезапно снова стало очень горячо.

Так, Алина, тебе вообще-то и так домой пора. И возвращаться в свою взрослую жизнь пора. Да, рядом с ним ты чувствуешь себя девчонкой, ветреной, юной и не обремененной всем тем грузом ответственности, что свалился на тебя в последние годы. Но не стоит в это все погружаться, выныривать потом будет очень тяжело.

Нам было хорошо вдвоем, нас обоих не тянуло за едой поболтать, мы предпочитали есть молча, но напоминать друг другу о себе через взгляды, улыбки и прикосновения и это сближало гораздо сильнее пустой болтовни о погоде, работе и прочем.

Суши кончились, кофе был допит, время близилось к вечеру.

– Мне уже пора, – я смотрела на часы, показывавшие 16.20. – Пока я доеду как раз будет время забирать Андрюшу из продленки. От свекрови пока нет вестей, Томе надо позвонить, рассказать как все прошло.

– Ты ее спроси, Борисыч же отставной генерал, может, связи сохранились, поможет узнать что с твоим бывшим мужем.

– И это тоже. Так не хочу обратно во взрослую жизнь! – Я легла головой на скрещенные на барной стойке руки. – Я девочка, я хочу на ручки и новое платье!

– Ну хочешь, – Станислав обошел барную стойку и встал рядом, гладил меня по спине, – на выходных я подарю тебе платье. Да и с “на ручки” тоже помогу.

– А хочу, – я сдула непослушную прядку, что лезла мне в глаза, встала и мы обнялись. – И платье хочу, и на ручки. И до школы на такси поеду.

– Я вызову, – Стас не стал слушать моих возражений, прервав их поцелуем, – я бы тебя сам отвез, но мне надо сегодня вечером быть в другом месте.

***

Вечером я заняла Андрея мультиками – так можно, особенно если ты мать-одиночка, – и занялась не слишком приятными телефонными звонками.

В приемном покое больницы дежурный отказался мне что-либо говорить, ссылаясь на врачебную тайну. Тома не брала трубку и я написала ей кратенько обо всем, что произошло, в мессенджер.

А вот свекровь мне сама перезвонила.

– Здравствуй, Алиночка. – По голосу было слышно, что она сильно расстроена.

– Анна Петровна, добрый вечер, как ваши дела? – Параллельно я была занята ужином, так что прижала телефон к уху плечом, – как там Виталик? Мне отказались говорить, как я и думала, но я завтра попробую по другим каналам узнать.

– Мне тоже ничего не сказали, только что ему назначили всякие обследования, но уже на следующей неделе. И что его не выпустят из больницы, пока эти обследования не проведут. Боже, боже, – она расплакалась, – у него был припадок, самый настоящий! Уже в больнице, когда я приехала. Это так ужасно, Алина.

– А что врачи говорят, – я поставила мясо тушиться на самый маленький огонь, и отошла на лоджию. Андрей был увлечен мультиком, но мне хотелось еще больше от него спрятаться – чем позже он узнает об этом всем, тем лучше.

– Ничего не говорят, – Анна Петровна всхлипывала, – мол, все только после катэ. Хорошо хоть эта его, новая девушка, оплатила ему платную палату. Он совсем сошел с ума, Алина, бежал драться с другими больными, кричал что они ему мешают и от них у него болит голова.

– Не плачьте, не волнуйтесь, если еще и вы угодите в больницу, то Виталику это не поможет. Завтра я попробую что-то сделать и разузнать. – На лоджии было прохладно, так что я не стояла, а ходила, хорошо, что она длинная. Упоминание о Татьяне меня все равно бесило, пусть это уже и было не мое дело. – Да, я вам вечером завтра наберу, а вы если что-то срочное сразу звоните, мой начальник в курсе.

Мясо едва не подгорело, макароны слегка переварились, но сын весь вечер с энтузиазмом рассказывал о продленке, о том, как ему было интересно делать уроки вместе со всеми, в какие игры они играли и что на полдник был ужасно смешной кисель с овсяным печеньем.

– Мамочка, – Андрюха состроил умильную рожицу, – а можно, я завтра тоже останусь. И вообще, буду оставаться на продленку почаще.

Мне ужасно не хотелось разрешать. Он все еще быстро уставал, а это могло плохо сказаться на сердце. Но завтра пятница, а мне так много надо сделать…

– Ну хорошо, – я потрепала его по волосам, – завтра! А потом посмотрим.

– Урааа!!!

Я смотрела вслед радостно убегающему в свою комнату сыну и морально готовилась.

Пятница обещала быть очень тяжелой.

Глава пятьдесят седьмая

В пятницу прямо с утра я попыталась прорваться в больницу к бывшему мужу, но меня не пустили. Пришлось показать паспорт, в котором все еще красовался штамп о браке. К сожалению, ничего нового мне не сказали, Виталик был на ЭЭГ (электрическое сканирование мозга) и с ним тоже не удалось увидеться.

Часов в десять, уже успев устать от этого всего, я ввалилась в здание, где у нас был офис, запаренная и красная как молодая свеклушка. Станислава я заранее предупредила, что задержусь, а вот вездесущая наше все МарИванна была недовольна. Она отловила меня в холле у лифтов, вся увешанная для разнообразия, не бусиками, а разномастыми браслетиками, что занимали ее руки почти до локтя.

– Вот ты наааглая, – старая швабра, опираясь на новую старательно пучила глаза и тянула гласные, – думаешь, если ты Таньку и своего вертихвоста безштанного из компании выперла, то тебе теперь все можно?! Совсем зарвалась, то тебя совсем на работе нету, то на полдня опаздываешь.

Признаться, у меня уже начали сдавать нервы. Этот божий одуванчик, прицепившийся ко мне как репей, причем не в первый раз, изрядно портил мои нервы. Да еще лифт не едет и не едет… Минуте на десятой мне надоело слушать перечисление того, чем же я плоха (всем) и как порчу окружающим жизнь одним своим присутствием.

– Знаете что, Марьиванна, если вас что-то здесь не устраивает, вы всегда можете уволиться. И не общаться со мной. – Тут лифт приехал и я зашла, а когда старая кошелка с возмущением попыталась зайти следом, не пустила ее, – нет, нет, не надо себя пересиливать, не надо со мной ехать в одном лифте! – И нажала кнопку закрытия дверей.

Принесла же старую каргу нелегкая!

Станислав носился с бумагами – работы было столько, что мы в ней буквально тонули, вздохнуть было некогда, не то что поговорить. Хотя в обед мне достался горячий поцелуй. Ну и картошка фри с прочими гамбургерами – ели мы тоже сильно на ходу. Я так замоталась, что едва не забыла об Андрюхе и бросилась звонить свекрови, не дозвонилась, в панике побежала звонить Томе – я не успевала не то что его забрать, но и доехать до школы.

Несколько долгих гудков едва не стоили мне половины седых волос, ей богу.

– Тома, Томочка, выручай! Я причитала, уже едва не плача. Забери пожалуйста Андрея из продленки, у нас тут совершенная запара, как бы завтра не пришлось выходить на работу, я не успела даже поесть, да еще эти проблемы с бывшим мужем!

– Тихо, не тараторь, – Тома была само спокойствие, – конечно заберем, не вопрос. Да и Булька соскучился.

– Спасибо, дорогая, у меня прямо камень с души упал!

– Сочтемся. Мы заберем Андрея, а ты к нам приезжай, заодно и пообедаешь, и поужинаешь. И на завтра оставайтесь, не только Булька соскучился!

– Ой, Тома, мне так неловко…

– Неловко без штанов в снегу ночевать, задницу отморозишь! А тут все отлично будет, отказ не принимаю, генеральская жена я или кто! Жду! – И Тома положила трубку.

Что ж, хотя бы одну проблему я временно решила. Позвонила Андрею в продленку, предупредила, что сегодня его забираю не я и не бабушка. И выдохнула, погрузившись дальше в работу с головой.

Очнулась только совсем уж поздно, часов в девять, ужаснулась. Станислав все так же заседал в своем кабинете, мне было видно через открытую дверь как он просматривает огромную кипу бумаг, сортируя их на несколько стопок.

– О, Алина, – он услышал мои шаги и даже не поднял от бумаг головы, возьми вот эту стопку и отнеси в бухгалтерию, через час чтоб все вернули мне на визу.

– Стас… – Стопку я взяла и сложила в кресло для посетителей. – Сегодня тебе уже никто ничего не вернет ни на какую визу.

– Что? – Он наконец перестал просматривать бумаги и посмотрел на меня недоуменно и даже слегка рассержено. – Это еще почему?

– Потому что. Во-первых, – я обошла его стол и отобрала у него из рук какие-то договора, – уже девять, даже половина десятого, все давно ушли. А во-вторых, – я взъерошила его волосы и погладила по щеке, на которой уже проступала колючая темная щетина, – сегодня вечер пятницы. Так что и завтра тебе тоже никто ничего на визу не принесет.

– Вот …! – Из него будто выпустили весь воздух. И стало заметно что за эти пару недель запары он изрядно похудел и вряд ли хорошо спал – щеки запали, под глазами залегли черные тени.

Стас вывернулся из моих объятий и подошел к окну. Внизу сияли огни города. Я подошла и стала рядом.

– Мне уже пора, – сказала, любуясь предновогодним N-ском. – Тамара с Борисычем забрали Андрюшу с продленки и звали меня на ужин. А я и так уже изрядно опоздала.

– Хорошо, – Стас повернулся ко мне, растер лицо руками, – я еще останусь, надо доделать кое-что. Увидимся на выходных?

– Пока не знаю. Я теперь и до свекрови не могу дозвониться.

Он поцеловал меня на прощанье и проводил до лифта на нашем этаже.

Уже в такси я поняла, что забыла спросить, навел ли он справки о Виталике и Татьяне. Но ладно.

До Анны Петровны я опять не дозвонилась.

Зато квартира Томы встречала меня всяческими вкусными ароматами, теплом, радостным лаем соскучившегося пса и радостным визгом соскучившегося Андрея.

– Ну наконец-то! – всплеснула руками хозяйка, а мы тебя уже заждались, я думала звонить.

– Да я сразу заработалась, потом пыталась Анне Петровне дозвониться и все зря…

– Ах вот оно что. Давай, переобувайся, мой руки и на кухню.

На кухне меня ждал сюрприз.