Текст книги "Теряя голову"

Автор книги: Екатерина Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Екатерина Корнилова
Теряя голову

1 часть

Теряя голову

Пролог

– Было вам когда-нибудь стыдно? Я имею в виду не сиюминутные эмоции, а чувство, которое на всю жизнь осталось с вами? Поступок, который вы никогда не сможете забыть, как ни пытаетесь… Человек, при воспоминании о котором вас каждый раз бросает в дрожь? – так говорила рыжеволосая женщина, сидящая за столиком в одном летнем кафе. Было жарко, лицо её раскраснелось, дыхание несколько сбилось, однако, произошло это скорее не из-за высокой температуры воздуха, а по причине затронутой в разговоре темы.

– Надо подумать…– неуверенно произнесла одна из двух её собеседниц.

– Возможно…– рассеянно протянула другая.

– Я расскажу вам одну историю, – проговорила рыжеволосая женщина и закурила сигарету.

* * *

Шестью годами ранее.

В пластиковом стаканчике дымился кофе. В правой руке у женщины, сидящей за письменным столом, тлела сигарета, отсчитывая последние секунды относительного спокойствия. Как странно и как глупо всё получается и даже, в некотором роде, смешно. Женщина затушила окурок в металлической пепельнице, встала, открыла окно, прохладный октябрьский воздух моментально ворвался в небольшой кабинет, находящийся за школьным классом, – её владения – и привёл женщину в чувство.

Она подошла к зеркалу, привела в порядок свои длинные рыжие волосы, собранные в хвост, подкрасила губы. Закрыла окно. Вот сейчас. Право, всё это очень забавно, быстрей бы уже началось, что ли. Она была услышана, и в дверь постучали.

– Здравствуйте, миссис Шепард, – проговорила вошедшая первой женщина лет сорока, с короткой стрижкой и несколько нагловатым выражением ярко накрашенных глаз. За ней возвышался её муж, худощавый и светловолосый, с простодушным лицом.

– Здравствуйте, – кивнула Хилари Шепард, хозяйка кабинета, – проходите, пожалуйста, миссис, мистер Уолтерс… Дэнни.

Миссис Уолтерс заняла единственный стул перед столом Хилари. Её муж устроился на краешке дивана, располагавшегося по причине малых габаритов комнаты перпендикулярно столу, за мистером Уолтерсом сел его сын, молодой человек шестнадцати лет, но выглядевший старше, в отца светловолосый, с чёлкой почти до самых глаз, обычно спокойных и добрых, но в данный момент смотрящих с каким-то отчаянным упрямством.

Собравшиеся выжидающе молчали. Это какой-то фарс, подумала Хилари и откашлялась.

– Обычно мы проводим подобные беседы без наших учеников, но раз уж Дэниэл здесь, – она бросила на него быстрый взгляд, – Что ж… Я вызвала вас, чтобы поговорить об успеваемости вашего сына. За последние несколько недель ваш сын, миссис и мистер Уолтерс стал отставать по математике.

– Он всегда учился хорошо, – возразила миссис Уолтерс.

– Да, но сейчас Дэниэл не выполняет домашних заданий, плохо отвечает на занятиях, – продолжала Хилари.

– Возможно, из-за того, что вы прекратили дополнительные занятия, – сказала миссис Уолтерс – её супруг, равно как и сын хранили молчание.

– Но я прекратила занятия, потому что Дэниэл улучшил свои знания по моему предмету и больше не нуждался в дополнительных занятиях, – на последних словах Хилари сделала акцент. Она чувствовала, как ученик пристально смотрит ей в лицо, но Хилари ни за что не встретится с ним взглядом, – так вот, очевидно, что дело здесь не в способностях Дэниэла, а в дисциплине. Я бы попросила вас, мистер и миссис Уолтерс, – и она проникновенно заглянула каждому из них в глаза, – обратить на это внимание. Отвлекаться от учёбы, особенно сейчас, когда остался год перед поступлением в университет, нецелесообразно.

Как же нелепо. Её щёки горели, и Хилари молила Бога, чтобы Уолтерсы этого не заметили.

– Хорошо, миссис Шепард, впредь мы усилим контроль над выполнением Дэнни домашних заданий, – произнесла скороговоркой миссис Уолтерс и тут же проговорила заранее придуманную фразу:

– Но всё же, я думаю, стоит продолжить ваши с ним занятия – нас очень тревожит его предстоящее поступление в университет.

– Но ведь я уже говорила о возможных причинах его неуспеваемости… – в растерянности отвечала Хилари, – может быть, вам сменить учителя, тем не менее, в математике, я повторюсь, Дэниэл превосходно разбирается, – тот, между тем продолжал сверлить её взглядом из-за отцовского плеча, а отец, в свою очередь, усиленно подавляя зевоту, смотрел в окно.

– Хорошо, мы подумаем о других учителях, но вы, я вижу, просто не хотите помогать своим ученикам и отказываетесь от дополнительных денег, – напирала миссис Уолтерс, – Мне придётся сообщить об этом директору.

Бред, обречённо подумала Хилари, просто бред. И в этот момент скользнула взглядом по лицу Дэнни. Тот умоляюще смотрел на неё.

– Хорошо, миссис Уолтерс, – кивнула Хилари, к отцу Дэнни она уже не обращалась: давно поняла, что происходящее его мало волнует, и ещё чуть-чуть, и он уснёт. Действительно, разговор слишком затянулся, пора закругляться, – я готова возобновить занятия с Дэнни. Со следующего понедельника, – сегодня была среда – ей нужно время собраться с мыслями.

– Отлично, договорились, – с улыбкой сказала миссис Уолтерс, и все они поднялись.

– До встречи, – проговорила Хилари, едва сдерживая раздражение.

Дэнни выходил из кабинета последним, Хилари ждала, что тот обернётся, и разозлилась ещё больше, но он этого не сделал, и она… расстроилась.

Выйдя из школы, Хилари глубоко вдохнула осенний воздух, запах которого невозможно спутать ни с каким другим, и медленно побрела к своей машине, припаркованной на учительской стоянке, по шуршащим жёлтым листьям.

Она пришла домой раньше своего мужа и обрадовалась тому, что можно побыть одной, не говорить, не улыбаться, можно даже не думать, попробовать не думать, однако, за последние несколько недель у неё это ещё ни разу не получилось.

Хилари переоделась в длинный мягкий домашний халат, в котором становилось сразу как-то уютнее и поднималось настроение, заварила чай, сделала бутерброды и, расположившись со всем этим на диване перед телевизором, наслаждалась одиночеством. Она даже огляделась пару раз вокруг, останавливая взгляд на том или ином предмете.

Хилари очень любила эту их с мужем квартиру, они долго, тщательно делали в ней ремонт, и когда, наконец, можно было вдоволь насладиться чистотой и уютом, она по целым дням не выходила из дома, старалась не задерживаться на работе, пока всё не изменилось, и она чуть не потеряла эту квартиру и то умиротворение, которое обретала в ней.

  Муж вернулся домой, когда Хилари проверяла домашнюю работу учеников. Отлично, можно сделать вид, что она погружена в тетради, и, вероятно, это освободит её, хотя бы сегодня, от отчаянного раздувания затухающего семейного очага.

– Привет, – радостно произнёс муж и поцеловал Хилари в щёку.

Она улыбнулась. Всё-таки её муж – удивительный человек, не умел он долго сердиться – конечно, в данном случае, это неподходящее слово, – не хотел и не мог жить в напряжённой атмосфере и даже если не был виноват, всегда первым делал шаг к примирению. Хилари не могла не любить его хотя бы за это, вот только любят не за что-то, а вопреки – если верить поговорке. С каждым днём в ней росло чувство стыда прямо пропорционально стараниям Стивена вернуть всё на круги своя. Неужели он настолько любит свою жену?

– Как твои дела на работе? – вложив в голос как можно больше нежности, поинтересовалась Хилари.

– Всё хорошо, – и снова поцеловал её.

Остаток вечера они провели в обнимку у телевизора, смотрели какой-то старый добрый фильм. Тетради были отложены и забыты. Время остановилось.

Время остановилось и пошло вспять. В четверг и пятницу Хилари после работы спешила домой, где занималась всевозможными делами по хозяйству: квартира сверкала чистотой, каждый вечер на столе появлялся новый кулинарный изыск, Хилари улыбалась и даже что-то напевала себе под нос – Стивен был счастлив.

Хилари удалось почти не думать о недавних размолвках с мужем и, как ей казалось, начать новую жизнь. В субботу они ходили в театр, Хилари блистала в новом вечернем платье, в воскресенье у них собрались друзья, выпив, они говорили, что Шепарды – прекрасная пара и Хилари, и Стивену так повезло, что они нашли друг друга.

Затем наступило утро понедельника. Стивен ушёл на работу чуть раньше жены, и Хилари провела последние минуты до выхода из дома за чашкой кофе и сигаретой в трясущихся руках. Её так колотило, что она была не в силах даже накраситься.

Уроки в тот день прошли на удивление быстро, и у неё осталось немного времени перед дополнительными занятиями. Приятельница Хилари, учительница истории, предложила ей перекусить. Есть не хотелось, но Хилари пришлось себя заставить – кроме утреннего кофе, она ничего сегодня не могла проглотить.

В школьном буфете готовили отвратительно, и все, включая учеников, предпочитали обедать в кафе за углом. Едва переступив порог заведения, Хилари заметила Дэниэла Уолтерса за дальним столиком. Парень сидел один и задумчиво потягивал сок из пластикового стаканчика. Подруга Хилари заняла место так, что та оказалась лицом к Уолтерсу. Парень поднял голову и взглянул на Хилари. Они сделали заказ, приятельница заговорила о чём-то, официантка принесла салаты и кофе, но Хилари кусок в горло не лез, она почти не могла говорить, отвечала невпопад, голова шла кругом, и звенело в ушах.

– Тебе не хорошо? – заботливо поинтересовалась подруга.

– Да, – кивнула Хилари, – я, пожалуй, пойду, прогуляюсь.

– Я с тобой.

– Нет-нет, доедай, со мной всё будет нормально.

Она вышла и закурила. Да что же это? Стивен, надо думать о Стивене. Дом. Семья. Всё, кажется, отпустило. Она сделала две глубокие затяжки, выбросила сигарету и направилась к школе.

– Миссис Шепард, – окликнул её знакомый голос, – постойте, я с вами!

Хилари остановилась и, не оборачиваясь, дождавшись, пока Дэнни поравняется с ней, пошла вперёд.

Уолтерс молчал. Так они добрались до её кабинета, Хилари по инерции вынула ключи из сумки, но, передумав, убрала их обратно и, развернувшись к Дэнни, сказала:

– Пожалуйста, садитесь, мистер Уолтерс, – она рукой указала на парту.

– Хорошо, – со смиренным выражением лица Дэнни занял место и сложил перед собой руки.

– Ну что ж, – Хилари взяла мел и принялась писать на доске, – рассмотрим уравнение с двумя неизвестными.

– Рассмотрим, – кивнул Дэнни и слегка улыбнулся.

– Почему вы ничего не записываете? – строгим голосом спросила Хилари.

– Я запоминаю.

– Тогда, я надеюсь, вы дословно расскажете своим родителям эту главу из учебника, когда они будут проверять ваши знания, и решите несколько примеров.

– Безусловно, – Уолтерс продолжал сидеть, не меняя позы, и лишь взгляд его становился всё откровеннее.

– Прекрасно, – зло улыбнулась Хилари, – сейчас я напишу несколько уравнений, и если вы всё знаете, то быстро решите их на доске, раз уж у вас нет с собой тетради и ручки, а я пока выйду. Прошу вас, – она взмахнула рукой, положила мел и скрылась за дверью.

Как бы было хорошо сейчас взять и оказаться где-нибудь далеко. В коридоре ей встретился учитель литературы, и Хилари была рада перекинуться с ним парой фраз.

– Ну что, вы закончили, мистер Уолтерс? – нарочито бодро спросила она, вернувшись в класс, и взглянула на доску. Все уравнения были решены.

– Много я наделал ошибок? – поинтересовался Дэнни, стоя у доски и держа в руках мел.

Хилари серьёзно посмотрела ему в глаза и тихо произнесла:

– Вы – нет, – потом обернулась на примеры, – вот здесь нужно поменять, – и протянула к Уолтерсу руку за мелом.

– Ничего не нужно менять, Хилари, – проговорил Дэнни, и его испачканные мелом пальцы оказались в её ладони.

Она резко убрала свою руку.

– Сядьте на место, мистер Уолтерс. С завтрашнего дня вы будете заниматься дополнительно в общей группе. Это понятно? – и она схватила первый попавшийся листок бумаги и принялась писать заявление на его перевод.

Дэнни, нахмурившись, отошёл от неё.

– Всё, – заключила Хилари, – я иду к директору и больше, пожалуйста, меня не беспокойте, молодой человек.

Уолтерс рывком схватил свой рюкзак и поспешно удалился из кабинета.

На следующий день Хилари вызвал директор и попросил возобновить с Дэниэлом Уолтерсом индивидуальные дополнительные занятия по математике, так как его родители были против групповых тренингов.

– Мне непонятен ваш отказ, миссис Шепард, – говорил директор, – вы перегружены учениками или считаете себя некомпетентной в своём предмете? Подумайте о репутации нашей школы, родители недовольны. Сначала вы резко прекращаете занятия, теперь, едва начав, снова отказываетесь от своих учеников. Мне неведомы причины вашего поведения, миссис Шепард. Вы не желаете работать?

«Придётся менять школу», – в отчаянии пронеслось у неё в голове.

– Мистер Томпсон, – растянув губы в улыбке, вежливо и почти по слогам произнесла она, – я хочу работать, мне нравится преподавать, я люблю своих учеников. Возможно, моё поведение было вызвано семейными проблемами, – и она ничуть не лгала, – но позвольте мне исправиться и возобновить индивидуальные занятия с этим учеником.

– Хорошо, – по-отечески улыбнулся директор, – я знал, что вы меня не подведёте.

Когда Хилари вышла из кабинета мистера Томпсона, её начал разбирать нервный смех. В этот момент на мобильный телефон ей позвонил Стивен.

– Как дела? – ласково спросил он.

– В порядке. Извини, мне нужно идти, – и, нажав на отбой, Хилари забежала в туалет, заперлась и захохотала во весь голос.

– Вот учебник, бумага, ручка, – говорила несколькими часами позже Хилари на дополнительных занятиях с Дэнни, который с видом победителя восседал за пустой партой, – На пятьдесят четвёртой странице отмечены уравнения, которые вам нужно будет решить. У вас тридцать минут, – после чего она покинула кабинет и вернулась только через полчаса.

– Готово?

Дэнни кивнул. Он выглядел грустным, каким-то осунувшимся.

– Так. Оставьте это всё мне, я проверю, а завтра выдам вам с оценкой. До свидания.

Уолтерс медленно поднялся.

– Хилари…

– До свидания.

Он ушёл.

Так продолжалось каждый день после уроков. Дэнни исправно решал все предложенные примеры, Хилари исправно их проверяла, они почти не разговаривали. Дэнни мрачнел всё больше и изредка печально на неё поглядывал. Так прошло недели две. Хилари всё реже выходила за дверь, пока Дэнни усердно занимался математикой, она проверяла домашние задания и иногда исподлобья посматривала на него и, встретившись с ним глазами, быстро их отводила.

Однажды Уолтерс не выдержал, встал, подошёл к ней, Хилари отложила тетради, отпрянула.

– Я так не могу больше, – он приблизился к ней и поцеловал. Хилари не стала его отталкивать – она очень сильно по нему соскучилась.

Зазвонил её телефон. Это был Стивен, спрашивал, когда она освободится, он может за ней заехать. А, ну да, ведь она сегодня без машины. Как же она будет с ним, с мужем, разговаривать, находиться рядом? Она ведь не сможет, он снова что-то почувствует. Тем более, не хочет она к нему, к Стивену, когда у Дэнни такие губы и руки… У этого шестнадцатилетнего парня.

– Он скоро приедет, иди домой, – словно не она говорила это сейчас Дэниэлу.

– Ну почему именно сегодня, а? Нет, подожди, я тебя не отпущу…

Всё плыло у неё в голове и перед глазами, и из всех чувств осталось одно осязание. И ещё, кажется, слух: по коридору кто-то прошёл. Хилари мгновенно отстранила от себя Дэнни, взглянувшего на неё с удивлением.

– Дверь, – только и смогла выдавить она из себя, а Уолтерс уже бежал её запирать.

– Не надо… – крикнула она, и в этот момент кто-то снаружи дёрнул дверь, которую Дэнни ещё не успел запереть, и в класс вошёл Стивен.

Он кивнул растерявшемуся Уолтерсу, поцеловал жену в висок, с улыбкой произнёс:

– Карета подана.

«Он ничего не понял. Он ничего не понял», – стучало в голове у Хилари.

– Хорошо, мы как раз закончили, – кивнула она, – мистер Уолтерс, оставьте мне ваше задание.

Дэнни схватил со своей парты листок, положил его на стол Хилари, набросил на плечо рюкзак и, кажется, не попрощавшись, ушёл.

Стивен проводил его взглядом.

– Ну, мы идём?

– Да, сейчас, – она забежала в свой кабинет, чтобы взять пальто, взглянула на себя в зеркало и замерла от ужаса. Несколько верхних пуговиц её блузки были расстёгнуты и чуть виден лифчик, волосы встрёпаны, помада… помада, слава Богу, полностью стёрлась. Ну как же так можно? Она же вот от этого бежала, когда прекратила с Дэнни их «дополнительные» занятия! Которые она, кстати, сама и придумала, чтобы на вполне законных основаниях видеться с ним наедине. Стивен стал подозревать её в измене, естественно, он не мог догадываться, с кем, но интуиция и элементарная наблюдательность его не подвели: Хилари постоянно витала в облаках, отвечала пространно и невпопад, глаза её светились, она похудела, похорошела, что-то напевала, громко смеялась и с какой-то особой, противной нежностью смотрела на мужа.

Но Хилари любила Стивена и в качестве мужа хотела видеть только его, поэтому всеми правдами и неправдами пыталась убедить его в том, что он заблуждается, и что всё ему почудилось, и что «разве похудеть и выглядеть хорошо – признак неверности? Да он радоваться должен, что у него такая красивая жена!» И бросила Дэнни, прекратила занятия, начала новую жизнь. И опять? Она сразу поняла, конечно, что это Дэнни упросил родителей назначить ему дополнительные занятия с ней, и директору они по его просьбе звонили, и получилось так, что её словно толкнули в объятия этого парня: и Уолтерсы, и мистер Томпсон, и её муж… Последний – оттого что ей скучно, невероятно скучно в клетке, возведённой ею самой.

Судя по всему, Стивен ничего не заподозрил, и дома всё было хорошо, будто несколько часов назад она не забывала обо всём на свете в объятиях своего ученика. Жизнь в сознании Хилари снова разделилась на две половины: в одной она была примерной женой, если, конечно, при сложившихся обстоятельствах это определение уместно, а в другой – двадцатисемилетней женщиной, сходящей с ума по своему шестнадцатилетнему любовнику. Это два месяца назад её пугала их разница в возрасте, сначала, конечно, Хилари забавляло и даже льстило её самолюбию поведение одного из учеников: с кем не бывает – школа, молодая учительница, парень из старших классов… Когда она поняла, что это не просто флирт, то ужаснулась, не на шутку испугалась и даже советовалась со своей лучшей подругой. Подруга смеялась, говорила, что завидует Хилари, а потом спрашивала «Ты серьёзно?».

Разумеется, связь между учительницей и учеником или ученицей и учителем не было чем-то из ряда вон, однако, не одобрялась в обществе и преследовалась законом. Хилари поймала себя на мысли, что уже обдумывает свои ещё не существующие отношения с учеником, и разозлилась на саму себя. Однако Дэнни Уолтерсу каким-то образом всё-таки удалось втиснуться в её голову, и Хилари, стесняясь этого, уже рассуждала, что Дэнни – довольно сообразительный, неглупый молодой человек, не наглый, но и не тихоня и выглядит он чуть старше своего возраста, не мужчина ещё, конечно, но и не мальчик, рассудительный, с чувством юмора, вырастет – сведёт с ума любую. Потом они случайно встретились на улице, это она тогда думала, что случайно, на самом деле, Уолтерс спланировал эту встречу.

Он сказал, что им по пути, молчать как-то неприлично, да и он что-то говорил, беседа быстро, а главное, непринуждённо, перешла со школьных тем на какие-то общечеловеческие, а затем и вовсе – на межличностные. Через несколько дней для старших классов в школе устраивался бал по поводу начала учебного года, ведущий объявил медленный танец, со слащавыми нотками в голосе сказал, что ученики приглашают учителей. Первые, естественно, смущённо заулыбались, некоторые ретировались, учителя замахали руками на находчивого ведущего, но смельчаки всё-таки нашлись, и танцевальное пространство постепенно заполнилось импровизированными парами. Дэнни подошёл к Хилари в тот момент, когда она выходила из зала.

– Я не хочу танцевать, извини, – ответила она, ещё не услышав приглашения.

– Хорошо, – кивнул Дэнни, – может, просто погуляем?

Хилари, ругая себя за это, покраснела, надеясь, что в полумраке Уолтерс этого не заметит.

– Нет, мне пора домой, Дэнни. Я не люблю этих школьных сборищ.

И она поехала в свою уютную квартиру готовить ужин своему любимому мужу. Подъехав к дому, Хилари припарковала машину и решила покурить на свежем воздухе. Задумавшись о чём-то, она медленно выпускала ровные струйки дыма, когда увидела подъезжающую незнакомую машину. Это был Дэнни.

– Может, я сейчас выпил, надеюсь, вы не расскажете моим родителям? – усмехнулся он, – но я давно хочу сделать вот так.

Он был выше неё ростом, она изумлённо посмотрела на него снизу вверх, а он прикоснулся губами к её шее.

Потом Хилари благодарила Бога, что уже сентябрь, и темнеет рано, и что муж в этот день должен был задержаться на какой-то презентации.

«Шестнадцать лет, шестнадцать лет», – повторяла она дома, рухнув, не раздевшись на свой любимый уютный диван. Потом она сварила себе кофе, закурила и констатировала, что сегодня, наконец-то, потеряла голову.

Ей было очень легко, весело и интересно с Дэнни. Она хотела рассказать об их отношениях подруге, но боялась осуждения, боялась, что кто-то ворвётся в их мир, очернит его или снимет с неё розовые очки.

На следующее утро после того, как Стивен чуть не застал Хилари с Дэнни, Уолтерс позвонил ей на мобильный.

– С тобой всё в порядке? – его голос был взволнованным.

– Да.

– Муж дома?

– Нет, только что ушёл на работу.

– Может, я…

– Нет, я же сказала, Дэнни, ко мне домой нельзя.

– Ладно, но мы ведь встретимся сегодня?

Конечно, они встретятся! Она думала о нём всю ночь, лежала на спине и широко улыбалась. Рядом сладко спал Стивен. А вдруг он заметил что-то вчера? Расстёгнутая блузка, растрёпанные волосы… Нет, он бы сказал или Стивен просто не запрограммировал свой мозг на подозрения, у них едва всё наладилось, вошло в привычную колею, а она… Нет, так дальше нельзя. Нужно или уходить в другую школу или перестать себя корить – выбрать что-то одно, расставить приоритеты и всё станет на свои места. С другой стороны, что тут выбирать, если у неё при одном лишь упоминании его имени сердце бьётся сильнее? Хилари знала – читала в книжках, видела передачи по телевизору: страсть мимолётна, когда она проходит, наступает разочарование, но вместе с тем успокаиваются нервы, нужно только дождаться этого момента.

Момента всё не было, отношения с Дэнни принимали форму гигантского костра, сжигающего приличия, предрассудки, моральные принципы, клятвы у алтаря… В таком огне, должно быть, горят грешники в аду, Хилари надеялась, что ошибается – из-за такого огня горят грешники.

Ей постоянно казалось, что всем вокруг известно об их связи, она как будто даже слышала перешёптывания у себя за спиной. Дома была другая жизнь, Хилари не узнавала себя и уже едва не балансировала между сном и реальностью, она разрывалась на части, но ничего не могла поделать: оттолкнуть от себя Дэниэла, остановить это сумасшествие.

В конце ноября Стивен на некоторое время уехал по делам. Была суббота, Хилари убирала квартиру, готовила ужин – она ждала Дэнни, единственное существующее между ними правило было нарушено.

– Красиво, – произнёс Уолтерс, переступив порог её дома и всяческих приличий.

– Проходи, – у Хилари чуть не вырвалось «будь, как дома».

Дэнни вертел головой из стороны в сторону – оглядывал квартиру и смущённо улыбался. У Хилари слегка дрожали руки, она уже пожалела, что пригласила его – вдруг увидят соседи?

На низком прямоугольном журнальном столике горели свечи и стояли два фужера белого вина. «Он же ещё мальчишка, – подумала Хилари, – Господи, зачем всё это? Даже цветы не принёс».

На комоде в деревянной рамке улыбались Стивен и Хилари. Она и Дэнни одновременно взглянули на фотографию.

– Слушай, – Дэнни повернулся к Хилари и серьёзно посмотрел на неё, – я, пожалуй, пойду. Это…

– Неправильно, да? – и она уже никуда не хотела его отпускать. За окном шёл дождь, начиналась гроза.

– Да, – кивнул Дэнни, его взгляд был растерянным, – но я не хочу уходить.

Они так и не притронулись к вину в тот вечер.

– Что ты сказал родителям? – спрашивала Хилари Уолтерса позже. Они лежали в постели в комнате для гостей.

– Что мне понадобились более углублённые занятия математикой.

Хилари засмеялась.

– Я иногда не верю, что всё это происходит на самом деле, – призналась она и поцеловала его.

– Давай я ущипну тебя, – предложил Дэнни, и в это мгновение зазвонил телефон.

– О Господи! – Хилари зачем-то натянула на себя одеяло, затем поискала глазами мобильный, вспомнила, что оставила его в гостиной, побежала туда.

– Да, Стивен, привет. Я была в душе. Как ты? Хорошо. Да вот собираюсь спать. Ладно, не буду скучать. Пока, целую.

Она вернулась к Дэнни.

– Ненавижу себя.

Он погладил её по голове, она отняла его руку, поднялась с кровати, накинула пеньюар и ушла в гостиную. Там на тумбочке лежали сигареты, Хилари устроилась в кресле, закурила. Почему всё не может сочетаться в одном человеке, почему Стивен не может быть таким же страстным, как Дэнни, а тот, в свою очередь, рассудительным и надёжным, как Стивен? Хилари покосилась на дверь в гостевую комнату, кажется, у Дэнни хватило ума оставить её сейчас в одиночестве. Она опустила голову и, глядя в пол, думала, что делать дальше. Когда Хилари подняла глаза, то увидела перед собой Дэнни.

– Хилари… – он вздохнул и сел на ковёр у её ног, – почему ты сейчас так убиваешься, ведь мы встречаемся с тобой уже несколько месяцев, просто сегодня я у тебя дома, – он говорил медленно, подбирая слова, но чувствовал, что не те и не так, как надо, однако, не умолкал, – Мы здесь или в школе, в твоём кабинете, – разницы нет. Не кори себя.

Хилари долго молча смотрела на него сверху вниз, подперев кулаком щёку. Ей будет грустно без него.

– Мне будет грустно без тебя.

Дэнни встал на колени и прижался к ней.

– Я люблю тебя.

Хилари непроизвольно рассмеялась.

– Дэнни, нет, ты не любишь меня, это секс, ничего личного, – её взгляд выражал изумление, умиление и разочарование одновременно.

Дэнни, кажется, понял это и немного отстранился от неё, огляделся в поисках сигарет, нашёл, закурил.

– Ну вот, я ещё и курить тебя научила, – покачала головой Хилари, стараясь разрядить атмосферу.

– Не беспокойся, это была не ты. У меня было много учителей до тебя, – и Дэнни засмеялся, а вместе с ним облегчённо – и Хилари, – от своих слов я не отказываюсь, – проговорил он, резко посерьёзнев.

– Дэнни, естественно, ты испытываешь ко мне какие-то чувства, но это не любовь, а влюблённость, страсть. Любовь требует времени, осмысления. Ты ведь встречался с девушками своего возраста?

Уолтерс непонимающе взглянул на неё и, очевидно, сообразив, к чему клонит Хилари, нахмурился.

– Да, встречался, и что?

– Они тебе нравились?

– Ну конечно, – он пожал плечами, – раз я с ними встречался.

– А почему ты с ними расставался? Их, кстати, много было? – и Хилари игриво прищурила глаза.

– Нет, не много, – Дэнни помотал головой, – к чему ты это? – он помолчал, затушил сигарету, – А расставался я с ними… Ну какая, к чёрту, разница, Хилари, почему я с ними расставался?

– И всё же?

– Ну… – Дэнни отошёл от неё, устроился на диване, – некоторые сами внезапно исчезали, другие… Начинали говорить о какой-то любви. В пятнадцать-то лет, – он сказал это и осёкся. Хилари снисходительно улыбалась. Дэнни ощутил себя, словно на уроке в тот момент, когда учитель менторским голосом подытоживает «Что и требовалось доказать», а несмышленый ученик, не сумевший самостоятельно решить задачу, лишь идиотски хлопает глазами. Господи, да он и есть её ученик! В эту секунду Дэниэла первый раз ошарашила их разница в возрасте и статусе.

Хилари села рядом с Уолтерсом, положила голову ему на плечо.

– Не обижайся на меня, ты и сам понимаешь, что я права. Тебе со мной хорошо, оттого что между нами нет никаких обязательств, всё легко и просто, тебе нравится скорее сама ситуация, а не я.

– Ты ошибаешься, – решительно произнёс Дэнни.

– Возможно, – согласилась Хилари и тяжело вздохнула. Больше в тот вечер они к этой теме не возвращались.

Дэнни уехал от неё в воскресенье вечером. Всё, вроде бы, было так же, однако, вчерашний разговор не прошёл бесследно, и потому и Хилари, и Дэнни чувствовали некую неловкость, недоговорённость, скованность, но старательно скрывали это друг от друга.

– Мы увидимся завтра? – спросил Дэнни, стоя на пороге. В его голосе слышалась тревога.

– Конечно, у тебя завтра первый урок – математика, – с улыбкой ответила Хилари и поцеловала его в нос. «Как щенка», – подумал Дэнни и слегка от неё отстранился. На улице уже второй день подряд, не переставая, шёл дождь, настроение было ни к чёрту, не хотелось ехать домой, к родителям, врать им насчёт выходных, проведённых у лучшего друга. Остаться бы здесь, с Хилари, и не только сегодня. И он тут же представил тот день, когда, наконец, из поездки возвращается её муж.

– Ну вот: ты улыбнулся, – радостно сказала Хилари, – а то весь день грустный был.

– До завтра, – быстро проговорил Дэнни и поспешил к лифту. Она ведёт себя с ним, как с маленьким ребёнком, и он лишь сейчас это заметил.

В понедельник Уолтерс опоздал на первый урок на десять минут.

– Можно? – спросил он у Хилари. Та что-то объясняла классу у доски, и когда Дэнни появился в дверях, обернулась и… неужели покраснела?

– Проходите, мистер Уолтерс, – учительским голосом произнесла она. Дэнни часто, будучи на её занятиях, не верил, что она его любовница. Когда они встречались взглядами, он всегда в шутку ей недвусмысленно улыбался, Хилари делала вид, что не обращает внимания, потом они вспоминали и смеялись над этим. Сегодня всё было по-другому, Дэнни это почувствовал скорее интуитивно, в глазах Хилари была не обычная строгость, а холодность.

– Он сказал, что меня любит, – говорила Хилари в этот день своей подруге. Они сидели в баре, Хилари отменила сегодняшние дополнительные занятия с Дэнни. Подруге о нём она призналась недели две назад, та закатила глаза, произнеся «О Господи!» и выпытала все подробности их отношений.

– Следовало ожидать, – смеясь, иронизировала подруга, выпуская струю сигаретного дыма, – да брось ты его, он ребёнок! Не приставай к детям. Слушай! – она округлила глаза, – может, тебе усыновить его, вот Стивен обрадуется!

Хилари с какой-то внезапно возникшей брезгливостью смотрела на зашедшуюся хохотом подругу, та заметила выражение её лица и остановилась, посерьёзнев.

– Извини. Он тебе на самом деле так нравится?

Хилари сделала глоток дорогого коктейля, задумалась.

– Я думаю, у него это пройдёт, и у меня пройдёт. Он найдёт себе девушку своего возраста, потом ещё одну и ещё, пока не встретит единственную любовь, женится на ней и заживёт счастливо до конца своих дней.