Текст книги "Единственный мой, или Не умею жить без тебя"

Автор книги: Екатерина Гринева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Во время нашего вечернего чаепития мы обсуждали предстоящую поездку в Крым. У нас уже установился семейный ритуал: каждый вечер вести неспешные беседы о том, что произошло за день, что мы собираемся сделать… Это так и осталось нашей семейной привычкой. И позже даже детям мы не дозволяли нарушать наше пространство, эти часы и минуты. Это был – наш мир. Сколько было переговорено, передумано на кухонном пятачке. Сколько выпито чашек горячего чая. Сколько поцелуев роздано и получено. То страстных и нетерпеливых, то нежных и томных. От них перехватывало дыхание и кружилась голова…

– Я думаю, все должно получиться, – начал Алексей. – И мы взорвем самолет…

– Леш, а взрыв никто не засечет? – поинтересовалась я.

– Скорее всего, засекут, – ответил Алексей. – Нам нужно будет взорвать все гранаты сразу, чтобы в случае обыска на катере у нас ничего не нашли.

– Я боюсь, что могут возникнуть какие-то непредвиденные обстоятельства, – все еще сомневалась я. – Катер надо поставить подальше от самолета, хотя бы метров за сто.

– Я тоже думал об этом. Но, скорее всего, правильнее будет взорвать, а затем просто вернуться на берег. Погружение сделаем через пару дней, когда все уляжется.

– Это интересная идея, – согласилась я. – А с какой точностью они определят место взрыва?

– Во-первых, они могут вообще ничего не засечь, а во-вторых, если и засекут, то в радиусе километра, не меньше. И для того, чтобы среагировать, им понадобится не меньше двадцати минут. За это время мы уже сможем уйти.

– Тогда завтра за билетами?

– Да, а сейчас – спать.

Я позвонила домой и предупредила маму о нашем приезде. Она обрадовалась, и я поняла, как мама соскучилась по мне! А раньше я считала, что она недостаточно меня любит, раз частенько крепко ругает и ворчит.

Вот мы и дома! Как будто и не было этих трех недель!

– Здравствуйте, мои дорогие, – мама была вне себя от радости. – Не виделись всего три недели, а я соскучилась так, словно год прошел.

– Что нового? – спросила я, заходя в дом.

– Все нормально. Алка, подружка твоя, чуть не каждый день спрашивает о тебе.

– Я к ней зайду сегодня.

– Да, сходи к подруге, а я пока съезжу на стоянку за машиной.

– Леша, а чего ты машину на стоянку ставишь? – вмешалась мама. – У нас ведь во дворе места достаточно, ставь здесь.

– Спасибо, я так и сделаю. – По виду Алексея я поняла: он рад тому, что моя мать сменила гнев на милость и стала относиться к нему как к члену семьи. Все-таки она изначально настороженно отнеслась к Алексею. И он не мог не видеть и не чувствовать ее отношения к себе.

Алла была очень рада меня видеть.

– Привет, подруга, – она выбежала ко мне навстречу из своего дома, и мы обнялись. – Рассказывай.

– Рассказывать особо нечего, – начала я. – Устроились, живем в квартире. Я пока что не работаю.

– Надолго приехали?

– Не знаю. Может, на неделю, а может, дней десять пробудем, – неопределенно сказала я.

– Чем думаете заниматься? Лето ведь еще не наступило.

– У Алексея катер есть, мы завтра решили выйти в море.

– Вау! Возьмите меня с собой, – воскликнула Алла.

– Ой, Аллочка, боюсь не получится. У нас кое-какие планы на ближайшие два дня. А потом, может быть, и покатаемся.

– Хорошо, я на тебя надеюсь. Может, по стакану вина?

– Если холодное, то давай.

– Сейчас спущусь в погреб, – и Алла поспешно встала.

Что-то в поведении Аллы меня настораживало, но я не придала этому значения. «Показалось», – думала я. С Аллой мы проболтали около часа, и она то и дело расспрашивала меня про катер, про то, куда мы собирались с Алексеем. Я либо отмалчивалась, либо отшучивалась.

Как только я вернулась домой, мы с Алексеем занялись приготовлениями к нашей экспедиции. Первым делом решили поехать на пристань проверить работу катера.

На следующий день на пристани нас встречал все тот же добродушный сторож.

– Здорово, Степаныч, – поприветствовал старика Алексей.

– Сто лет тебя не видел, сынок. Слыхал, ты женился. – И они дружески обнялись.

– Да, женился. Вот моя супруга, – Алексей показал на меня.

– Здравствуйте, – поприветствовала я Степаныча.

– Молодец, взял красавицу. Смотри, а то уведут девку-то у тебя, – и он подмигнул мне. – Лешенька, а пойдем поговорим пару минуток, – Степаныч взял Алексея за локоть. – Доченька, погуляй тут немножко, пока мужики поговорят.

О чем они говорили, мне слышно не было, но я поняла, что разговор очень серьезный. Они говорили тихо, но по жестам было видно – Степаныч чем-то сильно обеспокоен.

Через десять минут Алексей вернулся ко мне, и мы поднялись на катер. Алексей долго возился внизу с мотором. Вылез наверх, руки по локоть в масле:

– Не хотел заводиться, – с улыбкой сказал он.

– А теперь заведется?

– Смотри, – Алексей нажал какой-то рычажок на панели, и мотор ровно заурчал. – Полный вперед! Поехали, точнее – поплыли!

Из бухты мы выходили на катере, сохраняя молчание, но я видела, что Алексей продолжает думать о разговоре со Степанычем.

Я подошла сзади и положила голову на плечо Алексею.

– О чем говорили? – осторожно спросила я.

– О нас спрашивал наш старый знакомый.

– Рамил?

– Он. Степаныч его неплохо знает, поэтому беспокоится, – Алексей, говоря со мной, продолжал управлять катером и смотреть вдаль. – Сама понимаешь, что это за тип. Пояснений не требуется.

– А что его интересовало?

– Он хотел пробраться к нам на катер, но Степаныч его не пустил. Рамил даже деньги предлагал. Все вынюхивал что-то.

Мы покружили с час по заливу и отправились к берегу.

Был полдень, и солнце разбивалось миллионами солнечных зайчиков о воду. Ленивое марево парило в воздухе, и от этого зноя воздух и вода приобрели сизый оттенок.

– Все в порядке, – Алексей был доволен работой катера. – Степаныч, – сказал он, когда мы высадились на берег, – завтра у нас с Аленой небольшая прогулка, приедем утром, где-то около восьми. Как там пограничники?

– Последнее время я их не видел, но будьте поосторожнее, они могут проснуться в любую минуту. Они ж как менты на берегу, надо – не дождешься, а не надо – они тут как тут.

– Это точно, – согласился со Степанычем Алексей. – До завтра, – и муж протянул Степанычу руку.

– Будь осторожнее, – сказал Степаныч отеческим тоном, пожимая руку Алексея.

Мы сели в машину. По дороге домой разговор не клеился. Я чувствовала, что Алексей мне что-то недоговаривает.

– Леш, о чем думаешь? – Я решила начать разговор издалека.

– Мне не нравится, что у Рамила повышенный интерес к моей скромной персоне. Он способен на разные гадости. Мы с тобой даже не представляем себе на какие. К тому же он умен. И это тоже меня беспокоит.

– Ты думаешь, он знает что-то о самолете? – Беспокойство Алексея передалось мне.

– Скорее всего, да. Поэтому нам нужно поторопиться. Я думал пару дней подождать, но теперь решил, что приступим завтра. Сегодня съездим заправим баллоны, а завтра утром в путь. Не возражаешь? – И он с улыбкой посмотрел на меня.

– Куда ты, туда и я, – и я погладила руку мужа. – Мы же теперь вместе.

Утром мы проснулись одновременно с будильником в шесть часов. Я потянулась, но сон не разогнала. Алексей, напротив, сразу встал и ушел на кухню. Примерно через десять минут он вернулся с двумя чашками кофе.

– Подъем! – скомандовал Алексей. – Давай-давай, – повторил он, видя, что я не поднимаюсь, – у нас сегодня много дел. Разве ты забыла?

– Да-а, – я зевнула и снова потянулась. – Спасибо за кофе, дорогой.

– Аленка, я думаю, тебе сегодня нырять со мной не обязательно. Подождешь меня в катере? – Алексей пил кофе, а его слова звучали больше как утверждение, чем вопрос.

– Лешенька, не оставляй меня! Я же буду волноваться, – взмолилась я.

– Давай допьем кофе, соберемся, а уже на месте подумаем.

Мы прибыли к причалу в восемь десять. Степаныч ждал нас.

– Здравствуйте, дорогие, – Степаныч улыбнулся своей доброй, отеческой улыбкой, слегка сощурив глаза. И, обращаясь к Алексею, добавил уже более серьезно: – Пойдем поговорим.

– Говори, Степаныч, Алена в курсе дела, – Алексей обнял меня за плечи, показывая этим, что полностью мне доверяет.

– Смотри, как знаешь, – Степаныч достал сигарету. – Тобой вчера интересовались. Кто знает, что ты приехал?

– Аленка, – Алексей посмотрел на меня, – ты никому не говорила?

– Я же никуда не выходила… Только к подруге, Алле. Ты думаешь, она выдала нас? – Я опешила.

– Ты в ней уверена?

– Мы знакомы с детства.

– Весомый аргумент, – усмехнулся Алексей. – Может, кто-нибудь еще?

– Не знаю, я же ни с кем не встречалась и не говорила, – продолжала оправдываться я.

– О чем разговаривали с Аллой? – продолжал допрос муж.

– Да так, ни о чем. Я сказала, что мы приехали в гости к родителям и что собираемся покататься на катере. Она еще с нами просилась, но я сказала, что сегодня никак.

– Ладно, разберемся, – и Алексей понес к катеру баллоны.

Всю дорогу до самолета разговор у нас не клеился. Алексей был занят своими мыслями, а я только изредка решалась нарушить молчание.

– Леш, там внизу полная сумка еды. Зачем столько? – Я поднялась к Алексею.

– Возможно, нам придется целый день провести здесь. Алена, – Алексей посмотрел в мою сторону, – я не знаю, что там, но мне не нравится, что этим интересуются другие люди.

– Может, все не так серьезно, – я успокаивала скорее себя, чем его.

– Очень хотелось бы в это верить, – и мы снова погрузились в молчание.

Мы остановились прямо над самолетом. На экране эхолота была хорошо видна глыба, напоминавшая большой продолговатый камень.

– Нужно бросить поплавок, – Алексей уже разматывал веревку с грузом и какой-то пластмассовой емкостью красного цвета на конце. – Вот это будет хорошо видно под водой.

– А зачем нам поплавок?

– Мы станем метрах в ста отсюда. Не хочется, чтобы нас зацепило взрывом.

– Ты все предусмотрел, – я подошла к Алексею и обняла его за плечи. – Такой серьезный. Мне даже страшно, я тебя таким еще не видела, – заключила я уже шепотом.

– Это не игрушки, – Алексей посмотрел на меня. – Кто знает, в какую авантюру я тебя втягиваю?

– Ты же обещал, что скучно не будет.

– Да. Хочу сдержать свое слово. Но нам не нужны неприятности, – и Алексей с улыбкой потрепал мои волосы. – Ты – самое дорогое, что у меня есть.

Мы отошли на катере метров сто и стали готовиться к погружению.

– Может, я один? Последний раз спрашиваю, – Алексей помогал мне застегнуть ремни баллона, – это небезопасно. Останься, и мне будет спокойней.

– Я не отпущу тебя одного, – как можно тверже сказала я. И добавила: – Я не прощу себе, если с тобой что-то случится.

– Ты прям как жена декабриста. У меня даже мурашки по коже пошли. – Алексей шутил, чтобы скрыть волнение. – Ладно, вперед. Слушай меня внимательно. Сейчас май. Вода на глубине холодная. Придется потерпеть одну-две минуты, пока тело привыкнет. Главное – не останавливайся, постоянно двигайся в воде. Понятно?

– Да-да, конечно.

– Теперь смотри дальше. Вот к этому шнуру я прикреплю детонатор. К нему прикасаться нельзя. Тебя я привяжу к себе на всякий случай, – и Алексей показал веревку с двумя карабинами на концах. – Понятно?

– Да.

– Никаких резких движений. Это – главное. Все запомнила?

– Запомнила. Не волнуйся. Будешь жестами внизу пояснять, если что-то не так.

– Да. И писать пальцем в воде. Читать-то, надеюсь, умеешь? – Алексей засмеялся, снимая напряжение, которое витало в воздухе. И он, и я понимали, что мы идем на риск.

– Думаю, все будет хорошо.

– Тогда ныряем.

Алексей взял сумку с гранатами и прыгнул в воду. Я последовала за ним.

– Я люблю тебя, дорогая, – неожиданно сказал Алексей, пристегивая карабин к моему ремню.

– И я тебя.

Мы поцеловались и поплыли. День был солнечный, море спокойное. Видимость поражала – метров двадцать точно. Летом я никогда такой чистой воды не видела.

Мы подплыли к поплавку, и Алексей показал указательным пальцем вниз. Я поняла – пора погружаться вглубь. На глубине около четырех метров вода была обжигающе холодной, но, как и сказал Алексей, я привыкла к ней примерно через минуту. Алексей включил фонарь и пролез в кабину. А мне показал рукой, чтобы я находилась снаружи. Даже здесь мне было хорошо видно, как в свете фонаря Алексей крепил взрывчатку к двери. Вся процедура заняла минут десять. Незаметно для самой себя я заплыла в самолет и уже почти вплотную наблюдала за действиями Алексея. Он закончил крепить взрывчатку и привязывал веревку к детонатору. Увидев меня, Алексей погрозил мне кулаком и показал, чтобы я убиралась прочь. Выплывая, я не заметила, что веревка, соединяющая нас с Алексеем, зацепилась за какую-то железку. Алексей отдал мне веревку детонатора, а сам вернулся отцепиться. Уже возвращаясь, он случайно задел крючком ремня за веревку детонара. Я стала отчаянно жестикулировать, но было поздно. Алексей посмотрел на меня, когда уже дернул за веревку. Мы смотрели друг другу в глаза. Сейчас должен был прогреметь взрыв. Возможно, это последнее, что я вижу в своей жизни. Алексей пришел в себя мгновенно. Он рывком увлек меня на глубину. Мы успели проплыть около семи-восьми метров, как вдруг в ушах грохнуло. Вода не позволила фрагментам самолета разлететься далеко, да и мы продолжали плыть так быстро, как могли. Нам крупно повезло, что нас не задело, и мы отделались легким испугом. Взрыв поднял ил со дна, и вода стала очень мутной: мы не видели, что там. Алексей показал в сторону катера, я кивнула, и мы отправились к нашей стоянке. Только когда поднялись на палубу, я поняла, что мертвецки устала; меня била дрожь, но не от того, что я замерзла, просто все время была в диком напряжении. Я буквально упала на пол, едва сбросив баллон.

– Кажется, обошлось… – начал Алексей. – Я планировал дернуть за веревку уже здесь, на катере.

– Это я виновата, – стала оправдываться я. – Мне не стоило заплывать в самолет. Если бы я осталась снаружи, все было бы по-другому.

– Я тоже хорош. Вместо того чтобы просто отцепить веревку от ремня и уплыть без нее, полез в кабину.

– Ну ты же не знал, что все так получится.

– Да, легко рассуждать, после того как все уже произошло.

– Есть хочу! – Я вдруг ощутила зверский, прямо-таки волчий аппетит.

– А чего мы тогда ждем?

Мы ели, уплетая за обе щеки. Нервы, подводное плавание, чистый морской воздух сделали свое дело. Аппетит у обоих был невероятный.

Неожиданно мы услышали звук сирены.

– Оставайся здесь, – и Алексей направился наверх.

Он вернулся минут через десять. Все это время я не находила себе места.

– Пограничники. Как хорошо, что мы отошли от самолета на расстояние. Они непременно заметили бы мутную воду. А так все нормально, хотя документы проверяли. Что-то заподозрили, но придраться было не к чему, – Алексей говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась какая-то тревога.

– Ты мне что-то недоговариваешь?

– Уж слишком они были любопытны. Спрашивали, не видели ли мы еще кого-нибудь поблизости, – Алексей задумался. – Наше погружение придется отложить на завтра.

– А что случилось?

– Баллоны почти пустые. Не стоит рисковать.

– Мне не терпится посмотреть, что там.

– Мне тоже, но мы вынуждены подождать.

На берегу нас встречал Степаныч. Было видно, что он чем-то озабочен.

– Леш, приезжал этот нерусский. Тебя спрашивал. Я не мог сказать, что тебя нет. Машина-то твоя здесь находится, – Степаныч показал рукой в сторону стоянки.

– Что он выспрашивал?

– Интересовался, давно ли ты ушел в море. В какую сторону. Я сказал, что я тебе не нянька и не сторож. Мне кажется, он что-то надумал, – Степаныч закурил сигарету. – Расскажи хоть мне, что там?

– Степаныч, конечно, расскажу. Это и твоя находка. Пока только взорвали, но внутрь не заходили. Планирую завтра рано утром все сделать. Так будет лучше.

– Мне ничего не надо, сынок. Ты же знаешь – это твой батя нашел его. Хотя мы и были тогда вместе. И еще Коля из прокуратуры. Ты его знаешь… Приятель твоего отца.

– Завтра все прояснится. Может, это мероприятие и выеденного яйца не стоит.

Алексей стал складывать баллоны в машину.

– Доченька, береги Лешку, – Степаныч взял меня под руку. – Он мне как сын родной. Своих-то детей у меня нет.

– Не переживайте, Степаныч, я с него глаз не спускаю, – улыбнулась я.

– Вот и славно. Вы – хорошая пара.

Мы поехали в город.

– Странно, что Рамил больше со мной не общался. Что же он задумал? – Алексея это сильно волновало.

– Я тоже думаю об этом. Не хотелось бы с ним встречаться, но от того, что этой встречи нет, становится еще больше не по себе.

– Мы ничего не знаем о его замыслах, а он, напротив, следит за нами. Мы у него как на ладони. Но выхода у нас нет. Мы просто будем продолжать делать свое дело. И все. И действовать станем по обстоятельствам. Сейчас же нам надо поехать на кислородную станцию и заправить баллоны.

– Во сколько завтра в путь?

– Часиков в пять утра нужно встать, чтобы в шесть уже отплыть.

Баллоны заправили быстро, кроме нас, больше никого не было – сезон еще не начался.

– Клиентов у вас пока немного, – сказал Алексей оператору, отсчитывая нужную сумму.

– Да, – согласился тот, – недельки через две начнется настоящая работа.

Мы поехали домой. Мама крутилась на кухне, на плите что-то варилось.

– Вы вовремя, я как раз борщ довариваю, – мама была искренне нам рада.

Я заметила, что ее отношение к Алексею изменилось в лучшую сторону.

– Мне так нравится ваш борщ, – Алексей тоже с удовольствием с ней общался.

– Так, мойте руки и за стол, – скомандовала мама.

Мы помыли руки и вышли из ванной.

– А где папа? – спросила я.

– Он поехал на работу. Его снова в командировку отправляют, – говорила мама, наливая в тарелки борщ. – Теперь в Швецию.

– Надолго?

– Говорит, на месяц, а там будет видно. Яхту чью-то ремонтировать.

– Ваш папа – крупный специалист, – вставил Алексей.

– Они же их строят с гарантией. Если что-то поломалось, то их вызывают. Садись, Леш, – мама поставила тарелку на стол.

– Пахнет!!! Вкуснотища, – Алексей действительно очень любил мамин борщ.

– Ты же любишь острое, – мама поставила на стол баночку с красным перцем. – Вот тебе перец. Алла заходила.

Алексей чуть не уронил баночку с перцем в тарелку. Я посмотрела на маму:

– Что она хотела? – Я старалась выглядеть спокойной и ничем не выдавать своего волнения.

– Посидели, почаевничали в беседке, – мама не заметила тревожной нотки в моем голосе. – Она о тебе расспрашивала.

– Я же вчера ей говорила, что мы в море идем, – возразила я.

– Наверное, скучает. Подруга все-таки.

– Попозже зайду к ней, – я попыталась перевести разговор на другую тему. – Мы с Лешей собрались сегодня пойти погулять.

– Какие планы на завтра?

– На рыбалку пойдем, – не дав мне ответить, сказал Алексей.

– Куда? – Мама по-настоящему удивилась.

– На речку поедем с утра, – Алексей мне подмигнул.

– Да, мама. Я ведь ни разу не была на рыбалке, – подыграла я Алексею.

– Хорошо, езжайте на рыбалку. Потом поделишься впечатлениями, – и мама встала из-за стола. – Кто со мной в беседку – кофе, чай пить?

– Мама, мы тебя догоним, – ответила я, – только доедим и придем.

Мама ушла на улицу, а я обратила внимание, что Алексей ел машинально, поглощенный какими-то мыслями.

– Думаешь про Аллу? – предположила я.

– Угадала, – отвлекся от еды Алексей. – Неспроста все это, ой неспроста. Но и подозревать ее пока не в чем. Хотя слишком много совпадений. А когда много совпадений – это можно рассматривать как закономерность.

– Ты доел?

– Почти, – Алексей отправлял последнюю ложку в рот. – Все, пойдем к маме, а то она уже заждалась.

Поговорив с мамой за чашкой чая, мы отправились в город.

Мои мысли крутились вокруг самолета. Что мы там найдем? Есть ли там хоть что-то ценное? Мы гуляли по набережной, и я чувствовала, что Алексей думает о том же.

– У нас одни мысли. Да? – прервал молчание Алексей.

– Как у настоящих мужа и жены, – попыталась пошутить я. – Ведь говорят же: муж и жена – одна сатана.

– Боюсь, что впутал тебя в историю, – задумчиво произнес Алексей. – Завтрашний день все прояснит. Чем серьезнее будет находка, тем больших неприятностей стоит ожидать. И к этому надо быть готовыми.

– Не волнуйся раньше времени, – я погладила Алексея по руке, пытаясь успокоить.

– Спасибо тебе, любимая. Я по-настоящему уверен в тебе. Ты – моя поддержка и опора, – и Алексей обнял меня, ласково улыбнувшись.

Мы проснулись на рассвете. Наспех выпив кофе, мы тихонько покинули дом и сели в машину. На пристань мы доехали быстро. На дороге в такое раннее время было пусто, и Алексей вел машину на предельной скорости.

– За тобой кто-то гонится? – Я пыталась умерить его пыл. – Чего так лихачишь?

– Просто свободная дорога, вот и жму изо всех сил.

На пристани мы сразу начали перегружать снаряжение на катер. Степаныч подошел к нам, когда мы уже заканчивали погрузку.

– Доброе утро, Степаныч, – Алексей пожал руку старика.

– Здравствуйте, – и я улыбнулась сторожу.

– Молодцы, – с одобрением сказал Степаныч. – Ранняя пташка больше корма клюет. Как прошел вчерашний день? Без приключений?

– Да, все спокойно, – Алексей уже отвязывал швартовочный канат. – До встречи, Степаныч. Надеюсь, долго не задержимся.

Мы направились к месту нашего долгожданного погружения. Нам обоим не терпелось пробраться внутрь самолета. Как только бросили якорь, муж тут же принялся помогать мне со снаряжением. На все у нас ушло не больше десяти минут.

– Я тебя не привязываю, будь осторожна, – и он похлопал меня по плечу.

– Я же не впервые ныряю.

– Конечно. Ты уже опытная, – и Алексей подмигнул мне. – Настоящий драйвер.

– Вперед? – И я прыгнула в воду.

– Давай, теперь в самолет можно обоим, только я – первый, – и Алексей прыгнул в воду следом за мной.

Нам сразу бросилось в глаза, когда мы погрузились, что все вокруг было покрыто толстым слоем ила, который вчера подняло со дна во время взрыва. Кабину пилотов разворотило основательно. Нам повезло, что ее не разорвало в клочья, иначе они могли бы нас поранить. В самом носу зияла огромная дыра, а ее края загнулись, как лепестки розы. Алексей без труда проник в образовавшееся отверстие. Я последовала за ним. От взрыва дверь вырвало вместе с частью стены, и мы могли свободно попасть внутрь самолета. Алексей включил фонарь. Помещение, скрывавшееся за дверью, было маленьких размеров, примерно три на три метра. Там образовался такой кавардак, что трудно было представить себе, как выглядело все сразу после погрузки. Даже самое незначительное движение вызывало колебание воды, и поднималось облако ила. Алексей показал рукой на ласты и помотал головой, показывая этим, что ластами лучше не шевелить. Прямо перед нами, на полу, стоял ящик с бутылками. Целыми остались только пять из них. Остальные разбились, вероятно, при ударе самолета об воду. Алексей сложил целые бутылки в сумку. Сбоку стояли два больших ящика, закрытые на замки. Алексей сорвал ломиком замок одного ящика. Внутри лежали останки картин. Полотна и рамы сильно пострадали от морской воды. Не сохранилось ничего, что могло бы дать понять, кто автор этих полотен. Сбоку лежал железный чемоданчик. Алексей взял его, чтобы поднять на катер. Оглядев все еще раз, мы решили, что пора подниматься. У железного ящика не было ручек. Алексей обвязал его веревкой, и мы направились к катеру. Ящик, скорее маленький сейф, был настолько тяжелым, что у меня не хватило сил втащить его на борт.

– Подержи веревку, я сейчас влезу и помогу тебе, – Алексей стал подниматься на катер.

– Интересно, что там? – спросила я, когда мы вдвоем втащили ящик.

– Мне не менее интересно, чем тебе, – ответил Алексей. – Но мы не сможем заглянуть внутрь, придется разрезать его болгаркой.

– А где мы ее возьмем?

– У Степаныча должна быть. Я встану за штурвал. Кстати, у нас есть армянский коньяк как минимум шестидесятилетней выдержки. – Алексей указал на сумку с бутылками.

– Ого! – Я взяла бутылку и искренне удивилась. – Сколько ж он сейчас стоит?

– Дорого. Это любимый коньяк Сталина.

Через двадцать минут мы уже входили в бухту. Я издалека заметила Степаныча, который стоял на берегу. Он принял брошенный Алексеем канат для швартовки.

– Как успехи? – Степанычу тоже было интересно, что же мы нашли?

– Степаныч, тебе гостинчик есть, – Алексей достал две бутылки коньяка и протянул Степанычу.

– Ух ты! «Ной»! Это коньяк Сталина! – Степаныч не скрывал удивления. – Что еще есть?

– Открывай коньяк и неси болгарку, сейчас посмотрим, что еще, – Алексей вынес на берег ящик.

– Я мигом, – Степаныч скрылся в сторожке, а уже через минуту принес болгарку, подключенную к переноске. – Я за бокалами, а ты пока открывай.

Алексей включил болгарку и стал резать петли. Они поддались без труда. С замком было сложнее. Через десять минут все было готово.

– Постой, – Степаныч взял Алексея за руку, – давай вначале по бокалу коньяка.

– Вообще-то я за рулем.

– Пятьдесят граммов погоды не сделают.

Алексей согласился, и Степаныч наполнил принесенные бокалы.

– За успех, – провозгласил Степаныч.

– За успех, – поддержал его Алексей.

– А я выпью за здоровье Степаныча, за его долгие годы. Сто лет вам жизни. – И мы чокнулись бокалами. – Никогда раньше ничего подобного не пила, – сказала я.

Действительно, коньяк был удивительный.

– Да, Сталин знал толк не только в винах, но и в коньяке, – поддержал меня Степаныч. – Заглянем внутрь?

Алексей подковырнул ломиком крышку и отбросил ее в сторону. Мы все замерли. Нашему взору открылась потрясающая картина. Ящик был разделен на три отсека. В двух лежали желтые блестящие монеты. В третьем какая-то коробочка. Вначале мы стали рассматривать монеты. Они все были одинаковые. Надписи на монетах были сделаны на непонятном мне языке.

– Да-а, – протянул Степаныч. – Тут целое богатство.

– Неплохо сохранились, – сказал Алексей и, обращаясь к Степанычу, спросил: – Думаешь, золотые?

– Конечно! Тут нет никаких сомнений. Такой свежий вид могло сохранить только золото!

– И что теперь с этим делать?

– Во-первых, нужно узнать, что это за монеты? Какова их стоимость? А продать проблем не будет. Ты же в курсе, Леш? – Степаныч сохранял спокойствие, но было видно – он взволнован. – Жаль, отец твой этого не видит.

– Откроем коробочку, – предложила я.

Леша аккуратно взял коробочку. Она буквально расползлась у него в руках. Он разорвал ее. Там был перстень необыкновенной красоты – желтый металл, вероятно золото, и крупный камень, который сверкал в солнечных лучах всеми цветами радуги.

– Красотища какая! – Я не могла скрыть своего восторга.

– Леш, по-моему, это бриллиант, – Степаныч взял перстень из рук Алексея и внимательно его разглядывал. – Если это так, он должен резать стекло. Попробуем?

Мы подошли к сторожке, и Степаныч камнем провел по окну. На стекле появилась глубокая царапина.

– Так и есть, – Степаныч протянул перстень Алексею. – Вот только что с ним делать?

– Да-а. Такую игрушку вот так запросто не продашь, – согласился со Степанычем Алексей.

– А может, сдать все это государству? – предложила я.

– Это вы всегда успеете сделать. Вот что, – Степаныч обратился к Алексею, – ты бы спрятал это все, да понадежнее. И так, чтобы об этом никто не знал.

– Это само собой, Степаныч. Что потом с этим делать? Вот в чем вопрос…

– Время покажет. Я сегодня собирался в город. Там у меня есть знакомый ювелир, я спрошу у него, может ли кто-то дать реальную цену за эту вещицу? Я возьму у тебя две монетки, он в этих вещах толк знает.

– А что за ювелир? Ему можно доверять? Сам понимаешь, если он растреплет все по городу…

– Так это ж Павел Сергеевич Скрынников. Ты его должен знать. Его ювелирный магазин и мастерскую при нем все в городе знают. А живет он на Карантине. Улица Портовая, дом…

Невольно я повторила про себя адрес несколько раз. Если бы я только знала, что в дальнейшем он мне понадобится! И не однажды!

– Это тот, с которым папаня на охоту ездил?

– Да. Он был знаком с твоим отцом. После его смерти мы тоже сдружились. Хотя и нельзя сказать, что мы закадычные кореши. Скорее хорошие знакомые, – Степаныч сделал неопределенный жест рукой. – Вот с Власенко, тот, который прокурор, твой батяня по-настоящему дружил.

– Смотри, Степаныч, осторожней, – предостерег Алексей.

– Ты меня что, учить будешь? – И Степаныч с улыбкой погрозил пальцем.

Мы пересчитали монеты. Их оказалось двести сорок пять штук. Алексей дал Степанычу две монеты.

– И где же мы все это спрячем? – задала я вопрос, который повис в воздухе.

– Так, дети. Вы это спрячьте, а где – мне знать не обязательно, – Степаныч выставил руки перед собой.

– Степаныч, но ведь это и твое тоже, – запротестовал Алексей.

– Лешенька, сынок, я уже старый. Сколько мне нужно? У меня ведь есть все необходимое.

– Хорошо, – Алексей стал складывать все найденное в сумку. – Мы завтра заедем к тебе. Ты только сильно не напивайся. Две бутылки коньяка – это много.

– Куда мне! – Степаныч махнул рукой. – Это мне на месяц пить.

– Ну-ну. Давай, до завтра.

Мы сели в машину и поехали в сторону города.

– Куда прятать будем? – спросила я Алексея.

– Проще всего – дома – предложил Алексей. – Положим в шкаф, сверху какие-нибудь шмотки.

– Наверное, ты прав, – согласилась я. – Если хочешь что-нибудь спрятать, положи на видное место.

Приехав домой, мы убрали сумку в шкаф в моей комнате, а сверху сложили стопкой разные вещи.

– Алла только что была, – крикнула из гостиной мама. – Кстати, что-то вы рано с рыбалки, не клевало?

– Мы скорее просто отдыхали на природе, чем рыбу ловили, – ответила я и пошла следом за Алексеем на улицу.

Он закурил сигарету и сел под навесом.

– Познакомь меня со своей подругой, – сказал Алексей.

– Пойдем прямо сейчас.

Хотя я ее ни в чем не могла заподозрить, все же какие-то сомнения у меня были.

– Возьмем бутылку коньяка с собой, – добавил Алексей, отправляясь в дом.

Мы пришли, когда Алла разговаривала с кем-то по телефону.

– Я все узнаю, – донеслось до нас.

– Привет, – крикнула я.

– Заходите, я сейчас, – ответила Алла и что-то тихонечко сказала по телефону.

Мы прошли в беседку, и Алексей поставил на стол бутылку коньяка.

– Ого! – воскликнула Алла. – По какому поводу банкет?

– Познакомься. Это мой муж, – сказала я.

– Алексей.

– Алла.

– Мы сегодня с Аленой ныряли с аквалангами. Вот – нашли, – начал Алексей.

– Интересно как! – всплеснула руками Алла. – Что-нибудь еще нашли?

– Все остальное истлело, – невозмутимо сказал Алексей, наливая коньяк.

Алексей Алле понравился, она не сводила с него глаз.

– А я тоже с серьезным парнем познакомилась, – Алла отпила глоток коньяка и вскрикнула: – Вау!!! Не думала, что коньяк бывает таким вкусным!

– Так что у тебя за парень? – Мне действительно было интересно.

– Это пока секрет, он просил не распространяться о нашем знакомстве. Скажу только одно – он то ли турок, то ли грек. В общем, я не могу пока разобраться.