Текст книги "Единственный мой, или Не умею жить без тебя"
Автор книги: Екатерина Гринева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Было видно, что этот «кто-то» пытался его вскрыть – окна в кабину пилота разбиты, но у него не получилось «пройти» в салон. Кажется, я знаю, как это сделать, но нужно еще подумать над этим.
Мы ели мороженое и разговаривали. Алексей оказался интересным собеседником. Он умел и слушать, и рассказывать. От той беседы я ощущала легкое головокружение и непонятное томление. И еще было чувство, что мы знаем друг друга давным-давно.
– Скажи, Алеша, а ты давно живешь в нашем городе?
– Нет. Мы переехали с отцом сюда сразу после смерти мамы. Он не мог больше находиться там. В нашем городе ему все напоминало о ней. У отца был магазин, он его продал, продал дом, в котором мы жили, – наступила пауза, Алексей смотрел куда-то мимо меня, словно вспоминая. Потом он перевел взгляд на меня. – И вот я здесь, перед тобой. И, честно говоря, ужасно рад этому. Ведь если бы я не переехал в этот город, то мы бы с тобой не встретились, – в его глазах прыгали лукавые смешинки. Затем он снова стал серьезным. – Мы переехали, когда я еще в школе учился. Потом отслужил в армии. А как только из армии вернулся, отец почти сразу и умер.
– Сколько тебе сейчас лет?
– Через месяц двадцать один.
– Ах да, я помню. Я же читала твою медицинскую карточку. Учишься?
– Нет, но хотелось бы. Не знаю, на кого учиться.
Мы потихонечку доели мороженое.
– Может, по кофейку? – предложил Алексей.
– Давай, – согласилась я.
– А если с коньяком?
– Хороший вариант…
Мы просидели в «Аллее» часа два. Время пролетело незаметно. Часто я потом вспоминала этот день, удлинившиеся тени, бело-рыжую кошку, важно восседавшую на высоком парапете, солнце, которое скакало сумасшедшим мячиком по деревьям и нашим счастливым беззаботным лицам. Если бы я только могла повернуть время вспять и снова возвратиться в тот летний денек!
Расставаясь, Алексей поцеловал меня в щеку и сказал:
– Спасибо тебе, Алена, за чудесный день, который ты мне подарила.
Следующие две недели прошли как во сне. Алексей дарил мне цветы, мы гуляли по набережной, взявшись за руки, загорали на пляже и купались в море. Однажды, когда мы шли вечером по набережной, Алексей вдруг остановился, встал передо мной, посмотрел в глаза и сказал то, чего мне никто никогда не говорил:
– А ты помнишь нашу первую встречу?
– Конечно!!! У тебя был немножко глуповатый вид, – и я улыбнулась.
– Знаешь, я когда тебя увидел, меня как будто током ударило, – все это он говорил очень серьезно. – Первая мысль, которая родилась в моей голове: «Если я не женюсь на этой девушке, я не женюсь никогда».
Говоря это, он держал меня за обе руки.
– Ого! Мне это рассматривать как предложение? – Я старалась держаться непринужденно, хотя сердце билось бешено.
– Алена, выходи за меня замуж, – он сказал это так просто и спокойно, что я тут же хотела согласиться. Но решила сделать вид, что задумалась, а он тем временем продолжал: – Богатства не обещаю, обещаю, что скучно тебе со мной никогда не будет.
– Алеша, я не могу принять такое решение с ходу. Ты меня понимаешь? Все-таки это… так неожиданно.
– Да-да, конечно. Я и не рассчитывал, что ты ответишь мне сразу, но я страшно боялся, что ты откажешь. – Он приблизился ко мне вплотную. – Ведь ты не сказала «нет»?
Я подняла голову. Наши губы встретились. Алексей обнимал меня за талию. У меня закружилась голова. Весь мир кружился вокруг меня. Мне вдруг стало так сладко и приятно, что я даже испугалась. Я почему-то вспомнила Андрея, как влюбилась в него… И невольно отстранилась от Алексея.
– Что-то не так? – забеспокоился он.
– Нет, что ты. Наоборот, – честно призналась я.
– Пойдем отметим это событие. Ведь это событие?
– Да, – засмеялась я. – Конечно, событие.
Мы зашли в ближайший бар и заказали бутылку шампанского. Мы весело болтали, и незаметно для обоих шампанское закончилось.
– По-моему, мне ударило в голову.
– Мне тоже, – согласился со мной Алексей. – А пойдем купаться. Под луной. Это так красиво.
До ближайшего пляжа было минут пять ходьбы. Мы вошли в воду, держась за руки. Вода была теплой и нежно обволакивала все тело. Мы плавали рядом, и я негромко смеялась шуткам Алексея. Неожиданно мы оказались друг напротив друга, Алексей привлек меня к себе…
Мы целовались страстно, самозабвенно. На губах был привкус морской воды. В теле нарастало желание близости с моим возлюбленным. Да, только сейчас я поняла – я люблю Алексея.
Мы любили друг друга медленно и долго. Сладкое желание наполнило всю меня. Я обнимала Алексея ногами и прижималась к нему всем телом. Мы не отрывались друг от друга. Вдруг мощная волна вырвалась наружу…
Я хотела еще и еще… Мне никогда не было так хорошо. Оргазм наступил одновременно, и это усиливало приятные ощущения.
Мы вышли на берег. Алексей продолжал обнимать меня.
– Алена, я люблю тебя. Люблю так, как никогда никого не любил.
Я обняла его и поцеловала.
– Ты милый, Алеша, – и крепче прижалась к нему. – Я не хочу с тобой расставаться.
– Так и не надо.
Мы сели на песок и сидели так некоторое время, наслаждаясь теплотой тел друг друга. Алексей, немного отодвинувшись от меня, неожиданно предложил:
– У тебя ведь завтра выходной? У меня два баллона заряженные и в полном комплекте, так что завтра ныряем к самолету. Возражения есть? – И сам же ответил: – Возражений – нет, решение принято.
Я согласилась и с удовольствием поцеловала Алексея. С ним я чувствовала себя спокойно, и это очень радовало меня. «Неужели я нашла настоящую любовь?» – все время вертелось в голове.
Прощаясь, Алексей поцеловал меня и спросил:
– Ты завтра примерно в восемь будешь готова? Я заеду за тобой.
– Хорошо. Я буду ждать тебя у калитки.
Алексей приехал ровно в восемь, и мы отправились в наше путешествие. Обогнув гору, мы приехали к Двуякорной бухте, где за мысом и волнорезами стояло много катеров. Нам навстречу вышел пожилой мужчина с приветливой улыбкой.
– Здорово, Степаныч, – поприветствовал его Алексей.
– Привет, Лешенька!
И они дружески обнялись.
– Это моя хорошая знакомая, Алена, – представил меня Степанычу Алексей.
Степаныч по-отечески посмотрел на меня:
– Хороша девчонка. Ой, Лешка, гляди. Уведут! – И Степаныч погрозил указательным пальцем. На его загорелом лице сияла веселая добрая улыбка.
Мы направились к катеру. Этот катер был немного больших размеров, чем тот, на котором мы ходили с Андреем. Алексей перенес снаряжение из багажника машины на катер, и мы не спеша двинулись к выходу из бухты. Погода была безветренная, море – на удивление спокойное.
– Нам далеко? – начиная разговор, спросила я у Алексея.
– Примерно километров двадцать. Дальше – нейтральные воды. Пограничники нас засекут, обязательно поинтересуются, чем мы здесь занимаемся. Когда на экране эхолота появится такая бесформенная глыба, бросим якорь, – сказал Алексей.
– А Степаныч – это кто?
– Степаныч дружил с моим отцом. Они здесь все окрестности обшарили. Он-то про самолет мне и рассказал. Спустись вниз, я там пакет с едой оставил. Приплывем на место – перекусим.
Я сошла по ступенькам вниз, нашла пакет и выложила его содержимое на стол. Минут через двадцать пять Алексей выключил мотор, и я подошла, чтобы посмотреть на экран эхолота. Прямо под нами располагалась продолговатая глыба, больше напоминающая подводную лодку, чем самолет.
– Это здесь, – Алексей указал на экран. – Пойдем перекусим перед погружением.
Мы сошли вниз. На столе – помидоры, хлеб, копченое мясо, нарезанное тонкими ломтиками.
– Умница, красиво накрыла. Настоящая хозяйка! – И Алексей поцеловал меня. – Такую еду ели еще пираты времен Флинта.
– Мы тоже пираты? – рассмеялась я.
– В какой-то мере.
– А как у них называлось вот это? – Я указала на кусок копченой свинины.
– Так же, как и у нас, – окорок.
– А вот это?
– Грудинка. Приступай, – взяв ломтик грудинки, сказал Алексей.
Копченую свинину с помидорами мы уплели в один момент, к тому же свежий морской воздух усиливал аппетит.
Алексей помогал мне надеть акваланг, а я поинтересовалась:
– Здесь глубоко?
– Тут глубина – метров пятнадцать, но до кабины самолета – не больше шести. Ты готова? – Я кивнула головой. – Тогда погружаемся. Дальше общаемся жестами.
Точно такую же фразу мне сказал Андрей перед погружением, воспоминания нахлынули на меня, но я прыгнула в воду, и все осталось наверху. Панорама подводного царства открылась передо мной. Мы не спеша погружались все глубже и глубже. Самолет был уже в поле зрения, и он больше напоминал огромный камень, поросший водорослями. Я увидела два отверстия. Алексей, махнув на них рукой, показал на стекло своей маски, и я поняла – это окна кабины пилотов. Мы подплыли ближе, и Алексей пробрался внутрь. Я осталась снаружи и смотрела через разбитое окно: в кабине виднелся проем, который, вероятно, вел в хвостовую часть самолета. Алексей скрылся в проеме. Меня одолело любопытство, и я пролезла в кабину. К сиденьям были пристегнуты ремнями скелеты пилотов, а за ними находился скелет пассажира. На всех были полуистлевшие комбинезоны. У пассажира на комбинезоне сохранилась нашивка, и я попробовала оторвать ее. Она легко поддалась, и я положила ее в карман на ремне. Рядом с ним в толстом непромокаемом пакете лежало что-то похожее на кожаную папку. Я решила прихватить пакет с собой. Алексей возился с какой-то дверью, осматривая ее с помощью фонаря, но то ли от давности, то ли так и было задумано, никаких ручек, открывавших эту дверь, не имелось. Покрутившись около двери еще с минуту, Алексей развернулся ко мне и предложил жестом подниматься наверх. Мы покинули самолет и стали всплывать. Алексей взобрался на катер первым, когда же он протянул мне руку, чтобы помочь, он обратил внимание, что у меня в руке какой-то пакет.
– Ого!!! А это что у тебя?
Я передала ему пакет, затем сама влезла на катер.
– Я нашла это у пассажира, что сидел сзади пилотов, – запыхавшись, ответила я.
– Ты – чудо!!! – Алексей стал разглядывать пакет.
Послышался шум, и мы оба как по команде посмотрели в сторону, откуда он раздавался. К нам стремительно приближался пограничный катер.
– Спокойно. Мы ничего не нарушаем. Мы в территориальных водах, стоим на якоре, покидать наши территориальные воды намерений не имеем. Документы на катер у меня в порядке. – Все это Алексей сказал быстро, успокаивая меня, а затем, подтолкнув к каюте, добавил: – Спрячь пакет внизу, им не обязательно знать о самолете. Я с ними переговорю, а ты не выходи.
Я спустилась в каюту, спрятала пакет под диван и стала ждать. Примерно через пять минут Алексей вошел в каюту.
– Ушли. Они просто предупредили, что мы находимся в пограничной зоне. Сказали, если мы пойдем дальше, они нас торпедируют. Ну что, давай посмотрим на твою находку.
Я достала пакет. Алексей вынул из пакета папку, отер ее полотенцем и открыл. В ней были водонепроницаемые отсеки, в которые вода все же попала. Алексей аккуратно вытащил лист мокрой бумаги. Вверху листа сохранился герб гитлеровской Германии – орел со свастикой. Но сам документ был настолько испорчен соленой водой, что можно было разобрать всего несколько немецких слов.
– Ну что, – начал Алексей, внимательно глядя на документ. – Справа вверху – «Совершенно секретно». А вот здесь, – он показал на сохранившееся слово, – «Рейхсбанк». Знаешь, что это?
– Нет. Наверное, банк какой-то.
– Да. «Рейхсбанк». Именно через этот банк гитлеровцы прогоняли все награбленные средства из оккупированных территорий. Из этого банка тонны золота вывезли.
– А о чем в документе говорится?
– Придется расшифровывать и догадываться. Нам нужна библиотека.
– Поехали?
– Поехали.
Мы снялись с якоря и отправились к берегу.
– А как ты думаешь открыть ту дверь в самолете? – спросила я.
– Я еще не знаю, но возможно, что это будет самая серьезная проблема. Дверь открывается наружу, она очень крепкая, так что высадить ее так просто не выйдет. Хотя расстраиваться рано, мы ведь не знаем пока, стоит ли ее высаживать.
И тут я вспомнила:
– Леша, я совсем забыла. У меня же еще кое-что есть, – и я достала нашивку, оторванную у пассажира самолета.
«Bruno Recknagel». Надпись была вышита прочными нитками, поэтому хорошо сохранилась.
– Кто же такой этот Бруно? – Я спросила в полном недоумении.
– Я не знаю. Но, возможно, он родственник Германа Рекнагеля. В этом случае в самолете должно быть что-то ценное. Герман Рекнагель был немецким генералом, командовал войсками в боях на Кубани и в Крыму. Придется покопаться. Давай пока доедим то, что осталось. Я проголодался, а ты?
– Я даже забыла, что просто умираю с голоду, – мы оба звонко рассмеялись.
Уплетая остатки мяса и помидоры, мы обсуждали нашу новую находку. Затем мы пошли наверх.
Вдруг Алексей остановился, положил свою руку мне на ладонь и сказал:
– По-моему, за нами наблюдают, – он взял бинокль, лежавший на скамейке, и посмотрел в него. – Наш знакомый. Глянь вон туда, – он протянул мне бинокль, указывая на скалу.
Я приложила бинокль к глазам и побледнела. На скале стоял знакомый мне джип, а возле него Рамил со своим другом-мордоворотом. Они о чем-то разговаривали, а Рамил указал в нашу сторону рукой. В руке он тоже держал бинокль. Я онемела.
– Ну-ну, – начал успокаивать меня Алексей. – Успокойся.
– Я вспомнила нашу последнюю встречу. Мне очень не хочется, чтобы это повторилось.
– Не переживай, думаю, он и сам не захочет повторения той истории. Он далеко не глуп. Я не удивлюсь, если выяснится, что это он бывал до нас в самолете.
– А почему ты решил, что там кто-то был?
– Во-первых, окна кабины не ударом о воду разбиты, а кто-то явно вытаскивал осколки из рамы. А во-вторых, эти осколки не внутри самолета, а снаружи лежат.
– Ты наблюдательный, к тому же хорошо изучил историю войны. Когда успел?
– У меня всегда тяга к истории была. Я на исторический поступать хотел, а вместо этого в армию пошел.
Мы вошли в бухту, у причала пришвартовались. Алексей помог мне выйти из катера и стал переносить вещи в машину.
На выезде из Двуякорной бухты стоял джип, а возле него Рамил, который поднял руку при виде нас, предлагая остановиться.
– Из машины не выходи, – твердо сказал Алексей.
Мы остановились метрах в пяти от Рамила. Алексей вышел из машины, но остался стоять возле открытой двери.
– Потолковать бы, Лешенька, – начал Рамил.
– О чем нам с тобой толковать?
– Вещичка одна в море припрятана, а ты вроде там был. Не видал?
– Может, и видал, а может, и нет.
– Дурака не включай. Я все время следил за тобой. Наверное, думаешь, как дверь открыть? Не советую. Там взрывчатка может стоять. Кишки на корм рыбам разлетятся.
– Так это ты там бывал?
– Я этот самолет пасу больше года, даже кое-что разузнал о нем. Если сунешься, буду воевать. Понял? – Он поспешно сел в машину, которая тут же рванула с места.
Алексей с минуту смотрел на отъезжающих врагов, затем сел на землю, закурил, я вышла из машины и опустилась рядом. Алексей предложил сигарету мне. Мы молча сидели и курили.
– С одной стороны, он не шутит, – затягиваясь сигаретой, начал Алексей, – с другой стороны, он предложил хорошую идею. Мы просто взорвем дверь. Риска – ноль. Нужно узнать, что это за самолет, что он мог перевозить.
– Леш, я устала. Мне ведь завтра на работу. Ты не мог бы отвезти меня домой?
– Конечно, Аленка. Я сам займусь этими вопросами.
– Но пообещай мне, что сам в самолет без меня не полезешь.
– Разумеется, дорогая! Только с тобой.
Весь следующий день на работе я думала о самолете. Что он мог скрывать? Даже ночью, когда прилегла вздремнуть, мне приснилось, что мы пробрались внутрь самолета, но там было совершенно пусто.
Проснулась, а точнее – опомнилась от полудремы – я уже засветло. И за работу. Время до конца смены пролетело быстро. Разложила таблетки, заполнила истории болезней, так и закончилась смена.
Выйдя из больницы, я сразу же увидела Лешкину машину. Он вышел из авто, я помахала ему рукой, а он пошел мне навстречу.
– Как ты? Как отработала? – после поцелуя спросил меня Алексей.
– Как обычно. Ничего особенного, – сказала я, садясь в машину. – Лучше расскажи, что ты вчера выяснил.
– Поедем ко мне, я там все подготовил. Набрал книг в библиотеке. Изучал почти всю ночь. Кое-что нарыл. Есть хочешь?
– Съела бы что-нибудь с кофе.
– Пирожное будешь? – Он посмотрел на меня, а я согласно кивнула. – Сейчас заедем в классную кулинарию, там хорошие эклеры пекут. Ты эклеры любишь?
– Да, люблю. И с заварным кремом, и со сливками. И побольше, – рассмеялась я.
– Ты как Винни-Пух в гостях у кролика, – теперь уже рассмеялся Алексей.
В магазине мы купили эклеров, Алексей взял еще сигарет.
– Хочешь еще что-нибудь?
Я на ухо ему прошептала:
– Только тебя…
– Я тоже, – Алексей привлек меня к себе и нежно поцеловал.
– Ау! Молодые люди! Вы же в магазине! Здесь дети, – стала возмущаться пожилая продавщица. – Совсем обнаглели! Мало того, что в парке и на набережной по вечерам проходу нет, на каждой лавочке срам творится, так они и до магазина добрались.
Алексей что-то хотел возразить, но я схватила его за руку и утащила на улицу.
– Не трать на них время и силы. Они тебе пригодятся для другого!
– Ты у меня умница, – сказал Алексей и, обняв, повел к машине.
* * *
– Тебе интересно узнать, что я нарыл? – спросил Алексей, после того как мы вдоволь насытились друг другом.
– Я просто сгораю от любопытства. А вон те книги, что на журнальном столике, ты все перечитал, что ли?
– Просмотрел, кое-что почитал, что нам может пригодиться.
– Рассказывай.
– Вот твои эклеры, чайник закипел, я сейчас сделаю кофе.
Мы уселись за журнальным столиком, и Алексей начал свой рассказ, который я слушала затаив дыхание.
– Начнем с документа, который был в планшете. Я снял с него копию. Здесь почти ничего не сохранилось, но по обрывкам слов можно кое-что узнать. Смотри, – он указал на два слова внизу документа, – это «mann Recknag». Я порылся в книге «История войны» и нашел, что это, скорее всего, «Hermann Recknagel». В 42-м и 43-м командующим войсками на Кубани у немцев был генерал Герман Рекнагель.
– Получается, это он подписал документ, – не выдержала я.
– Да. Ты догадливая. Смотри дальше. Что мы имеем еще? Нашивка, которую ты сорвала. Вот она. Тут написано «Bruno Recknagel», то есть Бруно Рекнагель. Я раскопал биографию Германа Рекнагеля и выяснил – у него был родной брат по имени Бруно.
– Любопытно. Зачем генералу отправлять транспортным самолетом своего брата с письмом в Рейхсбанк? Что же в самом самолете, интересно?
– Этот вопрос и мне покоя не дает. Но ответ, возможно, здесь, – он указал на обрывок фразы в документе – «dener Koffer». – Koffer по-немецки – «чемодан». Если «dener» – это остаток слова «Goldener», то речь идет об известном «Золотом чемодане», который пропал как раз во время войны на Кубани. Но это только мои предположения. Я просмотрел все эти книжки, – Алексей показал на стол, – в голове каша, но, думаю, продвинулся. Меня беспокоит Рамил. Он далеко не глуп, так что попади этот документ к нему, он бы уже давно самолет вскрыл.
– А как и когда мы его вскрывать будем?
– Похоже, его можно только взорвать. А вот когда… Это вопрос. Подготовка займет не меньше месяца, а уже середина сентября. Не хотелось бы в октябре. Посмотрим, возможно, есть смысл отложить до весны. Жаль, что Степаныч мне сказал про самолет только три недели назад. Я его пока отыскал… Ладно, не будем торопиться. Вначале нужно найти чем взорвать, затем смоделировать ситуацию, а уже потом все сделать. Пока что нас никто не подгоняет.
– А Рамил?
– Рамил знал о самолете раньше меня, а внутрь до сих пор не влез. Значит, пока не знает как. Права на ошибку у нас нет. Действовать нужно наверняка, один раз и все. Но на тот момент нас уже не должно быть в этом городе.
– А почему?
– Рамил будет искать нас, как только увидит, что самолет вскрыт.
– И куда же мы уедем?
– Об этом подумаем позже. Ты поспать после смены не хочешь?
– Ты угадал. Я поспала бы пару часов.
– Поспи, дорогая. – Он нагнулся ко мне и нежно прошептал на ушко: – Ты, наверное, устала.
* * *
Четыре месяца романтических свиданий, встреч и поцелуев пролетели как один день. Я познакомила Алексея с родителями. Отцу он сразу понравился, а вот мама отнеслась к нему настороженно. Наступила зима, а с ней – дождь и противный ветер. Правда, и зимой выдавались приятные, солнечные деньки. В один такой день мы гуляли по городу и случайно оказались возле загса.
– Алена, – остановившись, сказал Алексей, – ты помнишь о моем предложении выйти за меня замуж?
– Конечно! Какая девушка может такое забыть?
– Вот загс, – он показал рукой. – Что мешает подать нам заявление прямо сейчас?
– Я согласна. – И мой голос от волнения дрогнул.
Я любила Алексея. Мы были молодые, красивые, радостные, счастливые… Мы были красивой парой.
– Правда, я не знаю, как отреагирует мама, – засомневалась я. – Она ведь даже переночевать у тебя меня не отпускает.
– Да, я думаю, маме пока не стоит говорить об этом, – поддержал меня Алексей. – Довольно прохладно она меня встречает, когда я прихожу к вам в дом.
– Но ей все равно нужно будет сказать, – настаивала я.
– Давай скажем ей потом.
– Хорошо, – после некоторого раздумья сказала я.
Мы подали заявление. Я согласилась принять фамилию Алексея, нам дали месяц на размышление.
Через месяц мы расписались, это было за две недели до Нового года. Никаких торжеств, свадебных кортежей, у меня даже свадебного платья не было. После росписи мы просто пошли в кино. Не помню, как назывался фильм, да и кто его смотрел!
После кино мы пошли в кафе «Ассоль». Заказали два бокала шампанского, жаркое «по-домашнему», а в конце по бокалу пива.
После кафе Алексей вдруг предложил:
– Давай сегодня родителям все расскажем.
Мне в голову слегка ударил алкоголь, настроение поднялось, так что я с радостью согласилась. Чем ближе мы подъезжали к дому, тем сильнее я волновалась. «Как отреагирует мама?» – этот вопрос меня волновал больше всего.
– Ты ничего не говори, – попросила я Алексея. – Я сама все скажу.
– Само собой, Алена, это ведь твоя мама.
Мама вязала, сидя в кресле. Когда мы появились на пороге вдвоем, она глянула на нас поверх очков и поджала губы. В ее глазах появилась настороженность.
– Мама, я должна сообщить тебе что-то очень важное, – сказала я, направляясь к ней.
– Вы подали заявление, – с безнадежностью в голосе сказала мама.
– Не то слово, – вырвалось у меня. – Мама, мы расписались.
Мама обреченно уронила свое вязанье на колени и зарыдала. Я, как могла, успокаивала ее. В конце концов мама пришла в себя и сказала:
– Ну что ж, иди говори отцу.
Папа спал в соседней комнате. Он четыре часа назад прилетел из командировки.
– Папа, – толкнула я его в плечо, – мы с Алексеем расписались.
– На чем? – спросонок, не понимая, о чем идет речь, спросил папа.
Он обладал неплохим чувством юмора, поэтому я подумала, что он шутит. Ответила в тон ему:
– На бумаге, на чем же еще.
– Да? Ну накрывай на стол, я сейчас буду.
Нашу свадьбу мы отмечали яичницей, консервированными огурцами и помидорами, а у мамы всегда в заначке была бутылка шампанского. Папа из своего какого-то тайника вытащил бутылку коньяка «Коктебель».
– Это у вас максимум на три месяца, – сказала мама, помогая мне заправлять постель, на которой мне предстояло провести свою первую брачную ночь.
– Почему ты так думаешь, мама? Мы ведь любим друг друга.
– Он еще слишком молод. Мне кажется, он несерьезный. Ты смотрела ему в глаза? Они же пустые!
– Мама, не переживай так.
– Ты не беременна?
– Пока нет.
– Хоть это меня успокаивает. Ладно, дочь, спокойной вам ночи.
Первая брачная ночь… Первая ночь в моей жизни, которую я провела со своим мужем. Любимым мужем. Казалось бы, все, как раньше, но нет – все особенно. Мы не просто любили, нет, мы обожали друг друга. Ночь любви без страха, без переживаний. Самая незабываемая ночь моей жизни. Я буду помнить ее до конца дней моих. Да, до конца дней!!!
На следующий день родители поехали к бабушке сообщить ей новость, а мы – к Алексею. Первый Новый год мы решили встретить вдвоем. Все это так романтично: шампанское, любовь под бой курантов, а наутро – легкое похмелье и опять эти томительно-сладкие, иссушающие ласки…
Прошла зима. Наступила долгожданная весна, а с ней солнце, тепло, зеленая травка и шашлык в горах. Мы наслаждались этим от всей души. Казалось, наш медовый месяц не закончится никогда.
В апреле Алексей вплотную начал готовиться к вскрытию самолета. Через свои каналы Алексей вышел на людей, которые могли помочь со взрывчаткой. Добытые гранаты Алексей тайком перевез на катер и спрятал в тайнике, который перед этим сделал в трюме.
– Алена, ну что, вроде все готово, – начал Алексей разговор во время традиционного вечернего чаепития. – Пора мне заняться продажей дома и магазина, а затем можно будет приступить к самому главному – к самолету.
– Я немного переживаю. Для меня любые перемены в жизни – это как пожар.
– Не волнуйся. Все будет хорошо. Поедем жить ко мне на родину. Небольшой городок в Днепропетровской области. Чудесная природа, рыбалка. Тебе понравится.
– Если честно, Леш, с тобой – хоть на край света, – я говорила чистую правду, прижимаясь к нему.
– Завтра я тебя оставлю дома одну, а сам съезжу кое-куда. Мне предлагали неплохую цену за магазин. С этим проще, а вот дом по стоящей цене продать не получится.
Утром, когда Алексей уехал, я решила заняться уборкой.
И неожиданно нашла шесть колод карт для игры в покер. «Интересно, зачем Алексею такое количество карт?» – подумала я.
Оглядев содержимое холодильника, я решила приготовить пиццу – то, что у меня получалось очень вкусно. К тому же за этим занятием время пролетало незаметно.
Примерно к шести часам вечера появился Алексей.
– Привет, дорогая! – Он поцеловал меня. – А чем это так вкусно пахнет?
– Мой руки, а в это время попробуй угадать, – весело ответила я.
– Чебуреки? – услышала я из ванной.
– Давай к столу, чебуречек.
Алексей остановился на пороге кухни. На его лице читалось неподдельное изумление.
– Ого! Если пицца такая же вкусная, как и красивая, то я согласен лопнуть, но съесть все. Кстати, где ты ее купила?
– Нигде не покупала. Сама сделала.
– Ты серьезно?
– Ну да. Садись же, – я уже положила на тарелку Алексею кусочек своего произведения. – Я, правда, не пробовала, так что будем сейчас пробовать вместе.
– Вау! – воскликнул Алексей, пробуя пиццу. – Ты – волшебница. Тебе непременно нужно открыть свою пиццерию!
– Да ну, ты шутишь. Моя мама в сто раз лучше делает пиццу.
– Тогда я понял, откуда талант.
Вот так, весело беседуя, мы ели пиццу, запивали ее пивом. Я была на седьмом небе от счастья – рядом сидел мой муж, ему очень понравилось, как я готовлю, и мы могли говорить просто ни о чем.
– Я думаю, тебе пора увольняться. Мы ведь скоро уезжаем.
– Когда мы уезжаем?
– В течение месяца точно.
Я еще никогда не уезжала из своего родного города надолго. Время учебы не в счет. Я тогда приезжала каждые выходные. А тут наверняка буду скучать и тосковать по дому, по родителям…
Через неделю пришла молодая пара посмотреть дом Алексея. Им все понравилось, и они договорились с Алексеем через десять дней обсудить детали сделки. Я написала заявление об уходе с работы. Девчонки, мои коллеги, обступили меня с вопросами. «Зачем уезжать из Феодосии в какую-то глушь?» – спрашивали они. Им было не понять, что значит «За милым и в огонь и в воду».
Время пролетело быстро. Вещей мы решили никаких не брать. С покупателями дома мы договорились, что поживем в нем еще две недели. За это время Алексей съездил в свой родной город и купил там двухкомнатную квартиру.
Вечер накануне отъезда мы решили провести вместе с моими родителями. Мама очень переживала.
– Как же вы там? – все не унималась она. – Это же так далеко.
– Не волнуйся, мама, будем созваниваться, приезжать, – старалась успокоить ее я.
– Действительно, они же не навсегда уезжают, – поддерживал меня папа, – да и не так уж это далеко. Каких-то пятьсот-шестьсот километров, ерунда.
Я обняла папу в знак благодарности за поддержку.
Все следующее утро мы с мамой провели в сборах.
– Ох, Аленка, я ведь тоже была такой, как ты.
– Какой? – вырвалось у меня.
– Молодой и глупой.
Подходило время отъезда.
– Пора вызывать такси, – сказала мама, – до поезда сорок пять минут.
– Я вызову, – предложила я.
– Ален, мужики, давайте посидим на дорожку, – и мама первая села на диван. – Ты там аккуратно, доченька. Все-таки незнакомый город. Будь осторожна… – Мама усердно давала мне последние напутствия.
Когда поезд тронулся, я спросила:
– Ну что? Теперь мы один на один. Рассказывай: что там меня ждет? Только все как есть говори, без утайки!
– Тебя там ждет без ума влюбленный мужчина, дорогая, – и муж привлек меня к себе, чтобы поцеловать.
– Алеш, – я немного отстранилась, – я серьезно, я волнуюсь. Ты же должен меня понять. Я никогда не покидала родной город и жила…
– Аленушка, не волнуйся, – прервал меня Алексей. – У нас все будет хорошо, вот увидишь…. – Где буду я, там будешь и ты. Мы всегда будем вместе.
Я на секунду закрыла глаза, и сладкое тепло разлилось по телу: мне так хотелось думать, что все будет именно так, как говорил Алексей. И в тот момент я была готова последовать за ним хоть на край света. Я была молода, влюблена и… глупа, как заметила моя мать. Молодость хороша тем, что не рассуждает. Это потом приходят размышления и раздумья: что и как. А в молодости мы все прыгаем в холодную воду с обрыва не раздумывая: выплывем или нет…
Размеры нашей квартиры, где мы теперь собирались жить после родительского дома, мне показались маленькими. К тому же она была на первом этаже.
– Люди и в таких живут, – возразил Алексей. – Не заморачивайся.
Мы жили просто. Одна комната была обставлена полностью, другая пустовала. Я неоднократно думала о самолете, который мы оставили в Крыму, но к этому разговору мы вернулись только через неделю.
– Пора наведаться в Крым, – предложил Алексей.
– Мама с папой ничего не знают об этом, – начала я, – они же собирались приехать к нам.
– А давай мы их опередим. Сгоняем туда первыми. Вот они удивятся. Нежданный сюрприз, так сказать…
– И когда ты хочешь поехать? Прямо сейчас?
– Предлагаю примерно через неделю. Я заказал мебель для гостиной, ее привезут где-то через три дня. Поэтому сразу сорваться с места не можем. Обустройство дома – вещь тоже нужная.
– Как? А почему ты без меня заказал мебель? – слегка возмутилась я.
– Это – сюрприз.
Через два дня привезли мебель.
– Вау!!! – воскликнула я, увидев корпусную мебель, простую, без всяких наворотов, но изящную. К тому же мне очень понравился цвет: темный орех. – Ты – гений в дизайне, – и я поцеловала Алексея в щеку.
