Текст книги "Месть прошлого (СИ)"
Автор книги: Екатерина Гичко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Екатерина Гичко
История о краже. Месть прошлого. Том 3
Глава 1. Свобода от обязательств
– Я сумел полюбить.
Голос харена прозвучал совсем тихо, но влился в уши подобно прибою и незримой волной толкнул Лоэзию. Девушка пошатнулась и судорожно вцепилась в спинку кресла. Потрясённо распахнув глаза, она уставилась на жениха с непониманием и недоверием.
– Простите меня, госпожа, – Ранхаш склонил голову. – Я не хочу обманывать вас. Я не думал, что подобное когда-либо случится со мной, но я полюбил.
Лоэзия моргнула. Харен продолжал смотреть на неё, и сияние светляков отражалось в его обычно холодных глазах диким огнём. Но ведь он нравится ей…
Осознание, словно камнепад, обрушилось на неё. В голове вихрем взметнулись сотни мыслей, неразборчивых и пустых: что скажут в обществе; родители разозлятся; шепотки за спиной… Хлопотливые и совсем неважные мысли. А потом нахлынули разочарование и почти детская обида.
Почему не она?
Понимание пришло почти тут же.
– Это, – Лоэзия с трудом сглотнула, – Майяри?
Ранхаш не стал отрицать.
– Да.
Майяри… Лоэзия прерывисто вздохнула. Разве можно её не любить? Она ведь и раньше замечала особое отношение харена к невесте брата. Все замечали. Но… но ведь харен нравится ей.
– Я виноват перед вами. Я не смог сдержать данного вам слова. Я поступаю нечестно. Но будет хуже, если я стану вашим мужем, любя другую. Не хочу обманывать вас, не хочу обманывать себя. И хочу быть честным перед ней.
– Я понимаю, – голос девушки прозвучал глухо. – Понимаю.
Лицо её застыло словно маска, а в серебристых глазах появился стеклянный блеск.
– Я оставляю за вами право разорвать помолвку, – продолжил Ранхаш. – Не хочу… доставлять вам проблем.
Он не сказал об этом вслух, но Лоэзия и так поняла причину. Чтобы никто не говорил, что её бросили. Почему-то от этих невысказанных слов стало ещё больнее и обиднее.
– Конечно, – голос девушки прозвучал спокойно, а лицо не дрогнуло. – Я понимаю вас. Благодарю за вашу заботу обо мне и за вашу честность. Я согласна разорвать помолвку. Отцу о своём решении я скажу утром.
– Благодарю.
Ранхаш опять взглянул на свою уже бывшую невесту и отметил неестественное безучастное выражение лица.
– Не думаю, что был достоин вас.
– Это могу решать только я, – неожиданно резко ответила Лоэзия.
Решать… Она никогда ничего не решала сама, но дерзкие слова сорвались сами.
– Позаботьтесь о ней. Я… – девушка стиснула зубы, но всё же договорила, – я не прощу вас, если вы не справитесь. А теперь идите… пожалуйста.
Харен молча поклонился и решительно шагнул за дверь. Только после этого Лоэзия позволила себе вздохнуть чуть глубже. Вздох вышел судорожным, и всё тело затряслось. Горло перехватило, глаза защипало, и девушка до боли закусила губы, пытаясь удержать рвущийся наружу плач. Пошатываясь, она побрела в комнату и там, забравшись на кровать, до самого носа укуталась в покрывало.
– Госпожа, – в спальню заглянул Мариш.
– Оставь меня, – глухо попросила Лоэзия.
Дворецкий послушно скрылся за дверью, но не прошло и минуты, как он опять зашёл внутрь, неся с собой ширму. Поставив её перед кроватью, он спокойно сказал:
– Я оставлю вас, – и спрятался за ширмой.
Лоэзия некоторое время смотрела на его тёмный силуэт, слегка просвечивающий через узорчатую ткань, а затем всё же не выдержала и заплакала. Вытирая рукавом катящиеся слёзы, девушка слезла с кровати и, рыдая, потопала за ширму. Уже там она забралась на колени Мариша и, прижавшись к его груди, позволила себе расплакаться ещё горше, как в детстве.
– Ничего, госпожа, – Мариш обнял плачущую девушку и погладил её по дрожащей тонкой спине. – Эта обида пройдёт. В вашей жизни обязательно появится мужчина, достойный вас.
Про себя же с раздражением подумал, что среди нынешних юнцов нет никого, кто бы подошёл его прекрасной и хорошо воспитанной госпоже.
– Но почему я не понравилась ему? – продолжала всхлипывать Лоэзия. – И почему именно Майяри? Ну почему она?! Меня бросил жених и… и… забрал мою подру-у-у-гу! Почему ему не приглянулся кто-то другой?
Мариш замер и хлопнул глазами в недоумении.
– Все мои подруги после замужества переставали со мной общаться. И Майяри теперь тоже перестанет!
– Ну… я не думаю, что это будет так, – растерянно пробормотал Мариш. – У ваших прежних подруг просто появилось слишком много новых обязательств. А у госпожи Майяри их и раньше было много.
– Он её всю себе заберёт, – Лоэзия всхлипнула. – Ты его просто не видел. Он хочет её всю для себя одного. Меня бросил и ещё Майяри забрал! У-у-у…
Мариш успокаивающе похлопал её по спине и обеспокоенно нахмурился. Нет, всё-таки у госпожи какая-то нездоровая привязанность к этой нахальной девчонке. Даже хорошо, что харен решил наложить лапы на неё. Но вслух он сказал другое:
– Зря вы переживаете. Уверен, харен будет очень рад, если вы сохраните с госпожой Майяри дружеские отношения.
Лоэзия разрыдалась ещё сильнее.
Ночной город в снежных завихрениях был похож на мутную картинку из сна: яркие точки фонарей и затейливые силуэты домов, деревьев и заборов плыли перед глазами из-за дующего в лицо ветра. Глаза слезились, и редкие прохожие в сердцах кляли совсем не весеннюю погоду. Ранхаш же был счастлив.
Сидя на лошади, он смотрел на краешек волчьего месяца, недовольно укутавшегося в рваные тучи, и улыбался. На душе царила лёгкость, а тело охватывала приятная дрожь. Волчий месяц неожиданно показался похожим на Майяри: сердитую и чем-то раздражённую.
Надо же. Женщина, которую он полюбил. Ранхаш ещё не совсем понимал, что такое любовь, но сегодня он наконец признал её неотвратимость. Бороться с ней бесполезно, больно и неприятно. И не нужно. Он уже предвкушал утро, готовился увидеть в глазах девушки страх, смущение или сожаление. Но не боялся. За её взаимность он был готов бороться.
Но именно сейчас Ранхаша переполняло ликование. Никогда он ещё не чувствовал себя таким свободным. Словно оковы упали, и он с удивлением понял, что может не просто чувствовать, но и принимать свои чувства. Не думать ни о ком, кроме себя. И неё. Интересно, сколько нужно времени, чтобы девушка согласилась выйти замуж? Месяца же будет достаточно?
Прикрыв глаза, Ранхаш подставил лицо под падающий снег. Колкая труха холодила кожу и оставалась на ней мелкой россыпью капель. Снаружи было так холодно, но внутри по венам текло тепло.
Харен не двигался с места до тех пор, пока в темноте кто-то не налетел на его лошадь и не выругался. Тряхнув головой, Ранхаш прислушался к удаляющей ругани и дёрнул за поводья. Торопиться не хотелось. Хотелось ещё немного насладиться этим всепоглощающим ощущением свободы.
Глава 2. Страх
Проснулась Майяри от тупой боли в затылке. Боль была несильной, но колющей и раздражающей. Ей даже приснилось, что крохотная птичка с малюсеньким клювиком раз за разом долбит её в голову. Сонно пошарив рукой по подушке, девушка нащупала кончик торчащего из наволочки пера и, выдернув его, плюхнулась обратно. От резкого движения проснулась дурнота, и Майяри запоздало вспомнила о травме и закусила губу. Сон, конечно же, упорхнул, оставив её в объятиях накатывающей тошноты.
– Викан, я тебя всего переломаю, если продолжишь дурачиться и дальше.
В суровом голосе Майяри признала господина Шидая.
– А разве я дурачился? Дядя-дядя, как же вы плохо меня знаете…
– Викан, я тебя предупредил. При всём моём уважении к твоим родителям…
– Мама особенно будет рада, – ехидно пропел оборотень, и лекарь осёкся.
– Ну ты всё равно не влюблён в неё!
– Но я же пытаюсь.
Майяри приоткрыла глаза и осмотрелась. Находилась она в своей спальне, за окном царила тьма, разбавленная крутью метели, а стёкла тихо позвякивали от налетающего ветра. Под толстым одеялом было так уютно. Комнату наполнял дровяной жар и тихий треск. Прислушавшись, девушка поняла, что мужчины сидят в гостиной.
Так, а что было-то перед тем, как она уснула? Уткнувшись лбом в подушку, Майяри припомнила разговор с хайнесом, отъезд из дворца, ворчание господина Шидая, посиделки на крыше…
Перед глазами предстал тёмный силуэт, и девушка резко села. Сердце подскочило к самому горлу.
«Я слышала, что дух принимает облик того, кто нравится, но не верила».
Тёмный силуэт обрёл чёткость и яркость и превратился в харена. Майяри судорожно сглотнула и вцепилась пальцами в подушку.
«Мой дар. Ну… жертва».
– Ой, Тёмные… – едва слышно выдохнула девушка.
«Я больше не могу…» – влился в уши шёпот харена, и Майяри скатилась с кровати.
Дыхание перехватило, желудок ухнул вниз, а сердце заметалось, словно бы не зная, где спрятаться. Запустив пальцы в волосы, Майяри спиной прижалась к кровати, с ужасом смотря в окно. Губы запылали, будто их опять терзали поцелуями, кровь забурлила и хлынула в голову, приводя мысли в ещё больший беспорядок.
«… ты будешь любить меня?»
«Да…»
Ужас от содеянного и возбуждение перемешались, и Майяри в панике осмотрелась. Дверь распахнулась, и девушка испуганно отползла к тумбочке.
– Ба, кто проснулся! – вспыхнувший светляк озарил донельзя довольное лицо господина Шидая.
– И, кажется, этот кто-то всё осознаёт и помнит, – в полосу света ступил ехидно улыбающийся Викан. – Довызывалась? Между прочим, твоя идея, дорогая.
Майяри нервно сглотнула и испуганно уставилась на дверь, ожидая, что сейчас сюда войдёт и харен. Она даже не надеялась, что вызов Снежного духа ей приснился. Боги, она поцеловала самого харена… Он её поцеловал! Тёмные, что за кошмар произошёл?!
– Всё помнишь? – Шидай опустился перед сжавшейся девчонкой на корточки и вгляделся в распахнутые тёмные глаза. – Что-то ты не выглядишь смущённой…
– Она? – Викан возмущённо вскинул брови. – Когда я её поцеловал, о смущении она даже не вспомнила. Зато чуть все зубы не выбила. Ещё и в окно грозилась выбросить.
– И к чему этот испуганный взгляд, м-м-м? – лекарь приподнял брови, даже не пытаясь скрыть своего превосходного настроения. – Да ты не переживай, Ранхаш – хорошо воспитанный мальчик. К тому же впервые влюблённый…
Тумбочка треснулась о стену под давлением вжавшейся в неё Майяри.
– Неправда, – дрожащим голосом попыталась опровергнуть девушка нелепое, как ей казалось, заявление. – Он не мог…
– Ну почему же? – Шидай обиженно искривил губы. – Он, конечно, холодноват, но не совсем отмороженный.
– Хотя мы боялись, что совсем, – вставил Викан, – но ты его растормошила. Моё уважение, это даже мне не удалось.
– К счастью, – Шидай наградил его ядовитым взором. – Да чего ты так трясёшься? Ранхаш сам тебя поцеловал, а не ты на него набросилась. Обвинять тебя в совращении никто не собирается.
– Но можно было бы, – опять встрял Викан и передразнил: – Найди того, кто будет любить меня… Додумалась сказать такое мужику, которые неравнодушен к тебе.
– Ну-ну, она же не знала, – без энтузиазма попытался оправдать сверкающую глазами девчонку Шидай.
– Зато теперь к утру весь город будет знать. У-у-у, дядя, представьте, что будут говорить! Завоевала ледяное сердце самого неприступного из Вотых. Харена Ранхаша Вотого! Немилосердного! А, звучит?
– Звучит, – после пережитых по вине Майяри потрясений Шидаю очень уж хотелось подтрунить над ней. – Ты только сразу Ранхашу на милость не сдавайся. Помучай его, но несильно.
– Я… нет… я же не люблю его… – Майяри умоляюще посмотрела сперва на лекаря, а потом на бывшего жениха.
Но оба оказались непреклонны, а их улыбки стали ещё ехиднее.
– Замечательно, – пропел Шидай. – Можешь не любить его ещё некоторое время. Ранхаш целеустремлённый, пораскинет мозгами, и ты не устоишь.
– Даже любопытно посмотреть, как братец за тобой ухаживать будет, – расхохотался Викан. – Он же совершенно в этом ничего не понимает. Представляю… нет, даже не представляю! Букеты, что ли, дарить будет?
– Ранхаш – мужик серьёзный, – обиделся за сына Шидай. – Да не жмись ты! Сейчас вернётся и поговорит с тобой.
– Он ушёл?
Радость на лице Майяри отразилась так явно, что Шидай опять обиделся, но в этот раз по-настоящему.
– Ну да, – пожал лекарь плечами. – Поехал к жрецу договариваться о брачном ритуале.
– Что? Я не могу выйти замуж! – девушка пришла в самый настоящий ужас. – Это невозможно! Никак! Вообще!
– Э, Майяри, ну ты чего? – Викан тоже присел перед ней на корточки. – Вспомни, о чём сама просила Снежного духа.
– Лоэзия! У него есть Лоэзия! – девушка возбуждённо подалась вперёд.
– Ранхаш не будет её обманывать, – Шидай укоризненно покачал головой.
– Так что прими мои искренние поздравления, дорогая невестка, – Викан похлопал Майяри по плечу. – Можно уже с уверенностью сказать, что ты Амайярида Вотый. Я буду звать тебя сестрёнкой. Ты же не…
Викан и Шидай одновременно дёрнули головами, удивлённо посмотрели на Майяри и медленно завалились вперёд. Висящие над их головами металлический кувшин и тяжёлый хрустальный стакан бухнулись на пол. Девушка тут же склонилась над господином Шидаем и дрожащими руками ощупала его голову, а потом и голову Викана.
– Простите, – выдохнула Майяри. – Простите…
Она не может выйти замуж.
Вскочив, Майяри сперва бросилась к двери, потом вернулась обратно, дёргая себя за волосы. Что же ей делать? Метнувшись ещё раз туда-сюда, девушка подскочила к своему саквояжу, вытряхнула его содержимое прямо на пол и, выудив из кучи маленький мешочек с принадлежностями для урока артефактологии, достала мел. Руки дрожали, и она ещё сама до конца не понимала, правильно ли поступает, но печать Сна начертила быстро и, наполнив её силой, приготовилась ждать. Через минуту сообразила, что одета только в рубашку, и побежала в гардеробную. Тошнота, головная боль и недомогание волшебным образом улетучились. Она сгребла с полок самые тёплые вещи, вытащила первый попавшийся плащ и начала торопливо одеваться.
Только бы харен не вернулся, только бы не вернулся…
– Как же так вышло? – с досадой прошипела девушка, застёгивая платье.
Она долго ворошила полки в поисках своих фиолетовых чулок и, не найдя их, натянула под юбку штаны.
Уже полностью одетая – даже шапку натянула – Майяри опять заглянула в спальню, убедилась, что господин Шидай и Викан всё ещё лежат на полу, и, подхватив с тумбочки перчатки, осторожно двинулась в гостиную.
Редий и Аший спали стоя, прислонившись спинами к стене в коридоре. Майяри тихонечко прошла мимо и, добравшись до конца коридора, скользнула в кабинет харена. Лихорадочно осмотревшись, она бросилась на зов камней, и уже через секунду схрон господина Ранхаша с ужасающим треском выломался из стены. Дверка его выгнулась, словно её что-то выдавливало изнутри, и, отчаянно хрястнув, вывалилась. Схватив мешок со своими артефактами, девушка бросилась прочь, на ходу срывая с себя амулет, меняющий запах, и нащупывая в мешке новый.
Скатившись по лестнице, Майяри ненадолго замерла, увидев в кресле спящего господина Ывашия, и бросилась к чёрному ходу. Её никто не остановил в доме и никто не остановил на улице. Ветер сразу бросил в лицо горсть снега, залепляя глаза, и девушка, не найдя в темноте тропинки, по сугробам побежала прочь со двора.
Сердце испуганно сжималось в груди, и в каждом чёрном силуэте виделся приближающийся харен. Уже почти миновав ограду, Майяри остановилась и с тревожным сомнением посмотрела на дом. Словно наяву она увидела спокойный и решительный взор господина Ранхаша и дрогнула. Как такой мужчина, как он, мог полюбить её? За что? Почему?
И что он собирается делать?
Майяри нисколько не переживала из-за вьющегося вокруг неё Викана, её мало волновали заинтересованные взгляды парней в школе. Она не чувствовала с их стороны угрозы. Все они казались ей несерьёзными, отмахнуться от них не составляло труда. Но от харена не отмахнёшься.
Он ловил её два раза. Господин Ранхаш из тех, кто ставит цель и добивается её. А если он достигнет желаемого и в этот раз? Майяри боялась, что у него получится.
Любовь к Виидашу закончилась болью и взаимной виной. Боль – её вечный спутник в этой жизни. Майяри успела привыкнуть к ней и не боялась. Хотя нет, боялась, но могла терпеть. Они с Виидашем совершили много ошибок, и оттого им было больно. И всё же хорошо, что их любовь оборвалась. Теперь-то Майяри могла это оценить.
Но харен правильный. Он не допустит тех ошибок, которые допустил Виидаш, и проследит, чтобы и она не ошиблась. Он не позволит так просто оборваться той тяге, что возникла у него к ней. А ей нельзя любить. Судьба была жестока с ней и Виидашем, но её друг хотя бы остался жив. Её же семья не пощадит никого, кто посмеет всерьёз посягнуть на неё. И тем более если она ответит взаимностью. А после той глупости, что она устроила во дворце хайнеса, остаётся только ждать, когда дед явится за ней.
Нет уж. Майяри решительно шагнула за ограду. Нужно сперва разобраться с собственным прошлым, а для этого нужны силы. Много сил, больше, чем у неё есть сейчас. И тогда, возможно, она вернётся, чтобы хотя бы посмотреть на харена и господина Шидая.
За оградой ветер набросился на девушку с утроенной силой, будто пытаясь запихнуть её обратно во двор, но Майяри, низко склонив голову, упрямо двинулась вперёд. Пройдя два квартала и немного успокоившись, она уже более взвешенно обдумала свой побег, укорила себя, что не прихватила ничего из еды, со смущением отметила, что взяла перчатки харена – почему-то после этого они стали теплее, – и всё же позволила себе поддаться чувству вины. Господин Шидай очень сильно расстроится. А как отреагирует харен? Майяри даже не могла этого представить. И боялась представлять.
Уже почти добравшись до сыска – оставалось только завернуть на улицу, ведущую к площади Суда, – Майяри услышала лошадиное ржание и напряжённо всмотрелась в клубящуюся тьму. Под ложечкой засосало, и девушка через приоткрытую калитку шагнула в чужой сад и присела за кустом.
Всадник не торопился и даже не смотрел на дорогу, только на небо. Сердце скакнуло, в груди спёрло дыхание, но прежде, чем в голове Майяри оформились подозрения, лошадь шагнула под фонарь и лицо мужчины осветилось. По телу девушки прошёл озноб, и ей показалось, что снег под ней захрустел так же оглушительно, как если бы она ударила в колокол.
Серебристой змеёй сверкнули свитые в косу волосы, и Майяри, не слыша ничего, кроме стука своего сердца, уставилась на харена. Он улыбался. На его щеках играли те самые очаровавшие её ямочки, и выглядел мужчина таким счастливым, что на мгновение Майяри решила, что это кто-то другой. А затем на неё накатило мерзкое ощущение, словно она готовилась совершить невообразимую подлость.
Ему, наверное, будет больно. Как ей самой, когда она узнала о предательстве Виидаша. Или хуже? Ведь её предали, а господин Ранхаш будет отвергнут.
Стиснув зубы, Майяри тряхнула головой. Боль не всегда плохо. Приходя в себя после очередных побоев, она всегда думала: раз болит, значит жива.
Если больно, значит, ты жив. А быть живым ведь хорошо?
Вдруг харен перестал улыбаться и резко посмотрел в её сторону. Наполненные светом янтарные глаза словно ножом полоснули.
«Так что, есть ли кто-нибудь, кто меня любит?»
«Есть, есть тот, кто тебя любит».
Майяри, едва подавив испуганный вскрик, зажмурилась и, обхватив голову руками, сжалась. О боги, он её почувствовал, почувствовал её взгляд! Сейчас он вытащит её из кустов и… и что он сделает?
Лошадь всхрапнула, и до слуха донёсся глухой цокот копыт. Майяри опасливо приподняла голову и увидела, что харен удаляется. Не заметил? Внутри шевельнулось разочарование.
– Дура, – одними губами прошептала девушка.
Из сада она выбралась, только когда силуэт всадника окончательно истаял в темноте.
– Дура, – ещё раз прошептала Майяри, чувствуя, как её с непреодолимой силой тянет следом за хареном, и заставила себя развернуться к сыску.
Это было так тяжело, будто бы её удерживали на месте цепи. В конце концов, что она способна дать харену? Не может же она выйти замуж ещё раз?
Подняв голову, Майяри уставилась на прикрытый тучами волчий месяц, и он показался ей таким же недоступным и загадочным, как господин Ранхаш.
И отчего раньше она верила, что проблема с мужем-хаггаресом разрешится только потому, что любовь якобы способна преодолеть все препятствия? Майяри тряхнула головой.
Вот же чушь.
Смотритель дёрнул дверь ангара и недовольно зарычал на зашипевшего дракона.
– Спи, бестия! Не налетался?
Отряд сыскарей менее получаса назад вернулся с очередной облавы, и в ангаре только-только возобновилась тишина, но всё ещё взбудораженные полётом драконы нервничали и ярились в закрытых денниках.
Услышав скрип двери, смотритель обернулся и окинул взглядом невысокого красавчика. И сразу же признал в нём Викана Вотого.
– Добрейшей ночки, уважаемый, – ослепительно улыбнулся мужчина. – Мне б дракона, с поручением слетать.
– Харен отправил? – не очень радостно уточнил смотритель, прищуренным взглядом осматривая денники ещё не летавших сегодня зверей.
– Да кто ж ещё брата в такую погоду выгонит? – скривился Викан.
– Жди, щас оседлаю.
Оборотень остался у входа, с любопытством осматриваясь и подмигивая всем мордам, что высунулись на него полюбоваться. Через четверть часа смотритель подвёл к нему вёрткого молодого дракончика – на нём как-то сам харен со своей помощницей летал – и набросил поводья на протянутую руку.
– Хорошей дороги, – угрюмо пожелал он и пошёл открывать ворота.
– Благодарю!
Братец харена бойко вскочил в седло, почему-то немного замешкался, отцепляя что-то от луки, и свистом направил дракона к воротам. Когда он проезжал мимо, смотрителю почудилось, что стопа, вдетая в стремя, поплыла чёрными лохмотьями. Досадливо сплюнув, оборотень захлопнул ворота и отодвинул подальше слепящий глаза фонарь.
