Текст книги "К штыку приравняв перо..."
Автор книги: Екатерина Бебиа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Погиб, защищая свой город
Ажиба Валерий Зосимович 24.07.1958 – 22.09.1993
Те, кто знали Валерия, говорили, что «он – очень скромный парень». Да, Валерий действительно был скромным, тихим, малоразговорчивым Но с началом войны в Абхазии характер Валерия изменился. Он стал строгим, дерзким, но по–прежнему задумчивым.
Валерий родился и рос в Сухуме. Его мать Клеопатра Александровна Диневская – по национальности русская. Ее отец, дед Валерия, был военным. Клеопатра Александровна родилась в Китае, в городе Харбине, совсем юной она потеряла родителей. Получив разрешение вернуться в Советский Союз, она выбрала Абхазию, о красоте которой слышала раньше. Когда Клеопатра приехала из Китая в Абхазию, ей было всего 20 лет. Она начала работать в Сухуме в Доме политпросвещения секретарем общества «Знание» и трудилась там до пенсии.
В Сухуме Клеопатра познакомилась со своим будущим мужем-Зосимом Михайловичем Ажиба, родом из села Мгудзырхуа.
Русская девушка и абхазский парень создали прекрасную семью, в которой родилось двое детей – Валерий и Альдона. Альдона работает сегодня инженером на Абхазском телевидении. Валерию было семь лет, Альдоне годик, когда неожиданно умер их отец. На плечи молодой вдовы легло множество забот и трудностей, но она сумела их преодолеть и достойно воспитала своих детей.
С самого детства Валерий почувствовал, что значит расти без отца, без кормильца семьи. Так как он был единственным мужчиной в семье, то рос он не по-детски серьезным, заботливым по отношению к матери и младшей сестре. Он все время находился рядом с ними, словно оберегая их от всяких невзгод. Валерий учился в сухумской 2‑й средней школе, учился хорошо. После уроков, пока мама не вернулась с работы, он постоянно сидел в Республиканской юношеской библиотеке, которая располагалась в том же доме по проспекту Мира, где они жили. Увлекался чтением художественной литературы, а также техникой. С самого детства начал чинить утюги, стиральные машины, телевизоры, холодильники.
После окончания средней школы и службы в армии поступил в Саратовский радиотехнический техникум, который в 1982 году окончил с отличием.
Здесь он познакомился с русской девушкой Верой Коновцевой. Она также училась в этом техникуме. После окончания учебы они поженились и прйехали в Абхазию. У них родилась дочь Адриана. Валерий начал работать в Гостелерадиокомпании видеоинженером.
Коллеги уважали Валерия за его доброжелательность к друзьям, за ответственное отношение к работе, профессиональное знание своего дела. На Абхазском телевидении никто не помнит, чтобы Валерий опоздал на работу хотя бы на 5 минут. Он был очень обязательным, всегда готов был помочь товарищам.
Когда в Абхазии началась война, Валерий еще оставался две недели в оккупированном Сухуме, так как мать не решилась оставить свой дом. Так и не уговорив ее, он решил сам ехать к своим друзьям в Гудауту. Матери он сказал, что в Гудауте будет работать на Абхазском телевидении. Но на самом деле у него уже было другое решение.
В Гудауте Валерий вступил в группу Шамиля Басаева. Эта группа принимала участие в самых трудных боевых операциях. В одной из них Валерий был ранен в ногу. Эта нога у него и раньше была больная Он повредил ее, упав во время одного из спортивных соревнований. Поэтому вылечить ногу теперь было очень трудно. Первую операцию Валерию сделали в Гудаутском госпитале, но она оказалось неудачной. Вторая операция была сделана в Саратове, куда его повезли жена Вера и сестра Альдона.
Врачи запретили Валерию ходить в течение трех месяцев. Но спустя всего лишь две недели он, не послушав врачей, жену и сестру, приехал в Гудауту.
Валерий не мог нормально стоять на ногах и был вынужден пользоваться палкой. В это время группа Шамиля Басаева была на Восточном фронте, и Валерий, не дождавшись ее возвращения, включился в Сухумский батальон. Выбрал он этот батальон потому, что он хотел одним из первых войти в Сухум, где до сих пор оставалась его мать Валерия.
В сентябрьском наступлении при освобождении Сухума Валерий опять был ранен, но посчитал это ранение легким и не оставил поле сражения.
Тем не менее, друзья Валерия попросили его, чтобы он больше не ходил в бой и возвратился на работу на Абхазском телевидении. Но он наотрез отказался, сказав: «Когда я уже научился владеть всеми видами оружия, когда я могу по–настоящему воевать, как я могу оставить поле боя?».
Мать Валерия даже не могла представить, что ее сын воюет. Она думала, что он работает на телевидении. В оккупированном городе она перенесла множество невзгод, испытала, голод, холод, страх. Снаряд попал в дом, где она жила, и ей пришлось перейти в квартиру сына.
– Все эти трудности я терпела, старалась преодолеть, потому что была надежда, что скоро кончится война, вернутся мои дети. – вспоминала Клеопатра Александровна в беседе со мной. – А за Валерия была спокойна, я была уверена, что такой, как он, не сможет воевать. Ведь он был очень мягкий, легко ранимый, нежный. Кроме того, у него больная нога, из–за чего, думала я, его близко к фронту не допустят. Ведь у него при ходьбе выскакивала коленная чашечка. К тому же мне он обещал, что будет работать на телевидении. Как–то я увидела сон. Передо мной стоит мой Валерий, очень бледный, лицо опухшее, в новом костюме. Я подумала, как, мол, он похож на покойника, и спросила «Это ты Валерий?». Он мне не ответил и быстро исчез…
Мать почувствовала, что ее сон не к добру. Весь день она плакала. Соседи не могли ее успокоить. Оказывается, в этот день в селе Мгудзырхуа в семье дяди Аркадия Ажиба провожали в последний путь ее единственного сына Валерия. Об этом мать узнала уже после войны, когда ее дочь Альдона вернулась домой без брата.
Когда шла война, Валерий как хороший специалист-видеоинженер мог принести пользу и работая на Абхазском телевидении, но он решил, что если Родина в опасности, для настоящих мужчин важнее все-о защитить её с оружием в руках. Такие патриоты не умирают, их имена будут вечно передавать из поколения в поколение, славу о них – из уст в уста.
Гибель экипажа танка № 04
18 сентября 1993 года был уничтожен экипаж танка № 04. Командир экипажа Джамбул Джолуа был сотрудником Абхазского телевидения.
Джопуа Джамбул Рауфович 23.05.1967 – 18.09.1993 г.
Всего несколько сот метров оставалось до Сухума, всего несколько дней оставалось до победы Абхазии, когда погиб танк № 04.
В тот день я была вблизи того места возле села Тависуплеба, где погиб танк № 04.
Экипажу был дан приказ идти вперед. Им сказали, что там. впереди, наши. Но это было не так Конечно, если бы ребята знали, что впереди враг, они бы иначе рассчитали свои силы и уничтожили вражеский дзот Персии удар танк получил от установки ПТУРС сверху.
Когда снаряд попал в танк, механик–водитель понял, что дальше идти нельзя. Он включил задний ход, но в тот момент, когда танк начал разворачиваться, сбоку ударил гранатомет. Была пробита броня, и танк взорвался. Весь экипаж заживо сгорел внутри танка. Это были командир Джамбул Рауфович Джопуа, механик-водитель Зураб Заканбеевич Конджария, оператор-наводчик Игорь Львович Конджария, заряжающий Геннадий Георгиевич Еник.
Джамбул Рауфович Джопуа родился в Сухуме. Его мать, Баби Маршания, по профессии педагог, умерла, когда сыну было 7 лет. Отцу пришлось одному воспитывать двоих маленьких сыновей – Джамбула и Даура Оба воевали. Даур погиб при наступлении на Сухум 5 января 1993 года в районе кемпинга.
Джамбул окончил сухумскую 3‑ю среднюю школу и поступил в Абхазский государственный университет на физмат. После первого курса был призван в Советскую армию. Служил в танковой дивизии в Чите. После службы продолжил учебу. С третьего курса начал работать на Абхазском телевидении. В этом коллективе Джамбула любили и уважали. Он был по характеру очень мягкий, добрый, отзывчивый. Мы, женщины, его коллеги, зная что Джамбул вырос без матери, относились к нему немного с жалостью. Но Джамбул не любил, когда его жалели, старался всегда держаться независимо. После завершения учебы он стал у нас работать постоянно. Когда стала создаваться абхазская гвардия, Джамбул начал служить в ней. Он нес службу у реки Ингур, а при пересмене продолжал работать у нас инженером.
О начале войны Джамбул услышал, находясь на телевидении. Он тут же вернулся домой, переоделся в военную форму, взял доверенный ему автомат и сразу помчался «На Красный мост.
В боевой характеристике на Джамбула Джопуа командир батальона Фазылбей Авидзба, в частности, писал: «Джопуа Д. Р. с первых дней принимает активное участие в противостоянии грузинским войскам, быстро набирает боевой опыт и мастерство. 31 августа была восстановлена захваченная у противника БМП, и он становится запасным наводчиком, после и наводчиком БМП‑1 № 12, а затем радистом батальона Он в свободное от боевых действий время совершенствует свое знание другой боевой техники – танка Т-55, который тоже за 2–3 месяца изучил в совершенстве, и в июле 1993 года становится командиром танка Т-55 № 04. Под умелым руководством сержанта Джопуа Д Р. экипаж танка воевал с большим успехом…».
Экипаж танка 04, получившего название «Мустанг», заслужил самую высокую похвалу. Этим танков было подбито 7 единиц бронетехники, подавлено более 70 огневых позиций и артиллерийских расчетов, уничтожено, более 20 единиц транспортной техники.
За период военных действий танк четыре раза получал повреждения, но каждый раз был восстановлен и снова шел в бой.
И бессменным командиром этого танка был наш коллега, инженер Абхазского телевидения Джамбул Джопуа.
Сердце, открытое людям
Гожба Ми род Сампалович 14.05.1935 – 18.09.1993
Хотя у Мирода Гожба было всего три класса образования, он много читал, всем интересовался, писал и сам. Его публицистические статьи и очерки часто появлялись на страницах газет, голос звучал и в радиоэфире. Все эти материалы были злободневными, проблемными. Мирод умел поднять проблему и тут же предложить свои варианты ее решения. Он стал желанным гостем и в редакции молодого Абхазского телевидения – Мирода объединяло с телеработниками то, что мы все были из деревень, – вспоминал журналист Вячеслав Саканиа. – Он постоянно подчеркивал свое духовное родство с выходцами из абхазских деревень И мы действительно хорошо его понимали и ценили. Когда он приезжал из села, обязательно привозил деревенские закуски Улыбаясь, открывал свою неизменную коричневую сумку и сначала вынимал эти закуски, а уж потом свои публикации и оживленно начинал рассказывать о тематике своих будущих выступлений по телевидению..
Мирод умел прислушиваться к мнению других, но все же решительно утверждал свое, причем, доказывая свою правоту, всегда ссылался на дела и мысли мудрейших и старейших людей далекого прошлого Статьи Мирода на страницах различных изданий, его выступления по радио и телевидению читались и слушались с большим интересом. Люди знали: если под публикацией стоит подпись Мирода Гожба, значит, здесь поднята интересная и злободневная проблема.
Но еще до этого Мирод организовал в селе Хуап литературный кружок, где сплотил всех своих односельчан – от детей до стариков Даже те, кто еле умел читать, заинтересовались художественной литературой. Эти литературные встречи приносили их участникам большое духовное удовлетворение.
Активной их участницей была Светлана Хашиг, которая позже стала председателем колхоза села Хуап и проработала на этой должности более десяти лет.
– Вы знаете, именно Мирод сумел привить мне любовь к моему селу, к моим односельчанам, – говорила Светлана мне впоследствии. – Среднюю школу я окончила в Гудауте, лишь по выходным дням приезжала домой, в Хуап Однажды приехала и вижу, что все соседи собираются на литературную встречу. Я пошла вместе с ними В этот вечер члены литкружка обсуждали новую книгу Нелли Тарба «Бзыпская повесть» Там я впервые увидела Мирода Гожба. Когда он высказывал свое мнение о повести, очень верное и точное, я поинтересовалась, какое у него образование. И очень удивилась – никак нельзя было даже подумать, что он окончил всего три класса. Он очень Старался заинтересовать своих односельчан литературой и поэтому очень деликатно подходил к каждому высказыванию присутствующих. Давал возможность высказать свое мнение и самым младшим. Такой его бережный подход к каждому мнению, к каждому члену литературного кружка вызывал желание и далее посещать этот кружок. И я после этого дня с нетерпением ждала нового заседания. Именно во время этих встреч я почувствовала особенную привязанность к своим односельчанам. И поэтому решила вернуться после окончания вуза в родное село… [8]8
Личный архив Бебия Е. Г. Воспоминания Светланы Хашиг. Видеокассета№ 193. Оператор Мизан Ломиа.
[Закрыть]
Тематика литературных встреч постоянно расширялась. Объектом разбора стали произведения не только абхазских писателей. Участники кружка заинтересовались также русской, а затем и зарубежной литературой, обращались к мировой классике. Расширялся и круг участников. На каждое заседание стали приглашать литераторов, критиков, ученых из Сухума. Частыми гостями были выходцы из этого села – поэт и ученый Владимир Анкваб, писатель Николай Хашиг.
Обстоятельства сложились так, что по несправедливому обвинению Мирод был осужден и отбывал наказание в колонии в Рустави.
После отбытия наказания Мирод возобновил работу литературного кружка. В родное село он вернулся более политически подкованным, глубоко мыслящим, всесторонне развитым. Многие в шутку говорили, что Мирод был не в заключении, а учился в высшем учебном заведении.
– И до тюрьмы, и после Мирод постоянно был пред седателем родительского комитета в хуапской средней школе, – вспоминал Мыча Арстаа, ближайший друг Мирода. – Наравне с директором он вел здесь большую работу. Если Мирод видел у школьника интерес и стремление к чему–либо, он старался этот интерес развивать. Если замечал способности к литературе или журналистике, корректировал, редактировал работы школьников и сам приносил их в редакции разных изданий для публикации. Когда эти ребята заканчивали школу, специально ездил в Сухум, чтобы помочь им поступить в вуз по тем специальностям, к чему они имели склонность. Он стремился воспитать местные учительские кадры по разным специальностям для хуапской школы… [9]9
Из личного архива Бебиа Е. Г. Воспоминания Светланы Хашиг. Видеокассета № 192. Оператор Мизан Ломиа.
[Закрыть]
После возвращения из тюрьмы Мирод продолжил переписку с интеллигенцией Абхазии. Письма были и от него самого, и от членов литературного кружка.
– В моем архиве самыми дорогими остаются письма Мирода Гожба, – сказал мне однажды писатель Алексей Гогуа. – В них отражено истинно народное мнение. Он откровенно говорил о достоинствах и недостатках каждого литературного произведения. Я знал, что эти письма очень искренни. Мнение таких людей, как Мирод, помогало мне в дальнейшем моем творчестве… [10]10
Из личного архива Бебиа Е. Г. Воспоминания Алексея Гогуа. Видеокассета № 192. Оператор Мизан Ломиа.
[Закрыть]
С Миродом был очень близок писатель Николай Хашиг Они дружили, часто встречались, обменивались впечатлениями о прочитанных книгах, о политической жизни Абхазии.
– Каждый приход Мирода ко мне или мой приход к нему домой для нас обоих был настоящим праздником Мы могли часами разговаривать Он мне открывал что-то новое, глубокое, чистое. Его интересовало буквально все. Если в нашей литературе появлялось талантливое произведение, радовался, как ребенок. Он умел делать правильные выводы из всего происходящего, – рассказывал Николай Хашиг. [11]11
Из личного архива Бебиа Е. Г.
[Закрыть]
После Отечественной войны в Абхазии Н. Хашиг издал книгу воспоминаний о Мироде Гожба. [12]12
Книга Н. Хашиг «Мирод Гожба». Изд. Алашара, 1995 год.
[Закрыть]
Мирод не только переписывался с интересными людьми, но был непосредственно знаком с ними, общался, встречался. Многие приезжали к нему домой вместе с гостями Абхазии, чтобы показать им сердцевину абхазской деревенской жизни. Целый месяц в семье Мирода жил и Президент Абхазии Владислав Ардзинба. Об этом он вспоминал в нашей с ним беседе.
– Тогда я учился в Москве и приехал в Абхазию в экспедицию. Экспедиция проводилась в селе Хуап, и я жил в семье Мирода. Уникальная семья, с глубокими абхазскими традициями! Здесь я и работал, и отдыхал. Тогда б этой семье жил еще ученый Вячеслав Чирикба, который сейчас работает в Голландии. Он собирал абхазский фольклор. Мирод нам помогал в экспедиции, сопровождал нас, рассказывал разные старинные предания Нам было очень интересно общаться с ним мы у него очень многому научились. Однажды утром я вижу – Мирод собирается на свое поле. Я попросил его, чтобы он и меня взял помогать. «Да ты что, мои односельчане меня будут ругать, если узнают, что я ученого взял пахать», – возразил он. Но я все же его уговорил. И вот я сижу на арбе, держу палку, а Мирод идет перед буйволами. Пришли на поле. Здесь я стал перед буйволами, а Мирод взялся за плуг, и так мы работали до обеда. Обед нам принесли туда же, в поле. Редко приходилось мне есть с таким удовольствием. Когда собрались отдохнуть после обеда, Мирод показал на большое дерево, стоящее метрах в десяти от нас, и посоветовал сесть именно под ним, так как, сказал он, там более чувствуется ветерок и гораздо прохладнее. В этом весь он – заботливый и внимательный Поработали мы хорошо, однако на второй день Мирод все же не взял меня. Пребывание в семье Мирода оставило у меня такое сладкое воспоминание, словно я снова побывал в детстве или в сказке с прекрасной природой… [13]13
Личный архив Бебиа Е. Г. Воспоминания Владислава Ардзинба. Видеокассета № 193. Оператор Мизан Ломиа.
[Закрыть]
Однажды во время встречи в Санкт–Петербурге с большим другом Абхазии, участницей нашей Отечественной войны Ниной Поляковой, которая долгое время работала как археолог в экспедиции Мушни Хварцкиа в селе Хуап, я спросила ее, знала ли она Мирода.
– Конечно, – ответила Нина. – Ведь Мирод Гожба был сердцем и ангелом–хранителем нашей экспедиции. Его дом был и нашим домом. Для меня лично Мирод и его семья – близкие и родные люди… [14]14
Личный архив Бебиа Е. Г. Видеокассета № 96. Воспоминания Нины Поляковой. Оператор Бебиа Е. Г. (Санкт–Петербург, 1996 г.)
[Закрыть]
Действительно, всех, кто хоть раз увидел Мирода, притягивало к нему как магнитом Его взгляд, улыбка, жесты, манера разговаривать, обращаться с людьми – знакомыми и незнакомыми – все говорило о его удивительно доброй, тонкой, глубокой душе. Мирода считали своим близким другом и старики, и его ровесники, и молодые. И каждому казалось, что именно он для Мирода самый родной и близкий, потому что он действительно умел каждому дарить частицу своей души. Но больше всех, конечно, его понимала, ценила, поддерживала во всех делах его жена Нелли Куакуаскир–Гожба.
– В этом дворе стояло раньше большое дерево, – вспоминал поэт Геннадий Аламиа во время нашей беседы во дворе Мирода. – Дерево упало в те дни, когда Мирода привезли с фронта убитым. Наверное, и природа чувствует все, что вокруг происходит. Когда мы раньше приходили в этот дом, то представляли себе, что оставляем все свои грехи, проходя под тенью этого дерева, и входим в дом чистыми – как в храм нечистых, грешных этот дом не принимал. Мы приезжали сюда часто, оставляя свои повседневные заботы, чтобы здесь встретиться с самыми чистыми и самим очиститься, приезжали в дом, где жил дух истинного абхазца. Да, действительно, все лучшее из национальных традиций и обычаев таилось в душе этого человека. Рука цивилизации, часто разрушающая все традиционное, еще не коснулась души Мирода, этой истинно абхазской семьи… От соприкосновения с этой чистой душой и мы становились чистыми и безгрешными Получив заряд энергии и вдохновения от встречи с Миродом и его семьей, мы возвращались к своим делам И этой энергии нам хватало на долгое время для свершения добрых наших помыслов, потому что после общения с Миродом нельзя было совершать что–то плохое, данный им заряд был направлен только на положительные дела… [15]15
Из личного архива Бебиа Е. Г. Видеокассета № 197 Воспоминания Геннадия Аламиа. Оператор Ломиа М.
[Закрыть]
Мироду было уже под шестьдесят, когда в Абхазии началась война. Конечно, он мог бы и не брать в руки оружие – его пламенное слово, обращенное к защитникам родной земли, значило бы не меньше, чем автомат. Да и дел в тылу во имя победы, в помощь фронту было немало. Но не таким человеком был Мирод, чтобы выбрать для себя путь более безопасный То, что он говорил, он должен был доказать делом. И потому пошел воевать вместе с хуапскими ребятами – и не просто наравне с молодежью, но, как всегда, впереди. Ведь он всегда был зачинателем – и когда организовал свой литературный кружок, и во многих других делах – так мог ли он теперь, когда над его родиной нависла смертельная опасность, поступить по–другому? На фронте он ни в чем не уступал молодым, а в перерывах между боями записывал все, что видел, с восхищением писал о героизме наших бойцов, о подвигах своих односельчан.
В одном из интервью, которое Мирод дал Абхазскому телевидению, он говорил: «…Ребята, с кем я воюю, уже имеют боевой опыт. Они хорошо проявили себя во время освобождения западной части Абхазии. Командиром нашей роты является Рауф Джикирба. Умный парень, как командир показал себя превосходно. Я могу его сравнить с Чапаевым… Когда мы 15 марта пошли в наступление на Сухум, все шли как на праздник, у всех. были радостные улыбки. Все ждали только победы. Никто ни минуты не сомневался, что победа будет за нами – если не сегодня, то завтра… Конечно, были потери. Но бойцы вели себя очень мужественно. Я запомнил сына Сауея Бебиа. Он у нас был командиром отделения. Увидев его в бою, я сказал: «Ты за сегодняшний день заслужил звание офицера, ты теперь лейтенант». Я мог его сравнить только с героями фильмов – «боевиков». Он моментально ориентировался в боевой обстановке, тут же отдавал приказы бойцам – какое место выгоднее занять, в какую сторону вести стрельбу. И сам подвижный, быстрый, как огонь. . Да и все бойцы не боялись смерти, в один голос говорили: «Мы о смерти не думаем, у всех одна цель, которая нас и объединяет–стремление победить врага…». Это наступление оказалось–неудачным. К сожалению, нашлись и такие, которые немного пали духом. Но надо помнить, что во время войны не бывают одни только успехи, случаются и неудачи. Ведь наших врагов четыре миллиона человек, в 40 раз больше, чем нас. Но вот уже 12 раз они предпринимали широкомасштабное наступление на Гудауту, но не смогли ее взять, так же, как во время Великой Отечественной войны гитлеровцы не смогли взять Сталинград А у нас пока всего две попытки наступления на Сухум И если они не удались, уже в следующий раз обязательно получится. Об этом должен знать весь наш народ… [16]16
Из архива Абхазского телевидения Интервью у Мирода Гожба берет журналист Отар Лакрба.
[Закрыть]
В архиве Абхазского телевидения сохранились кадры, когда Мирод Гожба в военной форме принимает присягу на верность Родине. Величественный, как герой из нартского эпоса, гордый, с высоко поднятой головой, он с улыбкой идет к абхазскому флагу. Подойдя к флагу, поклонился, поцеловал его край и произнес: «Дай бог, чтоб в скором будущем мы сумели освободить наш город Сухум и всю Абхазию…» [17]17
Из архива Абхазского телевидения. Оператор Анатолий Малания.
[Закрыть]
После принятия присяги у Мирода взяла интервью журналистка Эмма Ходжаа. Мирод тогда сказал: «В жизни человека хорошее и плохое идут рядом Война – это ужасно, дико в конце 20‑го века. Но у войны также есть положительные моменты. Именно во время войны узнаешь настоящего человека. Война словно просеивает людей, как через сито, и сразу можно понять, кто герой только на словах, а кто на самом деле Многие уважаемые ранее люди в настоящее время умерли живыми. Они хуже мертвых. Убежали, скрылись, попрятались. А ведь как в свое время красиво говорили, другим и слова не давали сказать. А если ты настоящий мужчина, ты сейчас подтверди все свои прежние слова делом…» [18]18
Из архива Абхазского телевидения. Интервью у Мирода Гожба берет журналистка Эмма Ходжаа.
[Закрыть]
Еще шла война, когда по заданию правительства Абхазии, которое, видимо, решило сохранить такого народного мудреца, Мирод Гожба вместе с поэтом Рушбеем Смыр и большой патриоткой Феней Авидзба был направлен в Турцию для переговоров с потомками махаджиров.
Мирода и раньше постоянно глубоко волновал этот вопрос. Он часто говорил, что спасением малочисленного абхазского народа может явиться только возвращение потомков махаджиров на свою исконную Родину. Мирод переписывался со многими представителями абхазской зарубежной диаспоры. У многих сумел пробудить любовь к исторической Родине. Именно благодаря нему некоторые вернулись в Абхазию.
И вот ему представилось возможность самому увидеться с живущими в Турции земляками, наладить их непосредственный контакт с Абхазией, тем более, что в этот момент на фронтах было временное перемирие. Поэтому он с удовольствием согласился.
– Наша совместная поездка в Турцию оставила у меня очень глубокое впечатление, – рассказывал мне поэт Рушбей Смыр. – Конечно, я и до этого хорошо знал Мирода, но во время поездки больше с ним сблизился Мирод стал для меня и для Фени самым дорогим человеком. С ним нам было очень легко. При встречах на любой заданный вопрос Мирод умел ответить очень сдержанно, деликатно, и б то же время по существу, чувствовалась его умудренность жизненным опытом. В своей речи он очень уместно употреблял пословицы, сравнения. Кажется, он никогда от этих встреч не уставал, после каждой все подробно записывал. Говорил, что обязательно напишет путевые заметки о поездках в разные города и села Турции… Люди больше всего запомнили именно Мирода и его речи. После вой–ны мне пришлось еще раз побывать в тех же местах и встречаться с теми же людьми. Буквально все, и стар и млад, с глубокой болью сочувствовали нам, что мы потеряли на войне такого человека. Мирод и здесь смог оставить светлую память о себе…». [19]19
Из личного архива Бебна Е. Г. Видеокассета № 197. Воспоминания поэта Рушбея Смыр. Оператор Мизан Ломна
[Закрыть]
Когда Мирода направляли в Турцию, правительство выделило ему на поездку 500 долларов. Однако, вернувшись в Абхазию, он сдал обратно эти деньги, сказав: «Мы находились у своих братьев, они нас кормили, поили, мы ночевали у них, как полагается по абхазскому гостеприимству. Они же денег за это не брали. А мог ли я потратить данные мне деньги на какие–то вещи, когда на Родине идет война, когда здесь каждая копейка дорога? Да еще, если бы я не вернул эти доллары, люди могли бы подумать, что наши братья в Турции утратили обычай абхазского гостеприимства…».
После возвращения из Турции Мирод тут же явился к своим боевым друзьям. Он не находил себя места без них, и они, уже привыкшие к Мироду, его дельным советом, тоже с нетерпением ждали его возвращения Так что появление Мирода на позиции стало для всех праздником. У бойцов была какая–то уверенность, что если Мирод рядом, то они защищены от всяких случайностей, которые бывают на войне, что там, где Мирод, нет места смерти Его буквально считали ангелом–хранителем. Больше, чем собственной жизнью, Мирод дорожил записями, сделанными на войне. Он часто повторял: «Кончится война, и я сяду за письменный стол и тогда, используя свои записи, напишу очерки о каждом бойце в моем батальоне. Они все достойны, чтобы их имена остались в истории Отечественной войны народа Абхазии…»
Недоработанные записи остались, но не стало автора этих строк, который мог бы создать целый цикл публицистических очерков Может быть, кто–нибудь подготовить их к печати, и мы увидим в них дух нашего поколения, которому суждено было защитить нашу Родину…
Мирода уже не было в живых, когда в эфире Абхазского телевидения появилось его интервью с московской журналисткой Светланой Беклемищевой Мирод тогда говорил: «…Когда Родина зовет, все мы должны встать, просто обязаны. Но вот что я хочу сказать о нашем народе. Настоящий абхаз всегда миролюбив, не желает войны ни себе, ни другим. Настоящий абхаз – как пчела, с утра до вечера работает, сладость людям несет своим трудом. Но если пчелу раздразнишь или помешаешь ей делать добро, она больно укусит, а то и на смерть пойдет. Абхазская пчела кусается очень здорово, если встанешь ей поперек дороги…»
[20]20
Из личного архива Бебиа Е. ф. Видеокассета № 77. Интервью берет Светлана Беклемишева.
[Закрыть]
Светлана Беклемищева берет у Мирода Гожба интервью (переснято с видеоархива Владимиром Поповым)
Да, есть на земле люди, чьи слова, дела, вся жизнь светят нам, как звезды с небес, чьи души высоки, как вершины Кавказских гор, и чисты, как родниковая вода… Говорят, у каждого человека есть своя звезда, и когда он умирает, она падает с неба и гаснет. Но у таких людей упавшая звезда вновь возрождается из пепла, начинает светить все ярче, поднимается все выше, и ей суждено гореть отныне вечным огнем. И тот, у кого горит в небе такая воскресшая из пепла звезда, бессмертен, он вечно живет в памяти и в, сердце своего народа, освещая ему путь к счастью и совершенству. Таким был и таким навек останется Мирод Гожба.
