Текст книги "Ника, Эрн и осколки кружев (СИ)"

Автор книги: Екатерина Дереча

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ну-ну, чего ты? – Ания прижала Нику к себе, погладила по спине и вздохнула. – Бедняжка, эти мужланы довели тебя, да? Они совершенно ничего не понимают в том, что нужно приличной девушке. А уж о комфорте и вовсе не слышали.

– Не прогоняй нас, пожалуйста! – со стоном попросила Моника, уткнувшись в плечо женщины. – Я не вынесу ещё одну ночёвку не пойми где. Ты не представляешь, как я мечтаю о нормальной ванне.

– Эй, Илко, тебе придётся дважды прокатиться этой ночью – все сразу мы не поместимся, – громко проговорила Ания, обратившись к водителю самоходки и отодвинув от себя Нику. – Ну и чего ты ждёшь? Садись, – кивнула она девушке, затем подмигнула ей и поманила пальцем Эрнарда. – И вкусного белокурого мальчика с собой бери, не зря же мне его Тилио Партано в подарок обещал, – женщина уткнулась взглядом в Кайдо и нахмурилась. – А ты кто?

– Наставник и учитель Ники, без меня она никуда не поедет, – заявил наёмник, усаживаясь на сиденье вплотную к Монике.

– Ладно, потом разберёмся, – Ания вздохнула, хлопнула в ладоши и села на переднее сиденье рядом с водителем. – Поехали, Илко, у нас сегодня будет очень людно.

А Моника с тоской посмотрела на Арнана, оставшегося стоять у крыльца управления вместе с Татией и Динстоном. Понятное дело – расстаются они ненадолго, от силы полчаса-час, но сердце девушки сжалось при мысли о том, что она может больше не увидеть своего жениха. Зря она так на него взъелась, накричала, попыталась разорвать помолвку и требовала объяснений.

Но ведь мог же Арнан сказать, что находится под клятвой молчания? Нике было всё равно, какие планы у Динстона, что он решил устроить в Рилантии и зачем отправил сюда Тарита с Эрнардом. Главным для девушки было лишь то, что Арнан не закрылся от неё, что он рядом. Ведь не придумала же она в самом деле взаимность мужчины? Не стала жертвой собственных чувств, как сотни и тысячи других влюблённых девушек?

Эти мысли немного омрачили радость от встречи с Анией и предвкушения горячей ванны, чистой одежды и вкусного завтрака. Скоро она и впрямь станет безразличной и холодной, как Динстон. Или это и есть то самое взросление? Если так – Ника против. Она ни за что не изменит своему характеру, будет радоваться простым мелочам и плакать от неудач. Ну в самом деле, кому нужна эта взрослая жизнь, если в ней нет места для чудачеств и шалостей?

На этой ноте воодушевлённая Моника послала жениху воздушный поцелуй, показала язык брату и подмигнула Татии. Всё будет хорошо, а иначе и быть не может. Девушка зажмурилась и сжала кулаки, веря, что её желание сбудется, ведь если ты сильно-сильно чего-то хочешь, то непременно получишь.

Глава 11

Ездить в самоходных повозках Монике не приходилось – дома она каталась в карете, в Лодваре были наёмные экипажи и извозчики. А в отсталой стране, где магов держат в ошейниках и у власти стоят перевёртыши, оказалось, что самоходки вполне распространены. Через лоналийскую границу в Рилантию попадали те самые редкие и дорогие товары, которые было проще покупать, чем налаживать их производство – не те ресурсы. Поэтому-то Ника и катилась по столице в обнимку с Эрнардом и глядела на ночной Саранте.

В Мисолье маленькие домики казались вырезанными из дерева, а столица впечатляла броскими фасадами из розового мрамора, вензелями и фронтонами, украшенными барельефами и гербами. Саранте словно бросал в глаза свою роскошь горстями, забывая про сдержанность и вкус: лепнина и позолота, колонны и аттики, балюстрады из шлифованного камня и золочёные шпили, взмывающие в небо. Инор Тилио Партано, показавшийся Монике модником, потерялся бы среди нарочитой помпезности города.

К счастью, поездка оказалась недолгой. Ания выпорхнула из самоходки с грацией и преувеличенной томностью, расправила облегающее платье и соблазнительно улыбнулась Кайдо. Ника призналась себе, что Саранте подходит Ании Понцелер куда больше, чем Лодвар. Потрепав девушку по щеке и шлёпнув Эрнарда пониже спины, женщина со смехом удалилась к себе, чтобы сменить наряд: «она ведь не знала, что встретит такого интересного мужчину». Моника кисло улыбнулась и переглянулась с Кайдо, на которого только что официально открыла охоту роскошная женщина, которая могла посоревноваться со столицей в красоте и вычурности.

Девушка прошла через длинную анфиладу комнат, на которую успела махнуть рукой Ания, перед тем как сбежать, и очутилась в нише, оканчивающейся тремя дверьми. Толкнув их по очереди, Моника обнаружила, что войти может только в одну – центральную. Пожав плечами, она вошла в спальню и поморщилась: ярко-алые шёлковые обои, золотые орнаменты и лепнина. Не хватало только колонн, таких же как на улицах и в гостиной Ании.

Эта броская роскошь напоминала Нике предсвадебную подготовку – те же цвета и та же торжественность. Девушка тихонько вздохнула, сбросила наплечный мешок с вещами и плащ на стоящую у двери софу и прошла в ванную комнату. В зеркале отразилось уставшее чумазое лицо дочери бывшего посла Кадарии и мундов трилистник на груди. Склонившись над мраморной чашей, Ника включила воду и умылась, а затем покосилась на огромную ванну, но не решилась тратить время на купание, опасаясь пропустить момент появления Арнана и Динстона. У Моники накопилось очень много вопросов, которые ей не терпелось задать. И пусть только попробуют отмахнуться!

После того как девушка освежилась и почувствовала себя лучше, она подхватила плащ на всякий случай – последние события показали, что все свои вещи лучше носить с собой. Открыв дверь из комнаты, Моника наткнулась на Кайдо, подпиравшего стену.

– Зачем это всё? – Ника указала рукой на свой наряд, плащ и наплечный мешок с вещами. – Я не верю, что ты решил взять меня в ученики только из-за метки Таккедо Стенели на моей ауре, которую, кстати, обычные нулевики не видят.

– Это в Кадарии, может быть. Здесь другие потоки, другая страна, – Кайдо прищурился и оглядел девушку. – Ты ведь ничего не знаешь о Рилантии, кроме того, что местные мастерицы кружева плетут, – его голос стал жёстким, грубым – казалось, что наёмник жалеет о своём решении. – А должна бы уже понять – то, что ты сотворила у Сольерского каньона – не всякий бы осилил.

– Что это было? Почему ты хотел убить Арнана? – Моника сжала зубы, чтобы не выругаться как Татия, и погладила пальцем рукоять тычкового ножа, спрятанного в потайном кармане на рукаве сюртука. – И что говорил инор Партано про разлом с сырой магией и какие-то выбросы?

– Если бы я действительно хотел убить твоего жениха – ты бы его не спасла, – с кривой усмешкой проговорил Кайдо, ловко выудил из нагрудного кармана маленький флакончик. – В моей руке было лечебное зелье. Впредь следи за обстановкой – вокруг тебя были незнакомцы, среди которых мог скрываться кто угодно.

– Это мне тебя ещё и поблагодарить надо за то, что всадил моему мужчине кинжал в бок⁈ – возмутилась девушка, кривя губы и наступая на Кайдо.

– Надо. Но ты не станешь, – наёмник подался ближе и понизил голос. – Про выбросы тебе лучше у братца своего спросить – это ведь с его подачи ты оказалась у разлома с сырой магией, – Кайдо почти шептал, голос его звучал зловеще и предостерегающе. – Непростой он человек, даже не потому что бизар, а потому что в глазах его сама тьма таится. Такой никого не пожалеет.

– Политики редко бывают жалостливы, но Динстон любит свою семью, – так же тихо сказала Моника, облизнув пересохшие губы. – Я это точно знаю.

– Ну-ну, знает она. Братца обманом отправил во вражескую страну, сестру заманил сюда же, – мужчина хмыкнул и отодвинулся. – Я сначала не поверил, решил убедиться. Умения твои очень ценны, и на твою голову давно открыли охоту. Хочешь ты того или нет, но я твоя единственная защита.

Девушка не стала отвечать на провокацию, фыркнула и направилась в гостиную. Наверняка Динстон с Татией и Арнаном уже приехали – самое время спросить у брата прямо, что он задумал. Ника почти бежала, стараясь оторваться от Кайдо, но наёмник не отставал, хотя его шагов не было слышно. Ворвавшись в гостиную, Моника застала весьма интересную картину – Ания Понцелер пыталась надеть на Эрнарда ошейник, а тот верещал и бегал по комнате. Динстон сидел в кресле, наблюдая за представлением с лёгкой улыбкой на губах.

– Ну я же не собачка какая и не ручная зверушка, – бросил на бегу Эрн, отмахиваясь от рук бывшей модистки.

– Не я, так другой наденет, это не обсуждается, – строго проговорила Ания, увидела Нику, застывшую на пороге, и остановилась. – Угомони его, Мони́к!

– Пусть побегает, надо же куда-то девать его неуёмную энергию, – пожала плечами девушка и устремилась к Арнану – ей хотелось почувствовать его тепло, убедиться, что он в порядке.

– Ника! Я тебя прошу! Нет, умоляю! – завопил мужчина, замерев на мгновение, а затем снова начал наматывать круги по гостиной. – Скажи уже своей модистке, что я не надену эту штуку!

– Ну, у тебя всего два варианта – надеть ошейник или отправиться домой, – проворчала Ника, обнимая жениха. Арнан прижал девушку к своему боку и положил подбородок ей на макушку. – Выбирать-то тебе.

– Домой? В Венитар? – Эрнард остановился, заметив, что Ания Понцелер уже не догоняет его, а сидит на подлокотнике кресла, обмахиваясь руками по старой привычке, только веера не хватало для полной картины. – Но ведь у нас нет портала в столицу Кадарии, а магию использовать нельзя, сразу эти… из департамента прибудут.

– А кто тебе сказал, что портала нет? – хмыкнула Татия, скривив губы. Она покосилась на Динстона и саркастически подняла бровь. – Я точно знаю, что в рукаве у нашего интригана завалялась парочка, ведь я их собственными руками сделала.

– Э-э-э, нет. Домой я не хочу, – протянул Эрнард, пятясь подальше от Динстона Гордиана. – Всё самое интересное здесь. То есть… я не могу тебя одну оставить, я должен быть рядом.

– Не переживай, Михар наверняка найдёт для тебя занятие, – продолжила мысль Татии Моника, довольно жмурясь в объятиях Арнана. – Ты ведь вроде как ещё на него работаешь?

– И ты туда же⁈ – драматично воскликнул Эрн, оскорблённо прижимая руки к груди. – Я думал, что ты меня поддержишь.

– Ага… ты меня сюда притащил, втянул в неприятности, а я тебя поддерживать должна? – возмутилась Ника, оторвавшись наконец от жениха и с негодованием глянув на бывшего босса.

– Довольно, – веско сказал Динстон Гордиан, прекращая перепалку двух друзей. – Как дети малые бранитесь, – он вынул из внутреннего кармана пальто одноразовый портал и протянул на ладони к Эрнарду. Монике показалось странным, что брат готов использовать бесценный одноразовый портал на то, чтобы просто отправить домой Эрна. И ладно бы такая необходимость действительно была, но ведь этот портал в случае чего может спасти жизнь им всем. – Ошейник или портал?

– А без него точно никак? – проблеял Эрн, прижимаясь к стене и испуганно глядя на Динстона.

– Без него ты лишишься разума через несколько дней, – ответил Динстон, сжав ладонь с порталом. – Спонтанные выбросы сырой магии сведут тебя с ума. Не просто так между Кадарией и Рилантией возвели незримую магическую границу.

– Выбросы сырой магии… а что это? – тут же спросил Эрнард, оттягивая неизбежное – и ошейник надевать не хотелось, и домой отправляться желания у него явно не было.

– Изначально магическую границу основали для защиты остального мира от сырой магии, которая вырывается через разломы на стыке подземных плит, – медленно проговорил Динстон, будто раздумывая, что стоит сказать, а о чём умолчать. – Потом в Рилантии поселились нулевики и перевёртыши: первым было плевать на выбросы, вторым – только так и можно было выжить.

– А, э-э-э… почему всё изменилось? – тихо поинтересовался Эрн, впечатавшись в стену и отходя ещё дальше. Он следил взглядом за Динстоном, но косился в сторону Ании Понцелер, в руках которой до сих пор болтался ошейник. Впрочем, женщина уже не обращала на него внимания – она слушала бывшего военного советника Кадарии, придвигаясь ближе к Кайдо и «совершенно случайно» прикасаясь к нему бедром.

– Потому что людская натура весьма переменчива, – снисходительно пояснил Динстон, обернувшись к Татии. – Кто-то желает власти и находит нужные инструменты, кто-то бежит от справедливого наказания. Рилантия уже не та, да и люди здесь другие.

– Зачем ты здесь? – не удержалась от вопроса Моника, подавшись вперёд и сурово посмотрев на брата. – Зачем заманил сюда Тарита и меня?

– Я следил за веяниями среди людей, раскрывал заговор против Идариса II и обнаружил, что это не заговор против короля, – Динстон многозначительно замолчал, давая всем присутствующим проникнуться важностью момента. – Это заговор против магов. Против магии вообще.

– Глупости! – выпалила Моника, вскочив с диванчика и встав напротив брата. – Даже если всех магов перебить, разломы никуда не денутся.

– И вот тут кроется вопрос, ответа на который я до сих пор не смог найти, – ответил Динстон, задумчиво взглянув на сестру. – Раз такой заговор появился, кто-то стоит за ним. Кто-то точно знает, как использовать разломы и сырую магию.

– Тогда на балу… на твоей свадьбе весь высший свет Кадарии сошёл с ума под воздействием настойки неистовства, – проговорила Ника, складывая в голове фрагменты, кусочки мозаики, которую постоянно от неё утаивали.

– Умница, – кивнул мужчина и улыбнулся уголком губ. – Эту настойку сделали на основе той самой сырой магии, которая лишает разума любого мага, оказавшегося под её влиянием.

– Но как Алиена сумела создать такое? – поинтересовалась вслух Моника – скорее, чтобы разобраться во всём самой, и не ожидала получить ответ. – Это же немыслимо.

– Алиена… Лирейна всегда была особенной, – в голосе Динстона появилась тоска, но не такая, как раньше, другая – больше похожая на застарелую тихую грусть. – Она изменила состав лечебной мази в девять лет. С тех пор от любого шрама можно избавиться при помощи одной-единственной мази, а не спустя долгие недели использования притирок.

– И ты заявил, что её сестра стала твоей невестой, – Ника покоилась на шрам Кайдо, заметила ладонь Ании Понцелер, уверенно лежавшую на бедре наёмника, и отвернулась.

– Это было разумнее и уместнее всего, – снова кивнул Динстон, будто такое решение ничего не стоило ни ему, ни Татии, которая была младшей сестрой Алиены-Лирейны.

– Но вы же друг друга ненавидите, – возразила девушка, прищурившись и посмотрев на спокойно сидящую Татию. – Я сама видела, как вы грызётесь.

– Всего лишь деловой подход, – пожал плечами Динстон, взял Татию за руку и оставил на тыльной стороне ладони сдержанный поцелуй, соответствующий правилам поведения между женихом и невестой. – В Рилантии мы обручены.

– Пусть так, – тихо сказала Моника, отводя взгляд. Ей-то казалось, что между братом и бывшей соседкой возникли чувства, что Динстон сумел избавиться от чувства вины за смерть возлюбленной. – Зачем тебе Тарит и я? И зачем ты притащил с собой моего жениха.

– Ты плохо меня слушала? – принуждённо усмехнулся Динстон, словно этот разговор причинял ему неудобство, но Ника знала, что брат на самом деле заботится о ней, что он не допустит, чтобы с сестрой что-то случилось. – Тебе нужен жених. А мне нужна ты. Всё просто.

– Конечно, просто! Ты взял с Арнана клятву молчания? Не потому ли он мне и двух слов сказать не может? – взвилась Моника, наставляя на брата палец. – Неужели всё, что касается Рилантии и меня – государственная тайна⁈ – спросила она, распаляясь от того, что Динстон промолчал – его сжатые губы стали невольным ответом на вопросы девушки. – Да нет, не может этого быть! Арнан? Эрнард? Татия?

Девушка с надеждой посмотрела на жениха – и снова молчание, опущенное вниз лицо, лишь бы не встречаться взглядом. Бывший босс ковырнул носком ботинка пол и отвернулся, а Татия резко мотнула головой, зло сверкнула глазами и указала кивком на Динстона. Моника отшатнулась от них, сделала несколько шагов назад, обвела взглядом бывших друзей и любимых. Вот они как, значит? Считают, что она не достойна узнать правду о себе? Не достойна знать, что происходит? Ну что ж, пусть упиваются своим знанием – ей, Нике, это и не нужно.

– Кайдо! Мы уходим. Прямо сейчас, – девушка коснулась пальцами трилистника на груди, запахнула плащ и послала Арнану сожалеющий взгляд – пока между ними тайны, рядом с ним она быть не сможет. – Ты ведь не прогулки ради в столицу собирался? Так пойдём же, сделаем то, что ты планировал.

– Урок третий, – наёмник ухмыльнулся и убрал со своего бедра загребущие руки Ании Понцелер. – Не доверяй.

– Да. Не доверяй и проверяй, как любит говорить мой брат, – Ника повторила любимую фразу Михара и посмотрела в глаза жениха. – Я не разрываю помолвку, но окончательное решение приму только после того, как ты объяснишь мне свои мотивы, Арнан.

– Не глупи, сестрёнка, останься хотя бы до утра, – попытался уговорить её Динстон, поднявшись с кресла и шагнув вперёд. – Не стоит гулять ночью по улицам Рилантии.

– По Мисолье я уже гуляла, чем Саранте хуже? – пожала плечами девушка, заметив про себя, что этот жест уже стал привычным для неё.

– Эй, а как же я? Ника! – Эрнард бросился к девушке, ухватил её за руки и умоляюще скривил лицо.

– Эрнард, ты уж прости, но мне плевать, – жёстко оборвала его стенания Моника, убрала руки бывшего босса и отступила к дверям. – Всё именно так, как ты и хотел: ты в самой гуще событий, великий и ужасный Динстон Гордиан рядом, тебе ничего не грозит, и ты точно не пропустишь ничего интересного, – она улыбнулась, но улыбка выглядела жалко. – Какое тебе дело до бывшей помощницы?

– Но мы не должны разделяться! – Эрн снова ухватил девушку за руки, потянул на себя и тотчас же отстранился, когда Ника вынула из-за пояса шпагу и наставила её в грудь бывшего босса. – И ты должна помочь найти Тарита…

– Кому помочь? Ты с Таритом знаком от силы пару месяцев, – холодно проговорила она, хлёстко взмахнула шпагой и убрала её на место. – А уж если за дело взялся Динстон Гордиан, то никаких сомнений не может быть, – губы девушки скривились, точь-в-точь как у Татии несколько минут назад. – Справитесь.

Ника кивнула своему новому учителю, открыла дверь и вышла в ночной Саранте, не оглянувшись и не увидев, как напряглись оставшиеся в гостиной шикарного особняка друзья и близкие ей люди. Не увидела она и того, как Арнан вдруг резко подскочил с дивана и сжав кулаки набросился на бывшего военного советника короля Кадарии. Как катались по мягким шёлковым коврам два мужчины, в сердцах которых горела любовь к несчастной девушке, вынужденной уйти среди ночи в опасный и незнакомый город. И конечно не увидела она, как Татия Кревено выхватила из кармана странный артефакт и бросила его в дерущихся мужчин.

Глава 12

Было ли Монике страшно? Ещё как! До зубовного скрежета и дрожи в усталом теле, до сжатых кулаков и стиснутых челюстей. Она шагала за наёмником, пытаясь изобразить смелость и решимость, но весь вид девушки кричал о слабости, страхе и неуверенности. Из неё будто вынули стержень, отняли всё то, что составляло её натуру и личность. Всего за несколько дней Ника превратилась из дочери посла в простую девушку, которой не на кого рассчитывать кроме себя.

Разве не об этом она мечтала? Разве не представляла себе такую жизнь, стоя на открытой галерее гостиницы «Мельхиор»? Разве не для этого бежала на улицу контрабандистов и фальшивомонетчиков? Вот она – та свобода, которой хотелось сильнее всего, но радости от сбывшейся мечты Моника совершенно не ощущала. Скорее уж наоборот – страх и раскаяние в том, что когда-то такие мечты вообще существовали.

– Помнишь того представителя департамента по контролю над магами, Тилио Партано? – спросил вдруг Кайдо у девушки, не повернув голову в её сторону.

– А? Помню, конечно, мы же с ним всего несколько часов назад беседовали, – Ника огляделась и поняла, что давно перестала следить за дорогой. Куда бы ни вёл её наставник, она не сумеет вернуться даже если очень захочет.

– Он перевёртыш, заметила? – негромко уточнил наёмник, замедлив шаг.

– Сложно не заметить, как он облизывался на Татию и Эрнарда, – скривилась Моника, вспомнив алчный взгляд инора Партано.

– Я в столице почти десять лет не был, – продолжил Кайдо, подхватив Нику за локоть и склонив к ней голову. – И вот тебе загадка: отчего же этот Тилио такой не сдержанный?

– Власть развращает и позволяет думать, что ты всесилен, – повторила девушка слова Иге.

– Тем, кто у власти, давно надоело играть во всесильность, – отмахнулся наёмник и ускорил шаг. – Они наслаждаются жизнью, носят красивую дорогую одежду и вкушают изысканные яства.

Монике пришлось поторопиться, чтобы Кайдо не потащил её за собой волоком – мужчина до сих пор сжимал её локоть, будто боялся, что она сбежит. Наёмник вёл девушку узкими безлюдными переулками, над которыми почти сходились мрачные в темноте дома. Казалось, что их крыши вот-вот сомкнутся и полностью закроют полоску неба, видневшуюся над ними. Ника вытянула руку и коснулась стены из шершавого камня или скорее песчаника и вздохнула. Вот она разница между лощёным центром и окраинами.

Здесь, в Рилантии, это несоответствие ещё больше бросалось в глаза: после просторных бульваров, лепнины и позолоты, такие переулки казались темнее и грязнее, чем они есть на самом деле. В Кадарии даже в провинциальных городах вроде Лодвара градоправители хотя бы пытались делать видимость, что не зря получают свои золотые. Пусть там и были трущобы, но им было далеко до закоулков Саранте. Монике казалось, что эти улочки давят на неё, что они вот-вот сойдутся в тупике и проглотят её.

– Так к чему ты про представителя департамента спросил? – обратилась она к Кайдо, не выдержав давления этих мрачных серых стен.

– Не выглядит он тем, у кого в руках власти много, – тут же отозвался наёмник, словно только и ждал вопроса. – Даже наоборот, будто выслужиться пытается, пыжится, жилы рвёт, а всё – чтобы показать, что хоть на что-то да годится.

– Мало ли таких? – пожала плечами Ника, сжав рукой ворот плаща – ветра здесь не было, да и зима почти не ощущалась, но какой-то холодок пробежал по спине и открытой шее. – В стране, где каждый второй перевёртыш, сложно всем у кормушки равное место занять.

– Мельчают они, перевёртыши эти. Что-то с сырой магией не так, раз уже магов своими питомцами делают, – хмуро проговорил Кайдо, несколько раз обернувшись, будто опасался, что за ними кто-то следует. – И с бизарами не так что-то. Метка твоя защитить должна была, даже перевёртыши должны бы в ужасе отшатываться, а тебя под белы рученьки да в кандалы и в управление.

– А, я поняла! – воскликнула девушка с облегчением.– –Ты и правда из-за метки меня в ученики взял! Только думал не о Таккедо Стенели, а о том, что я неприкосновенна буду.

– Быстро учишься, молодец, – буркнул наёмник и прибавил шагу, буквально таща Нику за собой.

– Так ты хотел, чтобы я свою помеченную ауру в глаза перевёртышам тыкала, пока ты за мой счёт свои делишки проворачиваешь? – спросила она на бегу. – Неужели всё так просто⁈

– А тебе посложнее задачка нужна? – недовольно спросил мужчина, и снова обернулся. – Так подумай, отчего твоему братцу пришлось клятвы молчания брать, чтобы о тебе и Рилантии ни слова не ляпнули, – он помотал головой, словно хотел сбросить наваждение или морок. – И подумай ещё, почему после выброса сырой магии ты даже не пошатнулась. Почему перевёртыши не селятся на окраинах, только в столице? Сюда разве что отголоски от разломов приходят, было бы логичнее селиться там, где сырая магия сочиться, а не крохи собирать.

– Так я не перевёртыш. И даже не маг, – недоумённо пожала плечами Моника, а потом поняла, что слышит шаги Кайдо – впервые за всё время она действительно слышит топот его ног. – Так, аномалия в мире магии – таких десятки, а то и сотни, если не тысячи.

– Таких, да не таких, – поморщился мужчина, в который раз поглядев себе за спину.

– Куда мы идём? – с тревогой спросила девушка. Ей отчего-то стало страшно – если уж всегда осторожный Кайдо перестал контролировать своё дыхание и сменил мягкую, пружинящую и абсолютно бесшумную походку на бег – что-то явно идёт не так.

– В тайное место, – коротко бросил он запыхавшимся голосом. – Для своих только.

– А вам обязательно надо квартиры и дома держать в трущобах? – невольно уточнила Ника, сморщив нос от вони.

– Так ты плащик-то фибулой застегни у ворота, чтобы трилистник всегда на виду был, и иди себе спокойно хоть в королевскую опочивальню, хоть в ночлежку или притон, – ответил ей Кайдо, а затем резко оттолкнул от себя. – Ага, нагнал-таки нас, в сторону!

Моника не сразу поняла, что происходит, лишь увидела, как наёмник достаёт из-за пазухи ту самую сеть, которую показывал ей накануне, аккуратно цепляет её за углы и меняет походку. Дыхание Кайдо выровнялось, ноги встали в нужную позицию, а сам мужчина начал растворятся в воздухе, хотя Ника ещё видела его смазанный силуэт. Так вот как выглядит теневой шаг в действии! Следующее, что успела заметить девушка, это фигуру незнакомца, вынырнувшую из-за угла и направившуюся к ней. Сглотнув, Моника попыталась повторить поступь наставника, но сбилась с шага.

– Что же вы так спешите, инорина? – спросил незнакомец, приблизившись и оглядевшись вокруг. – В таком районе опасно гулять по ночам в одиночестве.

– А кто вам сказал, что я одна, инор? – Ника надеялась, что Кайдо не позволит мужчине причинить ей вред. – Или что не смогу за себя постоять?

– Спутника вашего поблизости не видно, а вы даже не маг, – презрительно скривился перевёртыш.

– Я бизар и член Лиги Трилистника, – заявила Ника, убеждаясь, что стоящий перед ней мужчина именно перевёртыш: такое же холеное лицо, как у представителя департамента, дорогие одежда и украшения, даже волосы уложены магом-парикмахером – уж в этом Моника разбиралась.

– Все бизары обладают хоть каким-то резервом, кроме тех, кто не рождён от перевёртыша напрямую, а явился в мир из-за магического сбоя – те даже хуже, чем пустышки, лишняя трата ресурсов, – незнакомец расхохотался, когда заметил, как Ника пытается открепить фибулу от рубашки, чтобы приколоть её к плащу, – прав был Кайдо, надо было сразу застёжку на видное место крепить. – Ваша безделица меня не трогает, можете не стараться. В Саранте никто не считается с этой вашей Лигой.

– Вас послал Тилио Партано? – спросила Ника, оставив в покое фибулу и встав ровно. Не дело это, показывать слабость перед одним из падальщиков, а иначе назвать этот тип людей Моника не могла.

– Кто меня послал, тебя не касается, – вся напускная вежливость слетела с перевёртыша, он замахнулся и попытался ударить Нику, но она инстинктивно отшатнулась. – Ты пойдёшь со мной!

– Это вряд ли, – прозвучал голос Кайдо совсем рядом в тот самый момент, когда перевёртыш сложил пальцы в одну из боевых фигур – «парализующий взрыв». Похоже, на перевёртышей и магов у них в услужении запрет на магию не действует. Что и говорить, равенство и справедливость здесь всего лишь слова. – И, кстати, зря в Саранте перестали считаться с Лигой, – наёмник до сих пор не был виден, но зато стали видны стеклянные бусины, вплетённые в сеть, когда та накрыла перевёртыша. – Похоже, давно никто из наших здесь шороха не наводил. Ничего, скоро мы это исправим.

Лезвие кинжала блеснуло в свете луны, и Моника порадовалась, что не видит в темноте, как растекается кровь по брусчатке и как закатываются глаза убитого перевёртыша. Девушка не стала спрашивать у Кайдо, так ли необходимо было это убийство, она просто сделала вид, будто ничего этого не было, будто она не стала свидетелем окончания жизни ещё одного человека. Отвернуться Ника не решилась, смотрела, как наставник сматывает сеть, на которую не попало ни капли крови, и как он вытирает кинжал об одежду оставшегося неизвестным мужчины.

– Молодец, отвлекла болтовнёй, не стала лицо кривить и даже в обморок не упала – хороший признак, хороший выбор ученика, – крякнул Кайдо, ухватил девушку за локоть и повлёк за собой. – Когда-нибудь ты станешь мастером, Моника Гордиан. А теперь бежим.

Ника не стала спорить, молча последовала за наставником, который бежал так, словно за ним мунды гонятся. Девушке не хватало дыхания, она едва поспевала за наёмником, который был и тренированнее и быстрее её. Только бы не пришлось до самого утра бегать по этим переулкам – подумала она, когда Кайдо в очередной раз куда-то свернул. К счастью, мужчина будто услышал её мысли, резко дёрнул её на себя и рывком распахнул ближайшую дверь, уронив их обоих на пол. Дверь медленно закрылась, не скрипнув, а наёмник выпустил наконец Монику и откатился в сторону, жадно хватая воздух.

– Это что сейчас было? – спросила девушка, усаживаясь на жёстком полу и обхватывая руками колени.

– Погоди ты, дай отдышаться, – отмахнулся от неё Кайдо. И только теперь Ника поняла, что на стенах горят светильники, которые зажглись будто бы сами собой, при этом совершенно не походили на привычные магические светильники, как и на лампады с жидкой горнянкой.

– А нас не найдут здесь? – усомнилась девушка, покосившись на дверь, которая на первый взгляд не казалась такой уж надёжной и крепкой.

– Все тайные места Трилистник артефактами закрывает, – ответил Кайдо, встал с пола и поманил за собой Нику. – Внутрь прошла и всё, нет тебя ни для кого.

– Как интересно… – пробормотала Моника, шагнув за наставником в смежную комнату, которая оказалась довольно просторной гостиной с длинным столом и несколькими лавками посередине. Вдоль правой стены размещались полки с кухонной утварью, напротив – камин с самодельной плитой поверх очага. Напротив входа виднелась дверь в другую комнату.

– Лига была создана для борьбы с магами и перевёртышами, перешедшими черту. Не удивительно, что мы от них прятаться научились, – наёмник прошёл вдоль стола и лавок, открыл дверь и махнул девушке, чтобы она поторопилась.

– «Никакой магии – только упорство, сила и ловкость», – повторила Ника девиз Таккедо Стенели. Что бы там Кайдо ни думал, а она не станет безжалостным убийцей, не будет убивать с такой же хладнокровностью. Пусть она не успела запомнить лицо того перевёртыша, но его смерть она не забудет.

– Да, старый хрыч не забыл заветы Лиги, хоть и покинул нас много лет назад,– –Кайдо зевнул, встав посреди общей спальни с узкими кроватями, и сел на ближайшую к двери койку.

– Ты что спать собрался? – уточнила Моника у мужчины, который откинулся спиной на жёсткую постель и заложил руки за голову.

– А ты что предлагаешь? Третьи сутки на ногах, так и свалиться можно в не подходящий момент, – он покрутил головой, разминая шею и укладываясь удобнее. – Урок четвёртый: крепко спи, когда враги далеко, а когда близко – спи вполглаза.