Текст книги "С расстегнутыми пуговицами (СИ)"

Автор книги: Екатерина Че

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Новикова глубоко вздохнула, ткань на ее груди натянулась, переливаясь мириадами сверкающих частиц, реальность со скоростью света летела в задницу. Что вообще происходит? Губы девушки поджались и сложились в узкую линию.

– Что стоим Новикова? Меня ждешь? – девушка молчала и сверлила меня своими зелеными глазами. Жопская задница, она так и будет молчать?

– Здравствуйте, Виталий Сергеевич. – спустя бесконечные секунды, выдавила она. Прозвучало как оскорбление. Я поморщился, не думал что она снова вернется к официозу. А сам-то что? Новикова… Идиот!

– Ну зачем так официально, можно просто Виталий. – Два раза идиот. Почему просто не извиниться? За все. И за тот трусливый побег, и за эту “Новикова”, поговорить спокойно. Взрослые же люди! Александра чуть склонила голову вбок и смотрела на меня нечитаемым взглядом.

– Хорошо. – Пауза в ее исполнении резала меня на части. – Виталий. – произнесла она с нажимом.

– ну вот! Другое дело Нови…. Саша. – Сокращенное имя пришлось из себя практически выдавливать по буквам. Александра тут-же прищурилась.

– Как ваши пуговицы? – не упустила случая съязвить. А вот это уже запрещенный прием! Войны хочешь? Да, пожалуйста!

– А куда так быстро сбежал твой новый ухажер? Меня испугался? И правильно, пусть боится. Ты его сильно-то не расстегивай, а то простынет еще…чахлый он у тебя какой-то!

Щеки девушки вспыхнули, Виталию даже показалось, что она притопнула ногой. Той самой, что так нагло обнажалась в разрезе вечернего платья.

– Вы бы сами на распашку-то не ходили Ви-тааа-лий, – протянула она противным голосом, манерно растягивая его имя, – а то мало ли, вы у нас мужчина видный, – продолжала издеваться эта зараза, – глазом моргнуть не успеете как к рукам приберут и в ЗАГС затащат!

Девушка резко развернулась на каблуках, и решительно направилась прямо в группу фотографирующихся. Воздушный палантин, свисающий на каких-то хитрых закрепленных на плечах зажимах сзади, резко качнулся открывая обнаженную почти по самый не балуйся спину. Два полушария, гневно двигающихся под натянутой тканью, ловким хуком выбили весь воздух из легких. Нравится? Бери, держи и никому не отдавай. Но, вместо этого я развернулся в противоположную сторону и просто ушел.

Какая-то мошка с разлету врезалась в мою щеку, я хлопнул себя по лицу и вернулся в настоящее. М-да. Дмитрий потом еще неделю дулся. Пришлось в шутку пообещать, что приглашу его на свою свадьбу и у него будет шанс мне отомстить. Он так смешно вытаращил глаза. Но, быстро сообразив в чем дело, махнул рукой и дуться перестал.

Сто раз прокручивал тот день и так и не смог понять что на меня нашло? Ну парень рядом, и что? С каких пор меня это стало заботить? Я ее несколько месяцев не видел, с кем она была все это время? Чего взбеленился на ровном месте? Да и вообще, я ей кто?! Платье еще это, провоцирующее!

Скучал. Я просто хотел ее видеть. Я все это время хотел ее видеть. Скулы свело от накатившего напряжения и злости на себя.

Порыв выловить Александру и поговорить отмел сразу. Зачем? Что я ей скажу? Нагрянуть к ней в гости, нет уж. Уже проходили. Хватит. Нужно просто выкинуть это все из головы, и все. Когда-никогда отпустит. Со стороны реки раздался женский вскрик, какой-то тихий всплеск и все стихло.

Виталий вскочил на ноги и закрутил головой по сторонам. За кустарником почти ничего не было видно. Только в просветах веток мелькали деревянные подмостки и белое пятно на них. Точнее почти под ними. Тело среагировало быстрее головы. Вылетев на прямую видимость стало ясно, кто-то провалился на этих хлипких, подгнивших за зиму подмостках. Женщина. Виталий на бегу прикидывал как лучше поступить. Девушка провалилась не до конца, ноги почти по пояс были уже в воде, а верхом она застряла в проломленных досках. Опоры под ногами у нее не было, подтянуться в мокрой одежде и скованной деревяшками у нее никак не получалось. Идти по подмосткам было опасно, можно было так же угодить и толку от него тогда не будет. Кто его знает что там за доски. Значит нужно подойти по воде, там не должно быть глубоко. И если бы девушка провалилась целиком, то промокла бы конечно, но смогла сама выйти на берег. Да, не повезло ей, на берегу никого кроме них не было.

А вода то хороша, градусов пятнадцать не больше. Решил сапоги не снимать, вдруг повезет, и там мелко… Девушка пыхтела и пыталась подтянуться, выходило плохо.

– Девушка, замрите на секунду. А то поранитесь. – Виталий старался говорить медленно и спокойно. – Я сейчас подойду и мы вместе выберемся. – Я старался вкладывать всю убедительность в свой голос.

Белая толстовка замерла на месте и я одобрительно хмыкнул. Есть же умные женщины. Сапоги были мне велики, их засасывало в прибрежный ил и ноги удавалось переставлять с трудом. Вода уже была от края сапог в паре сантиметров, а до пострадавшей было еще около полутора метров. Со вздохом, сапоги пришлось снять и с размаха кинуть их в сторону берега. Почти долетели. Хрен с ними, с сапогами. Ноги противно уходили в ледяное месиво, их сразу сковало словно железом. Со стороны мостков было подозрительно тихо.

– Девушка, я уже рядом, – в голос пробиралась противная дрожь, – вы там как? С-ссильноо зз-зза-мерзли? – зубы начали отбивать бодрую чечетку.

В ответ раздалось лишь неразборчивое бормотание и я заторопился. Когда ледяная вода добралась до хозяйства зубы непроизвольно клацнули, чуть язык не прикусил. Мда. Как же ее оттуда вынимать?

Я посмотрел на бедолагу. Белая толстовка задралась и пузырем топорщилась сверху, головы не было видно из под капюшона, а руками она так вцепилась в дерево, как бы еще заставить ее теперь отцепиться.

– Тебя кк-ккак з-ззовут-ттто, чудо ррр-речное? – тишина была мне ответом. Я нахмурился. Кукухой что ли от страха поехала? Потянулся рукой к капюшону, голова дернулась от меня в сторону.

– Т-ттихо, т-ттихо, – блин нет тут нифига пятнадцати градусов, хорошо если десятка наберется, – н-ннам н-нн-нужно дей-дей-ссствовать ссс-сообща и бы-быстро, ттты уже тту-тт долго попппловок-к изобража-ааешь. – Прости родовое гнездо, придется потерпеть, – Ттт-так что-о, ддда-давай, я тттебя сссейчассс п-ппад-хва-ачу с-сснизу, а тт-тыы ак– ккукуратненько ручки-и-и т-тта-ак в-ввверх и прова-а-аливайся. Не-нне ббб-боись, нн-нне уро-ню. Оккк? – И опять тишина, только тихое сопение. Ну и хрен с тобой, золотая рыбка. Поторопился я с умной женщиной.

Пришлось ещё немного опуститься в воду, чтобы подлезть к ногам девушки. По мне тоже волнами пробегала противная дрожь. Половил рыбки, ага. Вон какую русалку отхватил. Неуклюже обхватив мокрую девицу за бедра чуть приподнял вверх, давая возможность поудобнее вывернуться из деревянного плена. Затрещала ткань, заскрипели доски, получил коленом в челюсть, и мокрым кроссовком прямо в то самое – родовое гнездо. Мелочи. Начал потихоньку опускать свою ношу. Когда наши головы поровнялись тишина стала непроницаемой.

– Н-ннновикова-а-а?! Д-даа чтоб-п-п т-тт-тебя!

Глава 12

Почти черные от расширившихся зрачков глаза, смотрели на меня не мигая. Ее дыхание он чувствовал своими губами. Время остановилось. По зажатому в руках телу прошла волна дрожи и девушка дернулась.

– Ккк-кууда?! С-сс-стоять, з-з-зззорька! – Виталий сжал руки еще крепче. В плечи уперлись два трясущихся сжатых кулачка, покрытых свежими красными царапинами.

– Ппп-п-пусти…. От-оттт-отпусстии….

– А-а-агаа, щассс, раз-з-ззбежался. В-всё-ё, Н-н-нновикова! – мужчина крепче сжал челюсти, пытаясь усмирить трясущееся от холода нутро, – До-до-ддопла-а-авалась, д-д-ддобе-е-егалась и долеталась! Без меня…

Пока он стоял со своей бесценной ношей в руках, ноги почти по щиколотку утонули в противном иле. Челюсть все ещё подергивалась, но внутри все ширилось, грудную клетку распирало. Вот оно! Моё! Наконец-то.

Чуть не упав на первом же шаге с удовольствием отметил как ее руки инстинктивно обхватывают его шею, ледяной кончик носа утыкается куда-то между ухом и глазом, а ноги скрещиваются на его заднице. Губы обязательно уже растянулись бы в идиотскую улыбку, но их так свело от холода, что можно даже не пытаться. Фигня всё. Медленно двинулся в сторону берега, не разжимая рук и не отпуская свой дрожащий груз.

Сапоги, брошенные и не долетевшие до цели, мерно покачивались на воде. Наполовину утопленные, они сиротливо тыкались в прибрежный глинозем. Чтобы их надеть Новикову пришлось все таки поставить, но держал ее крепко за руку. Да она и не сопротивлялась. Молча тряслась рядом, бодро постукивая зубами.

Его ноги чавкали, а из ее кроссовок при каждом шаге брызгало. Виталий с целеустремленностью разгневанного носорога тащил мокрую девушку через кусты. Почему не пошел по тропинке не важно. Вижу цель, не вижу препятствий, вот его самый верный лозунг по жизни.

Новикова стала чаще спотыкаться, ее рука дергалась, зажатая в мужском капкане, но зря она думает что это ей как то поможет. Хренушки. Но шаг все таки замедлил, на ходу вынимая из нагрудного кармана телефон и набирая Петровича.

– Мих, эт я. Ага, хорошо, молодец. Слушай, будь другом, организуй мне машинку по-быстрому до города. Нет. Нет. Да. Я уже подхожу, без вопросов только, ок? И, Мих, Мих, стой, спирт есть? Ну или водка там какая, о, коньяк тоже пойдет. Еще носков сухих две пары, джинсы, размер…размер…, – обернулся и окинул Сашу взглядом, – 42–44 в идеале, а там что найдешь. Ага, да-да, русалку поймал. Потом Мих, лады?

Виталия дернуло, и телефон чуть не выпал из рук. Новикова резко встала, сделала противозачаточное лицо и буравила его взглядом “умри все живое”.

– Чего не так? Простыть надумала? Тебе еще мне детей рожать между прочим!

– Ммнее н-нужно ннн…ннназад, ммення жжжждут…, девушка никак не могла остановить озноб, – таммм ппппереоддденусь…сссппасибо. Ззза…. ззза все…Пппррравда.

– ждут ее видишь ли. Подождут! Я дольше ждал. То с пуговицами к ней, то просто за ручку подержать. Хватит! Пора уже разогнать эту хренову очередь почитателей!

Развернулся и пошел было дальше, но куда там. Бывают же баранихи такие упертые. Вздохнул. Ладно, сам же выбрал, чего уж теперь. Разворот, подсечка, готово. Девушка ойкнула и по его спине забарабанили слабые удары. Мокрые кроссовки пару раз удачно чуть не подправили геометрию лица. Ничё, два поворота и на месте.

Внутри все сжималось, тело окатывало волнами то жара, то холода. В печке буржуйке потрескивал огонь, лицо горело. Белье я отказалась снимать наотрез, и сейчас сидела завернутая в большое банное полотенце, пушистый плед, а толстое одеяло укутывало мои ноги. Руки грелись об уже не обжигающую, но все еще горячую, кружку с чаем. Приличную стопку коньяка в меня влили сразу и без разговоров. Сидела и тупила. В голове расползлась ватная пустота.

Почему я позволяю ему делать все что вздумается? Почему не сопротивляюсь? Почему не закатила скандал? Вместо этого сижу в чужом доме, в чужих вещах, и жду машину, чтобы ехать с бывшим командиром в неизвестном направлении!

– Значит так. Твоих предупредил, – Береговой бесшумно нарисовался рядом, – сумку твою сейчас принесут, машина ждет. Вылупляйся давай, плед с собой заберем в машину.

Я смотрела на него снизу вверх и молчала. Никак не могу определиться хочу я спорить и сопротивляться, или пусть уже все идет как идет и пофиг куда.

– ну чего застыла? Говорил, сними все сырое, никому тут твои кружева намокшие не приср… не нужны. – Береговой смотрел с напускной угрозой, но вот сейчас она отчетливо видела его искреннее беспокойство и что-то еще. Определение чему она пока не находила.

– куда мы поедем? – спросила без всякой надежды на нормальный ответ.

– я же летчик, мужчина склонил голову немного вбок и сощурил глаза, – мне надоело наворачивать круги над аэродромом. – он замолчал, но девушка никак не комментировала, пришлось продолжить, – топливо заканчивается, понимаешь?

– И что? Разрешение на посадку ждешь? – девушке надоели его завуалированные вопросы. Почему нельзя нормально, по-человечески ответить?

– в ЗАГС. – Виталий вздохнул, – В ЗАГС мы поедем Новикова. А потом ко мне.

– в ЗАГС, так в ЗАГС. – что и требовалось доказать. Это же Береговой. Ну и ладно. Кивнула, мол хорошо, услышала.

Эпилог

– Утро доброе, командир.

– Привет пилот.

Скрестились серьезные мужские взгляды. С суровых профилей можно было писать картины. Через мгновение старший усмехнулся и стал привычным движением пристраивать гарнитуру, второй мгновенно ответил широкой улыбкой и защелкал тумблерами на панели.

– ну, чё, как там Ксюха? Скоро уже?

– да, нормально, Виталий Сергеевич, не раньше вас.

– чего это? Молодым у нас дорога, старикам…., а старики сами знают когда. От так от. У нас еще пара недель в запасе, а то и месяц. Тишины. А вот вы зашухарились чего-то. – командир многозначительно пошевелил пальцами и незаметно вздохнул.

Последний месяц был тяжелым. Морально. Все тревоги Саши плавно перетекали в него. А ей действительно было тяжело во всех смыслах. Он, конечно, виду не показывал, делал морду тяпкой, стойко терпел все фантазии начиная от кулинарных и заканчивая бытовыми. Но чем ближе они были к развязке, тем сильнее дергался нерв. Каждый раз уходя в рейс он переживал, что его в нужный момент не будет рядом. Да, всё было сто раз оговорено, тревожная сумка собрана, запасные варианты продуманы, просчитаны и отработаны, но спокойнее от этого почему-то не становилось.

– так мы-то – аккуратненько, не торопясь. – Дима рукой изображал не то ползущего ужа, не то плывущую рыбу, – Сначала нянька, потом как-нибудь лялька. А вы…, – Дмитрий поперхнулся, этот прищур он хорошо знал, но тем не менее продолжил, – … а вы как всегда. Шустрый вы, Виталий Сергеевич. – скороговоркой добавил Дима, – одним махом решили отделаться, хоп хоп и в дамки! И жена, и двое сразу. – Дмитрий выдохнул, командир уже расслабленно отвернулся, – им же тесно, – продолжил он через паузу, вот они и торопятся… на волю.

– смотрю ты прям специалист, да Дим?

– Да, не…Это все Ксюха. – второй пилот скривив лицо, неопределенно махнул рукой, – Радио ходячее. Пока свои положенные десять тысяч слов не выговорит, не замолчит. – парень тоже тихонько вздохнул. – Ну, а тема сами знаете, сейчас одна. Ну и вот.

– м-да. Ну, ничего Дим, скоро не до болтовни будет.

– и не до сна. – эхом отозвался пилот.

– и не до сна, и не до еды, и вообще…, – какое-то время в кабине стояла задумчивая тишина.

– зато… зато мы будем отцами! Вот! – нашел чем себя подбодрить Дмитрий.

– точно. Отцами. Огурцами…. Давай Дим, бери управление. А я как будущий многодетный отец, должен быть отдохнувшим.

– ловко вы подвели, Виталий Сергеевич! Вот как всегда!

– разговорчики!

– понял. Принял.

– ну вот и молоток. Поживем – увидим, Дим. Доживем – узнаем! Выживем – учтем!

***** *****

Саша уже минут пятнадцать смотрела в одну точку на стене. Сантиметров пятнадцать от потолка, аккурат над часами. Там, на перламутрово-молочных обоях было засохшее кровавое пятно. Памятник героической победе Виталия над обожравшимся их кровью комаром. Пятно было старое, но от этого не менее бесячее. Повторять свой подвиг и лезть туда еще раз чтобы стереть наглый труп со стены, муж отказался категорически. И вот. Теперь оно там. Засохло и бесит. С боку живота резко выделилась самостоятельная часть, и весь огромный живот тут же пришел в движение. Девушка улыбнулась и ласково погладила пальцем сверху маленькую ножку. Малышам было уже так тесно, что определить торчащую часть тела было не сложно. Они становились все активнее. Последние недели спать, сидеть и даже ходить было сложно. Бездумно поглаживая живот, Саша незаметно для себя, провалилась в воспоминания.

Кто его знает, что тогда сыграло решающую роль? Коньяк, переохлаждение и усталость или непробиваемая уверенность Берегового в своих действиях? Они и в самом деле в тот день поехали в ЗАГС – он не шутил, и подали заявление. Она не сопротивлялась, ловила на себе его нечитаемые взгляды, и тихо злорадствовала про себя. Надеялся, на отказ? А вот фигу тебе. Нет, она не думала, что он это все всерьез. Да и сама не планировала. Но, потом он повез ее к себе домой, как опять таки и обещал. О, да, этот мужчина слов на ветер не бросает. Он поил ее каким-то нереально вкусным чаем, бесконечно травил байки, и вообще не замолкал ни на минуту. Боялся не то тишины, не то того что может услышать от нее. А она и не собиралась его перебивать. Только наблюдала, завернувшись в плед с очередной чашкой, как он непривычно суетится на кухне и говорит, говорит, говорит. Удивительно, но сейчас его присказки и манера речи не задевали, а воспринимались вместе с ним одним целым. Она не помнила, как они оказались на диване. Поцелуи неожиданно стали самым логичным продолжением так странно начавшейся встречи на реке. Как они перешли в нечто более серьезное и горизонтальное, она тоже не заметила. А на утро уже не могла понять почему так долго они были в контрах?

Затуманенный воспоминаниями взгляд снова сфокусировался на злополучном пятне. Есть ведь еще пара недель, может переклеить обои? А что? Вполне успеем. Ну, из меня конечно помощник никакой, но руководить-то я могу. А Виталик и один справится. Уверена.

Изнанка Берегового оказалась для нее неожиданной и совершенно противоположной его публичной стороне. Это был заботливый и чуткий мужчина, главное ему об этом не говорить. И про пуговицы. Это тоже табу. Она хихикнула и окончательно вынырнула из своих дум. Но, ведь работает!

А еще он надежный, сильный и любящий. И совершенно не бабник. Ну вот ни разу. И зачем, спрашивается, такой имидж себе придумал? Взгляд сам собой переместился на тревожную сумку, собранную им лично и проверенную раз сто. Рядом лежал листок со всеми возможно нужными телефонами и конверт с деньгами. На всякий случай. Каждое утро, нет, не так. Каждый раз, перед уходом в рейс, а это могло быть любое время, и ночь и день, он по заведенному алгоритму проверял всё. Ощупывал всю ее взглядом, ну не только взглядом конечно. Саша опять хихикнула. В ответ на ее мысли, двойняшки как-то особенно неудачно перевернулись внутри и тело прошила горячая стрела боли. Девушка ойкнула, и попыталась поменять положение, но боль не отпускала. В довесок в туалет захотелось просто нестерпимо. Саша бросила взгляд на часы на стене, борт мужа уже приземлился, но дома он появится ещё не скоро. От досады она закусила нижнюю губу. Страх холодными щупальцами сжал все внутри. Так. Стоп.

– Тихо, тихо, – она, через боль, снова погладила живот, – я слышу, тщщщ, понимаю, но еще рановато. – Она сама не заметила как начала разговаривать с животом вслух. От звучащего голоса, пусть и своего, становилось легче. – Ведите себя хорошо. А то папа у вас ух! – Ей не к месту вспомнился старый мультфильм про Карлсона. И она улыбнулась сквозь накатывающую волнами панику. Мультфильмы стали ее наваждением на всё время беременности. Она, кажется, пересмотрела всё снятое за последние годы. Ее это необъяснимо успокаивало, да и малышам нравилось. Саша погладила живот еще раз.

Так. Что сначала…что сначала… Сначала нужно в туалет. Потом позвонить мужу. Потом…потом видно будет. Может рассосется… Она потихоньку встала. Боль поутихла. Но, ожидание, что она вернется, пугали. Живот ощутимо тянуло вниз, как за веревочку. Саша часто подышала. Ну, что? Пошли?

А, нет. Не пошли. Девушка, с каким-то равнодушным удивлением, смотрела на все увеличивающуюся лужу под ногами. Воды отошли, отстраненно подумала она. Нашла в телефоне номер мужа, и медленно нажала на кнопку вызова.

– Слушаю, – раздался напряженный голос Виталия. Саша прикусила губу, потому что без всякой причины слёзы уже подкатывали. Пауза затягивалась. – Саш, почему молчишь?

– персики, – наконец выдавила она из себя, и жалобно всхлипнула.

– персики? – Сашино воображение моментально нарисовало неповторимый хитрый прищур Виталия, – Саш, я конечно поищу, но они сейчас не спелые. И не вкусные. И быстрее всего не полезные, – немного подумав добавил он. На фоне разговора слышалось какое-то невнятное пыхтение, стук и несвязное матюкание.

– персики, – снова повторила она, ее губы задрожали, – помнишь? – совсем тихо добавила она. Где-то в середине беременности она смотрела очередной мульт про семью мамонтов, в которой ожидалось пополнение, и они придумали кодовое слово, чтобы обозначить момент начала родов. И ей так понравилась идея, что несколько дней она изводила Виталия, пока он не взвыл и не согласился. Потом они до хрипоты спорили выбирая то самое слово и как итог сошлись на мультяшном варианте. Времени с тех пор прошло уже довольно много, и Виталий скорее всего благополучно об этом забыл. Но, не она. В ее воображении все было красиво, романтично и радостно. Сейчас же было страшно, не смешно и никакой романтики. Трубка в ее руке продолжала транслировать странные звуки не то борьбы, не то каких-то погрузо-разгрузочных работ, все тоже натужное пыхтение, сопение и приглушенный мат. Муж молчал. – Воды отошли, – уже более уверенно произнесла она, черт с ней с этой романтикой. До Виталия начал доходить масштаб ситуации.

– Новикова! Ты совсем сдурела! – мужской голос дал петуха, – Скорую вызвала? Сколько времени прошло после отхождения вод? Схватки были?! Есть?! – все спокойствие из его голоса как ветром сдуло.

– Не Новикова, а Береговая. Или ты передумал? – его вопли ее странным образом успокаивали. Раз орет, значит все будет по его. То есть хорошо и как ему надо. – Не вызвала, потому что тебе сначала позвонила. Сейчас вызову. – Трубка злостно сопела ей в ухо. – Схваток нет, воды отошли только что, – лаконично отрапортовала, – тебя ждать?

– Выпорю. Вот приду сейчас и выпорю. – А вот его тихий, даже ласковый голос ее пугал. Лучше не рисковать. – Жду, – коротко сказала она, сбросила вызов и положила телефон в карман.

– Дождалась уже, рыба моя, – неожиданно раздался запыхавшийся голос от двери, – поехали, борт ждет. – Муж стоял взмыленный, в распахнутой дубленке, тяжело дышал, как после забега и неотрывно сканировал ее внимательным взглядом. Потом резко преодолел расстояние до жены, аккуратно обнял, и сказал куда-то в макушку:

– Береговые от своих слов не отказываются. Ваза ты моя…, – нервно хохотнул, – с персиками. Накидывай пальто и погнали. – и вытер, болтающимся галстуком, вспотевшее лицо.

В коридоре кренясь и заваливаясь на бок, стояла огромная елка. По размерам на площади наверное такую можно поставить. Так вот что это были за звуки в трубке. О том что до нового года осталась всего неделя, она благополучно забыла.

– А до Нового года мы домой успеем вернуться? – Саша притормозила около елки и шмыгнула носом, – А как же стол?

– Вот кто про что, а лысый про расческу… Будешь себя хорошо вести, успеешь. И за стол, и на шампанское…понюхать…, – глаза мужа смотрели трепетно и нежно. Александра окончательно успокоилась. Раз командир здесь, все будет хорошо. Не может не быть. У Берегового по-другому не бывает.