Текст книги "С расстегнутыми пуговицами (СИ)"

Автор книги: Екатерина Че

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Девушка зашла на кухню и присела на край табуретки напротив. На дне ее зрачков плескались усталость, грусть и алкоголь. Но, лицо было спокойным.

Он смотрел на нее и удивлялся почему был так слеп все это время? Она ему нравилась. Не так как Виктория, или другие до нее. С которыми по-большому счету он просто спал. Он выбирал красивое тело, смазливую мордашку и чтобы присутствовали мозги, ну хоть чуть-чуть.

Сейчас, глядя Александре в глаза он понимал, что он хочет ее всю. Не трахнуть, нет, слово даже не произнесенное вслух, пачкало язык. Он хочет ее целиком. Он хочет знать о чем она думает, о чем мечтает, что ее тревожит или наоборот радует. Увидеть утром ее солнечные локоны, раскиданные в беспорядке по подушке. И чуть приоткрытые во сне губы. Может он просто пьян? Да, он пьян, вне всякого сомнения. Но, вовсе не алкоголем. Он пьян от всех тех мыслей и чувств, что пробудились в нем в этот вечер. Все то, чему он не давал жить, что запер глубоко внутри. Не хотел признавать очень давно.

– Так что случилось, Виталий? – Александра впервые проигнорировала его отчество. Ему понравилось как звучит на ее губах его имя. И искры веселья в ее взгляде. Она тоже пьяна. И он спросил совсем не то, что собирался.

– А, где Антон?

Лицо девушки разом осунулось и потускнело, в глазах появился явный упрек. Стало стыдно. Ну, что за дурень?!

– Антона здесь больше нет.

Виталий кивнул, давая понять, что понял. И очень надеялся, что и она правильно оценит его скупой кивок – он признал свою ошибку. Не нужно было спрашивать. Александра так же молча смотрела на него, и все еще ждала ответ. Пауза затягивалась. Виталий прочистил горло и глухо произнес:

– я пришел из-за пуговиц.

На мгновение лицо Саши стало удивленным, но тут же прояснилось и она даже улыбнулась.

– и что у вас. С пуговицами?

Все те слова, что он готовил для разговора куда-то пропали. Он потерянно молчал и не мог оторвать взгляд от глаз хозяйки дома.

– можно их еще раз расстегнуть?

– Хорошо, – наконец решилась она. Теперь девушка смотрела оценивающе. Виталий излишне поспешно вскочил и начал стаскивать с себя тонкий бежевый джемпер.

Саша внимательно наблюдала. Смотрела снизу вверх и молчала. Ему казалось, что девушка сомневается, то ли в своих силах, то ли в необходимости самого действа.

Он стоял посередине кухни, рядом со столом, заставленным неубранными тарелками, рюмками и недопитыми бутылками. Напротив сидела Александра в своем кукольном платье. И он перед ней, наполовину раздетый. Это какой-то идиотизм. Неожиданно пришла мысль, что все это какой-то розыгрыш. Сейчас откроется дверь, ввалятся с гиканьем ее друзья и поднимут его на смех. Или она сама скажет, что нет никаких таких пуговиц, все это выдумка. А он взрослый мужик повелся на очевидную хрень. Внутри все заледенело. Рука уже дернулась в сторону одежды, брошенной на соседний стул.

Но, Александра неожиданно встала, подошла и на мгновение застыв, положила свою руку на яремную ямку, вздохнула и закрыла глаза.

И он тоже закрыл. А потом почувствовал и вторую ее ладошку, у себя на спине. На этот раз ее руки были не просто теплыми, они были горячими, почти обжигающими. Когда ее рука снова замерла в районе сердца, не выдержал и открыл глаза. И неожиданно встретился с ее взглядом. Под маленькой ладошкой начинался пожар. Мириады иголок впились во все тело. Будто он отсидел себе все сразу. Все части тела. По жилам начала течь магма вместо крови. Изнутри жгло. Очень странное ощущение, боль и удовольствие одновременно. Виталий почувствовал, как ее рука поползла ниже, в сторону пупка. А ее глаза все так же неотрывно смотрели в его.

Он помнил, что нельзя говорить, но шевелиться-то можно? И не отрывая взгляда, сделал то, что хотел уже с середины этого странного вечера. Поцеловал. Рука, непроизвольно, зарылась в светящиеся солнцем волосы, отрезая пути отступления.

Она не оттолкнула и не ответила. Ее рука упрямо продолжала свое движение вниз. Он не хотел, чтобы сейчас все закончилось. Все внутри требовало гарантий, что продолжение будет. И снова поцеловал. Требовательно. Горячо. С трудом удерживаясь на грани приличий. Восхитительно мягкие, теплые губы, хотелось пробовать их вкус бесконечно. Кожа пахла чем-то древесным с отзвуками лаванды.

А потом он почувствовал, как ее рука ложится на его сверху и даже подумал, что она хочет ее убрать. Вместо этого девушка медленно повернула голову и прижалась к мужской руке щекой. И в этот момент он понял, что пропал. Сердце пропустило удар, подпрыгнуло и забилось тяжело и гулко. Все, что происходило потом, было как в тумане. Единственное желание прыгнуть в эту глубину и больше ни о чем не думать. Покалывание во всем теле сменилось возбуждением.

Очнулся он только тогда, когда усадил ее на себя верхом и руки прокатившись по шелку дамских колготок легли на ее бедра. Голые бедра. Голые? Чулки. Чулки и кружевное белье. И это всё точно не ему. Не для него. И вряд ли для кого-то из сегодняшней компании. Тело билось в лихорадке желания, мозг искрил, он насильно заставлял его работать. Мысли ворочались как тяжелые валуны.

Значит она кого-то ждала…

И этот кто-то не пришел….

Какой он кретин! Осёл!

Но раз не пришел, значит она ему не нужна?

А он ей? Похоже, что нужен….

Ее руки скользили по его плечам, шее, зарывались в волосы. Губы невесомо касались ушей и висков. Он с силой зажмурился. Боль внизу живота была вполне себе физической и реальной. Поймал ее руки и очень медленно опустил по бокам. Если сейчас он не отойдет на безопасное расстояние, а еще лучше не засунет голову, а заодно и другие части тела под холодную воду, он за себя не отвечает. Боль плавно перетекла в пах.

– мне нужно в ванную. – он не узнал свой голос. Хриплый, с надрывом и выпадающими буквами в словах. – Вода есть?

Ее зрачки были расширены, от них глаза казались практически черными. Она медленно встала с его колен, оправила задравшуюся юбку, прошла по коридору и щелкнула выключателем. На деревянных ногах Виталий прошел в уборную и закрыл за собой дверь. Ледяная вода обожгла шею, колючими ручейками стекала по открытой груди.

Ну, что казанова хренов? С расстегнутыми, млять, пуговицами. Обрадовался? Распетушился! Губы раската-а-ал! А хороши губы то, вся она хороша, только не для тебя. Слюни подбери, соблазнитель юных девиц, и вали давай отсюда! Ви-та-лий. Не для тебя мамка розу растила.

Ему казалось, что он пробыл в ванной совсем не долго. Но, вернувшись на кухню, обнаружил, пустой стол, накрытый скатертью и отодвинутый к окну. Перемытую и расставленную на полотенце посуду.

Александра стояла прислонившись у окна, опершись руками на подоконник, и смотрела на него нечитаемым взглядом. О мгновениях между ними говорили только влажное мерцание в глубине ее зрачков и припухшие от поцелуев губы. Боль в паху вернулась.

– Мне нужно уйти. Я не должен был… мы не должны были…Мне не нужно было приходить.

– Я не смогу сейчас закрыть тебя обратно. – Она не двинулась. Только хрипло произнесла, – Не сегодня.

– значит и не надо.

Глава 8

Вода шумно билась о гладкую поверхность раковины. Весь пол, стены и платье уже были мокрыми. Плевать. Саша подняла глаза и уставилась на свое отражение в зеркале. Лицо с черными потеками туши, растрепанные локоны и дорожки от слез. Панда. Одинокая, несчастная панда. Отвратительное зрелище. Ведь знала, что он не придет. Не придет совсем, а не только сегодня. Последний разговор все расставил по своим местам. И она даже была благодарна ему за это. Сама бы не решилась закончить это подобие отношений сама. Но, черт, как же больно!

– в субботу ребята придут. Даже Мишка с Сергеем сказали будут. Представляешь? – девушка с замиранием сердца ждала ответ.

– здорово. Отлично вам посидеть. – парень ответил на автомате, не отрываясь от своего занятия. Последние полчаса он сосредоточенно собирался.

– тебя не будет? – она очень старалась сделать голос ровным, но он все равно предательски дрогнул. Антон продолжал молча складывать вещи в сумку. Его молчание затапливало все пространство, вытесняя все предметы, звуки и чувство времени. До нее очень медленно доходило. Как произнести это вслух?

– ты уезжаешь? – губы непроизвольно дернулись.

– да.

– надолго? – внутри все заледенело. Она уже знала ответ.

– да.

– Антон… – К искривленным эмоциями губам добавились закипающие в уголках глаз слезы. Внутри все болезненно сжалось.

– да. Я уезжаю. Надолго. Насовсем. Не вижу смысла оставаться, если нет разницы.

– разницы в чем? – Зачем она это спрашивает? Какое это имеет значение? Ведь все и так понятно.

– разницы где жить и с кем спать.

Всё, точка. Очень точная формулировка. И самое главное правдивая до отвращения. Отвращения к себе. Зачем тогда это все? Чулки, белье, надежда эта глупая? Зачем? Красивые проводы? Какая же дура! Пуговицы еще эти! Дважды дура! Почему он пришел именно сегодня? Я знала, что встречи не избежать. Я видела его взгляды. Но, почему именно сегодня?

Про поцелуи вообще думать не хочу. И ведь тут тоже знала! Про этого Дон Жуана столько баек ходит. Женщины менялись как листки календаря. И он никогда не был женат. Приключения на одну ночь мне точно не нужны. Знала, что не на что рассчитывать и все равно позволила себе расслабиться! Так хотелось почувствовать себя нужной, желанной. До боли! Все испортила, что могла! Антон ушел, Береговой сбежал, хорошо хоть не зашло все слишком далеко. Хотя и так нарисовалась не сотрешь! Экипаж придется менять. Какая беспросветная тоска. К черту все эти пуговицы! Пусть живут как хотят! Новый приступ рыданий уже душил горло. Пошло оно все! К чёрту!

**** ****

Виталий очнулся на перекрестке улиц, за два квартала от дома Новиковой. Как попал сюда не помнил. Деревья возмущенно шелестели остатками листвы. Ветер бил порывами в лицо, отрезвлял и охлаждал горящую кожу. Мужчина остановился и запрокинул голову. В ночном осеннем небе не было ни одной звезды, зато просверкивали молнии. Собиралась гроза.

Внутри было так же муторно, как и снаружи. Что за нахрен? Какого дьявола вообще происходит? Очередной порыв ветра принес влажную пыль и на лицо упали первые капли. С чего это вдруг он трусов бабских испугался? Ощущения кружев на кончиках пальцев заставило сжать кулаки. Он повернул назад к Сашиному дому. Плевать кого она там ждала! И чего у них там было! Как говорил известный герой кинофильма, не важно кто был до меня, главное чтобы после меня никого не было. Ветер ощутимо подталкивал в спину. Колючие холодные струи безжалостно хлестали в затылок, скатывались за воротник джемпера и заставляя непроизвольно передергивать плечами. Перед глазами калейдоскопом мелькали кадры сегодняшних событий. Было стойкое чувство, что он зря оставил девушку одну. Запоздало пришла мысль, что в свой день рождения быть брошенной сразу двумя мужиками так себе приключение. Мудак этот Антон.

Ну, а ты то чего туда бежишь? Место освободившееся занять решил? Пока еще кто-нибудь с пуговицами этими сраными не нарисовался на горизонте? Нас походу таких много. Так! Стоп! Ты что хотел получить, получил? А чё полез сразу ручонками своими шаловливыми! Остановился, молодец! А теперь, развернулся и свалил за горизонт! Хватит с нее и одного гандураса.

**** ****

Как же меня все бесит! Кофе пришлось пить остывший, тыщу раз уже говорил! Не выключай подогрев! Сварила? Молодец. Оставь. Нет! Надо в чашку налить и оставить! Стриптиз какой-то придумала, мать его! Ничего не трогай, смотри блин, как она всю комнату бельем закидывает! Да не хочу я смотреть! Я трогать хочу! Извращенка!

Не вышло нормального разговора. Хотел по-человечески отправить. Отдохнуть. Куда-нибудь. Нет, просто так не бывает. А поговорить? А вынести мозг? И сделать как она, блин, решила! Самостоятельная. Пора завязывать с этим. Скоро разрешения буду в собственном доме спрашивать. Когда есть, когда спать и во сколько приходить. Нахрен!

Новикова взяла два выходных. И правильно. Только ее сейчас под горячую руку не хватало! Снова или реветь будет, или эту свою…, оскорбленную невинность включит. На самом деле он боялся на нее смотреть. Он теперь ее в любой одежде будет видеть только в чулках и кружевных труселях. Не готов. Ничё. Пройдет неделя, другая, и все забудется.

– Доброе утро Виталий Сергеевич!

– доброе. Как же.

Дмитрий покосился куда-то ему за спину, но промолчал.

– Дим, радиосвязь.

– точно.

– Управление отдал. Рули давай.

– яяЯ?

– нет, я блин! – раздражение никуда не ушло.

– хорошо…

– действия на взлете помнишь?

– так точно!

– ну и отлично.

Пора наверное остепениться. Хватит уже. Стриптиза, кофе, да вообще всего хватит! И никаких пуговиц, чтоб их! Забыли!

– Шасси убрать! Мать твою!

– Шасси убрал.

Виталий сжал плотнее губы, и пообещал себе молчать. Под полами пиджака гулял сквозняк. Откуда ему тут взяться? Бред. Дернул полы и понял, что пиджак застегнут. На все пуговицы. И даже рубашка. Под самое горло. Про-е-ха-ли. Нет никаких пуговиц! Нету!

Глава 9

– ну, чего вытаращилась, рыба моя?! Ставь уже отраву свою, и шевели ватрушками в салон, дел больше нет?

Девушка поставила поднос с кофе, сильнее поджала губы и молча вышла из кабины, тихо прикрыв за собой дверь. Дмитрий старательно делал вид, что впервые видит некоторые кнопки на панели, и в сторону командира предпочитал не смотреть.

Виталий отвернулся и стал всматриваться в поземку, которую ледяной ветер гонял по взлетному полю. Вот и внутри у него так же. Ветрено и пустынно. И холодно.

Виктория, месяц назад, наконец-то забрала свои вещи. Неохотно и медленно. Рассчитывала, видимо, на уговоры. Нет уж, умерла, так умерла. И он даже радовался несколько дней вновь обретенной свободе и пустому пространству в шкафах и особенно в ванной комнате. Но, радость быстро прошла, а пустота осталась и такое чувство, что каждый день туда, как в трубу, улетали его силы и настроение. Нет, по Виктории он не скучал. И заводить новые отношения желания у него не было. Его всё достало, все раздражали и бесили. И эта пустота внутри и снаружи тоже.

Новикова перевелась в другой экипаж – ожидаемо. Но, от этого не менее противно. Будто это он что-то сделал не так! Но, он ни в чем не виноват!

Новенькая эта еще, чтоб ее. Придраться не к чему. Вежливая, старательная, опытная. Идеал прям. Тьфу! Зубы сводит! И лицо такое…, профессионально доброжелательное. Ни одной не нужной эмоции! Только правильные и одобренные протоколом. Робокоп блин в юбке!

Виталий уже пять минут сверлил глазами маршрутный лист. Новосибирск. Туда давно не летали. В каждом аэропорту его взгляд методично прощупывал всю территорию, выискивая знакомое лицо в толпе. И не находил. И каждый раз заходя на посадку мысль о встрече жила на задворках сознания. Ворочалась и добавляла недовольства собой ко всей нервозности последних месяцев. Ему ничего не стоило узнать на каком она сейчас маршруте. Но, он же не интересуется ей? Нет. Значит и не зачем.

– Вячеслав Сергеевич? – Дима с особым рвением рассматривал приборы и говорил, не глядя на своего командира.

– Чего тебе.

– А вы на свадьбу ко мне придете? – Виталию показалось, или его второй пилот и правда стал занимать в два раза меньше места в своем кресле?

– А ты что приглашаешь?

– Ну…, да. – почувствовав, что гроза прошла мимо, парень вытащил из плечей шею и даже немного размялся, сбрасывая напряжение.

– Дима, я бы конечно мог тебе много чего посоветовать из своего богатого личного опыта, да вот вижу твой натюрмрт на ушах и понимаю, что не стоит.

– Так вы же вроде не женаты?

– Я? Нет. Я что, бессмертный?

Дима покосился на своего командира и промолчал. На самом деле, он знал, что все это, и язвительность и постоянные наезды, напускное. И в душе его командир добрый и справедливый, хоть и резок на язык. И профессионал, каких мало. Но, от его голоса почему-то хотелось присесть и прикрыть голову. Поэтому молчать и не высовываться уже давно вошло в привычку.

– Так, что? Придете?

– Приду. Надо же тебя проводить… в добрый путь…

***** *****

– Доброе утро Виктор Евстафьевич. – Александра тихо опустила рядом поднос с кофе.

– Доброе Саша. У тебя разве не выходной сегодня? – морщинистое лицо командира корабля пошло рябью удивленных морщин. Крупные пальцы удерживали гарнитуру, не давая той прижаться к ушам. Для своих шестидесяти, выглядел он отлично, и здоровьем не был обижен, но вот морщины, все лицо как Гранд каньон изъеденный водой, ветром и временем.

– Люба попросила ее подменить, у нее сын приболел.

– Дети. Им мать нужна. А не лебедь перелетная. Пусть мужик работает. Создал семью, обеспечивай. Эх, молодежь….

Александра невольно задумалась. Конечно, сиди дома, стирай, готовь, води детей в школу и садик, а мужик в это время на работе штаны перед девками снимать будет и галстук на плечо лихо закидывать. Ага, как же. Лебедь. Перелетный.

– Чего смурная такая? – не дал уйти ее новый командир, – Михаил тобой интересовался. Хороший паренек. Не знает как тебя в кино пригласить, совета спрашивал. Что ему сказать?

– Скажите пусть Машу пригласит, она на него уже второй месяц смотрит.

– А ты значит кино не любишь?

– Я Михаила не люблю.

– Какая ты однако…, – Командир крякнул и покачал головой, одновременно пристраивая наушники поудобнее, – Прямая и не сговорчивая.

– Зато честно.

– Тут не поспоришь. – Евстафьич вздохнул.

Александра не вспоминала Антона. Почти. И о Береговом старалась не думать. Иногда даже получалось. Но работа каждый день услужливо подкидывала моменты для сравнения. Забудешь тут, как же.

И ведь ей здесь все нравилось. И Виктор Евстафьевич, всегда лояльный и спокойный. С ним было очень комфортно. Только мечтать о таком начальстве. Никаких пошлых шуточек, никакой язвительности и постоянных насмешек. Экипаж под стать командиру, доброжелательный. Приняли хорошо, всегда с улыбками. Мечта, а не работа. Живи и радуйся.

Но, радости не было. Может из-за пустого дома, в котором никто не ждал. Может из-за пустоты образовавшейся в ее жизни с уходом Антона. Но, ведь жила она как то раньше? До Антона? И не скучала, и не грустила. С чего такая тоска?

Михаил? Да, хороший парень. Спокойный, с тихой стеснительной улыбкой и глубокими карими глазами. Всегда рядом. Такой предупредительный. Чихнешь – у него уже платок в руке. Чашку уронишь, а он уже с полотенцем и щеткой. Споткнулась – а он уже за локоток поддерживает и улыбается так обезоруживающе. Вроде спасибо сказать, а вместо этого раздражение накрывает и настроение портится. Береговой бы сказал: “Чего окрысилась Новикова? Все молоко от тебя уже скисло! Давай, карамельку за щечку и вперед с песнями! Шевели своими багетами! Раз-два, раз-два!” Александра тоскливо усмехнулась и снова загрустила.

Глава 10

И какого черта я сюда приперся? Посмотреть на очередное самоубийство? Накой? Мало я их что ли видел? И ведь сами, всё сами. По доброй, мать её, воле. И говорить абсолютно неблагодарное занятие.

Вон, Мишка Крапивин. Как он свою Таньку обхаживал. Красивая баба, слов нет, но жениться-то зачем? Ну и живите счастливо, кто вам не дает? Дался вам этот штамп в паспорте. Вернее дался он только ей, а ему он просто как пропуск нужен был. Допуск, до расширенной версии. Но разве меня кто послушал? Нее-е-т. Чуть в табло не получил за правду. И что? Сколько они миловались? Год? Или даже меньше? Вон, ходит теперь, только глаза от проходящих мимо задниц успевает отлеплять, семьянин…, фигов. Больше не рвется смотрю в бракодельню, ученый, как же. Теперь-то. Сидит хвост поджав, без квартиры, с кучей кредитов, только глазами и жрет всех.

А Игорек Смирнов? До сих пор мне припоминает при встрече, что я тогда на своем не настоял. Настоял, конечно, у меня ж запчасти дома в шкафу лежат, руки ноги там всякие, зубы, ага, рядами прям. Тоже ходил, хвостом павлиньим крутил перед всеми. Смотрите, какой я важный, вон какую партию разыграл, красавчик, ага. Света, та еще… царевна. И папик ее. Смирнов еле вырвался из цепких ручонок обоих. Квартира у него, правда, осталась, но вот нервных клеток полегло немерено просто. Говорит знал бы, что развестись будет сложнее чем жениться, сто раз бы подумал.

А Димка…, Димка он же такой наивный, как чукотский мальчик. Поэтому что? Правильно. Поздравлю, пожелаю счастья, и буду надеяться, что он будет тем самым исключением, и жили они долго и счастливо… пока не встретились.

– Привет, Ром. – Еще один командир, неузнаваем в штатском. – Где там наш именинник с подарком? – Виталий приветственно протянул руку.

– Здарово Берег, все шутишь? – Высокий лысеющий блондин ответил крепким рукопожатием, – Вон, около арки позируют. Сам как?

– Да нормально, что мне сделается? – Береговой перевел взгляд в указанном направлении. – Я ж свободен, а значит жить буду.

Около высокой арки увитой белыми цветами, декоративной зеленью и атласными лентами, позировали молодожены. С лица Дмитрия не сходила пьяная бесшабашная улыбка, хотя пока все угощались только шампанским, взгляд подозрительно блестел, даже с такого расстояния это было заметно. Может принял чего покрепче для храбрости? Невеста выглядела более сдержанно, мило улыбалась на камеру, с готовностью обнимала жениха, и вообще позировала довольно профессионально. Модель чтоли? Тьфу ты! Не дай Бог! Пока ум фиксировал все детали, глаза привычно обшаривали лица и фигуры гостей в поисках знакомых очертаний, разочарование противной душной волной поднималось к горлу. Он точно знал, что она приглашена. Неужели оказалась умнее его и решила не поддерживать этот спектакль любовного абсурда? Противоположные желания разрывали его на части. Он хотел ее увидеть, и в тоже время надеялся, что они не встретятся.

– Ясно, ничего не изменилось значит. – Хмыкнул знакомый.

– Ну почему же? Вискарь подорожал, слышал?

– Да ну тебя. – Роман только махнул рукой и отсалютовал каким-то знакомым.

– Ладно, пойду я, скажу свое, веское. Увидимся. – Виталий медленно вырулил между гостей, в нужном направлении.

***** *****

Почему я такая амеба? Вот ведь не было настроения идти на эту свадьбу, совсем. Зачем тогда пошла? Ну и что, что сейчас мы в разных экипажах, Диму обижать не хотелось. Мы всегда хорошо общались.

Димка он добрый. Девочку его не знаю, но уверена, что он плохую не выбрал бы. И одной идти тоже не хотелось. Виктор Евстафьевич конечно намекал на Мишу, но нет. Ради одного вечера давать надежду это плохой выбор. И пользоваться хорошим отношением тоже. Ничего, поздравлю, поулыбаюсь и потихоньку бочком-бочком домой.

Платье бесило и раздражало. Вроде и цвет красивый и покрой, но вот неудобно и все тут. А вот не надо было все на последний день откладывать! Теперь приходилось принаравливать шаг к сумасшедшему разрезу на подоле, и держать себя в руках от дикого желания почесаться. Красивый струящийся материал с искрами каких-то блестящих вкраплений нещадно покусывал кожу в самых нежных местах. И кажется входил во вкус, зуд становился все сильнее и нетерпимее.

Незаметно провела рукой по бедру вдавливая ткань в кожу, чтобы хоть не надолго избавится от противного желания провести со всей дури ногтями, и неожиданно встретилась взглядом со знакомыми карими глазами. Да ладно!? Как? Михаил тут же сделал вид, что сильно увлечен процессом фотосъемки молодых, выходило у него это плохо. Я упрямо сложила руки на груди и не отрываясь смотрела на этот спектакль. Михаил не имел никакого отношения ни к Диме, ни к его невесте. Это я знала точно от тогоже Естафьича, пока он убеждал меня взять Мишу с собой на это мероприятие. Так каким чудом он тут оказался? Ну Евстафьич…, ну друг… Плечи Михаила поникли, когда он понял, что просто так я от него не отстану и объяснений не избежать.

– Привет Саша, шикарно выглядишь, тебе очень идет этот цвет. – Глаза смотрели с щенячьей преданностью и немым укором “я же хороший” чего ты?

– Спасибо Миш. Какими судьбами? – Прозвучало не очень дружелюбно, парень тяжело вздохнул.

– Брат двоюродный дружит с Диминым другом. – Вымученная улыбка вызвала укол совести. Нет, это нужно прекращать! Так нельзя!

– Миш, давай начистоту, а? Я же все понимаю, и ты все понимаешь, ну зачем вот это все? Я не буду с тобой встречаться, ты замечательный человек, отличный друг, и все такое, но … я не давала поводов думать иначе, и настойчивость и терпение тут не помогут, прости Миш. – Парень кивал в такт словам, кончики его ушей розовели все больше. В груди разливалась адская смесь из раздражения, злости и досады. Настроение и так бывшее ниже плинтуса, упало окончательно. – Друзья? – я протянула ему руку. Через долгое мгновение он все-таки ответил на рукопожатие, задержав мою ладонь в своей и задумчиво поглаживая ее большим пальцем. – Миш?

– Прости Саш. Конечно. Друзья. – Я мысленно выдохнула, а молодой человек грустно улыбнулся в ответ. – Я постараюсь не попадаться тебе на глаза сегодня, на работе уж прости не получится. – Улыбнулась и сделала вид, что оценила шутку. Между нами повисла неловкая тишина. Моя рука по прежнему была зажата в его ладони. Я аккуратно попыталась высвободится, рывками освобождаясь из теплых пальцев. Так, всё! Последний рывок, свобода и печальные карие глаза. Ничего, переживет.

– хорошего вечера Миша. – Я стала активно искать взглядом куда-бы мне заныкаться на время фотосессии, чтобы потом по-быстрому поздравить молодых и свалить.

Но, видимо у судьбы сегодня на меня были особенные планы. Горячая волна окатила меня с ног до головы. С ленивой грацией обожравшегося тигра в нашу сторону шел Береговой. Костюм ему очень шел, небрежно расстегнутый ворот белоснежной рубашки и отсутствие галстука нисколько не портили картину и не уменьшали его солидности. Что-то в нем было такое…отчего всем сразу было понятно чьи в лесу шишки. Миша проследил за моим взглядом, сжался и быстро юркнул куда-то в сторону, мгновенно затерявшись среди гостей. Предатель!

Я была уверена, что бывший командир не придет. Наравне с легендами о покоренных женских сердцах, ну или телах, ходили россказни о его отношении к бракосочетаниям. И о том, с каким рвением он защищал мужскую независимость. И раз ему не удалось переубедить Димку ДО ЗАГСА, что он тут делает? Расстояние между нами катастрофически сокращалось. Ноги как-будто вросли в пол и пустили корни до самого первого этажа. Собственно бежать я никуда не собиралась, но собственная реакция на этого мужчину меня напрягала. После памятного вечера мы не виделись больше. Я не бегала, не пряталась, просто для себя решила, что эту страницу нужно перевернуть и начать все с чистого листа. А уж как оно получилось или не получилось, дело другое. И сейчас, глядя как отблескивают потолочные люстры в потемневших глазах моего бывшего командира, я отчетливо понимала, что нифига я ничего не перевернула…просто оставила открытой. Вздохнула. Два выяснения отношений за вечер да еще и на свадьбе может быть только у меня. А что без выяснения не обойдется было уже ясно.

– Что стоим Новикова? Меня ждешь?

Глава 11

Середина апреля выдалась неестественно теплой, даже жаркой. Солнце припекало как будто уже лето. Слабый ветерок приносил прохладу с реки и запах весны. Влажной земли и пробивающейся вовсю зелени. И хоть Петрович выдал мне все рыбацкие прибамбасы, рыбаком я себя не чувствовал ни разу.

Удочка лежала без дела, рядом с садком и складной табуреткой. Выбрал место чуть повыше от воды, в небольших зарослях какого-то кустарника и бросив на землю современный вариант ватника развалился с травинкой во рту, глядя в яркое голубое небо. Нормальных выходных давно не было и я с чувством набрал полные легкие воздуха.

В голове было на удивление пусто, редкие мысли медленно проплывали и исчезали как круги на воде, растворяясь в ленивом безмолвии. Думать ни о чем не хотелось. Перевел взгляд на рыбацкие сапоги, тоже заботливо выданные Петровичем. На два размера больше, но не суть, сухо, тепло да и ладно. Взгляд скользнул дальше, на реку, медленно и величественно поблескивающую под лучами весеннего солнца. Глаза быстро устали. Прикрыл и сразу же почувствовал как обострился слух. Кто-то крылатый и трудолюбивый жужжал и носился по ему одному известной траектории. В траве громко копошились местные жители, тоже почуявшие тепло. За кустами, чуть выше по течению вода громко плюхала о старые деревянные мостки, раздавались голоса и смех, кто-то тоже радовался весеннему дню. Порыв ветра принес запах дыма и жарящегося мяса. Петрович тоже обещал сегодня шашлыки, но попозже, ближе к вечеру. А сейчас он великодушно отпустил меня побыть наедине с природой и отдохнуть от городской суеты.

Спину начало прихватывать холодом, все таки земля еще не прогрелась. Встал, подтянул к себе табуретку. Что за несуразное изобретение, две металлические рамки и кусок полотна, с носовой платок. Ярко синий кусок. В голове тут же загудело и воспоминания закрутились в неуправляемую воронку эмоций, которые я вспоминать не хотел, но вспомнил.

Группа людей сдвинулась в сторону, по очереди фотографируясь с молодыми. Взгляд сразу выхватил знакомую рыжую шевелюру и ярко-синее платье. Сердце пропустило удар, глаза непроизвольно сощурились. Я не собирался, но ноги уже сами несли вперед.

Глаза неотрывно следили за объектом. К Александре пристроилась какая-то срань, трепетно держала ее за руку и заискивающе заглядывала в глаза, не спросив разрешения….у верховного. Внутри все напряглось. Бывают такие удивительные лица, мимо которых невозможно пройти – надо обязательно остановиться и дать в морду. Эти двое меня не видели. Взгляд ощупывал женский силуэт подмечая все детали, отчего сердце наращивало темп.

Кожа цвета слоновой кости мягко подсвечивалась синей тканью. Оголенные плечи с вызывающими ключицами. Драпировка на груди мягко колыхались в такт движениям ее руки, которую она безуспешно пыталась забрать из удерживающей ее мужской ладони. Желание съездить по звезданутой роже ее оппонента укрепилось. Дальше ткань нежно обнимала точеную талию и струилась в пол, заманчиво оголяя правое бедро на неприличную высоту, с выставленной чуть вперед изящной ножкой. Да она издевается?! Глаз дернулся. Картину завершали жемчужного цвета туфли на шпильке и выглядывающий из-за спины клочок невесомого палантина в тон.

Наконец-то, она освободила свою руку, мило улыбнулась, что-то сказала щуплому черноволосому парню и ее взгляд тут же наткнулся на меня. Глаза распахнулись, высокая прическа качнулась и она замерла, как лань перед прыжком. Мне оставалось каких то десять-пятнадцать шагов. Тут ее спутник обернулся, тоже увидел и молниеносно ретировался. Посмотрел ему вслед взглядом всемирного зла. Пусть идет. Он мне не нужен. Потом если надо найду.