Текст книги "С расстегнутыми пуговицами (СИ)"

Автор книги: Екатерина Че

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Глава 1

"Величайшее в жизни счастье – это

уверенность в том, что нас любят, любят

за то, что мы такие, какие мы есть, или

несмотря на то, что мы такие, какие мы есть"

(В. Гюго)

В кабине раздавались щелчки, писк и треск раций. Гул двигателей, скорее ощущался нарастающей вибрацией, чем был слышен. Виталий в пятый раз потянул от себя ворот форменной рубашки с галстуком. За него свободно проходили два пальца, значит чувство удушения было вызвано не тугим воротничком.

– Все в порядке Виталий Сергеевич? – второй пилот, Дмитрий, встревоженно смотрел на командира.

– Да. Все в порядке. Просто душно.

– Может давление измерить, давайте позову кого-нибудь из девочек?

– Не нужно, я только что был у врача, все в норме. К тому же есть ты. Чего штаны просиживаешь? Сдаваться собираешься? Уже пора. – Дима громко сглотнул, торопливо надел наушники и отвернулся.

День не задался с самого утра. Александра пыталась вспомнить когда у нее вообще в последнее время было счастливое утро? С улыбками, шутками, смехом. Объятиями и поцелуями. Кажется такого и не было никогда. Если не считать детства, родительского дома и семейных добрых утр, или утров? Или как там правильно?

Антон снова ушел не попрощавшись. Она уже не спала, когда он уходил. Слушала как он не особо тихо собирался. В ней теплилась надежда, что он зайдет поцеловать ее пусть и спящую, на прощание. Вчера была не плохая ночь. Кому я вру? Все было, как всегда. Технично. Пробиться через стену Антона она так и не смогла. Его броня была застегнута на все пуговицы. И даже если удавалось их расстегнуть, проникнуть за броню не получалось никак. Что делать, если человек не хочет расставаться со своими страхами и болью? Ничего. Поэтому последний месяц у Александры было стойкое чувство, что Антон приходит к ней просто поесть и переночевать. Ну и секс, да. Почему бы и нет. Учитывая ее график работы, она не исключала, что когда она в рейсе, он также ночует у кого-то еще. Мысль была неприятная и болезненная.

Вот и в это утро, он просто собрался и ушел, как будто в квартире больше никого не было. Александра вздохнула.

– Ну, что опять с лицом Новикова?!

Командир экипажа неожиданно появился из-за занавески. Почему он застает ее всегда в неудачные моменты? Расстроенную или того хуже, заплаканную. В прошлый раз он сказал, что ревы-коровы ему не нужны, и для пореветь есть туалет в аэропорту или другой экипаж.

– все в порядке Виталий Сергеевич. Не выспалась просто. Сейчас кофе выпью и все станет хорошо. – Девушка натянуто улыбнулась.

– хорошо у нее будет. Опять твой Антон-гандон нахреновертил что-то?

– Нет. У нас все хорошо. – И ведь не скажешь, что это не вашего ума дело Виталий Сергеевич. И чего докопался? Поговорить с утра не с кем?

– то-то оно и видно. Ты прям светишься от счастья. – сгримасничал командир.

– вы думаете у вас на лице счастье частый гость? – Чашка с громким стуком опустилась на столешницу. – Такой же замурованный по шею в свою броню! – чуть не сказала придурок, – как и Антон! Да, ну вас! Всех!

Виталий с удивлением смотрел на эту хрупкую фигурку, с тугим пучком рыжеватых волос, и вызверенное лицо девушки. Александра кажется зовут?

– Таааак, а теперь со слов про шею и броню поподробнее! Пожалуйста! – С этими словами он протянул ей еще одну чашку горячего кофе.

Александра молча смотрела на хрупкую чашку в мужских руках, потом перевела взгляд на лицо. Спокойное ожидание. Ни привычной издевки, ни ухмылки. Сама серьезность. Человек ждёт ответ. И неожиданно для себя заговорила.

– у Антона было трудное детство. Мать его не любила, он ей мешал, отчим издевался. – Виталий слушал, а сам наблюдал, как она быстро и ловко, на автомате, не прерывая свой рассказ, заполняет сервисную тележку. – Ему никто не показал какими могут быть нормальные отношения. Со временем он закрылся ото всех, перестал подпускать к себе. Он не доверяет никому, и мне не доверяет тоже! – В сердцах девушка с размаху опустила очередную бутылку с водой. – Я пытаюсь! Я расстегиваю эти чертовы пуговицы! – Эмоциональный взмах руками, мужчина успел вовремя уклониться и не получить по лицу. – Но, это ничего не меняет! Они снова застегиваются! И я не могу сдвинуть с места наши отношения! – Тут Александра всхлипнула, и Виталий не выдержал.

– Да что за пуговицы?! Какая броня?!

Девушка вздохнула. Как это объяснить человеку, и не загреметь в психушку? Она отвернулась, и устало махнула рукой.

– я не могу объяснить, если только….– она замялась… – если только показать.

– ну, так покажи! – Виталий уже сам был не рад, что влез во все это, но отступить не мог. Командир он или где? Вот женщины! Выдумают себе фигню, а ты расхлебывай.

Она повернулась и вгляделась в его лицо. Нет, все по прежнему. Человек ждёт ответ.

– давай-давай, – Виталий бросил взгляд на часы, – у нас еще минут двадцать есть. Хватит? Показывай свои эти…пуговицы, или чего там у тебя.

Сейчас Виталий понимал, что ничего не понимает. Но, врожденное ослиное упрямство заставляло его довести до конца этот дурацкий разговор. Может быть он просто хотел раз и навсегда закрыть тему? Пуговиц в его жизни еще не было. А потому уйти не разобравшись было никак нельзя. Новикова по прежнему молчала, а потом нехотя выдавила:

– для этого вам нужно раздеться…

Виталий сощурил глаза, отделаться хочет? Не на того напала лапуля. Он медленно поставил свою чашку и молча скрылся за занавесками.

Александра выдохнула. Только сейчас она осознала, что находилась в жутком напряжении все это время. Но, не успела она перевести дух, как занавески снова раздвинулись.

– так пойдет?!

В проходе стоял командир экипажа. Абсолютно голый, прикрывая себя ниже пояса трусами, придерживая их за резинку. Александра резко закрыла глаза рукой и почувствовала, что краснеет до корней волос.

– нужен только оголенный торс, – пискнула она и крепче прижала руку к глазам. Она ничего не услышала, но дуновение воздуха подсказало, что командир скрылся за занавесками. Да, так оно и есть. Александра набрала полную грудь воздуха и с шумом выдохнула. Что это было? Он что, чёкнутый совсем?!

Занавески отодвинулись в третий раз. Виталий Сергеевич стоял в брюках, рубашка расстегнута и выправлена из брюк. Болтающийся на голой шее, галстук лихо наброшен на левое плечо, как боевой трофей. Он молча развел руками “ну, что теперь пойдет?”. Девушка глубоко вздохнула.

– закройте глаза, пожалуйста, и не говорите мне ничего.

Виталий молча закрыл глаза и замер.

Бред. Какой бред. Как я на все это подписалась? Зачем я вообще про это сказала? Да еще кому?!! Береговому! Он же анекдот из меня ходячий сделает! О чем я думала?!

Александра осторожно подошла к командиру, положила ему руку на горло и тоже закрыла глаза.

Глава 2

Черт меня дернул ввязаться во все это! Это что недосып? Недотрах? Или просто потихоньку старею? Эпатажник хренов! Взять и раздеться догола перед девчонкой! Вот на кой ты это сделал, а?! Чего хотел доказать и кому?! Придурок!!

Но, краснеет она очень мило, надо признать. Давно не видел стыдливых девиц. Приятно почему-то.

“Закройте глаза пожалуйста!” А вот этого по договору не было! “И не говорите мне ничего!” Да хотел бы не сказал! Слов уже нет.

На горло опустилась маленькая теплая ладошка. Виталий еле сдержался, чтобы не вздрогнуть. Задержалась на несколько секунд и потихоньку поползла вниз, периодически замирая на одну две секунды. Ну, хорошо. Глаза закрыл, но не подглядывать не обещал!

Ладошка скользнула по центру груди вниз. Замерла на уровне сердца. Я слышал как дыхание девушки изменилось, стало более напряженным. Приоткрыл один глаз.

Новикова стояла передо мной тоже с закрытыми глазами. Ее ладонь медленно двигалась по животу дальше, вниз, отчего мой пресс напрягался, и похоже не он один. Я закрыл глаз, но непроизвольно дернулся, когда рука дошла почти до пупка. И тогда я почувствовал ее вторую руку у себя на спине, на пояснице. Она очень мягко, но крепко удерживала меня в ровном положении, не позволяя отклоняться и отдаляться от своей руки у меня на животе. Никаких особенных ощущений у меня не было, ничего со мной не происходило, но эти две маленькие теплые ладони на голой коже заставляли меня нервничать. Наконец я услышал:

– готово. Вы что-нибудь чувствуете?

– чувствую, конечно. Холодно мне, нараспашку! – прозвучало агрессивно, но это лучше чем, то что сейчас рвалось на волю совсем в другом месте. Александра закусила край нижней губы и опустила глаза.

– непробиваемые вы все! – ее губы подрагивали, – И бесчувственные! – голос тоже вибрировал, не то от обиды, не то от гнева.

– это еще почему это? Очень даже чувственные. И не непробиваемые, а неУбиваемые ты хотела сказать. Это да. Согласен.

– давайте назад все сделаю. – Девушка досадливо махнула ладошкой в неопределенном направлении.

– а что, так нельзя оставить?

– нет, нельзя. – Укор в глазах девушки говорил очень красноречиво. – Я не знаю по какой причине вы закрылись и от кого. Не мне решать.

– то есть за Антона своего ты решать не постеснялась?

– я не решала за него. – Девушка вскинула подбородок и уперлась взглядом прямо в глаза мужчины. – Я хотела помочь, хотела быть рядом! Вы не понимаете! Жить за такой стеной тяжело! Вы отрезаете от себя большую часть мира и отказываетесь от нормальных отношений!

– да ни от чего я не отказываюсь! И не отрезаю ничего! Я что плохо живу?!

В глазах девушки закипали слезы. Зачем согласилась на это? Она не очень вежливо дернула мужчину на себя, закрыла глаза и снова прижала руки к его телу. Одну к спине и одну к животу.

– а как же глаза? Мне закрывать? – Теперь ладошки были не такие теплые. И почему-то ему показалось, что слабые. Хотя как можно тут определить слабость?

Ответа не было. Он молча наблюдал как рука медленно ползет вверх, замирая чуть дольше в области сердца. Смотрел на упрямо сжатые губы и напряженно сомкнутые веки. На уровне яремной ямки руки остановились. Девушка открыла глаза, убрала руки и сделала несколько шагов назад.

– я оставила расстегнутыми верхние. Может если вы побудете с ними, заметите разницу. – И не оборачиваясь ушла в салон.

Виталий зачем-то подошел к зеркалу в туалете. Никаких изменений, конечно, не было. Да и быть не могло. Чушь все это. Со злостью на себя стал застегивать рубашку и заправлять ее в брюки. Глянул на часы и присвистнул. По ощущениям вся эта возня с руками и пуговицами, чтоб их, заняла гораздо меньше времени.

Глава 3

– доброе утро Виталий Сергеевич!

– Доброе Дима, как настроение?

Дмитрий светился как начищенный самовар. Последние две недели точно. Говорят у него новая девушка, и дело даже идет к свадьбе. Что-то прям очень быстро. Видимо девушка не промах.

– настроение отличное командир! Смотрю вас тоже отпустило?

Виталий непонимающе посмотрел на второго пилота. Дмитрий сделал жест, как будто оттягивает ворот рубашки и улыбнулся. Командир на автомате повторил жест и задумался. А ведь правда. Он и не заметил, что его отпустило, и ему перестало казаться, что его душит собственная рубашка. Надо подумать над этим.

Спустя еще две недели Виталий пришел к удивительным выводам. Помимо того, что удушье больше ни разу не появилось, произошло еще несколько вещей. Конечно, это ничего не доказывало, но он всегда был честен с собой. Все эти вещи появились после этих долбанных пуговиц.

Во-первых, он стал по другому чувствовать вкусы и запахи, все как будто обострилось многократно. Потом сны. Сны стали такими красочными и реалистичными, как в юности. Он не смог вспомнить когда стал просто ложиться, закрывать глаза и открывать их по будильнику. Без сновидений. Из плюсов это было пожалуй все.

Но, были еще и минусы. И самый большой и жирный это секс. Сначала он подумал, что Виктория ему просто приелась. Но, поразмыслив, понял, что ему стало чего-то не хватать в постели. Причем сформулировать это что-то он не мог. От слова совсем. Прям как баба с ПМС, злился он на себя. Хочу то, не знаю что.

Второй минус был тоже из разряда невнятных хотелок. Зуд в сердце. Так он охарактеризовал свои ощущения. Что-то не давало ему покоя. Какая-то заноза, которая сидела внутри. Когда он ее подцепил и почему так долго игнорировал он не мог сказать. Как и не мог объяснить к чему эта заноза вообще относится. И это его выбешивало. Раздражение нарастало. На Викторию, на себя, на отношения или их подобие. После очередного сумбурного разговора с Викторией пришлось признать, что нужно съездить к Новиковой. Нет, не так. Он ХОЧЕТ съездить к Новиковой. И выяснить, наконец, про эти чертовы пуговицы, как бы это бредово не звучало.

Да, они виделись на работе. И он был уверен, что она его избегает. Один на один они не оставались больше ни разу. Хорошо, хоть не уволилась, не ушла в другой экипаж. Адрес ему достал Дима. Он был так бессовестно счастлив и влюблен, что ему хотелось чтобы и все вокруг были если не влюблены, то хотя бы тоже счастливы. Ромео хренов.

Звонить или не звонить? Лучше неожиданно, чтоб не отвертеться. Пусть все решит судьба. Нет, значит нет. Да, значит будем решать вопросы по мере их поступления.

Глава 4

Из-за двери обитой дерматином, с косыми ромбиками лески и медным глазком, раздавалась музыка и шум голосов. Виталий в нерешительности держал руку около кнопки звонка. Было ясно, что в квартире идет какая-то гулянка, и поговорить с глазу на глаз не получится. Внутри ощутимо шевельнулось разочарование. Но, может хотя бы стоит озвучить свои намерения?

А вдруг там вообще этот придурок Антон что-то затеял, и гуляет со своими дружками? Новикова не была похожа на любительницу тусовок. Из-за двери раздался новый взрыв хохота и визг девушек.

Объяснить себе почему ему вообще важно, что происходит у Новиковой в жизни, он не мог. Рука уже утопила кнопку звонка. Раздались шаги, но тише не стало. В дверном проеме появилась девушка с копной иссиня черных вьющихся волос и большими темными миндалевидными глазами.

– вы к Саше? Проходите-проходите! – она сделала приглашающий жест и посторонилась.

– к какому Саше?

– не к какому, а к какой! – засмеялась брюнетка. Ну, к нашей Саше. К Саше Новиковой.

Виталий хлопнул себя мысленно по лбу. Саша, это же от Александра, идиот!

– да, к ней. Но, я похоже не вовремя, приду в другой раз.

– что значит в другой раз? – нахмурила иссиня черные брови девушка.

– Эльмира, кто там?

Виталий узнал этот голос, а через секунду появилась и его хозяйка. Мужчина молча смотрел на Александру и не мог выдавить из себя ни слова.

– Виталий Сергеевич? Проходите. Эльмира, я сейчас. – растерянность девушки можно было потрогать руками. Улыбка сошла с лица Эльмиры, она кинула настороженный взгляд на пришедшего, и ушла куда-то вглубь квартиры.

– что случилось Виталий Сергеевич? У вас все в порядке?

Виталий стоял как истукан посреди лестничной клетки и пялился на хозяйку дома. А посмотреть было на что. До сих пор он видел ее только в униформе, и нужно отметить она на ней отлично смотрелась. Фигура у девушки была хорошая. Правильные пропорции, выпуклости все в наличии и все такое. Но, сейчас перед ним стояла совсем другая Александра.

Светло-рыжие волосы крупными локонами рассыпались по плечам. От них исходил какой-то собственный свет, и почему-то была уверенность, что и пахнут они чудесно. Зеленое приталенное платье с юбкой солнцем превращало фигурку в хрупкую статуэтку на двух фарфоровых ножках. Розовые тапочки с пушистыми помпонами выбивались из образа, но картину нисколько не портили.

– да, – выдавил он из себя, прочищая горло, – все в порядке.

Девушка склонила голову набок и молча ждала продолжения. Пауза неприлично затягивалась.

– я, я…ммм…пойду….я в другой раз…загляну….

– это кто там такой смелый собрался кинуть именинницу в день ее рождения? – из-за спины девушки вышел сухопарый молодой человек, – Пошли-пошли, Юрич уже разливает волшебное зелье. Михаил, – и парень протянул ладонь для рукопожатия.

– Виталий. – представляться по всей форме он почему-то не захотел. Он же не с официальным визитом. А значит не зачем.

– Вот и славно, идите-идите я закрою, – с этими словами он затянул Виталия в коридор, и подтолкнул их обоих в сторону света и музыки.

Виталий чувствовал себя полным идиотом. Приперся без предупреждения, со своими мелкими проблемами, попал на день рождения, без подарка конечно, и теперь тупит и отмалчивается, как последний придурок. Даром, что командир экипажа.

Перед входом в одну из комнат, он все таки решился и остановил Александру, взяв ее за руку. Мгновение его глаза смотрели на маленькую теплую ладошку в своей руке. Потом он встряхнулся и произнес:

– Новикова, прости меня за вторжение, – мимо них просочился Михаил, приговаривая себе под нос “бегом-бегом”, – и что я не вовремя и без подарка. Я не знал! Мне очень не удобно, правда!

– да, бросьте Виталий Сергеевич, раз вы здесь, значит так нужно. Вам или…или мне. У меня сегодня день рождения, значит мне и решать, кто будет у меня в гостях. И я хочу чтобы вы остались. Пойдемте, а то пропустим первый тост. А Юрич в этом вопросе беспощаден, вы потом не отмажитесь от его штрафных санкций. – Она так искренне улыбнулась, что отказ он бы и сам себе не простил, и потянула его в комнату.

Глава 5

Компания собралась разношерстная и довольно большая – десять человек. Возраст разный, но все-таки старше Виталия тут никого не было. И это стало для него неприятным открытием. В очередной раз за короткое время он почувствовал себя не в своей тарелке. Уверенность в правильности принятых решений истончалась.

Михаил, что вышел к ним в коридор, уже принес откуда-то еще один табурет. Нового гостя усадили практически напротив виновницы торжества и теперь он никак не мог отвести взгляд от зарумянившейся и улыбающейся Александры. За столом было шумно. Видно, что давно не виделись и спешили обменяться накопившимися новостями. Причем все и со всеми. Личности собрались очень интересные. Переброситься парой слов он успел почти с каждым. Что удивительно, никто не спрашивал, а кто он собственно такой и как тут оказался. Его приняли без вопросов. И Виталий, внутренне напрягшийся в самом начале, выдохнул, и расслабился.

Михаил оказался альпинистом, тренером, и водил группы туристов в походы. Большой, улыбчивый и пухлый Юрич, который на разливе, был художником. У него был нескончаемый запас тостов и поводов пополнить бокалы. Он театрально обставлял каждый разлив спиртного, превращая тот в самостоятельное шоу. Все это сопровождалось разговорами, воспоминаниями, шутками и историями. И как отдельный приз улыбка девушки напротив, которую Виталий неожиданно для себя ждал.

Из мужской половины – мрачноватый, бородатый Игорь, деревянных дел мастер и Сергей, жилистый, гибкий парень, мото гонщик и каскадер, два в одном, были молчаливы. Эльмира оказалась учительницей начальных классов, а по виду как минимум певица или актриса, такая яркая внешность. Маленькая пухленькая Света – медсестра, Юля и Вика сестры двойняшки, обе с длинными косами, что выглядело непривычно, работали где-то в сфере какого-то там маркетинга, толком так и не понял какого. Женатая пара была только одна, Владимир и Елена, у них свой бизнес, эти были похожи на две половинки одного целого, удивительно дополняя друг друга от слов до жестов. Вот и все. Антона среди них не было. Вопросы задавать было не уместно.

Стол был заставлен под завязку. Бутылок тоже было много, но никто не налегал. Когда-то, все вместе они ходили в походы. С тех пор и дружат. В сегодняшней жизни уже не находят возможности на такие вылазки. Но, по дням рождениям собираются вот так вместе. Традиция. Виталию стало от чего-то грустно. А что есть у него? В его жизни? Прикрываясь работой и занятостью, он ловко отлынивал от всех встреч и сборищ. Почему? Чего он не хотел видеть? Вопросы множились. Неудовлетворенность собой росла в геометрической прогрессии.

В какой момент появилась гитара, Виталий упустил. Пальцы Михаила медленно перебирали струны, а потом взяв пару аккордов, он запел. Остальные вливались постепенно, некоторые только на припевах, но звучало в целом очень гармонично и слажено. Виталий признался сам себе, что таких душевных посиделок у него не было очень давно, с институтских времен. Точнее после того как….после того как не стало Ромки. Воспоминания лезли наружу сами, утягивая хозяина в пучину горя, обид и вины.

***** *****

– ну, ты чего, Витюх? Пошли, пошли, Димыч нас ждет, говорит в этот раз стопудово все получится! Идём говорю!

– Виталь, ну правда, пошли, – Алька склонила свою маленькую головку, с идеальными прядями пшенично-русых волос к плечу, и моляще смотрела сквозь густые опахала ресниц.

Взгляд без спроса скользнул вниз, задержался на абрисе округлых вершин, спустился ниже поглаживая тонкие изгибы под легким сарафаном и завис на манящих крепких бедрах, которые так беззастенчиво сейчас ласкал ветер. Не любоваться на нее было невозможно, как и отказать. Внутри раздирали совсем другие желания.

Родаки вчера свалили к тетке в Тольятти, квартира была свободна, и терять такую возможность не хотелось категорически. И тут Димыч, чтоб его, не мог еще немного поковырять свои железяки? Нет, требовал верных поклонников своего таланта и просто благодарных зрителей, в свою обитель, на очередную демонстрацию полета его инженерной мысли. Это, конечно интересно все, безусловно, но когда еще будет такая шикарная возможность остаться наедине с Алькой и применить все свое красноречие, обаяние и неопровержимые доводы? Красавец, перспективный студент и будущий бесстрашный командир самого лучшего воздушного судна. Мечта всех девчонок.

Они встречались уже полгода, гуляли, целовались и обнимались в рамках, каким то дураком придуманных, приличий. А дальше по стечению волшебных обстоятельств дело не шло. Никак. И вроде Алька не отказывала, и не одергивала, но всегда что-то мешало, отвлекало и вклинивалось, совершенно не вовремя. Вот как сейчас Димыч со своим болидом недоделанным. Ну не могу же я сказать, что мне чхать на все и всех, и я просто хочу доступ к телу, а лучшей возможности в ближайшем обозримом будущем может и не быть? А лето скоро кончится, и уеду я снова в свой Ульяновск, и нечего мне будет вспомнить о таком прекрасном лете.

Дурак. Какой же я был дурак! Ничего так и не вышло у нас тем летом. Как я не красовался перед Алькой, какие только не подстраивал шедевральные встречи и свидания. Алька все чего-то от меня ждала, чем бесила меня нереально. Ну, чего еще надо? Цветы, конфеты, кинотеатры, стихи, окна и балконы, благо этаж всего третий. Все мимо. И придраться было абсолютно не к чему. Она ничего не просила и не требовала. Улыбалась, вела какие-то странные разговоры о будущем, рисовала такие же странные картины, которые я никогда не понимал. И была недостижимо прекрасна.

Началась учеба, а с ней студенческие будни. Наша переписка все больше сквозила общими фразами, все любовные глупости незаметно исчезли, и к концу семестра истончилась совсем. На Новогодние каникулы я ехал с ощущением сгущающихся надо мной туч. Альке звонить не стал, хотел сначала разведать обстановку, а кто как не лучший друг введет в курс дела и расскажет все новости? В отличии от меня, Ромка учился в родном городе и никуда не уезжал. Почему-то тему Альки в наших переписках мы обходили стороной, Ромка травил байки и анекдоты, а потом у него серьезно заболел отец, и стало не до пустых разговоров. Да и у меня учеба шла полным ходом, я лез во все дополнительные курсы, до которых мог дотянуться, так что свободного времени практически не было.

Трель звонка, открытая дверь. Ромкина вихрастая голова, крепкое дружеское рукопожатие и … девушка за его спиной. До боли знакомая улыбка на безмятежном лице в упругих локонах русых волос, маленькая ладошка в мужской ладони. И я все понял. Сжал покрепче зубы и молча пригласил пройти. Ну, что ж, можно считать ответы я уже получил, не задав ни одного вопроса.

Глава 6

На свою, уже теперь бывшую, девушку я старался не смотреть. А что я собственно хотел? Меня по полгода не бывает дома, мы ничего не обещали друг другу, никаких обязательств не давали. Ну, а то что я себе надумал только мои проблемы. Чего я ждал? Разрешения? Официального уведомления? Предупреждения? Ерунда. Но, на душе было противно. Злость закипала, душила, слова не шли с языка и я был рад, что мой друг никогда не страдал отсутствием тем для разговоров. Ромка вырос, или правильнее сказать возмужал, заматерел лицом и телом. На него легли все мужские заботы по дому, мать и сестра, пока его отец восстанавливался после тяжелой болезни. Уже не тот пацан с которым мы тырили яблоки в детском саду, обрывали палисадники и раздавали тумаки местным заводилам. Только вихры на его голове и задорная улыбка никуда не делись.

– мы заявление подали, в феврале свадьба. Придешь?

До меня не сразу дошел смысл его слов. Ромка, как всегда был прямолинеен и прост, как лом. Я смотрел на своего закадычного друга и не мог понять, почему мне так хреново?

– В феврале? – голова была заполнена ватой и туманом. Свадьба? Нужно что-то ответить, слова с языка сорвались раньше чем я успел подумать, – Нет, не смогу, у меня усиленный английский, хочу попасть на практику в Германию, в июле.

– понятно, – Ромка сосредоточенно кивнул сам себе. В кармане у него завибрировал телефон, он мотнул головой в сторону двери и вышел в коридор, отвечая на звонок. – Да, мам. Хорошо, только давай чуть позже…, – дверь в комнату закрылась и голос друга затих.

– не обижайся на него, он хотел тебе рассказать…

– что же не рассказал? Ты тоже промолчала, ни словом не обмолвилась! Конспираторы, мать вашу!

– У нас с тобой ничего не было Виталя, и наверное не могло быть. – Слова ржавыми гвоздями припечатывали к месту, девушка смотрела прямо и взгляд не отводила. – Ты мне ничего не предлагал, я ничего не обещала. О чем спор?

Стало горько и обидно. Не предлагал чего? Значит дело в замужестве? Нужно было сначала все узаконить.

– С ним ты тоже не спишь до свадьбы? Или ему, как жениху, можно больше?

Алька резко встала. Дверь открылась и на пороге снова появился Ромка. Обвел нас вопросительным взглядом, но сказать ничего не успел. Девушка сделала два шага назад и оказалась рядом, вложив привычным жестом ладонь в его руку. Я горько усмехнулся.

– Ром, пошли уже, Виталию нужно уйти, но он слишком вежлив, чтобы выставить нас за дверь. Позже созвонитесь и увидитесь. До свидания, Виталий. Была рада увидеться.

Ромка растерянно переводил взгляд с меня на Альку, было видно, что он хочет что-то сказать, но девушка тянула его за собой.

– я позвоню, Витюх. Мы обязательно увидимся, и поговорим, а там может и найдется окошко у тебя в феврале. – он улыбнулся так светло, что защемило сердце. Вот же гадство! Одни проблемы от этих баб! Ушла! Ушла, и забрала моего лучшего друга! Сука!

Дверь тихо закрылась. Рука сорвалась в крутой замах и с полки полетели пузырьки, флаконы, ваза с каким-то сушняком, но легче не стало. Кулак опустился на зеркальную поверхность, выбивая сверкающие лучи и сотни искривленных яростью лиц смотрели на меня сквозь алые струйки бегущие по искореженной поверхности.

Мы не встретились больше. Ни тогда, ни позже. Я вернулся к учебе, загрузился так, что подушка и кровать были единственными моими друзьями на протяжении нескольких лет. Приезжать домой на каникулы я перестал. Нет, конечно, сначала я перепортил кучу девок, пару раз доходило чуть ли не до исключения, спасали только отличные оценки и заступничество некоторых преподавателей. Легче не стало. И тогда я окончательно ушел в учебу, стажировку, потом Германия, первые полеты вторым пилотом. Первые грабли, ошибки, ответственность. На свадьбе я не был, не спрашивал и не вспоминал. И вроде бы мы не ссорились с Ромкой, но общаться перестали, даже скупые как дела сошли на нет. Может хватит уже страдать фигней? Пора уже поумнеть давно.

А потом я узнал, что Ромки больше нет. Он погиб. Как-то по глупому разбился на машине. А я так и не поговорил с ним. И не сказал, что он мне дороже всех баб вместе взятых. А Алька, Алька даже не написала, не позвонила, не сказала.

Вынырнув на поверхность реальности я растерянно заозирался по сторонам. Как надолго я выпал со своими воспоминаниями? Но, никто вроде не заметил моей долгой и глубокой задумчивости. Вокруг неспешно шли разговоры. Никто кроме хозяйки дома. Александра смотрела внимательно, не моргая, и от этого ее взгляда становилось почему-то еще тоскливее на душе. Проглотил, ставшей горькой, слюну. Пора наверное и честь знать. Хватит. Это не мой праздник, не мои друзья, я тут лишний. Но, сказать я ничего не успел.

Глава 7

– Саш, а давай нашу любимую? – Михаил начал тихонько перебирать струны. Александра перевела на него задумчивый взгляд.

– А, давай, – губы девушки дрогнули в грустной улыбке.

Михаил примерил пальцы и заиграл. Пропустить такое Виталий не мог. И уже почти встав, сел обратно. Это была старая песня. И тем удивительнее было услышать ее здесь, в этой компании. Сердце сжималось от звуков гитары, голоса и слов. Какой же красивый и тихий у нее голос. Виталия как наизнанку вывернули. Тихий. Но, ради этого тихого голоса, тишина становилась безмолвием. Люди за столом умолкли, не было слышно даже дыхания. Он знал эту песню. Давным давно знал. Но, почему то забыл. Или захотел забыть и забыл. А Александра пела и смотрела ему в глаза.

… Лучшие ребята из ребят

Раньше всех уходят – это странно,

Что ж, не будем плакать непрестанно,

Мертвые нам это не простят.

Мы видали в жизни их не раз -

И святых, и грешных, и усталых, -

Будем же их помнить неустанно,

Как они бы помнили про нас!..

Смолкли последние аккорды, Михаил убрал гитару. Юрий в полной тишине разлил спиртное. Никто не проронил ни звука. Слышно было только как с влажным плеском наполняются рюмки. А потом, подчиняясь безмолвному порыву все замерли на мгновение, думая каждый о своем. Молча выпили. Не чокаясь. И Виталий тоже выпил. И ему необъяснимо полегчало. Подумал, что только ради этого стоило попасть на этот чужой праздник. Прошла минута. Юрий неожиданно громко хлопнул в ладоши и энергично растер их.

– Ну, что? За нас с вами, за хрен с ними, и по домам?

Виталий украдкой глянул на часы. Оказалось время близилось уже к одиннадцати вечера, почти ночь. Как незаметно пролетело. Ему казалось, что он только что пришел. Вероятно он должен был быть среди первых уходящих. Но, он почему-то не уходил. Сидел и прощался со всеми, как будто так и было задумано. Пусть все идут. А он остается. Зачем? А за надом! Дело у него. Важное.

Незаметно все рассосались. Последней уходила Эльмира. Они с Александрой о чем-то долго шушукались в коридоре. Но потом дверь все-таки хлопнула и внутренности Виталия сделали кульбит. Они с Александрой остались одни в квартире. Так он и хотел в самом начале своих планов. Но, сейчас откуда-то взялась неуверенность, которой он никогда не страдал. Ему подумалось, что обсуждать сейчас истинную причину своего визита сюда глупо. Но, ничего стоящего для объяснения в голову не приходило.